Людмила Стефановна Петрушевская
      Паровоз и лопата
      Однажды Паровоз очнулся посреди пути.
      Рядом тек ручей, шумели деревья, все двигалось, а Паровоз стоял как вкопанный.
      В чем было дело, он не знал.
      Вообще его разбудила Лопата Для Угля, которая громко сказала, что ржавеет, к сожалению.
      Что угля достаточно, вода есть, а толку никакого, стоп машина.
      Паровоз промолчал, возразить было нечего, он стоял, а Лопата все возражала, все постукивала, шебаршилась в куче угля, но сдвинуть Паровоз она была не в силах.
      Собственно говоря, до станции было совсем недалеко, минут пять, а там имелось все необходимое - машинисты, смазчики, обходчики, кочегары и помощники машинистов.
      Паровоз даже знал куда ехать: вперед.
      Но он вяло стоял, такие дела.
      И тут вдруг Паровоз захватил какой-то посторонний пассажир с двумя чемоданами и рюкзаком.
      Он прямо-таки взял Паровоз на абордаж, догнал, так ему, пассажиру, показалось.
      Пассажир закинул вещи в кабину машиниста на бегу (так ему показалось) и впрыгнул сам на ходу (ничего не понял в спешке).
      Он сел в углу и долго приходил в себя, обтирался платком.
      Потом он посмотрел в окно.
      Потом на часы.
      Потом пассажир .высунулся в дверь, подумал, сошел с Паровоза, погулял, оценил обстановку, плюнул на Паровоз (Лопата ахнула).
      Потом он пнул ногой по колесу (Лопата сильно звякнула).
      Потом пассажир выругался и полез обратно на Паровоз.
      Там он снял пальто, пиджак и шарф, аккуратно снял шляпу и развесил все по гвоздям.
      Потом пассажир поплевал на руки, схватил Лопату (Лопата чуть не упала в обморок) и стал бросать уголь в топку.
      Видимо, попался знающий пассажир.
      Потому что паровозы уже давно не ходят по путям, и про наш Паровоз никто и не вспоминал.
      И угольку у него осталось мало, и воды не хватало.
      Пассажир рассмотрел всю механику, что надо повернул, открыл, закрыл, нажал все по очереди, дернул, двинул, потом чиркнул спичкой, затем осмотрел циферблат - а Паровоз уже почувствовал огонь в груди, задышал, крикнул во все горло. Лопата задребезжала, все поехало.
      Однако Паровоз чувствовал, что дело нечисто, он едет неправильно.
      Надо было ехать вперед, на станцию, к смазчикам и обходчикам, там и уголь и вода, еще пять минут - и мы дома, а пассажир тянул куда-то не туда, а именно назад, и Лопата задребезжала, что пассажир ведет себя нечестно, тащит Паровоз куда ему самому выгодно, а о будущем не думает.
      "Назад - это куда же? - растерянно думал Паровоз, - это совсем не к станции, это дорога на долгий-долгий перегон, и угля добраться до следующей остановки не хватит, опять стоп машина, теперь уже навеки".
      Тем не менее Паровоз как честный труженик не сопротивлялся, благодарный пассажиру хотя бы за то, что тот вообще обратил на него внимание.
      И Паровоз велел молчать старой Лопате. А бойкий пассажир перетрогал все рычаги, добиваясь именно заднего хода, ему надо было в другую сторону - и баста.
      - Но ведь мне на станцию, на станцию, - гудел Паровоз, - чтобы ехать далеко, надо запастись водой и углем!
      Тем более что задним ходом Паровоз никогда еще не ездил - сто метров, не больше.
      Но пассажир уже тронул Паровоз и вел его на попятную, назад.
      Паровоз скрипел, шатался, но ехал: он привык доверять руке машиниста, хотя на сей раз это был явно не машинист.
      Паровоз пятился, пассажир хлопотал, а Лопата взяла и пожертвовала собой: сбросилась с кучи угля, звякнула на прощанье и завалилась через порог открытой двери - на рельсы.
      Паровоз загудел о Лопате прощальную песню, это была его Лопата с пеленок, с первого гудка.
      А дело повернулось так, как Лопата и рассчитывала - то есть пассажир, услышавши звяк, кинулся узнать в чем дело и, как дошлый человек, высунулся в дверь поглядеть: Лопата как раз валялась на рельсах и с каждым мгновением удалялась.
      А без Лопаты и думать нечего управлять Паровозом, не пятью же пальчиками загребать уголек!
      Тогда пассажир, делать нечего, остановил могучую машину и тихо-тихо тронул ее обратно, то есть, по разумению Паровоза, поехал в правильную сторону.
      Паровоз радостно пошел вперед, развел пары и так увлекся, что промчался мимо Лопаты. Паровоз понял, что она только этого и добивалась, - и он вихрем рванул туда, вперед, где на станции его ждали смазчики, водолеи, углепогрузчики, ремонтники, обходчики и дежурный по вокзалу.
      Пассажир хватался за рычаги, тянул, поворачивал, но Паровоз, наплевав на все, шел к своей цели!
      И он доехал до станции, победил.
      А пассажир смирился со своей судьбой, сошел на перрон, посмотрел расписание в обратную сторону и отправился в буфет пить пиво.
      (Надо сказать, что Паровоза на месте прибытия никто не ждал и угля уже давно не было в тех краях, но об этом после.)
      Что касается Лопаты, то она говорила себе: "Я победила".
      Лопата лежала на рельсах довольная, она помогла своему Паровозу бежать!
      Ну и разумеется само собой, что лопаты на дороге не валяются, вещь нужная, и ее подобрал обходчик, и она теперь состоит у него в хлеву при корове и в саду на свежем воздухе, сладкая черная работа, земля даже кажется Лопате пухом (по сравнению с углем), и появились новые друзья - вилы, грабли, ведра, тяпки-лейки, занятой народ.
      Они с недоверием слушают Лопатины рассказы о дальних дорогах, отдыхая ночью в сарае, и говорят все больше о погоде и здоровье, что ломит кости перед дождем, или что у лейки прохудилось под носиком.
      А Лопата, копаясь в огороде, смотрит по сторонам - как хорошо, кругом просторы, поля, небеса, рядом железная дорога, видать родные места, все хорошо, вдруг да и покажется Паровоз...
      Что касается Паровоза, то он долго стоял неподвижно на запасном пути, никому не нужный, спал, плакал - а дежурный по станции все сообщал руководству в город: так и так, прибыл старый паровоз и как с ним прикажете поступать.
      Паровоз думал, что нет единственной родной души - Лопаты, и что напрасно она ушла, стояли бы вместе где-нибудь в чистом поле, беседовали бы...
      Тем не менее судьба его решилась в один прекрасный момент - вокруг него вдруг забегали, налили ему воды, начинили углем, принесли новую лопату - и он поехал ни много ни мало как на съемки фильма о старых временах!
      У него началась увлекательная жизнь совершенно в других местах, у него теперь даже две лопаты, его гоняют по путям, и он пускает роскошные пары.
      Вот что значит, думает он, что я вовремя проявил упорство и умчался к новой судьбе!
      Остановился бы около своей старой лопаты - и так и застрял бы на веки вечные, а меня ждала совершенно другая жизнь.
      Правильно сделал, думает Паровоз, а то бы вообще заржавел там.
      И нечего жалеть о Лопате.
      И еще он все время думает, что старая Лопата, ржавая и грязная, была бы тут совершенно не к месту, и балованные актеры, которые играют кочегаров, так и так бы потребовали ее заменить, и лучше уж пусть она думает, что сама покинула его, так ей будет легче.
      Он все время думает, что правильно поступил, промчавшись мимо нее, спасая свое дело, свою работу и искусство кино.
      И она о нем думает, стоя в темном углу коровника, ржавая и некрасивая.
      Она вспоминает о Паровозе с любовью, и эти мысли согревают ее.
      - Ему там, на станции, наверно, хорошо, - размышляет она.
      Она воображает Паровоз ярким, начищенным, с полным брюхом угля, "мой красавец" - думает Лопата.
      И она стоит радостная и не подозревает, что где-то вдали о ней грустно гудит Паровоз:
      - Люблю-ууу! Никогда не забу-дууу!