МИХАИЛ ПЕТРОВ
      ГОНЧАРОВ ПОПАДАЕТ В ИСТОРИЮ
      Все события и персонажи этой повести вымышлены и возможное совпадение всего лишь случайность.
      РАЗМЫШЛЕНИЯ УБИЙЦЫ (Так бы я хотел озаглавить свои записи)
      - Эти мои откровения все равно попадут в ваши руки. Собственно поэтому - то я и решил вести некое подобие дневника. Товарищ, если ты первым открыл его страницы, то с самого начала тебе заявляю. - Отнесись ко мне как к равному и не делай никаких поправок в отношении моей больной психики.
      Я абсолютно здоров. Я майор милиции, Евдокимов Николай Александрович и вся моя жизнь проста и понятна любому гражданину России. Где родился, где крестился, говорить не буду, потому как вы скоро узнаете сами, а лишний раз подставлять свою мать я не хочу. Ей и так предстоит пережить многое.
      - Глупцы! Ненормальные люди! Они думают, что что я сумасшедший! Боже мой, какое примитивное у них мышление! Они же кроме своего узкого мирка ничего не замечают! Даже мои подопечные зеки на их фоне выглядят привлекательней.
      Тяжелые слова, но мною не выдуманные. Зеки отвратительны, они благородны только тогда когда можно, как того требует ситуация, но лживы и трусливы в момент опасности. Их подлость подобна и вашей, светской дряни живущие по другую сторону колючего забора. Я далек от того чтобы вас осуждать. Я не имею на это права.
      Монстр - так я назвал себя и так меня за глаза называют сотрудки даже не подозревая как они близки к настоящей истине. А что они могут знать о моей жизни?
      Настоящее это и есть истина, я нисколько не ошибся, когда остро отточенным ножом перерезал ей глотку.
      Следователю моя мама расскажет, что я всегда убегал, когда в нашем дворе резали скотину. Я боялся крови. Да и теперь я её боюсь. Бог тому свидетель, что виновата во всем она.
      Я сижу в маленькой комнатке, которую мне сдает сослуживец и застиранные рейтузы его мамаши висят надо мной как флаги. Я ненавижу такую жизнь! Ее как подояние нам предоставил слабоумный президент и его фарисействующая компания. Если бы я мог найти к нему подход, то он и его семья были бы у меня следующими. Зло которое они причинили в миллион раз больше моего.
      Но меня скоро найдут, а иначе и быть не может. Всякое зло должно быть наказано! Я смотрю на моих "клиентов" и меня разбирает смех, что они могут? Покурить травку, дать друг другу в задницу. или рассказать о том что там на воле их ждут большие дела. Я их не осуждаю, мне вообще никого нельзя осуждать, но сам я не грешен. Я молча пришел и убил.
      "Не в красном был он в этот час, он кровью залит был." - Кажется так сказал великий педерст Уайльд. Смертный грех сотворил и стал великим.
      Хотите зать всю правду? Ха! Ее не хочет знать никто. Вартан, мой бывший командир, говорил мне всегда "Один за всех, а за себя сам!"
      Боже мой, как я её любил, наверное так можно любить только в четырнадцать лет. Я влюбился в неё с первого взгляда едва только она пересупила порог моего кабинета. Галя Заварзина. Она пришла устраиваться на работу в общий отдел, но я сразу же уговорил её остаться при мне секретарем. Она согласилась и начались безумные, ни на что не похожие дни. На работу я бежал как на праздник, а с работы уходил неохотно и понуро с нетерпением ожидая следующего дня.
      Иногда она соглашалась и мы ходили с ней в ресторан и для меня это было непередаваемым счастьем. От него я дурел как трехмесячный щенок. Одного прикосновения её руки было достаточно чтобы меня полчаса била крупная, неуправляемая дрожь.
      Через два месяца я набрался смелости и сделал ей предложение. Она отказалась и я был раздавлен. Мне показалось, что в мои тридцать лет жизнь кончена. А через несколько дней, в ресторане она предложила встречаться мне просто так, без регистрации. Я думал что вокруг лопнули стены, а потолок рухнул мне на голову.
      Та безумноя ночь длилась целую вечность и прошла как единое мгновение. Я стал самым богатым человеком. Мне принадлежала она, а значит и весь мир принадлежал мне. Мы встречались два раза в неделю. В среду и в субботу и только в эти дни я по настоящему жил, все же остальное время я проводил в их ожидании. Она приходила ко мне сюда, в эту вонючую конуру и конура прображалась. Даже в дождливую погоду здесь вспыхивало солнце и начинал звучать Моцарт.
      Эта фантасмагория продолжалась почти полгода, как вдруг я начал замечать, что она тяготиться моим обществом. Для меня это открытие был как удар бомбы. Нет, у нас все оставалось по прежнему. Она так же приходила ко мне по средам и субботам, мы так же ходили в рестораны, но появилась какя то трещенка. И чем старательней я пытался её заделать, тем шире она становилась. Чем больше я любил её, тем больше она отдалялась, а однажды, в первый раз пропустила нашу субботу! Я был в отчаянии, я не знал что мне делать. Промаявшись всю ночь, я рано утром побежал к ней в общежитие и сразу все понял. Они выходили обнявшись как только что сблизившиеся любовники. Мне показалось, что у меня лопнул череп. Я стоял, а земля вращалась вокруг меня по какой - то немыслимой, новой орбите.
      Меня они даже не заметили. Смеясь прошли мимо и остановили такси.
      Отгоняя фиолетовые шары вдруг закружившие у меня перед глазами я бросился следом и остановив какую - то машину, попросил следовать за белым такси.
      Они двигались в сторону леса и там свернув на лунную дорогу любви остановились. Расплатившись с водителем они начали углубляться в лес. Немного переждав, я тоже расплатился и следуя на расстоянии двинулся за ними.
      Они расположились на опушке. Постелили покрывало, достали вино и яблоки. Я затаившись в кустах, всего в десяти метрах от них молча за ними наблюдал, потому что ещё до сих пор не верил в её измену.
      Выпив вино они стали целоваться, а потом он начал раздевать её смеющуюся и счастливую. Он раздел её донога, а она только смеялась хотя было ещё холодно. Потом он забрал её ноги вверх и снял брюки. Потом я ничего не видел. Фиолетовые шары, похожие на морских ежей запрыгали передо мно в бешенной пляске. Очнулся я когда он уже корчился и хрипел на земле с перерезанным горлом. Я поймал себя на том что продолжаю наносить ему глубокие проникающие раны на вю длину клинка.
      Ее крика я не слышал. Видел только раскоряченные ноги, приоткрытое влагалище и и широко распахнутый рот. Наверное она кричала. Я ударил ножом в этот открытый рот куда - то под небо и её кровь сразу же окрасила мои руки. Потом из него начали выпрыгивать фиолетовые шары и я стал наносить беспорядочные удары.
      Они были мертвы и я стал их убийцей. Ножем я вырыл для них могилу и стащив тела кое - как забросал их землей. Потом я долго бродил по лесу ничего не видя вокруг, но твердо зная, что сегодня я стал убийцей.
      В этом состоянии поздно вечером я пришел домой и ужаснулся. Я был весь в крови и не понятно каким образом этого не заметила моя хозйка.
      На следующий день я как ни в чем не бывало явился на службу и страшно удивился когда узнал, что Галина Заварзина не пришла на работу.
      Я думал, что на этом мой безумный бред закончился. Но это оказалось не совсем так. Почти месяц я проработал нормально и стал себе внушать, что произошедшее не более чем мои больные фантазии о которых нужно поскорее забыть и жить нормальной жизнью. Наивный дурак!
      Через месяц фиолетовые шары опять прилетели ко мне в гости. Они прыгали с подоконника моего кабинета и кричали, вопили и требовали, чтобы я взмахом ножа обрубид чье - то счастье. Я продержался два дня, а на третий вечер вновь пошел на "Дорогу любви" и дождавшись когда жигуленок свернет в чащу пошел по его следам. Все было как и в первый раз, я терпеливо ждал, когда они совокупяться, а потом выйдя из своего укрытия первым убил мужика. Голая девича ползала передо мной на коленях, выла и умоляла оставить её в живых. Она предлагала мне все, золотые украшения, молчание и себя в придачу. А мне было радостно и свободно. Дура, разве это мне было нужно? Я повалил её на землю и она притихла, думая, что ей удалось меня уговорить с готовностью раздвинула ноги куда я первый раз ударил ножем. Она Заорала от боли и обиды и тогда я ударил её точно в сердце. Потом закинул трупы в их же машину и немного отъехав выбросил сначала её, а метров через двести его. Так будет лучше. Теперь они не встретятся даже на том свете.
      Так продолжалось до июня. Меня никто не подозревал, правда с подчиненными и особенно с женщинами я стал очень груб. Меня раздражали эти твари в юбках, я готов был растерзать их на месте. Особенно мне действовала на нервы моя новая секретарша. Она - то впоследствии и добьеться того, чтобы мне назначили психиатрическую экспертизу которую я с честью выдержал.
      А в июне у меня получилась накладка, которая рано или поздно выйдет мне боком. Парень на которого я налетел оказался банальным бандитом. Долго со мной не разговаривая он вытащил из носка нож и воткнул мне в плечо. Неизвестно чем бы все это кончилось, если бы мне не удалось от него сбежать. Он преследовал меня больше километра. Меня спасла только моя отличная физическая подготовка.
      Но самое страшное даже не в том, что мне пришлось месяц ходить с перебинтованным плечом и врать о ночном нападении хулиганов. Гораздо хуже то, что во время свалки с меня слезла куртка и обнажился погон. Это скверно. Теперь у них появились мои приметы и рано или поздно моя песенка будет спета.
      Однако не смотря на тот казусный случай фиолетовые шары продолжают меня посещать каждый месяц и я послушнй их зову иду и убиваю, с садистским удовольствием топлю в крови чью - то радость.
      Почти всегда я использую для этого нож. Только однажды, кажется это было в октябре того года мне пришлось вытащить Макарова. Но иначе было нельзя, любовники были хорошо одеты и я побоялся, что не смогу как следует пробить его меховую куртку и её шубу. Пушка сработала безотказно, но я испугавшись выстрелов вынужден был срочно оттуда бежать. По настоящему удовольствия мне их смерть не принесла.
      А месяц назад, в середине мая, у меня опять получился прокол. Парень оказался не робкого десятка, да к тому же ещё и спортсменом. Пока я с ним разбирался девчонка завела машину и смылась из под самого моего носа.
      Кажется петля на моей шее затягивается с каждым днем все туже и туже. По логике вещей мне нужно хотя бы на время бросить мое хобби, но проклятые фиолетовые ежи не дают мне этого сделать.
      Позавчера они опять набросились на меня в своем бешенном танце и мне не оставалось ничего иного... Красный жигуленок я выследил все там же. на "Дороге Любви". Я прошел по его колее вплоть до полянки где они уже пребывали в полном экстазе. Его я ударил в сонную артерию и он сразу же успокоился, а девчонку я убивал не спеша, заведомо не точными ударами. Сколько я их нанес одному богу известно, но пищала она долго, пока попросту не истекла кровью.
      Оставив её на месте, я отвез и выбросил парня у самой дороги. Вчера была жуткая жара и я снял куртку. Черт меня дернул выезжать из леса на их машине. Прямо на выезде стояли менты из ГИБДД. Они начали мне сигналить едва я вынырнул из леса. Другого выхода у меня просто не было. Утопив педаль газа я промчался мимо, а когда организованная погоня начала меня настигать, то я совсем одурел. Начал отстреливаться, что было равно самоубийству. Но они все таки отстали. Я тут же бросил машину и побежал опять в лес, где скрывался до поздней ночи. И только под покровом тьмы вернулся домой. Здесь я с ужасом понял, что свою куртку оставил в машине.
      Это конец. Теперь я буду ждать их прихода каждую минуту...
      16.06.99.
      В самом начале июля, махнув рукой на все городские незавершенные дела, я под конвоем жены и тестя был доставлен на дачу, где с первых же минут нас поджидала маленькая и пикантная неприятность.
      - Сволочи, варвары! - Растерянно оглядывая пепелище дачного сортира чуть не расплакался тесть. - Ведь я его своими руками строил! Сколько труда и души в него вложил! Каждую досточку своими руками выстругивал, каждый гвоздик самолично вколачивал. Сволочи! Что же теперь делать будем?
      - Будем использовать естественный рельеф. - Кивнув вглубь поросшего лесом оврага оптимистично предложил я. - На пленэре оно и приятней, кругом птички щебечут, травка зеленеет. Милое дело.
      - А как же я? - Гневно спросила супруга. - Куда мне деваться?
      - Туда же, только чуть правее и ниже. - Мягко посоветовал ей отец.
      - А то можно и к соседу попроситься. - Предложил я второй вариант.
      - В общем выгружайся. - Подытожил полковник. - Не назад же ехать.
      Выгрузив самые необходимые вещи и продукты, мы на скорую руку приготовили ужин и весь остаток вечера провели за столом. Спать разбрелись довольно рано, как только начало темнеть и как того требует дачный устав. Тесть остался внизу, а мы с Милкой поднялись в мансарду. После городского уличного шума обступившая нас тишина оказалась пугающе приятной. Пожелав супруге доброй ночи, я вскоре уснул опьяненный чистым воздухом и ароматом распустившихся лилий. Кажется я мог бы проспать и до обеда, когда бы на рассвете не был разбужен грохотом кованных сапог и грубой солдатской перебранкой прямо у себя над головой.
      - Что это? - Спросил я серый сумрак мансарды. - Кто там топает?
      - Сороки. - Сердито проворчала Милка. - Чуткий какой. Спи дальше.
      - Так они ж не дают. Иди и прогони их оттуда.
      - Умный больно. И как же по твоему я должна их прогнать?
      - Метлой. Залеэь на крышу и метлой их, метлой их.
      - А как я туда залезу?
      - Возьми ступу. - Зло ответил я и окончательно проснулся. - Чертовы сороки, если они такое будут вытворять каждое утро, то нам придется убраться первыми.
      - Ну уж нет, коль приехали так приехали, хоть неделю, но мы здесь проживем. А поскольку ты уже проснулся, то бери ведра и топай за питьевой водой.
      Позвякивая ведрами и проклиная весь сорочинный род, а с ними заодно и Милку, я отправился к деревенскому колодцу системы "Журавль". Ходьбы до него было не более километра. Миновав дачный массив я оказался в полузаброшенной деревеньке, уже частично переоборудованной под дачи. На её окраине, в низине, рядом с озерком и находился колодец.
      С пригорка мне было хорошо видно как возле него уже суетится полная женщина в совершенно легкомысленном купальнике. Навалившись всей тушей на шест она старательно опускала ведро ежесекундно рискуя уйти следом за ним. Слава Богу зтого не произошло. Когда до колодца мне оставалось метров пятьдесят, она уже благополучно тянула его наверх. Вскоре ведро показалось над срубом и тут произошло неожиданное. Вскрикнув толстуха отпрянула в сторону и секунду постояв мягко улеглась на мокрую траву. Равнодушный "Журавль" возвращая полное ведро назад задрал хвост к небу. Опрометью сбежав с пригорка я перевернул почтенную матрону на спину и принялся отчаяно хлестать её по щекам, что вскоре принесло результат.
      - Боже мой! - Испугано дрожа булками щек прошептала она. - Вы...Вы видели?..
      - Конечно видел. - Приподнимая её за плечи заверил я. - Вам стало плохо.
      - Я не о том...Господи, неужели это возможно... - Лепетала она, помогая мне отклеить свое тело от земли. - Это же ужасно...Уму не постижимо...Кошмар...
      - Девушка, перестаньте трястись и объясните толково, что случилось? Что вы там такого увидели? Уж не самого ли Водяного или Властелина Тьмы?
      - Там голова!.. Понимаете...Там чья - то голова!.. Надо милицию...
      - Ну - ну, успокойтесь. Не волнуйтксь. Все хорошо, все уже позади. Сейчас мы тихонько пойдем домой и там выпьем капелек.
      - Да не делайте же из меня идиотку... Там голова...Понимаете, человеческая голова...Она почти без шеи...Молоденькая голова...
      - А вы уверены, что вам это не привидилось?
      - Боже мой, о чем вы говорите! Там голова, и... она смотрела на меня.
      - Где? В колодце?
      - Да нет же, в ведре. Отрезанная голова, понимаете, она отрезана.
      - Понимаю. - Принюхиваясь к легкому перегару заверил я её. - А вы кажется вчера немного перебрали? Может быть...
      - Перестаньте говорить ерунду. Надо кого - то позвать.
      - Прекрасная мысль. - Все ещё не веря ей одобрил я. - Вы сходите за подмогой, а я тем временем здесь посторожу, чтоб она никуда от нас не делась.
      - Хорошо, - быстро согласилась толстуха, - я быстро, только учтите я говорю чистую правду. Никого не пускайте. И сами ничего не трогайте. Мало ли что... - Строго - настрого предупредила меня дачница, после чего пыхтя и отдуваясь поползла на взгорок, оставляя меня в некотором сомнении о её оперативности.
      Перегнувшись через край я заглянул в пятиметровую колодезную шахту. Однако ничего кроме черного блеска воды и тонущего в ней шеста, разглядеть не удалось.
      Похоже, что ты, господин Гочаров, сам того не желая, в очередной раз вляпался в историю. Интресно, как к этому отнесется Милка? В конце концов к колодцу я поперся по её волеизволению. Впрочем, возможно все это бред сивой кобылы, то есть впечатлительной дачницы. Это легко проверить подняв наверх ведро.
      Поколебавшись самую малость я взялся за шест. Лучше бы я этого не делал. К великому моему сожалению дачница оказалась права. Со дна ведра, через кристальную воду и водоросли соломенных волос на меня глядели чистые и умытые девичьи глаза. Что и говорить, зрелище было жутковатым и на месте толстухи я тоже мог упасть в обморок. Тихонько и осторожно я начал опускать её удивительный улов назад в воду.
      - Мужик, тебе что, делать не хрена? - Похлопал меня по спине недовольный бас.Чего туда - сюда ведро шмыгаешь? Пусти ка я наберу, а потом играй себе.
      - Не советую, дядя. - Поворачиваясь к нему я отпустил ведро. - Та вода тебе придется не по вкусу. Одно слово - "мокрая вода".
      - Чего ты там такое лопочешь!? - Дыша чудесным перегаром полез он в амбицию. - А ну, прочь с дороги, не то сейчас я тебя...
      - Спокойно, гражданин, нам нельзя ничего трогать. Понимаете, там труп.
      - Ты у меня сейчас сам трупом станешь. - Пообещал он и недвусмысленно показал грандиозный кулак. - сейчас ты у меня сам в колодце очутишься, козел!
      - Как хочешь. - Равнодушно ответил я и открывая ему доступ отошел на пару метров. - Только потом не говори, что я тебя не предупреждал.
      Победно крякнув он потащил несчастную голову наверх в третий раз. Его конечная реакция оказалась адекватна нашей.
      - Е мое! - Отшатнувшись вякнул он и "Журавль" вновь задрал в небо хвост. - Ну и дела! Твоя что ли работа?
      - Ты мне это брось! - На корню пресекая ненужные подозрения и как следствие возможные неприятности зло оборвал я его. - Учти, ты видел только то что видел и ни на гран больше. Усек?
      - Усек. - Боязливо отодвигаясь уважительно согласился он. - Я ничего такого не видел и вообще я пожалуй пойду, а то баба моя беспокоиться будет.
      - Нет уж, не торопись. - Решительно забирая его бидоны я преградил ему путь.
      - Да что ты в самом деле? Договорились ведь, я ничего не видел, ничего не слышал и вообще я тебя не знаю.
      - Вот и познакомимся. Меня зовут Константин, а фамилия Гончаров. Дружественно я протянул ему руку от которой он шарахнулся как от чумы. Как тебя величать?
      - Александр Владимирович. - Сдавленно ответил он и предпринял новую попытку к бегству. - Мне правда нужно уйти. Понимаете у меня жена на шестом месяце, ей волноваться никак нельзя.
      - А моя на восьмом. - Сурово ответил я. - Ты думаешь, что меня чрезвычайно радует предстоящая встреча с ментами?
      - Так давай вместе отсюда сдернем и все проблемы будут решены.
      - Поздно, батенька, поздно. За ними уже побежали.
      - Кто? - Удивленно и даже растерянно спросил он. - Вы же первый...
      - Нет первой выудила эту рыбину одна очаровательная дачница, а вот и она, легка на помине. - Кивнул я на стаю женщин под предводительством толстухи. - И к тому же не одна, но со свитой.
      Их появление как будто успокоило драчливо - трусливого Александра Владимировича и более того почувствовав в прибыших дамах благодарных слушательниц он сделался говорлив и общителен. Покуда он и толстуха вводили аудиторию в курс дела я предпочел незаметно и по английски смыться, с тайной надеждой, что увлеченные своими дебатами, обо мне они и не вспомнят.
      Звеня пустыми ведрами, не солоно хлебавши, я вернулся обратно и прямо с порога был встречен замечательно изысканной руганью жены.
      - Тебя где черти носят? - Подозрительно глядя мне в глаза пристукнула она голой пяткой. - Или уже нашел торговую точку? Заставь черта Богу он и лоб разобьет! Уже завтракать пора, а его все нет.
      - Пришел же! Вот и будем завтракать. - Успокоил я выставляя перед ней порожние ведра. - Будем пить чай.
      - А где вода? - Озадаченно спросила Милка и будто не веря глазам своим опрокинула тару. - Или пересох колодец или ты полный идиот.
      - А вот и не угадала! И не то и не другое. Просто в колодце лежала очаровательная, слегка ампутированная женская головка и я подумал, что тебе будет неприятно пить эту воду. Но если ты хочешь - я схожу и принесу...
      - Ты в своем репертуаре. - Сразу поверила она. - Без приключений тебе не обойтись. Там где появляется Гончаров - начинаются трупы. Даже если каким - то чудом ты оказался в раю, то и там ангелы состряпают тебе пару мертвецов.
      - Это правда, Костя? - Выходя из душа и шлепая по асфальту осведомился тесть.
      - Истинная правда, Алексей Николаевич, чтоб мне не сойти с этого места.
      - Хорошенькое дело. Приехали отдохнуть... И черт тебя туда занес!
      - Ваша дочь послала.
      - Надеюсь. что хоть не ты лично её выудил и все обойдется свидетельскими показаниями? - С надеждой спросил он.
      - Можно сказать и так, а можно и наоборот. Нас было двое. А потом, когда собралась приличная толпа я их покинул и поспешил к вам.
      - Ментам хоть сообщили?
      - А как же, всенепременно, наверное уже приехали.
      Минут через десять окрестные дачи зашуршали, зашелестели. Зашебаршился любознательный люд и тоненькой струйкой потек к колодцу, где забесплатно можно поглазеть на увлекательнейшее зрелище - усеченную людскую голову. Недалеко от них ушла и супруга. Разливая по стаеанам остатки минералки, вроде равнодушно спросила:
      - Голова - то мужская?
      - Не угадала. Молоденькая девчонка и притом симпатичная.
      - А вы её что же, выловилм случайно?
      - Нет, судя по всему её специально заклинили в черпачное ведро, да так чтобы её глаза смотрели на достающего. Милка, негоже так, не по людски, надо бы выпить за помин её непорочной души.
      - Непорочным головы не отрезают.
      - Значит за помин её грешной души.
      - Интересно кто она такая? Не дачница ли?
      - Сходи да узнай если тебе так любопытно, а у нас с Алексем Николаевичем есть вопросы поважнее. Например, надо купить хлеба...
      В полдень, когда мы садились обедать, явился участковый. Не иначе как по наколке Александр Владимировича. По моему мнению приперся он совсе некстати, потому что мы с тестем под сенью раскидистой яблони только только собирались отметить новоселье. Незванного гостя вышла встречать Милка и после коротких, уточняющих фраз подвела к нам сорокалетнего здоровяка одетого в спортивный костюм.
      - Мир этому дому. - Жизнерадостным болваном начал он. - Как отдыхается? Доброго вам здоровья, Алексей Николаевич!
      - Что? - Удивленно обернулся к нему тесть. - Никитин? Растак твою эдак! А ты как здесь очутился? При чем здесь наш РОВД?
      - А не причем, я там давно не работаю. Уже три месяца в участковых хожу.
      - Ну и дурак! Ты же был толковый сыскарь.
      - Может и толковый, а только надоела толковому сыскарю общага. Особенно когда вчетвером ютишься в пятнадцати метрах. Пусть я теперь участковый, зато имею отличный дом, большой участок и чистый воздух. Плюс довольную жену и счастливых детей. А что человеку ещё надо?
      - Наверное ты прав, Олег. - Почему - то смутившись согласился тесть. Да ты чего стоишь - то? В ногах правды нет.
      - У меня теперь вся правда в ногах. - Усмехнулся Никитин и неловко, с краешка примостился на скамейке. - А я ведь к вам, Алексей Николаевич, по делу.
      - Ну по делу так говори, а то вот водки выпей, за встречу то есть...
      - На работе я, а вот вечером жду вас у себя, тут недалеко, километров пять, а то и того не будет, деревня Куриловка, ну а там меня спросите. Приедете?
      - А чего ж не приехать, приедем.
      - Ну и отлично. Мы будем по настоящему рады. А пока бы я хотел задать несколько вопросов вашему зятю. Вы позволите?
      - Нонча власть переменилась. - Заржал полковник. - Теперь тут ты главный. Кстати, а где вся гоп - компания? Или ты и пекарь ты и жнец? И опер и попер?
      - Да нет, сюда аж две оперативки примчались и ещё городских ждут. Дачников опрашивают. Меня послали выяснить кто есть такой Гончаров Константин. Я и выясняю.
      - Валяй. Только покороче, водка стынет.
      Олег Васильевич Никитин утомлял меня около часа и в конечном итоге так мне надоел, что я твердо решил его приглашением принебречь.
      После обильного обеда мы с полковником лениво переставляли шахматные фигуры, а Милка убрав со стола удалилась в овраг. Ее вопль раздался не позже чем через минуту. Перевернув шахматную доску вместе со столиком мы кинулись на помощь. Однако немного опоздали, потому что бледная супруга пробкой вылетев наверх тыкала пальчиком в сторону обрыва и задыхаясь твердила.
      - Там... Там... Там...
      - Та-ра - рам там - там. - Передразнил я её. - Что ты хочешь сказать, что нашелся какой - то дурак, который покушался на твою честь?
      - Сам дурак, а там труп.
      Почти на самом дне оврага, где Милка облюбовала себе укромное место, на мощном дубовом суку спокойно висел бомжик. Мужчина он был тщедушный, не более пятидесяти килограммов и потому кусок аллюминевой проволоки в белой изоляции его вполне устраивал. Возраст и социальное положение, по понятной причине, определить было крайне сложно. Костюм он носил неброский, цвета хаки, что на окружающем землистом фоне делало его малозаметным. За неимением сорочки он довольствовался куском майки, а обувь заслуживала отдельного внимания. Дело в том что правая нога слегка покачивала рваным тапочком, в то время как левая грелась в зимнем сапоге. Явных следов насилия мы необнаружили. Впрочем и скорее всего, никакого насилия тут не было. Допекла беднягу Сука - жизнь вот и отправился искать защиты у смерти.
      - А чего ты его испугалась, дуреха? - Вылезая наверх недоуменно спросил тесть.Что он тебе такого сделал? Смирный малый, висит никого не трогает. Да он скорее всего и при жизни - то мухи не обижал. Знаю я таких горемык, бессловестных в трезвости. Только по пьянке и начинают искать справедливости.
      - Философ! - Фыркнула Милка. - Говорить вы все мастера, а вы возьмите и помогите таким бедолагам. Конкретно каждый хоть по чуть - чуть, если уж государство на них крест поставило.
      - Государство на всех нас поставило и не только крест. Ладно, не будем витать в эмпиреях, а спустимся на землю. Хочешь не хочешь, но о твоей находки мы обязаны сообщить Никитину. Не хотели мы ехать к нему в его Косорыловку, да видно придется, никуда не денешься. Мы с Костей не могем, поскольку выпимши, так что садись, доченька, за руль и вези нам деревенскую власть.
      - Ничего умнее ты придумать не мог. Одна я не поеду, садитесь пассажирами.
      - А кто ж за покойничком следить будет? - Въедливо спросил полковник. - Тут надо держать ухо востро. Неровен час труп сопрут, или морадеры нагрянут. Дело серьезное. За ним глаз да глаз нужен.
      - В магазин вам, паразитам, нужно! - Плюнула Милка забираясь в машину. - Чтоб до моего возвращения - ни капли!
      - А что, Костя, она подсказала нам неплохую идею. У меня есть предложение её реализовать. Какие будут предложения?
      - Я привык слушаться старшего по званию.
      - Тогда скатертью тебе дорога, а я один остаюсь в карауле.
      К приезду участкового, мы успели не только совершить грех, но и замести следы его. Когда подъехала машина мы с умным видом сидели перед шахматной доской нелепо передвигая фигуры, совершенно не заботясь об их рангах и полномочиях.
      - Алексей Николаевич, - с места в карьер начал участковый, - у вас здесь не дачный массив, а прямо какое - то кладбище. Где он?
      - Внизу. - Твердо сказал полковник. - Доченька, покажи его Олегу Васильевичу, у нас с Константином необыкновенно ответственный миттельуленшпигель. Вот. Да...
      - Мудельшпигель! У вас уже слон буквой Z ходит! - Тихо и зловеще зашипела Милка. - Хоть бы человека постеснялись.
      - Ничего страшного, Людмила Алексеевна. - Поспешил её успокоить Никитин. - Я все понимаю, люди отдыхают. Так вы проводите меня.
      - С удовольствием, уж лучше находится рядом с покойником, чем в этом обществе.
      - Благодарю вас, но вы забыли про меня. - Мягко напомнил участковый и галантно пропустив даму вперед зашкандыбал следом.
      - Козел ты, а не сыскарь! Негромко сказал я им вслед и улегся рядом с уже похрапывающим тестем.
      - Да разве их разбудишь? - Сквозь сон услышаь я безнадежный голос Милки. - Дохлый номер, вы уж извините, может быть как - нибудь в другой раз.
      - Да как же так? - Растерянно вопрошал Никитин. - Ведь все готово... Моя благоверная уже стол накрыла...Что я ей скажу?..
      - Даже не знаю...Папа!...Кот!...Папа!
      - Что кричишь? Не глухой, все слышу. - Проворчал полковник. - В чем дело?
      - Так я за вами. - Радостно обьявил Никитин. - Поехали, там моя Валюха гуся завалила. Когда я за вами поехал он уже почти готовый был. Жирный!
      - Ну если жирный, то поехали, только сперва надо себя в порядок привести.
      Гусь оказался не просто вкусным и жирным, но ещё и большим. Всемером мы справились с ним только к десяти часам, когда солнце уже закатилось.
      - Ну и что там? - Вежливо кушая клубничное варенье осведомился полковник. - Хоть что - то прояснилось?
      - А что может проясниться? Бомж он и есть бомж, сами знаете, нет ни паспорта, ни прописки, ни дома, ни семьи, ничего. Его и искать - то никто не будет. Таких как он не ищут. Кому они нужны? Он мог ещё год тому назад вздернуться. Результат был бы такой же. Весной этих бомжей по лесу, что вяленой рыбы. Зачем они вообще живут? Только другим мешают!
      - А я тебя, Никитин, не про него спрашиваю. - Почему - то обозлился полковник.Что о девченке слышно?