Юрий Петкевич
      День рождения папы
      Папа сделал вид, будто не замечает Сашу с девушкой, а тетя Маша не знала, что сказать, и захихикала. Саша поставил чемодан и предложил Асе сходить на речку. Они спустились с крыльца, и Саша задумался - на каждом шагу надо было задумываться, потому что, убирая в доме, тетя Маша открывала окна и ведрами выбрасывала через них мусор, и за несколько лет, как папа привел эту женщину после похорон мамы, во дворе образовалась свалка вровень с заборами, - и к речке лучше было пройти по саду.
      Ася оглядывалась по сторонам и восторгалась.
      - Ты знаешь, что есть другая жизнь? - спросила у Саши девушка и, не дожидаясь ответа, начала рассказывать: - Однажды я упала в обморок - и помню: мне было хорошо; там было, как здесь, - она обвела глазами берег, - и я танцевала, и я не одна - вот это и была другая жизнь.
      Из деревни послышалась музыка; тишь вокруг такая, что все слова у песни слышны.
      - Давай потанцуем, - предложил Саша, оглядываясь.
      - На песке? - удивилась Ася. - Если я стану танцевать, - покачала она головой, - это будет уж вообще... Я очень хорошо запомнила другую жизнь, и мне страшно.
      - С кем ты там танцевала?
      - Я его не встречала в этой жизни - он был только там; я танцевала с ним - и вдруг упала, когда Аля начала меня спасать. Я очнулась от боли, что ударилась.
      - Аля - твоя сестра?
      - Мы с ней двойняшки, - похвасталась Ася.
      С грустью Саша заметил, что песок зарастает травой. В деревне не стало детей, никто здесь не купается, не топчет этот песок - вот он и стал зарастать, тут Саша опомнился, что сам не ходит сюда, и - решил не переставать сюда ходить.
      Возвратились уже к вечеру, поужинали; надо было ложиться спать, а кровать в его комнате стояла только одна. Саша спросил у девушки: не полюбила ли она его.
      - Я скажу, когда почувствую, - ответила Ася, и - постелили валетом. Ты ложись, - добавила она, - а я почитаю в саду книжку.
      - Уже темнеет, - заметил Саша. - Нет, это ты ложись, а я побуду пока во дворе.
      - Нет, - сказала она. - Это ты должен первый заснуть.
      - А если я не засну?
      - Заснешь.
      - А если я проснусь, - сказал он, - когда ты будешь ложиться?
      - Я буду так ложиться, - сказала Ася, - что ты не проснешься.
      В сарае была розетка. Саша подключил к ней удлинитель и вынес в сад настольную лампу. Ася осталась читать книжку, а он отправился домой спать. Ему приснилась в саду печь - бабушка топит ее, ступает в валенках по траве неслышно, и - Саша не услышал, как Ася пришла и легла рядом.
      Утром собрались на улице соседи. Они ночью не спали, а наблюдали из окон, как Ася читала в саду под настольной лампой. Соседи знали, какая в сарае электропроводка, и боялись пожара. Папа молча выслушал их упреки, а когда соседи разошлись, спросил у Саши:
      - Кто эта девица тебе, что ты привел ее сюда? Я не позволю, чтобы в моем доме... - и старик не находил слов для возмущения.
      Тут Саша не выдержал:
      - А кто тебе тетя Маша?
      Папа заткнулся, не зная, что ответить, а тетя шагнула в сторону решила удалиться, но наступила на перегоревшую электрическую лампочку, что валялась под ногами вместе с консервными банками и рваными галошами. Лампочка чпокнула, и все оглянулись, а несчастная женщина покраснела недовольная тем, что привлекла к себе внимание; тут же стояли грабли - она взяла их и смахнула осколки в сторону.
      - Можно представить, - прошептала Саше девушка, - что твой папа подумал о нас, но самое ужасное, что и мы то же самое о них думаем. - И она добавила: - А ты пойди, милый, погуляй - там, где вчера; я же чувствую, знаю: ты хочешь побыть один, и - там не неволь себя... Я не буду скучать лишь бы тебе было лучше.
      Саша вернулся в сумерках. В саду настольная лампа освещала девушку. На лице у нее блестели слезы. Она плакала, не зная, что Саша ее видит, и он понял: нельзя ей помешать поплакать. Стараясь, чтобы не скрипнули ступеньки, он поднялся на крыльцо и тихонько притворил за собой дверь. Раздевшись, лег в постель, а когда пришла Ася, на этот раз проснулся и не смог больше уснуть - лежал рядом с девушкой, затаивая дыхание, и всю ночь промучился, боясь пошевелиться. Только под утро заснул и, если бы не гудение на улице, проспал бы до обеда, а так вскочил и выглянул в окно.
      Автомобильный кран поднимал над деревьями железную будку с номерами какой-то старой списанной машины, затем начал опускать ее во двор. Саша оделся и, выйдя из дому, поздоровался с дядей Васей, который, работая начальником цеха на заводе, решил подарить им эту будку.
      Сбежались соседи посмеяться над папой - зачем ему она, а Саша, догадываясь, что дядя Вася не знал, куда деть списанную будку, поинтересовался:
      - Наверно, она мешала вам на заводе?
      - Нет, - ответил дядя, - она простояла бы там до скончания века.
      - У нас столько земли, - восхитился Саша с горечью, - что все эти будки могут дожидаться скончания века - и тут, и там...
      Кран опустил будку посреди двора - и папа, и тетя Маша начали восторгаться, радоваться ей - с окошками, лесенкой и надписью: люди. Папа открыл дверь, чтобы соседи заглянули. Они поднялись по лесенке, изумляясь, а тетя объявила, что ей сейчас будет где хранить муку и крупу - в железную будку не заберутся мыши. Еще в ней привинчены были к полу скамейки.
      - Из них, - решил Саша, - можно устроить кровать.
      И он стал в этой будке спать. Все равно в мешках тети Маши завелись мыши. Саша, просыпаясь, слушал, как они попискивают, и думал о девушке, которая не могла его полюбить. Рано утром, когда Ася спала, он уезжал в город, но вечером спешил назад. Девушка ожидала его, и он был рад, что она его ждет. Так прошло лето, и наступила осень. В железной будке стало холодно спать, и Ася, когда отправились подальше на речку, наконец поцеловала его.
      - Мне кажется: вот-вот уже, надо немножко подождать. - И вздохнула: Как трудно ждать!
      Назавтра Саша сел на велосипед и поехал по деревне. На лавочках сидели старики, и когда он, останавливаясь, спрашивал у них, где продаются дома, показывали: и там, и там, и этот, и вот этот тоже. Дома продавались через один, и чем дальше Саша ехал, по другим деревням, - все больше там продавалось домов, и - земля там была зеленее, а небо голубее, чище, звонче; все становилось ярче - как в детстве; он будто въезжал назад, обратно, в свою жизнь, и - удивлялся; становилось все тише и тише - и солнышко грело сильнее. И когда Саша запел - навстречу попался босой мужичок. Саша спросил и у него про дома.
      - Пошли, - мужичок нес в руках начищенные до блеска сапоги, - как раз я иду в ту сторону. Покажу.
      С утра он успел выпить и, может, рассчитывал, что хозяева дома, который продается, еще дадут ему, а может - после нескольких рюмок доброта его переполняла; он готов был услужить каждому. Когда подошли к большому дому с крылечками со всех сторон, с балкончиками, - они сразу же понравились Саше. Вышла хозяйка и показывала комнаты как бы нехотя, с недовольством, и Саша услышал за спиной, как она прошептала босому мужичку:
      - Кого ты привел? Кто это на велосипеде приезжает покупать дом, да еще такой? Ты что - совсем уже? - укоряла она его. - Что это за сапоги?
      - Купи! - обрадовался мужичок, что не надо самому предлагать.
      - Разве ты не видишь, - хозяйка его будто не услышала, - что этот не купит.
      Мужик сразу же загрустил, и, когда пошли обратно, Саша почувствовал себя виноватым перед ним и, ведя в руках велосипед, пытался разговорить беднягу - только сам перенял грусть; проходили мимо церкви - зашел в нее и поставил свечку.
      Когда приехал домой, тетя Маша отдыхала после обеда. Увидев Сашу, она поднялась и сообщила ему:
      - Мне приснилась твоя бабушка в светлом платье с мальчиком. Ожидать надо чуда, - добавила тетя, - потому что в светлом платье.
      Саша не сказал ей, что поставил в церкви свечку, и спросил у тети:
      - Разве вы знали мою бабушку?
      - Да, - покраснела тетя Маша. - Твой папа привозил меня, когда еще не познакомился с твоей мамой.
      Стало жалко тетю, и Саша подумал вслух:
      - Какое в нашей жизни может быть чудо?
      Назавтра в город с ним поехал папа. Ему зачем-то понадобилось свидетельство о смерти дедушки, которое потеряли, а может - его никогда и не было, и сразу пошли в загс. Там выстроилась длинная очередь.
      - Сынок, - заметил папа, - у меня сегодня день рождения.
      Саша догадался, что папа не за свидетельством поехал, а выпросил у тети Маши деньги и решил отпраздновать в городе день рождения. Саша вспомнил сон тети Маши и разгадал, почему бабушка в светлом платье с мальчиком. Папа отлучился на полчаса и вернулся выпивший. Настроение у старика приподнялось, и к тому же между серыми зданиями учреждений выглянуло солнышко. Папа все больше радовался, и Саша рядом радовался. Перед ними в очереди переминались парень с девушкой - решили подать заявление, чтобы пожениться, и, когда парень отлучился - тоже, наверно, за бутылочкой, - Саша дернул девицу за рукав.
      - Вот интересно, - заметил он, - мы свидетельство о смерти берем и радуемся, а вы - вроде бы на такое жизнеутверждающее дело заявление подаете - и загрустили.
      Девица очень призадумалась, выслушав Сашу, а когда пришел жених, оттопырив назад большой палец, она показала за спиной:
      - Смотри, эти - свидетельство о смерти берут и - радуются, а мы... - и она уже ничего не могла добавить; как раз их позвали писать заявление.
      На улице все ярче сияло солнце, и Саша не удержался - выбежал вздохнуть; пока огляделся - тусклая пелена заволокла небо. Едва не вскрикнул, не ожидая увидеть Асю - она же осталась в деревне, и обрадовался, шагнул к ней, но девушка испугалась, и он догадался, что это ее сестра-двойняшка.
      У него было такое лицо, что эта девушка невольно остановилась. Саша вспомнил, как ее зовут, и прошептал одними губами ее имя. Сначала Аля засмеялась, будто они давно знакомы, и вдруг посерьезнела, поняла: все это не просто так, и внимательно посмотрела на Сашу, а он глаз с нее не сводил, почувствовав, что и она вдруг захотела того, чего он захотел, и ей страшно.
      За кирпичными, в несколько этажей, домиками начались деревянные; между ними зарябила в ветреный день река. Еще немножко пройти - и они оказались бы наедине. На берегу сквозь ржавые скелеты автомобилей проросли кудрявые кустики, за ними насыпаны горы битого стекла. Тропинка вела вдоль берега. На нем горели костры. Вокруг прокопченные у огня бродяги пили вино, а другие спали, готовые свалиться в воду. Стараясь не смотреть на бродяг, Саша с Алей побежали от костра к костру, но тропинка круто начала подниматься; едва вскарабкались на гору, и - внизу опять костры до самого моста. Ноги с горы запрыгали сами; перебравшись через шоссе, увидели дальше низкий берег, затопленный водой. Не возвращаться же назад - побрели по шоссе в город и теперь почувствовали изнеможение. Посидели у пыльной дороги, наблюдая за гудящими машинами, когда хотелось сладкой тишины, как на кладбище.
      Поднялись и опять пошли, и опять обессилели - как раз у ресторана. Рядом парк, перед рестораном цветник - в нем увядшие астры; дорожки чисто подметены. Саша с девушкой осторожно забрели в ресторан и сели за столик. Оба первый раз в ресторане; раскрыли меню и стали читать - но не так чтобы очень заинтересовавшись, а чтобы убить время - есть совершенно не хотелось, и когда подскочил официант, Саша пробормотал, что еще не выбрали. Официант, конечно, сообразил, кто перед ним, и, ухмыльнувшись, отошел.
      - Между прочим, - признался Саша, - у меня нет денег.
      - Не волнуйся, - успокоила его девушка, - у меня есть немножко. Что ты будешь?
      - Я не могу захотеть, - пожал он плечами.
      Вдруг Аля пробормотала ему в ухо:
      - Хочу к тебе в деревню...
      Когда выбежали из ресторана - так нахмурилось, что не узнать парка, даже в цветниках другие астры. Хлынул дождь. К остановке приближался трамвай; вскочили в него - пустой. Приехали на привокзальную площадь - и там никого, ни одного человека, - так бывает иногда посреди дня в самом оживленном месте.
      На вокзале не протолкнуться - от дождя спасались все те бродяги, что у костров пили вино на берегу реки. Они громко разговаривали друг с другом запотевшие стекла в окнах дребезжали от оживленного гула, и чувствовалась яркая какая-то радость этих проснувшихся людей.
      Тут засвистела электричка. Саша с девушкой поспешили на перрон и поехали без билетов. За окнами замелькали голые деревья, а в вагоне летали птички. Саша открыл окно, чтобы они вылетели, но птички не могли вылететь, и от ветра в лицо хотелось хохотать.
      - На какой остановке выходить? - поинтересовалась Аля.
      - Через одну, - ответил Саша, наблюдая за птичками, и когда девушка, поднявшись, напомнила ему, - вскочил и тут же сел. - Сядь, - и ей пробормотал: - Я забыл, что купил дом. У меня поэтому и нет денег, - пояснил он. - Еще через одну!
      Аля слишком была взволнованна, чтобы обрадоваться, что он купил дом. Ей хотелось скорее на воздух, где легче вздохнуть. Наконец они приехали. Из всего поезда вместе с ними сошли старичок со старухой. Когда электричка исчезла за поворотом, старухе сделалось плохо. Она легла прямо на перрон, и у нее изо рта поплыли пузыри. Старичок стоял над ней, растерявшись. На другой стороне платформы из будочки, в которой продавали билеты, высунулась кассирша и закричала, что у нее есть валидол. Саша спрыгнул на шпалы и побежал за таблеткой. Ее засунули старухе в рот - больше ничем нельзя было помочь, и Саша тогда решил помолиться. Вскоре старуха пришла в себя - ее подняли, поставили на ноги. Старичок взял жену под руку, и они побрели по платформе, а Саша, глядя им вслед, подумал, что старушка побывала в другой жизни.
      Саша привел Алю в новый дом, однако после того как едва не умерла старуха, им уже ничего не хотелось; к тому же в доме становилось видным дыхание. Надо было протопить печку, но дров Саша не успел заготовить. Опять забарабанил по крыше дождь - они выбрали по окну и уставились на голый, мокрый сад.
      Под деревьями лежали последние яблоки. Саша взял ведро, выскочил из дому и под проливным дождем выкрутил из колодца воды. Аля нарезала хлеб и колбасу, что догадались взять с собой, зачерпнула кружкой из ведра и включила кипятильник. Они наконец поели, попили чаю, но веселее не стало разве что немножко; хотелось как можно быстрее отсюда выбраться, да только дождь не переставал.
      - Что ты любишь делать в такую погоду? - спросил у девушки Саша.
      - Гулять, - вздохнула она, - что еще можно делать в такую погоду?
      С потолка закапало, затем полились струи. Саша полез на чердак, а когда спустился вниз, осознав, что хозяева подставили его с крышей, - девушки в доме не оказалось. Сначала он подумал, что Аля гуляет под дождем, но дождь прекратился, начинало темнеть, и Саша понял: она ушла, уехала, и - вздохнул с облегчением, потому что нельзя им остаться здесь вдвоем.
      Саша переночевал в новом доме, а назавтра, проснувшись, вскочил - не соображая, где он, - потом глянул в окно. Собираться не надо было; вышедши на дорогу, почувствовал себя уверенней: пока идешь - знаешь, куда идешь; а когда сидишь у окна - не знаешь, зачем живешь. И ему захотелось встретить кого-нибудь, поговорить, но в деревнях поздней осенью лишь кое-где из трубы вьется дымок.
      Он пришел домой - старики обрадовались ему, и Ася, смахнув слезы с глаз, воскликнула:
      - Как долго я тебя ждала! Где ты пропадал?
      И она так на него посмотрела, что Саша все понял, и ей не надо было про любовь говорить - что про нее можно сказать, - но у него на душе было пусто, так пусто, что ему показалось невозможным сказать об этом девушке, - он только старался не смотреть ей в глаза, чтобы не выдать себя.
      Они побрели к речке, где песок на берегу.
      - Не печалься, - сказала Ася, - что он зарастает. Пошли дальше!
      В деревне опять заиграла музыка.
      - Это уже было в другой жизни, - оглянувшись, заметил Саша.
      - Пусть будет и в этой, - махнула Ася рукой.
      Опять накрапывал, начинал дождь. Все было очень голо и одиноко в природе. И Саша подумал: скорее бы пошел снег - будто если он пойдет, может что-то измениться в нашей жизни...