Теперешняя его супруга младше его на сорок лет, не работает, почти все время проводит на заморских курортах, но его это не особенно волновало, детей у них не получилось, а свободного времени у Владимира Михайловича, практически не было. Как говорили раньше, он весь отдавался работе. Двое парней от первой жены он отправил учиться в московские ВУЗы. Постоянно им помогал, даже не помогал, а попросту снабжал их деньгами, впрочем как и первую супругу. Сам-то он был неприхотлив, довольствовался черной корочкой. Как вы понимаете, виделся он с ними редко и я не представляю, знали ли они, хоты бы в общих чертах над чем он работает. Насколько я знаю оба его сына учились в гуманитарных ВУЗах, вряд ли их интересы совпадали в профессиональных областях.
      - Когда вы обнаружили отсутствие документации?
      - Сегодня, когда взломали его сейф. Собственно, после этого и побежал к вам, посоветовали добрые люди.
      - Никогда не наблюдал у Семушкина хотя бы капельку добродетели. А почему возникла необходимость взлома?
      - Я нигде не мог найти его ключи.
      - Но возможно он их оставил дома.
      - Нет, вчера с утра, когда я к нему заходил, он доставал из сейфа какието бумаги. Ключи я видел собственными глазами.
      - В каком он был настроении, может быть вы заметили что-то необычное?
      - Нет, как всегда он был хмур и неразговорчив. Это его обычное состояние. Как всегда курил, немного сдабривая мозги дрянной водкой.
      - Он что, сильно пил?
      - Никогда я не видел его пьяным, но бутылочку за рабочий день он удавливал. Другой бы за такие дела у меня вылетел на следующий день, а ему я этот грешок прощал, тем более что на работе это не отражалось.
      - Как он добирался на работу и обратно?
      - За ним была постоянно закреплена машина с водителем-охранником, который спал в его квартире, и вообще дежурил при нем в короткие часы досуга. В этом заключалась вся его служба, приехать в фирму к вечеру, заб рать Гальского домой и оставаться с ним до утра, а к восьми вновь привезти инженера на работу.
      - Отлично, но когда же охранник спал?
      - А то вы не знаете, при таком распорядке он только и делал, что спал.
      - Ладно, перейдем к более интересной теме. Сколько вы мне заплатите, если я возьмусь за это дело?
      - А сколько бы вы хотели?
      - Что за разговор, мы ведь не на базаре. Говорите какой аванс вы мне можете выплатить завтра?
      - Три тысячи долларов вас устроят, причем сейчас же.
      - Устроят вполне, но сегодня не надо, я сначала должен немного осмотреться, прикинуть палец к носу, если не увижу ни одной зацепки, то просто откажусь, это мой принцип и изменять ему я не собираюсь. Да и вас заведомо дурачить не хочу.
      - Принимается, но что вы подразумеваете под словом осмотреться?
      - Сначала, как минимум, мне необходимо посмотреть на эту самую башню поближе и изнутри, потом кое с кем поговорить, возможно уже после этого я дам вам вразумительный ответ. Кстати, почему такая солидная фирма занимает столь непрезентабельное помещение?
      - Долго рассказывать. Сначала мы вселились в неё временно, а как известно, нет ничего постоянней временного. Сейчас появилась возможность перебраться в более комфортабельное жилье, но что-то уже не хочется.
      Вблизи башня не показалось мне такой маленькой как с балкона. В диаметре у основания она имела порядка двадцати пяти метров. При полутораметровой толщине стен она казалось средневековой крепостью, хотя была построена полвека назад. Это впечатление ещё больше усиливали узкие окна-бойницы, расположенные хаотично, на разных уровнях. Я несколько раз обошел её вокруг, в надежде найти какие - нибудь интересные следы, например палку, которой могли для начала дроболызнуть моего инженера по кукумполу, но ничего кроме следов вчерашней крови мне обнаружить не удалось. Жалко, обычно территория под окном может многое рассказать.
      Внутрь мы попали через узкий, длинный проход и оказались в мрачном закольцованном коридоре. Из него же вверх поднималась железная винтовая лестница, сейчас покрытая ковровой дорожкой. Она змеилась вокруг толстенного кирпичного стояка вздымавшегося до самого верха. Радиально от него, по периферии, в замкнуый коридор выходило около десятка дубовых две рей. За одной из них находился кабинет Крылова. Внутри эта башня выглядела не так мрачно, а даже совсем наоборот, современно и типово.
      Выпив из рук бледновитой секретарши чашку крепкого кофеи вооружившись мощным фонариком, я отправился наверх, в надежде, что мои предшественники не до конца затоптали вчерашние следы. До второго этажа меня провожала все та же роскошь, мрамор и никель. По ходу винтовой лестницы, мне то и дело попадались отделанные дубовым шпоном двери, теперь мне становилось понятно, почему окна разбросаны так бессистемно и хаотично.
      Очевидно башня, кроме своей прямой обязанности, снабжать город водой, служила ещё и конторой для какого-нибудь Водрыбканалхознадзора, чьи кабинеты сейчас занимала крыловская фирма. Наверное им было не очень уютно сидеть здесь, зная, что над ними зависли десятки тонн воды.
      Две последние двери оказались металлическими и перед одной из них в нише восседал мордастый страж в комуфляжном костюме. Наверное здесь и находились покои покойного.
      - Куда прешь, баран? - Непринужденно спросил он, простодушно помахивая дубиной, - дергай отсюда, пока тебе тыкву не испортил.
      - Орел! - Похвалил я его грозную стать, - А не ты ли вчера дежурил?
      - Я, а какое твое козлячье дело?
      - Завтра с утра явишся ко мне в РОВД, кабинет 108, страж хренов.
      - А чо, я не причем. Он сам туда поперся, он там иногда бухал.
      - Вчера тоже?
      - Я бы не сказал, он обычно поднимается туда первым, а минит через пять следом идут его дружки.
      - Что за дружки? Они всегда одни и те же или разные?
      - Одни и те же, чертежница Зинка со своим дружком Мишкой, из её же отдела. Но вчера они ушли раньше, Владимир Михайлович пошел туда один, следом, за те полчаса, что он там пробыл никто не поднимался и не спускался. А когда он упал, я вместе с вашим начальником пошел наверх. Мы обшарили все углы начиная с третьего этажа, но никого не обнаружили.
      - Плохо шарили, У него в руках что-нибудь было?
      - В руках ничего не было, а так не знаю, я его обыскиваю только тогда, когда он уходит домой.
      - Никуда не уходи, поговорим через полчаса, кретин недоделанный, как мне туда пройти?
      - А вы поднимайтесь по ступенькам вверх пока не упретесь в красную дверь, она опечатана, но сегодня кто-то из ваших печать уже сломал.
      - Кто? - Вызверился я уже серьезно, - ты хоть понимаешь, что ты наделал, бестолковая твоя харя, ты хоть документы его проверил?
      - Нет, но он был в форме, в капитанском звании. А вы вот без формы, предъявите удостоверение.
      - Оно у меня в куртке, а куртка у вашего шефа, иди и спроси. Мне некогда.
      - Не имею права, вернитесь.
      Ну не дурак ли я, сам же спровоцировал этого Барбоса на служебное рвение и сам же получил по уху. Пришлось возвращаться. Только призвав на помощь директора я был допущен наверх.
      Я поднимался вверх, на казалось я спускаюсь в преисподнюю. Не смотря на пронизывающий сквозняк, вонь здесь стояла неимоверная, казалась она вековой давности и ею дышат сами стены. Птицы самых различных размеров и окраса с гневными криками встречали непрошеного гостя. Здесь уже не было ковровых дорожек и мраморных стен, сквозь заплесневелую облупившуюся штукатурку проглядувал сырой, покрытый мохом кирпич, а из его трещин тянулась туберкулезная, рахитичная растительность. В одном из оконных проемов поселился довольно обширный кустарник. Как и говорил Ефимов, третий и четвертый этажи, были отведены под склады, мусоросборники и бесплатные общественные туалеты. Правда этажами их можно было назвать только условно, потому что пока я добрался до верха, я миновал по крайней мере десяток различных уровней, каждый высотой не меньше обычной жилой квартиры.
      Наконец, изрядно запыхавшись я поднялся на самую верхотуру, выше находился только огромный, ржавый и пустующий теперь резервуар. Наверное из него наши отцы, а может быть и деды пили водичку и смывали унитазы. Установлен он был на мощных металлических балках, которые в свою очередь опирались на кирпичный стояк и наружние стены.
      Здесь, на последней ступени башни, площадка была единая и ровная по всей площади, а площадь эта была совсем не маленькая, на глазок побольше трехсот квадратных метров. Пол устилали прогнившие трухлявые доски, непонятно на чем крепившиеся. По периметру всего зала симметрично расположились десять оконных проемов, кое как заколоченных фанерой и и кусками жести. Нужное мне окно я увидел сразу, оно было наполовину открыто. Следы подошв на грзном полу виднелись довольно четко, но какой от них сегодня был толк, вероятно до меня здесь успел побывать эскадрон гусар летучих. Я насчитал, по крайней мере, шесть различных пар обуви. Одна из них несомненно пренадлежала великолепному полковнику, потому как сорок шестой размер не дано носить простому смертному, интересно какие башмаки носит его шалунья дочь?
      В общем со следами от ног дело обстояло глухо, но я на них особо и не надеялся. Зная как аккуратно работают мальчики трудно было ожидать другого. Сечас меня интересовал совершенно иной вопрос, иная плоскость. До железного днища-потолка от пола было около трех метров. Очень интересное расстояние. Допрыгнуть до него трудно, если ты куришь две пачки на день, а пьешь как битюг, но вполне возможно человеку воздержанному , тренированному. Для него это пара пустяков. Шаг за шагом, не торопясь я начал обследовать потолок. То что мне было нужно я нашел через двадцать минут. Небольшой круглый люк не закрепленный болтами был просто наброшен сверху. Очевидно, когда-то его использовали для чистки резервуара. Натаскав под него кучу разного хлама, с третьей попытки я дотянулся до крышки. Поднатужившись, с трудом, но сдвинул её с места. Болотная, затхлая вонь резанула по мозгам. Но моего ликования она затмить не могла. Черт тебя возьми, ну и умный же ты мужик, господин Гончаров, светел и ясен твой разум. А чутье, какое обостренное чутье, как тонко ты понимаешь преступника! Я горжусь тобой, дорогой мой, Костя. Нет на свете сыщика более прозорливого, более отважного чем ты, мой голубь.
      Раскидав собранный мною хлам по местам, я попыталсы допрыгнуть до открывшегося проема. С пыхтеньем и матом, мне наконец удалось подтянуться и влезть внутрь этой зловонной кастрюли. Едва ориентируясь в кромешной темноте, только благодаря фонарику, я вышел к её центру. Здесь на расстоянии полуметра от пола торчало две трубы различных диаметров. Как я понимал одна для слива воды, другая для подачи. Это было ужасно мудрое решение захватиь с собой фонарик, потому что в двух шагах я обнаружил открытый люк ведущий, кажется в преисподнюю. По крайней мере дна этого колодца я разглядеть не смог. Средством спуска, если бы я не предпочел свободное падение, могла служить ржавая пожарная лестница, сомнительной прочности. Судя по потревоженной рже, ею недавно пользовались. Призвав на помощь Господа Бога и закусив зубами шнур фонаря, я сделал первый шаг. И он оказался роковым, под тяжестью моего тела прогнившая перекладина с веселым звоном полетела вниз, а я едва успел уцепиться за край люка. Фонарик от такого варварского рывка погас, и я беспомощно завис в черном бездонном стояке. Рядом проходили две водопроводные трубы, но как до них дотянуться если обе твои руки заняты очень важным делом, спасением собственной жизни. Извиваясь червяком я пытался найти хоть какую-нибудь опору для ног. Все было бесполезно, они натыкались только на какую-соплю или пожарный рукав, вероятно истлевший ещё в прошлом десятилетии. Черт возьми, но как же преступник мог отсюда выбраться, только по лестнице, ведь я отчетливо видел, что ей недавно пользовались. А может быть она ему служила просто в качестве подстраховки? Не понятно. Хочешь не хочешь, а у тебя Гончаров только один путь-наверх, и чем скорее ты там окажешься, тем будет лучше для твоего здоровья и потенциальных баб. Воспоминание о них, а конкретно о полковничьей дочери здорово прибавили мне сил и бувально после первого же ревка я вылетел наверх. На пузе отполз подальше от опасного места и размял окоченевшие пальцы. Вдруг, совершенно неожиданно загорелся подллый фонарь. Видимо в его дурной голове что-то законтачило.
      Но как мог убийца уйти через стояк, а то что он ушел именно этим путем я не сомневался. Попробуем прокрутить произошедшее. Прежде всего, зачем здесь оказалья Гальский? Допустим он зашел сюда выпить с друзьями, хотя это полный абсурд. Во первых Ефимов не обнаружил ничьих других следов. а во вторых об этом бы неприменно сообщил охранник. Значит остается только один вариант, Гальский шел на заранее обговоренную встречу и об этом он не хотел распространятся. Почему? Ответ один, встреча была противозаконна. Возможно даже он что-то передал своему своему будующему убийце. Что, если в руках у него ничего, как меня заверяет охранник, небыло. Хотя сейчас достаточно передать компактную дискету, на которой зафиксирован целый том информации. Это все понятно, но как сюда проник его визави и почему он не оставил следов? Черт его побери, не по воздуху же он прилетел. Невольно я осмотрел купол резервуара, но ничего похожего на лаз не обнаружил. Выход мог быть только там где я его уже искал. Лежа на животе, я во второй раз разглядывал мрачную, черную дыру, пытась найти разгадку. Я её наконец нашел, но легче мне от этого не стало, потому как понял насколько я тупоголов. Та самая штука, что болталась между моих ног и, которую я принял за соплю, при свете оказалась прочным капроновым тросом, надежно укрепленным в кольце люка.
      Повторный мой спуск прошел более успешно, по крайней мере, я не свернул себе шею, хотя здорово набил бока и сжег ладони. Своим приземлением я нарушил козырную тусовку голодных крыс. Мальчик я не брезгливый и до мышей не боязливый, это когда их одна, две штуки, но здесь мне стало не по себе. Они были похожи на злых, жирных поросят, и их черные жадные глазки требовали моей плоти. Спервоначала разбежавшись, теперь они, с паскудным писком, начали собираться в организованное войско. Из оружия при мне был только газовый пистолет, от которого в тесном колодце первым бы задохнулся я сам, к вящему удовольствию этих тварей. Я уже начал подумывать о непринужденном подъеме назад, когда наткнулся на невольный подарок оставленный мне преступником. Это была обычная солдатская фляжка, дополовины наполненная соляркой. Видимо и он терпел некоторые неудобства от присутствия грязных грызунов. Тут же я нашел полуобгаревший факел, а дальше было дело техники. Поджарив пару тварей я уже беспрепятственно побрел по коллектору, и вскоре обнаружил совершенно четкий отпечаток фигурного протектора. Несомненно я его уже видел там, наверху башни.
      Метров через пятьдесят мой гнилостный тоннель наконец влился в совре менную городскую коммуникацию. Кажется даже дышать стало легче. Однако появилась новая задача, я стоял на перекрестке не зная в какую сторону мне лучше податься. Судя по следам, преступник свернул налево, я проделал тоже самое и вскоре был за это вознагражден. Прямо возле выхода на поверхность убийца приготовил мне ещё один маленький презент. Я не скажу что это были туфли в обычном понимании этого слова. Славные подземельные зверьки обрабатывали их меньше суток, но зато честно и добросовестно, мне достались только две невкуснуе пластиковые подошвы. Спасибо и на том. А парень-то не глуп, все расчитал точно, перед выходам в свет надел новые башмаки, а старые оставил крысам на съедение, одного только не учел, не по вкусу им пришлись пластмассовые подметки. Ничего, мне они в хозяйстве сгодятся.
      Поднатужившись, я спиной открыл люк прямо перед носом ошалевшей бабуси. От испуга она дрыгнула ногой, завалилась в сугроб и затихла. Только этого мне и не хватало. Отбросив чугунную кршку я бросился к ней на помощь. Я не доктор, но понимаю, когда закатываются глаза-это плохо отражается на здоровье. Пригоршней снега я принялся растирать морщинистые щеки. Не успела она как следует прийти в себя, как меня накрыл совершенно неприличный, а главное бессмысленный мат. Пока я занимался бабулей этот кретин на белых "Жигулях" умудрился влететь в открытый мною колодец. Определенно, Гончаров, с тобой не соскучишься. Хорошо что он выворачивал со двора, если бы шел на скорости, то от его правой передней подвески, остались бы одни воспоминания. Скорчив сочувственную рожу, я сострадательно заметил: - Вот ведь какие сволочи, штрафануть бы их как следует.
      В ответ я получил море мата со всяческими пожеланиями в их нелегкой коммунальной судьбе.
      - Я им руки обломаю. . . Они у меня. . . Козлы. . . Я ихнего начальника в. . . Ты представляешь, вчера в этом же самом люке я его чуть было не придавил. До сих пор жалею, как я успел увильнуть, сам не знаю. Точно, не надо было уворачиваться, сегодня бы сюда не влетел.
      - А что, вчера там кто-то работал? - Заинтересовался я неожиданной удачей, - давай ка я тебе помогу, вдвоем-то вытащим твою тачку.
      - Ага, - по ходу дела продолжал разговорчивый недотепа, - вчера вечером я заезжал во двор, уже темно было, и вдруг. . . Хорошо я скорость сбросил, а то бы. . . Прямо перед капотом открывается люк и от туда. . . Я по тормозам и резко вправо. . . Выскочил из машины, цоп его за шкварник, говорю. . . а он и сам перепугался, трясется весь, только золотыми зубами стучит, совсем обгадился . Я ему говорю. . . А он ни слова. . .
      - Странно, с золотыми зубами говоришь, странно.
      - А чего тут странного? я вон В сорок лет со вставной челюстью хожу, а тут два или три вставных зуба. Ему-то поболе пятидесяти будет.
      - Странно, говорю, не знаю таких, я в этом тресте пять лет работаю, но златозубых у нас не встречал. Какой он из себя, в чем был одет?
      - Ты в этом тресте работаешь, да я тебя сейчас. . . Какого . . . не можете колодцы закрыть. . . Ты у меня. . .
      Мужик разбушевался не на шутку и кинулся на меня с кулаками, пришлось его немного помять, но даже кувыркаясь в снегу он изрыгал отборный мат, ему мог бы позавидовать любой профессор словесности. И только когда я пообещал ему, что отныне и во веки веков все канализационные сети будут содержаться согласно правилам техники безопасности, он немного успокоился.
      - Так какой он из себя? - повторил я свой вопрос.
      - Какой, какой, говорю тебе фиксатый, в черной кожаной куртке, ну шапка на нем была лисья, рыжая такая, пушистая, что еще. . .
      - Рост, комплекция, тип лица?
      - А ты что мент что ли?
      - Какой я мент, но мне надо знать кто из моей конторы по вечерам в одиночку шастает по колодцам, тут ведь и до беды не далеко, ты вот, второй раз в открытую шахту залетаешь, а если человек туда навернетя?
      - Да, найти этого сукиного кота не мешает. Ростом он с меня, значит метр семьдесят пять, ни худой, ни толстый, тоже вроде меня, рожа длинная, испуганная, но это наверное я его напугал. Какого цвета глаза, сказать не могу, не рассмотрел, вот и все что я запомнил.
      - Не густо, но и на том спасибо.
      - Если найдешь, вздрючь его от меня тоже.
      - От кого, я же не знаю как тебя зовут.
      - Скажи от Василия Викторовича Бурова, чтоб ему пусто было. Стой чуть не забыл, его Саньком зовут.
      - Ого, откуда такие сведения, он что, представился когда ты его тряс?
      - Да нет, просто в то время подъехала машина И шофер, совсем пацан его позвал. Говорит, кончай базар, Санек, поехали.
      - Вот как, странно, аговоришьеу больше пятидесяти.
      - А чег странного, меня многие Васькой зовут.
      - Ладно. он что-нибудь ответил?
      - Да нет, молча забрался в машину и укатил. Погоди, перед тем как сесть он ещё сказал водиле, мол все нормально, точно, он сказал, "О, кей. "- А какая это была машина? - Чуть ли не писаясь от нетерпенья, вкрадчиво спросил я, - может быть вы и номера запомнили?
      - Нужно оно мне сто лет, а сел он в белую "шестерку", ну бывай, а то совсем с тобой заболтался, работать надо. Слушай, мужик, а ты ведь мент, лапшу мне на уши вешаешь, ну да ладно, все равно он говно.
      Ну вот, и совсем неплохо сегодня поработал душечка Гончаров, он имеет полное право посмотреть внутренний интерьер нового бара с красивым женским именем"Фаина", интересно, что творится в её брюхе? Он зайдет только на секундочку, а потом, с чистой совестью пойдет за обещанным ему авансом. Внутренности "Фаины" мне пришлись по душе, и секундочка обернулась получасом и когда я вышел на улице было уже темно. Не смотря на это шеф "Волга-Моторс"находился на месте. По крайней мере свет в его кабинете горел Наверное ждал когда я появлись за своими денежками. Похвально!
      При виде меня, охранники почему-то шарахнулись в стороны, услужливо и бесприкословно уступая дорогу. Крылов встретил меня более чем странно. Во первых у него приоткрылся рот, обнажая розовый язык преуспевающего бизнесмена, во вторых глаза широко распахнулись и в них я прочел полное непонимание, если не сказать страх.
      - Что с вами? - Вежливо спросил я, - вы что-то скушали?
      - Как? Вы? Откуда?
      - Из бара "Фаина", не приходилось бывать? Жаль, настоятельно рекомендую. Только недавно открылся и поэтому торгуют настоящей водкой. Как-нибудь сходим туда вместе. Да что ты на меня вылупился как баран на новые ворота. Я между прочим пришел за бабками, то бишь за вавансом. Или в моих услугах фирма больше не нуждается? Да очнись ты, камнем трахнутый.
      - Конечно, - наконец-то он соизволил захлопнуть челюсть, - конечно, но как ты. . . как вы оказались в баре? Из здания ведь вы не выходили, в этом клянуться три охранника, если б один я не поверил, но трое. . .
      - Хреновая значит охрана, вы знаете, что Гальский довольно часто посещал последний этаж в целях об выпить бутылку водки?
      - Не знал наверняка, но догадывался, и не видел в том особенной беды, потому и молчал. Думаю, что квасил он там не один, а с моей сестрой Зинаидой. У них, понимаете ли, платоническая любовь на водочной почве. Сначала я хотел это дело пресечь, а потом махнул рукой. В конце концов взрослые люди. Зинка сегодня на работу не вышла, ревет белухой, а каково мне? Не то что реветь, впору утопиться. Если я не найду отработанные материалы мне конец. Под этот проект я брал серьезные суммы и их рано или поздно надо возвращать. Кстати, как у вас дела с нашей проблемой?
      Гордо вытащив из за пазухи объеденные подошвы я небрежно бросил их на стол. Он внимательно их осмотрел и видимо оставшись неудоволетворенным процентом изношенности, брезгливо отодвинул в сторону.
      - Что это?
      - Это остатки башмаков человека который выкинул вашего Гальского с пятого этажа. Как видите время даром я не теряю. А по сему прошу выдать мне аванс в сумме двадцати четырех рублей и тридцати шести копеек.
      - Господи, какие рубли, какие копейки, о чем вы?
      - Это так, к слову, а вообще-то я действительно пришел за деньгами.
      - Перестаньте, конечно вы их получите и прямо сейчас, не в этом дело, неужели вам хоть что-то удалось узнать?
      - Конечно, но деньги вперед. Ладно, пойдем, - сжалился я видя что он на грани нервного срыва, - покажу тебе кое что, только уговор, когда я работаю, лишних вопросов мне не задавать. Спрашивать буду я. Могу рассказать только то, в чем абсолютно уверен и ни копейкой больше.
      - Уже иду, только скажите, ради бога, как вам удалось незаметно выскользнуть из конторы?
      - Точно так же как и преступнику, пойдемте, сейчас все узнаете. Но сначала я бы хотел поговорить с ближайшпми помощниками Гальского, если это возможно, то проводите меня к ним, а то возле их двери стоит свирепый страж.
      - Боюсь, что они уже ушли, но пойдемте.
      При виде шефа мордатый охранник вытянулся в струнку, совершенно игнорируя мою личность. Он доложил, что нужные нам товарищи уже окончили свой рабочий день и с миром пошли домой. Велев ему никого наверх не пускать, мы поднялись на злополучный чердак. Здесь я живописно продемонстрировал ему весь ход событий и путь отступления преступника, и даже предложил спуститься в крысинную дыру.
      - Нет, не стоит, я вполне вам верю. Видите я оказался прав, Гальского убили, но кто бы мог подумать, что эта сволочь проникла через резервуар.
      - А вам больше ничего не показалось странным?
      - Нет, но что именно, объясните.
      - Например то что отсутствуют пустые бутылки и почему привязан трос?
      - Бутылки, вероятнее всего забирала уборщица, а трос приязан потому что его кто-то привязал.
      - Логика у вас железная, я прелоняюсь. Только объясните, как вчерашнюю, последнюю бутылку могла забрать уборщица, если её сюда никто не впускал?
      - Он мог её выкинуть в окно.
      - Мог но не выкинул, потому что территорию внизу я осмотрел первым делом, как только мы пришли. О чем это говорит?
      - Это говорит о том, что вчера он не пил.
      - Совершенно точно, но тогда зачем он сюда поднялся? А поднялся он затем, дорогой Юрий Михайлович, чтобы с кем-то встретиться. Теперь объясните мне такую деталь, какой преступник может наверху привязать веревку, сам находясь внизу? Отвечу, никакой. Убийца Гальского её не привязывал, это сделал он сам. Теперь привяжите к этому обстоятельству отсутствие каких либо материалов и картинка получиться полная. Вам понятно?
      - Что. . . Неужели. . . Неужели вы думаете, что. . .
      - Я не думаю, любезный, я просто вижу, и опираясь на эти факты делаю выводы. Гальского убил его сообщник, это так же ясно, как выпить водки. Инженер передал ему материалы и стал совершенно ненужен, более того обременителен. И тут-то появляется прекрасная возможность, не только избавиться от лишнего едока и в общем опасного партнера, но ещё и инсценировать самоубийство. Я совсем не удивлюсь, когда узнаю, что для начала его тюкнули по головке чем-нибудь тяжелым, кстати вас вызывали на опознание? - Какой мерзавец, боже мой. какй подлец! Конечно, все произошло именно так как вы говорите. Какой же я осел! Ведь я верил ему как никому другому, он получал у меня до пятнадцати лимонов в месяц.
      - Однако не густо для такого изобретения.
      - Кроме того он имел материальную базу и неподотчетные средства на разработку. Эти деньги в сумме ста миллионов находились в его сейфе, конечно они тоже исчезли. Когда он ушел от первой жены, фирма приобрела ему отличный типовой коттедж в центре города вместе с участком и обстановкой. Раз в год за наш счет, он c охранником тешил свои телеса на берегу Средиземного моря. Подонок, поделом ему, если б знал, выкинул бы его собственными руками. Но и мне досталось круто, под этот проект взяты деньги, их надо отдавать. Ничего отдам, меня бесит другое, бесит его предательство. Пять лет я спал и видел во сне этот гребанный электромобиль и что теперь. . . Через три, четыре месяца, какая-нибудь неизвестная фирма заявит на него права, а через год начнет серийный выпуск, этого я не переживу.
      - Переживешь, ко всему подлец - человек привыкает, привыкнешь и ты. Что делать мне, продолжить поиски лиходея или на этом следствие колобки закончат? Лично я в конечный успех верею с трудом, но вам решать.
      - Решать мне, пойдемте в кабинет, скверное здесь место. Холодно, темно и пахнет падалью. . . или Гальским, не могу.
      - Вот вам обещанные три тысячи долларов, - уже в кабинете, протягивая мне деньги, продожил разговор Крылов, - мне кажется, имеет смысл продолжить поиски негодяя, уж больно много я потерял, может быть вам повезет.
      - Возможно, только не опоздать бы, упредить, не позволить ему передать документы в конкретную фирму, ведь в этом случае все наши усилия превращаются в мышинную возню, пустую трату времени и денег.
      - Я это прекрасно понимаю, но сидеть прсто так, сложа руки выше моих сил, попробуйте, я не беру с вас никаких обязательств. Более того, даже при отрицательном варианте, ваша работа будет оплачена.
      - Тогда до завтра, с утра появлюсь, хочу поговорить с тремя его помощниками. Вы сообщили о его гибели родным?
      - Сообщили бывшей жене, а она должна поставить в известность сыновей, что же касается его молоденькой профурсетки, то никто не знает где её искать, толи на Северном полюсе, толи на Южном. Да и нужен он ей как зайцу триппер, кажеться она нашла себе отличного сексуального партнера, не чету этому козлу, а для переоформления квартиры она и через месяц появиться может. В такое вонючее дерьмо я попадаю в первый раз.
      - Странно, вы как советский бизнесмен должны были давно к этому привыкнуть. Вся ваша коммерция держиться только на жульничестве.
      - Возможно, но у меня скорее конструктоское бюро нежели торговая палака, согласитесь, это несколько разные вещи. Продажа нашей продукции имеет не первостепенное значение. И тем более мы продаем не женские прокладки, а продукт умственного труда. Этот товар немного различен.
      Дома я появился в десятом часу. Голодный кот был свиреп и ужасен. Видимо он весь день просидел в бессильном созерцании недоступных для него попугайчиков и рыб, одна из них уже успела отдать богу душу и теперь плавала к верху брюхом, ко всему безучастная. Не успела Милка выполнить возложенные на неё миссии. И неизвестно, будет ли вторая попытка.
      Но чем все-таки кормить этих тварей? С котом проще, жрет все подряд, если, конечно, там присутствует мясо. Прошел почти месяц, как бравый автоматчик наповал уложил Валентину и с той поры я напрочь был лишен женской ласки и заботы. Сидел на хлебе и консервах, потому что питаться в столовых не позволял желудок, а в ресторанах деньги. Но сегодня я был король, потому как после вчерашней неудачной вечеринки холодильник был забит множеством вкусных вещей.
      Мы с котом пожирали заливное мясо думая каждый о своем. Он о жадности хозяина, а я о Гальском. Я впервые до конца осознал насколько гениально его открытие. Это действительно революция и не толко в автомобилестроении, это революция в науке вообще и техники в частности. Мало того это взрывной путь к бешенному подъему экономики. Но возможно ли такое. Из моих школьных, более чем скромных познаний в области физики я был осведомлен, что существуют радиоволны, электромагнитные волны, ещё какие-то лучи. В общем вся эта ересь может передаваться без проводов. Но чтобы таким образом передавалось напряжение, как его там, разность потенциалов представить было трудно, все таки напряжение, вместе с силой тока, по моим понятием вещ материальная, иной раз так долбанет, что милицейская дубинка березовым веником покажется, кстати, давно я банькой не баловался. Отличный предлог, чтоб напроситься в гости к знакомому чудаку, доктору этих самых оккультных для меня наук, поздновато правда, но ничего, его я редко балую своим вниманием.