- Откушайте, откушайте, - криво и всезнающе усмехнулся парень, словно видел меня насквозь. - Да вы не стесняйтесь, выбирайте пожирнее.
      - Премного благодарен!
      Выуживая самый большой кусок, я как будто невзначай наклонился к его голове. От него пахло солнцем и непорочностью, но не это было главное. Больше всего меня занимала его короткая стрижка. И тут меня ожидала первая победа. Подстригся он совсем недавно, о чем свидетельствовали острые кончики волос. Это вызвало у меня бурный приступ беспричинного веселья.
      - "Рыжий, рыжий, конопатый убил дедушку лопатой!" - с восторгом пропел я.
      - А вы, оказывается, не только на руку нечисты, но еще и на головку слабы, - холодно заметил он.
      - Конечно, когда по ней колотят саперной лопатой.
      - Доедайте свое мясо и уходите.
      - Не, я не буду его есть, оно мне разонравилось. - Захохотав жизнерадостным дебилом, я с удовольствием смотрел, как белеют его щеки. Знаете, Раковский, я люблю бифштексы с кровью, вы, наверное, тоже?
      - Нет, - ответил он, сохраняя хладнокровие. - Будьте так любезны, оставьте нас в покое, ваш черный юмор нам прискучил.
      - Вот как? А почему вы отвечаете за двоих? Марина, тебе что - уже отказано в праве голоса? Или ты солидарна с этим святошей? Он же полный импотент.
      - Константин Иванович, что с вами? Вы сегодня какой-то... не в своей тарелке. Вы, наверное, чересчур много выпили. Подите проспитесь, а вечером мы с вами встретимся.
      - Суду все ясно, я удаляюсь! "В том мало смеха, что уходит шут! Вас тоже перемены в жизни ждут..." - поднимаясь с колен, патетически продекламировал я. А уходя, опять запел: - "А я дедушку не бил, а я дедушку любил..."
      Что ж, дорогой товарищ Гончаров, кажется, тебя можно поздравить, скорее всего, на сей раз ты попал в яблочко, но пока это понятно только тебе одному и то не на сто процентов. Нужны более весомые доказательства, подтверждающие твою версию. Ну, за подтверждением дело не станет, это мы организуем прямо сейчас, а вот с доказательством посложнее. Нужно ждать тот самый поезд, который нас сюда доставил, искать проводницу его вагона, на что уйдет масса времени. Но это уже задача господина Окуня, моя же проблема состоит в том, чтобы в его лице я нашел единомышленника. Итак, пока сделаем то, что сделать можем.
      Посетив с десяток пляжных шинков, я пришел к выводу, что Анапа унылый городишко трезвенников или малопьющих людей. Полуголые курортники, в основном обремененные семьями, лениво посасывали сухое вино и предавались сладкому разврату безделья. В такой обстановке ленивого умиротворения работать крайне трудно. Оказывается, отсутствие активных алкашей, целенаправленно ищущих опохмелку, вносит определенный дисбаланс даже в самое совершенное пляжное общество.
      Только после получаса бесплодных поисков я наконец нашел то, что надо. В пятистах метрах от пляжа они сидели на корточках за бетонным забором и с сожалением смотрели на пустую бутылку "Столичной", уже отдавшую им свою кровь. Как и положено, их было трое и они очень походили на знаменитых героев бессмертной комедии Леонида Гайдая.
      - Здорово, мужики! - бодро предложил я знакомство. - Как дела?
      - Лучше всех, - мрачно ответил накачанный парень с обнаженным торсом.
      - Выпить хотите? - без обиняков спросил я.
      - А ты что, Санта-Клаус? - враждебно посмотрел на меня тщедушный мужичонка с экзотическими наколками по всему периметру туловища.
      - Да нет, мужики, за просто так сейчас ничего не бывает. Есть работа.
      - Какая? - оживился мрачный громила с выпирающими надбровными дугами.
      - Может быть, сначала дернем по маленькой, для знакомства, а там и речь вести легче. Она сама что тебе соловушка польется.
      - Занятный ты мужичок, - усмехнулся татуированный, - присказками говоришь. Ну что, парни, уважим мужика, выпьем по соточке за его здоровье?
      - А чего не выпить, - резонно прогудел громила, - если он сам предлагает? Давай бабки, Сынок сбегает.
      Сынок, накачанный парень, бегал не больше пяти минут. Он притащил две бутылки водки, длинный батон и протянул мне сдачу.
      - Ну так в чем же твои проблемы? - разливая водку на правах старшего, спросил татуированный. - Ты говори, не стесняйся, здесь все свои.
      - Надо одному фраеру начистить рожу. Я бы сам это сделал, да только рука не позволяет. Сами видите.
      - Видим. Ну, за знакомство!
      - А что за фраер? - отставив стакан, спросил громила. - Залетный или местный?
      - Приезжий, из Душанбе.
      - Значит, залетный, это хорошо, - удовлетворенно пробасил он. - А как товарить-то? Для больнички или для испугу? Для больнички дороже будет.
      - Нет, нет, - заторопился я, - только для испуга, шлюху он у меня увел.
      - Ну и на хрен она тебе нужна? - искренне удивившись, спросил татуированный. - Найди себе другую, тут вона сколько этих телок некрытых бродит, выбирай любую.
      - Да не в телке дело, поймите, он обидел меня. Знает, что рука не фунтициклирует, и думает - со мной все можно.
      - А, ну это дело другое, тогда понятно, тута мы тебе подмогнем. Где его можно словить? Ну так, чтоб место было тихое?
      - Недалеко отсюда есть тропинка. По ней он скоро пойдет провожать ту бабу. Думаю, там вы его и уделяете. Сам я буду с вами, только схоронюсь в кустах. Оттуда и дам вам знать.
      - Годится, а сам-то он как? Здоровый мужик или дохляк?
      - Соплей перешибешь. Ты один справишься, но лучше втроем, чтоб наверняка.
      - Нет, мне нельзя, пойдут Слон и Сынок.
      - Как угодно, значит, договорились?
      - Нет, не договорились, сколько ставишь?
      - По пузырю на брата.
      - До свидания, мужик, мы не знаем тебя, и ты не знаешь нас. За три пузырька пусть ему хрюкало чистит его телка.
      - Погодите, так дела не делаются. Сколько вы хотите?
      - Мы ничего не хотим. Набить ему хавальник хочешь ты, вот и вперед, куражился татуированный.
      Мне было заранее жаль этих лопухов, я понимал, что попросту подставляю их, но, в конце концов, хороший урок не помешает и им. Скорчив жалобную рожу, подыгрывая им, я заканючил:
      - Мужики, ну помогите, договорились ведь. Ну, сколько вам поставить?
      - Ящик! - бескомпромиссно и жестко ответил главарь.
      - Побойтесь Бога, полтыщи за две зуботычины. Спасибо, я найду других. - Решительно поднявшись, я сделал несколько шагов.
      - Подожди, мужик, куда ты так торопишься, в общем, мы согласны на десять пузырей. Тебе подходит такой расклад?
      После некоторого торга, сойдясь на семи бутылках, мы пошли к месту предполагаемой расправы. Выбрав удобную позицию, так, чтобы были видны намеченные жертвы, мы остановились. Спрятавшись в чахлой растительности, я давал своим наймитам последние указания:
      - Для меня самое главное, чтобы вы выдрали клок его волос.
      - А на хрена он тебе? - совершенно естественно удивился громила. Задницу, что ли, подтирать?
      - Тебе этого не понять. Я хочу этот клок послать ей в конверте.
      - Ну и дурак ты, мужик, как я погляжу. Совсем чокнутый.
      - Не твое дело.
      - Это точно, хозяин барин. За пузырь я тебе весь его скальп доставлю.
      * * *
      Прошло больше часа, а те мерзавцы все еще балдели в тени грибка. Похоже, профессорша решила сегодня мне изменить. Ну да бог с нею, в обиде я не буду, с моей стороны это небольшая жертва по сравнению с тем, чего я хочу добиться. Да и женщина, в конце концов, бежала от своего стариканьки не для того лишь, чтобы тешить искалеченного Гончарова. Жаль, что мне придется нарушить ее кайф, но так надо. Должен же я вызволить свою "немку". Скотина ты, Константин Иванович, хоть бы раз передал ей что-нибудь вкусненькое. Черт их побери, когда уже им надоест разговаривать разговоры? Я бы на месте этого святоши уже давно бы утащил ее у койку. Господи, какая жарища... Еще рука болит, спасибо сержанту Миронову! Когда все это кончится, надо будет не забыть набить ему морду. Наконец-то, кажется, собираются. Теперь самое главное! Возжелает ли он ее, а она его? А ну как сейчас попрощаются и разойдутся разными дорогами? Выйдет, что я остался с носом. Нет, слава богу, мои опасения оказались напрасны. Взявшись за руки, они направляются в нашу сторону. Торжествует их либидо, и торжествую я!
      - Готовьтесь!
      - А чего нам готовиться, сейчас мы его мигом оформим, не волнуйся, начальник!
      - Бог в помощь, - внутренне усмехнулся я.
      Минут через пять они поравнялись с нашей засадой, а дальше все произошло на удивление быстро. Сынок подошел к ним сзади, громила, преградивший путь влюбленным, спросил коротко и просто:
      - Ну чё, парень?
      - Ничего, - спокойно ответил святоша. - А в чем дело?
      - Рожа мне твоя не нравится!
      Пока летящий кулак громилы рассекал воздух, его ноги уже нелепо задрались над ним. Сынок, подкравшийся сзади, существенных изменений в исход битвы не внес. Едва только он вцепился пастору в волосы, как тут же оказался на песке, причем без видимых признаков жизни. Весь инцидент длился не более пяти секунд. Даже неинтересно.
      - Господи, что ты с ними сделал? - испуганно взвизгнула Марина.
      - То, что они заслуживают, - равнодушно ответил пастор, - пойдем отсюда.
      Они поспешили удалиться, а мне за их неадекватное поведение пришлось выслушать кучу оскорблений от ошеломленных алкашей. Но несмотря на это, я был доволен, потому что Сынку удалось-таки добыть несколько коротких волосин с темечка победителя. Бережно упаковав их в сигаретную обертку, я компенсировал пострадавшим их морально-физический урон и поспешил домой.
      Разыскав в ящике письменного стола геологическую лупу, теперь уже спокойно, при шестикратном увеличении рассмотрел свой трофей. Сомнений не оставалось, волосы стригли совсем недавно, а значит, я был на верном пути. Теперь мне есть что сказать гражданину следователю. Время близится к обеду, а значит, с минуты на минуту можно ждать его появления. Стук калитки подтвердил мое предположение. Встав в позу торжествующего победителя, я готовился встретить гостя соответствующим образом. Но почему-то он не прошел в большую комнату, как всегда, а протопал в мои спальные покои, где начал хлопать дверцами шифоньера. Удивительная беспардонность. Только милиция может вести себя столь бестактно. Но ведь он знал, что я буду его ожидать. Что-то тут не так. Осторожно миновав коридор, а затем и смежную комнату, я заглянул в свою спальню.
      Вывалив на кровать содержимое шкафа, Ирина что-то усердно искала на его полках. Обыск проводился въедливо и добросовестно. От усердия на ее верхней губе даже выступили капельки пота. Она была настолько увлечена своим занятием, что не замечала стоящего в проеме двери Гончарова. Интересно, что можно искать с такой настырностью? Наверное, то же самое, что позавчера она искала в ящиках серванта. Что это может быть? Какие-то компрометирующие ее документы? Сберегательная книжка, с которой сегодня можно сходить в сортир? Деньги? Драгоценности? Все равно мне не догадаться.
      - Что ищешь, Ириша, я могу тебе помочь? - участливо спросил я, выходя вперед.
      С коротким вскриком она повалилась на кровать, широко распахнутыми глазами и ртом воспринимая меня как привидение. Вспарывая гнетущую тишину, на бреющем полете пролетела жирная муха, и это в какой-то степени вывело ее из шока.
      - Как? Вы что... Как вы оказались здесь?
      - Ножками, Ирочка, ножками. Хотел как можно скорее своим присутствием доставить тебе радость, но вижу - праздника не получилось, а даже наоборот...
      - Перестаньте паясничать и немедленно оставьте наш дом. Вы же вор и убийца!
      - Ирка, заглохни! - жестко приказал Сергей, невесть как оказавшийся за моей спиной. - Чего ты тут роешься?
      - А тебе какое дело? - полностью оправившись, поперла она на мужа. Чего это ты его защищать решил? Ведь договаривались...
      - Ошиблись мы, - криво усмехнулся художник, - он совершенно ни при чем, просто Константин Иванович в темноте перепутал вагончики. Он к нам шел, так что ошибочка вышла.
      - Какая, к черту, ошибочка? - взбеленилась Ирина. - Объясни толком.
      - Это тебе следователь Окунь объяснит, он, кстати, тебя вызывает. Ждет после обеда. Может быть, скажешь мне, что ты ищешь?
      - Отстань, не твоего ума дело. Иди домой, там девчонки одни.
      - А ты не боишься оказаться с ним наедине? - кивнул Сергей в мою сторону.
      - Представь себе, не боюсь.
      - Отчаянная ты женщина! Счастливо оставаться!
      Ухмыльнувшись, он ушел. После продолжительной паузы я повторил вопрос:
      - Так что ты столь целеустремленно ищешь?
      - Вас это тоже не касается! Как вы мне все надоели. Когда уже меня оставят в покое? У меня нервы на пределе!
      - Пойди к следователю и исповедуйся.
      - А ко мне и ходить не надо, - успокоил появившийся в кухне Окунь, - я к вам сам пришел. В сутане и с требником, могу выслушать исповедь. Что у вас тут творится? Прямо еврейский погром. Чего ищем? Золото, бриллианты, валюту? Если возьмете в долю, могу помочь.
      - Не надо, Антон Абрамович, она сама справится, а вот мне вы помочь можете. Пройдемте в другую комнату, там у меня все приготовлено.
      - Как скажешь, начальник, хорошему человеку советская милиция помочь всегда рада. А вы, Ирина, не уходите, подождите меня, есть небольшой разговорчик.
      - Что скажете, господин Гончаров? - усаживаясь в кресло, требовательно и официально спросил следователь. - Только учти, мы достаточно долго ходили вокруг да около. Мне уже порядком надоели твои эфемерные рассуждения, я хочу чего-нибудь большого и реального.
      - Сходите на охоту и завалите кабана. Я, между прочим, взялся вам помогать на чисто добровольных началах, причем бескорыстно.
      - Ага, и были схвачены за руку как дешевый домушник, прошу это тоже иметь в виду.
      - Ладно, замнем для ясности. Вы сделали фотографии Раковского?
      - Сделали, что следует дальше?
      - Оставьте их мне на пять минут, а сами тем временем можете заняться Ириной.
      Недовольно хмыкнув, Окунь кинул на стол три увеличенных снимка и удалился. Несколько минут я внимательно изучал портрет святоши. На нем он выглядел немного моложе, без усов и с нормальной стрижкой. Примерно таким он был и сейчас. Призвав на помощь духов всех известных мне художников, я занялся живописью. На первой фотографии черным фломастером я пририсовал ему большие темные очки и длинные хохляцкие усы, закрывающие бантик его губ и безвольный подбородок. Второй снимок мне портить не пришлось. Отстранив шедевр на расстояние вытянутой руки, я замер, пораженный своим талантом и полученным сходством. Вне всякого сомнения, передо мной был парень из ресторана. Теперь, после тройной проверки, я мог смело сказать об этом Окуню. В ожидании, когда он закончит опрос, я немного расслабился и выпил за хозяйку этого дома, страдания которой, судя по всему, очень скоро окончатся. А скоро ли? Предположим, что убийца найден, но мы не знаем, кто инициатор. Возможно, это Сергей, возможно, сама Ирина, а может быть, и... Да, такого поворота я не учел. Почему в этой роли не могла выступать Зоя Федоровна? Значит, прав следователь, что до сих пор ее подозревает. Час от часу не легче. И почему я ставлю вопрос или-или? Вполне возможно, что все трое действовали сообща.
      - Ну, что там у тебя? - входя, бодро спросил Окунь. - Чем обрадуешь? Назовете букву или будете крутить барабан?
      - Рискну сразу назвать убийцу.
      - Смелое решение. Я весь внимание.
      - Скорее всего, Шмару убил Лев Петрович Раковский.
      - Ну, батенька, это ты лишканул, - разочарованно протянул майор. - Тут я прямо скажу: не тем шаром и не в ту лузу. Он-то приехал только вчера. Я лично видел его билеты, они и сейчас у меня. Ты меня огорчаешь, какой-то бред сивой кобылы.
      - На вашем месте я бы тоже так подумал, но у меня перед вами есть некоторое преимущество, и довольно весомое.
      - Какое же?
      - Я ехал сюда в поезде вместе с Раковским Львом Петровичем.
      - Что же с того? Мало ли с кем нам приходится ездить? Попутчиков не выбирают.
      - Вы, наверное, меня не понимаете, я говорю - мы ехали вместе с ним.
      - Что? Что ты сказал? - Наконец до майора дошел смысл моих слов. Но... Но это невозможно, ведь ты приехал еще три дня назад.
      - Да, я приехал три дня назад и вместе с ним, только тогда он имел примерно такую вот внешность. - Я торжественно вручил Окуню отретушированную мною фотографию. - И еще учтите, у него были длинные волосы, которые я не дорисовал, поскольку они были собраны в пучок. Возможно, проводники его запомнили с обильными локонами, рассыпанными по плечам.
      - Послушай, это какая-то чертовщина, не может этого быть! разглядывая портрет, дописанный моей рукой, категорично заявил майор. Нет, не может быть.
      - Не может быть, потому что не может быть никогда, - зло передразнил я Окуня. - Что вы как попугай заладили одно и то же. Не полный же я идиот. Наверное, прежде чем сделать подобное заявление, я все тщательно сопоставил и проверил. Подойдите к столу и возьмите лупу. На листе белой бумаги лежит несколько волосинок, сегодня выдранных из его головы. Посмотрите внимательно и скажите, когда, по-вашему, он стригся последний раз?
      - Да откуда же мне знать? Что я тебе, эксперт?
      - Для этого не нужно быть экспертом, там и так видно, что стригся он совсем недавно. Срез острый, окончание волоса не успело утончиться.
      - Слушай, Гончаров, не делай из меня дурака, говори сразу, что из этого следует? И что мы с этого будем иметь?
      - Из этого следует, что волосатый парень, ехавший со мной, по прибытии в Анапу сразу же подстригся, сбрил усы, снял очки и явился к нам уже в настоящем образе Льва Петровича Раковского.
      - Прости, но зачем он это сделал? Если так, то ему было бы лучше изменить внешность после совершения преступления.
      - Нет, потому что он-то все распланировал гораздо умнее, и если бы не наша случайная встреча в вагоне-ресторане, то на сто процентов он был бы вне всякого подозрения, поскольку, исходя из даты, указанной на билете, он прибыл только вчера. Вам не показалось странным то обстоятельство, что у него в бумажнике два билета. Один из Душанбе до Самары, а другой из Самары до Анапы. Зачем? Можно было вполне обойтись одним, просто закомпостировать его в Самаре.
      - Ну, знаешь ли, сейчас на железных дорогах такой бардак, что с этим компостированием в твоей Самаре он бы просидел до конца лета.
      - Хорошо, согласен, но мне рисуется другая картина. Парень ехал, имея в кармане дубликат проездных документов, тот, что сейчас находится у вас. Фактически же он приехал по другому билету, на два дня раньше, вместе с вашим покорным слугой. Это позволяло ему два дня находиться в городе, где его вроде бы и не было. За это время он от кого-то получает инструкцию, убивает Шмару, а вчера появляется здесь уже легально.
      - Интересный детектив ты мне тут рассказал, только все это слова. Где доказательства?
      - Их нам предстоит добыть.
      - Как?
      - Наверняка проводник вагона его опознает.
      - Ты в своем уме? Ждать, пока поезд сползает туда и обратно? Да и на убийцу твой Раковский не тянет, больно доходной.
      - А вот тут вы ошибаетесь и можете спросить об этом двух дуболомов, кажется, их зовут Слон и Сынок. Они помогли мне заполучить его драгоценные волосы. Наверное, бедняги до сих пор отлеживаются. Он оформил их, как щенков, и сделал это за считанные секунды.
      - Что-то мне не верится, чтобы Слона могли просто так уложить, его однажды трое наших ребятишек не могли повязать.
      - Хреновые у вас ребятишки, ну да, видно, каков поп - таков и приход. Что будем делать? Теперь я вас спрашиваю. Нужно действовать, и я полон решимости.
      - Тогда бери фотографии, и в машину.
      - Куда едем? - спросил я, забираясь на переднее сиденье майорской "Нивы".
      - Искать доказательства, искать свидетелей его перевоплощения. Свидетель - это такая тварь, которая есть всегда, но найти ее бывает очень трудно.
      Мы объездили больше десятка парикмахерских, опросили несметное количество мастеров, тщетно тыкая им в нос фотографии Раковского, но все было напрасно. Упорно никто не хотел узнавать в нем своего клиента. Потихоньку меня начали грызть сомнения, но тут Окуню в голову пришла замечательная по своей простоте идея, которая, как мне кажется, должна была посетить его давно.
      К шести часам вечера из самарского линейного отдела пришло подтверждение о том, что гражданин Раковский действительно приобретал в их кассах два билета с разными датами на свое имя.
      Уж если повезет, так повезет до конца. По дороге назад мы заехали в пригородный поселок, и там в средневековой парикмахерской нас ждал сюрприз. Столетний мастер со сказочно крючковатым носом долго и проникновенно изучал предложенные фото, разглядывая их под различными углами зрения и чуть ли не принюхиваясь. Видимо оставшись довольным, он отложил снимки и гордо заявил:
      - Да, это мой клиент, он посетил мой салон три дня тому назад. У него были чудесные длинные волосы, с которыми он почему-то захотел расстаться. Видит Бог, я уговаривал его не делать этого, но он был непоколебим. Я сам, своими руками отстриг ему косу и сделал короткую стрижку.
      - Он был с усами, - на всякий случай подсказал я.
      - Да, их он тоже пожелал сбрить.
      - Его косу вы, конечно, выкинули?
      - Ну что вы, молодой человек! Из его волос получится половина парика, а это деньги, а деньги я не выкидываю, в нашем роду такой привычки не водилось.
      - Не одолжите ли нам несколько миллиграммов его драгоценной шерсти?
      - Понимаю, так я и думал, это он убил несчастного Шмару! Подождите, я сейчас принесу все его вонючие пейсы, чтобы они не оскверняли мой дом.
      Он уполз куда-то вниз, под лестницу, а я загоготал громко и от души:
      - Слушайте, майор, похоже, в этом городе все, кроме нас, знают преступника в лицо.
      - Ничего удивительного, здесь почти все друг друга знают, кроме приезжих, естественно, а от них-то и неприятности.
      - Сделайте город закрытым и объявите суверенитет.
      - А что мы будем кушать?
      Ответить я не успел, поскольку из-под лестницы, кряхтя и ругаясь, выбрался мастер. В руках он держал прозрачный пакет с каштановой косой.
      - Вот вам, будьте добры, заберите. Недаром он мне не понравился с первого же взгляда. У меня будут неприятности?
      - Вы-то тут при чем? - успокоил старика Окунь. - Правда, можете понадобиться как свидетель, но постараюсь обращаться к вам только в случае крайней необходимости.
      - Благодарю вас, господа, вы очень любезны. Если вам будет нужна модная стрижка, то не забывайте старого Арона.
      - Большое вам спасибо, конечно же я вас не забуду, - пообещал Окунь.
      - Что скажете? - уже в машине спросил я. - Будете задерживать?
      - На каком основании? Нужна санкция, а время уже позднее. Придется потерпеть до завтра.
      - А поздно не будет? До завтра многое может измениться. Тем более, что он не дурак и, наверное, уже почуял, что мы висим у него на хвосте.
      - Вот и я думаю, что делать; за хулиганские действия его не заберешь, не тот человек, если только для выяснения личности, но опять-таки Ирина с Сергеем подтвердят, что он их родственник. Даже не знаю...
      - Какие мы нерешительные... Как хватать на улице ни в чем не повинных людей, так вы первые, а как захомутать мокрушника, так вы становитесь вежливыми и деликатными. Прямо не легавые, а джентльмены из палаты лордов.
      - А сам-то не таким был? - обозлился Окунь. - Оно конечно, брать его надо, тут двух мнений быть не может, да только как-то половчее нужно. Спровоцировать драку, что ли?
      - Нет, на эту удочку он не клюнет, тем более что сегодня на него уже пытались напасть. Второе нападение ему покажется подозрительным, и он уйдет от конфликта. Погодите, а если Слон, как потерпевший, на него заявление настрочит? У вас хорошие отношения со Слоном?
      - Лучше не придумаешь, сын родной, сплю и во сне его вижу. В лирических кошмарах. Но мысль твоя правильная, и такое заявление он напишет, поехали.
      Всю троицу мы накрыли на подворье татуированного главаря. В сени раскидистой яблони они пропивали мои деньги. Увидев меня в сопровождении майора, они немного огорчились, но виду не подавали.
      - Ба, какой высокий гость! - засуетился хозяин. - Сам гражданин начальник следователь к нам пожаловал. И не один, а с товарищем, милости просим к нашему столу. Сынок, слетай за чистыми лафитничками.
      - Не суетись, Токарев, не нужно лафитничков, ты же знаешь - пить я с тобой не буду, а пришел я к вам по делу.
      - Это мы знаем, майоры без дела не ходят. Только у нас-то никаких дел нет.
      - Сегодня нет, завтра будут, я тебя, Токарев, насквозь вижу и прогнозирую лучше, чем собственный геморрой. Но дело не в этом. Слон, что у тебя с харей? Кто смог так качественно ее начистить?
      - Да что вы, товарищ майор, никто ее не чистил, это мы так, с Сынком по пьянке побазарили промеж собой.
      - Врешь ты все, не Сынок к тебе приложился, ему и самому досталось, но только не от тебя, а от очкастого хлюпика, который уделал вас на пляже как последних сосунков. Это может подтвердить гражданин, который все видел. Я правильно говорю, Константин Иванович?
      - Да, мне их лица знакомы, я случайно проходил мимо и оказался невольным свидетелем того, как тот тип жестоко их избивал.
      - Да это он сам нас подговорил! - не желая терять своей репутации, завопил Сынок. - Он нам за это десять бутылок водки купил!
      - А вот об этом не будем, - спокойно остановил его Окунь, - а то получится сговор и умышленное покушение, об этом лучше помолчать.
      - Заткнись, Сынок! - поддержал майора Слон. - Закрой крикушку, мы этого Константина Ивановича первый раз видим. Я правильно говорю, товарищ?
      - Правильно, - согласился я. - Я просто шел мимо и случайно заметил, как он вас бьет. Он говорит правду, товарищ майор.
      - Ну вот и замечательно, наконец-то мы разобрались. А теперь вам, мои сладкие, остается сущий пустяк - нацарапать на того очкастого хмыря заяву.
      - Ничего мы писать не будем! - наотрез отказался Слон. - Подумаешь, поговорили немного. Ну, мочканул он меня, делов-то. Нет, писать ничего не будем!
      - Дело ваше, - миролюбиво согласился Окунь. - А к нам недавно Екатерина Ивановна Пухова приходила, с твоей улицы. Жаловалась, что у нее бочонок вина украли. Ты не знаешь, где он может быть?
      - Откуда мне знать? Конечно не знаю.
      - Вот и я не знаю, придется искать. Ну ладно, мы пошли, веселитесь пока.
      - Погоди, начальник, - у самых ворот остановил нас Слон. - Говори, что писать.
      В самом наилучшем настроении мы доехали до милиции. В девятом часу за Раковским была послана бригада, а мы со следователем в предвкушении триумфа вкусили по сто коньяку, но, как оказалось, сделали это преждевременно, потому что наряд вернулся ни с чем. Святоши в доме отдыха не оказалось. Не появился он и на пляже. Обеспокоенные, мы поехали к Марине.
      - Вы у меня спрашиваете, где Лев Раковский? - наивно захлопала она длинными ресницами. - Наверное, вам это лучше знать, поскольку, как я понимаю, его пытались избить с вашей подачи. Ничего не скажешь, хорош Отелло.
      - В этом будем разбираться потом, - оборвал ее Окунь. - А теперь скажите нам, где он может быть сейчас?
      - Без понятия, наверное, дома, после того инцидента мы расстались почти сразу.
      - "Почти сразу" - это как?
      - Ну, зашли в кафе, посидели минут десять, а потом разбежались. Он был очень расстроен. Видимо, потасовка здорово отразилась на его психике.
      - Вы ушли вместе?
      - Нет, я оставалась в кафе еще около часа. - Она кокетливо зыркнула в мою сторону. - Ко мне подсел один симпатичный парень.
      - Куда все же пошел ваш кавалер? В какую сторону?
      - При всем своем желании этого я вам сказать не могу, поскольку попросту не заметила. А что, это так важно? Что случилось?
      - Ничего, отдыхайте и впредь никогда меня не обманывайте.
      - А разве я вас обманывала?
      - Да, в прошлую нашу встречу вы показали, что не знаете этого гражданина.
      - Извините, товарищ милиционер, но я женщина, и с этим нужно считаться.
      - Стервозная баба! - уже подъезжая к дому отдыха, заметил Окунь.
      - А по мне, так ничего. До мужиков больно охоча. Муж у нее профессор, ему не до этого дела, вот она и отрывается на югах. Стоит ли за это упрекать бедную женщину? Плоть свое требует.
      - Едут тут всякие шлюхи со всей России, всякую заразу везут...
      - А вы закройте город.
      - Да ну тебя к лешему, заладил. Вылазь, приехали.
      В половине десятого жара уже спала и обитатели дома отдыха, разложив по скамейкам свои утомленные тела, наслаждались вечерней прохладой. На танцевальном ринге художник Грачев уже готовил аппаратуру для ночных скачек. Именно к нему мы и направили свои стопы. Нельзя сказать, чтобы наше появление его сильно обрадовало. Встретил он нас довольно нервозно:
      - Ну что вы все ходите, вынюхиваете, выспрашиваете? Тещу посадили, и все вам мало. Чего вы еще хотите?
      - Скажите, Сергей, - начал Окунь, - вы не могли бы нам подсказать, где сейчас находится ваш брат Лев Петрович Раковский?
      - Ваши орлы меня об этом уже спрашивали, да откуда же мне знать? Что я ему, нянька, что ли? Сам большенький. Наверное, у какой-нибудь бабы завис.
      - А вы его когда видели в последний раз?
      - Вроде бы после обеда приходил. Точно, после обеда, переобул туфли и слинял. Да появится он, никуда не денется. А что он там натворил?
      - Избил двух мужиков.
      - Ну, это вы загибаете, мне кажется, он парень смирный.
      - Почему кажется, вы что - плохо его знаете?
      - Откуда же мне знать его хорошо? Как наша маманя спуталась с его папаней, я ушел жить к своему отцу.
      - Понятно, а где он служил, что так отметелил двоих мордоворотов? Не там ли, где и вы? Уж больно профессионально он их уложил.
      - Где он служил, я не знаю, для меня самого это загадка, а чтобы овладеть некоторыми приемами, не обязательно где-то служить. Говорите, положил двоих? Ну и дела, а может быть, вы что-то перепутали?
      - А вы спросите мужиков, может, это они что-то перепутали.
      - И что ему теперь грозит?
      - Это от него зависит. Если он уговорит их не поднимать шум, то это одно, а не уговорит - тогда другое, так ему и передайте, и пусть переговорит с ними сегодня же. Они сейчас сидят у Токарева дома. Пусть идет немедленно. Завтра будет поздно. Я понятно излагаю?