– Ты только погляди, парень. – Уинни пыталась вырваться, но он все сильнее сжимал ее. – Грива точно золото. Я разбогател, и это все принадлежит мне. – Он прильнул своим вонючим ртом к ее волосам.

Уинни огрызнулась и отдернула голову. Хотела отвлечь внимание Эггера от Дженни, это удалось, но сама она оказалась во власти Эггера. Ей стало ясно: девочке действительно нужно было бежать.

– Как ты думаешь, любовь моя? – Грузчик чмокнул Уинни в щеку. – Выручки за худышку Дженни мне хватило бы на бутылку джина и ночь со шлюхой. Продай я тебя, заживу как король!

– Клянусь, ты покойник, если сейчас же не отпустишь хозяйку, – пригрозил появившийся Гар. Он держался за бок, словно тот у него болел.

– Этот чудак хочет драться за тебя. – Мерзавец лизнул ей щеку. Ее передернуло: Уинни испугалась, что этот тип заразит ее чем-нибудь. – Посмотрим, какой ты смелый. Вот я задеру ей юбку и прямо здесь отделаю ее! Убирайся, не лезь не в свое дело.

Она не знала, что случилось с ее лакеем, но было очевидно – Гар не в силах справиться с этими двумя мужчинами. Девушка облизнула пересохшие губы.

– Гар, – протянула она; по щеке скатилась слеза. Она знала, он готов отдать за нее жизнь. Изловчившись, Уинни вонзила ногти Эггеру прямо в лицо.

От нестерпимой боли он разжал руки и громко выругался:

– Ну, чертовка, я тебя проучу.

Уинни не стала ждать, пока ее начнут учить уму-разуму, и, чтобы не попасть под горячую руку, отползла подальше. Гар тут же воспользовался ситуацией: налетел на Эггера и повалил его наземь. Вцепившись друг в друга, мужчины покатились по земле и в пылу драки оказались рядом с Уинни. Эггер сильно размахнулся и случайно задел ее по щеке. От удара ее отбросило в сторону.

Каждый отчаянно боролся за свою жизнь. Амара вцепилась зубами в руку своего обидчика. Извиваясь, тот пытался оторвать ее от себя, но Амара, словно обезумев, еще глубже вонзила зубы в кожу и вот-вот прокусила бы ее.

Ныла щека, но Уинни поспешила на помощь к девушкам. Дженни отчаянно брыкалась, пытаясь вырваться; верзила уже и сам был не рад, что связался с ними. Он вопил от боли и хотел избавиться от этих девиц, но запутался в волосах Дженни.

– Беги, Дженни! – крикнула Уинни. Девочка, по-видимому, растерялась.

– К лодке! – подсказала она. – Амара!

Подруги встретились взглядами и сразу поняли друг друга: если броситься в разные стороны, то поймать их будет гораздо сложнее.

Амара разжала зубы, отпрянула и, ни секунды не мешкая, помчалась в противоположную от моста сторону. Верзила ринулся за ней.

Эггер со всего размаха ударил Гара кулаком в больной бок. С него ручьями тек пот, лицо было в крови. Он поднял глаза и увидел своего подручного. – Не за той! За другой!

Грузчик всем телом навалился на Гара, тот даже не пошевелился. Уинни не знала, кого имел в виду Эггер, впрочем, это было не важно. Кого бы он ни поймал, тому придется несладко. Она развернулась и побежала за Дженни. Во что бы то ни стало нужно избавить эту девочку от ее негодяя-отца, и она была готова бороться за это до последнего вздоха.

Добежав до моста, Дженни остановилась. Не оборачиваясь, Уинни крикнула:

– Беги!

На лбу выступили капельки пота. Если бы только на ней были брюки, как у брата, а не эта проклятая юбка.

– Я ни за что не вернусь, – завопила Дженни, взбираясь на каменное ограждение. – Лучше умереть! – И прыгнула с моста.

– Нет!

Прижимая руку к зудящей от боли щеке, Уинни бросилась к воде. Она знала, что канал неглубокий, но видела полное отчаяния и безнадежности лицо Дженни перед прыжком.

Добежав до моста, Уинни перегнулась через ограждение и увидела, что девочка плавает в воде лицом вниз, широко раскинув руки, с разметавшимися по спине волосами. Трудно было понять, то ли Дженни потеряла сознание от удара о воду, то ли просто хотела захлебнуться. Намокшая юбка тянула хрупкое тело ко дну. Уинни закинула ногу на ограждение, чтобы кинуться за Дженни. Спасать!

Вдруг что-то тяжелое навалилось на нее, прижав к острым камням. От удара перехватило дыхание, и она могла лишь беспомощно смотреть, как тельце Дженни медленно уходит под воду. Чьи-то грубые руки потащили ее прочь. Превозмогая боль и сдерживая подступающие к глазам слезы, Уинни пыталась вырваться из рук Эггера.

– Отпустите меня! – умоляла она, теперь ради Дженни она была готова даже унижаться перед этим человеком. – Девочка еще жива. Я могу спасти ее!

– Ты все испортила! – вне себя от ярости прорычал Уинни удалось выскользнуть из его цепких рук, но негодяй тут же схватил ее за ногу и поволок за собой.

Она цеплялась за землю, чтобы как-то остановить Эггера и хоть ползком, но добраться до канала. Потом смирилась, поняв, что ничего не поделаешь: Дженни уже мертва.

– Попалась, ты, вздорная тварь. За ночь я успею предложить тебя не одному мужчине и верну свои деньги! А потом придушу тебя своими руками за то, что убила мою дочку!

Ее руки волочились по земле: пытаться остановить пьяного злобного мужика было бесполезно. Ее юбки задрались до самых бедер, а оттого, что Уинни беспрестанно брыкалась, все ноги были в ссадинах и царапинах.

Несмотря на теплую погоду, ей казалось, что ее насквозь пронизывает холод. Это был холод забвения, который уносил мысли и боль. Ей сейчас больше всего на свете хотелось забыться, и не думать, и не чувствовать. Уинни подавила крик, когда острый камень чуть не поранил ей спину.

Камень.

Изогнувшись, Уинни перевернулась на бок и, вытянув руку, нащупала его.

Она с облегчением вздохнула. Теперь у нее было оружие. Вряд ли Эггер привык получать отпор от своих жертв. Должно быть, до его сознания, затуманенного алкоголем и яростью, наконец дошло, что так с дамой не обращаются, или – что вероятнее – Эггер понял: за подпорченный товар не много дадут. Проклиная всех на свете, он отпустил ее ногу, нагнулся и перекинул свою добычу через плечо, словно мешок с зерном. Уинни, не теряя времени, ударила своего мучителя камнем по голове. От удара он качнулся, выронил Уинни и сам повалился на землю, чуть не отдавив ей ноги. Она отползла от него. Если Эггер сделает хоть движение в ее сторону, она не раздумывая проломит ему череп, решила Уинни.

– У меня кровь! – Он отнял руку от виска и в недоумении уставился на испачканную ладонь. Потом оперся на левую руку. Казалось, что он больше ни на что не способен. Несмотря на то что ноги у Уинни дрожали, она попыталась встать. Она нужна Дженни.

Но едва девушка отвернулась, Эггер снова напал и придавил ее своим тяжелым телом к земле. До камня-спасителя было не дотянуться. Внутри клокотала бессильная ярость. Уинни повернула голову, чтобы позвать на помощь.

Вдруг Эггер поднялся, отпустив ее. Она быстро поползла вперед, схватила камень и обернулась лицом к негодяю. Тот выл от боли. Уинни поднесла руку к дрожащим губам. Высокий мужчина угрожающе возвышался над Эггером, ярость которого волной накатывала на нее. Незнакомец схватил подонка за рубашку и вздернул вверх.

– Терпеть не могу хулиганов, – проговорил незнакомец низким глухим голосом. В словах слышалась явная угроза.

Уинни сглотнула. Все внимание ее избавителя было обращено на нее. Глаза, с расстояния казавшиеся черными как уголь, пригвоздили ее к месту. Не моргая, спаситель пристально оглядел ее с ног до головы. Затаив дыхание, Уинни смотрела на него во все глаза.

– Этот мерзавец сделал вам больно? – спросил тот, окидывая ледяным взглядом Эггера, которого крепко держал за шиворот. Свирепый и сильный, он будто провозглашал себя и судьей, и палачом. Осмотрев ее, он сосредоточил внимание на Эггере: – Тебе повезло сегодня, друг мой. Мужчина с такими кулаками должен драться на ринге, а не избивать красивую юную леди.

Эггер попытался высвободиться, но незнакомец был сильнее. Тогда тот вызывающе взглянул на неизвестного и плюнул ему в лицо.

– Не твое дело, – проворчал он.

Молодой человек очень спокойно вытер лицо свободной рукой.

– Вот тут ты не прав. Видишь ли, я кое-что смыслю в том, как использовать свои кулаки и на ринге, и вне его. А тебе не мешало бы преподать урок. Говорят, я превосходный учитель.

– Чурбан ты неотесанный!

Холодные глаза незнакомца прищурились и заметали молнии.

– Урок первый: лестью меня не возьмешь, – начал он и ударил Эггера в живот. Тот захрипел и согнулся пополам.

Уинни больше не в силах была смотреть на это и стала медленно отходить от мужчин. Она не сводила с них глаз, боясь, что ей не дадут уйти.

В голове вертелась только одна мысль: Дженни! Девушка заметила своего лакея и бросилась к нему.

– Гар! – От радости, что слуга уцелел, она обняла его. – Дженни.. – Голос срывался от волнения. – Она… канал…

Потеряв счет времени, Уинни не знала, можно ли еще спасти девочку или все кончено.

– Канал! – повторила она, подталкивая Тара к илистому берегу.

У воды столпились люди. Вздох облегчения вырвался у Уинни из груди, когда она увидела, что Дженни сидит на земле. Если бы Гар не остановил ее, она уселась бы рядом прямо в грязь.

– Девочка спасена, мисс Бедгрейн, – успокоил ее Гар. – Инч вернулся узнать, что вас задержало, и увидел, как она уходит под воду. Думаю, наглоталась воды и всякой гадости и у нее немного поболит живот, но в остальном с ней все в порядке.

Милли суетилась вокруг Дженни. Увидев растрепанную хозяйку в испачканном платье, она подбежала и, шмыгая носом, запричитала:

– Бедная мисс Бедгрейн, у меня на душе кошки скребли оттого, что я оставила вас одну в руках этих ужасных мужланов.

– Ты просто выполнила мой приказ и привела Тара к нам на помощь, – устало пробормотала Уинни, чтобы успокоить свою горничную. – Я тебе очень признательна.

– Но… Нет, мисс. Я не нашла Тара. Со мной пришел другой. – Она кивнула головой куда-то в сторону, и ее лицо осветила задорная улыбка. – Этот Эггер давно заслужил хорошую трепку, и никто не наподдаст ему лучше, чем сам чемпион!

Уинни посмотрела на мужчин. Эггер больше не представлял опасности. Боксер прижал его коленом к земле и связал за спиной руки. Ни один из них не заметил ее пристального взгляда.

– Мисс Бедгрейн, – позвала Дженни.

Уинни подошла к девочке, присела рядом и, стараясь утешить и ее, и себя, крепко сжала Дженни в объятиях.

– Простите меня, мисс. Я так испугалась. Думала, он заберет меня, а я не вынесла бы…

– Не волнуйся, – успокаивала ее Уинни. – Если бы я смогла убежать от твоего отца, сама кинулась бы за тобой в канал. – И улыбнулась, чтобы превратить выпавшее им испытание в шутку. Ее взгляд остановился на Инче. – Спасибо, что спас ее. Я бы опоздала.

От столь непосредственной благодарности слуга весь вспыхнул.

– Не за что, мисс Бедгрейн. Жаль, что я не мог помочь вам. Девушка тряхнула головой.

– Ты поступил правильно. Все, что теперь нужно, так это принять ванну, и мне сразу станет лучше.

Слуги отвели взгляд, понимая, что она лукавит, но не посмели возразить.

Уинни аккуратно убрала с лица Дженни мокрые пряди волос.

– Сможешь дойти до лодки? Теперь твой отец не помешает нам довести начатое до конца.

– Вы столько для меня сделали! Если я скажу «нет», можете с чистой совестью бросить меня обратно в воду. – Дженни встала, взяла шерстяное одеяло и закуталась в него.

Теперь, когда все более или менее уладилось, у Уинни словно камень с души упал. Потом можно будет подумать обо всем, что случилось, что она сделала не так, и, может, даже немного поплакать.

– Инч, Милли, вы поплывете с Дженни. Я вышлю коляску, чтобы вас забрали из Лестера. – Гар подобрал ее сумочку и, не дожидаясь, пока Уинни попросит, отдал хозяйке. – Все готово. Хедли ждут твоего приезда. Они хорошие люди. Надеюсь, тебе там понравится. – Она протянула Дженни кошелек. – Билеты на лодку у Инча. Это на случай непредвиденных расходов. Жаль, не удалось вместе полакомиться лимонным печеньем. – Случай с Эггером убедил Уинни в том, что обстоятельству могут разрушить даже самый тщательно разработанный план.

От избытка чувств Дженни крепко обняла свою спасительницу, но, тут же испугавшись, что чем-то обидела Уинни, слегка отстранилась от нее и сказала:

– Вы так добры, мисс Бедгрейн. Я буду молиться за вас. – И она послушно побрела вслед за Милли и Инчем.

– Уинни! – крикнула Амара, подбегая к подруге и Гару. С ней было и подкрепление в лице слуги из дома замужней сестры Уинни. Спек – так его звали – шел чуть-чуть позади. Уинни расстроилась, но постаралась скрыть это и приветливо улыбнулась. Выражение лица этого человека говорило, что скрыть случившееся от семьи не удастся.

– Думаешь, можно его подкупить? – поинтересовалась Уинни у своего лакея, не сводя глаз со Спека.

– Он служит у лорда Типтона. Как вы думаете? Уинни только вздохнула. Женившись на Девоне, ее зять взял на себя задачу приструнивать неугомонных Бедгрейнов, включая главу семейства, сэра Томаса. Спек был глазами и ушами лорда Типтона. Она не могла отказать себе в удовольствии обвести его вокруг пальца.

– Ты пропустил самое интересное, Спек, – заговорила Уинни веселым, задорным голосом.

Слуга, которого ее сестра называла «горгулья», фыркнул от такого приветствия.

Он был коренастым, с хитрыми карими глазами, которые внимательно следили за выражением лица и каждым жестом девушки.

– Где он?

У Спека был такой свирепый вид, что Уинни приготовилась к тому, чтобы снова наблюдать драку. Она посмотрела налево, где должен был быть негодяй, о котором ей и думать не хотелось, и незнакомец, и удивленно раскрыла рот.

– Они только что были там. Оба – Эггер и боксер. Гар, ты не видел, куда они ушли?

– Нет, мисс.

Амара сняла с себя шаль и нежно накинула ее Уинни плечи.

– Нужно вызвать врача.

– Что еще за боксер? – Спек сверкнул глазами. Амара укоризненно посмотрела на него.

– Спек, сейчас не время для расспросов. Ты что, не видишь, что Уинни и Гар ранены?

Мисс Бедгрейн стало раздражать, что с ней все обращаются как с больной, и она высвободилась из заботливых объятий Амары.

– Почему вы ведете себя так, словно мне необходим постельный режим? Может, у меня и есть пара синяков, но уверяю вас, со мной все в порядке!

Ее тон говорил об обратном. Уинни откинула волосы с лица.

– Простите меня. Возможно, мне не так хорошо, как я говорю, ноя в порядке. Благодаря человеку, которого привела Милли.

Образ ее спасителя до сих пор стоял у нее перед глазами. Она помнила, с какой яростью тот смотрел на Эггера Казалось, он готов был убить мерзавца за нее. Она отогнала эту страшную мысль.

Гар откашлялся и сказал:

– Когда Эггер уложил меня, – лакей покраснел, стыдясь, что не смог защитить Уинни, – Милрой заступился за мою хозяйку.

Спек стиснул зубы, чувствуя, что лакей что-то недоговаривает.

– Спорю, Эггер и не думал, что попробует на себе кулаки Безрассудного Милроя. Непревзойденный боец – и на ринге, и вне его.

Спек снял шляпу и почесал затылок.

– Не верится, чтобы эта глупая, легкомысленная девчонка, так называемая служанка, смогла привести сюда самого чемпиона!

После таких слов Уинни не могла не встать на защиту своих слуг. Плохо отзываться о них – все равно что обвинить ее в том, что она допустила ошибку, нанимая их.

– У меня нет причин не верить словам Милли. Что касается меня, я очень благодарна мистеру Милрою за его своевременное вмешательство.

Уинни нахмурилась: вдруг ее слова благодарности истолкуют как оскорбление? Меньше всего она хотела разъярить человека, который способен на жестокость. Было в нем что-то, что беспокоило ее. В любом случае разумнее всего держаться от него подальше…

Спек многозначительно фыркнул.

Сегодняшние события легли на Уинни тяжким грузом. Пока она не будет знать, что Дженни Эггер надежно пристроена в Лестере, ей не успокоиться.

– Спек, а что ты тут делаешь? – спросила Уинни, сама уже догадываясь о правде. – Если твой хозяин послал тебя шпионить за мной…

– Не на этот раз, мисс Бедгрейн. У него до сих пор звенит в ушах от ваших причитаний по этому поводу.

– Неужели? – Манера Типтона вмешиваться в чужие дела выходила далеко за рамки приличий общества, в котором он вращался, и далеко за рамки ее терпения. – Выходит, Амара просто случайно встретила тебя, а ты просто прогуливался по берегу канала?

– Да… то есть нет.

Спек качнулся вперед, затем обратно. Заметив глуповатую улыбку на его невзрачном лице, Уинни подумала, что этот тип вряд ли способен хоть на маломальские чувства.

– Хозяин меня за вами не посылал, мисс, – разуверил ее Спек и посмотрел вокруг. – Хотя, судя по всему, лорд Типтон все верно о вас говорит. – Он поспешил продолжить, чтобы не дать ей высказаться: – У меня один недостаток. – Он замолчал. – Нет, два. – И начал загибать пальцы. – Пожалуй, три, но это не важно. Я приходил на бокс. Я уже возвращался домой, когда увидел, как мисс Клейг бежит по дороге. Если бы я знал, что Милроя вызвали еще на один бой, явился бы раньше.

«Подкупить Спека не удастся. Он слишком предан Типтону», – рассудила Уинни. Хотя если заострить его внимание на чем-нибудь другом, то можно будет выиграть время, чтобы подготовить отца и преподнести все в менее печальном свете.

Только что Спек сам выдал свое слабое место. Уинни едва заметно улыбнулась. Так что не надо будет препираться с Типтоном. Никаких нравоучений. И папа не станет сердиться, если она все хорошенько продумает.

– Кстати, о мистере Милрое. Я в затруднении, Спек. Этот человек буквально спас нам жизнь и исчез, лишив нас возможности поблагодарить его. – Чтобы придать своим словам серьезности, девушка разгладила лоб рукой. – Чемпион заслуживает большего, чем просто знак вежливости. Мне не хочется затруднять тебя, но если бы ты смог найти мистерз Милроя и поблагодарить его, я была бы тебе очень обязана.

Спек задумался. Уинни сделала ему заманчивое предложение.

– А как же вы? Хозяину не понравится, если я оставлю вас.

– Нас с Амарой проводит Гар. Пожалуйста, Спек. Мне бы не хотелось, чтобы мистер Милрой думал, что я неблагодарная.

В напряженном взгляде слуги почти отражалась дерзость. Уинни собрала волю в кулак, чтобы казаться спокойной и искренней. Она чувствовала себя настоящей актрисой, когда необходимо было прибегать к этому таланту. К сожалению, если хочешь иметь успех в высшем обществе, надо уметь играть, и чем более у тебя отточено мастерство, тем лучше. Спек дернул бровью, и Уинни поняла, что он у нее на крючке.

Но вдруг этот человек рассмеялся ей в лицо.

Это был далеко не вежливый смех, а грубый грудной гогот.

– О, мисс Бедгрейн. Вы просто чудо! Я всегда считал, что хитрее вашей сестры никого нет. – Он перестал гоготать и теперь только причмокивал. – Хозяйка – сама вспыльчивость и комок нервов. Но вы всегда такая ласковая и милая, как весенний цветок. За приятной улыбкой многие не видят… проницательности и… э-э… коварства.

Уинни развернулась и пошла в сторону ожидавшей их коляски.

– Хорошо. Твоя взяла, Спек. Едем домой. Амара догнала ее.

– Тебе нужен врач. Не беспокойся, Типтон ничего не расскажет, он благоразумен.

Ну конечно. Он самый своевольный, самонадеянный и назойливый из всех ее знакомых. Уинни ежедневно благодарила Бога за то, что такой человек не достался ей в мужья.

– Гару нужно проверить ребра. А у вас щека синеет, – заметил Спек.

– А что, если я обещаю тебе поехать к Типтону, а ты найдешь боксера?

– Заманчиво, мисс. Мне жаль отказываться. Но повторяю, я уже не раз обжегся на выходках вашей сестры. – Он сверкнул карими глазами. – И научился не принимать на веру улыбающихся Бедгрейнов.

Не многим разрешалось заходить в личный кабинет Райена Толланда Уаймана, виконта Типтона. За годы брака с сестрой Уинни, Девоной, отношение высшего света к этому загадочному и привлекательному аристократу, ставшему хирургом, постепенно стало более лояльным. Но кое-кто до сих пор называл его «La Cadavre Raffine». Благородный труп.

В пятнадцать лет мальчика чуть не похоронили заживо. Похитители трупов собирались выкопать свежее тело, продать местному хирургу – и тем самым спасли юноше жизнь. Чудесное воскрешение посчитали противоестественным, в то время как многие погибли от лихорадки, в том числе и его старший брат. Отвергнутый семьей, Типтон покинул Англию и отправился на поиски счастья. Годы спустя, добившись успеха, он вернулся назад.

Именно эта жутковатая слава и привлекла ее сестру. Девоне нужен был человек такого плана, чтобы спасти друга детства, но Типтон отказал ей.

Уинни улыбнулась, представив, какое потрясение испытала тогда ее сестра. Редко кто мог отказать самой младшей из Бедгрейнов. Типтон, как и многие другие, недооценил ее силу воли и решительность, не говоря уже об опасности, которая им угрожала.

Уинни до сих пор иногда мучили ночные кошмары, когда ей казалось, что она навсегда потеряла сестру. Дрожа от холода, девушка поглубже устроилась в любимом кресле своего зятя. Это было шикарное кресло в стиле рококо, обитое вышитой золотом зеленой тканью.

В коридоре послышались шаги. Уинни обернулась: в дверях появилась внушительная фигура Типтона. Тридцатидвухлетний мужчина в полном расцвете сил. «Немного худощав», – подумала Уинни, непроизвольно сравнивая его с боксером. Пронзительный пугающий взгляд голубых глаз врача остановился на ней. Он оценивающе осмотрел оцарапанное лицо и руки, порванную и испачканную одежду.

– Добрый день, лорд Типтон, – любезно поздоровалась Уинни. – Где моя сестра?

Понимая, что зять вот-вот уронит либо свой любимый медицинский саквояж, либо миску с водой, Уинни поднялась, чтобы помочь.

– Присядь, Уинни.

Она только подняла брови от удивления, услышав этот сердитый приказ.

– Типтон, ты, должно быть, путаешь меня с моей сестрой или со своей собственной! – Девушка взяла у него миску и поставила на стол. – Так-то лучше. Так где же Девона?

Он прикрыл дверь.

– Делает то, что и тебе следовало бы. Держится подальше от неприятностей. – Он взял за спинку красивый, украшенный резьбой стул и подвинул к Уинни, а та с опаской отклонилась. – Люсьен не дает ей спать уже несколько ночей, и я настоял, чтобы она прилегла.

Люсьен Гордон Томас Уайман недавно появился на свет. В тринадцать месяцев он уже походил на своего отца как внешне, так и по характеру.

– О, бедняжка. У него режутся зубки?

– Да, – ответил хозяин дома, разговор о любимом сыне немного смягчил его жесткий взгляд.

Типтон нагнулся и залез в свой медицинский саквояж. Выудив маленький пузырек, вынул пробку и налил в миску немного темно-зеленого масла. Потом намочил полотенце в теплой воде и отжал.