Глава 4

Уинни уже не сиделось с отцом в карете, которая была звеном в длинной цепочке экипажей, тянущейся по улице. Более чем многочисленные гости съезжались на бал. После встречи с ужасным мистером Эггером прошло двенадцать дней, и еще не сошедший до конца синяк на щеке пришлось скрывать под слоем пудры.

– До чего же надоела вся эта суета! Все приезжают только затем, чтобы отведать хорошего вина, – в третий раз пожаловался сэр Томас Бедгрейн.

– Папа, лорд и леди Ламли дают самый грандиозный бал в этом сезоне. Даже вы не пропускаете их ежегодные балы, – напомнила она отцу.

– Мне кое-кого надо выдать замуж, – прогремел тот басом. – Где еще ты сможешь показать себя с хорошей стороны перед кавалерами? – И внимательно всмотрелся в лицо непокорной дочери. – Твоя сестра Ирен выполнила свой долг. Вышла замуж за виконта около тринадцати лет назад!

Уинни поняла, сейчас начнутся нравоучения по поводу того, что она еще не пристроена. Точнее, продолжатся.

Последние два года упреки звучали все чаще и чаще. Ей захотелось высунуться в окно и посчитать, сколько еще колясок перед ними.

– А моя дорогая малышка Девона? Ей достался замечательный муж, Типтон, – самонадеянно заявил сэр Томас, словно сам их сосватал.

– Скорее всего его ей навязали, – возразила Уинни. – Папа, я еду на бал. Уверена, леди Ламли перетрясла весь Лондон, чтобы собрались самые достойные. Это будет такое зрелище, что мало не покажется. Вы должны быть довольны.

Сэр Томас нахмурил густые брови. С седыми волосками они напоминали ей гусениц. Девушка сжала губы. Ее отец рассерженно заговорил:

– Ты холодна, как статуя, и к тому же упряма. Такое милое на вид создание, а доставляешь мне столько хлопот!

– Ладно вам, папа. – Старая песня. Карета чуть накренилась и резко остановилась.

– Простая девушка не стала бы отпугивать кавалеров, а с радостью приняла бы любого.

Уинни сменила тактику:

– Не каждый достоин быть вашим зятем. Старику было приятно, что дочь так думает.

– Это верно. Верно.

Подуставший лакей распахнул дверцу кареты и протянул руку мисс Бедгрейн.

Гостей было тьма-тьмущая. Казалось, собралось все высшее общество. Уинни и сэр Томас попали в водоворот шелестящих муслиновых и шелковых юбок. Им стоило труда из него выбраться, чтобы подойти к хозяевам и по традиции поприветствовать их, прежде чем предаться развлечениям. У входа в гостиную, раздавая букетики цветов, стояли одинаково одетые близняшки с ленточками и живыми розами в волосах. Уинни взяла свой букетик и хотела войти в гостиную, однако отец придержал ее за руку.

– Без подкрепления мужчине не устоять перед роскошью плюмажа. – И ссутулился, поняв, что его заметила одна весьма назойливая вдовушка. – Надоедливые матроны. Вечно докучают мне, того и гляди – блаженной холостяцкой жизни как не бывало.

Ей стало интересно, кто так раздражает отца. Этой надоедливой матроной оказалась леди Малион. Она потеряла мужа пять лет назад и вот уже года полтора почти в открытую преследовала отца Уинни.

– О да. Матроны всегда жаждут свадеб. Похожи на упрямых отцов. – Нежно ухватив сэра Томаса за бакенбарды, дочь притянула его к себе и поцеловала в щеку. – Идите спрячьтесь в игровой комнате, папа. Где-то здесь должна быть тетушка Молли, она побудет со мной и не подпустит ко мне моих пылких ухажеров. Немного осторожности, и нашей с вами блаженной холостяцкой жизни ничто не угрожает.

Сэр Томас хотел было возразить, но промолчал, так как понял, что мастерски обведен вокруг пальца. Если он остался бы приглядывать за дочерью, то ему пришлось бы терпеть леди Малион.

– Не дочь, а сущее Господне наказание, – пробормотал он.

Уинни рассмеялась, и глаза, в которых мерцали огоньки свечей, засверкали пуще прежнего.

– Я вас тоже обожаю, папа.

– Не стоит недооценивать твою тетушку. Не только я среди Бедгрейнов мечтаю найти тебе подходящую партию.

Довольный, что последнее слово осталось за ним, он направился в бильярдную в поисках более безобидных развлечений.

Многие в гостиной наблюдали сцену между отцом и дочерью. Отнеслись к этому по-разному. Одни слегка позавидовали тому, как они заботились друг о друге; кое-кто подумал, что сэр Томас слишком баловал своих дочерей, и в результате девицы выросли чересчур своевольными и смышлеными. Чересчур привередливыми…

В углу гостиной стоял Кенан и незаметно для других разглядывал Уинни. Если бы ему не сказали, что это была она, он вряд ли узнал бы в этой элегантной изящной девушке в розовом платье то чумазое беспомощное существо, которое спас у канала.

Теперь он знал, как зовут обладательницу прелестного личика, – мисс Уинни Бедгрейн. Как только он разузнал все о Типтоне, кусочки головоломки встали на свои места. Благодаря либо известности виконта, либо правильному выбору собеседника Кенан довольно быстро выяснил, что мисс Бедгрейн ему не жена, не любовница, не тем более экономка. Она сестра его жены.

Кроме того, ему рассказали кое-что еще об этой леди. Милрой считал, что контакты со светскими людьми были Удачными. Хотя сюда боксера привел вполне конкретный интерес, он был не прочь развлечься. Но быть представленным мисс Бедгрейн стало для него первостепенной задачей.

– Эй, Милрой. Извините, что пришлось оставить вас, сэр.

Кенан махнул рукой: не стоит извиняться, хотя его внимание все еще было приковано к золотоволосой мисс. Едва эта девушка появилась в бальном зале, добрая половина холостяков хлынула в ее сторону. Они крутились возле нее, как трутни вокруг пчелы-матки. Глупые, льстивые, напыщенные… Милрой нахмурился.

Не понимая, отчего у Кенана так испортилось настроение, подошедший джентльмен предположил:

– Должно быть, для человека вашего калибра бал у Ламли скучноват.

Оторвав взгляд от девушки, Милрой переключился на собеседника. Его новый знакомый, Кастер Иветт, после смерти своего отца три месяца назад унаследовал титул маркиза Лотбери. Он энергично принялся растрачивать состояние своего скупого отца на лошадей, женщин и азартные игры. Именно карты и свели его с Кенаном.

– Не понимаю, – произнес он, стараясь говорить как окружающие. Он считал талант подражания даром от матери. – Что за калибр вы имеете в виду?

Маркиз поморгал.

– Ничего, что могло бы вас обидеть, уверяю. Просто здесь никто не потягивает прохладный лимонад, а юные мисс не стреляют глазками.

Если Лотбери действительно так считал, то Кенану оставалось только пожалеть, что он принял покровительство своего приятеля. Однако делать было нечего: Милрой решился войти в это общество.

– От чего еще в мужчине вскипает кровь, как не от хорошей борьбы, Лотбери. Но стоя здесь и восхищаясь неземными бабочками, что порхают по гостиной, мужчина испытывает иное волнение. Не так ли? – Кенан заговорщически подмигнул.

Оба усмехнулись.

Кенан намеренно перевел разговор на ту самую девушку.

– Кстати, о неземных бабочках… – протянул он и посмотрел в сторону мисс Бедгрейн, чтобы Лотбери проследил за его взглядом.

Лотбери рассмотрел дам на другом конце гостиной, и неудивительно, что его взгляд остановился именно на этой леди. Карие глаза новоиспеченного маркиза блеснули.

– О да, мисс Бедгрейн. Красавица, бесспорно. И неприступна, как стена. Кто только не добивался ее расположения, всех отвергала божественная Афродита.

«Богиня небес», – думал Кенан. Бланш очень любила греческие мифы.

– Ей это идет. Хочу, чтобы вы представили меня ей.

– Это можно. Вы новичок в нашем кругу, Милрой, этим и интересны. Думаю, многие джентльмены с удовольствием поднимут тост за любимого боксера, а дамы будут сходить с ума по вашим бесподобным мускулам.

Ссориться с Лотбери не стоило, ведь ему Милрой обязан своим приглашением на бал. Его новый знакомый был так приветлив, что порой выглядел забавным, если не наивным. Молодой маркиз нуждался в его дружбе, как, собственно, и Кенан – в его покровительстве.

– Вверяюсь вам, милорд.

Уинни увидела, как бледна ее тетушка, и желание танцевать тут же улетучилось. Прошлой осенью у тетушки Молли ухудшилось здоровье. С тех пор она редко выходила из дома. Взглянув на нее еще раз, Уинни осталась довольна, что тетушка сидит и что-то оживленно обсуждает со своей старой подругой миссис Крайер.

– Не стоит беспокоиться, Уинни. – Узнав голос, она обернулась. – Твоя тетушка неплохо проводит время. Она расстроится, если узнает, что из-за нее ты отказала двум графам и виконту.

– Брук! То есть леди А'Корт… – Девушка обняла свою подругу и соучастницу ее проделок в женской школе искусств мисс Ранн. – Когда ты вернулась в Англию? Последнее, что я слышала, – вы продлили свое свадебное путешествие по Италии еще на месяц.

– Лайону нужно было вернуться по делам, – призналась Брук. Светлые локоны, зачесанные наверх, были того же цвета, что и волосы Уинни, и можно было подумать, что они родственницы.

– Как я рада, что ты здесь! Папа опять сетует на мою «холостяцкую жизнь». Боюсь, если он возьмется за это серьезно, меня уже до конца года выдадут замуж.

Вдруг она заметила маркиза Лотбери. Молодой человек направлялся в их сторону, по пути обмениваясь любезностями с привлекательными незамужними леди. Уинни была не в восторге от мысли, что сей новоиспеченный маркиз может искать себе невесту.

– Может, теперь, как замужняя дама, посоветуешь, как найти хорошего супруга? – спросила Уинни и удивилась, заметив, как хохотушка Брук посерьезнела от этого вопроса.

– Мисс Бедгрейн, – вмешался в их беседу маркиз Лотбери.

Брук пожала ей руку:

– Лайон приехал. Я оставлю тебя.

И поспешила к графу. Муж был старше Брук на десять лет, но седые пряди в темных волосах скорее молодили его, нежели старили.

– Мисс Бедгрейн, сегодня вечером мне не пришлось гоняться за вами по всей гостиной, – начал маркиз, словно и упрекая, и выражая свое удовольствие.

Уинни сделала реверанс.

– Милорд, я разговаривала со старой подругой. Вы знакомы с лордом и леди А'Корт?

– Не слишком близко, – ответил он и сменил тему: – Я тоже беседовал с друзьями, как со старыми, так и с новыми. Прошу вас. – Он предложил ей руку. – Один мой новый друг мечтает познакомиться с вами.

Заинтригованная, Уинни позволила маркизу сопроводить ее через гостиную. Кастер был на год младше ее, и она считала, что ухаживать за ней он не станет. Мужчине с его положением нужна была невеста помоложе двадцатитрехлетней Уинни.

– Позвольте, сэр.

Если бы не правила хорошего тона, которым ее учили в школе мисс Ранн, Уинни разинула бы рот от изумления. Увидев этого человека, она живо вспомнила о той гнусной сцене у канала.

Не догадываясь, что Уинни объята ужасом, а Кенан пристально изучает ее, маркиз Лотбери представил их друг другу.

– Очень рада, мистер Милрой, – проговорила она; |это была неправда.

Кенан должен был признать, что девушка хорошо держит себя в руках. Если бы он пристально не следил за тем, как она отреагирует на встречу с ним, то не заметил бы, как задрожала ее рука.

– Мисс Бедгрейн. – Чтобы доказать и ей, и себе, и |Лотбери, что он может быть джентльменом, Милрой поклонился и поцеловал ей руку. – Слава о вашей красоте распространилась далеко за пределы этой гостиной. Когда Лотбери сказал, что вы здесь, я настоял на том, чтобы быть представленным вам.

Его вежливость, казалось, насторожила ее. В холодной бездне ее зеленых глаз плескалось недоверие, хотя некоторая тревожность, выдававшая желание красавицы сбежать, судя по движениям, ушла.

– Вы очень любезны, сэр. – Уинни глубоко вздохнула. По выражению глаз, сжатым губам и вздернутому подбородку стало ясно: она что-то задумала. – Простите, можно спросить? Ваше лицо кажется мне знакомым, мистер Милрой. Мы нигде не встречались?

Такого поворота он не ожидал. Для дамы, которой есть что скрывать и нужно поддерживать репутацию, она многим рисковала, вот так при всех бросая ему вызов. Он еще сильнее стал восхищаться ею, хотя с трудом преодолел желание ее смутить.

– Мисс Бедгрейн, могу заверить, что я не забыл бы встречи с вами. – Он намеренно выдерживал ее взгляд, так как хотел, чтобы она поняла его предупреждение.

Несмотря на оркестр, игравший за дверями в саду, и десятки голосов вокруг, он расслышал, как девушка испуганно ахнула. Чтобы не выдать себя, Уинни тут же прикусила верхнюю губу.

Это движение бросилось ему в глаза. У нее были чудесные губы, не тонкие, не слишком пухлые. Она не накрасила их, но естественный цвет был великолепен. Ее губки блестели, словно малина в утренней росе. Кенан никогда бы не подумал, что в нем проснется такой голод. Он боролся со страстным желанием вкусить эти соблазнительные губы и узнать, так ли они сладки, как лесная ягода.

– Мисс Бедгрейн, – вставил Лотбери, оторвав ее зачарованный взгляд от Кенана. – Мистер Милрой еще мало знаком с высшим обществом. Не думаю, что вы могли где-нибудь встретиться, если только у вас нет пристрастия к боксу. – Он задумчиво взглянул на девушку. – Может, один из ваших братьев?..

– Милорд, оба мои брата за границей, а отец не увлекается спортом. Вы правы, – признала она, посмотрев на Милроя, – думаю, мы вряд ли встречались.

Значит, она решила не раскрывать, как им довелось встретиться. Сейчас он не собирался уличать ее во лжи, но дал понять, что мог бы сделать это в любой момент.

Тут в их маленькую компанию вторгся еще один человек:

– Мисс Бедгрейн, неужели вы уже обещали все танцы другим кавалерам, а до меня так и не дойдет очередь? Дорогая, вы не устаете от бесконечных ухаживаний?

Кенан узнал этот голос, и у него было немало причин недолюбливать его обладателя. Особенно ему не понравилось, ж тот говорил с мисс Бедгрейн. Боксер развернулся, загородив девушку и оказавшись лицом к подошедшему.

– Милрой, – усмехнулся Дрейк Фокс, лорд Невин. – Как низко пали Ламли, если приглашают таких, как ты.

Лотбери сделал шаг вперед:

– Вы оскорбляете меня, Невин. Мистер Милрой – мой гость.

По сравнению с маркизом Невин казался гигантом. У него были светлые волосы и холодные зеленовато-голубые глаза.

– А вы оскорбляете мисс Бедгрейн, заставляя общаться с этим негодяем. – Он протянул ей руку, словно приказывая уйти с ним. – Пойдемте, миледи. Вы не обязаны это терпеть.

Окинув взглядом всех троих, девушка чуть нахмурилась.

– Лорд Невин, эти мужчины вели себя безупречно, чего нельзя сказать о вас. Нападать на них в моем присутствии…

– Вы знаете, кто он такой? Чем занимается? – спросил Невин.

Уинни прищурилась.

– Я знаю, кто вы такой и кем мне приходитесь. Главное – вы мне не муж.

Осознав свою ошибку, Невин подошел к ней ближе и мягко произнес:

– Мисс Бедгрейн. Уинни.

Намеренно провоцируя его, Кенан встал между ними. Он с радостью заметил, как в глазах Невина сверкнула ярость.

– О, позвольте, сэр. Вы слышали, что сказала дама? – начал Кенан.

– Мистер Милрой, – решительно заговорила Уинни, в ее голосе прозвучал упрек. – Кажется, сэр, вы хотели пригласить меня на танец?

Черт бы побрал эту женщину! Она что, не поняла, как он мечтал встретиться лицом к лицу именно с этим человеком? А может, и поняла, потому и вмешалась. Он уже чувствовал запах крови Невина, а она пыталась предотвратить скандал.