Кроме того, сохранился великолепный кусок текста - плач Марии Магдалины по Христу. Его эротический накал не уступает "Песнь песней". Магдалина скорбит по возлюбленному, описывает его тело, самое красивое для нее, его глаза, понимающие и проникающие. Видимо, она испытывала оргазм только от того, что находилась рядом с ним. Иначе, как понять следующее выражение: "Когда ты смотрел на меня, возлюбленный мой, в груди моей зажигался огонь и спускался все ниже и ниже, пока не охватывал чресла мои ослепительным пламенем. И горела я, и растворялась в тебе, и душа преисполнялась радостью и облегчением..."
      - Согласна с Марией, - сказала я, прочитав этот отрывок, действительно, похоже на оргазм. Смотри, Денис, она пишет: "облегчением..." - это именно то состояние, которое наступает после.
      - Ага, - хмыкнул он, - а я думал, апатия...
      - Вредный ты и циничный! Тут девушка страдает, а тебе хоть бы хны.
      - Что-то я не заметил, что она так уж страдает, наоборот, ей очень даже приятно.
      Мы стали читать дальше.
      "... умастила его раны мирром и надушила благовониями. Запеленала тело его в самое тонкое полотно, подаренное мне за работу мою купцом с Крита. Ничего не жалко для тебя, возлюбленный! Сердце мое разрывалось от жалости к тебе и к себе. Ведь ничего у меня от тебя не останется. Ни ребенка, ни взгляда глаз твоих, ни речей твоих ласковых...
      И когда бдела я ночь над телом твоим и не было никого вокруг, только темнота и тишина, отрезала я прядь волос, длинную и нежную, и спрятала у себя на груди. А когда пришли женщины утром, то вышла я к себе и спрятала прядь в цисту и закрыла крепко."
      Опять пропуск текста.
      "Мне надо возвращаться в Магдалу. Спасибо, что ты пришел ко мне ночью. Я еще раз насладилась твоим голосом и сиянием твоих глаз. Но смысл слов твоих остался для меня темен. Ты сказал: "Храни мои волосы, Магдалина и накажи потомкам своим хранить их. Когда-нибудь я пришлю слуг своих за ними. И скажут они: "Верни нам то, что хранила так долго". Тогда отдай им меня знают они, что с волосами делать..."
      - Интересно, - прокомментировал Денис, - это действительно похоже на неизвестные отрывки из "Евангелия от Марии Магдалины". Смотри, Валерия, тут сказано по-арамейски: "Натра! Теадэр нутар!" Как звучит!..
      Я повторила звучные слова древнего языка - действительно, звучит...
      Денис продолжал с восхищением в голосе:
      - Тогда это сенсация! Илья просто гений! Я не устаю это повторять. До него никто не смог прочитать, что здесь написано!
      - Денис, что такое циста? - спросила я. - Это слово упоминается дважды.
      - Циста - это герметично закрывающийся металлический футляр, который греки брали с собой в морские путешествия. Видимо, Магдалина туда спрятала волосы Иисуса, чтобы сохранить их.
      - А что, он на самом деле устоял перед ее чарами? - засомневалась я. Она же дама опытная, да и влюбленная, к тому же. Не было ли у него сложностей?
      - Кто знает? Видимо нет, так как Мария постоянно описывает его глаза. Если бы между ними было нечто более, она бы тут же рассказала бы об этом тогда люди излишней скромностью не страдали.
      - Жаль, - разочаровалась я.
      - Если ничего не можешь сделать для женщины, скажи ей что-нибудь хорошее. Видимо Иисус пользовался в жизни именно этим афоризмом.
      - Ох, любишь ты философствовать попусту, - поддразнила я его. - Ты еще про "женщина любит ушами" скажи.
      - Не скажу, так как в это не верю. А чем она любит, я тебе вечером объясню.
      - Давай дальше читать, - я толкнула его в спину, - кто о чем, а вшивый о бане...
      "Я понимал, что нужно ехать в Израиль, в Ашкелон, и там производить раскопки. Но нужно было разрешение, финансирование. Мне одному не справиться. И я обратился к Барбаре Уорнер. Поначалу она не поверила, но когда я продемонстрировал ей возможности программы, она стала с энтузиазмом мне помогать. Она - доктор археологии, а средств, собранных ее отцом, Бенджаменом, хватит, чтобы выделить часть на исследования. Хорош я, решаю за других...
      Меня стали одолевать кошмары. Я не показал ей откровения Магдалины, не хотел. Или кто-то предупредил меня? С экспедицией все решилось в течение нескольких месяцев. Мне кажется, что кто-то потусторонний следит за мной, мне слышатся голоса. Анжелика грозит карой небесной. Но я не сойду с намеченного пути. Если мне удалось расшифровать написанное, значит в этом промысел Божий и не мне решать - делать или нет. Пусть все идет так, как идет..."
      На этом запись обрывалась.
      Мы взглянули друг на друга.
      - Видимо, Илья перетрудился, у него произошел нервный срыв, - сказал Денис.
      - И он перестал следить за своей внешностью и одеждой.
      - Да, обычно так и бывает. Люди, одержимые идеей-фикс, не обращают ни на что другое внимание. А Илюша, к тому же, еще и колебался - стоит или не стоит искать то, о чем было написано в трактате. И все эти "голоса" были лишь отражением его сомнений.
      - Барбара оказалась дочерью пророка Бенджамена - я так и знала! удовлетворенно заметила я.
      - Одно осталось невыясненным - кто же все-таки убил Илью? Неужели Барбара? - спросил Денис.
      - Выясним! - у меня не было никаких сомнений на этот счет.
      x x x
      На следующее утро я поехала на раскопки. Все было как прежде. Барбара руководила, успевая одновременно оказываться в нескольких местах. Ефим и Петя таскали мешки с песком, а Геннадий вместе со студентами копался в огромной яме. Подойдя поближе, я поздоровалась.
      - А! - приветливо сказала Барбара. - Ты подруга Лайджа.
      - Вроде того... Вы позволите оторвать вас на несколько минут. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.
      - У тебя хороший английский, девушка, - заметила она. - Как тебя зовут?
      - Валерия.
      - И что ты хочешь спросить?
      - Барбара, смерть Ильи очень взволновала нас всех, и его семья решила не надеяться только на полицию. Скажите, идею о том, что нужно копать в Ашкелоне, дал вам Илья?
      - Ну конечно! - воскликнула она. - И я ужасно этому рада! Хотя нет, его смерть не дает мне право радоваться... Ты не представляешь, какие ценные вещи мы тут откопали... Не только саркофаг.
      Оглянувшись, я обратила внимание, что саркофага уже не было. На мой немой вопрос ответил Петр, подошедший к нам:
      - Его увезли в хранилище при музее. Саркофаг сейчас в Афридаре.
      В ашкелонском районе Афридар находился музей древностей. Видимо, было решено, что саркофагу место там.
      - Только жаль, что пропала мозаичная облицовка, - проговорила Барбара.
      Все, не сговариваясь, обернулись в сторону Назильки.
      - Можно еще вопрос?
      - Да, пожалуйста...
      - Вашего отца звали Бенджамен. Он основатель движения харамитов? спросила я.
      Барбара нахмурилась:
      - Какое это может иметь значение? Отец - сам по себе, я - сама... У меня степень доктора археологии и ее я получила не потому, что я дочь своего отца, а совсем по другим соображениям.
      - Но Илья обратился к вам, потому что вы дочь своего отца, не так ли?
      - Верно, - кивнула она, - он присоединился к нашему движению, когда учился в университете.
      - Его жена тоже харамитка, - сообщила я.
      Никто не работал. Вокруг нас собралось около двенадцати человек и прислушивались к нашему разговору.
      - Почему тебя интересует, к какой концессии принадлежал Лайдж? спросила Барбара.
      - Потому, что не исключено, что убийство совершили противники харамитов, а представили все это, как ритуальное убийство.
      - Почему ты так думаешь, Валерия?
      - Потому, что Илья был гениальным ученым. И скорее всего, его увлекала наука в чистом виде, а не способы получения корыстной выгоды из нее, - видя, как внимательно слушают меня окружающие, я тут же добавила, - но может быть, я ошибаюсь.
      - Ну, не знаю... - протянула она. - Меня интересуют только раскопки. И я немедленно уеду домой, как только закончу здесь свою работу.
      Она отвернулась от меня, показывая тем самым, что разговор окончен. Все нехотя разбрелись по местам. Но я не отступила. Подойдя к ней, я достала из сумки фотографии мозаичной облицовки. Денис распечатал их на принтере.
      - Это вам, Барбара. Надеюсь, эти фотографии помогут вам так же, как вы помогли мне.
      Когда она увидела, что это за фотографии, на нее напал столбняк. Она переводила взгляд с листов на меня, видимо не веря своим глазам.
      - Где? Где ты их нашла?
      - Считайте, что это последний подарок Ильи.
      Я отвернулась и подошла к Ефиму. Они с Петром продолжали укладывать мешки с песком.
      - Ефим, ты бы смог мне помочь?
      - Смотря в чем, - хохотнул он. - Что ты там боссихе нашей дала? Аж дрожит, бедная...
      - Да так, по работе... Илюшины родственники передали. Им ни к чему, а Барбаре может пригодиться, - я соврала как-то инстинктивно, не зная, почему.
      - А что надо-то? - спросил Петр.
      - Девушку я ищу, Сабрину. Не могли бы вы сообщить мне ее адрес?
      - Откуда ты знаешь, что мы с ней знакомы? - пожал плечами Петр.
      - А я Ефима спрашиваю - он уж точно с ней знаком, - разозлилась я на непрошеного собеседника.
      - Да, знаком, и что в этом такого? - спросил с вызовом Ефим.
      - Фима, ты чего? - удивилась я. - Ну не хочешь давать координаты, не надо. В торговом центре узнаю - она там бусами торгует.
      - Откуда тебе известно, что я ее знаю?
      - Ох ты, Боже мой, тоже - загадка века! Да видела я вас вместе с Ильей! Еще один длинноносый стоял рядом.
      - Верно, это Лешка. Идем, напишу тебе адресок, приставучая.
      Мы отошли с Ефимом к колченогому верстаку, стоящему около песчаной стены. Он нацарапал мне на бумажке адрес и вручая его мне, попросил:
      - Ты уж поаккуратнее с ней. Нервы у девки шалят после илюшиной кончины-то. Ладно?
      - Ладно, спасибо.
      Ох уж эти нервные девушки!.. Что-то их количество слишком возросло в непосредственной близости от меня.
      x x x
      Оказалось, что Сабрина жила неподалеку от меня, в общежитии "Каланит" для студентов-иностранцев. Постучав, я вошла в небольшую комнату, все убранство которой составляли кровать с портретом все того же Уорнера над нею, стол и двухстворчатый шкаф. На столе грудой были навалены бисерные бусы.
      - Здравствуйте, Сабрина, - сказала я, появившись на пороге, - можно войти?
      - Входите, - кивнула она и в глазах ее промелькнул страх.
      - Меня зовут Валерия, я - хорошая знакомая семьи покойного Ильи, - по другому я просто не могла представиться. - Поэтому я прошу вас не бояться, никакого вреда я вам не причиню.
      - А я и не боюсь! - вскинула она голову. - Просто не понимаю, зачем вы ко мне пришли. Я всего лишь студентка, которая подрабатывает вот этим, Сабрина показала подбородком на бусы.
      - Нет, нет, - остановила я ее, - я не собираюсь спрашивать насчет бус, мне они не нужны. Просто я видела вас вместе с Ильей и хотела бы задать несколько вопросов.
      - Ничего я вам говорить не буду! - отрезала она.
      Нет, это невозможно работать в таких условиях! И чего я сюда полезла? Сидела бы у себя в конторе, переводила бы документы. А то бегаю по раскопкам, допрашиваю девиц, хоть бы отломилось мне что-нибудь с этого. Я была уже на взводе, надо было встать и выйти за дверь, но тут Сабрина произнесла:
      - А зачем вам понадобилось тогда приворотное зелье? Что, любимый оставил?
      Не знаю почему, я кивнула:
      - Оставил...
      - Вот и меня тоже, - вздохнула она. - Поматросил и бросил...
      Мы обе замолчали. Разговор плавно перетек совсем не туда, куда нужно. Ну да ничего, кривая вывезет, и я бодро-натужно произнесла:
      - Любить и потерять любовь... В итоге остается больше, чем если не любить вовсе.
      - Всем им надо одного и того же! А я так надеялась... Так верила... Он все меня мамочкой, лапочкой называл...
      Вдруг Сабрина упала на кровать и захлебнулась в рыданиях. Я стояла посреди комнаты, как последняя идиотка, не зная, что предпринять. Наконец, осторожно присев на краешек кровати, я стала гладить ее по плечу:
      - Ну, успокойся, успокойся, все мужики сволочи. Подумаешь, ушел, так другого найдем - красивее и умнее.
      - Так не бывает, - заикаясь, произнесла девушка.
      - А мы найдем, вот увидишь, - убеждала я ее.
      - Он пропал, а на следующий день нашли мертвого Илюшу. А он меня про него расспрашивал.
      - Кто? - ого, это становится интересным.
      - Валентин. Доктор.
      - Знаешь что, - остановила я ее, - давай я заварю чай, а ты умоешься и расскажешь мне все по порядку про этого Валентина. Потом вместе подумаем, что с ним делать. Договорились?
      - Ага, - кивнула она и пошла умываться. А я включила чайник, достала из сумочки плитку шоколада и уселась ждать.
      Сабрина вышла из душевой умытая и успокоенная. Ее косички немного порастрепались, но в целом она производила приятное впечатление - такая Маруся в дерюжке.
      - Ой, шоколад, - обрадовалась она, - это вы принесли? А то у меня сил не было сходить и купить что-нибудь.
      - Вот и подкрепишься. Садись, - я налила чай в стаканы. - Рассказывай про злодея Валентина. Как это он охмурил такую славную девушку?
      - Я шла из больницы, - начала она свой рассказ и отпила глоток, - у меня подруга рожала, так я ходила ее навещать. Дело было в пятницу вечером, автобусы не ходили, и я шла пешком. Вдруг около меня останавливается машина и приятный голос говорит: "Девушка, вы из больницы идете, давайте я вас подвезу".
      - Откуда он знал, что ты из больницы? - удивилась я. - Он что, следил за тобой?
      - Да нет же, просто я шла по больничному двору, его пока пройдешь... А он там ехал.
      - Ну хорошо, и ты села?
      - Сначала поколебалась немного, но идти было далеко, да и Валентин производил приятное впечатление - светлый, с усами, голос интеллигентный.
      - Да, - вздохнула я, - это успокаивает...
      - Он мне сказал, что он врач и даже показал наклейку на стекле больница. Вот я и согласилась.
      - А где этот врач работает?
      - Как где? - удивилась Сабрина. - В "Барзилае". Где же еще?
      - В каком отделении?
      - А-а, ты это имеешь в виду. Он сказал, что он врач - бане..., нет, бальнеолог. Вот.
      - Понятно. Бальнеолог так бальнеолог. И что дальше было?
      Сабрина посмотрела на меня огромными глазами и набравшись воздуху, выпалила:
      - А потом я пригласила его к себе и он остался.
      - Как? Вот так сразу и пригласила? - удивилась я.
      - Валерия, мне двадцать три года. Я в Израиле уже полгода, а у меня все это время никого не было. Валентин оказался таким милым. Интересовался мною, расспрашивал. Я ему рассказала, что я - харамитка. Ему это жутко понравилось, и он попросил меня пригласить его на наши встречи. Там они и познакомились...
      - Кто они?
      - Валентин и Илья. Ты знаешь, я с Ильей была знакома еще в Москве. И с его женой, Ликой. В принципе это Илья устроил мне учебу в Израиле и грант достал. Я ему всю жизнь благодарна буду.
      - А Валентин?
      - Что Валентин... После того, как я его с Ильей познакомила, он только о нем меня и расспрашивал: "А где Илья? А над чем он сейчас работает? Знаю ли я его адрес?" А как Илью убили, так он и пропал. Не звонил, не приходил... - Сабрина вздохнула. - Я даже к гадалке ходила. Фантом вызывать.
      - Что? - я от неожиданности поперхнулась чаем. - Зачем фантом? Он тебе, наверное, телефон оставил?
      - Нет никого по этому телефону, - со злостью в голосе ответила она. - И бальнеологического отделения в больнице "Барзилай" нет. И врача по имени Валентин Левкович...
      - Ладно, не горюй, смотри на это просто: у тебя ничего из дома не пропало?
      - Нет... Ну что ты говоришь, Валерия?!
      - Я знаю, что я говорю. Удовольствие получила?
      Сабрина пожала плечами и утвердительно кивнула.
      - Ну и радуйся. Ничего плохого в твоей жизни не произошло. Так, эпизод. Довольно-таки неплохой. Не видела его после этого, ну и не надо. Еще найдешь.
      - Как не видела, видела. Проезжал он на своей машине с красными занавесочками, а внутри брюнетка сидела.
      - Что-что? Ты говоришь, красные занавески? А машина какая?
      - Черная, японская, "Мицубиси-Галант". Я даже спросила его однажды, что за машина.
      В моей голове завертелся калейдоскоп. Машина, расспросы про Илью, выстрелы. Да этого Валентина надо было срочно брать за жабры и вести в кутузку на допрос к Борнштейну! Я нутром чуяла, что не зря был произведен тотальный охмуреж девушки Сабрины с целью выхода на Илью. Нет, решено, завтра с утра - к Михаэлю!
      x x x
      Но назавтра была пятница, а по пятницам все магазины работают до обеда, а потом открываются аж в воскресенье утром. В холодильнике было шаром покати, и я направилась в супермаркет "Битон", который назывался еще "желтые пакеты", потому что все покупки в нем заворачивали в именно в них.
      В супере было столпотворение. Нагрузившись по самую макушку, я вышла из магазина, жалея, что я не осьминог - лучше бы распределились покупки. Надо было дойти до машины и погрузить все в багажник.
      Неожиданно моя правая нога подкосилась, и я брякнулась на землю, подминая под себя пакет с йогуртами. Лодыжку обхватила дикая боль.
      Мне с детства не везет. У меня привычное растяжение щиколоток. Я могу упасть на ровном месте и встать с опухшей ногой. Ничего не поделаешь. Поэтому я не спешила изображать из себя героиню и преодолевать трудности, памятуя, что сказала моя любимая Раневская: "Поднимите же меня, народные артистки на земле не валяются!". Хоть я не была народной артисткой, но в Израиле недостатка в кавалерах не ощущается.
      Какая-то женщина закричала: "Помогите ей!" Ко мне бросились несколько человек, подняли (я мыслила верно), уложили желтые пакеты на ближайшую скамейку. Стоя на одной ноге, я механически счищала с себя остатки земляничного йогурта. Голова кружилась, нога разламывалась от нестерпимой боли и раздувалась на глазах.
      - Разрешите, я вам помогу, - услышала я за спиной приятный мужской баритон. Не было сил даже обернуться. Я ухватилась за протянутую соломинку.
      - Да, пожалуйста, я чувствую, что не смогу идти.
      - Ничего страшного, обопритесь на меня, моя машина тут, за углом.
      - Но и моя недалеко, - пыталась я протестовать.
      - Ваша дальше, - мягко пресек мои возражения незнакомец, и я запрыгала, держась за его плечо.
      Честно говоря, мне было нелегко. Росту он небольшого, телосложения хлипкого, поэтому я старалась опираться лишь частично, чтобы не случилась двойной катастрофы - не хватало, чтобы он упал под моей тяжестью. Кроме того, добрый самаритянин еще тащил все мои желтые пакеты.
      Кое-как мы доплелись до угла. Он открыл дверцу своей большой машины (интересно, почему низенькие мужчины любят большие машины и высоких женщин? Надо заглянуть во Фрейда...) и, уложив мои покупки на заднее сиденье, осторожно помог мне сесть впереди.
      - Вам куда? - спросил он.
      - В старый город.
      - Поехали, - кивнул он и вывел машину со стоянки.
      По своей природе я - рефлексирующий интеллигент. Терпеть не могу быть кому-либо в тягость, а уж если для меня кто-то что-либо совершает - это вносит в мою душу разлад и панику. Вместо того, чтобы расслабиться и получить удовольствие, я начинаю судорожно размышлять, чем же отплатить за такую доброту. Видимо, это борение четко отразилось у меня на лице, поэтому незнакомец спросил:
      - Вам удобно,... - запнулся он, и чтобы скрыть смущение, включил магнитофон. Аллегрова запела одну из бесконечных песен Крутого.
      - Валерия, меня зовут Валерия, - поняла я его затруднение.
      - Очень приятно, а меня Валентин... - при этих словах что-то в голове моей щелкнуло, и я заставила себя обернуться. Увидев на задних боковых стеклах красные занавески, я откинулась на спинку сидения и застонала.
      - Вам плохо, Валерия? - всполошился Валентин. - Все-все, мы уже подъезжаем.
      Он помог мне выйти из машины, дотянул меня до дому и сбегал за пакетами. Мне оставалось только сидеть в кресле и охать.
      - Сейчас посмотрим ваша ножку, - сказал он, положив покупки на стол.
      - Может не надо... - я пробовала протестовать.
      - Ну что вы, я же врач.
      Он занялся моей ногой. Задрал штанину джинсов, стянул с меня носок и присвистнул - нога напоминала пузырь.
      - Лед в доме есть?
      - В морозилке.
      Умело сообразив тугую повязку, Валентин приложил к ней лед, и уложив меня, подсунул под ногу пару подушек.
      - Давайте ключи, - потребовал он.
      - Какие ключи?
      - Пригоню вашу машину. Где она находится?
      Уже не протестуя, я протянула ему ключи и рассказала, где припаркована моя "Сузуки". Он вышел, а я закрыла глаза. Сил уже ни на что не оставалось.
      Когда он вернулся, я не заметила, видимо задремала.
      - Все в порядке, машина у дома, - весело сказал он и положил ключи на журнальный столик. - Как нога?
      - Спасибо, Валентин, вы так добры... Не стоит.
      - Ну что вы, мамочка моя, - отмахнулся он, - мне только завтра в ночь на дежурство. Так что сегодня я вполне свободен. И выручить такую красивую женщину? Что может быть приятнее?
      "Вот оно самое, - подумала я, - начинается...". Но вслух спросила:
      - Вы доктор?
      - Да, - кивнул он, - бальнеолог.
      - Странно, - я сделала вид, будто что-то пытаюсь припомнить. - В нашей больнице есть отделение бальнеологии? Не слыхала.
      - Это отделение открыли совсем недавно, и не все об этом знают.
      - И чем вы там занимаетесь? Возвращаете людям молодость, пользуя их скипидарными ваннами?
      - Ну, мы не боги... - деланно рассмеялся он. И тут же перевел разговор на другое. - Вы одна живете?
      - С дочкой. Она через пару часов вернется из школы.
      - Замечательно! Хотите чаю?
      - Хочу.
      Он пошел хлопотать на кухню, а я лежала и размышляла. В голове крутилось два вопроса: первый, как такой человечек с залысинами и животиком мог влюбить в себя девушку Сабрину? Может полгода вынужденного воздержания сыграли свою роль? И второе: как он подойдет к интересующей его теме? А именно, когда он начнет расспрашивать об Илье? Хотя, как он догадается, что я имею к этому хоть какое-то отношение. В случайности я не верю. Может быть он следил за мной, а мое падение только облегчило ему путь к знакомству?
      - Пейте, Валерия, я заварил свежий.
      - Спасибо, с удовольствием, - я взяла протянутую мне чашку.
      Он сидел напротив меня, в кресле и, как мне казалось, совершенно не тяготился тем, что находится в чужом доме. На правой руке у него сверкал огромный до неприличия перстень, усеянный бриллиантиками (почти наверняка фальшивыми), а мизинец оканчивался длинным ногтем. Я даже поругала себя: "Вот, Валерия, мерзкая ты все-таки баба. Неважно, исходя из каких мотивов тебя выручили, подвезли до дому, а ты лежишь тут и критикуешь. Нехорошо..."
      - Чем вы занимаетесь, Лера? - спросил Валентин.
      - Археологическими раскопками, - неожиданно для самой себя ответила я.
      - Да что вы говорите? - встрепенулся он и даже отложил свою чашку. - И где?
      - Здесь, в Ашкелоне. То есть, не копаю - этим занимаются другие, а я обрабатываю находки, каталогизирую их, составляю отчеты.
      - О, как интересно! - воскликнул он. - Я всю жизнь мечтал участвовать в раскопках!
      - А что тут мечтать? - удивилась я. - Приходите в Национальный парк, присоединяйтесь к группе и копайте на здоровье. Им люди нужны.
      Это предложение не вызвало энтузиазма у моего собеседника. Тем более что открылась дверь и в квартиру вошла Дарья.
      - Привет, мам, - сказала она и бросила рюкзак, - ты чего лежишь?
      - Ну ладно, мне пора, - Валентин поднялся и направился к выходу. - Я позвоню, если вы не возражаете.
      - Спасибо вам за все. Очень признательна, - сказала я и протянула ему бумажку с номером телефона.
      - Мам, кто это? - спросила Дашка, когда за доктором от бальнеологии закрылась дверь.
      - Фантом... - глубокомысленно ответила я.
      Дашка хмыкнула и пошла к компьютеру.
      x x x
      Моя дочь стала бурчать, когда обнаружила, что в ее драгоценном компьютере заполнен практически весь жесткий диск.
      - Мама, что это такое? - возмущенно заорала она, стуча по клавишам. - Я не могу инсталлировать "Цивилизацию"!
      - Кто тебе сказал, что это только твой компьютер, узурпаторша? - решила я пойти в контрнаступление. - Мне понадобилось место в памяти, вот я и взяла.
      - Но не столько же! Откуда?! Ты что, мамуля, из Интернета неделю качала?
      - Это ты мне сейчас права качаешь, а мне надо для работы. Здесь программа интересная, "Шампольон". Не вздумай стереть! А вместо того, чтобы на мать бочку катить, лучше бы картинки свои удалила. Сотня картинок глядишь и для "Цивилизации" место найдется. И вообще - у меня нога болит, мне отдых требуется, а ты меня с постели поднимаешь.
      - Мам, ну все-таки, кто это был? - Дарья перевела разговор на другое.
      - Доктор один. Помог мне до дому добраться и ногу перевязал.
      - А-а, понятно. А зачем ты его фантомом обозвала?
      - Он, как фантом, материализовался в нужном месте, в нужное время.
      - Повезло тебе, - внесла ясность моя дочь и пошла чистить компьютер.
      Меня не отпускала одна мысль. То есть как говорила в детстве Дашка: "У меня есть мысль, и я ее думаю". Случайно ли оказался Валентин около меня, растянувшейся на тротуаре, или все-таки следил? А если следил, то откуда узнал? И кто его послал? Что ему нужно? И правильно ли я ляпнула, что работаю в археологии? Сама себя подставила в роли живца, а теперь - в кусты.
      Бездеятельность не отвечает моей натуре. Поэтому я набрала телефон справочной и попросила коммутатор больницы "Барзилай".
      - Алло, "Барзилай"? Дайте мне бальнеологическое отделение.
      - У нас нет такого...
      Меня же предупреждала Сабрина.
      - Тогда отдел кадров.
      Но в отделе кадров мне отказались предоставить информацию. Придется обращаться к Михаэлю и все ему выкладывать. Можно, конечно, позвонить по телефону, так как ходить или вести машину мне не под силу, но я все-таки надеялась, что смогу распутать этот клубок своими силами и предоставить Борнштейну на блюдечке готовые результаты. В общем, меня обуяла гордыня.
      Телефон зазвонил, когда я спала.
      - Мам, тебя! - закричала Дарья.
      - Кто?
      - Фантом... - прыснула она.
      - Добрый вечер, Валерия, - услышала я в трубке приятный баритон. - Как ваша прелестная ножка?
      - Изменила цвет. У ней чудный синюшный оттенок.
      - Так и должно быть, - успокоил он меня. - А я хочу принести вам таблетки.
      - От ноги?
      - Ну конечно! Называются "Пойнт". Рассасывают воспаление при растяжении связок и уменьшают боль. Вы сейчас не заняты? Таблетки надо принимать три раза в день.
      - Может лучше посоветоваться с врачом... - нерешительно пробормотала я.
      - А я кто? - обиделся он.
      - Я имела в виду, с врачом-ортопедом, - я решила сгладить ситуацию.
      - Так эти таблетки мне дал мой друг, врач-ортопед. Я сейчас с ним советовался. Ну что, приезжать?
      - Приезжайте, - сказала я, памятуя, что зануде легче отдаться, чем объяснить, почему тебе этого не хочется.
      Не успела я положить трубку, в мою спальню влетела Дашка.
      - Мам, я к Инге.
      - Дарья, чтобы из дома не на шаг!
      - Ты чего? - оторопела она.
      - Я лежу, может, придет кто. Ты дверь будешь открывать.
      При этих словах в дверь позвонили.
      - Ну вот, я же говорила!
      Дарья поплелась открывать. На пороге стояла Анжелика.
      - Проходите, - сказала моя дочь, - мама, ну теперь я могу пойти к Инге?
      - Анжелика, как я рада тебя видеть! Садись, - я действительно обрадовалась. Мысль о том, что она лежит одна, в далекой больнице, без родственников, заставляла сжиматься мое сердце.
      - Что с тобой? Почему ты лежишь? На тебя тоже напали?
      - Нет, просто упала и растянула ногу. Ничего страшного.
      И, обращаясь к дочери, я сказала:
      - Иди, горе мое! Как-нибудь без тебя справлюсь.
      Обрадованная Дарья тут же убежала, а я осталась с Анжеликой. Она сидела тихо, видимо ожидая от меня новостей. Рассказ о том, как мы с Денисом перекачивали информацию и как за нами гнались и стреляли занял около получаса. Я колебалась, говорить ли ей, что владелец "Мицубиси-Галанта" появится сейчас перед нами и решила, что не стоит. Невозможно предположить, как Анжелика в таком случае поведет себя.
      В дверь позвонили.
      - Открой, пожалуйста, - попросила я ее. Анжелика пошла к двери.
      Большое трюмо, стоящее в спальне, позволяло мне видеть вход в квартиру. На пороге стоял Валентин. На его лице застыла улыбка, которая быстро слиняла, как только он увидел закутанную в черный платок мою приятельницу.
      - А где Валерия? - он от неожиданности даже не поздоровался.
      - Там, в спальне, - мотнула головой Анжелика.
      Он зашел ко мне и вновь засиял:
      - Лера, дорогая, как ты себя чувствуешь?
      - Уважаемый доктор, если мы с вами перешли на ты, то я не припомню, когда это мы пили на брудершафт? Или перевязка заменяет нам его?
      - Прекрасно, - хохотнул он, - если есть чувство юмора, значит дело идет на поправку. Все будет так, как вам удобно...
      - Да ладно, - махнула я рукой, - на ты, так на ты. Кстати, познакомься, это моя подруга Анжелика, пришла меня навестить.
      - Очень приятно, - равнодушно сказал Валентин (Видимо, обольщение Анжелики не входило в его планы. Знал бы он, кто она такая). - Можно, я закурю?
      Что поделать, я ненавижу запах табака. Это мне причиняет неимоверные страдания. А так как характер у меня далеко не ангельский, я отважно бросаюсь на любого, кто смеет еще в нашей стране курить в закрытых помещениях. Денис не курит, мой бывший муж не курил тоже, поэтому просьбу закурить в своем доме я воспринимаю как наглое изнасилование моих органов обоняния. Если нельзя насиловать одни органы человеческого тела, то почему можно другие? Поэтому я спокойно ответила: "Нет". Валентин не ожидал такой реакции, он уже вытаскивал сигарету, но мне было абсолютно наплевать на его чувства, тем более, что он напросился ко мне сам и моя задача была немного вывести его из себя, чтобы он раскрыл свои истинные намерения.