Гончаров и погоня за бриллиантом

      - Куда отправляетесь дальше?
      - Пока не знаю.
      - Если поедете на такси, особенно не спешите. Как понял?
      - Вас понял, прием.
      - Иди, придурок, и не вздумай оторваться.
      Эх, если бы не Ленка! Уж этих-то двоих я бы вырубил на совесть, а дальше, с оружием в руках, мог бы затеять веселую игру в догонялки, но...
      - Маэстро, и куда мы теперь намерены отправиться? - вернувшись к столику, осведомился я.
      - К озеру. Еще успеем добраться засветло.
      - К какому озеру?
      - К большому.
      - Это ведь не меньше двухсот километров, а дорога, по моим понятиям, горная.
      - Совершенно точно, есть серпантины. Кое-где, на высоте, возможен гололед! - Вартан усмехнулся. - Можете отказаться.
      - Какого черта, едем!
      Здесь же в аэропорту мы наняли "уазик" с молодым, но необыкновенно деловым водителем. Видя, что мы из России, он сразу загнул:
      - Двести баксов, господа россияне, и через четыре часа вы будете любоваться горной жемчужиной наших мест.
      - А сто баксов не устроят? - бестактно поинтересовался я.
      - За сто баксов нанимай ишака, по дороге найдешь с ним общий язык.
      - Поехали! - Я решительно дернул дверцу, справедливо решив, что деньги я плачу не мои, а значит, и считать их не имеет смысла.
      - Не поехали, - с грустью ответил водитель. - Сначала аванс. Пятьдесят процентов, или сто баксов.
      - Да подавись ты, шкурник! - кинул я ему требуемую сумму, и мы покатили.
      Вартан оказался прав. На трассе я приметил, как минимум, две подозрительные машины, идущие за нами на постоянной дистанции. Под вечер мы въехали в небольшой приозерный городок.
      - Куда вам? - торопился шофер. Видимо, ему не терпелось изъять у меня второй стольник.
      - Вдоль берега, еще километров двадцать, - пояснил Вартан, - там будет небольшая деревушка, туда нам и надо.
      - Но сначала тормозни вон у того ресторанчика, я мигом.
      - Мы так не договаривались, - заупрямился плутоватый юноша. - До озера я вас довез? Довез. А дальше другой разговор - другая оплата.
      - Затухни, жлоб, - потихоньку раздражался я, - всякая наглость имеет предел.
      Я полез за сигаретами, якобы ненароком показав ему рукоять револьвера.
      - Конечно! - согласился он сразу же. - Я пошутил. Вы надолго в ресторан?
      - Ровно на столько, чтобы заглотить сто пятьдесят. В залог оставляю моего друга.
      Выйдя из машины, я вытащил зажигалку и уронил платок, затем, не торопясь, его поднял. Возле барной стойки ко мне подошел туалетный знакомый. В нахлобученной по уши шляпе и черных очках.
      - Какие проблемы?
      - Угости водочкой, дуся.
      - Щя, я тебя угощу, - пообещал он многозначительно, но водку все-таки заказал. - Так в чем дело?
      - Мы почти приехали, осталось два десятка километров.
      - Знаю.
      - Теперь вы не должны мне мешать.
      - Это я тоже знаю.
      - Отлично, тогда не мозоль мне глаза. Появись только в том случае, если я подам знак.
      - Или в другом случае, если вас долго не будет видно. У вас меньше двух суток. Все.
      При свете фар мы въехали в деревеньку. С центральной улицы, свернув в переулок, спустились к озеру.
      Двухэтажный деревянный дом стоял на отшибе, на берегу, в ста метрах от остальных, дружно кучкующихся строений.
      Расплатившись, мы подошли к глухим дощатым воротам. Оганян позвонил. После лая собаки женский голос протявкал:
      - Кто там?
      - Свои, тетя Нонна, откройте.
      - Кто такие свои, не знаю.
      - Оганян.
      - Боже мой, Вартанчик! Сейчас, мой мальчик, сейчас тетя Нонна тебе откроет.
      Когда мы входили в просторный опрятный двор, в дальнем конце переулка остановилась машина.
      Хозяева оказались какими-то дальними оганяновскими родственниками. После бурных объятий и восторгов, после обильного и продолжительного ужина Вартан перешел к делу. Он отозвал меня в сторону и категорично заявил:
      - Сейчас вы оставляете нас с хозяином один на один, предстоит разговор сугубо конфиденциальный. Пройдите в другую комнату.
      - Ради Бога, я подожду, но только если вы вздумаете сбежать, то вас ожидают неприятности не только от Унжакова, но и лично от меня.
      Он брезгливо дернул носом, всем своим видом показывая, какое я ничтожество.
      - Бандитский холуй, можете стоять за дверью. Она стеклянная, буду у вас на виду.
      Я воспользовался его предложением. В холле сел в кресло напротив двери и осмотрел выданную мне пушку. Это был наган времен царя Гороха, в отличном, впрочем, состоянии. В барабане семь рыжих смертей выглядывали совсем не игрушечно. И если Вартан надумает чудить, то ради Ленки мне придется их выпустить на волю. Дай Бог, чтобы этого не случилось.
      Размахивая руками, Оганян что-то горячо втолковывал хозяину. Тот внимательно слушал, лишь изредка кивая.
      "Что-то тут не так, - подумалось мне. - Казалось бы, ну что может быть проще: приехал, забрал свои цацки - и назад. Неужели он решился на двойную или даже тройную игру? Дурак! А что это он там пишет?"
      Через полчаса совещание окончилось, и довольный ювелир пригласил меня войти.
      - Все нормально, - сообщил, разливая коньяк, - сейчас дядя Рафаэл позвонит куда нужно, к обеду мы сможем получить наши штучки.
      - Что-то телефон не работает, - раздраженно дуя в трубку, сказал хозяин, - не понимаю.
      А вот я понимал, понимал, что работать он не может. По той причине, что унжаковские быки его вырубили.
      - Проводка воздушная? - поинтересовался я на всякий случай.
      - Да! - удивился хозяин странному вопросу.
      - Значит, порвалась. Вартан, а почему нужно ждать до завтра? Забирай их сейчас.
      - Они в другом месте.
      "Жулим", - уже с уверенностью подумал я, чувствуя, как почва уходит из-под ног еще и потому, что разговор с Юркой не состоится, а значит, и рассчитывать приходится только на себя.
      - И далеко это другое место? - грубо спросил я.
      - Не очень, но придется ехать.
      - Ты-то не поедешь никуда, пусть едет твой дядя Рафаэл, а мы подождем здесь.
      - А ты кто такой? - Хозяин выпучил на меня, бараньи глаза. - Чего орешь?
      - Кто я такой и почему ору? Пусть вам объяснит Вартан!
      Выйдя за дверь, я занял исходную позицию, тоскливо думая, что все идет наперекосяк и шансов выжить остается все меньше.
      - Ты не обижайся, Костя! - вышел ко мне хозяин. - Он мне сразу всего не рассказал. Поедет Нонночка, а Вартан останется.
      - Добро! Только, прошу вас, побыстрее. Это важно.
      - Все будет хорошо. Пойдемте, я покажу вам комнату, отдохнете с дороги.
      - От Вартана я не отойду никуда.
      - Понятно. Идите к нему, а я, по хозяйству отлучусь.
      - Предупреждаю, мы обложены, причем не милицией.
      - Я в курсе.
      Часа через два, дождавшись оганяновского храпа, я, блокируя выход, пододвинул кресло к двери и уснул сам.
      * * *
      Разбудил меня сумасшедший крик Вартана:
      - Не отдам, сука, гаси люстру! Гаси люстру! Нет! - исступленно орал он.
      Вскочив, я вырубил свет. Полуголый, он сидел на диване и, бешено вращая глазами, скрюченными пальцами царапал воздух.
      - Отдашь! - успокоил я его и закрыл глаза, пытаясь опять уснуть. Где-то внизу, подо мною, послышался монотонный гул. Наверное, труба, успокоил я себя, но заснуть уже не смог. Так и просидел до утра, слушая то ровный, приглушенный вой труб, то щенячье повизгивание Оганяна.
      Ближе к утру я предпринял вылазку в туалет. Он находился на первом этаже. Здесь же располагалась кухня и банно-ванная комната. Аккуратно обнюхав все это, я сунул нос на второй этаж. От полукруглой площадки веером расходилось пять дверей. За центральной оказался респектабельный сортир, ванная и чулан. Четыре остальных вели в спальни, три из которых пустовали. В четвертой кто-то посапывал. Подкравшись ближе, я был неприятно удивлен. Посапывая и причмокивая, на двухместном лежбище покоилась толстая тетя Нонна. Рядом место пустовало. Дядя Рафаэл бесстыдно покинул супружеское ложе.
      "Думай, Гончаров, думай! Если тетка поехала за бриллиантами, то вернуться она должна только к обеду, а сейчас шесть утра по местному времени. Это значит, что она или успела вернуться, или вообще никуда не ездила. Дядьки в доме нет. Возможно, уехал вместо нее. Но за каким лешим им понадобился такой пустяковый обман? Мне-то совершенно безразлично, кто из них привезет эти проклятые камни. Кажется, причину вранья нужно искать глубже, и Вартан об этом знает. Черт-те что! С одной стороны Унжаков с головорезами, с другой - жулик Оганян вместе со своими родственниками, а между ними я с Ленкой. Куда ни кинь, везде клин. Прямо как в сказке. "Пойдешь направо - меч кровавый, налево путь - навек уснуть, а прямо пойдешь - смерть найдешь".
      С невеселыми этими думами я вернулся на место, решив, что пока самым разумным действием будет мое бездействие. На худой конец есть экстремальный унжаковский вариант. Семь рыжих козырей при мне. Правда, в этом случае для правоохранительных органов я становлюсь персоной нон грата и автоматически членом унжаковской банды. А мне этого ой как не хочется. А еще больше не хочется ставить под удар Ленку. Что же делать? Задал мне ювелир задачку, хрен распутаешь.
      Неожиданно для себя я пнул его по откляченной заднице. С воплем "Не отдам!" он всклоченным, лесным котом, подпрыгнув, вцепился мне в волосы. Пришлось пальпировать его брюхо. Отпрыгнув, Оганян осатанело завертел головой, понемногу приходя в себя.
      - Вы... вы... Зачем меня бьете?
      - Чтобы не врал, говно ювелирное.
      - Я не вру. В нашем роду...
      - ... Никто никогда не врал, - закончил я его фразу. - Заткнись. Дядька твой сбежал, что-то затеял. Тетка дрыхнет, хотя должна была ехать за твоими гребаными бриллиантами. Что все это значит? Если ты решил, поставить крест на своей матери, то учти, раньше этот крест я установлю на тебе.
      Он испуганно прислушался и неожиданно улыбнулся.
      - Все нормально, Гончаров. Я не вру. Вы мне позволите в одиночку заняться утренним туалетом или предпочтете быть куратором?
      Его спокойная уверенность передалась мне, поэтому я благосклонно разрешил ему уединиться.
      В девять часов хозяйка, предложив нам очень даже не легкий завтрак, заспешила на рынок. Мы остались одни.
      - Вартан, а твои родственники не могут оказаться шутниками? Не сбегут от нас?
      - Успокойтесь, тетя Нонна как раз отправилась за нашими вещами. Ну и еще кое-куда зайдет.
      - Куда?
      - Например, позвонить товарищам. В наш город.
      - Идиот! - вскочил я. - Они же сядут ей на хвост, проводят до междугородки, зафиксируют ее вызов, и нам всем крышка. Срочно догнать.
      Я дернулся к двери, но неожиданно был властно остановлен Оганяном.
      - Стой, не прыгай. Тетя Нонна почти в два раза старше нас, а умнее раз в десять. Лет с пятнадцати она успешно водила за нос не один десяток шулеров, мошенников и прочих бандюг. Сама она звонить не будет, но у нее полно таких же, как она, подружек. Как она передаст им текст, знает только сама Нонна.
      - Какой ты дал текст? Ты же погубишь и мать, и Ленку. Пора бы знать методы работы наших органов. А у Унжакова наверняка есть путь к отступлению. За те пять минут, что потребуются ОМОНу, чтобы взять дачу, он исчезнет как вчерашний туман. Но умертвить мою жену и твою мать успеет вполне.
      - Я просил начать операцию только по нашему прибытию, только после наших сигнальных выстрелов.
      - Дурак в квадрате, ты рассчитываешь, что мне оставят пушку? Они отберут ее, едва мы переступим порог их гадючника, если не раньше.
      - Я это предусмотрел. - Он вытащил пачку "Мальборо". - Здесь двадцать сигнальных ракет. Можно их выпустить залпом, а можно по одной.
      - Откуда ты узнал адрес его гнезда?
      - Самое смешное то, что по этой же дороге, немного дальше, находится моя дача.
      - Ладно, посмотрим, как сработает твоя тетка!
      Тетка не сработала вообще, потому что при выходе в ста метрах от дома ее насмерть сбила и скрылась неизвестная автомашина. Но мы этого не знали.
      Через полчаса в гостиной, неизвестно откуда, появился хозяин. Он многозначительно кивнул Вартану, и тот сразу засуетился. На стол легла инкрустированная, оправленная серебром шкатулка. Алчно ее уцепив, Оганян попытался отодрать крышку.
      - Не волнуйся, дорогой, - упредил его дядюшка, - зачем ломать красивую вещь? Сверху двенадцать знаков зодиака и двенадцать фигурок животных восточного гороскопа. Вспомни год и месяц рождения своих прадедушек и прабабушек по отцовской и материнской ветви. Набирай коды по старшинству, начиная с прадедушки Ашота и заканчивая прабабушкой Мариам.
      Ювелир, свято чтивший своих предков, открыл рот и тупо уставился на круг гороскопа, под крышкой которого лежали наши жизни, свято хранимые тайными датами рождения его пращуров.
      - Так я и предполагал, - недовольно проворчал хозяин, забирая шкатулку. - Внутри шпаргалка, когда запомнишь, выбросишь.
      Около минуты, что-то пришептывая, он возился с символами. И вдруг заиграла тихая музыка. Откинув крышку, Рафаэл протянул сокровище Вартану.
      Я глянул на два с голубоватой дымкой камня и понял, что подобного никогда прежде не видел. Их вроде и не было - настолько прозрачны были эти кристаллы, но они излучали такую необыкновенную световую гамму, что замер зачарованный, словно околдованный неведомой силой. И, кажется, начал понимать вартановского набожного папашку.
      - Превосходно! - радостно запрыгал Оганян.
      - Как в аптеке! - самодовольно улыбнулся хозяин.
      - Гончаров, собирайтесь! Только сначала я покину вас минутки на две.
      - Зачем?
      - Спрячу бриллианты. - Он вытащил камни из гнездышек и, зажав их в кулак, метнулся к двери.
      - Стой! Нам же нужно забрать их с собой.
      - Они с нами и поедут, только так, чтобы об этом не знали сопровождающие. Так приказал Унжаков.
      - Мне тоже. Вот и прячь здесь. От меня тайн быть не должно.
      - Извольте, если вам приятен вид моего анального отверстия... - Он начал расстегивать брюки.
      - Не хами, Вартан! - заржал Рафаэл. - Не понимает человек.
      Но я уже понял и, несмотря на мою испорченность, на огонь и воды, что прошел, покраснел, смутился. Отвернувшись, только махнул рукой.
      Через пятнадцать минут в светло-серой "тойоте" мы мчались вдоль озера. Меня усадили на переднее сиденье, а сзади расположились Оганян и очкастый унжаковский холуй, который отобрал у меня наган, едва мы оказались в машине. Завернутая в полотенце и оберточную бумагу, на моих коленях покоилась пустая шкатулка. Видимо, она очень интриговала очкарика, через мое плечо он периодически на нее поглядывал.
      - Вы все сделали как надо? - не выдержал он наконец.
      - Да, - бесцветно ответил я.
      - Дай взглянуть. - Сбоку из-за спины ко мне потянулась сухая сильная клешня, и я подумал, насколько вартановская предупредительность оказалась кстати.
      - Дядя Жора покажет, - отпихнув его руку, ответил я.
      Он прикусил язык, замолчал, видимо затаив бессильную злость.
      * * *
      Только поздним вечером мы прибыли в родной аэропорт. Я незаметно ощупал глазами группу встречающих, надеясь среди них обнаружить хоть одну знакомую ментовскую морду, но тщетно. Или в помощь нам выслали совершенно незнакомых мне оперативников, или Ефимов вообще не получил сообщения.
      Уже ночью мы подъехали к логову людоеда. Приветливый и радушный, он ждал нас в кабинете за празднично сервированным столом.
      - С прибытием вас, гости дорогие, отважные мои путешественники. Все, все уже знаю, сообщили мои ребятки. Давайте-ка примем на грудь за благополучное возвращение. Томочка, три полных бокала шампанского. Пью за вас стоя.
      С размаху он грохнул тяжелый хрустальный бокал о гранитную приступку камина.
      - На счастье! Пейте, мальчишечки, пейте, хорошие. Томка, пошла вон! Делай ноги, когда тебе папа Жора велит, и ко мне никого, слышишь, сучка рваная, никого на пушечный выстрел.
      Мало что понимая, но, видимо, зная хозяйский нрав, секретарша как сквозь землю провалилась. Мы с Вартаном находились по другую сторону стола, медленно цедили шампанское, делая вид, что происходящее нас не касается и ничуть не удивляет. В левой руке я держал завернутую шкатулку.
      - Где, где мой алмаз? - затрясся и завизжал старый каннибал. - Отдай, отдай, отдай его мне!
      Прямо с места он запрыгнул на стол, круша блюда и бутылки. Зайдясь в истерическом хохоте, брызжа слюной, он бессвязно выкрикивал:
      - Это мой, это мой алмаз, он вернулся ко мне!
      Куда подевалась наша невозмутимость? Пораженные, мы невольно попятились. Он прыгнул на меня, выдирая шкатулку.
      - Там его нет, - попытался я остановить сумасшедшего, но с таким же успехом можно стараться остановить ураган.
      Он рвал обертку и полотенце зубами, ворча и повизгивая от нетерпения. В считанные секунды шкатулка была оголена и бесноватый занялся крышкой. Сообразив, что так просто ее не открыть, пустил в ход выкидной нож. Звонко отлетело лопнувшее лезвие, а оставшийся обломок глубоко пропорол ему запястье.
      - Я открою, - попытался втолковать ему Оганян, - это моя фамильная шкатулка, вы не смеете так.
      Взревев быком, щедро поливая окрест себя кровью, Унжаков-Барановский пошел на Вартана. Подножку ему я подставил вовремя - с лету он вытянулся на паркете и еще проехал по нему, оставляя за собой, словно кисточка, красную полосу. Тут же подбежав, я вылил ему на голову с пол-литра шампанского. Кажется, помогло. Вяло перевернувшись, Унжаков сел, беспомощно прижимая раненую руку и виновато глядя на нас. Было самое время в этот момент его придушить или воспользоваться им как заложником. Но черт его знает, что за этим могло последовать! А вдруг за многочисленными настенными картинами кто-то держит нас на мушке? Или возможно и такое, что его первый холуй примет неординарное решение и скажет: "Мочите его, ребята, на здоровье, а потом мы вас". Рисковать было нельзя. (Знать бы наперед, какой оборот примут дальнейшие события, шею ему свернул бы непременно, но, увы, будущего знать не дано.)
      Тем временем он пришел в себя, криво усмехнулся:
      - Миль пардон, мон ами, сказывается тяжелое детство, весь праздник испортил. Но займемся делом. Открывайте этот миленький сундучок.
      - Там ничего нет! - успокоил его я.
      - Ценю остроумие, но не бейте дважды по моей больной нервной системе, открывайте, иначе я кочергой разворочу этот ювелирный шедевр.
      - Да нет там бриллиантов.
      - И где же они? - наливаясь яростью, прошипел старик.
      - В заднице, - скромно схамил я и, кажется, переборщил.
      Молниеносным движением из-под брючины он выдернул финку и пошел на меня спокойно и расчетливо, как профессионал, привыкший выполнять любимую работу.
      - Козлы дешевые! Сейчас Жорик вас будет мочить.
      - Да успокойтесь, - наконец-то вмешался ювелир, - он действительно у меня там.
      - Что? - Придурок опустил нож. - Где?
      - В... У Оганяна в заднем проходе. Как, по-вашему, мы должны были их незаметно транспортировать? Твои холуи смотрели на пустую шкатулку с нездоровым интересом. А в аэропорту вообще мог быть досмотр. Мало ли что! От этих камушков зависела наша жизнь.
      - Аи да кореша! - расслабился Унжаков. - Аи да мальчишечки! Хе-хе! Вот уж не думал не гадал. Хе-хе, - залился он счастливым смехом идиота. - А вы, вы... ха-ха, хе-хе, вы знаете, что я его тама тоже прятал, ой не могу! Ха-ха. Выходит, он уже дважды там побывал? Хе-хе. Ну иди в сортир, золотых дел мастер, поковыряйся в своем золоте.
      - Мне нужно чего-нибудь покушать. Уже сутки я ничего не ел.
      - Кушай, милок, кушай. Вот салат целый, с майонезом. Щучка фаршированная. А это мы на пол. - Ребром подноса он сгребал остатки битой посуды вперемешку с икрой и салатами. - Ой-е-е, да тебе ж, голубь ты мой сизокрылый, молочка надо кисленького. Я мигом, сам принесу. Вы вот только смотрите, отсюда ни шагу, бычки у меня сноровистые, забить могут. Как потом из мертвяка алмазы выковыривать?
      Вартан подавился, то ли костью, то ли возможной перспективой. Возвратился Унжаков довольно быстро, счастливый и сияющий.
      - Покушал уже? Ну и хорошо. Теперь вот запей кисленьким молочком, пей, не стесняйся, простоквашка свежая, от моих коровок, а мы с котиком коньячку примем за твое здоровьице, хе-хе, за жидкий, значит, стульчик.
      - Проводите меня к Елене, - отстраняя протянутую рюмку, потребовал я, хочу ее видеть.
      - Всему свое время, ментенок ты мой желторотый. Всему свое время. Сперва посмотрим, какой презент нам выдаст прямая кишка твоего товарища. Да, друзья мои, от этого очень много зависит. Аи, Вартан-джан, посмотри, дорогой, какой я тебе поднос приготовил.
      - Зачем? - с трудом допивая простоквашу, удивился ювелир.
      - Ха! Ты еще спрашиваешь! Не всякой кавказский князь имел такой высокий честь - оправиться в серебряный поднос. Гордись. Как процесс пищеварения, как позывы?
      - Нету, - лаконично и мрачно ответил Вартан.
      - Ну ничего, подождем. А я пока сбацаю вам что-нибудь веселенькое для души.
      Откинув крышку антикварного пианино, он пробежался одной рукой по клавиатуре, и вдруг полилась шопеновская прелюдия, в народе именуемая похоронным маршем.
      - Остроумно, маэстро, - похвалил я исполнителя. - По ком тризну правим?
      - Заткнись! - зло и тихо ответил людоед. Тряхнув раненой рукой, он заиграл дальше легко и тревожно. С неуловимым переходом Брамса сменил Первый концерт Чайковского, но от этого легче не стало. На черных клавишах диезов и бемолей кровь людоеда была не видна, зато белые постепенно становились от нее черными.
      Вартановский тракт заурчал.
      - Пора? - не отрываясь от клавиатуры, осведомился Жора.
      - Кажется, - неуверенно ответил Оганян.
      - Бог помощь. Иди за гобелен "Святая гора". Не забудь поднос. А я уж тебе марш слабаю: "Тореадор, смелее в бой, тореадор, тореадор", - просипел он гнусаво. - Ну что, Гончаров, надо организовать встречу дорогих гостей?
      * * *
      Через четверть часа бледный и утомленный ювелир тихо протянул серебряный поднос бандиту. На нем покоились уже виденные мной бриллианты, только теперь, при ярком электрическом свете, их грани светились и играли всеми цветами радуги. Эти цвета будто шли изнутри. Один прогонял другой, чтобы тут же уступить место третьему.
      У людоеда затряслась голова, судорожными пальцами он сгреб более крупный камень и потащил его к настольной лампе, что-то бормоча и причмокивая. Там под увеличительной линзой еще долго вертел, поворачивал бриллиант, не в силах скрыть обуявшей радости.
      - Оп-почки, беглец ты мой ненаглядный! Ай-я-яй. Тяжелый гаденыш, каратиков на сорок получился, мой родненький. А ограночку-то тебе классическую замастырили, на пятьдесят шесть граней, да в три порядка. Ну отдыхай, я пока твоего братика погляжу.
      Волшебное сияние исчезло в бронированном брюхе сейфа, а Унжаков занялся диагностикой второго камня. Видимо, и им остался доволен, потому как, пожелав нам доброй ночи, он велел сопроводить нас в ту самую камеру, откуда еще позавчера мы были отпущены.
      - Мне нужно к жене, - попытался возразить я.
      - А мне к матери, - облизал Вартан пересохшие губы.
      - Зачем же ночью-то? Люди отдыхают, к чему тревожить их сон? Утро вечера мудренее! Завтра, даст Бог, свидитесь.
      Мне это очень не понравилось. "Даст Бог!" Всю оставшуюся ночь Вартан стонал и вскрикивал: "Свет, выруби свет!" Явно и ему было не по себе. Наступившее наконец серое утро внесло ясность, объясняя причину его беспокойства.
      - Господин Гончаров, вынужден вас огорчить, - скорбно объявил Унжаков, когда поутру меня втолкнули в его кабинет. - Очевидно, вам всем предстоит печальное путешествие на мое приватизированно-импровизированное кладбище, в штольню.
      - А как же слово вора в законе? - криво усмехнулся я, почувствовав, как паскудно и неуправляемо затряслись поджилки. - Кажется, я выполнил все, что от меня требовалось.
      - Конечно, все, кроме одного: вы не привезли алмазы.
      - Вы что, считаете меня круглым идиотом?
      - Да, Гончаров, если только вы не соучастник. Но допускаю, что вам, как и мне, натянули нос. Ночью в состоянии эйфории я совершенно не обратил внимания на два маленьких нюанса, характеризующих эти камни. Сегодня утром, на трезвую голову, кое-что мне показалось странным. После примитивной проверки обман всплыл налицо.
      - В чем же он выражается?
      - Возьми справочник и найди минерал алмаз. В графе "плотность" посмотри на его удельный вес. Нашел? Читай.
      - Три с половиной грамма на кубический сантиметр.
      - Совершенно верно. Каков, по-твоему, объем этой стекляшки, что вы притащили вчера?
      Он небрежно швырнул мне бриллиант.
      - Наверное, пару кубических сантиметров.
      - Верно, точнее 2, 3. Но при удельном весе в 3, 5 это должно составлять восемь граммов или сорок каратов. Верно?
      - Да, - осторожно согласился я.
      - А теперь положи свою стекляшку на весы, выровняй стрелку гирьками. Не бойся, смелее. Сколько получилось?
      - Восемнадцать с половиной граммов.
      - Верно, или девяносто каратов. Откуда они взялись у алмаза? И еще. Видишь черту на лицевой площадке вашего булыгана? Ее я прочертил карандашом, ступень твердости которого 9. А, как известно, алмаз имеет предельную, высшую десятую ступень шкалы Мооса. Значит, перед нами подделка тяжелее алмаза почти в три раза и на порядок мягче корунда. Открой "Фианит" и ознакомься с его характеристикой. Не правда, похоже на твой трофей?
      - Похоже, - пришлось согласиться мне, - но он так сказочно играл...
      - На это и я купился. Коэффициент преломления у них почти одинаковый. Что скажешь? Согласись, вы заслужили штольню. Вас-то я сразу... А вот Оганяна с мамашей помучаю. Пока не вернет подлинные камни. Слишком большую ставку я на них сделал.
      - Но при чем тут моя жена? - покрываясь испариной, задал я вопрос.
      - К сожалению, она уже кое-что знает, кое о чем догадывается. А мне свидетели не нужны. Очень сожалею, но ты в это дерьмо вляпался сам. Не мамка велела. Впрочем, у тебя есть один вариант: если ты через сутки скажешь мне, где хранятся мои реликвии.
      Я понимал, алмазы где-то недалеко. Возможно, в доме ювелира, возможно, в "Сапфире". Дальше от себя Оганян их не отпустит. И ведь не отдает, несмотря на жуткие издевательства, которые этот мерзавец творит с его матерью. Да, видимо, это болезнь, вроде наркомании. И болен ей Вартан не в первом поколении.
      - Он еще не знает о том, что вы обнаружили подделку? - спросил я.
      - Пока нет, но скоро узнает. Мне было интересно, насколько ты посвящен в этот обман. Теперь иди и думай, как, помогая себе, помочь мне.
      Что я мог предпринять, по рукам связанный Ленкиным присутствием и жадностью Оганяна?
      - Если вы уверены в том, что камни поддельные и существуют настоящие, то наверняка он прячет их где-то здесь, возможно дома, - поделился я своими соображениями.
      - В доме их нет. Мы методично обыскивали его полгода. Сантиметр за сантиметром.
      - Вот как? - притворяясь, удивился я. - Выходит, среди его окружения или даже родни были ваши люди?
      - Возможно, но они ничего не нашли. Оставались сейфы магазина "Сапфир", но и там их не оказалось, поэтому-то я и решился на последний, жесткий вариант, поэтому же отпустил вас в Армению.
      - Но обыскивали-то не специалисты, возможно, я бы проделал это успешнее.
      - Возможно. Только поздно. Дом охраняют менты, а точнее, сидят в засаде. Тебя, наверное, выручать надумали, лопушки.
      - Сколько их там?
      - Человека три-четыре. Кажется, один офицер.
      - Это хуже, - вслух подумал я. - А шлюхи у тебя есть?
      - Найдем! Объясни концепцию!
      - Вам ведь нужен конечный результат, а не процесс его выполнения?
      - Да, но ты можешь опрокинуть меня, сбежать и остаться в живых, а это меня совсем не успокаивает.
      - Ты, ублюдок! - вдруг вскипел я. - В твоих руках остается жизнь двух неповинных людей - моей жены и его матери. Пока это будет в моих силах, я их не оставлю, понял?
      Договорить я не успел: зайдя сзади, он огрел меня по хребту кочергой, правда, не очень больно и, видимо, оставаясь в рассудке.
      - Это тебе за ублюдка! Сколько девочек нужно?
      - Пару проституток, только смазливых и толковых.
      - Есть такие. Какова их задача?
      - В вартановском доме вместе с ментами они должны закрутить бордель, и так, чтобы к ночи вся стража крепко спала. Но только не мертвым сном. Это я проверю сам. Если они будут мертвы, вы теряете последний шанс.
      - И ты тоже! - мягко напомнил людоед.
      - И я тоже! Давай лучше жить дружно.
      - Согласен. Но учти, тебя по-прежнему будут пасти.
      - Не сомневаюсь. Лишь бы не мешали.
      - За это не беспокойся, вмешиваться никто не будет, если, конечно, ты не надумаешь сбежать. А теперь иди отдыхай.
      - Я хочу к жене.
      - Я много чего хочу. Ну да ладно, уважит тебя папа Жора, тем более к Вартану тебе нельзя.
      - Это почему?
      - Не твое дело. Посмотри видик, отдохни, а это тебе на память, чтобы не мучился, - он протянул мне бумажку, - не волновался, не строил иллюзий.
      Моей рукой на ней был написан адрес "секретной" квартиры Оганяна, тот, что я оставлял Елене. Помощи ждать было неоткуда.
      * * *
      При моем появлении она даже не шевельнулась. Безумно глядя в потолок, Лена лежала в той же позе, что и двое суток назад, только теперь не ревела. Рядом массивная пепельница топорщилась ежиком.
      - Здравствуй, Алена! - Я осторожно присел на краешек софы и погладил ее больную ногу.
      - Уйди, - бесцветно ответила она, даже взглядом не реагируя на меня.
      Так мы и просидели, думая каждый о своем, переполняя пепельницу окурками дальше. Я думал о том, как бы найти эти чертовы бриллианты. Возможно, мне и удастся, - уверенности, правда, никакой, - но одна мыслишка все-таки появилась. Гарантии она никакой не давала, однако в моем положении это был единственный шанс. А если мне выпадет масть, то... То и здесь нет гарантии, что людоед дарует нам жизнь.
      О чем думала Ленка, я не знал, вероятно, о том, какая она дура, что связалась со мной. Очередная "доченька" Унжакова внесла поднос с холодной закуской и фруктами. Водрузив его на журнальный столик, включила телевизор и удалилась. На экране ухищренно избивали Вартана, требуя от него проклятые алмазы. На старинный и испытанный манер дыбы его связанные за спиной руки выворачивали к потолку. Он орал от боли, но все отрицал, покуда не обмяк, видимо потеряв сознание. Веревку ослабили, его запрокинутую, окровавленную и разбитую голову дали во весь экран.