- Еще один?
      - Он и сегодня был с Натаном. Они все время ходят вместе. И в отеле были вместе, и около "Машбира".
      О том, что они околачивались возле моего дома, дожидаясь Борика, я не сказала - это я хотела выяснить сама.
      - Валерия, вы опять лезете не в свое дело? - недовольно произнес Михаэль. - Смотрите, в другой раз я могу и не успеть.
      - Но я же вам все рассказываю, - я посмотрела на него невинным взглядом. - А вот и Марина пришла! - пользуясь моментом, я перевела разговор на другую тему.
      Умытая Марина уже не выглядела экзотической красоткой, но и в таком виде была очень мила.
      - Совсем другое дело, - буркнул Михаэль.
      А я-то думала, что он ничего не замечает. Скорее всего, Михаэль был противникам декоративной косметики, считая ее способом введения следствия в заблуждение.
      - Ну хорошо, - заключил Борнштейн, - спасибо за помощь, милые дамы. Если у меня возникнут вопросы, я к вам обращусь. Договорились?
      - Всегда к вашим услугам, - сказала я чинно, и мы с Мариной вышли из кабинета.
      x x x
      На днях я получила талоны на скидку в "Бургер Ранч". Так как у меня есть карточка "Виза", то мне в месяц присылают около десятка рекламных приглашений, вроде того, на сеанс косметики, где мы побывали с Мариной. Зная, что моя дочь любит посещать это заведение, я предложила ей накормить там гамбургерами своих подружек. Пусть проведут время как хотят. Дашка ускакала, а я пошла принимать ванну. Расслабившись в теплой воде, я раздумывала о том, какое все-таки отношение к смерти Татьяны имеет папка отца Дениса. И почему знакомый Марины Левиной крутился в гостинице "Дан-Панорама", возле босса фирмы "Интеллект-Сервис". Ни к чему путному я не пришла, связать обрывки нитей было крайне сложно, и я просто лежала, подремывая.
      Запахнувшись в большое махровое полотенце, я вышла из ванной и уселась перед зеркалом. Критически осматривая себя, я раздумывала: сделать пилинг или ограничиться питательным кремом. В конце концов, выбранив себя за лень, я начала действовать по полной программе: молочко, пилинг, маска из грязи Мертвого моря.
      В дверь позвонили, когда черная корка на моем лице начала подсыхать. На площадке стоял мой бывший муж Борик. Увидев меня, он вздрогнул:
      - Предупреждай, когда дверь открываешь, ладно? А то от твоих масок можно нервный тик поймать.
      - Ой, какие мы нежные, - возразила я. - Это ты предупреждай, когда без звонка приходишь, а то еще и не такое увидишь!
      - Я, между прочим, звонил. Но телефон не отвечал.
      - Я в ванне была и не слышала. Посиди, я смою маску.
      Смыв с лица присохшую корку и нанеся увлажняющий крем, я осталась довольна полученным результатом. Я люблю эту маску. Кожа после нее гладкая, словно шелковая. Все-таки евреям здорово повезло, что такое исключительное явление природы, как Мертвое море, находится именно у нас, а не где-нибудь в Гренландии.
      Слегка причесавшись, я вышла из ванной. Борис сидел на диване.
      - Где Даша? Я принес ей подарок, - сказал он.
      - Убежала с подружками в "Бургер Ранч".
      - Жаль, - вздохнул он, поднялся с дивана, подошел ко мне и одним движением стянул с меня полотенце.
      - Что за шуточки? - рассердилась я. - Что ты себе позволяешь, милый мой?
      - Не хочешь, не надо, - он критически осмотрел меня и ущипнул за бедро. - Ты когда в последний раз на тренажерах качалась?
      - Не твое дело, - огрызнулась я.
      - Ты же знаешь, я плохого не посоветую. Если сейчас не займешься, то потом не наверстаешь. Жиреешь, зайка.
      Как бы я к нему ни относилась, но к его советам в области спорта прислушивалась всегда.
      Когда чайник закипел, я налила кипяток в две большие чашки, положила по пакетику "Эрл Грей" и высыпала из кулька на деревянное блюдо маленькие пряники.
      - Садись, - предложила я Борису.
      - Посмотри, что я принес, - сказал он, протягивая мне красочный пакет. Внутри лежали отличный джинсовый комбинезон на лямках и небольшой футляр.
      - Что это? - спросила я.
      - Открой, увидишь.
      Открыв футляр, я обнаружила золотые часы с вкрапленными маленькими бриллиантиками.
      - Какая прелесть, - искренне восхитилась я, - но послушай, не слишком ли это для нее роскошно?
      - Это не ей, это тебе, - произнес он.
      - Чего вдруг? - я захлопнула футляр и протянула Борису. - Мне не нужно. Отдай эти часы своей...
      - Не кипятись. В конце концов, ты мать моего ребенка, и я дарю их тебе. При чем тут все остальное?
      - Да что с тобой? - искренне удивилась я. - Вернуться хочешь?
      - Не бойся, не хочу. Так мы лучше друг к другу относимся, а сойдемся, опять начнем ругаться. Просто хочу, если вдруг со мной случится что-то, чтобы память осталась.
      - А что с тобой может случиться? - забеспокоилась я.
      - Не знаю, может в Канаду уеду, - попытался он увильнуть от ответа.
      - Знаешь что, - резко сказала я, - если уж начал, то говори до конца, не бегай вокруг тарелки.
      - А что говорить, если нечего говорить?
      - Послушай, - я попыталась сменить тон и заговорила мягче, - эти деньги, что ты мне принес, потом друзья в "Лендровере"... Все это наводит на мысль, что ты увяз в каком-то дурнопахнущем деле. Может быть, стоит прекратить?
      - Что прекратить? - Борис вымученно улыбнулся. - Я работаю в фирме по охране, хорошо зарабатываю и ни в чем таком, о чем ты думаешь, не участвую.
      - А что я думаю? - я решила пойти ва-банк. - Что ты вламываешься в чужие квартиры и устраиваешь там погром?
      - Откуда ты знаешь? - не удержался он.
      - Оттуда! Сорока на хвосте принесла.
      - Не выпендривайся, говори, что знаешь, - сказал он вдруг изменившимся голосом.
      Где-то на подсознательном уровне я почувствовала, что если я расскажу ему о Денисе, то подставлю своего приятеля. О том, что я с Денисом в близких отношениях, мой бывший супруг не догадывается. Впрочем, этих отношений, может быть, и нет вообще.
      - Несколько недель назад, - сказала я, - ко мне пришел один репатриант из Биробиджана, Давид, и принес на перевод документы своей бабки. Имя у нее смешное - Рахиля Никитична, просто дружба народов какая-то. Документы я перевела, но за ними никто не пришел, и денег я не получила. Тогда я решила сама за ними отправиться, тем более, что Давид мне оставил адрес. Бабку я нашла, из дома она не выходит, а Давидик, внук ее, нашел работу, и времени у него не было прийти за документами, - я врала с вдохновением, сама веря в то, что говорю, а Борис меня внимательно слушал. - Когда я принесла переводы, бабка обрадовалась, усадила меня пить чай и рассказала, что на из лестничной клетке ограбили квартиру. Кто забрался - она видела, это был хозяйкин сын с приятелем. И что самое интересное: когда она описывала этого приятеля, то у меня перед глазами просто твой портрет стоял.
      - И как она тебе меня описала? - поинтересовался он.
      - Зеленая куртка, серьга в ухе, вид цыганистый, и еще эта цепочка на груди с латинской буквой L.
      - Молодец бабка, - криво улыбнулся мой бывший супруг, - ничего не скажешь, все рассмотрела. Только я ничего не брал, просто помогал этому парню войти в свою квартиру, у него ключ застрял в двери.
      - Борис, зачем ты мне врешь? Ведь это был не хозяйкин сын, а какой-то чужой парень. Не станет хозяин в своей квартире поиски устраивать, да еще такие, что пух и перья летят.
      - Почему ты так думаешь, что я был не с хозяином? Мне он сказал, что живет в этой квартире.
      - Мало ли что он тебе сказал! На нем просто одежда была с этого парня, вот старуха и подумала, что это хозяйкин сын, а потом пришла хозяйка и сказала, что ее сын в командировке. Вот так-то!
      - Да, Леруня, ты действительно много знаешь...
      - Борик, миленький, не связывайся ты с ними, это же мафиози, гангстеры, пропадешь!
      - А что прикажешь делать? Получать по минимуму за охрану спецобъектов? Не иметь возможности жить, как человек? Это замечательно? - взорвался он, но тут же, взяв себя в руки, продолжил: - Ничего противозаконного я не делал. Попросили помочь войти в квартиру, я и вошел, ничего не брал. Это даже не грабеж. У моего напарника были ключи, он сказал мне, что это квартира его матери, и ему нужно забрать одну папку.
      - А что в ней было?
      - Откуда я знаю? Он говорил, что аттестат зрелости, диплом и какие-то письма. Папку мы не нашли. Ну, разбросали немного. Я же думал, что это его квартира! И при чем тут мафиози, что ты заладила одно и то же?
      - Ты в какой фирме служишь? - спросила я вместо ответа.
      - В "Секьюрити-Иерушалаим", а что?
      - Тебя посылали обслуживать фирму "Интеллект-сервис"?
      - Конечно!
      - А что, ты не знаешь, что убили их работницу?
      - Во-первых, это было еще до меня, а во-вторых, поэтому я там и работаю. Они наняли дополнительную охрану, чтобы такие случаи не повторились. Фирма солидная, контракты в Израиле заключает, а кто убил пусть полиция расследует. Кстати, ты жутко информированная. Про убийство тебе откуда известно?
      - Слухами мир полнится. В газете прочитала.
      Раздался звонок, я пошла открывать и в комнату влетела довольная Дашка. В руке она держала шарик на палочке.
      - Мамуля, было по кайфу! - она протянула мне шарик и тут увидела отца.
      - Папка! - заорала она, - ты пришел? Молодец! А я в "Бургер Ранч" была, и Милка, и Вадик...
      - Это какой-такой Вадик? - притворно нахмурил брови Борис.
      - Из моего класса.
      - Это тебе, - сказала я и протянула Дашке пакет.
      Дашка запустила руку и вытащила комбинезон.
      - Класс! Настоящий "Ливайс", пойду, примерю. А это что? - она достала футляр.
      - Это не тебе, а твоей маме, - спокойно сказал Борис.
      Дочь открыла футляр и непонимающе взглянула на отца:
      - Пап, ты что? Вернуться захотел?
      - Нет, не вернуться, просто у папы сегодня хорошее настроение, поспешила я с ответом.
      - Эх вы, предки... - разочарованно протянула моя Дашка. - Сами не знаете, чего хотите...
      И убежала к себе в комнату.
      - Все, - начал Борис прощаться, - я пошел. Поздно уже.
      - Спасибо за подарки. И не забывай, пожалуйста, что я тебе сказала.
      - Бай, папочка! - Дашка выскочила из комнаты в новом комбинезоне. Хорошо на мне?
      - Прекрасно! Носи на здоровье.
      И Борис вышел за дверь.
      x x x
      Была пятница, короткий день, я быстро закончила дела, заехала на базар и к двум часам вернулась домой.
      Дашка с Денисом сидели за компьютером. По экрану носились забавные трехмерные человечки.
      - Иди сюда, я тебя поцелую, - сказал Денис. - Так соскучился по тебе в тюрьме.
      Кошмар какой-то! Будто он двадцать лет просидел. Через сорок восемь часов выпустили без предъявления обвинения, а он уже важничает. А я? То сижу одна-одинешенька, никому не нужная, а то мужики мои идут один за другим. Чувствуют они, что ли? Когда женщина занята, так она всем нужна.
      - Нет, - сказала я, - целовать меня нечего, я с базара и потная.
      Приготовив салат, я взялась за стейки. Сегодня мне попалось на редкость удачное мясо. Поджарить стейки было делом нескольких минут. Денис любит "с кровью", а я не выношу этого еще и потому, что в детстве меня пугали солитером. Положив стейк Денису на тарелку, я еще немного дожарила себе и Дашке.
      Сели за стол. Обед не поражал обилием яств, но смотреть на буйство красок было очень приятно: красно-зеленая гамма салата с вкраплениями фиолетовых луковых колец, пузырчатые бордовые стейки, парочка пузатых бутылочек с соусами, темные ломти бородинского хлеба в плетеной хлебнице. Я зажгла две свечи и достала бутылку вина.
      Завершилось наше застолье фигурным мороженным "Фантазия". Дашка, наевшись, убежала в свою комнату, а мы остались на кухне. Я домывала посуду, Денис развлекал меня, рассказывая байки из Интернета.
      Так вечер плавно и перетек бы в лирическую ночь, но я же не могу, когда мне хорошо, мне это мешает!
      - Давай полистаем папку твоего отца, - предложила я Денису.
      - Леруня, я сытый, довольный, мне неохота. И потом, там нет ничего интересного, я читал.
      - Когда читал? В детстве?
      - Несколько лет назад. Там какие-то документы, старые счета...
      Но я, не слушая его, вытерла кухонный стол и принесла злополучную папку из дашкиной комнаты.
      - Как ты не можешь понять? - сказала я в сердцах. - У тебя в доме погром устроили, все перерыли, но ничего не нашли. Ты думаешь, искали бриллианты твоей матери? Ерунда! Вот что они искали! - Я ткнула в папку пальцем. - И надевали твою майку, чтобы выглядеть, как ты. Тебе Элеонора рассказывала?
      Денис кивнул, и я продолжила:
      - Неужели тебе неинтересно, что там находится? Из-за чего стоило копья ломать?
      - Хорошо, давай почитаем. Только учти, на сытый желудок я плохо соображаю.
      Документов в папке было немного, всего двенадцать листов. К каждому был прикреплен перевод, написанный четким почерком с подписью "Сергей Кузнецов".
      Глядя на переводы, Денис сказал:
      - Смотри, Валерия, папа перевел все документы, а ведь он не знал английского языка.
      - Может быть, лучше почитаем оригиналы? В отличие от твоего папы, у нас нет проблем с английским, - я взяла в руки первый документ.
      Это был пожелтевший от времени лист плотной бумаги, озаглавленный: "Под покровительством главного раввина Великобритании рабби Йосефа Герца акционерное общество на паритетных началах "Палестина". Ниже было написано: "Купчая крепость".
      "Прямо как у Гоголя в "Мертвых душах", - подумала я и прочитала вслух:
      "Настоящим удостоверяется, что податель сей бумаги, господин Мордке, сын Шмуэля, проживающий в Ковно, собственный дом, приобрел в Палестине восемь дунамов земли к юго-западу от поселения Петах-Тиква за сумму 80 (восемьдесят) фунтов стерлингов. Принято к оплате восемнадцатого января 1924 года. Взыскано гербового сбора в пользу британской казны 1 (один) фунт стерлингов и 4 шиллинга.
      Подписи: директор А.О."Палестина" - Винер,
      казначей - Горенблад".
      Ниже красовался четкий оттиск печати с британским львом и мелкими буковками "Палестина" на английском и иврите.
      Таких бумаг было всего двенадцать. Варьировались суммы, имена, покупатели жили в Вильно, Мемеле, Белостоке и других городах довоенной Литвы и западной Белорусии. Подписи казначея и директора оставались неизменными. Все покупки были произведены между двадцатым и двадцать восьмым годами.
      Денис взял у меня один из документов.
      - Смотри, Валерия, - сказал он, - это сама история! Как интересно чувствовать связь времен.
      - Ты уверен, что документы подлинные? А вдруг это фальшивка? Или дутое акционерное общество?
      - Не думаю. Скорей всего, такое общество действительно существовало. И знаешь, что наводит меня на мысль о том, что это все правда?
      - Что? - заинтересовалась я.
      - Имя: рабби Йосеф Герц. Этот человек пользовался большим авторитетом среди евреев Британии. Он был главным раввином с тринадцатого по сорок шестой год. Прекрасный оратор, он произносил пламенные речи против зарождавшегося тогда реформистского движения. Публично громил Советский Союз за отношение к евреям и был горячим сторонником идеи сионизма. Кстати, до второй мировой войны многие влиятельные британские евреи были против образования еврейского государства. Есть доказательства, что поддержка рабби Герца привела к подписанию декларации Бальфура. Несомненно, он был за то, чтобы евреи покупали земли в тогдашней Палестине, перешедшей от турок под власть Британского мандата.
      - Откуда ты это все знаешь? - восхитилась я.
      - Увлекался историей сионизма. Но не так, как у нас преподают в школе дедушка Герцль, несгибаемый патриот Трумпельдор и прочие штампы. Умению находить информацию и связывать между собой исторические факты меня научила мама, недаром она работала в Ленинской библиотеке. Она всегда говорила, что мы должны уметь пользоваться параинформацией, иначе голова лопнет.
      - А что это такое?
      - Параинформация - это информация об информации. Не нужно знать бином Ньютона, нужно уметь найти на полке справочник, где об этом биноме написано. Понятно?
      - Буду я за каждым пустяком бежать в библиотеку!
      - Зачем за каждым? То, что тебе необходимо ежедневно, например мой номер телефона, - Денис потрепал меня за волосы, - можно и запомнить. А остальные номера записать в книжку.
      Это он намекал на то, что, когда я дуюсь и не звоню ему, то утверждаю, что забыла номер телефона.
      - Хорошо, если ты такой умный и можешь связывать концы с концами, скажи, а то я до сих пор не понимаю, какое отношение имеют все эти бумаги к тому, что с тобой произошло?
      - Пока не знаю, нужно разобраться, - сказал Денис и снова взял старые документы. - Смотри, Леруня, ты видишь, есть еще одно доказательство того, что эти бумаги подлинные. Как тут обозначены города? Ведь сейчас у них другие названия. Ковно - это Каунас, Мемель - Клайпеда, Вильно - Вильнюс. И знаешь, восемьдесят фунтов по тем временам были большие деньги. Служанка получала шесть фунтов в год, и ее место считалось очень приличным. Позволить купить себе земли в Палестине могли лишь очень богатые евреи, а таких было в тогдашней Литве немало. В Вильно жили евреи-подрядчики, торговцы, владельцы фабрик...
      - Вильнюс... - задумалась я, машинально перебирая бумаги. - Кажется, недавно у меня что-то было связано с этим городом.
      Взгляд мой упал на документ, который я держала в руках. Купчая была выписана на имя Лейбы Левина, владельца магазина бакалеи и колониальных товаров, проживающего в Вильно.
      - Вот! - заорала я. - Мне все ясно!
      - Ты чего? - вздрогнул Денис. - Успокойся. Объясни по-человечески, что тебе ясно?
      - Этот документ принадлежит Марине Левиной, моей клиентке. Ее отца зовут Исаак Лейбович, и он родом из Вильнюса. Теперь ты понимаешь, какая тут связь? Я сейчас же звоню ей!
      - Ты с ума сошла, час ночи, куда ты звонить собираешься? Лежали эти документы семьдесят лет, полежат до утра. А завтра звони на здоровье. Только не выпаливай все сразу, она не поймет. Лучше спроси сначала, как звали ее дедушку, где он жил, чем занимался...
      Признав правоту Дениса, я неохотно стала собирать бумаги обратно в папку. Он поднялся, протянул руки ко мне и сказал:
      - А не пойти ли нам баиньки?..
      x x x
      На следующий день, в субботу, я никуда не звонила. Мы поздно проснулись, позавтракали и пошли в парк. Пройдя древнеримские колонны, остановились под большой аркой, нависавшей над морем. Дашка несла огромный зонтик, который немедленно воткнула в песок, и побежала купаться. Денис достал из пластиковой сумки-холодильника ледяную колу и растянулся на песке. Я сидела рядом и размазывала по ногам защитный крем.
      - Дай мне, - сказал он и отобрал у меня тюбик. - Повернись, я помажу тебе спинку.
      Мне было хорошо. Ленивое спокойствие охватило меня. Я немного не выспалась, но это было приятное ощущение легкой усталости. Денис водил ладонью по спине, и ему это занятие нравилось не меньше, чем мне.
      - У тебя такая белая кожа, - промурлыкал он, круговыми движениями втирая крем. - Невозможно поверить, что ты натуральная брюнетка.
      - А тебе больше нравятся блондинки? - разнежившись, сказала я, не подумав.
      Денис убрал руку.
      - Ну зачем ты так...
      - Ладно, не расстраивайся. Я сказала без всякого умысла.
      - Лера, каждый день я прокручиваю в голове: почему ее убили, кто это сделал? И не могу понять. Кому Татьяна мешала?
      - Дениска, ты говорил, что она срочно тебя позвала. Что такого срочного она тебе сообщила?
      - Я и сам пытаюсь это понять. Запой, в котором я ее застал, пьяные слезы - все это было так на нее не похоже! И еще Малявин, который зашел без стука, как к себе домой. Словно она рабыня какая-то...
      - А ведь я знакома с твоим Малявиным. Совершенно бандитская физиономия.
      - Как? Откуда ты его знаешь?
      - Разговорились в гостинице "Дан-Панорама". Я там была на лекции. Кстати, с ним был еще один.
      - Круглов? - спросил Денис.
      - Нет, какой-то Аркадий, похожий на тракториста из старых фильмов.
      - Я такого не знаю, - покачал он головой.
      - А еще там был Гарри, говорят, что его приставили переводить вместо тебя.
      - Это наш инженер. Хороший парень, недавно приехал из России.
      - А кто такой Круглов? Ты рассказывал, что он их главный программист. Но почему тогда на всех презентациях, встречах с прессой появляется Малявин, а о Круглове никто не знает?
      - Зачем? - удивился Денис. - У каждого своя работа. Алексей, Круглов то есть, работяга, щелкает программы как семечки.
      - Сколько ему лет? - спросила я.
      - Около сорока, а что?
      - Ничего, просто подумала, если он такой умный, то почему Малявин всем заправляет?
      - Я приглядывался к их отношениям и понял, что Малявин Круглова даже побаивается. Есть у Алексея авторитет. Малявин что? Выскочка, новый русский. А Круглов - гениальная голова. Это сразу видно.
      - Где была эта гениальная голова, когда убили Татьяну?
      - Дай подумать... Вспомнил, за день до убийства Круглов улетел в Москву. Мы с ним предыдущим вечером разговаривали и он сказал, что ночью летит в Россию... Знаешь что, давай закругляться. У тебя дочка из воды не вылезает, уже синяя, как баклажанина, а мамаша шпиенов ловит. Пошли!
      x x x
      Узнав, что Марина бывает дома лишь по утрам, я отправилась к ней в девять часов, прихватив кулек фисташек. Она встретила меня какая-то взъерошенная.
      - О! Валерия, заходи. Очень кстати.
      - Да? - удивилась я, протягивая кулек. - Случилось что-нибудь?
      - Учу ивритские глаголы. Учительница назадавала - за неделю не справлюсь. Это просто ужас! Ужас!
      - Ну ужас, - согласилась я, - но не ужас, ужас!
      - Что? - переспросила Марина.
      - Так, цитата из анекдота.
      - Ой, расскажи, а то совсем шарики за ролики заходят.
      - Приходит мужик в публичный дом. Выбрал девушку, зашел к ней в комнату. Через полминуты она выскакивает из комнаты с криком: "Ужас! Ужас!" Мадам движением брови посылает к нему другую. И та то же самое - выбегает и кричит: "Ужас! Ужас!" Ничего не поделаешь, надо спасать честь заведения, и мадам сама входит в комнату. Ее нет полчаса, час. Наконец через два часа она спокойно выходит из комнаты и равнодушно пожимает плечами: " Ну ужас, но не ужас, ужас!"
      - Так что давай сюда твои несчастные глаголы, - предложила я, - сейчас мы с тобой разберемся, какой это ужас.
      Марина, отхохотавшись, протянула мне тетрадку. С заданием мы справились за полчаса, и я спросила:
      - Как звали твоего деда?
      - Лева, а что? Опять что-нибудь проверяют?
      - Он Лева был по паспорту? - спросила я с надеждой. Уж очень жалко было бы, если бы рухнула такая красивая догадка.
      - Нет, по паспорту он был Лейба. Просто папу моего все зовут Исаак Львович.
      - А чем он занимался, твой дед?
      - Папа рассказывал, что он сидел в своем магазинчике и торговал всякими вкусными штуками, вроде сливочных тянучек. Он никогда в жизни не ел таких вкусных конфет, как у деда в лавке.
      - Все сходится! - заволновалась я и полезла в сумку за ксероксом купчей Лейбы Левина. Я предусмотрительно сделала копии всех документов и заперла папку на работе в сейф. - Смотри сюда, видишь этот документ? Это купчая, которую твой дед подписал в двадцать четвертом году в Ковно. Он купил здесь землю, и если ты докажешь свои права на наследование, то станешь миллионершей. Поняла?
      - Дай посмотреть, - она выхватила у меня листок и начала всматриваться в строчки. Потом разочарованно вернула мне бумагу. - Я ничего не понимаю... На каком языке это написано? А может быть, это все липа или ты меня разыгрываешь?
      - Очень надо, - я презрительно хмыкнула. - Теперь ты понимаешь, что произошло с твоими метриками? Почему их украли?
      - Нет, какая связь?
      - Вот дубина стоеросовая, - рассердилась я. - Если ты представишь свидетельство о рождении и докажешь, что ты и есть внучка Лейбы Левина, тебе полагается солидный куш. А если эту метрику предъявит кто-то другой? И будет бить кулаком в грудь, крича: "Я - внучка дедушки Лейбы"? Что ты тогда скажешь? Что метрики в синагоге украли? Что документы у тебя девяносто шестого года?
      - А как вообще эта бумага попала к тебе?
      - Долгая история. Когда-нибудь расскажу. Теперь понятно, что делает твой Толик Бондаренко около этих мафиози из Москвы. И утопленница...
      - Какая еще утопленница? - испугалась Марина.
      - Не хотела рассказывать. В общем, та женщина, которая приехала по твоим документам в Израиль, пропала, а через несколько дней из Кинерета выловили неопознанную утопленницу.
      - Не нравится мне все это! - твердо заключила Марина. - Жила я спокойно без всяких там бумажек, надеюсь и дальше прожить. А ты втягиваешь меня в дурную аферу, мафиози какие-то, утопленники...
      - Это я втягиваю?! - я чуть не задохнулась от гнева. - А кто пришел ко мне и просил разыскать другую Марину Левину? Нашла я тебе аферистку. А тебе, видите ли, не нравится, что она утопленница! Я, что ли, ее утопила? Не хочешь - не надо! Я больше не занимаюсь твоим делом! Прощай!
      Не помня себя, я выскочила за дверь и побежала вниз по лестнице. Наверху хлопнула дверь, и я услышала крик: "Валерия, подожди! Куда ты? Стой!"
      Не замедляя бега, я спустилась вниз и прошла через темный вестибюль. Вдруг из-за угла метнулась тень, меня обхватили крепкие руки, и, вдохнув какую-то сладкую гадость, я провалилась в небытие.
      x x x
      Голова разламывалась. Перед глазами бегали какие-то разводы, во рту стояла великая сушь. По-моему, я где-то лежала. С трудом разлепив глаза, я осмотрелась по сторонам.
      Действительно, я лежала на диване в маленькой спальне. Всю обстановку составляли шкаф и маленький столик. Пошатываясь, я подошла к окну и выглянула.
      Буйная растительность практически залезала в окно. Кроме деревьев я усмотрела кусок высокого каменного забора и ворота. Около ворот скучал охранник. Послышался гул - небо пересек самолет, и снова стало тихо.
      Может, я не в Израиле? У нас страна маленькая, всюду соседи, дети орут. А здесь такая тишь да гладь...
      Подойдя к двери, я стала стучать в нее кулаком. Дверь открылась, и в комнату вошел здоровый детина.
      - Чего шумишь? - спросил он по-русски.
      - Хочу пить, - сказала я на иврите и показала жестами, будто открываю бутылку.
      Детина буркнул "Пошли", и мы вышли из комнаты.
      Для одной семьи этот дом был слишком большим и не производил впечатления, что здесь живут. Скорее он был похож на маленькую частную школу, опустевшую после того, как ученики разъехались на каникулы.
      Мы прошли длинный коридор, спустились на пару этажей вниз и вошли в просторный кабинет.
      - Вот привел, - мрачно сказал детина. - Она проснулась и в дверь стучала.
      Три кожаных дивана стояли буквой "П", меня усадили на средний. Напротив стоял громоздкий письменный стол черного цвета. На столе кроме телефона была лишь металлическая блестящая игрушка-модуль. Шарик на нескольких тонких коромыслах качался, как маятник, притягивая взгляд.
      За столом сидел худощавый мужчина лет сорока пяти в сером костюме. На меня смотрели умные усталые глаза. Из-за его спины выглядывал "тракторист" Аркадий.
      Оглядевшись, я увидела двух охранников, стоявших вдоль стены. Все молчали.
      Мужчина за столом протянул руку и качнул шарик, колебания которого возобновились с новой силой. Потом он обратился ко мне по-французски:
      - Бонжур, Валери, - и произнес еще несколько фраз, по интонации которых я поняла, что это вопросы.
      К моему великому стыду, французского я не знаю совершенно. Поэтому, чтобы немного разобраться в обстановке, я ответила на иврите:
      - Я не понимаю, о чем вы говорите. Почему вы схватили меня и заперли здесь?
      - Ну и что будем делать, госпожа Валери? - сказал он уже по-русски. Вы не знаете французского, хотя, по вашим словам, родились в Алжире. Мы не знаем вашего иврита. Может быть, поговорим по-русски? Сдается мне, этот язык вам прекрасно знаком.
      - А прикидывалась, что француженка! - почему-то обиженно, как мне показалось, вставил Аркаша. - Селяви, парле ву франсе...
      И он сплюнул в сторону.
      - Хватит, - остановил его худощавый, - расплевался тут...
      - Я хочу пить, - сказала я на этот раз по-английски, - и еще таблетку от головной боли из моей сумочки. Вы меня чуть не удушили какой-то гадостью. Кто вы такие? Я израильская гражданка, а вы, если не говорите на иврите, следовательно...
      - Помолчите, Валери, или как вас там, - рявкнул он уже на английском, но я не дала ему договорить.
      - Это вы обратите внимание на свое поведение! - взорвалась я и вскочила с дивана. - Вы думаете, что находитесь в своей криминальной России?! По-моему вы крупно ошибаетесь, воображая, что вас здесь испугаются так, как в вашей вотчине там...
      Не успев договорить, я была схвачена двумя молчаливыми охранниками. Не знаю, что они собирались со мной делать, но дверь внезапно открылась, и в комнату вошла Марина. Увидев, кто шел за ней, я вновь упала на диван - ее ввел в кабинет мой бывший муж Борик.
      - О, какая у нас гостья! - воскликнул хозяин кабинета. - Валерия, как зовут вашу подругу? Мне ее представили как француженку Мадлен. Но сдается мне, что она такая же француженка, как и вы.
      Конечно, глупо таращить глаза - это совсем не та реакция, которая присуща интеллигентному человеку. Но, впав в состояние ступора, я сумела не вскрикнуть при виде Бориса. Хотя чему было удивляться? Я знала, что он связан с фирмой "Интеллект-сервис".
      Конечно, Борик меня заметил, но, в отличие от меня, он флегматик и лучше умеет владеть нервами. Наш мгновенный обмен взглядами не дал никому в комнате повода заподозрить, что мы знакомы и где-то даже бывшие родственники.
      Марина бросилась ко мне:
      - Лера! Что все это значит? Ты что-нибудь понимаешь?
      - Успокойся, Марина, - сказала я на этот раз по-русски. - Мы попали к воспитанным людям. С нами прекрасно обращаются, пригласили в гости, уложили спать...
      И я с вызовом посмотрела на парочку за столом.