Утром после обязательного комплекса упражнений Капитан отправился искать княжну.
      Он считал информацию с системы наблюдения и понял, что девушка улетела в город сразу после разговора с ним.
      Джеку захотелось искупаться в большом бассейне, и он направился туда. Как и все помещения дворца, зал подавлял своими размерами и казался пустоватым. Озеро голубой воды отражало плывущие над прозрачной крышей облака. Эндфилд разделся, и уже было хотел прыгнуть в воду, как вдруг почувствовал, что он не один. Кто-то был в дальнем конце зала, за пальмами и розовыми кустами у окна. Джек направился туда. По мере того как он приближался, ему все меньше и меньше нравились подозрительные звуки, которые оттуда доносились. Чавканье, постанывание, вздохи. Если они занимаются этим здесь, то хороша же дисциплинка у слуг княгини.
      Капитану был, конечно, безразличен моральный облик прислуги, но статус обязывал. Он стал бы смешон в их глазах, если бы деликатно удалился. А там, раз смолчал, два смолчал, начнут хамить...
      Эндфилд резко выскочил из-за кустов. В шезлонге у легкого столика с напитками сидела Клавдия в распахнутом купальном халате, выгибаясь и закрывая глаза от удовольствия. Перед ней на коленях стояла одна из служанок, ее голова располагалась между ногами княгини. Женщины обернулись на шум. Служанка вскрикнула. Клавдия, ничуть не смутившись, небрежно запахнула халат, отправила девушку прочь и попросила Джека остаться.
      — Тебя это шокирует? — произнесла княгиня, взяв со стола бокал с коктейлем.
      — Нет.
      — Возбуждает? — спросила женщина, бесцеремонно оглядев его тело с головы до ног. — Да, Джек, ты хорош.
      — Вот только лесбис не волнует нисколько, — усмехнулся Капитан.
      — А просто женское тело?.. Ты не находишь меня красивой? — спросила Клавдия, поднимаясь.
      Она обошла вокруг, касаясь кончиками пальцев его груди, живота, спины. Распахнутый халат открывал ее длинные красивые ноги, живот, аккуратно постриженные волосы на лобке, грудь с твердыми, возбужденными сосками.
      — Неужели ты такой бесчувственный? Неужели тебя не волнует, что мой дом полон томящихся без мужской ласки женщин? Неужели тебя не волнует их красота, их желания? Я мечтала, я молила бога о еще одной попытке, и он сжалился надо мной. Я боялась даже мечтать, что это будет так... На тебе почти нет одежды, ты ничем не защищен от меня. Неужели ты не чувствуешь, как я хочу тебя? Неужели тебя не волнует близость моего тела, которое так жаждет тебя? Дочка не узнает ничего. Я знаю, что у вас с ней нелады, что она отказала тебе от постели. Глупую девчонку обижает грубая реальность жизни, печальная необходимость мужчин делать жестокие дела для того, чтобы добиться успеха. Я помирю вас. Я согласна на все, лишь бы изредка у нас были такие встречи.
      Клавдия прижалась к нему задом, запрокинула голову, щекоча своими длинными пышными волосами его плечи.
      — Не стой как столб, — произнесла она. — Прикоснись к моей груди. Она разрывается от желания.
      Княгиня взяла руку Эндфилда, положила к себе на грудь, сжала его ладонь, чтобы он мог почувствовать, какая она тугая и как напряжены соски.
      От руки Джека ударил холод. Клавдии показалось, что пальцы Капитана сделаны из бесчувственного металла. Он неожиданности она отпустила его руку, и Джек, пользуясь этим, отошел подальше от женщины. Она посмотрела на его плавки, где невинным сном младенца спал его член, и удивленно спросила:
      — Как ты это делаешь. Ты что, импотент? Ника говорила, что ты хорош в постели.
      — Просто у меня есть твердые правила, и я не иду на поводу чужих желаний.
      — Так... — княгиня разочарован» вздохнула, запахнула халат. — Я поняла, что тебя невозможно соблазнить, пока ты сам этого не захочешь.
      — Да. Тебя это смущает?
      — Ты первый мужчина, которой так владеет собой.
      — Это проще, чем ты думаешь, — усмехнулся Капитан.
      — Так чего же ты хочешь, человек-загадка, что тебе надо?
      — Наверное, кофе и завтрак. Я приду в столовую через 20 минут после того, как искупаюсь и оденусь. Там и поговорим.
      В назначенный срок Эндфилд вошел в огромную столовую. Княгиня, одетая и полностью успокоившаяся, уже ждала его. Она отослала слуг, села рядом. Джек принялся за трапезу. Женщине ничего не оставалось, кроме как присоединиться к нему. Некоторое время они ели молча.
      — Моя ненормальная дочь заявила, что не хочет иметь с тобой ничего общего, — тоном глубокого недоумения произнесла Клавдия.
      — А почему, она не сказала? — осторожно поинтересовался Капитан.
      — Вчера ты выиграл кучу денег И на вас напали в городе.
      — Ты кого-то убил.
      — Кто это сказал? — равнодушно спросил Джек.
      — Ника, — со вздохом призналась Клавдия.
      — Да, было. А каким образом и почему, она не сообщила?
      — Поэтому я и говорю, что Ника дура.
      — Она сейчас дома?
      — Нет, ушла. Сказала, чтобы не видеть тебя.
      — Мне, значит, нужно укладывать чемоданы?
      — Ну, я бы поговорила с ней сначала на твоем месте... — Клавдия помялась. — Ну а если даже она и выгонит, не торопилась уезжать. — Княгиня прикоснулась холеными пальцами к его запястью, вопросительно заглянув ему в глаза.
      — Ах да, совсем забыл, — Джек осторожно убрал ее руку и полез во внутренний карман своего костюма. Вытащил толстый бумажник, отсчитал 150 тысяч кредитов. — Не играй в казино, раз не умеешь.
      Княгиня немного поколебалась, потом взяла деньги.
      — Она тебя не стоит. Сопливая девчонка, взбалмошная дура, — Клавдия с надеждой взглянула ему в лицо. — Я еще молода, мне никто не дает больше двадцати пяти. Даже ребенка могу родить, — она смущенно улыбнулась. — Как с моим предложением? Хочешь, мы оформим отношения официально. Я добьюсь того, что тебе как моему мужу дадут титул, сейчас все продается. Я могу отписать тебе одно из своих поместий, если ты не хочешь платить за дворянство. Как владелец имения ты получишь его автоматически.
      — Если даже наши с ней отношения закончатся, в чем я очень и очень сомневаюсь, мне будет слишком тяжело видеть рядом с собой женщину, которая так на нее похожа, — печально и твердо сказал Эндфилд.
      — Хороший ты парень Джек, жаль только, не мне достался, — горько сказала княгиня, опустив голову, делая вид, что разглядывает скатерть.
      — Может, по маленькой? — не дожидаясь ответа, Джек поднялся, вытащил из бара коньячную бутылку и два наперстка. Они чокнулись и выпили.
      — Ты знаешь, когда мой муж пришел ко мне свататься, у него ничего не было, кроме титула, — сказала княгиня после долгого молчания. — Все, что у нас есть, он заработал своими руками, — женщина улыбнулась теплой и печальной улыбкой своему невозвратимому прошлому. — А с Никой ты помиришься, не знаю даже, что на нее нашло.
      — Клава, может, я возьму твою парадно-выходную машину и пару лакеев для солидности.
      — «Альбатрос»? Бери, конечно. Куда ты собрался?
      — В казино, на заработки.
      Княгиня засмеялась, потом произнесла:
      — Подожди, ведь тебя одного в приличное место не пустят.
      — А я в неприличное.
      — Ты мужчина, тебе видней.
      Джек прилетел в западную часть города, где в игорные заведения разрешался вход персонам третьего и даже четвертого класса. Кое-где игроков вообще пускали, не проверяя документов. Там собирались богатые чиновники, туристы, профессиональные шулеры, преступники. Туда в поисках острых ощущений частенько заглядывали богатые и родовитые пижоны.
      Капитан был одет во все черное. На заколке для галстука сверкал бриллиантами золотой «дракон». Позади него шли два мускулистых охранника.
      Джек начал играть, бросая мелочь и проигрывая. Потом поставил все и не ошибся. У крупье тряслись руки, когда он лопаткой подвигал Эндфилду выигрыш.
      Десятки глаз смотрели на него с удивлением, завистью, ненавистью. Чутье Электронной Отмычки подсказало ему, что его жертва находится здесь и заглотила наживку. Если Капитан и не признавался себе, зачем он здесь, то все равно существовал четкий план и знание того, что ему надо получить.
      Один из его мордоворотов сгреб фишки в большую сумку, и Эндфилд почувствовал, как сладкой истомой отдается шелест падения пластиковых кружочков у человека, скрытого спинами зевак.
      Джек указал охране пальцем на стойку бара, заказал себе самого дорогого шампанского и жадно выпил, как будто его мучила жажда. Приказал налить своим телохранителям.
      — Благодарю вас, господин, мы на работе, — с легким поклоном ответил старший охранник.
      Эндфилд отметил, что княгиня отлично дрессирует своих слуг.
      — Выпейте за мою удачу, — счастливо и глупо улыбаясь, и сказал он.
      Охранники переглянулись с неодобрением, но пойло взяли.
      Капитан заметил пристальный взгляд человека в дорогом костюме, руки которого находились в непрерывном движении.
      Джек лихо проглотил еще фужер, швырнул его на пол, бросил стольник бармену и пошел, слегка покачиваясь. Охранники двинулись следом, внутренне глубоко презирая этого выскочку и кутилу.
      Эндфилд протопал в зал, где играли в карты. Игровые сто лики, покрытые зеленым сукном, стояли на значительном отдалении друг от друга, освещенные с потолка пучками света от невидимых ламп. Освещенный круг был границей, за которую по правилам вход был воспрещен всем, пока не закончится игра. Джек нахально протопал почти к самому столику, заглядывая в карты и рассматривая надписи на сукне.
      Игроки возмутились, на что Капитан посоветовал засунуть им языки в задний проход и сделать вид, что так и было, потом махнул рукой своим громилам, чтобы те подошли.
      При виде накачанных горилл из личной охраны сидящие за столом присмирели. Джек еще повертелся, заглянул в колоду, взял карты у одного из игроков, повертел, бросил так, что они разлетелись по столу.
      Прибежали полтора десятка служителей казино. Эндфилда попросили убраться без скандала. Джек махнул рукой, подзывая своих охранников, но те остались стоять, покачав головами в знак отказа и почтительно кланяясь.
      Капитан потер лоб рукой, потом отошел от стола. Сунул тысячную кредитку старшему группы. Один из его охранников шепнул тому на ухо что-то, для убедительности встряхнув мешок с фишками. Сотрудники ушли.
      — Безобразие, — громко сказал Эндфилд.
      — Вы совершенно правы, — произнес человек, который следил за ним с того момента, как Джек выиграл.
      — Нет, ну, конечно, заглядывать людям в карты не совсем хорошо... Но знаете, здесь играют в игру, которую я не знаю... — язык Эндфилда заплетался, словно он действительно набрался. — Хоть бы правила вывесили... В «три листка» играл, в «фараонову змею» играл. — Джек пьяно махнул рукой. — Все знаю, эту нет. Безобразие. — Капитан помотал головой.
      — Вот вы про что. Это просто. Если мы сядем за свободный столик, я смогу научить вас.
      «Вот и ты выбрал свою судьбу», — пронеслось в голове у Эндфилда.
      — Солдаты, шагом марш, — рука Джека, описав замысловатую кривую, указала на ближайший.
      — Господин, может, вам стоит поехать домой? — почтительно спросил старший охранник.
      — Молчать, рядовой. Солдаты, лицом к противнику становись! Беглый огонь без команды, самостоятельный выбор цели... Не-е, домой я не поеду, она меня убьет. — Капитан уставился на игрока озабоченным и тупым взглядом.
      Тот улыбнулся.
      — Похоже, вы недавно из армии.
      — А что? — Джек с вызовом посмотрел на него.
      — Я ничего не имел в виду. Мне нравится, как вы управляете своей командой.
      — А, эти... — Эндфилд повернулся к охраннику и вырвал сумку с выигрышем.  — Дай сюда.
      — Как прикажете, господин, — с почтением сказал Охранник.
      В течение получаса игрок объяснял Джеку правила игры.
      Капитан перебивал его заплетающимся голосом, неоднократно подзывал официанта и хлестал коньяк, угощая и своего партнера.
      Потом сказал, что достаточно научился, и предложил сыграть на деньги. Три последующих часа Джек проигрывал, увеличивая ставки, опустошил мешок с фишками, продолжил играть, снимая деньги с кредитной карты.
      — Слышь, как тебя зовут? — обратился он к партнеру.
      — Называйте меня господин граф.
      — Ишь ты, граф. А я господин майор. И называй меня так. Выпьем.
      — Как скажете, господин майор.
      — Что-то мне сегодня не везет, — сказал Эндфилд, проиграв очередную ставку.
      Наконец суммы возросли настолько, что граф, потеряв всякую осторожность, улыбался, потирал руки, загребал деньги, потом, когда на столе появился обменный терминал, решительно вталкивал универсальный браслет, забирая деньги Джека.
      «Клиент созрел», — подумал Капитан, который отслеживал материальные ресурсы противника.
      Игрок разложил карты. Джек небрежно взял их, повертел, потыкал пальцем — эту сюда, эту сюда, прикупил пару, кивнул головой и бросил на стол.
      — Давай денежки, граф, — пьяно захихикал Капитан.
      К Джеку перекочевал его мешок с выигрышем и вся наличность.
      Он погрозил игроку пальцем.
      — Обыграл я тебя, мои кредитки меня знают.
      — Может, еще? — Граф пристально посмотрел ему в глаза.
      — А может, хватит?
      — Нет, майор, давай сыграем, — настойчиво сказал граф.
      — А что у тебя есть? На счету — ноль, в карманах — ноль. На твою жопу, что ли? Она того не стоит. Не уговаривай. — Эндфилд лихо опрокинул еще стопку.
      — Майор, ставлю свое имение на планете Агра-14, общая стоимость 384 миллиона, ежегодный доход 3-4 миллиона, владелец автоматически становится графом Концепольским, против всей вашей наличности.
      — Не уговаривай, ну тебя.
      — Ты что, испугался? Вот, если хочешь, расписку напишу, — игрок продиктовал стандартную формулу безвозмездной передачи имущества.
      — Тьфу на тебя, сдавай.
      Граф проиграл, закрыл лицо руками.
      — Всему конец, — еле слышно произнес он. А Джек подумал, что управлять живыми системами даже легче, чем компьютерами.
      — Твое имение стоит не 384, а максимум 160 миллионов и прибыли приносит от силы полтора лимона, — произнес Капитан совершенно трезвым голосом. — А все из-за плохого ведения хозяйства. Я, пожалуй, смогу исправить это.
      — Ты... — с ужасом сказал игрок.
      — Да. И не советую вызывать меня на дуэль. Перестрелка профессионала с дилетантом заканчивается всегда одинаково. Я греха на душу не возьму, сам стреляйся. Вот номер мобильного телефона, если надумаешь, позвони.
      Джек бросил на стол карточку, послал информацию в Центральный банк данных, извлек чип с записью и стремительно ушел. Телохранители едва за ним успевали. Не теряя времени попусту, Капитан дважды поставил крупные суммы в рулетку и оба раза выиграл. С огромной горой фишек Джек подошел к кассе. Вежливый сотрудник попросил зайти его к управляющему. Эндфилд пошел вслед за ним по служебным коридорам.
      Кабинет помещался за бронированной дверью. Джек приказал охранникам остаться снаружи, а сам вошел вовнутрь. Там был короткий коридорчик и еще одна дверь, которая распахнулась, показав кусок стола и человека с дежурно-вежливой улыбкой.
      Капитан знал, что должно было произойти, когда он войдет. Один вышибала упал с перебитой шеей, другой с яйцами всмятку. Эндфилд одним прыжком перелетел через стол, ткнул в солнечное сплетение управляющего.
      — Распорядись, чтобы отдали деньги .без помех. Иначе я кончу тебя.
      — Конечно. Только не убивай. Пойми, нам нужно будет взять деньги из неприкосновенного запаса. Мы платим и группировкам, и полиции. Кому мы только не даем денег, чтобы нас оставили в покое. А тут еще ты... Не знаю, как ты это сделал, но если я отдам тебе твой выигрыш, хозяин меня уволит.
      — А если не отдашь, я тебя отправлю туда, где тебе не нужно будет работать и жить тоже. И делай все по-хорошему.
      — Видел, как ты карты мечешь. Я смогу показать самых богатых и глупых игроков, которые так и просят, чтобы их обобрали.
      — Хорошо, я не буду играть в рулетку. Но сейчас — плати. Управляющий соединился с кассой и приказал приготовить деньги к выдаче. По его тону, мимике и паузам Джек понял, что без сюрпризов не обойдется.
      — Вот и порядок, господин, — произнес управляющий, стирая капли пота со лба.
      — Надеюсь, — улыбнулся Эндфилд, подхватил пулевой пистолет охранника и влепил управляющему пулю в голову. — Я говорил, чтобы без фокусов.
      — Что там за шум, господин? — спросил старший телохранитель.
      — Управляющий упал со стула.
      У кассы Капитан распечатал одну из пачек и швырнул банкноту обратно кассиру, проговорив: «Возьми себе», затем, сделав знак своей охране, быстрым шагом вышел на улицу.
      Лишь только закрылась дверь, раздался легкий хлопок. Ядовитый туман заклубился в помещении. Пара охотников, что следовали за ним, упали замертво, вместе с десятком зевак сраженные отравленным зарядом, спрятанным в купюре. Записи камер наблюдения стерлись вместе со всеми данными компьютерной и системы.
      Когда газ рассеялся, посетители казино, которые видели Капитана, почувствовали странный провал в памяти, лишь бывший граф Концепольский смутно помнил, что проиграл титул и все наличные деньги человеку в черном.
      Наутро в спальню Джека постучали. Капитан открыл. Клавдия и Ника стояли с встревоженными, серьезными лицами.
      — Я хотела поговорить с тобой, — сказала княгиня.
      — Пожалуйста. Я даже знаю о чем. Проходите.
      — Ты людоед, мясник, — с горящими от гнева глазами бросила ему в лицо Ника.
      — Боюсь, что ты ошибаешься.
      — Нет, Джек, в самом деле, я понимаю, когда ты защищаешь себя и Нику, но пятнадцать трупов за вечер... Славно веселится Черная Гвардия.
      Раздался сигнал зуммера. Капитан вытащил телефон, включил. На крохотном экранчике появился граф.
      — Чем обязан?
      — Значит, действительно ты — майор Эндфилд. — Голос игрока звучал глухо и безжизненно.
      — Что дальше.
      — Теперь ты граф Концепольский. Поздравляю. Получено подтверждение о передаче имущества.
      — Ты только это хотел сказать?
      — Будь ты проклят.
      — Если хочешь, я отдам твою фазенду, если в ней твое счастье.
      — Обобрать тебе мало, надо еще и поиздеваться.
      — Я серьезно. Если ты так щепетилен, могу ее проиграть обратно.
      Недоверие на лице графа мимолетно сменилось надеждой и радостью, но снова стало жестким и замкнутым.
      — Я удивляюсь, как ты смеешь предлагать мне такое.
      — Между прочим, это достояние твоих предков, которое ты пустил на ветер. Я хочу дать тебе еще один шанс.
      — Карточные долги — долги чести. Я не хочу жить из милости пилотишки. Прощай.
      Экран погас. Женщины долго молчали.
      — Значит, граф Концепольский, — подытожила Клавдия. — Концепольские весьма уважаемая фамилия. Кстати, если перевести ее на этот ужасный техно... Поздравляю. Рассказывай.
      — Дамы, вы очень любите слушать мои страшные истории, хоть и ругаетесь.
      — Боюсь, и на этот раз мы будем не в восторге. — Ника уселась поудобнее и заранее нахмурилась.
      Капитан долго и со всеми подробностями рассказывал о своих ночных похождениях.
      — Но зачем эта бойня под занавес? — сердито спросила Ника.
      — Иначе она была бы в твоем доме. И вообще, я не хотел бы, чтобы меня считали авантюристом и шулером, который свое состояние сделал на столе, покрытом зеленым сукном. Есть время играть и время делать деньги другим способом, который дает не так много, но стабилен, а главное, не порицается в обществе. Я хотел использовать халяву максимально.
      — Но зачем все это?
      — К своему большому сожалению, я знаю, что думают окружающие. Мое самолюбие от этого страдает. Представь себе датского дога на поводке и в наморднике с его молодой, красивой и богатой хозяйкой. Такую собаку пускают в машину, в клуб, на роскошную виллу. Пусть кобель мускулист и красив, породист и важен, да так, что иной простак решит, будто это пес ведет женщину, а не она его. Но все знают, что, как бы ни был страшен и силен зверь, он целиком и полностью зависит от маленькой холеной ручки, которая держится за другой конец поводка. И его место в обществе определяет богатство и влияние хозяйки. — Джек прямо и твердо поглядел девушке в глаза. — Что хорошо для собаки, то мне совсем не годится... Сейчас никто не откажет мне в уважении, по крайней мере как талантливому выскочке и авантюристу. А потом я смогу заставить забыть и этот факт своей биографии.
      — И это стоит чужих жизней?
      — Да, — ответил Джек совершенно спокойно. — Так уст— роено, что или ты, или тебя. Столько денег можно лишь отнять. Если мой папочка был пилотом в заштатном гарнизоне и безвестно сгинул, а мать похотливой пьяницей, то совсем не значит, что и мне в грязи жить.
      Хотя это было сказано спокойным и ленивым тоном, сдерживаемый Капитаном гнев рванулся наружу. Так холодная земля прячет огонь в своей глубине, а в моменты потрясений он страшной всесжигающей лавой выплескивается на поверхность.
      Замяукал телефон Джека. На экране показался седой старик, на лице которого легко читались всевозможные пороки.
      — Это ты Эндфилд?
      — Не надо мне тыкать! — рявкнул Джек.
      — Тебя убить надо. Игорек застрелился.
      Старческие слезы потекли по морщинистым щекам на дрожащий подбородок.
      — Я ему предлагал...
      — Знаю... Не так!! — выкрикнул он, закрыл руками лицо, заходясь в новом приступе рыданий.
      Джек не отворачивался от экрана, глядя на горе старика, и взгляд его был печальным и твердым. Прошло немало времени, прежде чем тот успокоился.
      — Это предложение я готов повторить... Насколько я понимаю, он разорил всех вас.
      — Никогда не приму от убийцы даже куска хлеба. Он выключился. В комнате долго молчали.
      — Один из сотрудников первого отдела СБ, которому поручено расследование, мой хороший знакомый, — начала Клавдия, — не буду говорить кто, заподозрил, что во всех безобразиях вчерашней ночи виноват Джек. Он позвонил мне и сообщил об этом. Доказательств, конечно, никаких, но психосканеры, допросы и все такое... Я согласилась провести несколько скучных вечеров, а он считать виновным одного из отравленных газом.
      Эндфилд посмотрел на нее теплым взглядом, не скрывая удивления и признательности.
      — Я твой должник.
      — Ерунда, — отрезала княгиня. — Я женщина молодая, свободная. Не обижай мою дочку. Вы тут поворкуйте, а мне надо идти готовиться очаровать этого борова.
      — Спасибо, мама. — Ника порывисто вскочила и обняла ее.
      Клавдия освободилась и направилась к выходу.
      — Пусть хоть у вас будет все хорошо, — сказала княгиня, прежде чем закрыть дверь.
      Ника подошла к Джеку, положила ему руки на плечи.
      — Джек Эндфилд — граф Концепольский...
      — Единственное, что устроило бы меня по-настоящему, — это трон джихана. И получил бы я его на острие атакующего клина крейсеров Патруля, — в раздумье произнес Джек.
      Глаза княжны расширились от восторга и ужаса.
      — Никогда бы не подумала, что мой сильный, надежный Капитан комплексует, как мальчик, из-за своего происхождения.
      — Не совсем так. Если герой превращается в приживальщика и начинает существовать за счет прежних заслуг, то это убивает даже самую пылкую любовь. Очень скоро бы так и случилось. Чем больше бы ты подчеркивала мои достоинства, тем большим ничтожеством я становился для тебя. Если в пятнадцать лет девушка мечтает о рыцаре, который бросит к ее ногам весь мир, то...
      — Ты действительно считаешь меня пресыщенной аморальной паразиткой, которой уже мало и этого, чудовищем, — ее пальцы легли на затылок Джека.
      — Нет. Законы жизни таковы, что для того, чтобы вырастить прекрасный цветок, нужно много грязи, пота, костей и крови. Только так могла появиться девушка, которую я люблю.
      — Разумеется, чужих, — Ника с улыбкой заглянула ему в глаза.
      — К чему победа, если нет жизни, — засмеялся Джек.
      — Я унесла бы твою душу далеко, туда, где нет слез и горя, — девушка прижалась к нему. — Обещай мне, что больше не будешь рисковать собой. Я так боюсь за тебя.
      — На ближайшие два месяца — да. Будем отдыхать. Отрави меня жизнью сытой и богатой. И, разумеется, платить буду я.
      — Ты неисправим... — Ника вздохнула.
      — Прости дурака. Надеюсь, я лишил тебя возможности воевать за меня с родственниками, доказывать свою любовь самоотверженным отказом от мелких удовольствий жизни, к которым ты привыкла.
      Девушка уткнулась головой ему в плечо.
      — Ты прости меня, маленькую, глупую, самонадеянную девчонку. Я думала заменить тебе целый мир.
      — Может, убежим от всех и будем жить только для себя? Ты будешь той Никой, какой была на Деметре, а я прежним Джеком.
      — Тебе придется угнать крейсер и найти годную для жизни планету, засмеялась княжна.
      — А заодно разнести весь репрессивный аппарат: все эти Дальние Разведки, Патрули, спецвойска.
      — Хвастунишка, — Девушка слегка отстранилась, глядя нежно и насмешливо.
      — Ради тебя переверну всю Вселенную, а уж этих недоумков...
      Капитан осторожно притянул ее и поцеловал в шею, потом еще и еще. Очень скоро Ника выгибалась под ним от удовольствия, стонала и, задыхаясь, спрашивала жарким, горячечным голосом:
      — Ты ведь правда это можешь... Ты завоюешь мне весь мир, мой герой...
      — Да! Да! Да! — отвечал ей Джек, пьяный от удовольствия, вонзаясь в нее. — Я брошу к твоим ногам все Обитаемые Планеты.
      — Я буду так любить тебя, как не может ни одна смертная женщина. — Ника билась под ним и прижимала к себе, чтобы сильнее ощутить его.
      Когда они наконец удовлетворились, Джек спросил у княжны:
      — Ты это серьезно?
      — Да, — устало и отстранение сказала она. — Как видишь, и у меня есть пунктик.
      Джек повернулся к Нике. Девушка лежала на спине и задумчиво смотрела, как уходят вверх кольца синеватого дыма. Капитан аккуратно вытащил у нее из пальцев длинную тонкую сигарету, понюхал и брезгливо бросил в урну.
      — Сегодня ты курила в последний раз, моя девочка.
      — Противный... — вздохнула она. — Только попробовала. После того, как мы поругались.
      — Еще раз увижу, что смолишь шалалу, своими руками удавлю. Не нужна мне жена-наркоманка.
      — Я всего лишь в третий раз. Думала, что у нас все... После смерти папы от нас отвернулись все знакомые, а если кто и общался, то в надежде прибрать к рукам наши деньги. Расходы, неудачные биржевые аферы матери, ее проигрыши в казино и содержание молодых любовников наполовину уменьшили состояние. Нетрудно было сообразить, что меня ожидает: воспоминание о потерянных вершинах, бедность, забвение. А я была честолюбива, хотела блеска и славы. Я ненавидела себя, что родилась женщиной... В общем, было почему мечтать о покорителе мира... Тут мне подвернулся Юра... Он показался глупой девчонке таким надежным, таким сильным... — Ника вздохнула. — Он прислал материалы комиссии об исследованиях психики «Драконов». Там вы показаны как бездушные, холодные убийцы, неудачники, смыслом жизни которых даже в обычной жизни остаются безразличие ко всему, кроме полетов. Представь, каким ударом для меня было, когда я увидела, что ты подтверждаешь эти характеристики... Но я сегодня поняла, что твоя холодность это маска, технический прием для достижения цели, а внутри ты горяч и страстен, подобен мне в неукротимом желании добиться... Девушка судорожно всхлипнула и прижалась к нему. — Я чуть было не потеряла тебя. Они долго лежали молча.