- Значит все просто и ясно. - Совсем упал я духом. - Этот самый охранник Демин, на секунду очнувшись, увидел убегающего Кондратьева, благополучно его пристрелил и поднял тревогу. Ловить в той воде нам больше нечего.
      - Да, все склоняются именно к такой мысли, разве что...
      - Тесть любимый, говори уж коль начал.
      - Против этой версиии решительно настроены медики.
      - А кто они такие и почему они против?
      - Они говорят, что после удара такой силы Демин скоростным транзитом отправился к праотцам. Он не то что очнуться, он ногой дрыгнуть не успел.
      - Много они понимают. - В сердцах сплюнул я. - У человека всегда есть внутренний, не подвластный ему резерв. Орудие убийства нашли?
      - Нет, но предполагают, что это был молоток, Демину он проник в мозг.
      - Ему крупно не повезло.
      - Мне тоже так кажется. Костя, предположим, что все было так как мы думаем, но как тогда объяснить убийство Голубева? Ведь не за просто так его пытали.
      - Кто его знает. - Неопределенно ответил я и до хруста в костях потянулся. - Алексей Николаевич, вам не кажется, что пришло время ужина?
      - Кажется. Кстати, господин Ищенко, заместитель Голубева, сумму вознаграждения за поимку грабителей оставил без изменений.
      - Это он вам сам сказал?
      - Нет, но такую информацию я получил из компетентных источников.
      - Дай Бог ему здоровья. Интересно, чем Милка нас сегодня будет кормить?
      - Кому что, а вшивому баня. Я вижу что ты совершенно охладел к этому делу.
      - Вы абсолютно правы.
      - Но почему?
      - Да потому что и так все ясно. Орудовал Кондратов со товарищами. Кондратов убит охранником, а товарищи скрылись.
      - Скрылись. Но скрылись с деньгами, а это для нас самое главное.
      - Что - то не улавливаю. - Наивно ответил я. - Поясните.
      - Ищенко больше переживает не за шефа, а за потерянные деньги. Досадуя на мою непробиваемую глупость повысил голос тесть. - Ты понимаешь мою нехитрую мысль?
      - Понимаю, но что - то не хочется мне всем этим заниматься.
      - Можно подумать у тебя есть счет в Швейцарии.
      - И не один, Алексей Николаевич, мне кажется, что нам пора двигаться в сторону кухни. Мой нос учуял жареную картошку, а если перед тем как к ней приступить, мы хорошенько закусим огурчиком, то будет восхитительно.
      - Было бы что закусывать. - Недовольно проворчал он.
      - Мне показалось, что в верхнем ящике вашего стола что - то пищит.
      Вечером следующего дня я стоял у подножья небольшого утеса где так любил бывать Алексей Михайлович Крюков. Покрыт он был травой и буйным кустарником, а коегде даже торчали слабосильные деревца. Заходящее солнце било прямо во фронт явственно выделяя известковые обнажения и в их массивах отчетливо виднелиь черные дыры пещер и гротов. Всего я насчитал их полтора десятка, но это только видимых, а сколько их скрывается за цепко сплетенным кустарником? Сколько порушено временем и и ветрами? Об этом можно только догадываться. Что и говорить, неразрешимую загадку задал мне поп. И не только мне если брать во внимание смерть Марии Андреевны. Кому - то эти церковные канделябры и купели очень и очень понадобились. Но кому? Кто кроме старых сельчан знал о тайне священника Крюкова? Да кто угодно. Наверняка те же рестовраторы были в неё посвящены. Рестовраторы. Об этом я как - то не думал, а напрасно, здесь есть отличная пища для размышлений. Допустим, что они услышав эту историю развернули буйную деятельность и пустились во все тяжкие вплоть до убийства старой учительницы. Но они ведь до сих пор ничего не нашли. И это дает основание предполагать, что поиски продолжаются. Вот только где? Наиболее вероятными местами захоронения я бы обозначил три точки. Сама церковь, настоящий утес и дом священника. В церкви только что прошел ремонт и надо думать что реставраторы все облазали с особенным пристрастием. Вести поиски без специальной техники в норах утеса занятие бесперспективное. Значит остается поповский дом.
      Солнце уже скрылось за горизонт, вечерние сумерки начали цементировать воздух, а я все сидел под злополучным утесом толком не зная что предпринять. Хотя я понимал, что самым благоразумным с моей стороны было бы на все наплевать и забыть. Но то ли по вредности характера, то ли просто от злости на старухиных убийц сделать я этого не мог.
      Тишина стояла какая - то сказочная и таинственная. В мертвом холодном свете Волга казалось серебряной и нереальной. Тучи сначала робко, едва слышно касались Луны, но постепенно наглея вдруг яро набросились на неё черным медведем и наступила тьма. Чиркнув зажигалкой я посмотрел на часы. До полночи оставалось пятнадцать минут. Сбросив наваждение я поднялся и почти на ощупь дошел до машины. Отсюда начиналась дорога на деревню и ориентироваться стало легче. Не торопясь, опасаясь споткнуться и свернуть себе шею я побрел по этой дороге.
      Путь до первого сельского домика занял у меня больше получаса. Неожиданно ярко вспыхнула Луна. Миновав десяток домов и дом бабы Любы я уперся в крюковскую изгородь и открыв калитку бесшумно проскользнул во двор. Что я искал? Если бы я сам это знал. Просто ноги сами несли и руководило всем этим какое - то зверинное наитие. И чем дальше я шел тем тревожней и холоднее становилось под ложечкой.
      Пройдя вдоль дровяника и обогнув дом я прошел мимо цветника и чуть не вскрикнул от удивления. Разросшийся островок зелени, там где была старая уборная отсутствовал, а на его месте скалилась и чернела свежевырытая яма.
      Итак, надо полагать баба Люба банально меня надула. Только зачем? Тут понятно и козе, она прекрасно знала что под этой насыпью находиться. Старая ведьма!
      Встав на колени я нагнулся над ямой. Удар по затылку и я стремительно набирая скорость полетел в даль Млечного Пути. Праздничная звездная круговерть вихрем пронеслась мимо и я навсегда оказался в черной бездне космоса. Холод и кромешная тьма окутали все мое тело и эта темнота и могилный мрак были совершенно материальны и ощутимы. Они сковывали мои движения не позволяя двинуть даже пальцем. Не было никакой возможности полнее и глубже вздохнуть.
      Прошло не менее минуты прежде чем я понял что похоронен заживо. И от этой догадки я сделался холоднее чем наволывшаяся на меня земля. Кажется страшнее смерти не придумаешь. Я не умер толькл потому что лежал вниз лицом на руках и под ними остался воздух, но в самом скором времени, когда кончится кислород начнется удушье и смерть моя будет мучительна. Придурок, я все таки добился своего и ничем теперь не поможешь, да и время мне отпущено совсем немного. Нужно хоть перед смертью потратить его с умом. Например хорошенько помолиться. Покаяться Богу в своем неверии, возможно это поможет мне попасть в рай. И все таки, господин Гончаров, находясь на смертном одре я вынужден вам заявить официально. Вы кретин и идиот каких не видел свет. Купиться так дешево. Наклониться над собственной могилой, и при этом бараном подставить под удар затылок! На это не пошел бы и первоклассник. Но какова баба Люба! Старая стерва. Ну ничего, недолго ей осталось. На том свете я встречу её подобающим образом! Что это?!
      Неясный, едва различимый разговор надо мною заставил мое сердце подпрыгнуть от радостии надежды. Неужто чья-то добрая душа проследила мой путь и решила мне помочь? Если так, то я всю жизнь буду за неё молоиться!
      Уже через десять минут, извлеченный Григорием Федоровичем и Александром Трофимовичем, дрожащий и страшный, пританцовывая от холода я слушал рассказ бабы Любы.
      - Еще светло было, когда я их заприметила. Один раз проехали, потом другой, а потом машину оставили за последним домом и крадучись зашли сюда. Мне из окошкато стало не видно, так я в огород переметнулась и глядеть начала. Солнышко уже село. Тогда они посовещались и начали копать. Потом совсем темно стало, Луна скрылась и все. Я было хотела их шугануть, да боязно стало. Дай, думаю до Трофимыча добегу, а там сообща и решим, что с ними делать. Только у плетня пошевелилась, а они услышали. Один другому говорит. - Кто - то здесь есть. А тот ему отвечает. - Иди посмотри, а если что, то лопаткой по тыкве и концы в яму. Тут я совсем перепугалась. Замерла на месте. Стою ни жива, ни мертва. Думаю, эти точно порешат - не сморгнут, верно они и погубили Маньку. Ну пошарили они фонариком, слава Богу меня не нашли и начали копать уборную. Ну, думаю совсем чокнутые люди, а сдвинуться все одно боюсь. Сколько прошло - не знаю, наверное около часа, а может и побольше. Выкопали они яму и стали друг на друга материться, а тут аккурат и Константин забрел. Они перепугались и в цветы залегли. Константин - то нагнулся, хотел в яму посмотреть, ну тут они его и жахнули. Думаю, убили наверное, а выйти не могу, боюсь сильно. Подождала когда они тебя закопают, да уедут, а потом уже за подмогой побежала. Слава Богу успела.
      - Спасибо тебе тетя Люба, а на какой машине они приезжали?
      - Так на обыкновенной, на белой.
      - На белой это хорошо, а какая марка?
      - Я в этом не разбираюсь, машина она и есть машина. Ну вот такая же как у тебя только белая, а стекла на ней черные.
      - Понятно, а они друг друга по именам называли?
      - Не припомню, далековато мне до них было, плохо слышно.
      - Ну что ж и на том спасибо.
      - Спасибом тут не отделаешься. - Справедливо заметил Трофимыч.
      - Господи, ну конечно. - Суетливо спохватился я. - Но где в такое позднее время можно взять? Половина второго.
      - Было бы на что, - ухмыльнулся Федорыч, - а где, это мы сами скумекаем.
      - А где будем пить за мое воскрешение? - Передавая деньги осведомился я.
      - А вот к Любе, к твоей спасительнице и пойдем. - Порешил мэр. - Не выгонишь?
      - А чего мне? Наоборот хорошо. Люди в избе. А то я страху - то сегодня натерпелась. Не приведи Господь.
      Празднование воскрешения из мертвых затянулось до утра. Только с рассветом пьяные и сытые старики расползлись по домам, а я с позволения бабы Любы, на пару часов прикорнул на её кухонной койке.
      С перебинтованной гудящей головой, как во сне, в десять утра я уселся за руль.
      - Ну что, Константин Иванович, надеюсь последний инцидент заставит вас поумнеть. Можно сказать с того света вас вытащили.
      - Безусловно, господин Гончаров, теперь я буду осторожнее. Однако ответьте мне, что означало это нападение?
      - Оно означало простую истину, если ты и впредь будешь совать свой нос туда куда тебя не просят, ты его попросту лишишься. А ещё это означает, то что бандиты не оставили своей идеи завладеть церковным добром. Но тебя это больше не должно волновать, разумеется если ты собираешься ещё немного пожить.
      К моему появлению Милка отнеслась своеобразно с присущей ей характерностью.
      - Доигрался? - С трудом скрывая торжество ехидно спросила она.
      - Замолчи, женщина. - Слабо отмахнулся я. - Не до тебя.
      - Погоди, скоро тебе напрочь голову скрутят, идиот!
      - Стерва. - Подумав ответил я. - Ты наверное этого ждешь не дождешься.
      - Очень ты мне нужен! - Хмыкнула она вытащила флакончики перекиси и спирта. - Садись - не дергайся, я как следует обработаю и поменяю повязку. Кто тебе накрутил эту тряпку? - Обливая голову перекисью брезгливо спросила она.
      - Баба Люба. - Вступаясь за свою спасительницу обиженно ответил я. Если бы не она - лежать бы мне в сырой земле.
      - И чем это тебя звезданули?
      - Не знаю, но по логике вещей ударили лопатой.
      - Господи, да где ж тебя носило? На кладбище что ли?
      - Ты недалека от истины. - Послушно подставляя голову ответил я. Меня ударили, а потом закопали в старом сортире, где холодно и страшно.
      - Еще лучше! - С хрустом отдирая марлю воскликнула Милка. - Мамочки, да ты знаешь, что тут у тебя твориться?
      - У меня глаз на затылке нет.
      - У тебя их вообще нет. Собирайся и мотай в больницу.
      - Сама туда иди. Умная какая. Как разбинтовала, так и забинтовывай и больше от тебя ничего не требуется.
      - Пожалуйста. - Фыркнула она. - И так кретин, так ещё столбняк нападет.
      - Много болтаем. - Строго заметил я. - Обрабатывай рану и точка.
      - Как хочешь, но учти, сначала я должна выщипать тебе волосы вокруг.
      - Щипли. - Самоотверженно согласился я и началась пытка.
      - Не ной, козел. Не мама велела, сама захотела. - Периодически подбадривала она на что я не менее любезно отвечал.
      - Инквизиторша! И даже инквизиционный трибунал и тот бы содрогнулся от твоих зверских деяний. Стерва.
      - Еще одно слово и тебе будет больно. - Пообещала она.
      На такой вот ноте мы закончили разговор и перевязку, после чего я удалился отдыхать и проспал весь день и ночь до следующего утра, благо никто меня не беспокоил. Блаженный сон временами чередовался с могильным ужасом и кошмарными подробностями недавно пережитыми мною. Тетя Люба, моя избавительница, почему - то являлась ко мне с косой и старательно сталкивала меня в яму и ей помогал сельский мэр, господин Трофимыч.
      Утро следующего дня опять началось с экзекуции. Милка вновь решила менять мне повязку и делала она это с удовольствием, с великим изуверским наслаждением. Даже не удосужившись как следует обработать перикисью она кровожадно рвала бинт и от этого мне было больно и тоскливо.
      - А понежнее нельзя? - Сквозь слезы проскулил я.
      - Пусть понежнее с тобой твои шлюхи разговаривают. - Категорично ответила она и рванула конец бинта вместе с остатками мозга. - Нежный какой!
      - Да, я натура утонченная и грубость неприемлю. - Застонав от боли заметил я. - А вы грубая и циничная женщина, вся в папашу солдафона.
      - Такая уж у нас порода. - Вкрадчиво ответила она и прихлепала рану чистым спиртом. - Терпи, Котик, терпи козел.
      Резко и неожиданно в дверь позвонили. Бросив на полпути свою работу Милка помчалась открывать, а я тем временем поспешно прикончил её спиртовый запас.
      - Костя, это тебя. - Входя доложила супруга и заметив порожний флакончик безнадежно махнула рукой. - Будешь говорить или как?
      - Или как. Кто там, кому я понадобился, черт бы его побрал.
      - Не его а их. - Спешно заматывая остатки бинта уточнила она. - Там тебя спрашивает мужчина и женщина, судя по всему муж и жена. Оба преклонного возраста и говорят с легким акцентом. Я провела их в отцовский кабинет. Мне кажется это солидные клиенты и тебе не придется ночами болтаться по кладбищам ежеминутно рискуя оставить меня вдовой. Будь умницей!
      - Сначала заслужи этого. - Покидая кухню огрызнулся я.
      В тестевском кабинете на диване, взявшись за руки,чинно сидела представительная пожилая парочка. На вид им было порядка шестидесяти, шестидесяти пяти лет. Он, не смотря на приличное брюшко, был одет в фирменную рубашку и джинсы, она же в простенькое хлопчатобумажное платье, вероятно очень дорогое. Крючконосый старик с выпуклыми рыбьими глазами был лыс, но этот недостаток компенсировала обильная черная поросль на руках, которая покрывала всю видимую площадь, вплоть до самых пальцев украшенных двумя массивными перстнями. Старуха была заметно выше своего супруга и это несоответствие она как будто хотела подчеркнуть невероятной худобой и совершенно умопомрачительным, густым волосом. Совершенно седой, серебрясь, он спускался ниже плеч, так что сзади старуху вполне можно было принять за девушку, тем более что плечи и спину она держала безукоризненно ровно. Голубые, ещё не поблекшие глаза, прямой нос и правильный рот говорили о том, что когда - то она была чертовски красива. В отличии от нескромного спутника на её пальцах значилось только одно скромное обручальное кольцо.
      - Здравствуйте. - Закончив беглый осмотр гостей с порога вежливо поздоровался я.
      - Здравствуйте. - Поднимаясь навстречу ответил толстяк. - Вы Константин Иванович Гончаров? Я правильно понял? - Преданно глядя в глаза, грассируя и курлыкая спросил он.
      - Вы правильно поняли. - улыбкой подбодрил я его. - Чем могу быть полезен?
      - Я Рафалович.
      - Очень приятно. - Улыбнувшись ещё шире пропел я.
      - Да, Яков Иосифович Рафалович, будем знакомы. - Протянул он мохнатую лапу, которую я с чувством потряс и с восторгом заверил.
      - Конечно же будем! Вы даже не представляете как я рад!
      - А это моя драгоценная супруга. - Торжественно как на светском приеме объявил он. - Зоя Андреевна Рафалович! Прошу любить и жаловать.
      - Яков, оставь свой напыщенный тон. - Вставая сухо заметила старуха и подойдя ко мне протянула сухую жилистую руку. - Зоя Андреевна.
      - Константин Иванович. - Сжимая её костлявые пальцы невольно повторил я.
      - Мы к вам по делу. - Протирая вспотевший череп начал Рафалович. - Мы э-э-э...
      - Помолчи, Яков. - Негромко, но властно приказала старуха и легонько подтолкнула его к дивану. - Посиди пока.
      - Присаживайтесь. - Указывая ей на кресло предложил я. - Разговор как я вижу предстоит не пятиминутный и стоя вести его неудобно.
      - Вы правы. - Свободно, но в то же время собрано Зоя Андреевна уселас в кресло, а я мучительно пытался вспомнить, где мне уже приходилось слышать её имя.
      - Так чем же, уважаемая Зоя Андреевна я могу вам помочь? Располагаясь напротив повторил я вопрос.
      - Вас нам рекомендовал... - Она не договорила, потому что с подносом уставленным кофейниками, чайниками и прочим шанцевым инструментом в комнату вплыла Милка. Стерва, ведь может когда надо быть нормальной.
      - Простите, если помешала, но как я понимаю, вы издалека и чашка кофе с рюмочкой коньяка вам совсем не повредит.
      - Ну что вы, милочка, стоит ли беспокоиться. - Наверное принимая мою супругу за служанку сухо поблагодарила мадам Рафалович. Ну что же, пусть так и будет, я не против. Это тебе за идиота, это тебе за кретина!
      - Ступай, Алексеевна. - Махнул я рукой на дверь. - Погоди. Если будет спрашивать жена, то я занят. Ступай.
      - Хорошо, барин, как скажите. - Испепелив меня мгновенным взглядом послушно ответила девушка и вихляя бедрами удалилась.
      - Так на чем мы остановились? - Озабоченно накапав себе коньяка непринужденно спросил я. - Кто вам меня рекомендовал и по какому случаю?
      - Вас рекомендовал капитан вашей полиции Игорь Степанович Гордеев.
      - Вот оно что! - Сразу все вспоминая и понимая воскликнул я. - Так вы, Зоя Андреевна, стало быть есть родная сестра убитой Марии Андреевны Крюковой?
      - Вы не ошиблись, это действительно так. Сюда, в ваши края нас привело несчастье. То что случилось с моей сестрой это ужасно, я до сих пор не могу прийти в себя. Негодяи и подонки. Если им не будет возмездия на этой земле, то перед Богом они ответят сполна...
      Негромко, но гневно и весомо швыряла она слова, а я думал, зачем мне все это? За каким чертом она вообще приперлась? Чтобы найти в моем лице благодарного слушателя? Чушь, на сумасшедшую она не похожа, наверняка мадам преследует какую - то определенную, меркантильную цель. Потому как на праведную Фемиду или моралистку она вовсе не похожа. Наверняка чуть позже она заведет разговор о пресловутых церковных ценностях. Интересно, откуда она о них осведомлена? А позавчерашнее нападение на меня? Уж не связано ли оно с их появлением?
      - ...и воздастся им по заслугам. - Тихо закончила свой грозный монолог госпожа Рафалович и перешла к сути дела. - Чтобы попрощаться с Марией мы приехали издалека, но конечно же не успели.
      - А откуда, если не секрет, вы приехали?
      - Из Франции. - С гордостью ответила она и про себя я тут же окрестил её сукой.
      - Вот как, но это не так далеко и кто же поставил вас в известность по поводу столь печального события?
      - К делу это не относится. - закуривая длинную и тонкую сигарету ответила она.
      - А что же к делу относится?
      - Видите ли, ваш полицейский представил вас как частного детектива.
      - О, слишком громко сказано. - Неприятно удивился я и поправил. Просто иногда помогаю тем кто попал в переплет.
      - Все равно вы подходите, кроме капитана мы ещё кое-где навели о вас справки и пришли к выводу, что вы нас устраиваете по всем параметрам, так как дело у нас щекотливое и лишняя огласка нам не к чему.
      - Но может быть мы в конце концов перейдем к самой сути. - Не выбержал я такого длинного и пространного вступления.
      - Да, конечно. Вы конечно уже осведомлены, что мой дед в свое время припрятал некоторые ценности, которые теперь по праву должны принадлежать мне.
      - Ах ты старая сука, с каких это пор церковные ценности принадлежат тебе? - Воскликнул я про себя, а вслух ровно и спокойно спросил. - Почему вы считаете, что церковное добро, которое сохранил Алексей Михайлович, ваше? Насколько я понимаю, оно достояние церкви.
      - Вы неправильно понимаете. - Так же спокойно и категорично отрезала старуха.Оно наше, а теперь уже мое, потому что дед за него отдал жизнь.
      - Он отдал жизнь за веру. - Не желая ссориться мягко возразил я.
      - Пусть будет так, но ваше государство, как и ваша церковь должны компенсировать мне моральный ущерб, безвременную смерть моего деда.
      - Удивительно сучья логика. - Подумал я и заметил. - Но ваш дед был бы не в восторге от вашего решения.
      - Как раз таки нет. Вы неправы. Я не хотела, но видимо мне придется посвятить вас в некоторые семейные тайны. Дело в том, что моя матушка, Антонина Ивановна, мне с детства говорила, что я могу располагать половиною дедовского наследства наравне с Марией. А так же она добавляла, что убогонькой все это богатство не к чему, но поскольку тайну клада знает только она, то мне придется некоторое время подождать.
      - Чего подождать? Смерти Марии Андреевны?
      - Вы выражаетесь несколько цинично. Но пусть будет так. Во время нашей последней встречи пять лет назад, я взяла с Марии слово, что все ценности она передаст мне. А если вдруг плохо себя почувствует, то даст об этом знать.
      - Вы с ней встречались пять лет назад? - Неподдельно удивился я.
      - Да, она приезжала к нам в Париж, но почему это вас так удивляет?
      - Просто я об этом был не осведомлен.
      - Вполне возможно, что Мария не хотела это афишировать. - Усмехнулась Рафалович. - Так вот, все эти годы, а точнее десятилетия я позволяла ей тешить свою непорочную душу этим барахлом, но теперь когда её не стало, я наконец должна получить свое. И вы можете в этом мне помочь.
      - Каким же образом? - Заинтересованно спросил я?
      - Дело в том что смерть настигла Марию неожиданно и она не успела сообщить мне о местонахождении церковной утвари и прочей церковной атрибутики.
      - А вы уверены, что она сама об этом знала?
      - Да. Но при жизни открыть мне тайну отказалась наотрез. Сказала, что обо всем иносказательно сообщит в предсмертной записке. Но её убили...
      - А вы не догадываетесь почему её убили?
      - Нет, а что? - Безмятежно спросила Зоя Андреевна.
      - Ее убили из-за этого самого клада. - Сомневаясь в искренности её вопроса жестко ответил я. - Как видите вы не одиноки в своих желаньях.
      - Господи, а вы уверены в этом?
      - Так же как и в том, что и меня чуть было не отправили к праотцам из-за вашего божественного клада и моя повязка тому доказательство.
      - Так вы тоже пытаетесь его найти?
      - Пытался, но вчерашней ночью мне эту охоту напрочь отбили.
      - Господи, наверняка это те кто убил Марию. Их нужно немедленно арестовать.
      - Не возражаю. - Усмехнулся я. - Кстати сказать, чтобы между нами не было недомолвок, разрешите я взгляну на ваши проездные документы.
      - Господи, да зачем это вам? - Изумилась старуха.
      - Хочу знать когда вы прибыли в наш город.
      - Вчера перед обедом. - Недоуменно протягивая мне авиационные билеты ответила Зоя Андреевна. - Что все это значит?
      - Я хочу убедиться в том что вы не причастны к покушению совершенному на меня. - Разглядывая время и дату прилета невозмутимо ответил я.
      - Бред какой - то! - Дернула носом старушенция. - Яков, кажется мы с тобой попали не по адресу. Этот господин явно не в своей тарелке.
      - Простите. - Возвращая проездные документы улыбнулся я. - Все в порядке, вы никак не могли быть замешаны в той ночной истории. Еще раз извините за мою подозрительность, но вы должны понять, меня и в самом деле чуть было не убили.
      - Неужели все так серьезно? - Встревожился доселе молчавший Рафалович.
      - Да, сегодня на вашей бывшей Родине происходят очень печальные вещи. Итак, вы приехали вчера к полудню, а ко мне заявились только
      на следующий день. Чем это объяснить? Или любовались достопримечательностями родных мест?
      - Давайте сначала договоримся о главном. - Звякнув ложечкой сухо заметила госпожа Рафалович. - Вы беретесь помочь в нашем деле?
      - Возможно. - Уклончиво ответил я и подумав добавил. - Все будет зависеть от того какими сведениями по этому делу вы располагаете.
      - Если бы мы располагали какими - то сведениями, - насмешливо глядя мне в глаза сквозь зубы процедила она, - то вполне бы обошлись без вашей помощи.
      - Печально. Мне не от чего даже оттолкнуться. Без какой - то наметки решать вашу проблему, равносильно поиску иголке в стоге сена. Зоя Андреевна, от кого вы впервые услышали о существовании тайника?
      - От матери, я вам это уже говорила, а ей в свою очередь рассказал о нем отец перед тем как уходил на войну.
      - Он точно указал место.
      - Да, о нем знала не только мать, но и Мария. Правда она ни разу до него не дотронулась, по крайнем мере так она мне сказала находясь в Париже. Но если судить по её нищему жилищу, то похоже что она не лгала.
      - Вы были в доме?
      - Нет, в самом доме не была, ведь он опечатан, но мне достаточно было взглянуть в окно, да и Люба сказала, что жила она не богато. Господин Гончаров, так мы можем расчитывать на вашу помощь?
      - Вы надолго приехали?
      - Ровно на столько сколько потребуется. Мы свободные люди, да к тому же на пенсии. Но вы не ответили на мой вопрос, мы можем на вас надеяться?
      - Об этом я скажу вам завтра к вечеру, - опять ушел я от прямого ответа, - мне нужно все хорошенько обдумать и взвесить.
      - Взвешивайте и не забудьте на чашу весов сомнения положить приличный гонорар. - И какой именно? - Нарочито алчно загорелся я. - Как он будет выглядеть в цифрах?
      - Десять процентов от найденных церковных сокровищ. Остальное принадлежит мне.
      - Старая сука, тебе не принадлежит даже пыль с этих окладов. Хотелось взорваться мне, но вежливо улыбнувшись я согласно кивнул.
      - Сумма не малая, как и где мне вас найти?
      - Мы остановились в отеле "Волжский закат", номер триста двадцать один, а телефон я вам сейчас запишу.
      По идее мне следовало навестить вдову Кондратову, потому как у меня появилась уверенность, что эти два преступления, ограбление банка и убийство старой учительницы, между собой связаны. Но принимая во внимание тот факт, что она ещё не вполне оправилась после похорон, я решил перенести свой визит к ней на послезавтра. А пока, по уже знакомому пути направился в Белое.
      Баба Люба оказалась дома. (А где ж ей ещё быть?) Посреди огорода, согнувшись в три погибели она старательно и сосредоточенно выдирала сорняк.
      - Бог в помощь! - Еще из машины крикнул я. - Будь здорова, баба Люба.
      - Спасибо Константин, в гости пожаловал? Как голова - то, поди болит?
      - Есть немного. - Протягивая традиционный гостинец сознался я и видя некоторое недовольство тут же поспешил заверить. - Не беспокойтесь, я на минутку.
      - А чего ж на минутку, - с сожалением оставив работу вытерла она руки о подол,заходи уж коль приехал.
      - Даже и заходить не буду, вас отвлекаю, да и самому некогда.
      - Смотри сам, а я что тебе хотела сказать - то, тут вчерась, аккурат после твоего отъезда знаешь кто появился?
      - Знаю, баба Люба, появилась Зоя Андреевна с мужем.
      - Точно, поди ж ты! А откуда тебе - то знать?
      - Были они у меня, просили помочь с поиском дедовского клада.
      - Прям для них он его прятал! - Поджала старушка губы. - Умные больно как я погляжу. То - то она позавчера все вынюхивала, да выспрашивала. Кофточку мне подарила, сучка парижская. Она там за границами двадцать лет барствовала, а мы в навозе ковырялись, а теперь нате - пожалуйте! Нет, так не бывает, да и добро - то церковное, зариться на него не моги.
      - Я тоже так думаю, баба Люба. А вы знали, что Мария Андреевна несколько лет тому назад ездила к Зое Андреевне в Париж?
      - Тю-ю! Что ты говоришь! Откуда ж мне было знать? А нам она арапа заправляла, что в дом отдыха едет. И вправду, вернулась загоревшая. А ты не врешь?
      - Да какой же мне смысл вас обманывать?
      - И то верно, ну пойдем в избу что ли? Я сейчас наливочки нацежу.
      - Не могу, баба Люба, в следующий раз, я приехал кое о чем тебя спросить.
      - Ну и спрашивай, чего стеснешься - то как не родной.
      - Сколько у вас в селе проживает народа?
      - Во куда загнул. - Удивилась она. - Тебе - то зачем? Десятка три наверное наберется и то не народ, а так, одни старики, да старухи.
      - А много ли среди них долгожителей? Тех кто лично знавал Алексея Михайловича?
      - Да откуда ж им быть? Померли все, разве что старуха Михеевна, она с десятого года, да бабка Александрова, она малость постарше, но её внук ещё по весне в район забрал. За каким лешим она ему понадобилась никто не знает. И чего...
      - А как мне найти Михеевну? - Перебил я бабулины рассуждения. - Она здесь живет?
      - А где ж ей ещё жить? С дочкой Семеновной она век коротает.
      - Далеко ли отсюда?
      - Дальше некуда. Прямо через дорогу. Ты у них двух курей раздавил. Нехорошо.
      - Нехорошо. - Согласился я и прямым ходом отправился че рез дорогу.
      Семеновной оказалась та самая толстая бабка, что появилась на месте происшествия одной из первых. Она, как и баба Люба, ковырялась в огороде, но давалось ей это значительно труднее. Это можно было судить по её тяжелому дыханью и потному, красному лицу. Упреждая её упреки я начал первым.
      - Здорово, Семеновна! - Заходя во двор и уворачиваясь от злющего гусака, бодро поздоровался я. - Как живете можете?
      - Хорошо. - Настороженно, ожидая пакости ответила она. - Кабы ещё кур не давили.
      - А я за тем и приехал. - Весело отозвался я. - Хочу заплатить за материальный ущерб, который я вам причинил.