Он вспомнил, как уговаривал Наташу участвовать в реализации плана. Ведь поначалу она не хотела даже говорить на эту тему. Категорически отказывалась.

Только после того, как Миша подробно и обстоятельно изложил свой план, она согласилась.

— Ради нашей любви, — твердил он.

— Ради нашей любви, — повторяла она. Они любили друг друга. Яростно и самозабвенно. Но деньги не шли к Мише. Легко быть бедным, если вокруг все такие. А видеть, как люди, подобные тебе, процветают, невыносимо. И смириться с таким положением он не мог.

Миша брался за все, чтобы выбиться в люди, но ничего не получалось: неудача следовала за неудачей, провал за провалом. Как будто люди вокруг сговорились и решили погубить самого Мишу и все его начинания. Наташа любила его и терпела. Она молчала, когда надеялась, молчала, когда наступило отчаяние.

Для Миши это было хуже всего. Он бы не чувствовал себя так мерзко, если бы Наташа укоряла его после очередного разорения. Но она молчала и только жалела его и себя.

Есть люди, у которых бедность рождает в душе озлобленность и ненависть к окружающему миру. Нечто подобное ощущал в себе и Миша. Только он уже не рассчитывал достичь богатства собственным умом и собственными усилиями. А как еще можно стать богатым?..

Встретив как-то своего однокурсника Игоря и увидев, какого успеха тот добился в жизни, Миша буквально испытал шок. Он смотрел на довольное, счастливое лицо Игоря, и ему хотелось убить его. С этого момента Мишу не оставляло чувство зависти, Игорь стал его раздражать.

План его созревал постепенно. Тут вдруг выяснилось, что Наташа, оказывается, знакома с женой Игоря. Знакомство весьма удачное — можно было комбинировать различные ситуации, как бы «страхуя» всю операцию.

Мише даже пришло в голову пойти к Игорю работать. Игорь назначил его исполнительным директором. И опять Миша чувствовал себя униженным — он пашет на своего институтского товарища! Эта мысль не позволяла ему сосредоточиться, он мало занимался работой, и через некоторое время Игорь выгнал его. Но теперь Миша перенес обиду с легкостью: план постепенно осуществлялся и приближался к логическому завершению.

И вот день настал. Игорь мертв, а Наташа будет наследницей всего состояния. Они победили!..

Неужели из-за какой-то нелепости рухнет его идея обогащения! Процесс вступления Наташи в права наследования может затянуться до бесконечности.

Кроме всего прочего, они не смогут по этой причине оформить свои отношения: Наташа не будет считаться ни наследницей, ни вдовой!

А вдруг Наташа передумает и не захочет выходить за него замуж? За это время она может встретить другого человека. Тогда ситуация еще больше осложнится.

Нет, решил Миша, ждать больше нельзя, необходимо довести начатое дело до конца.

Конечно же милиция тело не искала. У милиции и так достаточно забот. К тому же уголовное дело так и не было заведено. Таково правило: пока нет трупа, не заводится и уголовное дело.

Однако через неделю после происшествия возле берега Нарвы выше по течению было найдено сильно поврежденное о камни тело утопленника. Из-за этого определить личность умершего было невозможно. Единственное, что с уверенностью установили: тело принадлежало мужчине.

Наташу вызвали в Ивангород для опознания трупа. Миша не поехал с ней: незачем лишний раз показываться вместе.

С Наташей поехал Вадим, которого Миша попросил ее сопровождать. Миша с Вадиком были знакомы давно, еще со студенческих лет. Миша тогда ездил проводником, будучи членом студенческого отряда, и познакомился с Вадиком — директором вагона-ресторана.

Их отношения нельзя было назвать дружескими. Мишу и Вадика мало что связывало, к тому же Вадим был значительно старше. Но взаимный интерес был, будто оба чувствовали, что в будущем могут друг другу пригодиться.

О Вадиме Миша вспомнил, когда появилась идея найти любовника для Людмилы.

Тот всегда был охоч до женщин. Его властное и потребительское отношение к женщинам неизменно производило на Мишу сильное впечатление. Он тоже пытался вести себя с женщинами подобно Вадиму. Но у него не получалось так уверенно и властно управлять женщиной, как это получалось у Вадима. И он завидовал такой способности своего знакомого.

Решив воспользоваться способностями Вадика, Миша как-то позвал его в гости и познакомил с Наташей. Он хотел, чтобы она сама определила, произведет ли такой мужчина впечатление на ее подругу.

— Это как раз то, что нужно Людке, — уверенно заявила Наташа. — Он сумеет на нее повлиять и заставит себя слушаться.

Наташу тоже раздражала собственная бедность. Именно из-за этого она возненавидела свою благополучную подругу. Невыносимо было видеть, как беспечная Людмила, эта курица безмозглая, бездельничает и живет припеваючи.

Знакомство Людмилы с Вадимом Наташа провела блестяще. И сумела убедить подругу, что именно этот мужчина поможет ей в жизни.

Сам же Миша провел с Вадиком предварительную беседу и обговорил условия.

— Баба отличная, — ухмыляясь, говорил Миша — Ты будешь доволен. Она совсем одурела, ей муж изменяет направо и налево. Она чувствует себя брошенной и на все готова. А от такого мужика, как ты, она будет в восторге. Но есть одно условие, — твердо сказал Миша. — В нужное время, я скажу когда, ты должен будешь приехать на свидание к ней домой, чтобы ее муж вас застал. Понятно?

— За этим делом? — удивленно переспросил Вадик.

— За этим… — невозмутимо повторил Миша.

— А он мужик-то здоровый? — на всякий случай поинтересовался Вадик. — Это я к тому, что драк не люблю. Тем более что в данной ситуации я буду не прав: он же муж все-таки.

— Нет, — успокоил его Миша, — не волнуйся. Драться он не станет, это я гарантирую. Он человек воспитанный.

— А что я за это буду иметь? — поинтересовался он.

— Бабу, — тут же нашелся Миша. — А что ты хочешь? Я думал, тебе достаточно.

— Не-ет… хитро протянул Вадик. -Он-то, как ты говоришь, человек воспитанный. А вот ты, человек хитрый. Я же вижу — ты что-то замышляешь. Я тоже хочу поучаствовать в деле.

Миша попробовал было пристыдить приятеля, но Вадик твердо стоял на своем.

Ну не рассказывать же ему о своем плане?! В конце концов, сошлись на том, что Миша даст Вадиму пятьсот баксов после того, как дело будет закончено.

— А когда дело будет считаться завершенным? — на всякий случай уточнил Вадик.

— Когда муж подаст на развод, — отрезал Миша. — Только тогда…

— А может, он и не подаст? — разочарованно протянул Вадим. — Может, он ненормальный? Знаешь, бывают такие — рохли. Нет, на такие условия я не согласен.

— Он не рохля, — успокоил его Миша. — Он обязательно разведется, если только все будет убедительно. А тут уж от тебя многое зависит. Понятно?

— Ладно, — согласился он. — Сделаем в лучшем виде.

После злополучного свидания с Людмилой Вадим и Миша встретились вновь.

— Давай деньги, — потребовал Вадим. — Как договорились. Я тебя не подвел, теперь мне причитается. И за позор еще, — добавил он.

Денег у Миши не было, ни он, ни Наташа еще не успели ничего получить.

Вадим повозмущался, а потом вдруг нерешительно спросил:

— А что теперь с ней-то будет?

— С кем? — не понял Миша.

— Ну с Людкой, — хмуро пояснил Вадик. — с ней будет, если этот хмырь ее бросит?

Об этом Миша совершенно не задумывался. Какое ему дело, что станет с этой развратницей. Наверное, плохо будет жить. Хватит, пожировала, пускай теперь отдохнет от своих радостей.

— Да не знаю, — ответил он. — А что?

— Уступи ее мне, — вдруг попросил Вадик. — А я тогда с деньгами подожду.

Отдашь, когда сможешь.

Предложение было хорошее, даже очень. Отдать сейчас Вадиму деньги за «услугу» Миша не мог, что становилось опасным. Ведь этот нахальный Вадим может разозлиться и пойти к Игорю. Он ведь не дурак и прекрасно понимает, что Миша ведет какую-то игру.

Он мог явиться к Игорю и рассказать о просьбе Михаила. После этого ситуация могла стать неуправляемой. С Вадимом следовало обязательно договориться.

Миша, правда, не понял смысла предложения.

— Что значит — уступи? — спросил он. — Людка — не моя собственность, я не могу ею распоряжаться. Бери, пожалуйста, на здоровье. Что еще могу я сказать?

— Ну вот и отлично, — с удовлетворением произнес Вадик. — Тогда договорились. Деньги потом отдашь. Полгода тебе хватит?

— Конечно, хватит, — заверил его Миша. — Только скажи на милость, зачем она тебе? Ты что, влюбился в нее, что ли?

На Вадима это было непохоже. Однако все оказалось гораздо прозаичнее.

— У меня официантка уволилась, — поделился заботой Вадим. — Я бы Людку к этому делу приспособил. У нее есть данные. Так что, если ты не возражаешь, я ее возьму.

— А она пойдет? — засомневался Миша, вспоминая красивую статную Людмилу.

Ему не верилось, что Людмила согласится на такое предложение.

— Пойдет, — уверенно произнес Вадим. — А что ей теперь делать после развода? Работать она не умеет по-настоящему. Ну если только под моим руководством. — Он захохотал, довольный собственной шуткой. — Нормальные бабки зарабатывать будет. — И прибавил с самодовольной усмешкой:

— Конечно, если меня будет слушаться.

Миша подумал, что это отличное предложение. Они с Наташей как-то не подумали о Людмиле. Да, Игорь с ней разведется. Они больше не встретятся. Все наследство получит Наташа как законная жена, да к тому же ждущая ребенка.

Однако сама мысль о том, что где-то рядом находится Людмила, тревожила Мишу. А вдруг она догадается, как все произошло? Доказать она, конечно, ничего не сможет, но сам факт…

А теперь все складывалось так удачно.

Наташа, услышав о предложении Вадима, тоже обрадовалась.

— От такой жизни, как теперь у Людки, любая женщина обалдеет, — сказала она. — Она же через месяц с катушек сойдет…

Наташа имела в виду, что работа официантки в поезде дальнего следования, да еще под началом Вадима, сильно изменит Людмилу. Она, наверное, так измучается, так переменится, что враз забудет о прежней жизни. Скорее всего, даже не узнает о гибели бывшего мужа. Она к тому времени станет совершенно другим человеком. Отдать ее в официантки к Вадиму — это даже лучше, чем убить.

Не так опасно, зато гораздо надежнее.

Михаил попросил Вадима отвезти Наташу в Ивангород на опознание тела. Тот согласился, потому что Миша твердо пообещал, что уже через неделю отдаст деньги.

В машине, сидя рядом с Вадимом, Наташа молчала и нервно курила. Ей было страшно. Если она узнает в почти разложившемся трупе Игоря — это будет ужасно, если не узнает — ужасно вдвойне.

Вадим был таким, как всегда. Более всего в жизни его интересовали женщины.

Он был уверен, что все они — шлюхи и что ему не может отказать ни одна. Он считал себя неотразимым и очень удивлялся, если вдруг получал отказ. Но неудачи не обескураживали его и не заставляли усомниться в своих мужских достоинствах.

Он жил легко и бездумно. Тяжелых и обременительных мыслей у него в голове не возникало, представлений об истинных чувствах у него не было. Почти всегда он оставался веселым и беззаботным. Этакий античный Вакх.

По дороге они остановились в Кингисеппе и зашли в кафе.

Кофе был отвратительный. Впрочем, здесь никогда не умели варить кофе.

Наташе и Вадиму подали мутный напиток без запаха, зато с большим количеством сахара.

Когда они вернулись в машину, Наташа вдруг спросила:

— Ты с Людкой-то встречаешься?

Миша успел рассказать ей о своем разговоре с Вадимом, и ей хотелось узнать подробности.

— А как же! — охотно поддержал разговор Вадим. — Мы же теперь вместе с ней работаем. Кстати, отличная стала официантка.

Наташа ликовала. Поверженная соперница, бывшая когда-то богатой, теперь обслуживает пьяных пассажиров. Вот пример крушения судьбы.

— Привет ей передавай, — насмешливо сказала Наташа. Потом спохватилась и добавила:

— Только не говори ей, что Игорь погиб. Незачем ей об этом знать. Тем более что ее это уже не касается, они же давно развелись.

— Ну не так уж давно, — усмехнулся Вадим.

Натащу тоже ждали испытания.

В Ивангороде ей предъявили для опознания труп. В морге было холодно. Она сразу замерзла, войдя туда в легкой кофточке. Ее подвели к одному из столов, там лежало нечто… Наташа взглянула, прикрыла глаза и упала бы, не подхвати ее сзади Вадим. Она не притворялась, зрелище действительно было тяжелым.

Узнать труп было практически невозможно. Смотреть второй раз на тело Наташа наотрез отказалась. К тому же она была беременна и не хотела лишний раз подвергать себя стрессу.

Однако чутье подсказывало ей — это не Игорь. Точно — не он…

И все же она попыталась взять себя в руки. Ведь дело следовало довести до конца. Перед ней лежал ТРУП, и нужно было сказать, что это Игорь. Другого выхода не было, и так случайно подвернулась удача.

Они с Вадимом вышли из морга. Следователь, вышедший вслед за ними, осторожно спросил:

— Ну что, это не он?..

Следователю очень не понравились эти двое, прибывшие на опознание. Дамочка — нервная, высокомерная особа, увешанная золотыми украшениями. А сопровождающий ее крупный мужчина в кожаной куртке с перстнями на пальцах вид имел жуликоватый.

Выйдя на воздух, Наташа несколько раз порывисто вдохнула всей грудью и почувствовала себя немного лучше. Ну наконец-то, больше ей не придется ходить по моргам.

— Это он… — с трудом произнесла она, сморкаясь в платочек. — Это Игорь… Боже, как он изменился!

— Вы в самом деле опознали вашего супруга? — с сомнением в голосе уточнил следователь. Он никак не мог побороть в себе неприязни к этой парочке.

Угадав настроение следователя, Наташа решила проявить осторожность:

— Он так изменился! Просто не узнать. Но я уверена — это он. Игорь…

Вот, удовлетворенно подумала Наташа, такая осторожная и аккуратная формулировочка. В случае чего, не придерешься. Женщина, убитая горем, после посещения морга в целях опознания трупа говорит, что тело «не узнать», а потом добавляет с надрывом, что она «уверена — это он».

— Пройдемте сюда…

Следователь повел Наташу в кабинет. Он хотел остаться с ней наедине, без сопровождающего мужчины, но это ему не удалось. Мужик с перстнями на руках нахально полез следом за гражданкой и расположился на стуле рядом с ней.

— С одной стороны, конечно, странно, — задумчиво сказал следователь. — Труп найден в Нарве — выше по течению от того места, где разбилась машина. Не могло же мертвое тело плыть против течения! Вы твердо уверены: это действительно тело вашего мужа?

Следователь пристально взглянул на Наташу. Она поняла, что это последнее и решительное испытание: сейчас или никогда. К черту осторожность! То, что она бормотала прежде, не имеет значения. Теперь ей нужно дать твердый и однозначный ответ.

— Это он, — решительно произнесла она и опустила глаза.

— Вы готовы подписать соответствующий акт опознания? — осведомился следователь.

— Конечно… Только давайте скорее, я прошу вас.

Следователь недовольно хмурился. С одной стороны, уверенные слова женщины, опознавшей труп мужа. С другой стороны, очевидный факт: трупы плавать вверх по течению не могут.

— Наташа, ты выйди-ка на воздух, подыши, — вдруг вмешался в разговор Вадим. — А то тебе опять плохо станет.

Наташа поднялась со стула, намереваясь выйти, и спросила:

— Так мне подписывать протокол? Где?

— Сейчас. — Следователь нерешительно перекладывал на столе бумаги. Он почему-то не хотел давать Наташе акт об опознании. Что-то мешало ему — то ли явная торопливость вдовы, то ли информация о местонахождении трупа.

— Ох, я больше не могу! — Наташа медленно двинулась к двери, уверенная, что Вадим сейчас все быстро утрясет.

Так оно и вышло.

— Вы понимаете, гражданин следователь, — замялся Вадим, как только Наташа скрылась за дверью, — тут такое дело. Если уж человек все равно погиб, к чему излишние формальности? Вы поймите, — Вадик театрально приложил руку к сердцу, стараясь расположить к себе следователя, — фирма ведь стоит. Нужно как можно скорее вступать в права наследования. Там скопилось столько дел.

Говоря это, Вадим наблюдал за выражением лица ивангородского милиционера.

Следовало принять безошибочное решение — давать взятку или не давать. С одной стороны, если дать, то следователь скорее оформит все документы. Но с другой — не всякому можно предлагать. Легко все дело этим испортить. Человек может обидеться, что-то заподозрить. Да мало ли что! И вообще, незнакомому человеку взятку давать опасно.

В конце концов Вадим решил, что давать не следует. Следователь производил впечатление честного человека. Такие еще встречаются в провинции. Тем временем следователь открыл сейф, достал оттуда плотный черный конверт и вытащил на стол содержимое.

Это были сильно испорченные водой документы Игоря, которые удалось достать пограничникам при осмотре затонувшей машины. Там, в «бардачке», все и лежало: заграничный паспорт, водительское удостоверение. Но документы пробыли в реке много времени, и прочитать что-либо было почти невозможно. Оставалось только рассматривать смазанные фотографии на паспорте и на удостоверении.

На фотографиях еще можно было что-то различить. Следователь взглянул на них еще раз. Он попытался сравнить лицо на фотографиях с останками человека в морге.

Следователь понимал: если жена опознала труп мужа, то с этим не поспоришь.

Конечно, можно было возразить, вызвать из Питера других людей для опознания. Но что в результате? Чего он добьется? Даже если удастся доказать, что погибший не является мужем этой женщины, ничего не изменится. Она скажет, рыдая, что ошиблась, а милиции придется хоронить покойного за свой счет. Кому нужна такая морока?..

А если он перестанет воображать себя Шерлоком Холмсом и спокойно даст подписать акт опознания, то не будет никаких проблем. Они заберут труп, похоронят его сами. В конце концов, какая ему разница?

— Позовите вашу… гражданку, — принял решение следователь. Перед словом «гражданка» он запнулся, так как не знал, в каких отношениях находятся этот бугай и зареванная дамочка. В любом случае парочка не нравилась ивангородскому следователю, вызывала у него неприязненные чувства. Да и подозрения не исчезли.

Следователь положил перед Наташей акт об опознании. Как только она подписала его, он уточнил:

— Когда тело будете забирать? У нас морг маленький, сами видели, так что мы не можем его долго держать.

— Что с ним случилось? — не отвечая на вопрос, стала выяснять Наташа. — Отчего он погиб? Почему все так странно вышло? Он ведь ехал по делам в Таллин, и вдруг оказалось, что утонул в реке.

Наташа говорила тихо и растерянно, глядя на следователя заплаканными глазами, — само воплощение женственности и покорности судьбе.

У следователя даже помягчело что-то в груди, ему стало искренне жаль Наташу, хоть она ему и не понравилась сначала. Да и как не пожалеть несчастную женщину?

— Не знаю точно, — развел он руками. — Может, решил остановиться по дороге, искупаться. Забрался в воду, сверху на него машина упала.

Следователь понял, что сказал какую-то глупость, и неловко улыбнулся. Он пожал плечами:

— Одним словом, не знаю. Так когда тело будете забирать?

Наташа вышла из кабинета и закурила. Вадим остался у следователя еще на некоторое время. Он договорился о фургоне для перевозки трупа в Петербург и забрал бумаги, необходимые для официального признания смерти Игоря. Об этих бумагах его специально предупреждал Миша.

Как верно рассчитал Миша, именно Вадим должен был сделать необходимое распоряжение в Ивангороде. Если бы сама Наташа стала этим заниматься, это показалось бы окружающим неестественным. Ей следовало изображать скорбящую вдову и не отвлекаться на улаживание формальностей.

После оформления бумаг Вадим на всякий случай с приятной гримасой сунул стодолларовую купюру в карман следователя.

Тот мрачно посмотрел на Вадика и недоуменно спросил:

— Зачем? За что?

— Помянете дорогого покойничка, — ласково попросил Вадим. — Так принято.

Человек умер, вы им занимались. Спасибо вам за хлопоты — что нашли, что нас позвали. Наша вам искренняя благодарность.

Вадим умел найти нужные в подобных ситуациях слова. Главное — не молчать, а перманентно что-нибудь говорить. Что именно, не так важно. Лишь бы много говорить и не смотреть при этом в глаза.

Следователь вздохнул и оставил деньги себе. Не такая у него большая зарплата, чтобы отказываться от ста долларов. В конце концов, он ведь не нарушил служебных инструкций ради этих денег. Взятка, как трактует кодекс, это «выполнение или невыполнение в интересах взяткодателя служебных обязанностей».

Следователь не сделал ничего предосудительного.

Вадим завершил оформление документов, и они с Наташей поехали обратно в Петербург.

Через два дня тело утопленника привезли в Питер и похоронили в закрытом гробу. На похоронах было много народу, в том числе партнеры и компаньоны Игоря.

Все явились в черных галстуках, с букетами цветов и выразили рыдающей богатой вдове глубокие соболезнования. Думали, правда, многие о другом — кто теперь займет место Игоря и с кем придется иметь дело.

Это были очень важные вопросы — ведь Игорь владел контрольным пакетом акций фирмы, и после его смерти наследники могли безраздельно всем распоряжаться.

Наташа поначалу взяла дело в свои руки. Правда, хватило ее ненадолго. Она потребовала, чтобы на место исполнительного директора вновь был назначен Миша, что и было сделано. Кто станет спорить с владелицей контрольного пакета акций?

Себе дороже. Тем более что Наташа и Миша тщательно скрывали свои отношения.

А если бы даже и не скрывали, кого это может интересовать в наше время?

Всех гораздо больше волновала судьба фирмы. Бывшие партнеры Игоря опасались неясности и отсутствия управления. Однако этого не произошло. Миша потребовал, чтобы Наташа передала ему в управление фирму, на что она, конечно, согласилась.

Как только это решение было объявлено и Миша взял бразды правления в свои руки, наступила некоторая определенность, и больше никто уже не интересовался, что же случилось с Игорем и как это его новая жена так быстро нашла ему замену.

Конечно, если бы возбудили уголовное дело по факту гибели Игоря, да им бы занялся хороший следователь, сразу возникли бы вопросы. И, наверное, довольно быстро нашлись бы и ответы. Но неистовые опера все устремились на экран и там хорошо обжились, а реальным работникам милиции не было дела до гибели очередного бизнесмена. В этом плане расчет Миши и Наташи вполне оправдался.

Что же касается ивангородского следователя, то он все-таки какое-то время испытывал неловкость, вспоминая об этом случае. Особенно тягостно было говорить с людьми из-под Гдова, которые побывали у него спустя неделю после Наташи. Они рассказали, что их родственник поехал ловить рыбу в Нарве, да так и не вернулся. По их описаниям одежды и внешнего вида пропавшего следователь догадался, что это и был тот утопленник, которого якобы опознала жена Игоря.

Но труп был уже отвезен в Питер и похоронен, акт составлен, а на сто долларов куплено красивое весеннее пальтишко для старшей дочери.

Изменить было ничего невозможно. И следователь решил не мучить себя и забыть о происшедшем. Правда, он пообещал родственникам заняться поисками пропавшего рыбака. Как же иначе? Нельзя лишать людей последней надежды…

Машина рухнула с обрыва и тяжело ударилась о камни. Как ни странно, Игорю показалось, что прошла целая вечность до того момента, как тело обожгла ледяная вода, хлынувшая в салон автомобиля.

Машина стремительно погружалась. Сделав невероятное усилие, Игорь рванулся влево, туда, где располагалась дверца, накрепко закрытая Мишей буквально минуту назад.

«Если заклинило при ударе, то все», — успел подумать Игорь. Если дверца не поддастся, то выбраться из машины он не сможет.

В этот момент Игорь почему-то не испытал страха. Он вообще находился как бы по ту сторону добра и зла. В некотором смысле он был уже мертв. Жизнь оставила его тогда, когда Миша связывал руки, а Наташа, тыча каблуком туфли в лицо, визгливо кричала: «Добей его, он ползет!»

Вот тогда Игорь и умер, а теперь он существовал, видно, в другом измерении. Рванувшись в сторону дверцы, он вдруг почувствовал, что ее вообще нет. Машина упала боком, и дверцу вышибло от сильного удара. Именно с этой стороны и хлестала вода, заполняя кабину.

Игорь ничего не видел, в глазах по-прежнему было темно. Он просто размахивал руками, бестолково тыкался, стараясь выбраться из салона машины.

«Всплыть, надо плыть наверх… — стучало в голове. — Всплыть скорее, а то захлебнусь».

Игорь старался активно работать руками, пытаясь двигаться в том направлении, где, по его представлениям, находилась поверхность. Тело плохо его слушалось, руки-ноги были будто ватные.

Внезапно течением его швырнуло, он больно ударился о прибрежные камни.

Сознание то уходило, то возвращалось. Он ничего не видел — видно, утратил зрение то ли от удара бутылкой по голове, то ли при падении машины на камни.

Он не мог управлять своим телом — его попросту несло течением, переворачивая, крутя, опрокидывая. Несколько раз его сильно било о камни. Он чувствовал боль, но не концентрировался на этих ощущениях. Главное, сказал он себе, надо выплыть. Вернее, приказать себе он не мог, хотя к нему вдруг вернулась, казалось, навсегда утраченная воля к жизни.

Это было неосознанное чувство — тело само по себе, повинуясь инстинкту, пыталось бороться за жизнь. Сознание почти не участвовало в этом процессе, только тело — взмахи руками, движения ног, легкие, жаждущие воздуха…

Тьма — свет, тьма — свет. Сколько раз это чередовалось, он не мог определить. Как долго его тело неслось по реке, как больно его било о прибрежные камни… Сколько раз он захлебывался и, казалось, вновь умирал…

Игорь не осознавал себя. Он не был уверен, что все происходящее с ним — это земная жизнь, а не путь в бесконечность. В конце концов, ведь никто не знает, как выглядит этот путь. Некоторые говорят, что это темный туннель, по которому человек летит до тех пор, пока не увидит впереди свет. Но так только говорят. А что, если путь на тот свет — это и есть холодная темная река?

Март Вийрак и Вольде Кинк заступили на вечернее патрулирование в девятнадцать ноль-ноль.

В их зону наблюдения входила полоса пляжа у Нарва-Йыесуу и место, где Нарва впадает в Финский залив. У них была вышка, откуда можно было обозревать каменную гряду, пляж слева и русский берег на той стороне реки.

Сидеть на вышке довольно скучно, поэтому они всегда по очереди спускались вниз, чтобы пройтись по пляжу и немного размяться, прыгая по камням. Камни, крупные и мелкие, далеко вдавались в воду, метров на тридцать — сорок. Если по ним дойти до самой дальней кромки и остановиться там, то создавалось впечатление, что находишься на острове или на носу корабля, плывущего по реке.

Вокруг плещется вода, а впереди расстилается гладь залива.

Март был родом из этих мест. Он жил в Мерекюля и часто бывал на каменной гряде. Еще с детских лет он любил сидеть тут на камнях, поджав под себя ноги, и смотреть на залив, на далекий русский берег.

Порой он оставался там подолгу, ощущая какое-то странное волнение в груди.

Это был самый край эстонской земли, ее дальняя северо-западная точка. Впереди, за горизонтом, — Финляндия, ее отсюда не видно, а справа, за неширокой рекой — Россия. Оставив напарника на вышке, Март спустился вниз и медленно пошел по камням. Он выбирал самые крупные камни, чтобы не соскользнуть в воду.

Вдруг он заметил что-то необычное, какой-то большой предмет. Это «что-то» лежало в воде у самого берега, слегка покачиваемое волной.

Он подошел поближе, и у него перехватило дыхание. Перед ним, погруженный наполовину в воду, недвижно лежал человек. Хоть и сильно обезображенный, но, кажется, живой…

Март в два прыжка добрался до утопленника и попытался перевернуть его на спину. Ему это удалось, хотя тело было тяжелым. Март перевернул человека и охнул: у человека вместо лица была кровавая маска.

В этот момент человек чуть слышно захрипел, изо рта у него показались пузырьки. На Марта это произвело впечатление — он застыл, глядя на тело в воде, потом, опомнившись, закричал и замахал руками, зовя на помощь напарника. Надо же, в их дежурство случилось настоящее происшествие, такое не каждый день бывает. Вот ребята удивятся!

Сколько времени Игорь пробыл в забытьи? Он не знал, только потом смог вспомнить, что уцепился руками за камни и из последних сил держался за них.

Потом с трудом подтянул непослушное тело и попытался выбраться на берег. Видно, силы вовсе его оставили, и он опять потерял сознание.

Очнулся в первый раз от тряски. Под ним что-то урчало и двигалось, и он не сразу понял, что его везут в машине. Хотел было открыть глаза, но не получилось. Может, он ослеп?

Во мраке где-то рядом раздался голос, он попытался разобрать слова:

— Куйдас он тейе переконна?

Еще через некоторое время тот же голос произнес те же слова:

— Куйдас он тейе переконна? Кюст те пярит олете?

Машина, видимо, мчалась довольно быстро, потому что ее заносило на поворотах и подбрасывало на маленьких ямках. Игоря начало тошнить: наверное, он наглотался речной воды.

«Почему я ничего не вижу?» — спросил он сначала сам себя, а потом задал этот вопрос вслух, но слова не получались, изо рта вырвался только стон.

Наверное, сопровождающие его услышали, потому что вопросы возобновились. Игорь уже различил два голоса.

Он опять сделал попытку сказать хоть слово, назвать себя, но вновь раздался только стон.

— Кае тейл омаксейн каон? — спросил другой голос, непохожий на первый.

Очевидно, те люди, чьи голоса слышал Игорь, хотели что-то узнать. Может быть, он умирает? Он умирает, а они спешат выяснить, кто он такой и что с ним случилось…