На оккупированной территории Ленинградской области процветал безудержный грабеж. Стремясь прокормить огромную оккупационную армию, а также вывезти награбленное в Германию, захватчики особенно изощрялись в экономических поборах. Летом 1941 года в составе группы армий "Север" была учреждена "экономическая инспекция" с целью максимально использовать захваченные районы для обеспечения войск группы армий "Север" в первую очередь сельскохозяйственными продуктами. "Экономическая инспекция", которая располагалась вместе со штабом группы армий "Север" в Пскове, имела 8 так называемых "экономических команд", находившихся в различных пунктах области{122}.
      Одновременно с широкими реквизициями материальных ценностей, принадлежавших Советскому государству, колхозам, кооперативам, общественным организациям и отдельным советским гражданам, оккупанты ввели различные формы явно непосильных налогов в сельской местности, установили систему обязательной сдачи сельскохозяйственной продукции.
      Еще в начале оккупации, когда части гитлеровской армии продвигались по советской территории, открыто грабя и забирая все, что им заблагорассудится, - хлеб, скот, одежду, захватчики объявили о введении ежегодных натуральных поставок. На Псковщине гитлеровцы потребовали в августе 1941 года, чтобы все хозяйства поставили с каждого гектара посева несколько центнеров ржи. Через месяц-два было объявлено о сборе дополнительного налога зерном, а затем еще и еще. У крестьян был отобран весь хлеб, включая и семенной фонд. Подобное повторилось и с картофелем, который в связи с изъятием хлеба стал основным продуктом питания населения.
      Оккупанты использовали любой повод для натуральных поборов: за прописку паспорта брали несколько яиц или курицу, за прописку новорожденного - пуд хлеба и т. д. На содержание старост, старшин, начальников полиции также требовали продовольствие с каждого хозяйства или едока. Все эти поборы дополнялись и другими формами бесконечных изъятий продуктов у населения. Командир каждой оккупационной части, расквартированной временно или постоянно, обязывал старосту сдавать определенное количество хлеба, скота, птицы, масла, картофеля и т. д.
      Широкое распространение получил грабеж населения солдатами оккупационной армии. В октябре 1941 года гитлеровское командование разрешило посылать в Германию продовольственные посылки. После этого солдаты с мешками приходили в деревню и требовали от крестьян продукты. Если крестьянин медлил, его избивали. Эти поборы сопровождались широкой "инициативой" солдат: они сами ловили кур, обшаривали кладовые и шкафы, забирая все, что попадалось под руку.
      Зимой 1941/42 года в результате всех этих поборов население оккупированных районов Ленинградской области, особенно в тылу 18-й армии, было полностью ограблено.
      С весны 1942 года во всех захваченных районах области оккупанты ввели индивидуальную форму землепользования и ликвидировали колхозы. При наделении землей действовал принцип "благонадежности" - лучшие земли получали волостные старшины, старосты деревень, полицейские и все те, кто, по мнению комендантов, этого заслуживал. Введение индивидуального землепользования сопровождалось усилением налоговой политики и дополнительным изъятием продуктов у населения.
      Помимо натуральных налогов существовала изощренная система денежных обложений. Налоговая политика ничем не регламентировалась и не ограничивалась. Кроме постоянных налогов взимались единовременные "военные" налоги, обычно в районах, где проходили важные железные и шоссейные дороги, где активно действовали партизаны. Эти налоги шли на содержание различных отрядов и команд, несших карательные или охранные функции. Коменданты по своему усмотрению увеличивали размер налога или вводили новый. В Стругокрасненском районе, например, комендант ввел даже налог за бороду: каждый имеющий бороду обязан был уплатить 10 рублей. Неуплата налогов, малейшее нарушение оккупационного режима наказывались арестом, поркой, расстрелом.
      Население оккупированных районов, начиная с 14-летнего возраста, гитлеровцы постоянно использовали на различных тяжелых работах, связанных с обслуживанием немецко-фашистской армии: на строительстве дорог, оборонительных сооружений, лесо- и торфоразработках и т. п. Условия труда были каторжными. Рабочий день почти не ограничивался. На лесозаготовках в Тосненском районе, где рабочие должны были трудиться с 6 часов утра и дотемна, они получали всего по 200 граммов хлеба-суррогата. В таких же условиях работали люди, согнанные и на другие предприятия. Местная комендатура Пскова обязала крестьян ряда деревень возить торф для завода "Пролетарий". Если кто-либо из возчиков привозил торфа меньше нормы или позже установленного часа, его пороли на заводском дворе. За повторное нарушение арестовывали. Всех уклонявшихся от работы и подозреваемых в саботаже каратели расстреливали.
      Такие же крепостнические порядки процветали в государственных имениях и помещичьих хозяйствах, создаваемых взамен совхозов и колхозов. Дважды в неделю все жители окрестных деревень близ совхоза "Выбити" Солецкого района, от подростков до 70-летних стариков, еще затемно сгонялись на работу и должны были трудиться до позднего вечера. Весь инвентарь, а также пищу они приносили с собой. Оплаты никакой не полагалось - это была возрожденная барщина. За невыход на работу избивали или отправляли под арест{123}. Подобные "имения германской империи" и помещичьи хозяйства, основанные на подневольном рабском труде, существовали и в других оккупированных районах Ленинградской области.
      С 1942 года оккупанты начали насильственный вывоз населения на каторжные работы в Германию. За уклонение от него следовало суровое наказание, вплоть до расстрела.
      Наряду с террором и насилием гитлеровцы развернули идеологическую обработку населения, чтобы парализовать волю советских людей к сопротивлению, убедить их в том, что всякая борьба против немецко-фашистской армии обречена на неминуемое поражение и просто невозможна. Они пытались сломить веру народа в победу Красной Армии, в неизбежность восстановления советских порядков, возродить частнособственнические инстинкты, привить с помощью лжи и клеветы ненависть к Советской власти и Коммунистической партии. На это были направлены все усилия гитлеровского пропагандистского аппарата, значительные технические и материальные средства.
      В группе армий "Север" существовал специальный отдел пропаганды, подчиненный начальнику тылового района Рокку, а в армиях так называемые "роты пропаганды"{124}. Идеологическую обработку населения вели также комендатуры с их аппаратом. Города, деревни и поселки Ленинградской области наводнялись тысячами фашистских листовок и воззваний. Этой же цели служили радио и созданные гитлеровцами лживые местные газетки.
      Для придания большей достоверности своей печатной стряпне оккупанты зачастую сохраняли советские названия газет, их формат, шрифт, оформление. В Риге, например, оккупанты издавали газету "Правда", внешне похожую на центральный орган ВКП(б), которая усиленно распространялась в Ленинградской области{125}. В городе Дно захватчики выпускали газету "За Родину", сходную по оформлению с газетой Политуправления Северо-Западного фронта. Газета, выходившая в Пскове, также отчасти напоминала советскую газету. Кроме того, оккупанты издавали в Ленинградской области газеты "Северное слово", "Островский вестник" и др.
      В этих газетах, листовках, различного рода плакатах и в радиопередачах гитлеровцы помещали сводки верховного командования немецко-фашистской армии, различные комментарии к ним, на все лады кричали о "непобедимости" немецкой армии, о ее силе и т. д. Одновременно фабриковались вздорные вымыслы о неспособности военного руководства СССР, о том, что Красная Армия разбита, делались попытки дискредитировать советский строй и все завоевания социализма{126}.
      Массовыми репрессиями, жестокими расправами и разнузданной пропагандой гитлеровцы рассчитывали запугать население захваченных районов Ленинградской области, подчинить его своей воле, пресечь любые попытки к сопротивлению.
      Однако этим расчетам не суждено было осуществиться. Народная партизанская война явилась ответом гитлеровцам на оккупацию советских земель.
      2. Во главе борьбы
      Перед подпольными партийными органами с первых шагов их деятельности встали ответственные и трудные задачи. Нужно было повседневно руководить вооруженными партизанскими силами, подпольными группами и организациями, направлять борьбу на срыв военных, политических и экономических мероприятий врага, организовывать политическую работу среди населения.
      Нелегальные районные партийные комитеты Ленинградской области в начальный период войны, как правило, непосредственно руководили всеми действиями партизанских отрядов и диверсионных групп. Большинство секретарей райкомов партии, как уже отмечалось, являлись либо командирами, либо комиссарами отрядов, либо возглавляли боевые группы. В тех районах, где было несколько отрядов, некоторые райкомы партии создавали специальные военно-боевые органы.
      Лужский РК ВКП(б) 24 августа 1941 года на своем последнем легальном заседании создал районный штаб партизанского движения. В него вошли главным образом секретари и члены бюро райкома - всего 6 человек. Возглавил штаб секретарь райкома И. Д. Дмитриев. Еще до оккупации был создан партизанский штаб и в Оредежском районе во главе с секретарем райкома Ф. И. Сазановым{127}. Для непосредственного руководства партизанскими действиями Сланцевский РК ВКП(б) организовал ревком (тройку).
      Районные комитеты партии постоянно заботились о повышении боеспособности партизан, оснащении их всем необходимым, определяли районы боевых действий и наиболее важные объекты для диверсий. Секретари райкомов в это тяжелое время возглавляли наиболее ответственные и опасные операции, показывая личный пример бесстрашия и самоотверженности.
      Оредежский РК ВКП(б) в сентябре подытожил первый опыт борьбы с захватчиками. Он признал целесообразным объединить разбросанные по району 9 малочисленных партизанских групп в 3 отряда. Командирами первых двух были назначены секретари райкома партии А. Н. Бухов и И. И. Исаков, а третьим заведующий районным отделом народного образования И. Г. Болознев. Одновременно райком партии наметил меры по развертыванию политической работы среди населения и направил через линию фронта связных в Ленинградский обком партии. Все это явилось переломным моментом в развертывании партизанской борьбы в Оредежском районе.
      В Полновском районе после первых дней боев также произошло объединение партизанских сил: отряды и группы были сведены в один районный отряд.
      Гдовские партизаны в начале сентября обнаружили склад взрывчатки и противотанковых мин, оставленный советскими войсками при отступлении. В связи с этим Гдовский райком партии решил активизировать действия партизан на железной дороге. Чтобы убедиться в эффективности противотанковых мин для подрыва рельсов, секретарь райкома партии Т. Я. Печатников 6 сентября возглавил первую боевую группу партизан. В результате был пущен под откос вражеский эшелон с войсками и военным имуществом. Диверсии на железных дорогах стали главным видом боевых действий гдовских партизан.
      Нелегальные райкомы партии, особенно Стругокрасненский, Лядский и Волосовский, оказывали всестороннюю помощь партизанским отрядам, направленным из Ленинграда. Они знакомили ленинградских партизан с обстановкой в районе, выделяли проводников, помогали продовольствием, проявляли заботу о раненых.
      Повседневное и оперативное руководство со стороны РК ВКП(б), личный пример секретарей райкомов и других кадровых работников партии во многом способствовали успеху партизанских действий в начальный, наиболее тяжелый период Великой Отечественной войны. Такое руководство особенно было необходимо в условиях, когда связь с обкомом партии и его военно-боевым органом была недостаточной, а обстановка требовала принятия неотложных решений, быстрейшей мобилизации всех сил и средств на борьбу с захватчиками.
      Райкомы партии повседневно направляли деятельность подпольных организаций и групп в городах и в других населенных пунктах, протекавшую в неразрывной связи с действиями партизанских отрядов. В руках руководителей партийных органов, как правило, были сосредоточены все нити подпольной работы. Районные комитеты стремились укрепить группы, созданные еще до оккупации, организовать новые, расширить их влияние на население, активизировать всю работу подполья.
      В конце 1941 года, когда часть отрядов, не подготовленных к зимним трудностям, под давлением гитлеровских войск вынуждена была выйти в советский тыл, необходимость такой работы особенно возросла. Заведующий отделом пропаганды Гдовского РК ВКП(б) В. С. Зайцев, вспоминая о заседании райкома партии, которое происходило совместно с активом в ноябре, пишет: "До поздней ночи вокруг маленькой коптилки заседал райком партии. Обсуждались сложившаяся в районе обстановка и дальнейший план действий. Все члены группы высказались за то, чтобы остаться в районе. Решили сосредоточить главное внимание на проведении разъяснительной работы среди населения и организации саботажа мероприятий оккупационных властей"{128}.
      Чтобы укрепить подполье, Оредежский РК ВКП(б) направил в нелегальные организации из партизанских отрядов 32 человека, главным образом тех, кому было трудно по состоянию здоровья нести тяготы боевой жизни в партизанских отрядах.
      Значительное место в деятельности нелегальных райкомов партии занимала политическая работа среди населения - важнейшее условие развития партизанского движения. Основным ее содержанием явилось поддержание у населения твердой уверенности в победе над фашистскими захватчиками, мобилизация на борьбу с врагом, на срыв всех его политических, военных и экономических мероприятий. Необходимо было оперативно информировать население о военно-политическом положении страны, о ходе борьбы на фронтах.
      Политическую работу среди населения под руководством райкомов партии вели прежде всего коммунисты - участники подпольных организаций и групп, а также партизанских отрядов. Вместе с тем такая работа являлась важнейшей обязанностью каждого участника партизанского движения в тылу врага. Секретарь Старорусского РК ВКП(б) и комиссар партизанской бригады С. М. Глебов, характеризуя деятельность ее личного состава, писал: "Свою боевую работу партизаны сочетали с политической"{129}.
      Размах политической деятельности во многом определялся состоянием печатной пропаганды. Наряду с печатной продукцией, полученной районными комитетами партии от обкома ВКП(б), некоторые райкомы с первых же дней перехода на нелегальное положение наладили выпуск своих листовок, а иногда и газет{130}. В листовках и газетах помещались сводки Совинформбюро и другие материалы, отражавшие положение на фронтах. Тираж газет и листовок из-за недостатка бумаги был небольшим - по 200-300 экземпляров.
      Почти с первых дней оккупации начала выходить подпольная газета Полновского района "Колхозная трибуна". Ее редактор П. Ф. Соловьев по указанию райкома партии заблаговременно оборудовал в лесу, у местечка Блянская Мельница, небольшую типографию, куда были завезены печатный станок, шрифт, краска, бумага. К концу 1941 года удалось выпустить 10 номеров "Колхозной трибуны" по 200 экземпляров каждый. В газете печатались сводки Советского Информбюро и другие материалы. Она пользовалась большим авторитетом у населения, а поэтому быстро расходилась по селам и деревням.
      Тогда же с помощью полновских партизан удалось создать другую "лесную типографию". В начале августа она отпечатала первый номер газеты "Гдовский колхозник" - орган Гдовского райкома ВКП(б) и райсовета депутатов трудящихся{131}. Ее редактором, как и до войны, был В. Д. Сажин. Газета издавалась тиражом около 300 экземпляров малого формата. В первом номере "Гдовского колхозника" едва уместились сокращенная сводка Совинформбюро, подборка вестей из Ленинграда и обращение к населению решительно подняться на партизанскую войну против гитлеровских оккупантов. И в последующих номерах газета публиковала сводки Совинформбюро. В. Д. Сажин дал в газете статью "Патриоты" по материалам "Ленинградской правды", номер которой случайно попал к партизанам. В статье говорилось о действиях патриотов в других районах Ленинградской области. На местных конкретных примерах газета разоблачала оккупационную политику гитлеровцев, призывала к народной партизанской войне, к массовому саботажу всех мероприятий захватчиков. За два месяца вышло 6 номеров "Гдовского колхозника". Последний номер готовился в тот момент, когда в октябре на лагерь партизан неожиданно напали каратели.
      Газета "Гдовский колхозник", как и другие газеты, выходившие на временно оккупированной территории, пользовалась огромным авторитетом у населения. Один из участников подполья по этому поводу писал: "Никогда в наших деревнях ничего в жизни так не читали, как читают этот листок из ученической тетради. Десять, двадцать дворов один листок обойдет. А последний читатель обязательно спрячет его..."{132}.
      В январе - феврале 1942 года в условиях оккупации выходили газеты в трех юго-восточных районах области: в Поддорском - "Большевистское знамя", в Залучском - "Новый путь" и в Молвотицком - "Большевистский клич". Они выпускались 2-3 раза в месяц форматом обычной листовки. Общий тираж "Большевистского знамени" составил 8 тысяч экземпляров, "Нового пути" - 5 тысяч, "Большевистского клича" - 2,5 тысячи. Газеты освещали ход событий на фронтах Отечественной войны, систематически печатали сводки Советского Информбюро, статьи с фактами из местной жизни. Спрос и на эти газеты среди населения был очень велик.
      Это были первые не только в Ленинградской области, но и на всей оккупированной территории газеты, которые издавались райкомами партии в тылу врага.
      Подпольные райкомы ВКП(б), работая в исключительно сложных условиях, оперативно принимали решения по многим неотложным вопросам, обусловленным вражеской оккупацией.
      Быстрое продвижение гитлеровских войск к Луге, к Кингисеппу, Новгороду и Старой Руссе привело к тому, что большая часть населения не смогла эвакуироваться с захваченной врагом территории, почти всюду остались колхозный скот, тягловая сила, инвентарь, собранный урожай. Все колхозное имущество оказалось под угрозой захвата гитлеровцами. Райкомы всячески препятствовали этому.
      Гдовский РК ВКП(б) в двадцатых числах августа принял решение временно распустить колхозы и распределить между крестьянами под сохранные расписки весь общественный скот, лошадей, инвентарь и собранный урожай. При этом в первую очередь обеспечивались семьи бойцов и командиров Красной Армии. Это решение райкома значительно затруднило оккупантам "организованный" грабеж населения, позволило крестьянам обеспечить себя продовольствием, особенно в первый период оккупации. Аналогичные решения приняли и другие райкомы партии в западной и южной частях области.
      С созданием оккупационного аппарата, с учреждением старост многие райкомы приняли решение провести в их состав советских людей, которые могли бы, не страшась репрессий, саботировать мероприятия захватчиков и содействовать партизанскому движению. "Некоторым крестьянам в деревнях Заплюссья, - рассказывает заведующий отделом Гдовского РК ВКП(б) В. С. Зайцев, - мы прямо говорили, чтобы они приняли на себя обязанности старост"{133}. В Лужском районе также по предложению подпольного райкома удалось поставить в качестве бургомистров, старост, полицейских много самоотверженных советских людей, которые выполняли его распоряжения. В Псковском районе, как отмечал Ленинградский обком ВКП(б), "по неполным данным, таких людей (советских патриотов в административном аппарате оккупантов. - Ю. П.) насчитывается свыше 32 человек, которые выполняют поручения парторганизации и действуют в своей работе по ее указанию"{134}.
      Так было почти во всех оккупированных районах Ленинградской области.
      Всесторонняя деятельность нелегальных райкомов партии предопределила успех партизанского движения особенно в начальный, наиболее тяжелый период Великой Отечественной войны. Всемерное укрепление подпольных партийных органов на оккупированной территории было предметом особой заботы Ленинградского обкома ВКП(б).
      3. Первые удары
      Несмотря на огромные трудности, партизанское движение Ленинградской области сразу же приобрело большой размах. Решающую роль играли в нем партизанские части, организованные непосредственно в Ленинграде. Партийная организация Ленинградской области, военные советы Северо-Западного направления и фронтов оперативно руководили вооруженной партизанской борьбой. Опираясь на нелегальную партийную сеть, а также широко используя систему связных и радиосредства, партийные и военные органы старались подчинить действия партизан основной стратегической задаче советских войск, оборонявшихся на Северо-Западном направлении,- не допустить захвата Ленинграда. Основные удары партизан наносились по той из трех вражеских группировок (кингисеппской, лужской, чудовской), которая на том или ином этапе битвы за Ленинград представляла наибольшую опасность для него{135}.
      Наиболее активные партизанские действия развертывались в полосе Северного (Ленинградского) и будущего Волховского фронтов (главным образом в центральных и западных районах области). Партизанские части области вступили в борьбу организованно, их действия носили целеустремленный и управляемый характер.
      Своеобразие развернувшейся битвы за Ленинград определило роль и место вооруженных партизанских сил, способы их действий.
      Вслед за глубоко вклинившимися танковыми частями гитлеровское командование стремилось для закрепления захваченной территории и развития успеха подтянуть как можно быстрее пехотные соединения, которые, как правило, перебрасывались на автомашинах. По всем дорогам к фронту двигались автоколонны вражеских войск, машины с боеприпасами и горючим. Гитлеровцы пытались также максимально использовать для переброски войск и грузов сохранившиеся или быстро восстановленные участки железных дорог. Почти одновременно они стали перешивать на западноевропейскую колею Варшавскую (наиболее удобную для снабжения их войск), а затем и Витебскую дороги.
      Поэтому с первых же дней вторжения немецко-фашистских войск основные удары партизан направлялись по шоссейным и грунтовым дорогам, а вскоре и по железным дорогам. Разрушение мостов, минирование дорог, короткие налеты на автомобильные колонны гитлеровцев, перевозившие войска, боеприпасы, горючее, - вот что было главным в действии партизан в начале битвы за Ленинград.
      "Основная задача партизанских отрядов, которую ставит военное командование, - указывал обком партии уполномоченному на кингисеппском направлении П. А. Тюркину, - состоит в том, чтобы не дать противнику подтянуть, накопить свежие резервы, запасы боеприпасов, горючего, новой техники для наступательных действий... Нужно уничтожать склады боеприпасов, горючего, штабы. Очень важно задерживать движение транспорта противника по основным стратегическим дорогам - разрушать мосты, делать завалы, перекопы, закладывать фугасы, пускать под откос воинские эшелоны"{136}.
      В битве за Ленинград на дальних подступах к нему еще в первой половине июля вступили в борьбу с оккупантами партизаны юго-западных районов области, а также рейдовые партизанские отряды, направленные сюда из Ленинграда.
      Три псковских партизанских отряда приступили к минированию и устройству завалов на шоссейных и грунтовых дорогах, примыкавших к Пскову. Партизаны взорвали несколько мостов, совершили ряд нападений на проходящие колонны врага. Почти одновременно вступил в борьбу отряд Славковичского района - "Пламя". Партизанские засады па шоссейной дороге Остров-Порхов, проходящей через Славковичский район, причинили немалый ущерб гитлеровцам. К боевым действиям приступили и другие партизанские отряды юго-западных районов области. Однако отсутствие почти у всех отрядов необходимых баз, недостаток вооружения и боеприпасов, особенно взрывчатки, во многом ограничивали их возможности.
      Активны были в юго-западных районах области действия ленинградских партизанских отрядов, сформированных из лесгафтовцев. Они нападали па колонны и штабы гитлеровцев, захватывали мотоциклистов, перевозивших приказы и распоряжения войскам, взрывали мосты. Все важные разведывательные сведения, которые удавалось получить лесгафтовцам, они немедленно по радио передавали в разведывательный отдел Северного фронта. Значительных успехов добились 3-й и 7-й отряды под командованием В. П. Цимерберга и Ф. М. Ермолаева. Эти два отряда 15 июля произвели совместный налет на механизированную часть в районе станции Новоселье. Партизаны подбили 4 танка, подожгли и взорвали 14 автомашин с боеприпасами, уничтожили около 100 гитлеровцев и трех захватили в плен.
      Успешно действовал под Псковом и отряд лесгафтовцев под командованием Ю. В. Васильева численностью 25 человек. Взорвав крупный мост на Киевском шоссе, отряд приостановил движение гитлеровских колонн. "Взорвали мост, задержали движение на 36 часов", - сообщалось в радиограмме, полученной от Ю. В. Васильева{137}.
      5-й отряд лесгафтовцев во главе с Д. Ф. Косицыным, действуя на дороге Псков - Порхов, 22 июля уничтожил штабную машину, в которой находился гитлеровский генерал с офицерами, и захватил ценные документы. Через день были уничтожены еще одна штабная машина и два мотоциклиста, направлявшиеся в части с боевым приказом. 28 июля отряд Д. Ф. Косицына совершил налет на аэродром врага в районе Поддубья. На следующий день партизаны в этом же районе взорвали склад боеприпасов, в котором находилось 6,5 тысячи снарядов.
      Развернули боевые действия на коммуникациях врага в юго-западных районах области и другие ленинградские отряды, сформированные из лесгафтовцев. Характеризуя их деятельность, разведывательный отдел Северного фронта сообщал: "Активные действия против фашистских войск ведут все группы"{138}.
      Переходили к партизанским формам борьбы в юго-западных районах области и подразделения советских войск, оказавшиеся в окружении. С наступлением осени многие из них стремились выйти за линию фронта. Но, встретив на своем пути активно действующие партизанские отряды, часть военнослужащих осела в этих отрядах, чтобы в их рядах продолжать борьбу с захватчиками. В юго-западных и юго-восточных районах области в начальный период войны военнослужащие составляли половину всего личного состава партизанских отрядов{139}.
      Активность соединений Северного фронта на лужском направлении и контрудары войск Северо-Западного фронта под Сольцами вынудили гитлеровское командование 19 июля отдать приказ о временной приостановке наступления на Ленинград, с тем чтобы, подтянув новые силы и перегруппировав имевшиеся, вновь перейти в наступление{140}.
      В этих конкретных условиях Военные советы Северо-Западного направления, Северного и Северо-Западного фронтов отводили партизанским вооруженным силам активную роль в стратегической оборонительной операции по защите Ленинграда. Они призваны были действиями по коммуникациям группы армий "Север" не допустить или максимально задержать перегруппировку вражеских войск, особенно усиление их на кингисеппском направлении и в районе Сольцы-Новгород, снабжение их горючим и боеприпасами. Необходимо было выиграть время, чтобы укрепить оборону на ближних подступах к Ленинграду, создать новые дивизии, пополнить поредевшие в боях.
      Значительную роль в решении этой задачи призваны были играть партизанские полки, сформированные по решению Ленинградского горкома партии. Учитывая их значение в нарушении вражеских коммуникаций, командующие, члены военных советов и начальники штабов Северо-Западного направления и фронтов непосредственно ставили задачи командно-политическому составу этих полков. В полки направлялись уполномоченные главнокомандующего Северо-Западного направления, Политуправления и штаба Северного фронта.
      13 июля вечером в Смольном состоялось заседание Военного совета Северо-Западного направления, на которое были вызваны командиры и комиссары партизанских полков. На этом заседании главнокомандующий направления К. Е. Ворошилов и член Военного совета А. А. Жданов кратко изложили обстановку, сложившуюся па фронте, потребовали от командиров и комиссаров партизанских полков решительных и активных действий на коммуникациях врага. Полки должны были, оперируя небольшими подразделениями, наносить стремительные и внезапные удары по врагу, дезорганизовывать перегруппировку вражеских войск, их пополнение и снабжение.
      Учитывая нараставшую угрозу со стороны Кингисеппской группировки, на усиление которой враг начал перебрасывать с лужского направления свои танковые части и мотопехоту, Военный совет Северо-Западного направления решил немедленно отправить в тыл этой группировки три партизанских полка (1, 2 и 4-й). Один полк (3-й) направлялся на коммуникации лужской группировки врага. Все четыре полка должны были действовать в полосе Северного фронта. Два других полка (5-й и 6-й) предназначались для операций в полосе Северо-Западного фронта.
      Конкретные задачи 1, 2, 3 и 4-му партизанским полкам были поставлены в приказе командующего Северным фронтом M. M. Попова. Особое внимание он обратил на действия по тем дорогам, по которым шла перегруппировка гитлеровских войск, подтягивание резервов, боеприпасов, горючего. Боевую задачу 5-му и 6-му полкам определили члены Военного совета Северо-Западного фронта В. М. Бочков и Т. Ф. Штыков, а также начальник штаба Н. Ф. Ватутин при личной встрече с командирами и комиссарами этих полков.
      Объектом их усилий был крупный железнодорожный и шоссейный узел Псковский, через который проходили основные коммуникации вражеских войск, наступавших непосредственно на Ленинград, а также на Старую Руссу. 5-й полк должен был действовать в секторе Струги Красные - Псков - Дно по основным коммуникациям - Киевскому шоссе и Варшавской железной дороге, а также по железной дороге Псков - Дно и прилегающим к ней шоссейным и проселочным дорогам. 6-й полк часть своих сил направлял для диверсий в сектор дороги Остров - Псков - Дно, а другую часть использовал для нападения на важный узел железных и шоссейных дорог - Дно. Н. Ф. Ватутин подчеркивал, что полкам придется вести бои в районе, насыщенном резервными частями врага. В то же время лесистая местность, как он отметил, благоприятствовала партизанским диверсиям, облегчала маскировку.