МИХАИЛ ПЕТРОВ
      ГОНЧАРОВ ПРИОБРЕТАЕТ ПОПУЛЯРНОСТЬ
      Все события и персонажи этой повести вымышлены и возможное совпадение всего лишь случайность.
      БЕЛАЯ ЦЕРКОВЬ
      (часть первая)
      И черт же меня дернул поехать по этой старой, забытой Богом дороге! Наверное прельстила её пустынность.
      До города оставалось не больше сорока километров, а утро только начиналось и у меня появилась реальная возможность попасть домой к девяти часам, минуя таким образом, июльскую жару и все неудобства с нею связанные. С плавным поворотом дорога круто забирала вверх и я радуясь прохладе прибрежного зефира добавил прожорливому двигателю топлива. Довольная моей щедростью машина рванула и стремительно вынесла меня наверх, чтобы в очередной раз удивить открывшейся вдруг красотой.
      По крутому правому склону тянулись к небу своими кронами сосны, а с левой стороны берег, такой же зеленый, почти отвесно падал в Волгу. И всю эту сказку, нисколько её не уродуя, а наоборот украшая, довершала крохотная деревенская церковь с пятью золотыми маковками истово горящими в синем прозрачном лазурите.
      - Господин Гончаров, мне искренне жаль, что вы не владеете кистью. Упрекнул я сам себя и вполне удовлетворенный такой самокритикой помчался дальше оставляя позади заброшенную деревню, скромняе деревянные домики так и не тронутые "цивилизацией" "новых русских".
      Ненормальная старуха неожиданно выскочившая на дорогу чуть было не сделала меня заикой или импотентом. Чудом избежав наезда, громко матерясь я вылетел на обочину. Пропахав десятиметровую целину я беспардонно опрокинул хилый штакетник и
      нагло вперся в ухоженный дворик. При моем вторжении курицы, гуси и прочая пернатая тварь устроила настоящий скандал. Как выяснилось позже своим появлением я унес жизнь одной их товарке.
      Перепрыгнув через порушенный мною забор я кинулся к старухе и с сожалением отметил, что краем я её все таки зацепил. Черной вороной она нелепо и смешно прыггала посередине дороги оглашая хрустальный воздух громким и противным карканьем.
      - Бабушка, что с вами? - Еще издали начал я. - Вы не ушиблись?
      - А-а-а...Тама...А-а-а...Там...
      - Все будет хорошо, бабуля. - Схватив в охапку попытался я успокоить старуху.Где у тебя болит? Дай ка я посмотрю.
      - Там...Там... - Бессвязно продолжала лептать она. Там...Убили...Убили!..
      - Ну уж прямо так и убили. - Ощупывая старухины выпирающие косточки засмеялся я - Сейчас в больничку поедем, тебя осмотрят, а там уж видно будет. Успокойся мать!
      - Там! Там! - Тыча пальцем в открытые ворота активно сопротивлялась старуха.
      - Ну там так там. - Легко поднимая её многогрешное тельце согласился я. - Как ты скажешь так мы и сделаем. Дома значит хочешь отлежаться. Ничего не имею против. Только не дрыгайся, а то неровен час уроню.
      Увидев что несут её в указанном направлении бабулька притихла боязливо и доверчиво прижимаясь ко мне. Но только стоило мне ступить на шаткое и скрипучее крыльцо, как она каким - то непонятным образом выскользнула из моих объятий и отскочив в сторону забормотала внятно и разумно.
      - Нет, нет, сынок, не хочу туда. Иди первым. Я уже там побывала.
      - Что ж там за черт у тебя сидит?
      - Тама Манька убитая лежит. Надо бы доктора позвать, или ещё кого...
      - Сочиняешь ты все, бабуля. - На всякий случай не поверил я, но уже печенью чувствуя, что она говорит чистую правду. - Небось браги вчера перебрала.
      - Нет, сынок, непьющая я. Взаправду тама Манька на полу лежит.
      - Может просто померла, а ты сразу убили... - Тянул я резину не желая влипать в очередное приключение. - Сколько твоей Маньке лет - то?
      - Дык, сколько? - Понемногу отходила старуха. - Одногодки мы, вот и посчитай сколько ея будет, если мне семьдесят пять. Милицию звать надо.
      - Погоди, мамаша, у страха глаза велики, сейчас сам гляну.
      Манька лежала посредине единственной комнаты своего небольшого домика и при одном её виде все мои сомнения отпадали. Старушка, такая же хрупкая как и моя спутница, была безнадежно мертва и умерла она не своей смертью, о чем красноречиво свидетельствовали многочисленные ссадины на перекошенном от страданий лице и теле. В напрочь порванной ночной рубашке, почти нагая она лежала на спине чуть завалившись на правый бок и над её синюшным трупом уже трудились кропотливые мухи и это давало основание предполагать, что убили её не сегодняшней ночью. Маньку не просто били - её пытали. Несколько пальцев старческих рук были переломаны, да и левая стопа подозрительно и неестественно торчала в сторону.
      Что меравцы хотели от семядесятипятилетней старухи? Об этом можно было только гадать. Я осмотрелся кругом и невольно удивился. Одну из стен избы почти целиком занимали книжные стеллажи. Сами же книги были в беспорядке свалены на полу вперемешку со скудной одежонкой также выброшенной из шкафа. Подонки что - то искали, но что, что можно найти у одинокой старухи в наше время?
      Притворив дверь я вышел во двор. И кажется вовремя. Каким - то образом заработал деревенский телефон. Возле калитки с моей старушенцией уже шушукалась товарка и примкнуть к ним готовилась толстая бабка торопливой уткой пересекающая улицу. Кажется до прихода участкового мне предстоит выдержать серьезную осаду. А также мне сдается, что господин Гончаров опять попал в историю.
      - Дамы! - Подождав когда подойдет третья собеседница официально и строго начал я. - Чем попусту точить лясы и плеваться шелухой сделаем так: Одна из вас, самая шустрая сейчас же помчиться к участковому и введет его в курс дела, тогда как остальные будут стойко сдерживать натиск любопытной толпы. Все понятно? - Тоном не допускающим возражения спросил я в итоге.
      - Какой шустрый! - Язвительно заметил только что подошедший костлявый и плешивый дед. - А где его искать, участкового - то?
      - В участке. - Коротко обрубил я.
      - А где участок? - Не сдавая позиций ехидно спросил он.
      - Это вам лучше знать. - Уже все понимая увял я.
      - Вот то - то и оно. А участок от нас поболе пяти верст будет. Да и там ли он?
      - Мда! Ну а телефон у вас есть?
      - Есть! - Гордо и с готовностью отозвалась утка. - У Сашки в мэрии, только он не работает с самого начала лета.
      - Тогда за участковым нужно съездить на машине. - Подумав, вынес я решение. - У кого здесь есть машина?
      - У Сашки. - Лаконично ответил дед. - А только он наверное пьяный.
      - Наверное, но не наверняка. Приведите ка мне его.
      На мое счастье, Сашка Крутько, мэр заброшенной деревушки, сегодня ещё не принимал, но кажется готовился. Он приковылял обиженный и сердитый как пес у которого прямо изо рта вырвали сахарную кость.
      - Ну что там еще? - Проходя сквозь собравшуюся уже толпу стариков пробурчал он. - Померла, значит Мария Андреевна? Все там будем.
      - Не померла, Александр Трофимович, - возразил я, - убили её.
      - Сказки. Кому она нужна?
      - Значит кому - то понадобилась.
      - Брехня. - Заходя во двор не поверил он. - Кому мы, старики, здесь нужны?
      - Вам надо за участковым съездить.
      - Вот и съезди. - Парировал он. - А мне бензин жечь не с руки. У меня пенсия одна и помогать мне не кому. Дай - кось гляну на упокойницу.
      - Нельзя, Александр Трофимович, там могут быть следы которые мы должен сохранить до приезда милиции.
      - Чаво? - Прикинувшись дурачком удивленно воскликнул он и полез вперед как на буфет. - Ты сам - то кто такой?
      - Я Константин Гончаров, здесь проездом.
      - А чаво в избе у Андреевны забыл, а? Небось сам её и угробил. Довольный своей проницательностью мэр гордо посмотрел на односельчан. Знаем мы таких! Давай, ребята, вяжи его!!!
      Нерешительно переглядываясь дряхлые старики переминались с ноги на ногу, но по толпе прошел первый упреждающий ропот и кажется в самом скором времени меня ждут интересные перемены.
      - Ну чего стоите, мать вашу так! - Повторил клич Трофимыч и не щадя живота своего первым бросился под танки.
      - Спокойно. Вяжите. - Послушно протягивая руки облегчил я ему задачу. - Только с одним условием. Никто не заходит в дом Марии Андреевны, а вы тотчас отправитесь за участковым.
      - А ты мне условие не ставь. - Торжественно стягивая мои суставы гнилым брючным ремешком устрашающе предупредил мэр. - Кишка тонка, чтоб Крутько условия ставить.
      - Виноват, Александр Трофимович, конечно же вы сами знаете, что до приезда милиции никто не должен прикасаться даже к дверной ручки этой двери.
      - А то нет. Конечно знаю. - Важно ответил Крутько и строго глянув на старух предупредил. - Понятно вам, чтоб за ограду ни на шаг, а то я вам...
      Что ждет нарушителя он так и не договорил, потому что препоручив меня ещё более дряхлому деду, сам поковылял к моей машине.
      - Старый козел! - Подумал я. - Он даже не спросил ключи от зажигания! Значит сам не верит в мою причастность к убийству Марии Андреевну.
      Плюнув ему вслед я повалился на траву и задумался. Во - первых о своей звезде вечного неудачника, а во - вторых о том за что могли убить бедную старуху. Насколько я успел рассмотреть, кроме книг в её хижине ничего ценного не было. Допотопный черно - белый телевизор и крохотный холодильник в счет не шли, а про её барахло и говорить не приходится. Конечно вполне допустим вариант двойной жизни, но опять таки не в крохотной, на двадцать домов деревеньке. Тогда что?..
      - ...откудова будешь? - Тряс меня за плечо грозный страж с угревато волосатым носом и слезящимися голубыми глазками. - Не из Самары ли?
      - Нет, отец, бери выше.
      - Нешто с Москвы? - Уважительно спросил он и подсел поближе.
      - Еще выше. - Многозначительно ответил я. - Скажи ка мне, дед, а кто она такая, эта самая Мария Андреевна? Кем она была при жизни?
      - Маша - то? Дык учительницей. - Словоохотливо отозвался старичок. - У нас здеся раньше школа была, четырехлетка, вот там она и учительствовала. Тута раньше ребятишки были, а она их учила.
      - А давно она у вас поселилась?
      - А она отсюдова никуда не уезжала. Как родилась так и жила. И батька и мамка её здеся народились и на войну её батька, Андрей Алексеевич Крюков, вместе со мной с этих местов уходили. Я то вот, Бог дал, возвернулся, а он на той войне згинул. Оставил их вдвоем с маманей, Антониной Ивановной, земля ей пухом, сиротами.
      - Вот оно что. А скажи ка мне, отец, у Марии Андреевны враги были?
      - Господь с тобой. Откуда враги? Она вся кроткая была. Чисто божий человек. Мы все её любили и уважали за ученость. Добра была, Маша, никому никогда не отказывала. Последнее отдаст, с себя снимет, а другому поможет. Горе - то какое! А может я хоть одним глазком на неё взгляну?
      - Нельзя, отец, этим ты помешаешь следствию.
      - Понимаю. - Горестно вздохнул старик и прикурив протянул мне дешевую сигаретину. - У какой падлы на неё рука поднялась? Не иначе кто - то из залетных спаскудничал. Свой бы такого не сотворил.
      - Тебя как завут, отец? - Проникаясь к старику невольной симпатией спросил я.
      - Григорий Федорович я. - Представился старик и добавил. - Бывший председатель этого села. Оно раньше Белым называлось.
      - А теперь как?
      - А теперича никак, потому что нет села.
      - Скажи мне, Григорий Федорович, а где старик Марии Андреевны? Он умер?
      - Что ты, сынок, у неё же отродясь никого не было. Горбатенькая она была, ну и хроменькая тож. А после войны нас мужиков - то только полтора десятка вернулось. Ага, уходило больше полусотни, а назад четырнадцать человек пришло. Вот и посчитай - на каждого кобеля по три сучки приходилось. А кому она, горбатенькая - то нужна, когда вокруг столько бесхозных сисек ходит. Так вот она с маманей и жила. Пока двадцать лет назад не преставилась Антонина Ивановна.
      - А может быть Мария Андреевна кого - то из своих учеников обидела? Высказал я сомнительную версию заранее обреченную на провал. - Вот он ей и отомстил.
      - Да что ты, Константин? Я же говорю, что все её любили. Да и школу то давно закрыли. Лет пятнадцать, кабы не поболе.
      - А как вы сами думаете, за что её могли убить?
      - Этого я и сам понять не могу.
      - Может быть из-за денег? Она была богата?
      - Все её богатство были книги, а кому они нынче нужны?
      - Когда вы в последний раз видели её живой?
      - А бог её знает, про это лучше у Любы спросить. Они соседи. Кажись Александр Трофимыч на вашей технике катит. Точно, а за ним Гордеев, наш участковый.
      Из остановившейся белой "шестерки" выпрыгнул бравый молодец в чине капитана и небрежно поздоровавшись со старухами пропер во двор. За ним услужливо и значительно, выполняя важную миссию последовал Крутько.
      - Вот он, товарищ капитан. - Указуя на меня перстом проинформировал он. - На всякий случай я его связал. Мало ли что.
      - Молодец, Трофимыч. - Оценил старания мэра участковый. - Я буду рекомендовать тебя в "группу захвата". - Без тени улыбки пообещал капитан и вдумчиво посмотрев на меня вошел в избу.
      Пробыл он там не больше минуты, а когда вышел, то я понял, что до самой последней минуты он не верил в историю убийства старухи и тепеерь ему не до шуток.
      - Всем очистить двор. - Вытирая проступивший пот распорядился он. Вас это, гражданин Гончаров не касается. Расскажите, что произошло? Спросил он когда двор неохотно опустел.
      - К сожалению на этот вопрос я вам ответить не могу. Я знаю ровно столько же сколько и вы. Я ехал по этой дороге когда мне под колеса кинулась кокая - то старуха. Мне с большим трудом удалось избежать наезда и свалить соседский забор. А когда я вышел из машины, то она потащила меня сюда. Увидев труп я попросил сельчан найти вас, а остальное вы знаете.
      - Откуда и куда вы следовали?
      - Из Самары домой.
      - Почему вы ехали по старому заброшенному шоссе?
      - А спроси меня дурака. На церковь хотелось взглянуть.
      - Кого конкретно вы чуть не сбили и кто вас сюда потащил?
      - Я! - Громко откликнулась бабуся втянувшая меня в эту историю.
      - Баба Люба? Стешкина?
      - Ну да, - гордо подтвердила она, - это он меня чуть не сшиб своей тачкой. А у Семеновны он загубил двух курей. Пусть платит.
      - Скажи спасибо что он тебя не загубил. Зайди сюда. - Зачем ты кинулась ему под колеса? - Открывая папочку строго спросил капитан.
      - Так с перепугу, Игорь Степанович. - Присаживаясь на шаткую скамейку возле заваленки призналась она. - Испужалась я...
      - Чего ты испугалась?
      - Так ведь Маньку убитую увидела. Испужалась и сиганула...Она вся синяя лежит, а по ней мухи ползают. Я сперваначала - то подумала, что она просто так померла, а потом пригляделась и совсем мне худо стало. Личико все побито, пальчики полома-а-аны-ы-ы!. - Неожиданно заголосила баба Люба и капитан был вынужден на некоторое время прервать допрос. Что - то нацарапав на клочке бумаги он передал его мэру и строго предупредил. - Доедешь до поста ГИБДД. Пусть они немедленно свяжутся с дежурным и высылают оперативную бригаду.
      - Слушаюсь, товарищ капитан. - Браво откозырял Трофимыч и мне на секунду показалось, что я попал в дурдом, где мне предстоит провести остаток своих дней.
      - А по рации нельзя? - Робко поинтересовался я.
      - Нельзя! - Коротко ответил капитан и вновь занялся бабой Любой. - Ты зачем вообще к ней пошла? Ты что - то заподозрила?
      - Ага. она вчера на улицу носа не высунула, вот я и подумала, что у неё снова нога разболелась.
      - Может быть вы все таки освободите мне руки? - Вежливо напомнил я о себе. - Неудобно как - то, да и отекать начали.
      - Подождете. - Огрызнулся он и я с горечью понял, что домой мне не попасть даже к обеду. - А когда ты в последний раз видела её живой? Повторил он мой вопрос.
      - Так позавчера. Точно позавчера. Она ко мне заходила под вечер.
      - И о чем вы говорили?
      - О разном. - Вспоминая старуха старательно нахмурила лоб. - Об жизни...
      - Она не показалась тебе напуганной?
      - Нет, зачем же. Все как всегда. Поговорили, попили смородинового чаю, а как стало смеркаться, тут она и ушла. Ушла навстречу своей смертушки. Старуха напряглась и натужилась видимо собираясь завыть с новой силой.
      - Стой, баба Люба! - Упреждая вопли остановил её Гордеев. - Погоди и соберись с мыслями. Сейчас я спрошу тебы о главном. Ты готова?
      - Готова. - Чуть помедлив растерянно ответила она.
      - Ну вот и замечательно. Скажи ка мне, не слышала ли ты прошлой ночью шума подъехавшей машины которая бы остановилась возле дома?
      - Нет, Игорь Степаныч, чего не слышала того не слышала, врать не буду. А сплю - то я вон как чутко, мыша и того услышу.
      - Не замечала ли ты, что в последнее время вокруг её дома крутятся какие - то подозрительные люди?
      - Тоже ничего путного сказать не могу. Чужих не видала, а свои к ней частенько заглядывали. Да ты сам у них спроси. Как кому совет дельный потребуется, или ещё что, так все все к ней и бегут. А куда больше - то? Она у нас самоя грамотная была. Ох ты, Господи, беда - то какая!
      Я слишком хорошо думал когда расчитывал попасть домой к обеду. Отпустили меня только в конце рабочего дня, когда я уже охрип пересказывая одну и ту же историю каждому их следователю в отдельности, а потом и всем вместе взятым. На чем меня хотели подловить я так и не понял, но подозреваю, что и сами они этого не толком не знали. Теперь, надо полагать и вызов в прокуратуру не за горами. Сам черт дернул меня свернуть на ту дорогу!
      Только в девять часов вечера, отупевший, злой и голодный я вернулся домой и здесь меня ждал новый сюрприз. Сюрприз сидел на кухне, кушал с тестем водку и назывался Макс Ухов. Мое появление было отмечено восторгом и новой порцией спиртного, котороя, как я полагаю, было извлечено из моего тайника.
      - А мы с Максом тебя заждались. - Лучезарно улыбаясь сообщил тесть. Собственно говоря, он пришел ко мне по делам, но после того как мы их благополучно разрешили - он счел своим долгом тебя дождаться.
      - И какие же могут быть дела между бравым ОМОНовцем и старым алкоголиком? - Пододвигаясь к столу язвительно спросил я.
      - Ну зачем ты так, Иваныч? - Смущаясь прогудел Ухов. - Товарищ полковник золотой человек. О нем до сих пор говорят только хорошее.
      - Был бы он плохой - я бы у него не жил. Так в чем суть вашей сделки.
      - Пришел проситься на работу. В фирму "Сокол".
      - Тебя вытряхнули из органов?
      - Нет, я по совместительству. - Совсем стушевался Макс. - В свободное от работы время. Денег катастрофически не хватает, а браться за сомнительные дела не хочу.
      - А ты уверен, что этот самый "Сокол" чист как голубь? Кстати, жив ли он вообще? Мне казалось, что после той театралной переделки от него останеться только хвостовое оперение.
      - Замолчи, Костя, не каркай! - Истово и строго вмешался шеф. - Мой "Сокол" воспрял как Феникс и будет жить вечно.
      - Ну и перо ему в задницу. - Равнодушно заметил я. - Пусть летает. Ну ладно, вы тут бражничайте, а мне пора спать. "Скоморох попу не товарищ".
      - Вот - вот, я тоже так думаю. Иди отсюда и чем скорей тем лучше. Мы с Максом и без тебя отлично посим. А то пришел тут, как с гвоздя сорвался...
      Однако не смотря на усталость мне долго не удавалось уснуть. Из головы не шла убитая Мария Андреевна Крюкова. Почему? Этот вопрос не давал мне покоя. Кому понадобилась жизнь несчастной старухи? С какой целью её убили? Ведь не просто так, из любви к искусству ей выломали ногу и пальцы. Значит что - то хотели от неё добиться. А что? Что могла дать нищая учительница, которая и так, без понуждения все отдавала односельчанам. Чем она могла заинтересовать подонков? Может быть ей было известно что - то такое, что хотелась узнать и им?
      Эти вопросы не давали мне покоя несколько дней. Да так что однажды утром, захватив небольшой гостинец я прикатил в Белое и притормозив возле дома бабы Любы, посигналил. Она словно ждала моего приезда. Сразу же вышла на крылечко и нисколько не удивившись пригласила зайти в дом.
      - Да ты не бойся, собаки у меня нет. - Дребезжаще рассмеялась она. Самой жрать нечего, где уж тут собаку держать. А ты что прикатил - то?
      - Да вот, гостинец тебе привез. - Протягивая скромный пакет усмехнулся я.
      - А кто ты такой, чтоб я у тебя гостинцы брала. - Удивилась бабулька и насупившись отрезала. - Проживем без подачек. Говори зачем приехал.
      - Помянуть Марию Андреевну. Вот и еды захватил.
      - Ну тогда другое дело. Это по - людски, заходи в избу, только разувайся, а то вы городские в чем по улице - в том и по горнице. - Отворив дверь она подтолкнула меня в темные, пахнущие травами сени, а потом и в избу.
      Внутри дом был перегорожен на две части. Та половина куда я попал очевидно была большая. Здесь, кроме внушительной печки, разместился буфет, стол с табуреткками и металлическая кровать аккуратно застеленная солдатским покрывалом.
      - Седай. - Указав мне на табурет приказала баба Люба. - Погодь малость, я насчет закуски распоряжусь.
      - Не беспокойтесь, там в пакете все есть. - Попытался я удержать старуху.
      - Что там есть? - Презрительно фыркнула она. - Огурцы там есть? Или грибочки маринованные? А может быть настойка самоличного моего приготовления? Молчи уж!
      Подхватив миски, банки и баночки, ещё раз смерив меня принебрежительным взглядом, она хлопнула дверью и умчалась в погреб.
      - Хорошо - то как! - Подумал я слушая деревенскую тишину и вдыхая незагазованный воздух. - И чего это люди в города лезут. От добра добра ищут? Променять эдакую благодать на сумасшествие городской суеты! Глупые люди! И что...
      Мягкий удар по затылку сразу привел меня в чувство. Сгрупировавшись я отлетел в угол и принял стойку с удивлением при этом отмечая отсутствие противника.
      - Ты что это в угол забился? - Входя поинтересовалась бабулька. - И кулаки вытаращил ровно как со мной биться хочешь? Батюшки, а уж не ты ли Маньку - то...Я тебе в дом, а ты... Ты Маньку...
      - Баба Люба! Не я, успокойтесь! - Предвидя что за этим может последовать взмолился я. - Мне показалось, что пока вас не было кто - то ударил меня по голове.
      - Господи, а я - то уж не на шутку напугалась. - Все понимая вздохнула хозяйка.Васька на тебя с печки прыгнул, а ты уж и того... Ну и мужик нынче пошел! Ну ладно, давай к столу, будем поминать Маньку, мою лучшую подружку. - Сноровисто накрыв на стол она налила по стопочке вишневой настойки и всплакнула. - Чтоб тому ироду вечно гореть синем пламенем.
      - Какому ироду? - Между прочим спросил я.
      - Да кабы знать. Эх! За тебя, Маня, земля тебе пухом! - Старушка выпила, утерла слезы и спросила. - Так ты чего приехал - то?
      - Хотел я, баба Люба, тебя поподробнее о ней расспросить.
      - А тебе - то зачем? Ты ведь её живую не знал.
      - Не знал, это правда, но мне кажется, что она было прекрасным человеком. Я бы хотел отомстить за её смерть и помочь найти её убийцу или убийц.
      - Хорошее дело, да только где ты их найдешь?
      - Как ты думаешь, на что они могли позариться? Ведь просто так не убивают.
      - Да не на что там было зариться. Что со старухи возьмешь? Старый зипун, да на язык типун. Ничего у неё такого не было. Вот только книжки её хреновые, а кому они нужны. Ничего у Маньки было взять, да никогда и не было. За что убили, сама не знаю. Видно просто так, за доброту их вечную.
      - Кого вы подразумеваете под словом их?
      - Кого - кого, Крюковых конечно. Отца - то, Андрея Алексеевича войной убило, за русский народ значит голову положил. Это тебе что, не доброта разве? А про отца его, Манькиного деда, Алексея Михайловича, я вообще молчу.
      - Зачем же молчать, я с удовольствием тебя выслушаю.
      - Тогда давай уж сперваначала помянем весь их Крюковский род. Теперь то от них никого не осталось. - Разливая наливку опять всплакнула баба Люба. - Была ещё у них Зойка, тридцать пятого года рождения, так та как после войны в город укатила, а потом и вообще в Москву подалась. Так мы её и видели. Только письма иногда посылала, а в восьмидесятом аккурат за границу укатила. Но она не их породы, не крюковской, нерусская какая - то. Ну давай, Константин, за Крюковых. - Мелкими глоточками опростав стопарик она закусила конфетокой и продожила свой рассказ. - Дед, Алексей Михайлович, говорят, настоящей русской души был человек. Не побоялся один против пяти вооруженных бандитов встать. Ты церкву наши видел?
      - А как же её не увидишь, конечно видел.
      - Ну и как она тебе? Глянется?
      - Кому ж она может не глянуться? Красавица, что белая лебедь в синем небе плывет. На неё посмотришь и жить охота.
      - Это ты правильно сказал, Белая лебедь. Эту - то Белую лебедь и хотели забить в двадцать втором, да так, чтоб камня на камне не осталось. Тогда все церквы грабили, чтоб хлеб за границей купить. Вот оно как. Кабы не Алексей Михайлович - не осталось бы нам такой красоты. Он батюшкой при ней состоял, священником значит. Накануне вечером добрые люди ему донесли, что назавтра в гости пожалует НКВД или чекисты и будут грабить церкву. Сожгут лики святых, чтобы забрать их серебрянные и позолоченные оклады.
      Целую ночь Алексей Михайлович прятал церковное добро, а под утро раздал по селянам все иконы, но уже без окладов. Когда пришли варвары, то церковь была пуста. Тогда они озлобились и сказали, что если он не отдаст добро по хорошему, то они порушат купола. А Алексей Михайлович не испугался и грудью встал на их пути. Вот тогда - то они его и убили. Залпом в него стрельнули и ушли, правда ничего не тронули. Видно совестно стало. Говорят, что потом его всем селом хоронили, а село наше тогда было огромное, не то что сейчас.
      Вот такие они были Крюковы. Манька - то родилась когда деда уже не было, но она все равно его сильно любила. Всех старых стариков про него расспрашивала, а кто что продеда знал, то записывала. Наверное сто тетрадей испортила.
      - Вот как? - Уцепился я за едва уловимую мысль. - А где эти тетради сейчас?
      - Откуда ж мне знать. Она раньше хотела музей сделать. Ну не только про деда, про все наше село, а потом и село - то кончилось. Она сильно переживала, и в район и в город ездила, пороги сбивала, да только никому до нашего Белого никокого дела не было. Манька от того даже заболела, всю зиму с койки не вставала и перестала об этом говорить.
      - Баба Люба, а ты не знаешь, те церковные ценности, что припрятал её дед, нашлись или до сих пор лежат в тайниках?
      - А кто их находил? Никто. Алексей Михайлович один их прятал, до лучших времен когда люди образумятся и подобреют. А только видно зря все это...
      - Где жил священник? Где был его дом.
      - Так вот же он. - Через окно она показала на осиротевший теперь дом Марии Андреевны. - Маня там жила.
      - Что - то не похож он на поповский дом. - Недоверчиво пробормотал я.
      - Почему не похож?
      - Маленький больно, у попов - то по селам вон какие хоромины были отстроены...
      - Твоя правда, были хоромины, да только он их ещё до революции под школу приспособил. Такой уж он был человек. Нынче таких не встретишь. Нынешние навыворотвсе к себе тянут. Сейчас того дома нет, в войну сгорел, а то что осталось - мы на дрова растащили. Зимы военные на Волге лютые были. Вот оно как.
      - Баба Люба, как ты думаешь, мог ли Алексей Михайлович перед своей смертью кому - нибудь сообщить о том месте, где он спрятал церковные ценности? Например своему сыну, отцу Марии Андреевны?
      - А кто ж его знает, но навряд, иначе бы Андрей Алексеевич потом все рассказал сельчанам и Маньке, а он смолчал. Да и когда Алексею Михайловичу было рассказывать? К обеду его уже убили. А так - то разное судачат...
      - Ну а как по вашему, где священник мог схоронить церковное добро? Может быть в собственном доме или в самой церкви?
      - Что ты! Церкву - то чекисты тогда на семь раз всю прошерстили, да и потом мы, ребятишки её насквозь да поперек излазали. Нет там ничего, а дома и подавно, Манька, за семьдесят - то пять лет, каждую паутинку там знает. Неужто ты, Константин, думаешь, что из-за тех окладов да паникадил и приняла она смертушку?
      - Вполне возможно.
      - Ох ты, Господи! Знал бы дед её что так оно обернется...
      - Это только мое предположение, а на деле может и не так. Церковь у вас стоит ухоженная. Она действующая?
      - А для кого ей действовать? Ее отремонтировали и закрыли, говорят, что скоро будут туристам показывать. Исторический памятник! А кто этот исторический памятник спас? К Маньке даже ни разу и не зашли.
      - Стоит ли удивляться, вы столько лет прожили - ко всему пора привыкнуть. А что в там было до того как её решили отремонтировать?
      - А что там только не было. И дворец культуры, и спортивный зал, и склад. А ты пошел что ли? А то мне собираться пора, скоро хлеб должны подвезти. Нам хлеб - то раз в неделю завозят. Не прозевать бы.
      Распрощавшись с бабусей я пешком отправился к церкви, благо было до неё не больше двух шагов. Вблизи она оказалась не такая уж маленькая как смотрелась из окна машины. Обойдя вокруг и проверив замок на прочность я высчитал, что площадь её состовляет не меньше четырехсот квадратных метров, а если считать задний пристрой, то и того больше. Кроме пристроя, сторона обращенная к реке имела дворик и довольно внушительных размеров. В нем, по правую сторону, расположилось добротное каменное здание типа "барак", очевидно хозяйственного назначения. Как и церковь оно было закрыто на висячий замок внушительных размеров. По левую же сторону, почти на полтора метра были подняты стены капитального строения непонятного назначения. Пустые бочки из под краски и различный, ещё не убранный строительный мусор, говорили о том, что совсем недавно здесь велись, а может быть и ведуться ремонтные - строительные работы.
      Нет, надо признать, что после НКВД, ребятишек и зодчих мне здесь делать нечего.
      Дом священника Крюкова успели не только опечатать, но для убедительности ещё и заколотить досками. Секунду поколебавшись я открыл калитку и во второй раз зашел во двор. Сделав шаг - огляделся, но теперь уже спокойно и внимательно.
      Вход в дом находился в пяти метрах прямо напротив калитки. С правой стороны от крыльца расположился полупустой дровяник, а от него, вдоль дома, дорожка вела в огород. Шагнув на неё я обнаружил цветник, а за ним навес погреба тоже лежащего справа. За погребом, через густопоросший участок, смотревшийся здесь совершенно неестественно, следовал полуразрушенный сарай и какое - то досчатое строение непонятного назначения, но тоже в аварийном состоянии. Между ними затаился щелястый, покосившийся сортир обещавший развалиться ужев этом полугодии. Всю левую, большую часть двора, занимал богатый, хорошо ухоженный огород. Видимо с него и кормилась бывшая учительница и попова внучка.
      Возращаясь по дорожке назад я как следует рассмотрел заднюю стенку дома и был достаточно удивлен, когда заметил в ней дверь. Продравшись сквозь буйно разросшуюся зелень я вошел в незапертое помещение.
      В комнату, величиной не уступающей той где жила Мария Андреевна, не меньше как десятилетие не ступала человеческая нога. Это я понял сразу, потому как чуть было не провалился сквозь доски напрочь прогнившего пола. С опаской перескочив на достаточно целый участок я смог осмотреться благо солнце в этот час, хоть с трудом, но пробивало мутную броню запыленных стекол. Трудно было сказать кто эдесь когда - то жил, потому как кроме дряхлого стола, сундука, да железного остова койки здесь ничего не было. Со всяческими предосторожностями, пробуя зыбкий настил я двинулся к укладке. Она оказалась на замке, но достаточно было небольшого усилия, чтобы трухлявое дерево тут же отпустило ржавые гвозди накладки и пробоя. Едва я откинул крышку как в нос шибануло затхлой стариной и плесенью. Среди полуистлевшей одежды и обуви в глаза сразу же бросилась довольно большая шкатулка, а точнее наспех сколоченная деревянная коробка лишенная каких бы то ни было украшений. Кажется я нашел что - то интересное...
      - И не стыдно тебе совать свой длинный нос куда не следует? Неожиданно спросил меня голос за спиной.
      - Нет, баба Люба, - не поворачиваясь ответил я, - мы ведь хотим найти убийцу Марии Андреевны. Но чтобы это сделать мне нужно знать как можно больше.
      - Найдешь ты его, держи карман шире.
      - Ты знаешь кто раньше жил в этой половине дома?
      - Сколь себя помню, так никто тут не жил, а раньше, говорят, здесь Алексея Михайловича мастерская была.
      - Так он у вас ещё и художником был, ну не поп, а чистый Леонардо да Винчи.
      - Он не картинки тут рисовал. - Строго возразила бабуся. - Он сапоги чинил.
      - Понятно. - Устыдившись своих крамольных мыслей виновато протянул я и повернувшись к ней спросил. - А ты не знаешь что находится в этой шкатулке?
      - Случалось видеть, там Манька хранила свои тетради, те самые о которых я тебе говорила, а что там лежит сейчас я не могу знать. Открой.
      - Попробую. - С готовностью согласился я и открыл короб. Баба Люба говорила чистую правду. Кроме двух стопок обычных школьных тетрадок внутри ничего не было.
      - Ты не будешь возражать если на пару дней я заберу их с собой?
      - А мне - то что? Бери хоть насовсем. Кому они теперь нужны? Да и сама Манька ещё прижизни от них отказалась. Однако пойдем отсюда, негоже по чужим домам шарить. Что люди о нас подумают.
      Проходя мимо погреба я не удержался и кивнув на буйно разросшуюся, дикую траву спросил. - Что это, баба Люба? Кругом все ухожено и подстрижено, а здесь как необитаемом острове трава по пояс.
      - А тут у неё раньше уборная была, что же прикажешь огурцы тут сажать? Ну, Константин, с Богом! - Попрощалась она когда мы вышли на дорогу.
      Засесть за тетради Марии Андреевны мне в тот день не удалось, потому что сразу по приезду я завалился спать, а вечером вернулся полковник и в очередной раз меня озадачил. Правда на этот раз дело не касалось его лично и от этого уже становилось легче.
      - Банк бомбанули. - Садясь за стол и впиваясь в шницель со вкусом сообщил он.
      - И конечно его охраняли ваши орлы из Сокола. - Хрюкнув продолжил я его мысль.
      - На сей раз ты ошибся. - Победно глядя, словно выиграв лотерею, возразил он.Охрана там была собственная, банковская. И теперь она не досчитывает трех человвек. Три трупа. Появились вакансии, можешь идти и устраиваться.
      - Перебьюсь, а банк - то какой? - Не сдержав любопытства поинтересовался я.
      - Если говорить точнее, то не банк, а филиал банка "Энерго". Это в нашем районе, тут недалеко возле бара "Ночная Фея", так тебе будет понятней.
      - И намного их разгрузили?
      - Прилично! Десять тысяч марок, почти двадцать тысяч долларов и около полумиллиона наших родимых рубликов.
      - Однако недурственно, но и не очень много.
      - И плюс к этому три трупа, или два, черт их там разберет.
      - Вы хотите сказать, что наличие третьего мертвеца вызывает сомнение? Наверное ему стало невмоготу смотреть на ваши ментовские рожи, поэтому он решил тихонько покинуть место происшествия.
      - Ты у меня сейчас договоришься. - Недвусмысленно вытирая волосатый кулак пообещал тесть. - Где Милка?
      - А кто знает, где её черти носят. Сам вырастил блудливую дочь, а с меня спрашивает. Я часа как три тому назад приехал, так ею и не пахло.
      - Тогда возьми у меня из дипломата, один хрен сегодня презент притащил. Уверяет, что настоящий, армянский.
      - Оригинально вы, господин полковник, изъясняетесь. - Оскалился я открывая кейс - Если бы я вас не знал столь долго, то подумал бы черт знает что.
      - Всякий понимает в меру своей испорченности. - Колдуя над коньяком проурчал он. Вот сейчас попробуем какой он настоящий, а если соврал, козленыш, то я ему завтра его в задницу вылью.
      С первыми каплями по кухне пошел сказочный, давно забытый аромат. Козленыш был прощен, а у нас с тестем сразу улучшились отношения.
      - Так что там с третьим трупом? - Интеллигентно закушивая тоненьким ломтиком яблока напомнил я. - Был он или не было?
      - Конечно был, но в том то и весь сыр - бор, что лежал он неправильно.
      - Поясните. А лучше просто все расскажите с самого начала.
      - Откуда мне знать где зто самое начало. А картинка выглядела так: Один охранник с проломленным черепом, воткнувшись носом в стол сидел перед работающим телевизором. Вокруг головы лужа крови, а в руке, тоже лежащей на столе, он держал пистолет. Пистолет тот был направлен в сторону выхода, в дверях которого и лежал тот самый третий труп старшего охранника или проверяющего, черт их разберет, Юрия Кондратова. Тебе понятно?
      - Пока не очень, но продолжайте.
      - И убит Юрий Кондратов был выстрелом в затылок. То есть словно бы вроде как стрелял в него охранник находившийся на посту, тот самый, что умер перед работающим телевизором. Это загадка номер один. Вопросы есть?
      - Есть. У Кондратова было оружие?
      - Да, но оно находилось в кобуре. Можно назвать это загадкой номер два.
      - Можно, но продолжайте. Где находился второй охранник.
      - Второй охранник лежал возле открытой сейфовой комнаты абсолютно мертвый. Ему как и первому, до мозгов раскроили затылок.
      - Очевидно это сделали после того как он открыл грабителям комнату?
      - Я тоже так думаю, открыл комнату и выключил сигнализацию, потому на пульте в милиции сигнала, до поры до времени не поступало.
      - А разве отключение сигнализации входит в обязанности охранника?
      - Да и очень часто. Он даже может открыть комнату с сейфом, но и только, на этом его компетенция кончается. К самому сейфу он уже не допускается. Как и в нашем случае. Итак, охранник номер два открувает комнату, после чего они его убивают и вскрыв автогеном сейф вытряхивают все его содержимое. Сразу же уточню, что сварщики они хреновые, сейф разрезали очень грязно, но это к слову, для инфориации к размышлению.
      - Благодарю вас, товарищ полковник, под ваш коньяк размышляется чудесно, но вы позволите мне задать вам нескромный вопрос, вы что все это видели своими глазами или пересказываете с чьих - то слов?
      - Все это я видел собственными глазами, а как я туда попал, это уже вас, господи Гончаров, волновать не должно. Вам наливают - вы пейте, вам рассказывают - вы слушайте. Итак на чем я остановился? Ну да, сварщики они хреновые, но тем не менее с работой своей справились, забрали деньги и были таковы. А вот теперь я задам загадку номер три. И заключается она в том, что неожиданно в милиции на пульте прозвучал сигнал. Группе потребовалось меньше четырех минут, чтобы прибыть на место и зафиксировать нарисованную мною картинку. Что скажешь?
      - Коньяк хорош!
      - Попробовал бы он подсунуть мне дерьмо. Но ты отвлекаешься.
      - Конечно, потому что вы не даете мне сосредоточиться. К моменту приезда бригады деньгами уже не пахло?
      - Не только деньгами, уже не пахло грабителями.
      - И орудие убийства тоже на месте преступления обнаружить не удалось.
      - Ничего, что хотя бы издали на него походило.
      - И экспертизой ещё не установлено из какого оружия был убит старший охранник?
      - Так быстро только блохи плодятся.
      - И из окружающих домов, как водится, никто ничего не видел.
      - Это уж точно, да там и дома - то стоят в некотором отдалении, а рядом только бар "Ночная Фея", расположенный напротив через бульварчик.
      - И обслуга этого бара ничего не заметила?
      - Ничего, потому что вчера он не работал.
      - Удивительное совпадение!
      - Ничего удивительного, у них вчера был запланированный выходной. Неужели тебе трех загадок недостаточно?
      - Четырех. - Сразу же увеличил я число, а подумав добавил. - Четырех или одной.
      - Не понимаю. - Сознался тесть и слегка наполнил мою рюмку. - Поясни.
      - Четвертый вопрос заключается в том, а зачем охранники открыли дверь? На него можно ответить двояко. Если это были грабители, то с повестки дня этот вопрос не снимается, а если это был проверяющий их старший охранник, то ваши загадки под номерами один и два автоматически отметаются.
      - Не понял.
      - А это значит, что ограбил банк и убил оранников не кто иной как сам господин Кондратов. Перед смертью на секунду очнувшись и увидев удаляющегося Кондратова охранник послал ему вслед пулю попавшую точно в цель. Ну а подельники убитого, видя такой конфуз поспешили поскорее убраться вместе с деньгами.
      - Об этом я тоже думал, но в таком случае становиться и вовсе непонятно. Тогда кто включил сигнализацию?
      - Не знаю, отстаньте, я очень устал.
      - Тогда и не выдрючивайся, не изображай из себя прониательного сыщика. - Довольный моим поражением тесть в приступе благодушия налил мне чуточку больше.
      - А я и не выдрючиваюсь. Это все вы ярлыки мне приклеиваете, а мне на это плевать, как и на ваш банк, кстати.
      - А напрасно. - Многозначительно изрек тесть и злобно скинул моего кота с диванчика. - Напрасно, за поимку этих грабителей или хотя бы за наколку, господин Голубев обещает приличное вознаграждение.
      - Что это ещё за Голубев. - Извиняясь перед котом за полковничью грубость осведомился я. - Наверное директор?
      - Точно, только не директор, а управляющий. Петр Николаевич Голубев.
      - И сколько он там сулит? - Непроизвольно поинтересовался я.
      - Если удасться вернуть деньги, то на простенький Жигуленок хватит.
      - Заманчиво, а если деньги они успели куда - то вкачать, тогда что?
      - Тогда половину этой суммы, что тоже совсем не плохо.
      - Даже очень хорошо. - Проворчал я недовольно. - Остался сущий пустячок, найти и захомутать этих самых грабителей, которые наверняка вооружены.
      - Не обязательно их хомутать и вязать. Достаточно простой информации.
      - Надо подумать, переговорить с этим самым Голубевым. - Ответил я и оставив тестя наедине с его прожектами и недопитым коньяком.
      Весь следующий день я посвятил многочисленным записям Марии Андреевны, воспоминаниям современников её деда, Алексея Михайловича Крюкова, надеясь в них найти объяснение загадочного убийства старой учительницы. Почерк у неё оказался крупный и отчетливый, читалось легко, но все равно последнюю тетрадь я отложил только вечероом. Ничего существенного почерпнуть мне не удалось, кроме того, что полтора десятка поповских земляков на разный лад талдычили о его святости и альтруистических наклонностях. О месте возможного захоронения церковных ценностей не было сказано даже намеком и вообще такой вопрос Марией Андреевной не затрагивался. Это можно было расценивать двояко, как её полное безразличие к этой теме, или же нежелание выносить его на страницы записей. Один лишь момент в какой - то мере меня заинтересовал - любил, оказывается, поп гулять по крутому берегу Волги, а особенно возле торчащего там небольшого утеса. Эту его страстную любовь констатировало несколько человек, но ничего существенного мне это не давало. На самом деле, не вооружаться же мне фонарем, киркой, да лопатой и кротом ползать по пещерам гротам и карстам, всякий раз рискуя провалиться в преисподнюю! Да и вероятность, что поп запрятал ценности там невелика, все таки расстояние до села будет не меньше километра. Нет, видимо с мыслью о крюковском тайнике прийдется расстаться, а значит и на след убийц мне выйти не суждено. И вообще лучше оставить эти кладоискательские бредни, а всерьез заняться делом и добычей хлеба насущного. К тому же дорогой тесть уже предлагает вполне конкретное и выгодное предприятие.
      О том что я согласен с его предложением я поведал ему едва только он показался на пороге и был удивлен последовавшей реакцией.
      - Умный! - Сплюнув обронил он и не снимая штиблет скрылся в сортире.
      - Таким уж родился! - Досадливо крикнул я в закрытую дверь и тоже сплюнул.
      - Вы чего это тут расхаркались? - Возмутилась выглянувшая из комнаты Милка. - Совсем с ума посходили! Идите на улицу и плюйте хоть до утра, хоть друг на друга. А здесь я вам этого делать не позволю, домработницы у меня нет! Где отец?
      - В сортире заперся, злой как черт, наверное запором мучается. На кефир ему пора переходить, а он все водку хлещет.
      - Поговори там у меня! - Грозно предостерег полковник и спустил воду. - Значит решил помочь Голубеву и отыскать грабителей? - Уже выходя желчно спросил он.
      - Конечно, а почему бы не помочь хорошему человеку. - Радостно согласился я.
      - Долго же ты думал, так долго, что и помогать - то уже не кому. Закрываясь в ванной комнате загадочно сообщил он.
      - Милка, быстро накрывай на стол. - Своевременно распорядился я. - Не видишь разве, папенька не в духе и хороший ужин быстро поможет ему найти равновесие души.
      - Что вы тут хвостами бьете? - выходя из-под душа и оценив приготовленный ужин довольно прогудел он. - Не приемлю я подхалимаж, а особенно мелкий.
      - Обижаете, Алексей Николаевич, мы к вам со всем нашим уважением, а вы... Так что там случилось с Голубевым?
      - Отлетался наш Голубь! Почему на столе нет спиртного? Повесился Петр Николаевич! Отходили его ноженьки по банковской горенке.
      - С жиру - то! - Подала реплику Милка. - Уже не знают какой атракцион придумать!
      - И когда он свершил над собой этот суд? - С сожалением спросил я.
      - А черт его знает. - Одобрительно глядя как дочь наливает ему спирт безразлично ответил полковник. - Ночью наверное.
      - При активном содействии любимой супруги?
      - Нет, он не дома повесился. - Сглотнув слюну, а потом и спирт сообщил тесть.
      - Значит на рабочем месте? До последнего вздоха не покидая рабочей вахты.
      - Опять не угадал. - Сочно захрустев огурцом взразил тесть. Вэдернулся он вдали от шумной толпы, в лесочке на свежем воздухе, эстет все таки...
      - И чего бы это он? - Неподдельно удивилась Милка. - Даже если вскрылась какая - то афера, то от этого они нынче не вешаются, а напротив цветут и пахнут.
      - Наверное от несчастной, неразделенной любви? - Горестно выдвинул я предположение и ненароком потянулся к спиртовой колбочке, но получив по рукам тут же себе возразил. - Хотя, надо признать, что милее денег у них дамы нет. Не понятно. А он хоть записочку - то оставил?
      - Ничего он не оставил. - Выжидательно глядя на дочь ответил полковник. - Говорят висел себе на дубовом суку, да ножкой сломанной покачивал.
      - Почему же сломанной? - Невольно удивился я.
      - Потому что она была вывернута у него в голеностопном суставе. Людмила, тебе не кажется, что ты дурно относишься к своим обязанностям. Уже целую вечность моя рюмка пуста.
      - Хватит! - Отрезала Милка, а меня словно стукнули дубиной по лбу, перед глазами явственно проявилась картинка увиденная в крюковском доме. Распростертое тело Марии Андреевны, её переломанные пальцы и вывернутая стопа.
      - Алексей Николаевич, - стараясь скрыть охватившее меня возбуждение заторопился я, - пальчики господина Голубева были конечно переломаны?
      - А ты откуда знаешь? - Удивился он. - Небось сам постарался?
      - А то как же! - Довольный своей догадкой рассмеялся я. - Всю ночь этим занимался. Меня вот что удивляет. Почему вы думаете, что он повесился сам?
      - А никто так не думает, просто я хотел приподнести тебе картинку такой как она есть и посмотреть на твою реакцию. Она оказалась более чем положительная, только вот откуда ты мог знать про его пальцы?
      - Расскажу позже. Значит у нас есть все основания предполагать, что перед тем как повесить, Голубева пытали.
      - Выходит что так. - Задумчиво обсасывая куриную ногу согласился тесть.
      - Тогда спрашивается зачем, и самое главное кто?
      - Спроси что - нибудь полегче.
      - Спрошу, в лесок, на место будущей казни он приехал на собственной машине или его заботливо подвезли убийцы?
      - Не знаю, насчет этого я не спрашивал, но могу добавить, что его личные вещи, как и карманные деньги были нетронуты.
      - Как и кто его нашел?
      - В банке его отсутствием были обеспокоены с утра. Звонили домой, но его супруга заявила, что он вообще не ночевал дома. Естественно поехали к любовнице, но и она ответила отрицательно. Уже хотели заявлять в милицию, когда он нашелся, а точнее его нашли отдыхающие профилактория "Ласточка". Случилось это ближе к обеду, а к пяти часам я уже получил некоторую ин формацию, которой добросовестно с тобой поделился. Даю тебе, как говорится, карт-бланш.
      - Благодарю, но теперь его можно подвязать коту под хвост.
      - Можно, - подумав согласился Ефимов, - но зачем?
      - Затем что это дело перестало меня интересовать.
      - Почему вдруг так и сразу? - Удивленно воззрился на меня полковник.
      - Потому что тот господин, который обещал приличное вознаграждение сам мертв, а это, как вы сами понимаете, существенно.
      - Я думаю, что его заместитель, господин Ищенко, не будет менять решение своего бывшего шефа, а даже напротив увеличит гонорар.
      - Эти ваши думы меня мало трогают. Пока вы не дадите мне четких гарантий я не ударю и палец о палец.
      - Резонно. - Согласился тесть и на этом разговор был окончен.
      - Что же получается? - Думал я ночью ворочаясь и проклиная бессоницу. - Имеет ли Голубев отношение к ограблению собственного банка? Судя по всему да, иначе как объяснить его нелепую смерть. Совпадение? Чушь, таких совпадений не бывает, конечно он каким - то образом замешан во всей этой истории и моя задача узнать каким именно. Возможно два варианта, или он сам был одним из участников ограбления банка, что маловероятно, потому как от добра добра не ищут, или он владел некоторой информацией позволяющей отыскать грабителей. Да, так оно скорее всего и было. Теперь неплохо было бы разобраться с личностью Кондратова и его положении во всей этой истории. Кто он? Верный и преданный страж не пощадивший живота своего ради сохранности банка или неудачливый организатор налета? Вопрос сложный и без помощи полковника ответить на него я не смогу. Перво - наперво нужно точно узнать из какого оружия он застрелен. Если из пистолета полумертвого охранника, то это дает основание говорить о нем как о мерзавце и ренегате, а если он убит из неустановленного, не найденного оружия, то можно полагать, что убит он бандитами при попытке их задержания. Все это хорошо, господин Гончаров, но как вы мне объясните неожиданно ожившую сигнализацию? Ее, вдруг проснувшаяся, активность не понятна и в том и в другом случае. Может быть полумертвый охранник стрелявший в Кондратова нашел в себе последние силы и послал сигнал на пульт? И этот вопрос нужно поставить перед Ефимовым и если это подтвердится, то тогда все более или менее сходится. Допустим что проверяющий ночью потребовал открыть дверь. Охранники подчинились его приказу и пустили волка в овчарню. Он обозначил проверку и сел позади парней смотреть телевизор, а когда те успокоились, то долбанул одного из них молотком по черепу, а второму, под пистолетом, приказал сдать оружие, отключить входную сигнализацию и впустить своих подельников, что перепуганный парень и сделал. После того как вошли дружки он заставляет своего подчиненного отключить сигнализацию сейфовой комнаты и открыть её, а потом преспокойно его убивает.
      Путь открыт и подельники начинают резать сейфу брюхо, что в конце концов им удается. Забрав деньги они начинают отход, но тут так некстати приходит в себя охранник находящийся на посту перед дверью. Он стреляет и убивает Кондратова наповал, после чего нажимает кнопку. Подельники видя мертвого главаря предпочитают смыться. Я верно говорю? Так или нет?
      Так, господин Гончаров, расписал ты все по нотам, но все это похоже на игру в поддавки, ты прикидываешь ситуацию исходя из результата, то есть рисуешь картинку тка, как тебе она больше нравиттся, а к тому же ты напрочь исключил вариант в котором бы Кондратов играл роль верного слуги. Я понимаю что такая версия тебе не нравиться, потому как она в пух рушит твой карточный домик. А кроме того гадать на пустом месте не имея даже данных экспертизы, в высшей степени глупо. Нужно как минимум наутро озадачить тестя, а лучше это сделать сейчас.
      Порывшись в тайнике я вытащил последнюю плоскую бутылку водки и не обременяя себя официальными одеждами постучался в дверь полковничьего кабинета.
      - Какого черта вам надо? - Дружелюбно ответил тесть и я просунув голову позвал его на кухню для экстренного совещания.
      - А я тоже заснуть не могу. - Пожаловался он шлепая босыми ногами. То комары, а то мысли донимать начинают. Второй час, ты что хотел - то?
      - Выпить и закусить, а заодно дать вам на завтра задание.
      - С первым - то я справлюсь, а задание мог дать и утром. Что хочешь?
      - Мне нужно знать заключение экспертизы. Была ли пуля сразившая Кондратова выпущена из пистолета охранника.
      - Включился значит. - Ухмыльнулся Ефимов пододвигая граненные хрустальные стаканчики. - Это несложно, это я узнаю и если экспертиза готова, то твое поручение можно считать выполненным. Что дальше?
      - Мне нужно знать где находился Голубев в момент ограбления банка?
      - И это несложно. - Неспешно выцедив спиртное заверил тесть.
      - И последнее, но не менее важное. Вопрос сигнализации. На сейфовой комнате и на входе она одна и та же, или или это два различных контура? Это первое. Если они различны, то откуда был послан сигнал на милицейский пульт? Это второе. Могли ли полумертвые охранники дотянуться до кнопки и поднять тревогу? А если могли, то с какой точки они это сделали и кто именно. Это третье. Ну и в заключении узнайте для меня домашние адреса Голубева и Кондратова. Как видите прошу я не много, а взамен девочки, яхта и вилла на берегу моря.
      - Задачу понял, постараюсь завтра к вечеру выполнить, наливай! А заодно объясни откуда у тебя такая осведомленность в отношении голубевских пальчиков.
      - Дело в том что несколькими днями раньше в одной из деревень произошло похожее преступление. Правда там старушку не подвешивали, скорее всего она сама умерла от боли и страха, но издевались похожими методами. У неё тоже вывернули стопу и переломали пальцы. Скорее всего, по моим прдставлениям от неё добивались дедовского клада. Но она то ли сама ничего не знала, то ли предпочла умереть вместе с фамильной тайной.
      - И богат тот клад?
      - Не в курсе, знаю только что там серебрянное церковное добро минимум как начала нашего столетия.
      - Значит добро не малое если мерзавцы решились на такое.
      - Вы уже по ночам пьете! - Неожиданно входя прошипела растрепанная Милка. - Активно прогрессирующий алкоголизм. Определенно вас надо расселять. - Вынесла она вердикт и злобно скрылась в туалете. Пойманные с поличными мы прикончили бутылку и стыдливо разбежались по комнатам.
      В одиннадцать часов утра я неспешно прогуливался возле бара "Ночная Фея" и прикидывал, что из его широкого, обзорного окна была бы отлично видно весь процесс ограбления. Жаль что он в ту ночь не работал, но действительно это было так и об этом свидетельствовала красивая бронзовая табличка на которой русским языком был указан выходной день - среда, а начало работы с 12.00. Жаль, а то бы я с удовольствием чего - нибудь выпил.
      Я уже собрался уходить когда к дверям бара подошла высокая эффектная брюнетка и порывшись в миниатюрной дамской сумочке достала ключи. Оказавшись неподалеку, в трех метрах от нее, я вдруг упал, схватился за ногу и жалобно застонал.
      - Что с вами! - Оставив свое занятие и показывая великолепные титьки нагнулась надо мной барменша. - Вы ушиблись?
      - Хуже. - заскулил я щенком. - Кажется подвернул заднюю конечность.
      - Господи, да как же это? - Дыша духами и молодым телом беспомощно и глупо спросила она. - В больницу ведь надо. Подождите, я открою бар и вызову скорую.
      - Не беспокойтесь. - Слабо, умирающим лебедем попросил я. - Все пройдет.
      - Ничего не пройдет! - Открыв дверь и вновь наклонившись надо мной уверила барменша. - Я помогу вам встать, посидите пока в баре.
      - Вы очень добры. - Кряхтя и подвывая я помог ей поднять свое несчастное тело и даже разрешил подставить плечо и обнять меня за пояс.
      В полутемном и уютном баре я сразу же облюбовал себе место возле тонираванного окна откуда отлично, как на ладони, просматривался вход в банк.
      - Не надо скорую, родненькая, мне уже легче. - Со вздохом погружаясь в мягкое полукресло попросил я. - Посижу у вас минут десять, да и пойду дальше. Если конечно можно. Я вас не слишком обременяю?
      - Сидите уж, чего там. - С сомнением глядя на мою ногу согласилась барменша. - А может быть я все таки вызову скорую?
      - Не беспокойтесь, самое большее, что вы можете для меня сделать это приготовить крепкий коктель мне и себе, разумеется за мой счет.
      - Вам я приготовлю, а насчет себя воздержусь. - Проходя за стойку объявила она. - Я все таки на работе. Сейчас должен появиться бармен и я бы не хотела лишний и не нужных разговоров.
      - Вот оно что? А я-то думал, что вы и есть бармен.
      - Нет, я хозяйка этого заведения. - Выставляя передо мной запотевший стакан и садясь напротив улыбнулась она. - Что не похожа?
      - Что вы говорите! - Деланно изумился я. - А на вид вы такая простая и добрая.
      - Я и есть простая и добрая, почему я должна быть другой?
      - Как акула капитализма и эксплуатотор наемного труда вы просто обязаны быть жадной, жестокой и желчной. Вас как зовут.
      - Это так важно? - Прикуривая сигарету усмехнулась она.
      - Конечно. Для меня это важно. - С жаром заверил я её. - Теперь я буду посещать только ваш бар. Меня зовут Костя, можно просто Кот.
      - Ого! - Вздернула она крутую тонкую бровь. - Начало многообещающие и мне не остоется ничего иного как тоже назвать свое имя. - Привстав, с легким полупоклоном она протянула мне руку. - Наталия Федько.
      - Константин Гончаров. - Также привстав повторил я и облобызал её ручку.
      - Однако вы, господин Гончаров совсем не промах и я нисколько не удивлюсь если если узнаю, что вы симулянт и ваша нога не более как предлог.
      - Вы даже не представляете себе как ужасно она болит, но как настоящий мужчина эту боль выказывать я не вправе. К тому же видя вас я забываю обо всем на свете. - Выплюнув всю эту кучу словесного мусора я уставился в окно и словно очнувшись резко спросил. - Зачем вы врете?!
      - Что?..То есть как?.. - Приоткрыв ярко накрашенный рот захлопала она ресницами. Простите... Вы о чем?..
      - Все о том же. - Жестко, со злой улыбочкой ответил я. - Вы врете и врали когда заявили, что в прошедшую среду, в ночь ограбления банка вы не работали!
      - Какая глупость! - прийдя в себя заговорила она. - Кто вам это сказал?
      - Мне никто не говорил. - Продолжал напирать я. - Я сам это видел. В баре горел свет и виднелось несколько фигур.
      - Не может такого быть. - Категорически заявила она и зло усмехнувшись добавила. - А вы не простой Кот, вы Кот Базилио. Допивайте свой коктейль и уходите, тем более уже собираются сотрудники. Анастасия Леопольдовна идет.
      В открывшуюся дверь, опасливо и почтительно глядя на хозяку, прошмыгнула старушенция с морщинистым лицом и повадками искушенной и опытной алкашки. Увы, кажется моя темная карта бита. С сожалением и досадой я покидал уютный бар.
      - Вы забыли про больную ногу! - Язвительно крикнула она в спину, а я только махнул рукой и хотел хлопнуть дверью, но и тут не повезло, не позволил амортизатор.
      В расстроенных чувствах, жалкий и посрамленный я вернулся домой и не отвечая на дурацкие вопросы супруги заперся в кабинете.
      Тесть появился только в восьмом часу. Возбужденный и значительный он вытащил блокнот, усадил меня напротив и перелистывая страницы доложил.
      - Проверяющий Юрий Кондратов убит из оружия принадлежавшего охраннику Демину, находившемуся на посту. Найденная пуля девятимиллиметрового калибра соответствует его пистолету системы Макарова. Кроме того в стволе этого пистолета присутствуют следы выстрела.
      - Прекрасно. - Уныло похвалил я. - А что с Голубевым?
      - Голубев в ту ночь ночевал дома и эт подтверждает жена. Как только его поставили в известность, он тут же приехал в банк.
      - Как он отнесся к произошедшему? Его реакция?
      - Сам я там не был, но говорят, что ему чуть ли скорую не вызывали.
      - Так оно и должно быть. - Вяло прокомментировал я. - Другого я не ждал.
      - Теперь, что касается сигнализации. Действительно там две цепи, одна общая, а другая стоит на сейфовой комнате и обе они задействованы на милицейский пульт. Однако сработала общая, та что контролируется на посту.
      - Значит все просто и ясно. - Совсем упал я духом. - Этот самый охранник Демин, на секунду очнувшись, увидел убегающего Кондратьева, благополучно его пристрелил и поднял тревогу. Ловить в той воде нам больше нечего.
      - Да, все склоняются именно к такой мысли, разве что...
      - Тесть любимый, говори уж коль начал.
      - Против этой версиии решительно настроены медики.
      - А кто они такие и почему они против?
      - Они говорят, что после удара такой силы Демин скоростным транзитом отправился к праотцам. Он не то что очнуться, он ногой дрыгнуть не успел.
      - Много они понимают. - В сердцах сплюнул я. - У человека всегда есть внутренний, не подвластный ему резерв. Орудие убийства нашли?
      - Нет, но предполагают, что это был молоток, Демину он проник в мозг.
      - Ему крупно не повезло.
      - Мне тоже так кажется. Костя, предположим, что все было так как мы думаем, но как тогда объяснить убийство Голубева? Ведь не за просто так его пытали.
      - Кто его знает. - Неопределенно ответил я и до хруста в костях потянулся. - Алексей Николаевич, вам не кажется, что пришло время ужина?
      - Кажется. Кстати, господин Ищенко, заместитель Голубева, сумму вознаграждения за поимку грабителей оставил без изменений.
      - Это он вам сам сказал?
      - Нет, но такую информацию я получил из компетентных источников.
      - Дай Бог ему здоровья. Интересно, чем Милка нас сегодня будет кормить?
      - Кому что, а вшивому баня. Я вижу что ты совершенно охладел к этому делу.
      - Вы абсолютно правы.
      - Но почему?
      - Да потому что и так все ясно. Орудовал Кондратов со товарищами. Кондратов убит охранником, а товарищи скрылись.
      - Скрылись. Но скрылись с деньгами, а это для нас самое главное.
      - Что - то не улавливаю. - Наивно ответил я. - Поясните.
      - Ищенко больше переживает не за шефа, а за потерянные деньги. Досадуя на мою непробиваемую глупость повысил голос тесть. - Ты понимаешь мою нехитрую мысль?
      - Понимаю, но что - то не хочется мне всем этим заниматься.
      - Можно подумать у тебя есть счет в Швейцарии.
      - И не один, Алексей Николаевич, мне кажется, что нам пора двигаться в сторону кухни. Мой нос учуял жареную картошку, а если перед тем как к ней приступить, мы хорошенько закусим огурчиком, то будет восхитительно.
      - Было бы что закусывать. - Недовольно проворчал он.
      - Мне показалось, что в верхнем ящике вашего стола что - то пищит.
      Вечером следующего дня я стоял у подножья небольшого утеса где так любил бывать Алексей Михайлович Крюков. Покрыт он был травой и буйным кустарником, а коегде даже торчали слабосильные деревца. Заходящее солнце било прямо во фронт явственно выделяя известковые обнажения и в их массивах отчетливо виднелиь черные дыры пещер и гротов. Всего я насчитал их полтора десятка, но это только видимых, а сколько их скрывается за цепко сплетенным кустарником? Сколько порушено временем и и ветрами? Об этом можно только догадываться. Что и говорить, неразрешимую загадку задал мне поп. И не только мне если брать во внимание смерть Марии Андреевны. Кому - то эти церковные канделябры и купели очень и очень понадобились. Но кому? Кто кроме старых сельчан знал о тайне священника Крюкова? Да кто угодно. Наверняка те же рестовраторы были в неё посвящены. Рестовраторы. Об этом я как - то не думал, а напрасно, здесь есть отличная пища для размышлений. Допустим, что они услышав эту историю развернули буйную деятельность и пустились во все тяжкие вплоть до убийства старой учительницы. Но они ведь до сих пор ничего не нашли. И это дает основание предполагать, что поиски продолжаются. Вот только где? Наиболее вероятными местами захоронения я бы обозначил три точки. Сама церковь, настоящий утес и дом священника. В церкви только что прошел ремонт и надо думать что реставраторы все облазали с особенным пристрастием. Вести поиски без специальной техники в норах утеса занятие бесперспективное. Значит остается поповский дом.
      Солнце уже скрылось за горизонт, вечерние сумерки начали цементировать воздух, а я все сидел под злополучным утесом толком не зная что предпринять. Хотя я понимал, что самым благоразумным с моей стороны было бы на все наплевать и забыть. Но то ли по вредности характера, то ли просто от злости на старухиных убийц сделать я этого не мог.
      Тишина стояла какая - то сказочная и таинственная. В мертвом холодном свете Волга казалось серебряной и нереальной. Тучи сначала робко, едва слышно касались Луны, но постепенно наглея вдруг яро набросились на неё черным медведем и наступила тьма. Чиркнув зажигалкой я посмотрел на часы. До полночи оставалось пятнадцать минут. Сбросив наваждение я поднялся и почти на ощупь дошел до машины. Отсюда начиналась дорога на деревню и ориентироваться стало легче. Не торопясь, опасаясь споткнуться и свернуть себе шею я побрел по этой дороге.
      Путь до первого сельского домика занял у меня больше получаса. Неожиданно ярко вспыхнула Луна. Миновав десяток домов и дом бабы Любы я уперся в крюковскую изгородь и открыв калитку бесшумно проскользнул во двор. Что я искал? Если бы я сам это знал. Просто ноги сами несли и руководило всем этим какое - то зверинное наитие. И чем дальше я шел тем тревожней и холоднее становилось под ложечкой.
      Пройдя вдоль дровяника и обогнув дом я прошел мимо цветника и чуть не вскрикнул от удивления. Разросшийся островок зелени, там где была старая уборная отсутствовал, а на его месте скалилась и чернела свежевырытая яма.
      Итак, надо полагать баба Люба банально меня надула. Только зачем? Тут понятно и козе, она прекрасно знала что под этой насыпью находиться. Старая ведьма!
      Встав на колени я нагнулся над ямой. Удар по затылку и я стремительно набирая скорость полетел в даль Млечного Пути. Праздничная звездная круговерть вихрем пронеслась мимо и я навсегда оказался в черной бездне космоса. Холод и кромешная тьма окутали все мое тело и эта темнота и могилный мрак были совершенно материальны и ощутимы. Они сковывали мои движения не позволяя двинуть даже пальцем. Не было никакой возможности полнее и глубже вздохнуть.
      Прошло не менее минуты прежде чем я понял что похоронен заживо. И от этой догадки я сделался холоднее чем наволывшаяся на меня земля. Кажется страшнее смерти не придумаешь. Я не умер толькл потому что лежал вниз лицом на руках и под ними остался воздух, но в самом скором времени, когда кончится кислород начнется удушье и смерть моя будет мучительна. Придурок, я все таки добился своего и ничем теперь не поможешь, да и время мне отпущено совсем немного. Нужно хоть перед смертью потратить его с умом. Например хорошенько помолиться. Покаяться Богу в своем неверии, возможно это поможет мне попасть в рай. И все таки, господин Гончаров, находясь на смертном одре я вынужден вам заявить официально. Вы кретин и идиот каких не видел свет. Купиться так дешево. Наклониться над собственной могилой, и при этом бараном подставить под удар затылок! На это не пошел бы и первоклассник. Но какова баба Люба! Старая стерва. Ну ничего, недолго ей осталось. На том свете я встречу её подобающим образом! Что это?!
      Неясный, едва различимый разговор надо мною заставил мое сердце подпрыгнуть от радостии надежды. Неужто чья-то добрая душа проследила мой путь и решила мне помочь? Если так, то я всю жизнь буду за неё молоиться!
      Уже через десять минут, извлеченный Григорием Федоровичем и Александром Трофимовичем, дрожащий и страшный, пританцовывая от холода я слушал рассказ бабы Любы.
      - Еще светло было, когда я их заприметила. Один раз проехали, потом другой, а потом машину оставили за последним домом и крадучись зашли сюда. Мне из окошкато стало не видно, так я в огород переметнулась и глядеть начала. Солнышко уже село. Тогда они посовещались и начали копать. Потом совсем темно стало, Луна скрылась и все. Я было хотела их шугануть, да боязно стало. Дай, думаю до Трофимыча добегу, а там сообща и решим, что с ними делать. Только у плетня пошевелилась, а они услышали. Один другому говорит. - Кто - то здесь есть. А тот ему отвечает. - Иди посмотри, а если что, то лопаткой по тыкве и концы в яму. Тут я совсем перепугалась. Замерла на месте. Стою ни жива, ни мертва. Думаю, эти точно порешат - не сморгнут, верно они и погубили Маньку. Ну пошарили они фонариком, слава Богу меня не нашли и начали копать уборную. Ну, думаю совсем чокнутые люди, а сдвинуться все одно боюсь. Сколько прошло - не знаю, наверное около часа, а может и побольше. Выкопали они яму и стали друг на друга материться, а тут аккурат и Константин забрел. Они перепугались и в цветы залегли. Константин - то нагнулся, хотел в яму посмотреть, ну тут они его и жахнули. Думаю, убили наверное, а выйти не могу, боюсь сильно. Подождала когда они тебя закопают, да уедут, а потом уже за подмогой побежала. Слава Богу успела.
      - Спасибо тебе тетя Люба, а на какой машине они приезжали?
      - Так на обыкновенной, на белой.
      - На белой это хорошо, а какая марка?
      - Я в этом не разбираюсь, машина она и есть машина. Ну вот такая же как у тебя только белая, а стекла на ней черные.
      - Понятно, а они друг друга по именам называли?
      - Не припомню, далековато мне до них было, плохо слышно.
      - Ну что ж и на том спасибо.
      - Спасибом тут не отделаешься. - Справедливо заметил Трофимыч.
      - Господи, ну конечно. - Суетливо спохватился я. - Но где в такое позднее время можно взять? Половина второго.
      - Было бы на что, - ухмыльнулся Федорыч, - а где, это мы сами скумекаем.
      - А где будем пить за мое воскрешение? - Передавая деньги осведомился я.
      - А вот к Любе, к твоей спасительнице и пойдем. - Порешил мэр. - Не выгонишь?
      - А чего мне? Наоборот хорошо. Люди в избе. А то я страху - то сегодня натерпелась. Не приведи Господь.
      Празднование воскрешения из мертвых затянулось до утра. Только с рассветом пьяные и сытые старики расползлись по домам, а я с позволения бабы Любы, на пару часов прикорнул на её кухонной койке.
      С перебинтованной гудящей головой, как во сне, в десять утра я уселся за руль.
      - Ну что, Константин Иванович, надеюсь последний инцидент заставит вас поумнеть. Можно сказать с того света вас вытащили.
      - Безусловно, господин Гончаров, теперь я буду осторожнее. Однако ответьте мне, что означало это нападение?
      - Оно означало простую истину, если ты и впредь будешь совать свой нос туда куда тебя не просят, ты его попросту лишишься. А ещё это означает, то что бандиты не оставили своей идеи завладеть церковным добром. Но тебя это больше не должно волновать, разумеется если ты собираешься ещё немного пожить.
      К моему появлению Милка отнеслась своеобразно с присущей ей характерностью.
      - Доигрался? - С трудом скрывая торжество ехидно спросила она.
      - Замолчи, женщина. - Слабо отмахнулся я. - Не до тебя.
      - Погоди, скоро тебе напрочь голову скрутят, идиот!
      - Стерва. - Подумав ответил я. - Ты наверное этого ждешь не дождешься.
      - Очень ты мне нужен! - Хмыкнула она вытащила флакончики перекиси и спирта. - Садись - не дергайся, я как следует обработаю и поменяю повязку. Кто тебе накрутил эту тряпку? - Обливая голову перекисью брезгливо спросила она.
      - Баба Люба. - Вступаясь за свою спасительницу обиженно ответил я. Если бы не она - лежать бы мне в сырой земле.
      - И чем это тебя звезданули?
      - Не знаю, но по логике вещей ударили лопатой.
      - Господи, да где ж тебя носило? На кладбище что ли?
      - Ты недалека от истины. - Послушно подставляя голову ответил я. Меня ударили, а потом закопали в старом сортире, где холодно и страшно.
      - Еще лучше! - С хрустом отдирая марлю воскликнула Милка. - Мамочки, да ты знаешь, что тут у тебя твориться?
      - У меня глаз на затылке нет.
      - У тебя их вообще нет. Собирайся и мотай в больницу.
      - Сама туда иди. Умная какая. Как разбинтовала, так и забинтовывай и больше от тебя ничего не требуется.
      - Пожалуйста. - Фыркнула она. - И так кретин, так ещё столбняк нападет.
      - Много болтаем. - Строго заметил я. - Обрабатывай рану и точка.
      - Как хочешь, но учти, сначала я должна выщипать тебе волосы вокруг.
      - Щипли. - Самоотверженно согласился я и началась пытка.
      - Не ной, козел. Не мама велела, сама захотела. - Периодически подбадривала она на что я не менее любезно отвечал.
      - Инквизиторша! И даже инквизиционный трибунал и тот бы содрогнулся от твоих зверских деяний. Стерва.
      - Еще одно слово и тебе будет больно. - Пообещала она.
      На такой вот ноте мы закончили разговор и перевязку, после чего я удалился отдыхать и проспал весь день и ночь до следующего утра, благо никто меня не беспокоил. Блаженный сон временами чередовался с могильным ужасом и кошмарными подробностями недавно пережитыми мною. Тетя Люба, моя избавительница, почему - то являлась ко мне с косой и старательно сталкивала меня в яму и ей помогал сельский мэр, господин Трофимыч.
      Утро следующего дня опять началось с экзекуции. Милка вновь решила менять мне повязку и делала она это с удовольствием, с великим изуверским наслаждением. Даже не удосужившись как следует обработать перикисью она кровожадно рвала бинт и от этого мне было больно и тоскливо.
      - А понежнее нельзя? - Сквозь слезы проскулил я.
      - Пусть понежнее с тобой твои шлюхи разговаривают. - Категорично ответила она и рванула конец бинта вместе с остатками мозга. - Нежный какой!
      - Да, я натура утонченная и грубость неприемлю. - Застонав от боли заметил я. - А вы грубая и циничная женщина, вся в папашу солдафона.
      - Такая уж у нас порода. - Вкрадчиво ответила она и прихлепала рану чистым спиртом. - Терпи, Котик, терпи козел.
      Резко и неожиданно в дверь позвонили. Бросив на полпути свою работу Милка помчалась открывать, а я тем временем поспешно прикончил её спиртовый запас.
      - Костя, это тебя. - Входя доложила супруга и заметив порожний флакончик безнадежно махнула рукой. - Будешь говорить или как?
      - Или как. Кто там, кому я понадобился, черт бы его побрал.
      - Не его а их. - Спешно заматывая остатки бинта уточнила она. - Там тебя спрашивает мужчина и женщина, судя по всему муж и жена. Оба преклонного возраста и говорят с легким акцентом. Я провела их в отцовский кабинет. Мне кажется это солидные клиенты и тебе не придется ночами болтаться по кладбищам ежеминутно рискуя оставить меня вдовой. Будь умницей!
      - Сначала заслужи этого. - Покидая кухню огрызнулся я.
      В тестевском кабинете на диване, взявшись за руки,чинно сидела представительная пожилая парочка. На вид им было порядка шестидесяти, шестидесяти пяти лет. Он, не смотря на приличное брюшко, был одет в фирменную рубашку и джинсы, она же в простенькое хлопчатобумажное платье, вероятно очень дорогое. Крючконосый старик с выпуклыми рыбьими глазами был лыс, но этот недостаток компенсировала обильная черная поросль на руках, которая покрывала всю видимую площадь, вплоть до самых пальцев украшенных двумя массивными перстнями. Старуха была заметно выше своего супруга и это несоответствие она как будто хотела подчеркнуть невероятной худобой и совершенно умопомрачительным, густым волосом. Совершенно седой, серебрясь, он спускался ниже плеч, так что сзади старуху вполне можно было принять за девушку, тем более что плечи и спину она держала безукоризненно ровно. Голубые, ещё не поблекшие глаза, прямой нос и правильный рот говорили о том, что когда - то она была чертовски красива. В отличии от нескромного спутника на её пальцах значилось только одно скромное обручальное кольцо.
      - Здравствуйте. - Закончив беглый осмотр гостей с порога вежливо поздоровался я.
      - Здравствуйте. - Поднимаясь навстречу ответил толстяк. - Вы Константин Иванович Гончаров? Я правильно понял? - Преданно глядя в глаза, грассируя и курлыкая спросил он.
      - Вы правильно поняли. - улыбкой подбодрил я его. - Чем могу быть полезен?
      - Я Рафалович.
      - Очень приятно. - Улыбнувшись ещё шире пропел я.
      - Да, Яков Иосифович Рафалович, будем знакомы. - Протянул он мохнатую лапу, которую я с чувством потряс и с восторгом заверил.
      - Конечно же будем! Вы даже не представляете как я рад!
      - А это моя драгоценная супруга. - Торжественно как на светском приеме объявил он. - Зоя Андреевна Рафалович! Прошу любить и жаловать.
      - Яков, оставь свой напыщенный тон. - Вставая сухо заметила старуха и подойдя ко мне протянула сухую жилистую руку. - Зоя Андреевна.
      - Константин Иванович. - Сжимая её костлявые пальцы невольно повторил я.
      - Мы к вам по делу. - Протирая вспотевший череп начал Рафалович. - Мы э-э-э...
      - Помолчи, Яков. - Негромко, но властно приказала старуха и легонько подтолкнула его к дивану. - Посиди пока.
      - Присаживайтесь. - Указывая ей на кресло предложил я. - Разговор как я вижу предстоит не пятиминутный и стоя вести его неудобно.
      - Вы правы. - Свободно, но в то же время собрано Зоя Андреевна уселас в кресло, а я мучительно пытался вспомнить, где мне уже приходилось слышать её имя.
      - Так чем же, уважаемая Зоя Андреевна я могу вам помочь? Располагаясь напротив повторил я вопрос.
      - Вас нам рекомендовал... - Она не договорила, потому что с подносом уставленным кофейниками, чайниками и прочим шанцевым инструментом в комнату вплыла Милка. Стерва, ведь может когда надо быть нормальной.
      - Простите, если помешала, но как я понимаю, вы издалека и чашка кофе с рюмочкой коньяка вам совсем не повредит.
      - Ну что вы, милочка, стоит ли беспокоиться. - Наверное принимая мою супругу за служанку сухо поблагодарила мадам Рафалович. Ну что же, пусть так и будет, я не против. Это тебе за идиота, это тебе за кретина!
      - Ступай, Алексеевна. - Махнул я рукой на дверь. - Погоди. Если будет спрашивать жена, то я занят. Ступай.
      - Хорошо, барин, как скажите. - Испепелив меня мгновенным взглядом послушно ответила девушка и вихляя бедрами удалилась.
      - Так на чем мы остановились? - Озабоченно накапав себе коньяка непринужденно спросил я. - Кто вам меня рекомендовал и по какому случаю?
      - Вас рекомендовал капитан вашей полиции Игорь Степанович Гордеев.
      - Вот оно что! - Сразу все вспоминая и понимая воскликнул я. - Так вы, Зоя Андреевна, стало быть есть родная сестра убитой Марии Андреевны Крюковой?
      - Вы не ошиблись, это действительно так. Сюда, в ваши края нас привело несчастье. То что случилось с моей сестрой это ужасно, я до сих пор не могу прийти в себя. Негодяи и подонки. Если им не будет возмездия на этой земле, то перед Богом они ответят сполна...
      Негромко, но гневно и весомо швыряла она слова, а я думал, зачем мне все это? За каким чертом она вообще приперлась? Чтобы найти в моем лице благодарного слушателя? Чушь, на сумасшедшую она не похожа, наверняка мадам преследует какую - то определенную, меркантильную цель. Потому как на праведную Фемиду или моралистку она вовсе не похожа. Наверняка чуть позже она заведет разговор о пресловутых церковных ценностях. Интересно, откуда она о них осведомлена? А позавчерашнее нападение на меня? Уж не связано ли оно с их появлением?
      - ...и воздастся им по заслугам. - Тихо закончила свой грозный монолог госпожа Рафалович и перешла к сути дела. - Чтобы попрощаться с Марией мы приехали издалека, но конечно же не успели.
      - А откуда, если не секрет, вы приехали?
      - Из Франции. - С гордостью ответила она и про себя я тут же окрестил её сукой.
      - Вот как, но это не так далеко и кто же поставил вас в известность по поводу столь печального события?
      - К делу это не относится. - закуривая длинную и тонкую сигарету ответила она.
      - А что же к делу относится?
      - Видите ли, ваш полицейский представил вас как частного детектива.
      - О, слишком громко сказано. - Неприятно удивился я и поправил. Просто иногда помогаю тем кто попал в переплет.
      - Все равно вы подходите, кроме капитана мы ещё кое-где навели о вас справки и пришли к выводу, что вы нас устраиваете по всем параметрам, так как дело у нас щекотливое и лишняя огласка нам не к чему.
      - Но может быть мы в конце концов перейдем к самой сути. - Не выбержал я такого длинного и пространного вступления.
      - Да, конечно. Вы конечно уже осведомлены, что мой дед в свое время припрятал некоторые ценности, которые теперь по праву должны принадлежать мне.
      - Ах ты старая сука, с каких это пор церковные ценности принадлежат тебе? - Воскликнул я про себя, а вслух ровно и спокойно спросил. - Почему вы считаете, что церковное добро, которое сохранил Алексей Михайлович, ваше? Насколько я понимаю, оно достояние церкви.
      - Вы неправильно понимаете. - Так же спокойно и категорично отрезала старуха.Оно наше, а теперь уже мое, потому что дед за него отдал жизнь.
      - Он отдал жизнь за веру. - Не желая ссориться мягко возразил я.
      - Пусть будет так, но ваше государство, как и ваша церковь должны компенсировать мне моральный ущерб, безвременную смерть моего деда.
      - Удивительно сучья логика. - Подумал я и заметил. - Но ваш дед был бы не в восторге от вашего решения.
      - Как раз таки нет. Вы неправы. Я не хотела, но видимо мне придется посвятить вас в некоторые семейные тайны. Дело в том, что моя матушка, Антонина Ивановна, мне с детства говорила, что я могу располагать половиною дедовского наследства наравне с Марией. А так же она добавляла, что убогонькой все это богатство не к чему, но поскольку тайну клада знает только она, то мне придется некоторое время подождать.
      - Чего подождать? Смерти Марии Андреевны?
      - Вы выражаетесь несколько цинично. Но пусть будет так. Во время нашей последней встречи пять лет назад, я взяла с Марии слово, что все ценности она передаст мне. А если вдруг плохо себя почувствует, то даст об этом знать.
      - Вы с ней встречались пять лет назад? - Неподдельно удивился я.
      - Да, она приезжала к нам в Париж, но почему это вас так удивляет?
      - Просто я об этом был не осведомлен.
      - Вполне возможно, что Мария не хотела это афишировать. - Усмехнулась Рафалович. - Так вот, все эти годы, а точнее десятилетия я позволяла ей тешить свою непорочную душу этим барахлом, но теперь когда её не стало, я наконец должна получить свое. И вы можете в этом мне помочь.
      - Каким же образом? - Заинтересованно спросил я?
      - Дело в том что смерть настигла Марию неожиданно и она не успела сообщить мне о местонахождении церковной утвари и прочей церковной атрибутики.
      - А вы уверены, что она сама об этом знала?
      - Да. Но при жизни открыть мне тайну отказалась наотрез. Сказала, что обо всем иносказательно сообщит в предсмертной записке. Но её убили...
      - А вы не догадываетесь почему её убили?
      - Нет, а что? - Безмятежно спросила Зоя Андреевна.
      - Ее убили из-за этого самого клада. - Сомневаясь в искренности её вопроса жестко ответил я. - Как видите вы не одиноки в своих желаньях.
      - Господи, а вы уверены в этом?
      - Так же как и в том, что и меня чуть было не отправили к праотцам из-за вашего божественного клада и моя повязка тому доказательство.
      - Так вы тоже пытаетесь его найти?
      - Пытался, но вчерашней ночью мне эту охоту напрочь отбили.
      - Господи, наверняка это те кто убил Марию. Их нужно немедленно арестовать.
      - Не возражаю. - Усмехнулся я. - Кстати сказать, чтобы между нами не было недомолвок, разрешите я взгляну на ваши проездные документы.
      - Господи, да зачем это вам? - Изумилась старуха.
      - Хочу знать когда вы прибыли в наш город.
      - Вчера перед обедом. - Недоуменно протягивая мне авиационные билеты ответила Зоя Андреевна. - Что все это значит?
      - Я хочу убедиться в том что вы не причастны к покушению совершенному на меня. - Разглядывая время и дату прилета невозмутимо ответил я.
      - Бред какой - то! - Дернула носом старушенция. - Яков, кажется мы с тобой попали не по адресу. Этот господин явно не в своей тарелке.
      - Простите. - Возвращая проездные документы улыбнулся я. - Все в порядке, вы никак не могли быть замешаны в той ночной истории. Еще раз извините за мою подозрительность, но вы должны понять, меня и в самом деле чуть было не убили.
      - Неужели все так серьезно? - Встревожился доселе молчавший Рафалович.
      - Да, сегодня на вашей бывшей Родине происходят очень печальные вещи. Итак, вы приехали вчера к полудню, а ко мне заявились только
      на следующий день. Чем это объяснить? Или любовались достопримечательностями родных мест?
      - Давайте сначала договоримся о главном. - Звякнув ложечкой сухо заметила госпожа Рафалович. - Вы беретесь помочь в нашем деле?
      - Возможно. - Уклончиво ответил я и подумав добавил. - Все будет зависеть от того какими сведениями по этому делу вы располагаете.
      - Если бы мы располагали какими - то сведениями, - насмешливо глядя мне в глаза сквозь зубы процедила она, - то вполне бы обошлись без вашей помощи.
      - Печально. Мне не от чего даже оттолкнуться. Без какой - то наметки решать вашу проблему, равносильно поиску иголке в стоге сена. Зоя Андреевна, от кого вы впервые услышали о существовании тайника?
      - От матери, я вам это уже говорила, а ей в свою очередь рассказал о нем отец перед тем как уходил на войну.
      - Он точно указал место.
      - Да, о нем знала не только мать, но и Мария. Правда она ни разу до него не дотронулась, по крайнем мере так она мне сказала находясь в Париже. Но если судить по её нищему жилищу, то похоже что она не лгала.
      - Вы были в доме?
      - Нет, в самом доме не была, ведь он опечатан, но мне достаточно было взглянуть в окно, да и Люба сказала, что жила она не богато. Господин Гончаров, так мы можем расчитывать на вашу помощь?
      - Вы надолго приехали?
      - Ровно на столько сколько потребуется. Мы свободные люди, да к тому же на пенсии. Но вы не ответили на мой вопрос, мы можем на вас надеяться?
      - Об этом я скажу вам завтра к вечеру, - опять ушел я от прямого ответа, - мне нужно все хорошенько обдумать и взвесить.
      - Взвешивайте и не забудьте на чашу весов сомнения положить приличный гонорар. - И какой именно? - Нарочито алчно загорелся я. - Как он будет выглядеть в цифрах?
      - Десять процентов от найденных церковных сокровищ. Остальное принадлежит мне.
      - Старая сука, тебе не принадлежит даже пыль с этих окладов. Хотелось взорваться мне, но вежливо улыбнувшись я согласно кивнул.
      - Сумма не малая, как и где мне вас найти?
      - Мы остановились в отеле "Волжский закат", номер триста двадцать один, а телефон я вам сейчас запишу.
      По идее мне следовало навестить вдову Кондратову, потому как у меня появилась уверенность, что эти два преступления, ограбление банка и убийство старой учительницы, между собой связаны. Но принимая во внимание тот факт, что она ещё не вполне оправилась после похорон, я решил перенести свой визит к ней на послезавтра. А пока, по уже знакомому пути направился в Белое.
      Баба Люба оказалась дома. (А где ж ей ещё быть?) Посреди огорода, согнувшись в три погибели она старательно и сосредоточенно выдирала сорняк.
      - Бог в помощь! - Еще из машины крикнул я. - Будь здорова, баба Люба.
      - Спасибо Константин, в гости пожаловал? Как голова - то, поди болит?
      - Есть немного. - Протягивая традиционный гостинец сознался я и видя некоторое недовольство тут же поспешил заверить. - Не беспокойтесь, я на минутку.
      - А чего ж на минутку, - с сожалением оставив работу вытерла она руки о подол,заходи уж коль приехал.
      - Даже и заходить не буду, вас отвлекаю, да и самому некогда.
      - Смотри сам, а я что тебе хотела сказать - то, тут вчерась, аккурат после твоего отъезда знаешь кто появился?
      - Знаю, баба Люба, появилась Зоя Андреевна с мужем.
      - Точно, поди ж ты! А откуда тебе - то знать?
      - Были они у меня, просили помочь с поиском дедовского клада.
      - Прям для них он его прятал! - Поджала старушка губы. - Умные больно как я погляжу. То - то она позавчера все вынюхивала, да выспрашивала. Кофточку мне подарила, сучка парижская. Она там за границами двадцать лет барствовала, а мы в навозе ковырялись, а теперь нате - пожалуйте! Нет, так не бывает, да и добро - то церковное, зариться на него не моги.
      - Я тоже так думаю, баба Люба. А вы знали, что Мария Андреевна несколько лет тому назад ездила к Зое Андреевне в Париж?
      - Тю-ю! Что ты говоришь! Откуда ж мне было знать? А нам она арапа заправляла, что в дом отдыха едет. И вправду, вернулась загоревшая. А ты не врешь?
      - Да какой же мне смысл вас обманывать?
      - И то верно, ну пойдем в избу что ли? Я сейчас наливочки нацежу.
      - Не могу, баба Люба, в следующий раз, я приехал кое о чем тебя спросить.
      - Ну и спрашивай, чего стеснешься - то как не родной.
      - Сколько у вас в селе проживает народа?
      - Во куда загнул. - Удивилась она. - Тебе - то зачем? Десятка три наверное наберется и то не народ, а так, одни старики, да старухи.
      - А много ли среди них долгожителей? Тех кто лично знавал Алексея Михайловича?
      - Да откуда ж им быть? Померли все, разве что старуха Михеевна, она с десятого года, да бабка Александрова, она малость постарше, но её внук ещё по весне в район забрал. За каким лешим она ему понадобилась никто не знает. И чего...
      - А как мне найти Михеевну? - Перебил я бабулины рассуждения. - Она здесь живет?
      - А где ж ей ещё жить? С дочкой Семеновной она век коротает.
      - Далеко ли отсюда?
      - Дальше некуда. Прямо через дорогу. Ты у них двух курей раздавил. Нехорошо.
      - Нехорошо. - Согласился я и прямым ходом отправился че рез дорогу.
      Семеновной оказалась та самая толстая бабка, что появилась на месте происшествия одной из первых. Она, как и баба Люба, ковырялась в огороде, но давалось ей это значительно труднее. Это можно было судить по её тяжелому дыханью и потному, красному лицу. Упреждая её упреки я начал первым.
      - Здорово, Семеновна! - Заходя во двор и уворачиваясь от злющего гусака, бодро поздоровался я. - Как живете можете?
      - Хорошо. - Настороженно, ожидая пакости ответила она. - Кабы ещё кур не давили.
      - А я за тем и приехал. - Весело отозвался я. - Хочу заплатить за материальный ущерб, который я вам причинил.
      - Правда что ли? - Заволновалась бабка. - Вы не шутите?
      - Нет, сколько с меня причитается?
      - Не знаю. - Растерянно заморгала она. - Я их никогда не продавала.
      - Мне кажется, что ста рублей будет достаточно. - Протягивая ей деньги решил я.
      - Можно и меньше. - Боязливо забирая купюру на всякий случай заскромничала она. - Мы ведь их съели. Одна почти целая была.
      - Ну и на здоровье. У вас кваску не найдется?
      - А как же, есть квасок, пойдемте в избу, там у меня мама, она немного не того, но вы не бойтесь, она у меня смирная, худого никому не сделает.
      - Она что, совсем ничего не соображает? - Разочарованно спросил я.
      - Она когда как. То совсем нормальное, а то вдруг в куклы играть начинает, возраст все таки, ей через год девяносто стукнет. Айдати в избу.
      Типичный деревенский дом и внутри он оказался таким же. Пополам перегороженное помещение было чисто убрано и застелено домотканными дорожками. Единственное что отличало его от жилища учительницы было отсутствие книг и обилие фикусов - кактусов. Михеевна сидела возле стола и нянила разрисованный под куклу чурбачок.
      - Мама, нам за куриц заплатили. - Поделилась с ней радостью Семеновна.
      - Хорошо. Купим Ванечки новые пеленки. - Обрадованно отозвалась сумасшедшая. - А то наши прохудились, правда Ванечка?
      - Михеевна, вы помните вашего попа, Алексея Михайловича? - Не зная как нужно с ними разговаривать в лоб спросил я.
      - А как же! - Лучезарно улыбаясь отозвалась она. - Как же нам с Ваней не помнить отца Алексия, за веру пострадал батюшка ещё в двадцать втором годе, мне тогда чуть больше чем Ване было. Иконки он спасал от супостатов, за то и убили его.
      - А вы не знаете в каком месте он их спасал?
      - Мы не знаем, правда, Ваня. Никто этого не знает. От лихих людей он их спрятал, а лихие люди его чик и положили. Мы с Ваней прямо рядышком стояли, батюшкина кровушка прямо на сыночка моего брызнула, оттого и румянный он у меня такой растет. А батюшка сразу упал, а как тут не упасть, если они из тысячи ружей по нему па-а-а-льнули. А ряса у батюшки была че-е-е-рная, а по локоток в извести-и-и, а весь подол в изве-е-ести. Ряса бе-е-елая, ряса че-е-е-рная, а стала кра-а-асная! А как жалко батю-ю-ю-шку, а как жалко Ваню-ю-ю-шку. - Подкидывая размалеванную чурку завыла, заколобродила старуха. - Ой ты горе горю-ю-юшко, что широко полю-ю-ю шко, мой сыночек Ваню-ю-юшка, нет тебя милей дру-у-ужка!
      - Мама перестань. - Кладя ей на плечи пудовые руки попыталась образумить её дочка. - Не надо. Вы извините...
      - Ничего страшного, я же понимаю...
      - Брата моего Ивана на войне убили, а она все не верит... Уж сколько время прошло...Батя тоже не вернулся... Вот и живем...
      - Спасибо за квас. Я пожалуй пойду, не буду вас отвлекать...
      Выскочив на улицу я с облегчением вздохнул. Тяжелая это работа, быть свидетелем чьих - то несчастий. Ничего существенного узнать мне не удалось, но оставалась ещё бабка Александрова, которую мне предстояло найти в районном селе, вотчине товарища капитана. Пятнадцать километров отделявшие его от меня я проделал за десять минут и ещё умудрился подвезти крашеную блондинку пахнущюю чесноком и медом. Именно она и показала мне департамент капитана Гордеева.
      Дверь его кабинета оказалась безнадежно закрытой. С сожалением пнув её ного я было собрался восвояси, когда мне на помощь пришел одутловатый курносый майор.
      - Ты чего болюишся? - Недовально и подозрительно спросил он. - Нет, его, не видишь что ли? А то долбится, долбится как дятел.
      - А где он у вас болтается? - Попер я на него как на буфет. - Я сотню километров отмотал и значит впустую? Так понимать?
      - А что ты хотел? - Несколько растерявшись спросил он. - Что - то срочное?
      - Мне нужно узнать где тут у вас проживает старуха Александрова, та что из деревеньки Белое. Привез ей от родственников посылку, а говорят она у вас.
      - Так бы и сказал и нечего двери уродовать. Подожди здесь, сейчас выясню.
      Через полчаса, познакомившись с двумя старухами Александровыми, я наконец добрался до третьей, нужной мне Татьяны Никитичны Александровой. Безо всякой опаски, спокойно и хладнокровно она впустила меня в квартиру, провела на кухню и предложила чашку чая.
      - Да ты, сынок не стесняйся, с дороги чайком побаловаться первое дело.
      - Откуда вы знаете, что я с дороги? - Удивился я её проницательности.
      - А от тебя ветром пахнет, ветром и машиной. - Просто пояснила она. Ты ко мне, сынок, по какой надобности и кто сам будешь?
      - Я музейный работник. - Не сморгнув глазом соврал я. - Материал на Алексея Михайловича Крюкова собираю. Священником он в вашем селе служил, вот мне и посоветовали к вам обратиться. Вы ведь его знали?
      - Знала. Знала, царствие ему небесное. - Перекрестилась она на угол с газовой плитой. - Огромной души батюшка был. Внучка Маша, земля ей будет пухом, вся в него вышла. А что ты хотел узнать - то? Я ведь плохо уже те годы помню.
      - Меня особенно интересуют последние дни его жизни и то как он умирал.
      - Это я помню и не забуду до конца своих дней. Это был декабрь двадцать второго года. Разруха и голод. Мы все отчаялись, но батюшка нас поддерживал словом. В церковь мы не ходили, так он придумал сам по домам ходить. Прийдет, сядет у печки и сначала просто сидит, огонь слушает, а потом утешать начинает. Пройдет - де все и смута пройдет и голод минует и стужа отступит. Помнится сначала слова его раздражали, но он так искренно и горячо нас любил, что потом мы без его утешительных бесед уже не могли. Нам их не хватало, как не хватает солнышка в ненастный день. Лютое и лихое было время, как только мы выжили - не знаю.
      Однажды Васька Митрохин примчался из города и сообщил нам плохую весть. Будто бы чекисты назавтра собираются нагрянуть в наше село и забрать все серебрянные и золоченные иконы. Мы сразу в это поверили, а куда денешься? Плетью обуха не перешибешь. Чекисты недовольных забирали и никто от них потом не возвращался. Повздыхали мы, посетовали и разошлись по домам. А только видно батюшка не смирился. Наш дом тогда рядом с церковью стоял, так там у него всю ночь горел свет. Потомто я поняла почему он горел. Прятал батюшка все то что могли забрать чекисты.
      Наутро он к нам пришел и благославляя передал лик святого Петирима. Он и по сей день у меня хранится, но вы не подумайте, если надо, я её вам в музей передам. Я то утро хорошо помню и Алексея Михайловича как тебя вижу. Он был сильно уставший и весь перемазанный известью. Мама хотела его покормить картошкой, но он отказался. Он в тот голодный год ни у кого ничего не ел. Я хорошо помню как он устало улыбнулся, покачал головой, погладил меня по руке и пошел дальше. Батюшка не только к нам приходил, он все дворы обошел и всем разные иконки раздавал. Иконы те были из окладов вынуты и мама потом купила оклад на базаре.
      - Вы говорите, что он был в извести? Но почему?
      - А кто ж его знает, наверное перемазался когда прятал церковное серебро, ну а может по другому какому случаю, кто теперь знает. Убили его днем. Ближе к обеду, когда солнышко начало малость подогревать. На лошадях приехали чекисты и с ними комиссар Кох. Он потом у нас до самого начала войны начальником милиции работал. Он - то и потребовал чтобы батюшка добровольно отдал все ценности для закупки хлба за границей. А когда Алексей Михайлович отказался он приказал своим солдатом силой забрать церковное имыщество. Они стукнули батюшку прикладам и ворвались в церковь, а там к тому времени были только голые стены. Тогда они задрали батюшке рясы, сняли штаны и прилюдно выпороли его на морозе, Он не кричал, а только усерночитал молитву и обещал нам, что варваров обязательно покарает Бог. Они издевались над больше часа, но все одно, не показал он им место где схоронил наше достояние и тогда они его убили. Кох совсем сошел с ума, рыжый, щуплый как воробей, прыгает маузером размахивает и орет. "Именем Революции, как врага народа, я приказываю расстрелять!"
      Мы ахнули, ушам своим не поверили, пошли на него всем селом, а он над головами палить начал. Упали мы перед этой сволочью на колени и слезно молили не убивать батюшку. Но это только больше добавило ему спеси. Велел своим чекистам поставить Алексея Михайловича перед входом в храм, а потом выстроил пятерых солдат и прочитав приговор свомандовал: "Огонь!". С первого раза никто не выстрелил, а батюшка заплакал и всех нас осенил крестом. Тут Кох совсем озверел, ажно пена изо рта полезла, орет: "Ренегаты, предатели дела революции, я вас всех!..". А потом второй раз велел стрелять. Тут они и выстрелили. Всю грудь ему пробили, изверги. Он повернулся к солнцу и упал и сразу умер. Мы всем селом завыли, да так что Кох со своими бандитами скорее оттуда убрался. Они даже в тот раз колокола не сбросили. Вот такие дела, сынок. А церковь потом заколотили, а попозже клуб в ней устроили, но я не любила туда ходить, мне все время казалось, что окровавленный батюшка с укором наблюдает за нашими плясками и весельем. Маша, внучка его, все хотела музей там устроить, да видишь как оно получилось...
      - Татьяна Никитична, Я слышал, что кроме клуба, в церви и спортзал был, и даже склад. Это правда?
      - Ты правильно все слышал, и склад, и спортзал, и клуб, а ещё зернохранилище.
      - Понятно. Ну что же большое вам спасибо. Вы мне здорово помогли.
      - Да что там... Наверное ты большего хотел услышать, но большего я не знаю.
      И все таки какого - то результата я добился. - Подумал я садясь в машину. - Теперь мне известно, что Крюков проведя всю ночь в церкви наутро был перемазан известью, о чем свидетельствует не только Татьяна Никитична, но и сумасшедшая старуха Михеевна. О чем это говорит? О том, что он занимался малярными работами и возможно не просто малярными, а малярно строительными. Например делал кладку, чтобы замуровать какую - то нишу или что - то в этом роде, а это в поисках утраченного дает мне некоторый шанс. Ну что, господин Гочаров, умен я у тебя?
      - Умен как тот гусь который сегодня тебя ущипнул. Что толку от твоих умозаключений? Как ты себе мыслишь дальнейшее? Брать миноискатель и на глазах любопытных рестовраторов и их предприимчивых заказчиков, прощупывать стены? Допустим тебе повезет и ты обнаружишь тайник. Что дальше? На него тут же заявит свои права заказчик, который наверняка сделался владельцем церкви - музея. А дальше судьбу сохраненного церовного добра проследить не сложно. Оно попросту исчезнет, а точнее уплывет на запад и останется храм при своем интересе. Вот и подумай, а стоит ли все это затевать? Твоя неуемная энергия пойдет только во вред твоему народу, ты выдашь на потребу "новых русских" то, что ценою жизни сохранил сельский священник Крюков и получиться, что смерть он принял зазря. Имеешь ли ты на это право?
      - Так то оно так, но зачем проверять стены когда за тобой кто - то наблюдает? Для этого предприятия существуют выходные дни и наконец ночи.
      - Делай как знаешь, но постарайся так, чтобы потом не было передо мной стыдно. А если по большому счету, то распутывать этот клубок я бы тебе посоветовал с другого конца. Так будет безопасней.
      - С какого же конца, господин Гончаров, что - то я вас не понимаю.
      - Ты прекрасно все понимаешь. Начать нужно с ограбления банка. Правильней будет обезвредить грабителей и убийц, а уж потом спокойно заняться сокровищами.
      - Тут я с вами абсолютно согласен, но уж как покажут обстоятельства.
      - Недавно, в старой сортирной яме они тебе уже показали.
      - Ну и зануда ты, Гончаров!
      Госпожа Рафалович позвонила вечером следующего дня когда мы с тестем играли в шашки - рюмки. Я крупно выигрывал и посему едва держался на ногах.
      - Французское посольство на проводе. - Взяв трубку представился я.
      - Господин Гончаров? - Несколько удивилась старуха. - Кажется я не во время.
      - Во время, потому что я сам собирался вам позвонить и отклонить ваше предложение, поскольку оно идет вразрез с моими морально - этическими принципами.
      - Благодарю вас. Могли предупредить вчера. - Сухо вылепила мадам и бросила трубку, но уже через минуту позвонила вновь. - Я надеюсь у вас достанет порядочности не заниматься поисками моих ценностей в своих интересах.
      - Я тоже на это надеюсь. - Ответил я и в свою очередь бросил трубку.
      - С кем это ты так? - Спросил обиженный мною тесть.
      - Да есть тут одна подруга из Франции. Надоела хуже горькой редьки. Алексей Николаевич, помните как несколько дней тому назад я просил вас раздобыть домашние адреса Голубева и Кондратова?
      - Конечно помню и с поставленной задачей справился. Но ты сам не захотел влезать в эту историю.
      - Уже захотел. Я займусь этим делом не далее как завтра.
      - А меня - то в долю берешь?
      - Ну куда же я без вас денусь. Старость надо уважать.
      Юлия Федоровна Кондратова, вдова застреленного проверяющего, проживала на втором этаже, двухкомнатной квартире типового дома. Броская двадцатипятилетняя блондинка, она встретила меня в легком халатике, небрежно накинутом прямо на голое тело. Насколько я мог судить, она пережила настоящее потрясение. Несколько секунд растеряно, ничего не понимающе глядя на меня, она наконец уяснила что от неё требуется и хотела закрыть дверь, но мой, вовремя подставленный башмак лишил её этой возможности.
      - Юлия Федоровна, простите ради Бога, я только на минутку. - Взмолился я протискиваясь в дверную щель.
      - Ну что вам нужно? - Захныкала она. - Что вы все от меня хотите?
      - Всего лишь несколько вопросов. - Притворяя дверь виновато ответил я.
      - Вы кто, мент или журналист? - Гадливо скривив губы спросила она. Терпеть вас всех не могу. У меня такое горе, такое несчастье, а вы со своими грязными руками лезете ко мне в душу. Так кто вы такой?
      - И не тот и не другой. Меня зовут Костей. Я был лучшим другом вашего мужа, а на похоронах не присутствовал потому что был в командировке. Ладно, быстро задавайте ваши вопросы и уходите. - По прежнему не приглашая меня в комнаты разрешила она. - Только побыстрее.
      - В каком настроении в тот роковой вечер из дома уходил Юра? Когда... - На секунду замешкался я, потому что то ли от ветра, то ли по привычке, дверь в комнату за её спиной неслышно приоткрылась и в образовавшуюся щель я заметил волосатую мужскую ногу лежащую на разобранной кровати. Желтая ступня с крупным большим пальцем была примерно сорок четвертого размера и судя по тому как палец нервно шевелился я понял, что его хозяин внимательно меня слушает.
      - Ну что вы замолчали? - Нетерпеливо подпрыгнула изменьщица. Говорите скорее.
      - Да, конечно, простите. Когда он в тот вечер обещал вернуться? Пальцы желтой стопы выжидающе сжались, а потом большой оттопырился в сторону.
      - Как всегда часам к двум ночи, а настроен он был как обычно. Ничего такого я в его поведении не заметила и это страшная несправедливость, что менты его подозревают в убийстве и ограблении. Мало того что они пятнают честь умершего, они и мое имя склоняют. Волки позорные.
      - Я тоже так считаю, поэтому и пришел к вам. Хочу помочь, не дать запачкать имя Юры Кондратова. - Большой палец, подобно собачьему хвосту завилял радостно и дружелюбно. - Скажите Юлия Федоровна, а с кем последнее время проводил свой досуг Юра? С кем он встречался? - Палец вопросительно замер, как и я ожидая ответа.
      - Ну разве так сразу скажешь? - Развела она руками так что пола халата приоткрыла розовый набухший сосок, а желтый палец облегченно заплясал дальше. - У Юры было много знакомых и в дом приходили разные люди.
      - И все же не могли бы вы выделить кого - то конкретного? Того кому Юра доверял больше всех?
      - Пожалуй что нет. Может быть Борис Антонов, но зачем это вам?
      - Чтобы восстановить истину и справедливость. Вы знаете его адрес?
      - Нет, но могу дать телефон. - Стопа вела себя неподвижно и потому о её настроении приходилось только догадываться. - Вот его визитка. Поковырявшись в мужнином бумажнике протянула она карточку. - А теперь извините, я очень устала.
      В свою очередь извинившись перед ней я покинул квартиру, вышел из подъезда и обойдя дом вновь поднялся на второй этаж и занял позицию на межэтажной площадке. Примостившись у мусоропровода я закурил и приготовился к долгому ожиданию. Ждать пришлось довольно долго. Я уже успел выкурить с сивым дедком по десять сигарет, поругаться с дихлофосниками и познакомиться с двумя очаровательными девами, прежде чем кондратовская дверь открылась и неохотно выпустила молодого здоровенного жлоба. На его наглой роже блуждала перманентная циничная улыбка и не проходящее желание кому бы то ни было разбить морду. Скользнув по мне взглядом он приостановился видимо решая как половчее ко мне прицепиться, но я скромно потупил взор и орангутан с видимым сожалением спустился вниз. Через лестничное окошко мне было хорошо видно как он садится за руль белой "шестерки" номера которой я благоразумно списал заранее.
      Теперь дело было за Ефимовым. В конце концов должен же он что - то делать если уж напросился в долю! Позвонив ему на работу я продиктовал госномер и велел разузнать о его владельце все и как можно больше. Кроме того считав с визитной карточки домашний телефон Бориса Антонова я попросил узнать его адрес. Заверив меня что к вечеру все будет готово довольный моими успехами тесть положил трубку, а я отправился по второму адресу, к следующей вдове.
      Управляющий банком "Энерго", Петр Николаевич Голубев, в отличии от своих охранников, раньше проживал в собственном коттедже на берегу Волги. Его с трех сторон окружали высокие железобетонный плиты, а четвертую охранял крутой речной обрыв. Что и говорить, понимал Петр Николаевич толк в апельсинах, да только не успел насладиться жизнью вполне. Кому - то здорово он помешал. Кому, это понятно, а вот каким образом он им насолил? Или вычислил сам или ему кто - то на грабителей донес и он по простоте душевной решил сам с ними разобраться. Вот и разобрался, поиграл в детектива. Только странно, почему его перед смертью пытали? Ну убрали бы как положено за неуклюжий наезд, зачем же пытать?
      Я поймал себя на том, что уже давно давлю на кноку вызова и все с нулевым результатом. Решительно никто, даже собака не желает со мной разговаривать. Чертовы толстяки, понастроили коттеджей - крепостей, да так что даже в дневное время суток к ним не достучаться. В крайней степени раздражения я пнул калитку вмонтированную в железные ворота и она послушно отворилась. Боясь подвоха и прочих неожиданностей я осторожно просунул голову и осмотрел двор. Пряио от калитки, параллельно асфальтированному въезду к дому шел тротуар выложенный мраморной плиткой. Справа от него, тоже оконтуренные мрамором расположились цветочные клумбы, а эа ними виднелся неработающий, но тем не менее величественный фонтан. Слева, по другую сторону асфальта наливались яблоки, зрел виноград и сохла переспевшая вишня. Двухэтажный дом без признаков жизни пузатился посередине и его никто не охранял. Это было довольно таки странно, потому как "новые русские" просто обожают держать дорогих и злющих четвероногих друзей.
      - Цуцик, Цуцик, ть-ть-ть, фью-фью-фью. - На всякий случай посвистел я и не услышав ответа обреченно шагнул внутрь.
      Благополучно миновав открытый и опасный участок в два десятка метров я решительно поднялся по ступеням и ещё раз просигналил в дверь дома. Результат оказался прежним. Я никому здесь не был нужен. Потянув массивную дубовую дверь я с удивлением обнаружил, что и она незаперта.
      Труп бородатого мужика в фирменном комбинезоне и грубых ботинках я обнаружил в холле, в трех метрах от входной двери. Он лежал подогнув ногу себе под зад и смотрел на меня мутными голубыми глазами. Засохшая кровь обильно брызнувшая из раны разбитой головы образовала толстую черную корку у него под под затылком. Лютый черный барбос с застывшим оскалом лежал неподалеку и судя по всему был умерщвлен аналогичным способом.
      В холл выходило четыре двери и лестница ведущая на второй этаж. Поочередно обходя кухню, столовую и туалетные комнаты, в гостинной я наткнулся на виновницу всего этого ьоржества. Мадам Голубева, а надо полагать это была она, лежала поперек широкой софы в неглиже и бесстыдстве. Лежала она ничком и на её спине, между лопатками, отчетливо и рельефно чернел треуголник ожога от подошвы утюга. Но не это привлекло мое внимание и даже не размозженный затылок. Нелепо вывернутая стопа ноги заинтересовала меня гораздо больше. А подойдя ближе и приподныв холодную руку покойницы я убедился что все её пальцы переломаны. Убили её не позже вчерашнего дня, но тяжелый прокуренный воздух до сих пор не проветрился и это давало основание предполагать, что трудились над ней долго и обстоятельно, не исключено что даже насиловали, поскольку её нижнее белье, разорванное и окровавленное было разбросано по всей гостинной.
      Что бы там ни было, но задерживаться здесь мне не стоило. Еще раз окинув взглдом комнату я поспешил убраться подобру - поздорову. Отъехав от жутковатого коттеджа на пару километров я попытался разобраться в ситуации и просчитать случившуюся трагедию.
      Во - первых, не вызывает сомнения тот факт, что оба убийства совершено одними и теми же преступниками, а может быть, и это вероятнее всего, они же замучили учительницу. Но если пытки и убийства Голубева, как и Марии Андреевны в какой - то степени понятны, то смерть банкировской жены для меня полная загадка. Зачем понадобилось её убивать, а тем более пытать? Что она могла знать такого, что у неё хотели выведать бандиты? К чему они хотели её склонить? Сплошные вопросы и никаких ответов. Скверно, господин Гончаров, это значит вы неправильно все надумали и выстроили с самого начала. Необходимо вашу версию пересмотреть и взглянуть на все под другим углом зрения. Сказать легко, а только сойти с привычного уже круга гораздо сложнее. Ладно, оставим эту работу на вечер, а пока нужно сообщить о своей неприятной находке в милицию.
      - А что если в дежурной части окажется знакомый и сразу распознает мой голос?запоздало, уже накручивая диск телефона - автомата, подумал я.
      - Але, дежурный по УВД города, капитан Кокорин слушает.
      С облегчением вздохнув я через носовой платок передал короткую информацию, тут же повесил трубку и отъехал подальше от телефона. Маловероятно что все звонки у них записываются, не в такое время живем, но береженного Бог бережет.
      Кажется на сегодня все что можно я сделал. Одну вдову застукал с любовником, а вторую вообще в непотребном виде, да ещё и мертвую. Истинно сказано, там где появляется Гончаров, там трупы растут как грибы.
      До вечера было ещё далеко, поэтому ещё раз исследовав визитку врученную мне блудливой Кондратовой, я решил не дожидаясь ефимовской информации, не откладывая дела в долгий ящик, пообщаться с ним немедленно.
      Борис Антонов, закадычный друг Юрия Кондратова, оказался предпринимателем средней руки. Он держал производственный цех по выпуску зеркал и резных стекол, чем несказанно гордился. Поскольку особенного наплыва желающих попасть в его кабинет не было, то крутозадая секретарша устроила нашу аудиенцию уже через пыть минут. Рыжеватый толстощекий блондин пышущий здоровьем и самодовольством, почему - то решив что я один из потенциальных, крупнооптовых заказчиков, встретил меня любезно и суетливо. Приказал принести кофе, усадил в покойное кресло и начал рассказывать как блестяще у него идут дела и какие заморские страны просто мечтают сотрудничать с ним и его фирмой "Отражение".
      Едва взглянув на его руки я понял, что попал не по адресу. Такие руки отродясь не держали не то что резака, но и примитивного молотка. Однако, коли уж пришел, так пришел, хоть что - то я из него, но вытяну. - Потягивая кофе подумал я и не зная с чего начать спросил прямо в лоб.
      - Вы Юру Кондратова знали?
      - Знал. - Удивленно ответил он. - Но причем здесь Юра, мы с вами говорим о производстве и ассортименте моей продукции.
      - Это не мы, это вы говорите об ассортименте своей продукции. - Грубо поправил я. - А у меня вопросы к вам совершенно другие. Когда вы с ним познакомились?
      - Двадцать пять лет назад. - Обиженно захлопав белесыми ресницами ответил Антонов. - В семьдесят четвертом году когда мы с ним пришли в первый класс.
      - Значит друзья с детства.
      - Да какие мы друзья. - Видимо на всякий случай решил отдалиться Антонов. - Так, знакомые. У нас и интересы были совешенно различные, а после того как он вернулся из Чечни, я вообще предпочитал с ним не встречаться.
      - Что так? - Предчувствуя какую - то зацепочку заинтересовался я.
      - Он словно озверел после той войны. Чуть ли не бросаться на меня стал. А зачем мне это нужно? Я спокойно живу, имею жену и воспитываю сына. Немножко тружусь и делаю свой маленький бизнес. Зачем мне его проблемы? Почему я должен давать ему в долг заранее зная, что он его мне не вернет? Можно дать один, два, три раза, но когда это перерастает в привычку, тут уж извините. Я понимаю, что он той войной травмирован, но не я её развязывал, и не я его туда посылал.
      - Вы знаете, что его застрелили?
      - Конечно знаю, сам провожал его в последний путь, а кто как не я подкинул Юльке на похороны. Небось его новые дружки не очень - то и раскошелились.
      - А вы их знаете? С кем в последнее время он был особенно дружен?
      - Знать я их не знаю и знать не желаю, такие же психи как и он сам.
      - Но все таки. Хоть по имени вы их знать должны.
      - Еще раз вам говорю, не знаю я никого. - Занервничал предприниматель и брезгливо дернув носом сообщил. - Был у него Илья Мамедов, кажется они вместе воевали. Но он даже на похороны не явился. Хорош дружок.
      - Вот видите, ведь вспомнили. - Укоризненно заметил я и умиротворенно добавил. - Вспомнили одного, вспомните и остальных. Нужно просто не волноваться, а чуточку подумать и собраться с мыслями.
      - А собственно говоря, кто вы такой? - Вдруг распетушился Антонов, Кто вы такой, чтобы ради вас я бросил свои производственные дела и занялся перечислением кондратовских дружков? И вообще кто вы такой?
      - Козел, об этом ты узнаешь, когда я вызову тебя повесткой. - Не давая ему опомниться пообещал я и зловеще добавил. - У меня в налоговой полно друзей...
      - Я действительно больше никого не знаю. - Заметно скиснув пролепетал Антонов. Если дурак то надолго, а если трус то навсегда. И что бы ему не потребовать предъявить документы. Нет же, одно упоминание о налоговой службе привело его в священный трепет.
      - А ты хорошенько подумай, акула бизнеса. - Продолжал настаивать я. Может быть что - то и вспомнишь, да не потей ты так, я сегодня добрый.
      - Ну ещё был у него Миша, как его фамилия я не знаю, но он с ним порвал отношения когда узнал, что он неровно дышит к Юльке.
      - Вот оно что? - Напрягся я. - А какой он из себя?
      - Здоровый как слон и наглый как танк. Но это все. Больше я никого из его новых друзей не знал и не горю желанием с ними знакомиться.
      - Понятно. Теперь строго между нами. Вы знаете, что Юрий Кондратов подозревается в ограблении банка и убийстве двух охранников?
      - Что? - Выпучив глазенки открыл рот Антонов. - Но ведь он...Его самого на посту застрелили. Не может такого быть. Вы что - то там напутали.
      - К сожалению мы ничего не напутали, а почему вы так удивились? Или по вашему Кондратов на такое был неспособен? Отвечайте.
      - Даже не знаю что и сказать. До Чечни я бы вам дал утвердительный ответ, Юрка на такое не способен! Теперь же утверждать этого я не могу и даже...
      - Что даже? - Грубо надавил я на личность Антонова.
      - Да нет, ничего. Я хотел сказать, что он сильно изменился и к сожалению не в лучшую сторону.
      Поставив машину на стоянку и неспешно бредя домой, я думал что война ещё никого не сделала праведником, ни в ком не воспитала мораль. Наоборот, она корежит души и ломает психику. После её школы все видится в другом свете. То что казалось недозволенным превращается в доступное, то что представлялось незыблемым превращается в гниль и труху. Нет, не у всех конечно появляется это чувство вседозволенности, но появлется у многих.
      Грустный полковник сидел за кухонным столом, грыз луковицу и заедал её ржаным хлебом сдобренным растительным маслом. На мой приход он даже не прореагировал. Его унылый вид, помятая старая пижама, а особенно скудная пища вызывали невольное сожаление и чувство вины.
      - Милка, ты что не можешь как следует покормить отца? - Врываясь к ней в спальню с надрывом спросил я. - Могла бы приготовить что - нибудь ему поесть.
      - Не кричи на меня. - Откладывая черный том Эдгара По спокойно ответила она. - Я все приготовила. Там и борщ и жаркое.
      - Тогда почему он ест черный хлеб с луком?
      - А спроси его, старого дурака. Между прочим я тоже задала ему этот вопрос. Ты знаешь что он мне ответил? Он сказал, что в этом доме с ним обращаются как с собакой и что он больше чем на кусок черного хлеба с луком не заработал. Как тебе это нравится? Попробуй, поговори с ним сам. Может быть с тобой он будет откровенней и объяснит причину своего маразматического каприза. - Ну что, Алексей Николаевич, как дела? - Входя на кухню жизнерадостно спросил я.
      - Хорошо. - Скорбно ответил он и захрустел луком с удвоенной силой.
      - А почему не в настроении?
      - Старческая хандра. - Последовал лаконичный ответ.
      - Поделитесь.
      - Это мое личное. - Вставая из-за стола печально ответил он.
      - И все же...
      - Сегодня восенадцатое августа. - Назвал он загадочную дату и скрылся в кабинете.
      - Ну что он? - Через минуту выползая из комнаты спросила встревоженная Милка.
      - Да Бог его знает, говорит, что одолела старческая хандра.
      - Наверное так оно и есть, но ничего, пройдет.
      - А ещё он многозначительно объявил сегодняшнюю дату, восемнадцатое августа. Может в этот день случилось что - то страшное?
      - Случилось! - Окаменела Милка. - В этот день, шестьдесят лет назад он родился. Боже праведный, ну как я могла забыть. Ведь я и подарок ему от нас приготовила. И шампанское уже месяц как стоит. Ну не стерва ли я?
      - Истину глаголешь.
      - Заткнись. Немедленно беги в магазин и купи что - нибудь вкусненькое, а я займусь столом. Обиделся ведь, старый черт, как его теперь умаслить?
      Старого черта долго уговаривать не пришлось. Уже через час он сидел во главе стола в новом, только что подаренном костюме и попивая водочку благосклонно слушал наши льстивые, но искренние речи.
      - Костя, а я не забыл. - Когда торжественноя часть вечера окончилась перешел он к делам. - Узнал все о чем ты просил. А кроме того у меня потрясающая новость. Ты даже не представляешь!
      - Почему же не представляю, очень даже представляю. - Сыто откинувшись на диванные подушки возразил я. - Убита Галина Дмитриевна Голубева. Вы этим хотели меня обрадовать?
      - Точно. - Нисколько не удивился Ефимов. - Значит это ты сообщил дежурному о происшествии? Я так и подумал.
      - А то кто же. И ещё там я обнаружил какого - то мужика, но тоже без признаков жизни. У него как и у лежащей рядом собаки был основательно разбит череп.
      - Личность того мужика уже установили. Некто Алик Мурадов. Дворецкий, дворник и садовник в одном лице. Что ты там ещё нашел интересного?
      - Госпожу Голубеву перед смертью пытали причем теми же приемами, что и её мужа. Переломаны пальцы и выкручена нога. Преступники были одни и те же.
      - Я тоже склонен так думать.
      - Это меня удивляет. Зачем им понадобилось её мучить?
      - Костя, ты глуп как милкин пуп. Неужели тебе не ясна их цель? Неужели ты ещё не видишь всю картину в целом? Это же так просто.
      - Тогда объясните мне дураку, что они хотели от Голубевой?
      - Того же что и от Голубева. Денег! Денег, а заодно они мстили за убитого товарища, проверяющего Юрия Кондратова. Нет сомнения в том что это орудуют его подельники, те самые которым удалось ускользнуть с деньгами.
      Мне представляется это так: Кондратов заходит с проверкой. Сразу же, на месте вырубает Демина и заставляет второго охранника отключить сигнализацию и впустить остальных грабителей, своих дружков, которые вскрывают сейф, вытаскивают деньги и тут же с ними скрываются. Замешкавшийся Кондратов бежит следом, но на его беду Демин на мгновение приходит в сознание и стреляет убегающему вслед. Кондратов замертво падает, а его дружки вместе с деньгами благополучно скрываются. Все хорошо, но через какое - то время они узнают, что Голубев располагает некоторыми сведениями относительно Кондратова, а возможно и их самих. У них не остается ничего иного как убрать ненужного информатора. Но убить просто так, не заработав на этом убийстве ни копейки кажется им не разумным и тогда они под пыткой узнают, где он дома прячет деньги. Узнав об их местонахождении они со спокойной совестью, как рождественского гусака, подвешивают Голубева на дубовый сук. Переждав некоторое время и позволив вдове похоронить мужа они наносят ей визит, но ничего в указанном Голубевым месте не находят. Тогда они начинают действовать исходя из ситуации, то есть приступают к допросу с пристрастием. Однако Галина Дмитриевна, или ничего не знает, или не хочет отдавать им свое состояние. А может быть она и отдала им все что было. Какая разница, в любом случае оставлять её в живых никак нельзя. Вот тогда - то они и крошат её темечко. Я думаю что картинка нарисованная мною, если и не точна в деталях, то в общих чертах достаточно реалистична.
      - "Блестящей внешности был ум блестящий дан." Гениально, господин полковник!Я восхищенно захлопал в ладоши и ко мне присоединилась Милка.
      - Да что там. - Смутившись заскромничал тесть. - Просто нужно немного думать.
      - Я всегда это говорил. Но почему в таком случае бандиты не воспользовались её отсутствием? В то время когда она находилась на кладбище они могли спокойно и не торопясь обшмонать весь дом от подвала до чердака и обойтись без "мокрухи".
      - Возможно они и шмонали, но ничего не нашли и поэтому решили поговорить с Галиной накоротке. И чего ты привязываеешься, я набросал тебе только общую схему, а какие там были подробности мы узнаем после того как ты их выловишь.
      - Версия ваша хороша, но что - то в ней не хватает.
      - Это у тебя чего - то не хватает и вообще отстань, юбилей у меня сегодня.
      - Уже отстал. - Поднимая руки исчерпал я вопрос. - Вы выяснили кому принадлежит белая "шестерка"?
      - И ты ещё сомневаешься? - Открывая блокнот самодовольно усмехнулся тесть. - Вот он, слушай. Густов Михаил Никифорович, шестьдесят четвертого года рождения, проживает по улице Родниковая дом двадцать. В браке не состоял. Судим за драку, но не сидел поскольку получил год условно. В настоящее время занимается частным предпринимательством, а если говорить проще, то шустрит извозчиком, по ночам гоняет мышей, на что и существует безбедно. Обычно, в ожидании клиента он дежурит у парка. От пассажиров жалоб и нарекани на него не поступало.
      - Он в Чечне воевал?
      - Воевал, а откуда ты знаешь?
      - Интуиция. - Как там Макс? Трудится?
      - Трудится, через сутки дежурит на стадионе. С восьми вечера до семи утра. Устает как черт, а куда денешься? На зарплату, даже омоновскую, сегодня не оченьто проживешь. А почему ты спросил?
      - Нужен он мне завтра вечером, хочу поговорить с этим самым Михаилом Никифоровичем. Очень он мне любопытен.
      - Так зачем же Макс? Возьми меня.
      - Алексей Николаевич, Вы хотите чтобы он разбил морды нам обоим? Тогда собирайтесь, пойдем хоть сейчас. День рождения должен надолго остаться в памяти.
      - А что, и пойдем! - Не на шутку разошелся полковник. - Слава Богу на немощь пока не жалуюсь, посмотрим, что это за зверь, твой Густов.
      - Сиди уже, - засмеявшись остановила его Милка, - шестьдесят лет стукнула, а все в игрушки играешь. Точно говорят, седина в бороду, а бес в ребро.
      И все таки на стоянку такси мы с ним поперлись. В новом, темно - сером костюме полковник был импозантен, строг и немного спесив. Облокотившись на парапет заграждения я с усмешкой наблюдал как презрительно он отвечает назойливо - липким таксистам наперебой предлагающим свои услуги.
      Белую "шестерку" Густова нам пришлось ждать около получаса. Мы уже собрались в обратный путь, когда она подъехала и без зазрения совести нахально встала во главе таксистской братии. Ничего не скажешь, наглость второе счастье.
      - Вам куда, папаша? - Высынувшись в окно развязно спросил он?
      - Я тебе не папаша. - Резко оборвал его полковник. - И если вы занимаетесь частным извозом, то соизвольте вести себя надлежащим образом.
      - Ах, ах, ах. Какие мы важные. - Дебильно заржал Густов. - Старый ты мерин во фраке. Едешь или нет?
      - Мы едем. - Ответил я вместо задохнувшегося от гнева Ефимова.
      - Ну вот и ладушки. - Распахивая дверцу удоволетворенно заметил таксист. - Куда прикажете вас доставить?
      - До речного порта и назад. - Назвал я давно продуманный адрес.
      - Без проблем. Это будет стоить сто пятьдесят рублей. Согласен?
      - Как скажешь, начальник. - Опережая готового взорваться негодованием тестя согласился я. - Только поедем через лес.
      - Поедем. - Ухмыльнулся Густов. - Но только сразу вас предупреждаю, шутить со мной не рекомендуется, себе дороже выйдет. Усек?
      - О чем ты? - Поразился я его проницательности. - Какие шутки?
      - Вот и я говорю, - трогаясь с места заметил он, - какие тут пирожки с котятами!
      Расположившись на заднем сиденье тесть только обиженно сопел и похрюкивал принципиально не вступая в наш разговор.
      Миновав последний дом мы вырвались на узкую, ярко освещенную лесную дорогу совершенно безлюдную в этот час. Справа и слева сплошной стеной на нас летели кроны сосен, а их стволы с шуршаньем и короткими щелчками, словно семечки отскакивали назад. Кажется пора было начинать действовать.
      - Михаил Никифорович, куда вы дели деньги которые утащили из банка? Неожиданно спросил я, но лучше бы я этого не делал, потому как машина круто вильнув чуть было не врезалась в дерево. Невероятно как, но он вырулил на дорогу и резко долбанув по тормозам остановил автомобиль.
      - Ты что, зема, совсем ... - В горячке заорал он.
      - Я - то нормальный, а вот ты, похоже, в штаны наложил. Колись, браток, чего уж тут. - Понимающе усмехнулся я и похлопав его по щеке добавил. - Да ты не бзди. Расслабся, я в курсе. Юрка мне обо всем рассказал когда ещё только планировал налет. Не повезло бедняге. Да очнись ты, все тип - топ. Сколько взяли и где бабки? Учти, что там и моя доля заложена.
      - Так вот вы кто? - Белея глазами прошептал он и вдруг заорал так, что ушам сделалось больно. - Убирайтесь вон! Ничего я не знаю!
      - Ой какой страшный. - Широко и вольготно рассмеялся я. - Мозги ты будешь канифолить соседскому петуху или прокурору. Юрка мне ещё месяц назад сказал, что к этому делу хочет подключить тебя. А ты скотина неблагодарная. Мало того, что вы присвоили его долю, так ты ещё и Юльку его трахаешь!
      - Я тебя сейчас так трахну, что мама родная не узнает. - Оправившись от шока пообещал Густов и перегнувшись через мои колени распахнул дверцу. Убирайся вон, козел вонючий и во второй раз лучше на глаза мне не попадайся, ноги выдерну прямо из жопы. Ну, кому говорю, пошел на ...
      - Куда же я пойду? - Резонно спросил я. - Кругом ночь и лес...
      - А это меня не ... - Зло оборвал он и неожиданно вытолкнул меня ногами.
      Медлить было нельзя, потому как то же самое он намерился сотворить и с тестем. Нужно было приступать ко второй части запасного плана. Вытащив мощное граненное шило я старательно проткнул передний скат.
      - Ты что там делаешь? - Пораженный моей наглостью ошарашенно заорал таксист.
      - Колеса тебе прокалываю. - Простодушно ответил я и пояснил. - Чтоб ты не мог от меня далеко уехать.
      С ревом раненного медведя и матом похмельного прапорщика он вылетел из машины с единственной мыслью сделать мне больно. Отбегая и уворачиваясь от ударов я продержался не больше минуты, пока его нога не пришлась мне по уху. Падая я твердо знал, что мои мозги, оставив дурную голову, сейчас находятся в свободном полете.
      - Руки на затылок, не двигаться. Стреляю без предупреждения. - Сквозь пелену забвения донесся до меня деловитый голос полковника. - Лечь на землю мордой вниз. - Видимо Густов благоразумно подчинился приказу, потому как удовлетворенный Ефимов саркастично заметил. - Вот так - то лучше, сынок! Костя, что с тобой?
      - Все в порядке. - С трудом отклеиваясь от земли заверил я и подойдя к распростертому телу Густова добросовестно пнул его по почкам. - Лось рогатый! Чуть меня не убил. У него не удар, а выстрел крупнокалиберной пушки. Что отец, здесь его мочить будем или оттащим поглубже в лес?
      - За что? - Глухо, в землю с надрывом спросил он. - Что я вам худого сделал.
      - Во - первых оскорбил достойного и почтенного гражданина, моего отца. Во - вторых чуть не вышиб мне ммозги, а в - третьих не хочешь делиться награбленным.
      - Да не грабил я никого, чего вы ко мне пристали?
      - У тебя запаска - то есть? - Вдруг встревожился я.
      - В багажнике. - Оживился он. - Да вы не беспокойтесь я сам её поставлю.
      - Не надо. Мы это сделаем позже, после того как тебя кончим. Выбирай, красавец или ты отдаешь нам треть той суммы что вы забрали из банка, или через шесть секунд мы отправляем тебя в заоблочное путешествие к твоим пращурам.
      - Да поймите же, русским языком вам говорю, никого и никогда я не грабил.
      - Может быть ты ещё заявишь, что никогда не спал с юркиной женой Юлькой?
      - С Юлькой спал и даже сплю, тут врать не буду, но Юрка сам виноват, издевался над ней как хотел, и физически и морально, а какой бабе это понравиться.
      - А ты значит великий дамский утешитель!? Тужур, тужур, авек плезир! Где деньги, сука? Говори или я вышибу тебе мозги.
      - Опять все сначала?! Клянусь мамой, не знаю я ни о каких деньгах. Я врать не стану, месяца два тому назад, когда я ещё не трогал Юльку и мы с Кондратовым были в приятельских отношениях, он предложил мне бомбануть банк, но я сразу и наотрез отказался. Зачем мне это, когда я каждый день имею не меньше двух сотен. Он тогда на меня наорал и выгнал из дома, а ночью ко мне в квартиру пришла избитая Юлька и попросила защиты. Вот тогда - то я её и трахнул, а наутро подловил Кондратова и сказал, что если хоть один волос упадет с её головы, то он может считать себя покойником. Предупреждение подействовало и больше он не касался её пальцем. Так что обратились вы не по адресу. В ту ночь когда был ограблен банк я не рабо-т тал, был у приятеля в гостях, там и заночевал. Можете у него спросить.
      - Ладно, Густов, можешь считать что мы почти тебе поверили. Поднимайся, - милостливо разрешил я, - только без резких движений, а то отец у меня нервный, пальнет, а потом доказывай что не верблюд.
      - Зря вы мне колесо прокололи. - С сожалением осматривая просевшую резину заметил он. - Как теперь работать? Запаска у меня на ладан дышит.
      - Поговори ещё мне! - Строго прикрикнул я. - Ты лучше вот что скажи, кого по твоему разумению, Кондратов мог взять себе в помощники?
      - Это вы не по адресу. - Почувствовав некоторую свободу потихоньку наглел Густов. - На банк я не подписался, но и козлить вы меня не заставите.
      - А мы тебя и не заставляем. Просто я переброшу на тебя стрелку. Вроде как подставлю. Шепну одному товарищу, что бабки у тебя, только и всего, а что будет с тобой потом, ты наверное и сам догадываешься. Всего хорошего, езжай Михаил Никифорович, тут недалеко, мы и пешочком доберемся. Четыре астры на могилку за мной.
      - Ну что вы от меня хотите? - Потоптавшись на месте вернулся он к разговору.Достали вы меня. Не знаю я никого.
      - Прощай, Мишутка Густов!
      - Вы твари! У меня на руках мать больная. - Садясь в машину заскулил он.
      - А у меня отец. - Цинично заявил я.
      - Вместе с нами воевал Илья Мамедов. - Обреченно назвал он имя и взревев двигателем круто рванул с места.
      - Нервный парень. - Пряча "пушку" осуждающе заметил полковник. - Как ты думаешь, он нам дал верную наколку? Или подставил заведомо непричастного?
      - Поживем увидим. - Нейтрально ответил я. - Одно ясно, он знал что говорил. Завтра же, прямо с утра узнайте адрес этого Мамедова.
      Илья Мамедов проживал в однокомнатной квартире вместе с сестрой Томарой. Она - то и открыла мне дверь потому как брата дома не оказалось. На мой вопрос, а где же он, Тамара только беспомощно развела руками.
      - А кто его знает, он мне не докладывает. Считает, что не моего ума дело. Как ушел вчера перед обедом, так и нет его до сих пор.
      - И часто он не ночует дома?
      - Конечно. Он точно кот блудливый, вечно поночам шастает. А что ему, ни семьи, ни забот. Гуляет себе.
      - Когда мне лучше прийти, так чтобы я мог его застать?
      - Без понятия, может быть ему что - то передать?
      - Не нужно, просто скажите, что приходил его командир и он все поймет. Я тут у вас проездом, всего на несколько дней, вот и решил заглянуть, посмотреть как он тут живет? Все ли у него ладно?
      - Живет не грустит. - Уже по другому, с каким - то уважение глядя на меня доверительно сообщила Тамара. - Веселится! С пьянки на гулянку, а с гулянки на пьянку. Девочки, травка, так и живет в свое удовольствие.
      - Он где - нибудь работает?
      - Какое там работает, отвык он от этого занятия. Развлекается Ильюша.
      - А где же он на это деньги берет?
      - Этот вопрос тоже не входит в область моей компетенции, но деньги у него всегда в наличии имеются и даже иногда он выделяет на хозяйство. А мне иногда становится страшно. Чувствую добром это не кончится. Может вы как бывший его командир на него повлияете? Он много о вас рассказывал и всегда с уважением. Вас ведь кэп Степ зовут?
      Пробурчав что - то невразумительное я поспешил распрощаться заверив, что в самое ближайшее время навещу её вновь.
      - Что за кэп Степ. - Гадал я всю дорогу вплоть до свертка в село Белое и только когда показались золоченые купола церкви решил, что самое вероятная расшифровка этого прозвища будет капитан Степанов.
      На церковных вратах, как и в прошлый раз висел пудовый старинный замок, но это меня мало смутило. Еще в прошлое посещение, я заметил, что в правом углу пристроя, на небольшом окне отсутствует решетка. Этой оплошностью строителей я и хотел нынче воспользоваться. Оставив машину вблизи утеса, я ещё раз проверил экипировку и скорым шагом отправился к намеченному объекту.
      От земли окно отстояло не меньше как на три метра и мне понадобилось подкатить пустую железную бочку прежде чем я смог душевно с ним поговорить. Новые штапики легко и послушно отлетели прочь едва я коснулся их отверткой. Само стекло припятствий мне тоже не чинило. Аккуратно отставив его в сторону я огледелся по сторонам и не заметив никакой опасности кряхтя подтянулся до уровня подоконника. Кажется я попадал в ризницу. По крайней мере так подумалось мне потому что в небольшой комнате открывшейся моему взору стояли шкафы и висели многочисленные полки уставленные современной церковной утварью.
      - Господи, помоги. - Попросил я Бога мешком шлепаясь о пол поповской гримуборной. - Не алчности ради, но справедливости для, решился я на сей вероломный шаг.
      В ризнице находилось две двери. Одна вела в саму церковь и была не заперта, а другая, поменьше, но раза в три потолще, оказалась закрытой и что находилось за ней мне оставалось только гадать. Повинуясь тому принципу, что самое интересное всегда скрыто от глаз я вплотную занялся этой неказистой с виду дверцей на деле о казавшейся прочной и капитальной. Чертовы ремонтники, они даже не удосужились сменить замок и теперь мне пришлось ковыряться в системе вековой давности о которой я не имел ни малейшего представления. Хитроумные бородки современных отмычек никак не хотели находить с ним контакт, потому что флажки попросту не доставали до механизма. Я провозился с ним не меньше получаса и был изрядно удивлен когда вдруг замок отозвался хриплым щелчком. Видимио устав бороться с моим ослинным упрямством на третьем повороте он нехотя втянул свой железный зуб и освобожденная дверь с неподражаемым ржавым скрипом открыла мне черную дыру хода с каменными ступенями круто уходящими вниз.
      С уважением посмотрев на кованный рилель тощиною в детскую ножку с включил фонарь и совершенно не заботясь о путях возможного отступления я легкомысленно пошел навстречу своим новым неприятностям.
      Церковный подвал оказался довольно глубоким. До потолка, который поддерживали кирпичные своды, было не меньше трех метров, а по площади он значительно превосходил церковь. Сухой, но затхлый воздух подземелья сразу ударил в нос. Почему-то пахло гнилой картошкой, хотя ничего такого, что говорило бы о её присутствии не было. Здесь вообще ничего особенного не было. Только большая рассохшаяся бочка в углу лежа но боку смиренно доживала свой век. Наверное когда-то в ней хранилось вкусное церковное вино с забытым названием "Кагор".
      На мощеном кирпичом полу лежал толстый, сантиметровый слой пыли и на нем отчетливо как на пластилине отпечатались многочисленные следы. Не иначе как любопытный строитель в поисках сокровища недавно заглядывал сюда и уж конечно все основательно обследовал. Собственно говоря и обследовать - то тут было нечего. Ровная кирпичная кладка стен не позволяла надеяться, что именно здесь поп Крюков заныкал церковное добро. Нет, видимо нужно искать в другом месте. Наверное в самой цркви, там закоулков должно быть побольше.
      Свист двери и скрежет замка невольно заставили меня обернуться. Световой квадрат что падал из раскрытой двери исчез. Мухой взлетев на верхнюю ступеньку я понял что закрыло её не сквозняком. Кажется я снова вляпался. Ну что же, сам того хотел и методично добивался.
      - Эй вы, прекратите свои дурацкие шутки. - Стараясь чтобы голос не дрожжал, грозно крикнул я и отчаянно затарабанил в дверь. - Немедленно откройте!
      Тревожное, натянутое молчание было мне ответом. Видимо шутить, а тем более вести со мной переговоры не входило в их планы. А это хреново. Значит они хотят либо сдать меня властям, либо похоронить заживо, уже во второй раз в этом чертовом, вымерающем селе. Через пару часов батарейки сядут и я окажусь в кромешной темноте замкнутого пространства. Самое неприятное то, что сумка с инструментами, вторым фонариком и прочими нужными вещами осталась в ризнице.
      Постепенно, исподволь мною овладевал страх и паника. Чтобы как - то отвлечься и не дать паническому ужасу полностью блокировать мою психику я закурил и начал выкладывать содержимое своих карманов. Шариковая ручка, ключи от машины, деньги, сигареты и зажигалка, да ещё записная книжка и солнцезащитные очки. Вещи безусловно полезные, но в данной ситуации абсолютно некчемушные. за исключением, пожалуй, зажигалки. В самом крайнем случае я могу развести под дверью костер и сжечь её к чертовой матери, благо дров для костра у меня предостаточно. Рассохшаяся бочка должна вспыхнуть как порох. Правда сам я при этом сильно рискую, потому как могу задохнуться, но другого выхода у меня просто нет. Однако всем этим я смогу заняться только глубокой ночью когда мои губители уверовав в то, что я смирился со своей юдолью, удовлетворенные совершенным злодеянием удалятся спать. А пока, ещё как минимум шесть часов, мне предстоит однообразное пребывание в пыльном церковном подвале. Это отличная возможность ещё раз все досконально проверить.
      Метр за метром, в свой рост, скрупулезно ощупывая каждую пядь кирпичной кладки я обошел весь периметр подвала, но ничего, что вызывало хотя бы подозрение, обнаружить мне не удалось. Потом перекатывая шаткую бочку я с её помощью обследовал оставшуюся верхнюю часть стен, но с прежним отрицательным результатом. Или попяра был хитер или я глуп. Наверное не здесь он похоронил свои сокровища. Ничего не поделаешь, проигрывать тоже нужно уметь.
      До полночи оставалось три часа и пора было приступать к заготовке дров для костра. Три обруча, что скрепляли бочку, особых хлопот мне не доставили. Пружинисто отлетел четвертый и вековые выпуклые доски дробно посыпались на пыльный пол подземелья. Теперь мне следовало поднять их по ступеням и выложить аккуратный и рациональный костер под дверью, за что я и принялся. Оттащив первую охапку я вернулся за второй и тут подгребая доски, я наткнулся на странную неровность пола. Суетно и торопливо, прямо руками я начал отгребать пыль постепенно обнажая выступающий над полом квадрат размером примерно метр на метр. Он тоже состоял из кирпича, но выложен был гораздо позднее и не с таким тщанием как остальной окружающий его пол. Можно было подумать, что мастер её положивший в этом деле совсем неискушен. Выпирающие неровности чередовались с глубокими щелями и пустотами. Очевидно вход замуровывали второпях, мало заботясь об общем интерьере и дизайне, а это дает основание предположить, что трудился здесь перед смертушкой ни кто иной как спешащий упрятать свои реликвии Алексей Михайлович Крюков.
      Неужели мне удалось найти то, что до меня безуспешно пытались сделать многие. Неужели я обнаружил то, что многие десятилетия было скрыто от людских глаз?
      Переломив бочоночный обруч я принялся его острым краем выцарапывать окаменевший раствор и по тому как он легко и податливо крошился я лишний раз мог убедиться, что орудовал здесь человек далекий от строительства. Первый вынутый кирпич заставил меня попотеть, зато дальше дело пошло легко и непринужденно и вскоре я оказался перед металлическим люком, платформой на которой держалась кладка. Кондовое, кованное кольцо прикрепленное к крышке люка вызвали во мне целую гамму чувств. Подобно прилюдии Шопена зловеше запели потревоженные петли и перед моими ногами открылась черная пасть церковной преисподней.
      Щербатые ступени уходящие вниз падали почти отвесно и мне стоило большого труда сделать первый шаг. Лаз который начинался от последней ступени оказался узким и низким, так что идти по нему я мог только пригнув голову. Прорублен он был в осадочных породах типа известняка и теперь мне становилась понятна белесая ряса священника. Дно было неровным и его корявые наросты хищно цеплялись за подошву. Оно периодически то поднималось, то круто падало вниз совершенно мешая передвижению. Как это не странно, но дышалось здесь нормально и можно было предположить, что лаз имеет второй выход. По времени я прошел уже более пятнадцати минут когда лаз неожиданно расширившись привел меня в карстовую пустоту размером в комнату, разделенную надвое причудливыми сталактитами. Воздух здесь вообще был выше всяческих похвал и я остановился передохнуть, а заодно и осмотреться.
      Обследовав первую половину и не обнаружив ничего интересного я шагнул за сталактитовый занавес. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять где священник оборудовал свой тайник. В известковой естественной нише он устроил что - то похожее на дощатый стеллаж, полки которого в настоящее время украшали только гнилые мешки и три пустых, наспех сколоченных ящика. Это был удар ниже пояса. Несколько минут я тупо разглядывал черные доски с недавними следами пребывания человека.
      - Ну что, господин Гончаров, получил?
      - Получил, Константин Иванович, но какая же сволочь обошла меня на кривой?
      - Я так думаю та самая что хотела закопать тебя в старом крюковском сортире, а недавно замкнула дверь ризницы.
      - Неужели бандюги завладели старинным церковным серебром?
      - По всей видимости так.
      - Что же теперь делать?
      - Странный вопрос. Я бы на твоем месте поторопился найти выход, а уж потом решать что делать. Да и кушать очень хочется.
      Не солоно хлебавши, в самых расстроенных чувствах я покинул пешеру и двинулся дальше по широкому теперь проходу. Наверное через него бандиты и проникли во внутрь сокровищницы. Впрочем это легко проверить. Встав на колени я освенил ровный теперь пол и был буквально поражен. Следов чьих бы то ни было ног мне обнаружить не удалось и это было страшнее чем пропавшее добро. С трудом поборов охвативший меня озноб я ускоренным шагом продолжил свой путь и через несколько десятков метров почувствовал ночную прохладу. Продравшись через цепкий намертво сплетенный кустарник я с удивлением обнаружил, что очутился неподалеку от того места где несколько дней назад предавался созерцанию спящей реки в отблесках затухающего солнца. До машины было рукой подать и потому уже через полчаса я подъехал к дому. Оставив без внимания каверзные милкины вопросы я молча принял душ, дополз до кровати и рухнув на неё тотчас уснул.
      Полковник посчитал своим долгом рано утром, перед тем как уйти на работу, меня разбудить чтобы задать совершенно дурацкий вопрос.
      - Ну как твои успехи? - Спросил он стягивая с нас одеяло. - Ты давно дома?
      - Он давно дома. - Вместо меня злобно ответила жена. - А у тебя точно не все дома. Какого черта ты будишь нас ни свет, ни заря!
      - Это не твоего ума дело. - Правильно ответил тесть. - Костя, задания на сегодняшний день для меня есть?
      - Есть. - Не разжимая век ответил я.
      - Говори какие?
      - Оставить меня в покое. Все остальное несущественно. Расскажу вечером.
      Обиженно засопев он вернул нам одеяло и бормоча ругательства удалился.
      Утренний сон особенно сладок, но досыпать мне не пришлось, потому что через полчаса на кухне муторно запищал будильник оставленный подлой ефимовской рукой.
      - Костя, выключи его. - Закапризничала сонная Милка.
      - Вот иди и выключи. - Зарываясь глубже в подушку, упорно не желая просыпаться посоветовал я. - Мне он не мешает.
      - Зато ты мне мешаешь! - Обьявила супруга и артистично выпихнула меня из постели. - Раз в жизни тебя как человека попросила!
      Ударившись локтем о пол я вскрикнул от боли и окончательно проснулся и основательно выругавшись прешел к водным процедурам, после чего быстро оделся и игнорируя завтрак отправился к Мамедовым надеясь в столь ранний час застать его дома.
      Двери мне, как и вчера открыла Тамара. Одного взгляда было достаточно чтобы понять - ночь она провела бессонную.
      - Привет, Тамара. - Фамильярно, как со старой знакомой поздоровался я. - Как жизнь молодая, а Ильюша - то дома?
      - Дома. - Как - то странно ответила она. - Проходите в комнату.
      Илья Мамедов накрывшись легкой простынкой, скрестив на груди руки, безмятежно спал посередине комнаты и все было бы ничего, но прилег он в гробу и похоже надолго. У его изголовья, перед занавешеным зеркалом сидели две старухи и откусывая конфетки набирались сил для предстоящего воя. Кроме них, меня и Тамары в доме не было никого. Виновника торжества уже успели обрядить в новый костюм и такая оперативность показалась мне чрезмерной и странной. Всего-то десять часов, а на нем уже новый костюм, добротный гроб и заказные плакальщицы. А ведь ещё вчера в обед к этому не было никаких предпосылок.
      - Как это случилось? - Тихо и скорбно спросил я измученную Тамару.
      - Я не знаю. - Облизав пересохшие губы так же тихо ответила она. Когда я после обеда пришла на работу он уже лежал на столе.
      - На каком столе? - Всерьез боясь за её рассудок ошарашено спросил я. - Что вы такое говорите? Я вас не понимаю. Как он попал к вам на работу.
      - Привезли. - В свою очередь удивляясь моей непонятливости с досадой пояснила Тамара. - У нас только один холодильник работает, а он забит трупами под потолок.
      - Вы работаете в морге? - Наконец понимая в чем дело с трудом сдержал я улыбку.
      - Да, я медицинская сестра. Он прибыл к нам как неустановленная личность, но я - то сразу его узнала и хлопнулась в обморок.
      - Где его подобрали?
      - Его тело вчера рано утром обнаружили отдыхающие профилактория "Ласточка". Илья висел на дубовом суку. Они сразу же вызвали милицию, а те узнав в чем дело в свою очередь потребовали труповозку. Вот так он и оказался в морге. Когда врачи узнали, что он мой брат, то немедленно его вскрыли и дали осторожное заключение, что это суицид, потому что следов насилия кроме поломанных пальцев на теле Ильи не обнаружено. Правда они не могли обьяснить причину исковерканной кисти и я склонна думать, что это никакой не суицид, а убийство, или принуждение к убийству. Совсем недавно к нам поступал какой - то банкир и у него точно так же как и у Ильи были сломаны пальцы. Я думаю, что это работа одних и тех же преступников. Но меня никто не слушает, да оно и понятно, зачем нагружать себя лишними делами, когда можно легко и просто все свалить на суицид.
      - Вы кого - нибудь подозреваете?
      - А кого я могу подозревать если он в свои дела меня не допускал.
      - Но вы можете знать его друзей, тех с кем он преимущественно проводил свое время. У кого он бывал, с кем в основном разговаривал по телефону.
      - Нет, ничего такого я не знаю, а по телефону он раговаривал намеками.
      - Когда вы привезли тело домой?
      - Сегодня утром, часа два тому назад. Привезли его прямо в гробу, спасибо мне на работе выделили. Привезли, а тут такое твориться...
      - Что именно?
      - Дверь не заперта, все кругом перевернуто, из шифоньера выкинуты вещи...
      - Что - нибудь пропало?
      - Не знаю, до того ли мне сейчас. Но кажется все цело, ничего не взяли.
      - В милицию заявляли?
      - Господи, ну о чем вы говорите. Только милиции мне сейчас не хватает.
      - Когда состояться похороны?
      - Завтра в двенадцать. Вы прийдете?
      - Да, только не подходите ко мне. Вроде как мы с вами незнакомы. Хочу понаблюдать издали за поведением тех кто явиться на похороы. Наверняка среди них будут друзья Ильи. А сейчас, если вам не нужна моя помощь, то я бы хотел уйти.
      - Да, конечно идите, мои коллеги уже помогают мне в достаточной мере.
      - Что же получается? - Садясь в машину задал я себе риторический вопрос. - А получается что с каждым днем дело запутывается все больше и больше. Четкая версия
      полковника о том что Голубева убили грабители теперь выгядет несостоятельной. Но кто же тогда? Кто замучил старую учительницу, кто повесил Голубева и Мамедова? И наконец кто дважды чуть было не похоронил меня заживо? Нет, дорогой мой Гончаров, на сей раз вам прийдется признать свое полное поражение, потому что в этой тьме вопросов нет даже лучика надежды за что - то зацепиться. Ограбление и цепь следующих за ним преступлений как будто специально противорячат меж собой. А тут ещё странное убийство Кондратова. Кто мог это сделать если врачи отвергают секундное воскрешение охранника Демина. А может было какое - то третье лицо? Вероятнее всего было, но и этот вариант не дает мне ключей к пониманию происходящего. Ладно посмотрим что нам принесет день звтрашний.
      Вынос тела должен был состояться в двенадцать. К тому времени я, оставив машину невдалеке, обосновал удобную скамейку в пяти метрах от подъезда и внимательно просеивал всех пришедших на похороны. Сделать это было не сложно потому что народа собралось не много. От силы тридцать человек, из которых половина были людьми солидного возраста и во внимание мною не принимались. Они в основном осуждали непутевую жизнь покойника и жалели его несчастную сестру.
      - Догулялся! - Как - то удовлетворенно констатировала брюзгливая бабка в засаленном халате и с такой же прической. - Я ему ещё год назад говорила, прибьют тебя, Ильюха, если не перестанешь так себя вести, так он меня матом. А на деле так оно и полчилось. Бог он все видит.
      - Это уж точно. - Согласился с ней дед с орденскими планками. - Сколь веревочка не вейся! И себя угробил и Томку довел, смотреть страшно.
      Аналогичные разговоры происходили и между другими стариками, а вот молодежь, в основном парни и молодые мужики высказывали несколько иное суждение.
      - ...ага, мочканули Ильюху. - Уважительно отвечал накачанный короткостриженный брюнет парню с кожанными ремешками на запястьях. - Вроде бы вчерашней ночью. Они замучали его, а потом повесили.
      - Козлы. - Однозначно осудил их парень. - За что они его?
      - Не знаю, наверное не поделился.
      - Ты, Славик, ситуацию не сечешь, а тарахтишь! - Перебил рассказчика плотный и рыжий мужик. - У них базар по другому делу вышел. Они место на минирынке не поде
      лили, вот и устроили разборку.
      - Не повезло Ильюхе. - Проходя мимо сожалеюще заметил долговязый очкарик.
      - Вообще нормальный был пацан! - Перекатывая жвачку официально заявила девица сомнительного поведения. - Всегда при бабках, всегда упакованный.
      - Он нас со Светкой два раза в кабак водил. - Подтвердила правоту её слов сидящая на корточках школьница в шортах.
      - А потом вас обеих тарабанил. - Язвительно заметила первая и презрительно выплюнула резину. - Светка мне про вас все настучала.
      Немного погодя мое внимание привлек невысокий худощавый парень с усами державшийся в некотором отдалении. Скорчив безразличную рожу он настороженно стоял возле клена и периодически посматривал по сторонам. Напряженная его статика говорила о том, что он в любой момент, в случае замеченой опасности, готов дать деру.
      - Выносят! - Сообщила стоящая у дверей пожилая женщина и нестройный гвалт сменился молчаливым ожиданием встречи с покойным. Парень забыв об осторожности подошел ближе и с каким - то нетерпиливым и болезненным любопытством смотрел на показавшийся гроб. Чтобы лучше разглядеть безмятежное лицо Мамедова Ильи он вытянул шею и привстал на цыпочки.
      Но похоже, что не меня одного интересовало его поведение. Светловолосый парень в неброском спортивном комтюме и больших солнцезащитных очках наблюдал за ним так же пристально и неотрывно. Шестым чувством усатый почувствовал слежку, а может быть и потенциальную опасность. Вздрогнув он обернулся, наткнулся глазами на очкастого и сразу скис, сделался ниже ростом и опустив голову начал поспешно выбираться из толпы. Губы рыжего растянулись в тонкую улыбку. Повернувшись, он кивком подал кому - то знак и подбородком показал на уходящего в арку усача. Почти тотчас от середины двора отъехала белая "Нива". Притормозив возле очкастого она взяла его на борт и газанув полетела в арку.
      Это я заметил уже из сидя в своей машине. Трогаясь вслед за Нивой, я старательно повторял её госномер, потому как времени его записать у меня просто не было. Усатого они ущучили в десяти метрах от автобусной остановки. "Нива" с открытой дверцей и работающим двигателем стояла на краю тротуара, а её пассажиры, очкастый и ещё два мордоворота, тоже в солнцезащитных очках и спортивных костюмах, взяв парня в кольцо, что - то горячо ему объясняли мягко подталкивая при этом в сторону автомобиля. Белый от страха усач отрицательно тряс головой и садиться в машину очень не хотел. Терпение насильников было наисходе и их притязания становились жестче и агресивнее.
      Уподобившись им я влетел на тротуар, тормознул в метре от спорящих и распахнув дверцу кивком пригасил усача. Неожиданно взбрыкнув он вырвался из окружения и прыгнув на первое сиденье защелкнул дверцу. Такого поворота событий они видимо не ожидали, пораженные моей наглостью застыли, открывши рты наблюдали как я срываюсь с места и перескочив через бордюр ухожу вниз по проспекту. Впрочем особенного ликования я не испытывал, потому как знал, что погоню они органиуют тотчас и только одному Богу известно чем это все кончиться.
      И не ошибся, белое рыло "Нивы" я различил уже через пару минут когда стоял на светофоре. Нагло лавируя между машинами и пересекая сплошную линию они в конце концов оказались за три машины от меня. Усатый тоже заметил погоню. Облизал сохнущие губы и нервно заерзал на сиденье.
      - Боишься? - Сочувственно спросил я.
      - Боюсь. - Честно признался он и откинувшись на спинку закрыл глаза. Если вам удасться от них оторваться - я хорошо вам заплачу.
      - Сейчас - то оторвемся, - обходя тяжелый грузовик пообещал я, - а только они все равно тебя найдут. Найдут и убьют точно так же как убили Илью.
      - Почему вы думаете, что это они убили Илью?
      - Ты и сам так думаешь.
      - Нет, я этого не знаю. - Встрепенулся парень. - Не знаю!
      - Почему же трусливым зайцем сбежал с похорон едва только заметил что за тобой следят? Или может быть тебе срочно понадобилось в туалет?
      - Что же теперь делать? - Оставляя мой сарказм без внимания непослушными губами беспомощно спросил он.
      - Можно поехать в ментовку и попросить чтоб тебя посадили. - Заметно отрываясь от преследователей дал я дельный совет. - В тюряге они тебя не достанут.
      - Вы в своем уме?
      - Это у тебя единственный шанс. - Не замечая его реплики продолжал я. - Поехать в милицию и все им рассказать.
      - Что я должен им рассказать? - Азартно наглел парень.
      - Рассказать о том как вы ограбили банк "Энерго".
      - Ну - ну, вы ещё скажите, что это я организовал землетрясение в Турции. - Смахивая крупные капли выступившего пота неуклюже пошутил он.
      - А тебе я вижу стало жарко. Наверное нужно остановиться и проветриться. Кажется ребята из "Нивы" хотели сказать тебе что - то очень важное. Мне остановиться?
      - Нет, что вы делаете?! - Завопил он заметив как я прижимаюсь к обочине.
      - Останавливаюсь. - Невозмутимо ответил я. - Кто они такие и чего от тебя хотят?
      - Не знаю, поехали быстрее. Они уже близко. Они же меня убьют. Ну же, скорее!
      - Быстрее мы поедем только после того как ты их вспомнишь и все мне расскажешь. В противном же случае убирайся вон из машины!
      - Хорошо, я вам все расскажу, но ради Бога, спасите меня.
      - Ладно, попробуем тебе поверить. Дадим некоторый шанс. - Согласившись на его уговоры я переключил скорость и грубо добавил обороты. - Только учти, мои номера они засекли, так что мне как и тебе грозит опасность, а значит церемониться я с тобой не буду. Ты меня хорошо понял?
      - Да, конечно, - суетливо заверил он, - а откуда вы все знаете?
      - Работа у меня такая.
      - Какая? Можно спросить кто вы такой?
      - Тот кого вы не так давно заживо закопали во дворе крюковского дома в Белом селе. - На всякий случай наехал я на него, хотя вероятность его причастности к моему преждевременному захоронению была минимальна.
      - Что вы такое говорите? - Искренне и неподдельно удивился он. - Я за всю жизнь никого и пальцем не тронул. Что вы делаете? Куда вы хотите свернуть?
      - В чистое поле. - Убедившись в том что погоня безнадежно отстала и вообще потерялась из виду я заехал на пустырь и жестко предупредил. Только без глупостей! Сейчас ты мне расскажешь всю свою историю, а потом я решу как тебе быть дальше.
      - А кто вы такой, чтобы мною распоряжаться?
      - Заткнись, если не хочешь повторить судьбу своего дружка. Останавливаясь в ложбинке, так чтобы нас не было заметно, посоветовал я. Начинай.
      - Я ничего не знаю. - Подумав сообщил он.
      - Как хочешь, только учти, если ты надеешься от них улизнуть, то напрасно. Они все равно достанут. Если не тебя самого, так твою семью и ты сам об этом знаешь. Кому первому пришла в голову идея ограбить банк? Тебе?
      - Ну что вы? Откуда? - Не на шутку взволновался он и захлебываясь заговорил. - Примерно месяц тому назад ко мне пришел Ильюха и спросил хочу ли я заработать по крупному, так чтобы долго не думать о куске хлеба. Я конечно согласился и тогда он мне предложил ограбить банк. Ясное дело, я испугался и послал его к чертовой матери. Тогда он сказал, что нам и грабить - то не прийдется, а нужно просто дотащить до машины мешок который нам передадут на выходе.
      - И тогда ты согласился?
      - Да, я согласился, но поставил условие, чтобы обойтись без "мокрухи".
      - И он твое условие выполнил?
      - Нет, вы же знаете... Но сам Илья здесь не причем, это я вам гарантирую, потому что все время был рыдом с ним. Ильюха, как и я никого не трогал.
      - Ну-ну, повествуй дальше. - Усмехнулся я. - Как оно было с самого начала, с того самого момента как вы в тот вечер собрались на дело?
      - В тот вечер я пришел к Илье заранее, в восемь часов вечера. Тамарка была на работе так что нам никто не мешал. Мы выпили с ним бутылку водки для храбрости, немного посидели гадая как оно все получится и начали собираться. Переоделись в темные спортивные костюмы, чтобы было незаметней, подобрали себе перчатки и Томкины вязаные шапочки в которых сделали в вырезы для глаз. К двенадцати часам, полностью готовые, мы вышли из дома. Илья тащил с собой сумку через плечо, но что в ней находится я тогда не знал, а он мне ничего не говорил. Мы пришли на условленное место под городскими часами, а минут через пять подьехал ильюхин товарищ, Юра и мы все вместе отправились к банку "Энерго".
      - Как фамилия Юры? Кондратов?
      - Тогда я этого не знал. Он был в комуфляжном костюме и всю дорогу шутил. Спрашивал как настроение и готовы ли мы на дело. К самому входу он подъезжать не стал, остановился за углом в кустарнике под глухой стеной банка. Машину там почти не видно. Он остановился и спросил, как себя чувствуют наши желудки. Я ответил, что чувствую себя хорошо, хотя от страха у меня и в самом деле начались позывы. Тогда он как - то гадостно засмеялся, схватил меня за горло и прошипел: "Сучонок, если ты, не перестанешь трястись, то я успокою тебя надолго!"
      - А как вел себя Мамедов?
      - Он только похихикивал. А когда Юрий уходил, он ему пообещал, что дескать все будет нормально. "Смотри у меня, чтоб через десять минут и ни минутой позже, вы были у входа. Если лажанетесь, то сам знаешь, что с вами будет". Так он уже уходя нас предупредил. Он ушел, а для нас время стало бесконечным. Мы извелись пока дождались когда стрелки покажут условное время и как только это произошло мы с Ильюхой уже маячили под дверью.
      Я думал что и вправду мы должны просто донести деньги до машины и на этом наша работа закончится. Но когда Юрий открыл нам дверь, а Илья неожиданно и резко толкнул меня внутрь, я понял что они заранее так договорились. Я хотел сразу же убежать, но подумал, что двери Юрий закрыл и мне никуда не убежать, а тут увидел такое, что на несколько мгновений остолбенел. На столе перед телевизором лежал мужик в комуфляжном костюме и из его черной раны на лысом затылке все ещё стекала кровь, а...
      - Погоди! - Остановил я парня. - Это очень важно. Ты случаем не заметил где находились его руки и что он в них держал?
      - Почему же не заметил. Они до сих пор во всех подробностях стоит у меня перед глазами. В руках у него ничего не было и они свисали до самого пола. Кровь струилась по лысому черепу, по правому уху и щеке, а потом стекала со стола на пол, где собралась огромная лужа с подсыхающими краями. Я хотел закричать, но не смог, меня словно парализовало, когда я увидел как улыбается Юрий. Только тогда я заметил что руки и молоток который он сжимал, все в крови. Мне стало жутко и показалось, что происходящий кошмар мне просто снится. Юрий подошел ближе, взял меня за подбородок и кивнув на мертвеца улыбаясь спросил. - Что, хочешь я тебя так же?.. Я затряс головой, а вернее сказать, она сама у меня затряслась и проблеял, - нет, не надо. Тогда он велел нам пройти к сейфу и сказал чтобы мы начинали. Илья расстегнул сумку и достал...
      - Когда вы заходили в ту комнату ты ничего не заметил?
      - Как такое можно не заметить. На полу у входа лежал второй мужик и тоже в луже крови и с проломанным черепом. Я понял что и его убил Юрий. Илья открыл сумку, сунул мне в руки компактную горелку и велел резать сейф. Все ещё находясь в шоке, плохо понимая, что происходит я послушно взялся за дело. Помню что руки тряслись и линия шла зигзагом. У меня пятый разряд газосварщика, но в тот миг все мои навыки куда - то подевались. В общем плохо или хорошо, но сейф я вскрыл. Илья набил мешок деньгами и хотел браться за другой, но Юрий передал нам ключи от своей машины и сказал чтобы поскорее убирались, что оставшуюся сумму заберет сам и уйдет дворами, мол за двумя зайцами гоняться труднее, а через несколько дней встретимся и разбашляемся. Мы послушались и побежали к машине. Илья долго возился с замком, все не мог открыть, а тут как на зло возле банка остановилась машина, но мы уже открыли дверь и завели мотор.
      - Какая машина подъехала? - Заинтересованный новым поворотом дела спросил я.
      - Белая десятка, она встала вплотную ко входу и из неё вышел человек.
      - Какой человек?
      - Откуда ж мне знать? Он осмотрелся по сторонам и юркнул в банк, а больше мы ничего не видели, потому что испугались и уехали.
      - Что было потом?
      - На северной окраине города загнали машину на стоянку, рассовали деньги в пакеты и решили месяц не встречаться. Мы подумали, что Юрия повязали, а его оказывается убили. Но тогда мы этого не знали вот и подумали, что чем позже мы свяжемся тем будет лучше. А три дня назад испуганный Илья вдруг является ко мне домой и спрашивает, не доставал ли кто - нибудь меня. Я удивился и говорю ему, что вообще в эти дни никого не видел потому что никуда не выходил. Тогда он мне рассказал, что ему уже несколько дней какой - то мужик звонит по телефону, ничего не говорит, а просто ржет в трубку, а сегодня сказал, что он видел как мы брали банк и потребовал отдать ему все деньги, а если мы этого не сделаем, то он на нас настучит. Мы пораскинули мозгами и решили что это не серьезно, а если он будет настаивать то дадим ему немного и на этом вопрос закроем. А вчера ночью Ильюху убили и теперь подбираются ко мне. Что делать? Кто они такие?
      - Ты меня спрашиваешь? Я бы тоже хотел это знать. Послушай, тебя как зовут?
      - Саня я. Саня Медведев. Что мне делать?
      - Не паниковать. Это самое главное. Послушай, Саня, попробуй вспомнить, горел ли той ночью свет в баре?
      - Конечно заметил. Он горел и этого мы опасались больше всего.
      - Наверное это был просто дежурный свет.
      - Нет, там мелькали чьи - то тени. Но разобрать было трудно потому что там плотные шторы. Но люди там были.
      - Вот оно что. Ты был прав, господин Гочаров. - Пробурчал я себе под нос.
      - Что? О чем вы?
      - О своем. Как ты думаешь, а много народа было в баре?
      - Не знаю. Думаю, что немного. Человека два или три.
      - Ладно. Надюсь, что ты ещё не успел разбазарить награбленное?
      - Нет, мы с Ильей сразу договорились, не прикасаться к тем деньгам полгода.
      - Если ты хочешь ещё немного подышать воздухом нашей планеты и не отправиться следом за дружком, то их придется вернуть. Где Илья хранил свою долю?
      - Мне он этого не докладывал. - Предвкушая горечь утраты Саня задышал тяжело и часто. - Но я могу предположить где находится то место. Я могу вам его показать.
      - Сделай милость, а заодно вспомни какую сумму вы взяли и сколько там было валюты? Только не делай удивленных глаз, уж колоться так до конца.
      - Я и раскололся весь до задницы, а только валюты там не было ни цента. Взяли мы четыреста восемдесят тысяч рублей с копейками. Поделили пополам и получилось по двести сорок тысяч на брата, а про доллары ничего сказать не могу.
      - Свежо предание! Ладно поехали.
      - Куда?
      - Сдаваться. Сейчас поедем в милицию, ты нацарапаешь чистосердечное признание и отдашь деньги, как свои так и Ильи.
      - А это обязательно?
      Ефимов, слава богу оказался на месте. Не покидая машины я уговорил охранника пригласить его ко мне. С видимым неудовольствием, взглянув на меня как на клопа, он все таки мою просьбу выполнил. В распахнутом комуфляже, с удовольствиеи демонстрируя свое крепкое тело под полосатой майкой, тесть выскочил тотчас.
      - Что, Костя? Какие - то зкстренные новости? - Плюхаясь на заднее сидение нетерпеливо спросил он. - Или заскочил от нечего делать?
      - Имено так. - Со вкусом тянул я резину умалчивая пока об истинной цели визита. - У вас как со временем? Вы можете отлучиться на час?
      - Вообще - то могу, но какая в этом необходимость?
      - Нам с вами нужно подтвердить обещание заместителя управляющего банка "Энерго", как его там...Ищенко что ли?
      - Виктор Анатолий Ищенко. Но сначала нужно найти налетчиков.
      - Они уже найдены. - Скромно возразил я. - Знакомтесь, Санек Медведев, собственной персоной, прошу любить и жаловать.
      - Иди ты, все шутишь. - Потрогав хрупкое плечо Медведева полковник недоверчиво спросил. - Правда что ли? Это ты банк бомбанул?
      - Я. - С некоторой гордостью ответил Санек.
      - Ну и дела! - Прямо таки восхитился тесть. - Один что ли?
      - Один из троих. - Поспешно ответил я вместо грабителя. - Подробности я вам расскажу сегодня вечером, а сейчас у нас мало времени. Едем?
      - Конечно едем. - Удивился моей нерасторопности тесть. - Тут и двух мнений быть не может. А где деньги?
      - Сначала договор, а потом все остальное. Или вы думаете по другому?
      - Ну что ты, Костя, как можно? - Прогудел тесть. - Ты прав на все сто. Едем!
      - Но сначала возьмите кого - нибудь из своих орлов. Сане грозит опасность и перед тем как мы сдадим его в милицию, нам его нужно трепетно и бережно охранять.
      Оставив грабителя на попечение нервного охранника мы вошли в приемную и нижайше попросили девушку Люду устроить нам аудиенцию. А пока суд да дело, я в двух словах передал тестю рассказ Медведева.
      - Хорошо. - Глубокомысленно наморщив лоб заключил он. - Теперь мы точно знаем, что Кондратов был идейным руководителем и главарем банды, но кто же все таки его прикончил. Ведь исходя из твоего рассказа охранник Демин был абсолютно мертв. Он сделать этого никак не мог, что категорически заявляют и медэксперты. Тогда кто?
      - А вы ещё не догадываетесь? Какая машина была у Голубева?
      - Черт возьми! "Десятка"! Белого цвета.
      - Вот - вот и такой же автомобиль нам называет господин Медведев. Вам не кажется такое совпадение немного странныи?
      - Кажется. Но он же в это время был дома, что подтверждала его покойная жена.
      - Жену можно уговорить всегда. Подумайте сами, кому как не Голубеву было удобнее всех совершить преступление? И даже если бы его накрыли, то у него в запасе была отличная отговорка, мол ехал мимо, услышал выстрел или увидел какой - то непорядок, вот и решил проверить. Недурно?
      - Недурно, но кто твои фантазии может подтвердить?
      - Тот кто убил Голубева, его жену и Мамедова, а скорее всего и старую учительницу из Белого. А так же на нем висит мое неудавшееся убийство и разграбление церковного клада. Мне представляется это так:
      Всю операцию и её разработку замыслил не кто иной как сам господин Голубев. Но как известно, одному на дело идти рискованно, да и списать ограбление на кого-то нужно. И вот в качестве помощника, а в дальнейшем мальчика для битья он выбирает Юрия Кондратова, благо его моральные устои оставляют желать лучшего. Частично посвятив его в план операции, то есть в его первую часть, Голубев скромно умалчивает о втором, завершающем этапе и просит найти подсобников, людей которые бы умели обращаться с автогеном. Таких людей Кондратов находит, это Мамедов и Медведев, в общем - то подставные пешки в их игре. Мне думается, что Кондратов в итоге хотел их подставить не зная того что уже сам определен на эту роль.
      Первая, официальная часть операции проходит строго по плану известному всем. А вот дальше начинается самое интересное. Кондратов позволяет Мамедову и Медведеву забрать рублевый мусор и вдруг срочно выпроваживает их за дверь. О чем это говорит? Это говорит о том что наступает новая фаза ограбления, в которую посвещены только Кондратов и Голубев. К сейфе осталось десять тысяч марок и двадцать тысяч долларов и эти деньги будут целиком принадлежать Кондратову и Голубеву. Так думает Кондратов, но у Голубева, согласно его плана, на этот счет имеется совершенно иное, субьективное мнение.
      Точно в назначенный срок, а может быть просто дождавшись когда Медведев с Мамедовым покинут помещение он подъезжает ко входу и не заметив ничего подозрительного заходит в банк, где его с мешком валюты уже поджидает Кондратов. Это тоже было обговорено ими заранее. Но дальше Петр Голубев начинает действовать по сугубо личному плану. Зайдя в банк он незаметно вытаскивает из кобуры Демина пистолет, включат сигнализацию и пропустив Кондратова вперед хладнокровно стреляет ему в затылок. Потом вкладывает пистолет в мертвую руку охранника, забирает доллары и едет домой.
      Ну и как вам мой сценарий? Не правда ли хорош?
      - Хорош, но зачем ему было так рано включать сигнализацию? Это большой риск.
      - Согласен, он включил её перед самым отбытием. Это вас устраивает?
      - Устраивает, но тогда кто же повесил его самого? И наконец, что самое важное, где нам искать доллары и марки?
      - Где их искать я догадываюсь. Другое дело как их искать и как на них выйти? Пока не знаю, но думаю, что разберусь и с этим. Есть у меня...
      - Извините, - некстати вмешалась секретарка, - Виктор Анатольевич вас ждет.
      Сложив все свои шесть подбородков на сплетенные сардельки пальцев, господин Ищенко сидел за столом и наблюдал нас голубыми водянистыми глазками. После ритуальных приветствий во время которых его пышный зад так и не соизволил приподняться, он совершенно педерастическим голосом спросил кто мы такие и что нам надо.
      - Отставной полковник милиции Ефимов Алексей Николаевич. - Строго представился тесть и ткнув мне пальцем в глаз объявил. - А это Константин Гончаров.
      - Очень приятно. - Пропищал управляющий. - Но если вы насчет работы, то сразу же должен вас разочаровать, работы нет.
      - Нет, мы к вам пришли по совершенно другому вопросу.
      - Если это в моих силах, то буду рад вам помочь.
      - Это мы будем рады вам помочь, разумеется не за просто так.
      - Вот как? И чем же вы можете мне помочь? - Заинтересованно колыхнул он жировыми складками. - Уж не хотите ли вы сообщить мне имена налетчиков?
      - И не только сообщить. - Садясь к кресло небрежно ответил полковник.
      - Я вас слушаю. - Не на шутку разволновался Ищенко и все его подбородки индюшачьими соплями затрыслись сами по себе. - Кто они такие...
      - Сначала о деле. - Грубо осадил его полковник. - Вы что - то там говорили о вознаграждении? Или я неправильно информирован.
      - Да, но... - В мучительном раздумье застыли подбородки. - Да, конечно, вы получите все то что вам причитается.
      - А что нам причитаеться? - Задал тесть сокровенный вопрос.
      - Это зависит от того какой у вас результат.
      - Результат у нас всегда хороший.
      - Вы хотите сказать, что вернете нашему банку утраченное?
      - Да, но сначала нам необходимо оформить договор.
      - За этим дело не станет, я сейчас распоряжусь. - С трудом скрывая щенячий восторг загорелся Ищенко. - Как мы можем получить наши деньги?
      - С этим мы пока повременим, накладочка у нас небольшая вышла. Родимые рублики на месте, а что касается долларов и марок, то уплыли они в неизвестном направлении, но господин Гончаров не теряет надежды.
      - Ну вот, так я и знал. - Лопнувшим пузырем поник Ищенко. - Обещать все горазды.
      - А мы не обещаем. - Вступился я за любимого тестя. - Мы реально нашли похищенные у вас деньги в сумме четырехсот восмидесяти тысяч, но если они вам не нужны и вы от них отказываетесь, то мы пожалуй не будем вас больше задерживать. До сидания. - Кивнув тестю я решительно направился к двери.
      - Подождите, куда вы. - Шумно забеспокоился Ищенко. - Погодите. Кто вам сказал, что они мне не нужны, перестаньте дурачиться.
      - Это вы дурачитесь. - Глядя на потный кусок нервного сала невольно усмехнулся я. - Какой гонорар нам причитается за эту сумму если за все вы обещали ноль пятую модель? Или вычислить это вам будет сложно?
      - Нет, вы получите тридцать тысяч. - Нервно протирая свою ряху поспешно ответил Ищенко. - Сейчас мы все оформим. А когда вы привезете деньги?
      - Вы их получите в милиции нашего района.
      - А нельзя ли без милиции? Все решить, так сказать, между собой.
      - Нельзя. - Категорически отрезал я и открыл дверь. - Подготовьте документы. Мы с господином полковником заедем к вам завтра.
      - Пдождите, но где гарантия, что вы отвезете деньги в милицию, а не присвоите себе? - Неожиданно резво вскочив, Ищенко ухватился за ефимовский рукав.
      - Вы ненормальный? - Спросил я и вышел в приемную.
      Санька Медведев проживал на самом краю города в частном секторе. Награбленное он хранил между помидорными кустами в неглубокой ямке. Потребовалось копнуть несколько раз чтобы на свет появились два пластиковых пакета перетянутых синей изоляционной лентой. Отодрав её мы убедились, что деньги в сумме двухсот сорока тысяч сохранились в неприкосновенности. Санькина мать увидев, что прятал непутевый сунок у неё в огороде пришла в ужас.
      - Да где ж ты вэял такую кучу денег? - Суетливо, по мышинному крестясь запричитала она. - Я в жизни столько не видела. Где он их взял?
      - Не голоси, мать. - Остановил он негодующую старуху. - Где взял там их уже нет.
      - Беда - то какая. Недаром я сердцем недоброе чувствовала, сто раз тебе говорила, не водись со своими дружками.
      - А я и не водился.
      - Как же, только что опять приезжали.
      - Кто приезжал? - Вклинился я в разговор. - На чем приезжали?
      - На белой машине. Три парня в очках. Саньку спрашивали.
      - Мама, в следующий раз скажи им, что нет больше Саньки, вышел весь.
      - Да что ж ты такое говоришь, вахлак ты окаянный!
      - Мама, я говорю тебе серьезно, скажи им, что меня забрала милиция, а награбленные деньги конфисковала. Так и скажи, только не забудь.
      - Товарищи начальники, да что ж он такое говорит?
      - Он говорит вам правду. - Ответил тесть и не желая затягивать душещипательную сцену повел Санька к машине.
      Сейф Ильи Мамедова находился у него на даче в двухкубовой емкости для полива. Оттуда мы выловили три трехлитровые банки набитые деньгами, с привязанными к ним для тяжести грузиками.
      Только в седьмом часу, уставшие и вымотанные, мы добрались до приемной начальника милиции, подполковника Шутова Юрия Александровича. Несмотря на бурный протест припозднившейся секретарши мы прямым ходом ворвались в его кабинет и не обращая внимания на его негодующие взгляды, вытянулись в креслах. Шла какая - то оперативка или просто обмен мнениями. Присутствующие мне были незнакомы. Два подполковника, майор и трое в штатском смотрели на нас удивленно и непонимающе. Лишь один невзрачный мужичонка неприметно примостившийся в углу удосужился поздороваться со своим бывшим шефом.
      - Алексей Николаевич, какими судьбами? - Негромко поинтересовался он.
      - Волею Всевышнего, Николай Михайлович. - Громко на весь кабинет ответил Ефимов. - А вы тут как живете?
      - Может быть вы объясните, что все это значит? - Не выдержал начальник.
      - А может и объясним, - развязно ответил тесть, - если ты напоишь нас чаем и нальешь по тридцать капель.
      - Здесь не чайная. - Озадаченный нашей наглостью осторожно вякнул Шутов. - В чем дело? Вы нам мешаете, подождите в приемной пока я освобожусь.
      - Некогда нам ждать, мы тебе привезли налетчика а ты нас выгоняешь. Пусть тебе же будет хуже. Поехали, Костя!
      - Какого ещё налетчика? О чем вы говорите?
      - Одного из тех кто ограбил банк "Энерго", но я вижу вам это не нужно, так что мы с Костей отвезем его завтра прямо в прокуратуру, наверняка она занимается этим делом. Может быть они проявят больший интерес.
      - Вы меня не разыгрываете? - Не зная как реагировать Шутов растерянно посмотрел на притихших подчиненных, швыркнул носом и переспросил. - Вы не шутите?
      - Нет, мы не товарищ Шутов, мы не шутим.
      - А мы только что об этом говорили. - Неуверенно сообщил он. - Вообще - то это дело ведет областная прокуратура, но нас долбят каждый день.
      - Вот видишь, а ты нас плохо встретил и невежливо разговаривал.
      - А где он? - Игнорируя ефимовское замечание тихо и задушевно спросил Шутов.
      - В надежном месте и под бдительной охраной. - Авторитетно ответил тесть.
      - А сказали, что привезли. - Разочарованно протянул он. - Еще курочка в гнезде...
      - Спокойно, начальник, у тебя кто - то есть кто мог бы оприходовать деньги?
      - Какие ещё деньги?
      - Те самые. Деньги которые налетчики сняли в банке.
      - Вы это серьезно?
      - Серьезнее не бывает. Нужно оформить акт приема - сдачи на четыреста восемдесят тысяч рублей. Вы готовы?
      - Ну кто их оприходует, это мы найдем, было бы что оприходовать. Где деньги, или опять в надежном месте под бдительной охраной?
      - А как же без бдительной охраны? Короче, деньги в Костиной машине. Но подождите! - Остановил он рукой разом вскочивших ментов. - Сначала я хочу обговорить условия ареста нашего подопечного.
      - Какие ещё к черту условия! - Раздраженно заерзал Шутов горя нетерпением тотчас вцепиться в жирную добычу. - На ночь оставим его здесь в собачьем ящике, а утром будет видно. Он у вас тоже в машине?
      - Нет, и ты его не увидишь пока не пообещаешь мне выполнить несколько условий.
      - Да вы что? С ума посходили?! Я буду расценивать это как укрывательство!
      - Ты опять за свое? - Многозначительно посмотрел в его глаза тесть.
      - Ну хорошо, говорите.
      - Во - первых, он напишет вам чистосердечное признание, что должно расцениваться как явка с повинной, а это на самом деле так и есть. Вы согласны?
      - Предположим. - Неохотно согласился Юрка выпуская из своих рук крупного сазана.
      - Во - вторых, в дальнейшем вы определите его в приличную камеру, потому как он не убийца и единственный оставшийся в живых преступник и свидетель в одном лице. А это обязывает вас держаться с ним вежливо и корректно. Вы согласны?
      - Согласен. - Выдохнул Шутов и посмотрев на офицеров заржал. - Ну и что, мужики, свистать всех наверх, готовить пятизвездный "собачий ящик"! Как вам нравиться такая идиотская сделка?
      - Нормально. - Сипло ответил майор. - Главное то что налетчик пойдет от нас.
      - Уговорили, давайте, господин Ефимов, подвозите вашего клиента, встретим его по высшему разряду! Из скольки человек вам выделить эскорт? Одних я вас не пущу.
      - А мы и не собираемся. Пойдите и возьмите сами. Все у Кости в машине. Только не разорвите его на части.
      - Юрий Александрович. - Откашлялся тесть когда возбужденная толпа покинула кабинет. - Учти один момент, при допросах особенно не усердствуйте, это я к тому что он действительно не знает кто убил Кондратова с Голубевым и куда подевались доллары. Мы крутили его на этот счет не меньше часа и пришли к выводу, что он в это не был посвящен. Ему отводилась второстепенная роль.
      - А кто же был на первых ролях?
      - Петр Голубев. - Вместо тестя ответил я. - Он уволок валюту и прикончил на месте своего подельника Кондратова. Это мое предположение, но ты с ним согласишься когда послушаешь Медведева.
      - Тогда кто же прикончил его самого и где следует искать остальные деньги?
      - Медведев этого не знает, а я постараюсь ответить тебе через несколько дней.
      - Ты в себе уверен?
      - Нет, потому и говорю - постараюсь.
      - Обещай мне, что первый кто об этом узнает буду я.
      - Изволь, пусть будет так.
      Еще раз, со всеми вместе выслушав исповедь Медведева и оформив некоторые документы, в десятом часу мы вышли из РОВДе. За это время изменилась Санькина судьба и погода на улице. Проливной дождь шел единой белесой стеной, так что по ту сторону дороги ничего не было видно. Даже расстояние до машины стоящей в десяти метрах от нас показалось нам рискованным, а козырек над входом единственным безоппасным островком.
      - Ну и что ты думаешь? - Протягивая сигарету спросил Ефимов.
      - Ничего. Я устал и хочу спать. Сегодня утром вы мне этого не дали.
      - А может быть...
      - Нет, никуда заходить я не буду и даже водки не хочу.
      - Костя, а ты не заболел? - Участливо спросил он и потрогал мой лоб. Слушай, а ведь и в самом деле ты весь горишь как моя совесть. Что случилось?
      - Не знаю, но чувствую себя хреново. Наверное простыл.
      - Не хватало тебе слечь и особенно сейчас.
      - Не слягу. - Успокоил я его. - Мне завтра к вечеру понадобится Макс.
      - Зачем, в прошлый раз мы отлично справились без него.
      - Завтра не тот случай и ваша благообразная седина не поможет. Мне нужен Макс.
      - Как скажешь. У него завтра дежурство, я его подменю сам. Поехали, кажется дождь утихает. Напьешся горячего чая с малиной. Говорят, помогает.
      Бабка - существо недоверчивое и подозрительное, а если она работает в таком престижном месте, как бар "Ночная Фея", то и подавно. Просто так в доверие к ней втереться трудно, подчас и невозможно. Здесь нужно действовать исподволь, по заранее разработанному плану и желательно не в одиночку. Уличные лоботрясы за бутылку водки согласились содействовать мне в моем некрасивом предприятии. И теперь сидя на скамейке неподалеку от бара я ждал появления главного действующего лица, чтобы вполне оценить актерские способности моих наймитов.
      Уборщица, посудомойка и просто хороший человек, Анастасия Леопольдовна Вагнер, на горизонте появилась в половине двенадцатого. показав на неё подбородком я дал моим хулиганам условный знак.
      Загородив аллею они обступили её плотным кольцом и гнусно улюлюкая пустились в дикий пляс. Бедная старушка! Сначала она оторопела, а после, охваченная паникой, начала кидаться из стороны в сторону, тщетно пытаясь найти выход. Отличными артистами оказались оболтусы, чистого Бертольда Брехта изобразили. Но пора было идти на помощь шалеющей от страха бабульке, неровен час кондрашка хватит.
      - Кретины, идиоты! - Заорал я подбегая. - Что вы делаете? Немедленно прекратите!
      - Канай отсюда, мужик! - Войдя в раж совершенно серьезно посоветовал мне конопатый детинушка с которым я и договаривался. - Ну, кому я говорю!
      Бунт на палубе нужно гасить в самом его начале иначе он грозит перейти в обширный пожар всего судна. Свято помня об этом, я затушил конопатого ударом ладони по горлу. Захрюкав он заскучал и сломался пополам, а три остальных полудурка тут же скрылись в кустах.
      - С вами все в порядке? - Поддерживая трясущийся старухин остов участливо спросил я. - Негодяи и откуда они только взялись! Как вы себя чувствуете?
      - Ой плохо, батюшка. Ну и сученята! Ой, сейчас сердце выпорхнет!
      - Давайте ка я провожу вас на скамеечку. - Ворковал я заботливо подталкивая старуху. - Посидите, отдохнете малость.
      - Ой, спасибо, батюшка. И чтоб я без тебя делала? - Сокрушалась Анастасия Леопольдовна в изнеможении откидываясь на скамейке. - Да что ж они такое творят - то?
      - Играют они, бабушка. Досуг свой так проводят. - Нагло фарисействовал я. - Мыто такими не были, а нынешняя молодежь...
      - Так ведь помереть от таких игрушек можно. Вон как дух зашелся, по сейчас не отпускает. Чертенята сучьи!
      - Может быть глоточек коньяка вам поможет? - Осведомился я услужливо протягивая ей стеклянную фляжку.
      - Ой, что ты, батюшка, нельзя мне, - замахала она руками и захлопотала личиком, - начальница у меня строгая! Разве что немножко? Граммулечку?
      - Можно и граммулечку, можно и немножко. - Покладисто ответил я передавая ей коньяк. - А где вы работаете, что так боитесь начальницу?
      - Так в баре, батюшка. - Заглотив добрую толику она промокнула морщинистую гузку рта. - Посуду я там мою, полы тоже, да и так подмогаю.
      - Вы наверное видели как недавно грабили банк?
      - Ох, страсти - то какие! Нет, родненький, такого не видала. Выходные мы были.
      - Ну так по рассказам. Что говорят те кто в ту ночь гулял в вашем баре.
      - Вот и я говорю, что гуляли ночью, а начальница, что тебе ослица уперлась. Не было, говорит, никого и баста. А как же не было, когда я на следующий день пришла, а столик у окошка не убранный. Дура я что ли? Я же помню, как во вторник, а верно будет сказано, в среду в пять утра все перемыла, все почистила. Откуда же грязному взяться? Разве ещё глоточек сглотнуть? Ох, грехи наши тяжкие.
      - А с утра - то, не много ли будет? - Бесцеремонно отбирая фляжку задал я бестактный вопрос. - Как бы тебе, бабуля, совсем не поплохело. Дуй на работу!
      Высосав из неё всю нужную мне информацию, я сделался грубым и веселым. И было с чего. Подтвердилось то, о чем я думал с самого начала и о чем говорил мне Санек Медведев. В момент ограбления в баре кто - то был. Сам по себе этот факт ничего преступного в себе не несет, но вот почему его с таким завидным упорством отвергает Наталия, это уже непонятно, если не сказать больше. Это наводит на некоторые размышления и заставляет серьезно задуматься.
      В десять часов вечера я сидел за стойкой бара "Ночная Фея" и непринужденно беседовал с полуголой проституткой величавшей себя Коти. Макс расположился в полутемном углу через зал. Он дул пиво "Три Толстяка", заедал его рыбными бутербродиками и был бесконечно счастлив неожиданно свалившимся на него выходным.
      Из проведенной заранее рекогносцировке я знал, что Наталия Федько в данное время находится в служебной половине у себя в кабинете и её покой охраняет крепкий нагловатый мальчонка очень напоминающий мне одного из пассажиров белой Нивы. Мое состояние к вечеру опять ухудшилось. Вместе с температурой пришло раздражение, а ватная слабость заложила уши.
      - Костик, а ты невнимателен. - Противно липла девка. - У меня давно закончился "Торнадо", а ты этого не замечаешь.
      - Бармен, повторите даме коктейль. - Отстраняясь от её душного тела распорядился я, краем глаза отметив как многозначительно посмотрел на меня Ухов.
      - Костик, а давай мы с тобой пересядем за столик. - Капризно заявила проститутка. - Я уже на этом шесте всю попу себе отсидела.
      - Тебе не привыкать. - Бестактно ответил я, напряженно рассматривая в зеркале двух, только что вошедших парней. Сомнений быть не могло, светловолосый парень в темных очках стоящий за моей спиной был мой вчерашний знакомый, наблюдатель и охотник за грешной душой Медведева Санька. Известив Макса, что его подозрения верны, я углубился в дегустацию паршивого коктейля, затылком наблюдая за действиями вошедших парней.
      - Витек, ты что - нибудь будешь? - Спросил светловолосый у своего спутника, классически звероподобного типа со скошенным черепом и выдающейся мандибулой.
      - Не, Сивый, что - то не хочется. Может быть после. Возьми мне чего нибудь попить. Сушняк замучил.
      - Жорик! - Подходя к стойке щелкнул пальцами Сивый. - Мне как всегда, а Витьку стакан коки. Меня Фея не спрашивала?
      - Спрашивала. - Выполняя заказ ответил бармен. - Сказала чтоб сразу же зашел.
      - Подождет, не на девятом месяце.
      Забрав напитки Сивый направился к столикам, а я рассмеявшись приобнял Коти за плечи шепнул ей на ушко.
      - Ты знаешь чего я сейчас хочу больше всего? Да так что сил моих нет. Угадай!
      - Угадаю. - Кокетливо пообещала она. - Больше всего ты хочешь меня.
      - А вот и не угадала. Больше всего я сейчас хочу в сортир. - На весь бар заржал я и поднявшись нетвердой походкой отправился в служебную половину.
      Из небольшого тамбура расходились три двери. Правая вела на кухню, центральная в складскую комнату, а третья открывалась в небольшой коридорчик, святая святых этого заведения, в конторку мадам Федько. Там расположился служебный туалет, бухгалтерия и её кабинет, а в самом тупичке стоял стол охранника. Именно этот коридорчик и был моей вожделенной целью, именно сюда я и сунул свой любопытный нос.
      - Сюда нельзя! - Нагло преграждая мне путь дыхнул мальчонка чесноком.
      - Ты ошибаешься, мальчик, мне везде можно. - Обаятельно улыбнулся я и что есть моченьки хлопнул его ладонями по ушам, а когда он схватившись за голову истошно заорал я выключил его точным ударом под ложечку. Сломавшись пополам он замолчал и покатился по полу. Резко распахнув дверь кабинета я чуть было не зашиб притаившуюся за ней хозяйку. Видимо её немного встревожили вопли поверженного стражника и она хотела закрыться на замок. Не успела, родненькая.
      - Вы?! - Бледнея воскликнула она. - Что вам здесь нужно?
      - Соскучился я без вас, мамзель. Вы даже не представляете как после той нашей встречи мне вас не хватает. Сколько бессонных ночей я провел думая о вас, Ночная Фея или попросту Наталия Федько, Эн Фэ одним словом!
      - Уходите, мне некогда. - С негодованием она засучила ножками.
      - Как это нелюбезно с вашей стороны, человек страдает, а вы с ним так жестоки.
      - Что вам от меня нужно?
      - Правды, правды и ещё раз правды. Присаживайтесь пока, - подталкивая её к дивану разрешил я, - разговор у нас предстоит долгий.
      - Не о чем мне с вами разговаривать, я сейчас крикну своих парней и тогда вы в самом деле будете иметь открытые переломы обеих ног.
      - Не утруждайте себя. Одного я вырубил, а двое в пополаме лежат в зале. Наверное перепили, бедняги. Короче говоря, рассказывайте как оно было.
      - Не понимаю, что вы от меня хотите.
      - Когда поймешь, будет поздно. Стерва, ты жа мне врала, когда говорила, что в в ночь ограбления в баре никого не было. Теперь я знаю точно, здесь были люди, а значит и ты находилась здесь, потому как ключи от бара имеешь только ты и уборщица. Ты будешь говорить или нет?
      - Она говорить не будет. Говорить будем мы. - Торжественно сообщил мне вошедший Сивый и пропуская своего спутника вперед, распорядился. Разберись с ним, Витек.
      Хорошими манерами Витек не блистал и нормы этикета ему были незнакомы. С трудом отразив пару его ударов на третий отреагировать я не успел. Отыграв затылком о пластиковую панель я дохлой селедкой сполз на пол возле двери. А жаль, я надеялся продержаться немного больше.
      - Что с ним? Кажется шандец, отпрыгался косой. Куда его теперь? Оценивая работу своего дружка делово спросил Сивый и потрогал меня ногой.
      - Он ещё живой. Пусть пока лежит здесь. - Решительно заявила Фея. Ночью погрузите в машину, а под утро, когда гаишников поменьше отвезете и бросите в Волгу.
      - Нельзя ему нынче купаться. - Врываясь возразил Ухов попутно сворачивая Сивому челюсть. - Ему это противопоказанно. Простыл он, господа хорошие.
      - Помогите! - Бросаясь к двери истошно завопила Ночная Фея.
      - Поможем. Отчего же не помочь? - Рассудительно отозвался Ухов и прихлопнув её ладошкой отшвырнул на диван к скулящему там Сивому. - Ну что, брат, последний ты у меня остался. - Пошел он на ощетинившегося под окном Витька. - Может сам ляжешь, добром прошу, а то ведь покалечу я тебя.
      - Лежать, сука! - Просовывая в дверь пушку, но сам благоразумно оставаясь за порогом заорал недобитый мной мальчонка. - Кому говорю!
      Кажется пришло мое время, да и позиция у меня наивыгоднейшая. Сгруппировавшись я изо всех сил двинул ногами по двери. Может я перебил ему кости, а может и нет, но орал он так словно из него вытягивают душу. Отлетевший ко мне пистолет я использовал по назначению. Направив его на Витька, я пожаловался на плохое самочувствие тела и психическое расстройство души. Парень он оказался рациональным, трезво оценил обстановку и безропотно позволил Максу защелкнуть на нем наручники. Пока он то же самое проделывал и с остальными я закрыл на замок дверь коридорчика и приволок из него воющего стражника. Пообещав, что будет ещё больнее, я пожаловался на головную боль и попросил его заткнуться хотя бы на некоторое время.
      Когда все четверо были стреножены и аккуратно приторочены к стульям я позвонил Ефимову, сообщил, что все в порядке и велел через час присылать машину.
      - У кого есть какие - нибудь документы? - Кладя трубку спросил я.
      - Ты мне ещё за это ответишь! - Зашипела Ночная Фея наблюдая как я ковыряюсь в её сумочке. - На коленях будешь ползать, козел!
      - Макс, она заставляет меня нервничать, скажи ей, что так нехорошо.
      - Да ну её к собакам, духами от неё воняет, а у меня на них аллергия.
      Документы оказались у всех кроме Витька. Очаровательная Наталия Николаевна Федько оказалась двадцатисемилетней незамужней женщиной прописанной в нашем городе. Местную прописку имел и мальчонка, двадцатидвухлетний Владимир Желтков, а вот Сивый, по паспорту оказавшийся Сергеем Владимировичем Крутько, меня очень огорчил, потому как городской прописки он не имел, а значился гражданином села Белое.
      - Кажется мы попали в десятку. - Подумал я ещё раз перечитывая его реквизиты.И если ещё три минуту назад меня мучили некоторые сомнения и опасение за возможную ошибку, то теперь я вздохнул легко и свободно.
      - Сергей Владимирович, а ведь я с твоим дедушкой знаком. - Радостно сообщил я хмурому ублюдку. - Прекрасной души человек. Он, знаешь ли, меня от верной смерти спас. Откопал из ямы в которой ты меня похоронил. Наверное это историческая диалектика. Родители всегда стараются исправить ошибки своих детей. Ты куда дел церковные цацки? Говори сучонок, а то удавлю.
      - Нн-мне-тне-мээ - Промычал он что - то нечленораздельное и тут только я заметил, как восхитительно разнесло его харю. На славу постарался ОМОН.
      - Макс, он же говорить не может, вправь ему челюсть взад.
      - Костя, а она сломана. - Удивленно сообщил он через некоторое время. - Точно я говорю, сломана, причем в нескольких местах и два зуба вылетело.
      - Ну да и черт с ним, быстрее подохнет, в тюряге беззубых не любят. Оставь его в покое, нам все расскажет Наталия Николаевна. У неё должно получиться. Правда?
      - Ничего я вам говорить не стану, потому что ничего не знаю, но на вас я буду
      жаловаться. Вы за свое хулиганство и зверское избиение ответите перед законом!
      - Ну и не надо, подумаешь какая сердитая. Обойдемся без тебя. Нам все доложет Володенька. Правда Володенька?
      - Я ничего не знаю. - Уставившись в пол пробубнил мальчонка, а Макс потеряв терпенье предложил мне на пять минут выйти в коридор.
      Когда я вернулся через десять минут, кроме Ночной Феи, говорить со мной хотели все. Вытащив мальчонку, как самого перспективного стукача в коридорчик, чтобы его не смущали остальные, я велел ему говорить.
      - Мы в ту среду, когда ограбили банк, собрались здесь чтобы отметить день рождения Витька. - Торопливо начал Желтков. - сидим гуляем, байки травим, две телки с нами, ну и Наталия Николаевна тоже. Нормально, путем сидим, никого не трогаем. А тут вдруг Серега по плечу меня хлопает и на окно показывает. Он как и я у окошка сидел. Отдернул я немного штору и офанарел. Смотрю, а из банка два пацана мешок прут! А сами понимаете, что можно ночью из банка в мешке выносить. Я с дуру - то говорю, милицию надо звать, а он рассмеялся и говорит, что обойдемся без милиции. А тут белая "десятка" подкатила. Вылез из неё какой - то мужик и зашел в банк, а потом там хлопнул выстрел и заорала сирена. Мужик с мешком выскочил, сел в свою тачку и сквозанул, а Серега записал номер машины, приказал потушить свет и всем идти на склад, потому что там нет окон. Дождались мы утра, и незаметно, по одному расползлись в разные стороны. А на следующий день Серега мне позвонил и сказал, что есть новое дело. Ну, собрались мы втроем и Наталия Николаевна нам сообщила, что Банк ограбил сам управляющий Голубев.
      - Почему она была так уверена?
      - Она специально ходила к нему на прием и опознала в нем того грабителя. Тогда Серега говорит, что его надо проучить, но не с помощью милиции, а своими силами. Я согласился, а через день, вечером мы взяли его в оборот. Проводили до дома, а там и нахлобучили. Стукнули палкой по темечку когда он вылазил из своей тачки. Отвезли его в лес, привязали к дереву и Витек сказал ему, что мы все видели и он должен те деньги полностью отдать нам. Он долго не сознавался, Витек почти два часа его отрабатывал. Но ничего, раскололся потом, а куда бы он делся? У Витька все становяться разговорчивыми и покладистыми.
      - Володя, а зачем же ты его убил. - На арапа спросил я.
      - Я не убивал! - Испуганно воскликнул Желтков и торопливо доложил. Это все Витек с Сергеем. Говорят, опасно оставлять раненого шакала, может укусить. Накинули ему удавку, перебросили через сук и вдвоем начали тянуть. Долго он в воздухе плясал, все никак повеситься не мог. А потом ничего, затих.
      Бабки он дома хранил, сказал, что они на кухне под подоконной панелью в кирпичном углублении. Ну мы сразу - то не пошли, подождали пока все успокоиться, когда его похоронят, а потом поутрянке и пошли. Его баба дура, дверь сразу же открыла, даже не спросила кто и зачем. Витек её вырубил, чтоб не мешалась и на кухню. Мы за ним. Отодрали панель и точно, не соврал нам начальник, деньги были там. Забрали мы их и хотели уже уходить, а тут Серега опять за свое. Нельзя, говорит, бабу оставлять живой. Закозлит и нам крышка. Ну тогда Витек пошел и её убил.
      - Врешь, сначала вы её изнасиловали, потом пытали утгом, искали уже другие деньги и только после этого вы её убили. Так было?
      - Ну так. - Нехотя согласился он. - Но только я опять не убивал. То Серега с Витьком. Они и дворника убили и его собаку, а я просто смотрел.
      - А за что вы "замочили" Илью Мамедова?
      - Это все они, все им денег было мало. Когда пытали Голубева, то он сначала хотел подставить пацанов. Назвал их имена - фамилии и сказал, что все деньги у них. Ну и немного погодя отловили мы этого Илью и тоже в лес его отвезли. Сначала подобру поздорову просили отдать деньги, а он упертый, ни в какую. Тогда Витек за него взялся, да только твердым орешком он оказался, не по зубам даже Витьку. Пришлось нам его тоже повесить. Серега сказал, что ничего страшного, бабки мы все равно возьмем. У нас, говорит, в запасе ещё один есть, дружок его, он на похоронах обязательно появиться, тогда мы его и накроем. Выследили мы его как положенно, да только какой то мужик его из под самого носа увел. Мы гнались за ним, но он от нас ущел. Вот и все.
      - Нет, не все. Где вы спрятали валюту, ту которую взяли из дома Голубева?
      - Все до копеечки отдали Наталии Николаевне. Она сказала, что про неё нам надо на полгода забыть. Больше я ничего не знаю.
      - Знаешь, Володенька, знаешь. Расскажи ка мне за что вы до смерти замучили старую учительницу из Белого села, расскажи как хотели похоронить меня заживо, как заперли в церковном подвале и куда дели церковное серебро.
      - Этого я не знаю, там Серега с Витьком вдвоем шустрили, но кажется серебра они так и не нашли. Не знаю, врать не буду.
      Оттащив его назад в кабинет, я вплотную занялся Виктором. Типусом он оказался мрачным и неразговорчивым, отвечал нехотя и односложно. Максу стоило больших усилий его разговорить. Но все равно каждое слово приходилось тянуть из него клещами. Каждая фраза давалась с трудом.
      - Да что там рассказывать. - Неохотно ответил он на поставленный вопрос. - Кому от этого легче? Ну хотели мы поднажиться, ну и что?
      - Или ты будешь говорить или я заставлю тебя кричать. - Теряя терпенье пообещал Макс и потрогал одну из болевых точек.
      - Да я ж не против, - застонал Виктор, - Все одно в дерьмо влипли.
      - Вот - вот, а если влипли, то веди себя послушно. Кто первый предложил идею?
      - Ну не я же. Конечно Серега. У него там в Белом дед начальником работает. Вот он - то все ему и рассказал. Ну про то, что поп золотишко с икон ещё в двадцатом годе заныкал. Он просто так рассказал, а Наташка сразу уцепилась. Сама поехала к деду и все в подробностях узнала.
      - Что же она узнала?
      - Про то, что внучка того попа до сих пор в деревне живет.
      - Ну и что же из этого следует?
      - Она придумала тот клад найти. Сама не поехала, а нас послала.
      - Куда она вас послала?
      - Ну к этой старухе, как её, Крюкова что ли?
      - Дальше. Говори, Виктор, не заставляй меня нервничать.
      - Приехали мы к ней. Ночью. Сказали, чтобы она нам все отдала, а она отдавать ничего не захотела. Тогда я сломал ей мизинец. Сама виновата. Отдала бы сразу и все было бы хорошо. А она упертой оказалась. Сама виновата.
      - И долго ты её мучил?
      - Нет, около часа, пока все пальцы не сломал. А она все равно говорить не хотела. Тогда я ей костыль закрутил, а он тресть и лопнул, нога, значит, у неё сломалась. А она все равно не говорит где её предок барахло заныкал. Я тогда её полоианнуй ногу стал опять крутить, ну тут она глаза закатила и подохла. Серега ругать меня начал, а я что? Виноват что ли? Ну а потом мы уехали.
      - Зачем приезжали во второй раз?
      - Опять Наташка послала. Она туда ездила и двор её обсмотрела. Приехала и говорит, что знает где поп спрятал барахло.
      - И где же по мнению Наталии он его спрятал?
      - Сам же знаешь. В той яме за цветником. Мы поздно вечером туда поехали и яму ту раскопали, да только ничего не нашли. А тут, говоришь, ты сам приехал, ну мы тебя и решили там оставить.
      - Это ты меня ударил?
      - Если бы я, то мы бы здесь не сидели. Серега тебя отоварил, козел, не мог как следует мочкануть. - С тоскливым сожалением заметил Виктор. Теперь из-за него срок мотай. Не можешь - не берись, козел! В общем, начальник, ничего мы не нашли.
      - Зачем же вы подались туда в третий раз?
      - Нет, больше мы туда не ездили.
      - Ты наверное плохо помнишь? сейчас Макс твою память освежит.
      - Не надо, начальник. - Мелко затрясся дипломированный убийца. - Я тебе родной мамой клянусь больше мы туда не совались.
      - Врешь, Виктор, вы приезжали туда недавно. Проникли в церковь через открытое окно. Увидели, что я нахожусь в подвале и перекрыли мне кислород, надеясь, что я со временем сдохну там сам.
      - Ошибаешься, начальник, не было такого.
      - Врешь. Кто вам показал подземный ход?
      - Какой ход, о чем ты говоришь? Не знаю я никакого хода.
      - Знаешь. Тот самый ход, что ведет в церковный подвал и начинается от утеса.
      - Первый раз о нем слышу.
      - Опять врешь. Вы проникли в него и похитив церковные ценности скрылись. Куда вы их отвезли? Где они находятся в данное время?
      - Ошибаешься ты, начальник, точно тебе говорю. Нет у нас никаких ценностей.
      - Макс, он никак не может вспомнить куда подевалось добро. Окажи ему такую пустячную любезность, проясни его память.
      - Начальник, тебе и десять максов не помогут. Если нет у нас ничего, так откуда же взять? И про твой подземный ход я слышу в первый раз.
      - Ничего, в ментовке ты услышишь во второй и тогда обязательно вспомнишь.
      - Иваныч, а похоже что он не врет, если уж раскололись насчет мокрухи и банковских денег, то какой ему смысл молчать о старом хламе.
      - Этот "хлам", господин Ухов, может стоить в тысячу раз дороже чем вонючие доллары и марки. И они это прекрасно знают.
      В дальнюю дверь затарабанили громко и нервно и даже давая нам времени её открыть, со вкусом высадили. Группа оперативных работников начала операцию.
      Одетый в комуфляжный костюм тесть был отважен, важен и деловит. Одним из первых заскочив кабинет, он первым делом съездил Виктора по морде и удоволетворенно констатировал.
      - Попались, суки! Кто руководитель банды?
      - Гражданин Ефимов, оставьте помещение и не мешайте работать. - Осадил его пыл белесый, словно выгоревший на солнце, капитан. - Если вы понадобитесь, то мы вас обязательно пригласим.
      - Ну не сукины ли дети? - Сокрушался полковник, когда мы возвращались домой.Мы же им на блюдечке все преподнесли и такое отношение! Гражданином назвал! Сука!
      - Не переживайте, товарищ генерал, лучше садитесь за руль, что то мне совсем поплохело. Наверное слягу.
      Через пару дней я оклемался и узнал, что несмотря на все усилия следователей проводивших дознание, банда так и не признала факта хищения церковной утвари.
      КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
      20.09.99.
      г. ТОЛЬЯТТИ