Речной человек

      - Ты жива! - вскричала Элизабет и, схватив кошку, прижала ее к груди. - Ты жива!
      Геркина кашляла и отплевывалась, стараясь выбраться из объятий:
      - Была жива, пока ты меня не придушила! Полегче, обезьяноподобная!
      Элизабет выпустила кошку из рук, и та спрыгнула на колени девушки.
      - Ничего не понимаю! Что это со мной было?
      Клем все не мог отвести глаз от реки - той самой, возле которой он вырос, где провел всю свою жизнь, путешествуя от верховьев к низовьям и обратно; резкий толчок в бок вернул его на толстую ветвь. Герки-на пристально смотрела на него:
      - Итак, кузен, что ты можешь сказать мне?
      Язык его не мог пошевельнуться, а шерсть до сих пор стояла дыбом, поэтому на вопрос ответила Элизабет:
      - Мы подумали, что ты погибла. Селевой поток пробил дыру в стенке каюты; то есть мы с Клемом еще ничего не успели понять, и тут я увидела на воде тебя, схватила, ты не дышала и… и… - Она торопливо тряхнула пучком волос, разбрасывая капли воды. - Но теперь-то с тобой все в порядке, так?
      Геркина, моргнув, посмотрела на девушку:
      - Вроде бы да.
      Кошка снова кашлянула, и тельце ее сотрясла дрожь.
      - Увы, пневмонии теперь не избежать, я в этом не сомневаюсь, однако пока я держусь. - Она перевела взгляд на Клема. - А как ты, кузен?
      - Не знаю… - сумел выдавить он. - В самом деле, не знаю. Внизу под ветвью баньяна бурлила вода, и Клему показалось, что он заметил внутри водоворота два обращенных вверх любопытных глаза.
      Тут от верховья реки донесся свист, отвлекший внимание Клема. Подняв голову, он заметил показавшуюся из-за изгиба реки шлюпку с «Тимирос». Клем видел трос, привязанный к корме небольшой лодки, a Молодой Эфрам веслами направлял ее путь по середине вздувшейся реки; свист вновь пронесся над джунглями, когда лодка остановилась в излучине реки.
      - Эфрам! - завопил Клем, и Элизабет присоединилась к нему. До их ушей донесся его ответный крик:
      - Охо-хо, там!
      - Элизабет, - сказал Клем, - встань, чтобы он смог заметить твой оранжевый спасательный жилет.
      Геркина скатилась с колен Элизабет, девушка встала и принялась кричать и махать свободной рукой, крепко схватившись за ветку над головой:
      - Эфрам! Сюда! Мы на дереве!
      Крыс повернул голову, не переставая работать веслами; Клем заметил, как насторожились его уши и шевельнулись усы, когда Молодой Эфрам наконец повернулся в их сторону. Он отвесил несколько пинков привязанному к корме тросу; из-за береговой излучины донесся гудок, и лодка вновь поползла вниз по течению. Клем слышал плеск воды под веслами, которыми Молодой Эфрам направлял лодку ближе к стволу, скрип уключин, натужное дыхание крыса, и наконец лодка оказалась под их ветвью. Молодой Эфрам трижды торопливо ударил по корме, и лодка остановила свое скольжение вниз по течению. Крыс все еще шевелил веслами, хотя лодка трепетала в воде, как воздушный змей на веревочке.
      - Поторопитесь! - распорядился он, стараясь перекричать спешившую вниз реку. - Мне не хотелось бы врезаться в стволы этого баньяна!
      Подхватив Геркину, Элизабет опустила ее в лодку; Клем жестом указал девушке прыгать следом, а сам соскочил вниз только после того, как они с кошкой устроились на носу. Молодой Эфрам распорядился:
      - Придется тебе подвинуться, Клем; мне нужно дать Старику сигнал.
      Клем согласно кивнул и перебрался на край скамейки; откинувшись назад, Молодой Эфрам пять раз стукнул по натянутому тросу. За стеной джунглей пропел свисток баржи, и лодка поползла вверх по реке. Молодой Эфрам, налегая на весла, уводил их от затаившихся в потоке ветвей.
      Дождь барабанил по неторопливо продвигавшейся к излучине лодке. Геркина свернулась клубочком на коленях Элизабет, однако теперь бока ее вздымались, усы подергивались, лапы шевелились. Повернувшись, Клем заметил «Тимирос», по-прежнему привязанную у левого берега Талии, Старый Эфрам стоял, опустив лапу на рукоятку лебедки. По правому борту торчали клочья рваного металла, однако Клема удивило то, сколько ящиков оставалось на месте.
      Когда они оказались у самой кормы, Старый Эфрам крикнул:
      - А мой стол?! Где мой стол?
      Молодой Эфрам буркнул себе под нос нечто неразборчивое, а потом ответил:
      - Наверное, пираньи сожрали! Клем указал когтем назад:
      - Мы проехали на нем за эту излучину, но потом течение унесло его дальше…
      - Хорошая была вещь, - огорчился вслух старый крыс, пока Клем привязывал лодку к причальным кольцам, а Молодой Эфрам передавал наверх весла. - Ну ладно, поднимайтесь обратно на борт. Теперь ничего не поделаешь, а нам надо добраться до Бентито, пока до нас самих не добрался настоящий фронт.
      Клем вскарабкался наверх по лестнице из трех звеньев, свисавшей с кормы баржи; остановившись, он поглядел на крыса:
      - Настоящий фронт? А этот что, игрушечным тебе показался? Ступив на палубу, он взял полотенце, протянутое ему Старым Эфрамом.
      - Нет, конечно, в подлинности ему не откажешь: он, проклятый, смыл пять моих ящиков и стол. Однако предупреждали нас не о нем. - Эфрам показал вниз по реке. - Тот только приближается к нам.
      Клем поглядел на Элизабет, которая перебиралась через ограждение, поместив Геркину на шее, как воротник. На западе серые облака темнели, приобретая на самом краю горизонта истинную черноту жуткой бури. Поморгав, Клем повернулся к Старому Эфраму:
      - Но твой шторм еще даже не подошел к побережью! Старый Эфрам пожал плечами:
      - Я же сказал, что нас предупреждали не о прошедшей буре.
      Он повернулся здоровым глазом к Молодому Эфраму, перелезавшему через поручень:
      - Отвязывай линь, парень, и поднимай лодку на борт. Когда начнется этотшторм, я не намереваюсь находиться к реке ближе, чем таверна Бельцайра. - Он показал когтем на Элизабет: - А всем вам, наверное, лучше подняться в рубку лоцмана - там тепло.
      Повернувшись спиной к пассажирам, он отправился к носу судна.
      Соскочив с плеча Элизабет, Геркина сделала несколько неровных шагов, поскользнулась и упала на бок. Моргнув, кошка принялась вылизывать бок.
      - Терпеть не могу воду! - сказала она. Элизабет присела на корточки возле нее:
      - Я понимаю. Давай-ка выбираться отсюда, хорошо?
      - Что? - посмотрела на нее кошка. - Бетти, девочка моя…
      - Не смей называть меня так!
      - Неужели мне нужно напоминать, что мы оказались здесь по твоему требованию… или ты забыла, что хотела отыскать Речного Человека, дабы он вернул тебя домой?
      - Речного Человека! - скривилась Элизабет. - Ты же слышала слова Клема: это всего лишь легенда. Разве ты сама не говорила, что у этих роботов иногда в головах разбалтываются гайки? Нам нужно уходить отсюда. Вижу, здесь можно скитаться несколько лет, но так ничего и не найти.
      Геркина ухмыльнулась:
      - Ну-ну. A я-то думала, люди не поддаются обучению. Неужели наша Бетти начинает прислушиваться к голосу рассудка?
      - Заткнись, Герка. Просто, ну, просто от этого мира… - она потерла руки, - меня бросает в дрожь. Наверное, мы можем подыскать себе более перспективное занятие, чем бродить по джунглям в поисках несуществующего создания.
      - Вот это деловой разговор! - Геркина поднялась на все четыре лапы, поежилась и торопливо села. - Я знаю кое-кого из приближенных Высшего Одинокого, которые могут нам помочь. Пробиться к ним наверх весьма сложно, они тоже способны выкидывать всякие штучки, но мне уже приходилось иметь с ними дело и добиваться успеха. - Она посмотрела на Клема. - Прости, кузен, но реки не вдохновляют меня.
      - Понимаю, - проговорил Клем, ощутив, как колыхнулась баржа. - Наша река нередко удивляет даже меня. Войдем внутрь?
      - Аминь - говорю тебе, - процитировала Геркина и, поднявшись на ноги, скользнула между ящиков в кабину.
      Элизабет повернулась, чтобы последовать за ней, но Клем опустил лапу девушке на плечо:
      - Почему ты ничего не сказала ей? Если Геркина узнает, что ты…
      - И не вздумай рассказать ей! - отрезала Элизабет, а потом, покачав головой, положила руку на плечо Клема. - Если она узнает, то, наверное, начнет думать, что в долгу передо мной. A я этого не хочу. Я не желаю, чтобы она думала обо мне иначе! - Кривая улыбка казалась странной на плоском лице. - Она поддерживает меня в боевом настроении, потому-то я жива до сих пор. Словом, Клем, прошу тебя, ничего не рассказывай.
      Клем не мог не улыбнуться:
      - Но я же сказитель! Она усмехнулась:
      - Тогда подожди до тех пор, пока мы не уйдем отсюда, ладно? Машины застучали, баржа неторопливо отвалила от берега. Молодой Эфрам скользнул мимо к лебедке:
      - В Бентито прибудем через двадцать минут. Нечего мерзнуть наверху, входите.
      - Спасибо тебе, Эфрам. - Клем повернулся к Элизабет. - Иди, а я постою здесь немного.
      Потрепав его по плечу, девушка повернулась и вошла в каюту. Клем проводил ее взглядом и попытался представить себе миры, полные людей, миры, которыми правят машины, миры, которыми владеют чудовища - там, в небе, открытом для глайдерамблеров. Небо над его головой казалось совсем крохотным, а до облаков явно нетрудно было достать лапой.
      Но река плескалась возле борта баржи, и, опустив взгляд, Клем поглядел на ее бурные, темные воды. Он попытался припомнить истории, которые рассказывал возле очагов в городах и поселках на берегах Талии: о Человеке-Бабочке, о Карликах-Землеройках, сказания столь же сказочные, сколь и то, которое повествовало о Речном Человеке. Мысль эта заставила его улыбнуться.
      Помахав реке лапой, Клем повернулся и вошел в каюту.
       Перевел с английского Юрий СОКОЛОВ
      © Michael Payne. River Man. 1993. Публикуется с разрешения автора.
 

This file was created

with BookDesigner program

[e-mail]

11.08.2008