Человек наделен от Бога великим могуществом разума. Он постигает законы природы, парит в воздухе выше птиц, проник в космос и глубины моря, умеет разговаривать через десятки тысяч километров и заставляет силы природы служить своим целям. Прогресс цивилизации развивается неудержимо и сулит человечеству еще большие чудеса техники в будущем. Таковы ли успехи духовной культуры человечества? Становится ли оно благороднее духом, любвеобильнее, добрее, правдивее и милостивее к ближнему? И если человек все более комфортабельно умеет строить свою внешнюю жизнь, то научился ли он, наконец, совершенствовать и свою внутреннюю жизнь, изучил ли ее и знает ли ее законы? После тысячелетий культурной жизни знает ли он, наконец, зачем он живет — какова цель его существования и в чем состоит идеал духовной культуры?
      Можно твердо сказать, что громаднейшее большинство людей не сумеет дать ответ на последние вопросы и чаще всего даже не задается ими. Оно живет «как живется», имея не осознанные, а подсознательные цели своего существования. Эти цели у большинства людей не простираются выше того, чтобы накормить, одеть и согреть свое тело и удовлетворить свои животные потребности. Живя так, человечество по существу ничем не отличается и не возвышается над бессловесной тварью, составляя из себя породу наиболее развитых животных, научившихся применять свои «науку и технику» в значительной мере для наиболее эффективного взаимного истребления. Более того, человек при этом не только не возвышается над животными, но упал ниже их, так как нарушил предвечные законы своего естества и не идет к возвышенной цели своего предназначения.
      Лишь малая часть людей будет способна осмысленно ответить на вопрос о цели своего существования. Но их ответы, в большинстве случаев, будут примитивны и исполнены эгоизма, если только они будут искренни.
      Так, одного талантливого юношу спросили — какую цель он ставит себе в жизни?
      – Я буду прилежно учиться и завоюю себе хорошее положение в обществе, — ответил юноша.
      – А потом?
      – Потом я постараюсь сблизиться с известными и умными людьми, буду путешествовать, буду наслаждаться всеми культурными радостями жизни.
      – А потом?
      – Я обзаведусь семьей, у меня будут дети, под старость буду отдыхать и играть со своими внучатами.
      – А потом?
      – Потом… — И юноша задумался.
      – Вы правы, — сказал юноша, как бы отвечая на невысказанные мысли собеседника. — Все, к чему я стремлюсь, имеет мало цены, так как потом придет смерть. И все эти радости мимолетны и ничто перед значением и неизмеримым величием вечности и не будут иметь для нее ни малейшего значения.
      Только у сравнительно очень малого количества людей имеются и более высокие и идеальные стремления — такие, как служение искусству и науке или задачам социального переустройства общества.
      Значение науки и искусства в жизни человечества никто не может оспаривать. Но ни наука, ни искусство не могут стать для человека самоцелью. Они ничто сами по себе, если человек не идет через них к наивысшей цели своего существования. Наука может вести ко благу, как, например, прививка от укуса бешеных животных, сделанная Пастером. Но она же может сеять и смерть и ужас, в виде бомб, сбрасываемых на массы беззащитных детей и женщин. Стали бы супруги Кюри, Эйнштейн и др. работать в области изучения распадения атомного ядра, если бы они могли предвидеть, какие ужасы несет их работа человечеству, в виде атомных взрывов, отравляющих всю землю в мирное время и сулящих невиданные еще на земле бедствия людям — в военное? Поэтому при оценке научных достижений современности нельзя не согласиться с поэтом, который пишет:
 
История дошла до роковых страниц,
И к неожиданным приводит заключеньям:
Наука сделалась прислужницей убийц,
А чудо техники — самоуничтоженьем.
Бог для земли дарует солнце,
Дожди благословенья,
А люди — смертоносный стронций
И дождь уничтоженья.
Чем выше, взлетают ракеты,
Тем дальше от Бога сердца,
Чем ближе до дальней планеты,
Тем явственней чувство конца.
 
А. Солодовников
 
      Отсюда понятно и мнение оптинского старца Варсонофия, который говорил, что «новейшие изобретения, имея как бы и добрые стороны, всегда оказываются вредными более, нежели полезными, и даже можно сказать, суть просто — зло». И «ученые, если только они и ограничились научными знаниями, ничего не делают полезного для души своей и тогда они зарыли свой талант в землю».
      А вот как пишет про опасности заблудиться в современной науке о. Павел Флоренский. «Не наукою, а науками, и даже не науками, а дисциплинами занято человечество. Случайные вопросы, как внушенное представление, въедаются в сознание и, порабощенное своими же порождениями, оно теряет связь со всем миром. Специализация, моноидеизм, — губительная болезнь века, — требует себе больше жертв, нежели чума, холера и моровая язва».
      Итак, можно ли гордиться человеку наукой и техникой?! Вместе с тем, как говорит архиеп. Иоанн, — «научные открытия и все возрастающая техника не открывают царственности человека. Наоборот, они обнаруживают все большее убожество того, кто нуждается в стольких материальных протезах».
      Также и искусство: оно может звать к наивысшим идеалам (например, с полотен Васнецова, Нестерова) или же губить чистоту человеческих душ отсутствием нравственного чувства.
      Точно так же обстоит дело и с социальными реформами. Они могут быть направлены к достижению истинного блага общества, когда разум создающего их будет просвещен светом истины, или ввергать общество в несчастье при следовании законодателями своим ложным идеям. Поэтому и здесь служение человечеству может начаться у законодателя лишь с просвещения своего разума истиною. Но повторяем, что таких людей, которые ставят себе высшие цели служения человечеству, очень мало. И обычно, несмотря на величие человеческого разума, жизнь человека жалка, пуста, бесцельна и наполнена суетою и заботами о теле, подобно животным.
      О глубокой порче современного человечества так пишет о. Павел Флоренский («Общечеловеческие корни идеализма»). «Распались начала внутренней жизни: святыня, красота, добро, польза не только не образуют единого целого, но даже и в мыслях не подлежат теперь слиянию. Современная святыня робка и жмется в затаенный, ни для чего более не нужный, уголок души. Красота бездейственна и мечтательна, добро — ригористично; польза — пресловутый кумир наших дней, — нагла и жестока. Жизнь распылилась».
      А архиепископ Иоанн пишет: «Затормошенные и оглушенные суетой люди уже не способны думать об истинах великих и вечных, для постижения которых нужна хотя бы минута Божественного молчания в сердце, хотя бы мгновение святой тишины». Поэтому жизнь и была определена Соломоном, как «суета сует» (Еккл. 1:2). И тогда нет у человека ответа на вопрос Премудрого —

«что пользы человеку от всех трудов его?»

(Еккл. 1:3). Но не ради такого жалкого положения был создан человек. И не «суета сует» была предназначена ему в удел по предначертанию Творца Вселенной. Он создан был по «образу и подобию» Самого Бога, наделен могуществом разума, поставлен владыкой над животным миром и царем над природой и, наконец, человеку даровано было наивысшее благо — бессмертие его души.
      Как пишет о. Иоанн С. — «человек есть чудное, величественное, премудрое, художественное произведение совершеннейшего Художника — Бога».
      А архимандрит (впоследствии патриарх) Сергий говорит: «Как образ и подобие Божие, человек наделен Богоподобными свойствами и бесконечными стремлениями. Он не удовлетворяется одной видимостью явлений, одной показной стороной жизни, он ищет ее оснований и, таким образом, доходит до последнего основания, т. е. ищет Бога и Богообщения».
      По словам прп. Серафима, первый человек Адам был таков, что «ни вода его не топила, ни огонь не мог жечь, ни земля не могла пожрать в пропастях своих, ни повредить каким бы то ни было, ныне во вред сущим нам своим действием, и все покорено ему было, как любимцу Божию, как царю и обладателю твари, и все любовались на него, как на всесовершенный венец творений Божиих, превосходящий всю сущую на земле, и на водах, и в воздухе тварь Божию».
      Грех — преслушание воле Божией, — привел человека к смерти тела и к опустошению, разложению души. Но, по милосердию Божию, человечество было спасено явлением на землю Сына Божия — Иисуса Христа и искуплено Его Кровию. Бог снова принимает людей, как «Своих чад» (Ин. 1:12), как Своих «сынов» (Рим. 8:19), как «друзей» (Ин. 15:14). Человеку вновь возвращается Богом его высокое достоинство, которое определяется, по словам апостола Петра, как

«род избранный, царственное священство, народ святой, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет»

(1 Петр. 2:9).
 

* * *

      Какова же истинная цель жизни человека на земле в этом новом его, «после искупления», состоянии? Поищем ответ на этот важнейший для человечества вопрос в источниках предвечной истины — в Священном Писании и у святых отцов, разум которых был просвещен Духом Святым.
      В Евангелии мы найдем указание Господа о цели стремлений в искании человека.

«Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его»

(Мф. 6:33). При этом Господь разъясняет нам, что это Царство находится не во вне человека, а внутри его:

«Ибо вот Царствие Божие внутрь вас есть»

(Лк. 17:21). Это определение можно дополнить словами апостола Павла, который определяет цель жизни ученика Христова, как стремление

«к почести высшего звания Божия во Христе Иисусе»

(Фил. 3:14). Это высшее звание достигается по словам апостола, когда христиане «живут уже не для себя, но для Умершего за них и Воскресшего». Если обратиться к святым отцам, то обычное определение ими цели христианской жизни формулируется как «Спасение души», понимая под этим очищение души человеческой от греха, порока, страстей и пристрастий, путем молитвы, покаяния, смирения, дел милосердия и развитие в душе христианских добродетелей. «Жизнь — это громадная мастерская, в которой души готовятся на небо», — писал епископ Буго. Наконец, прп. Серафим определяет цель жизни христианина, как «стяжание» (т. е. собирание, постепенное приобретение) «Духа Святаго Божия» через покаяние, молитву и другие подвиги, «ради Христа делаемые». При этом — как говорил Симеон Новый Богослов: «Если у нас нет искания Духа Святого, то напрасен всякий труд и суетно всякое делание наше, бесполезен путь, не ведущий к сему».
      Преподобный же Антоний Великий считал за назначение души христианской «восхождение ее к богоподобию».
      Более подробно о последнем говорит о. Александр Ельчанинов: «Человек, отвергающий свое родство Богу, отказывающийся от сыновства Ему, — не настоящий человек, ущербный, только схема человека, так как это сыновство не только дается нам как дар, но и задается, и только в выполнении этого задания, в сознательном облечении себя во Христа и Бога и может быть полное выявление и расцвет каждой человеческой личности».
      Все эти определения представляют одно целое, взаимно поясняя и дополняя друг друга. Их можно суммировать в следующем положении.
      Цель жизни человеческой состоит в преображении души человека. Она достигается по благодати через покаяние, молитву, дела милосердия, пост и т. п. Так осуществляется «стяжание» в себе духовного сокровища — Духа Святого Божия. При присутствии этого сокровища душа человеческая преображается, и ее страсти и дурные склонности перерождаются в соответствующие противоположные им добродетели: гордость — в смирение, эгоизм — в Христову любовь, самоволие — в послушание, распущенность — в воздержание и т. д. Тогда, плененный любовью Христа, христианин перестает жить собою и для себя, но живет Христом и для Христа, творит не свою, а Его совершенную и святую волю. Так в душе человека открывается Царствие Божие, и человек достигает «почести вышнего звания Божьего во Христе Иисусе», достигает об ожения, без которого, по словам старца Силуана со Старого Афона, исчезает и самый смысл бытия человечества.
      Что получает человек, достигнув этой цели?
      Еще в этой жизни он находит себе истинное счастье, совершенную радость, мир и покой души. Очищается его сердце, проясняется ум, укрепляется воля, раскрываются все способности и силы души, и получают развитие все добродетели. Человек приобщается, каждый в своей мере, к праведности, т. е. к истинной красоте духа.
      Как пишет архимандрит (впоследствии патриарх) Сергий: «Праведность в глазах христианина не только не бремя, не только не требует себе вознаграждения, но, как говорит св. Иоанн Златоуст: «Сама много больше всякой награды, потому что сама есть воздаяние, заключающее много наград».
      Во-вторых, — как Божий «сын» и Божий «друг», человек включается в служение высшим целям мироздания и получает высший дар — обетование бессмертной жизни с Богом в вечности на

«новой земле и под новым небом»

(Откр. 21:1). При этом человек становится наиболее ценным членом общества, «солью» земли, «свечой», которую ставят на подсвечнике, чтобы светила «всем в доме» (Мф. 5:13,15). Он становится духовным и нравственным оплотом для окружающих, их утешителем, советчиком, образцом для подражания. Он приобщает окружающих к своему неизменно жизнерадостному настроению, к энтузиазму в жизни, очищает от греха и порока, будит совесть, зовет к истинной красоте духа и соединяет с первоисточником всей жизни, силы, счастья и радости — с Богом. Если кругом его жизнь только тлеет, то он горит ярким огнем, который просвещает всех истиною и согревает любовью, лаской, участием, милосердием.
      

«Вы свет мира»

 — говорил Христос Своим ученикам (Мф. 5:14).
      Ведь «главное условие влияния на людей заключается, — как говорит о. Иоанн С., — не в учености, не в психической тонкости, не в иезуитской ухищренности применяться к различным людям и характерам, но во внутренней духовной жизни — в явлении духа и силы (1 Кор. 2:4), в том, что мистически невольно переливается в душу, будит в ней лучшие чувства, заставляет пламенеть его сердце, роднит, связывает внутренними неразрывными узами».
      Какая цель святее, прекраснее, светлее, ярче, выше и счастливее этой? Можно ли сравнивать достижение этой цели с обычными целями, которые ставят себе люди, живущие вне Христа?
      Но, может быть, некоторые скажут, что это только мечта, только красивая сказка, которую невозможно воплотить в жизнь! И могут ли все, стяжавшие в какой-то мере Духа Божия, быть такими светочами духа? Да, все! Кто бы ни был такой христианин — пусть самый неученый и бесталанный, косноязычный и расслабленный («Живые мощи» И. С. Тургенева), он все же будет светить всем окружающим высотой своего духа, умиротворенностью души, силой веры, огнем любви, доброжелательства и расположения к окружающим. А что нужно прежде всего страдающей человеческой душе, как не искренняя любовь и участливое, ободряющее, сердечное отношение как в словах, так и на деле. Достижение этого не мечта, а действительная реальность, которая во много миллионов случаев была воплощена после пришествия Христа Его учениками. Она воплощена была благодатью Божией и Его помощью, укрепляющими слабые силы человека. За это великое, неоценимое счастье человечества заплачена и неизмеримая цена — цена Крови Сына Самого Бога. Как не миф и не мечта само воплощение Христа, так и не мечта и то счастье, которое принесено Им в мир.
      Не мечта и то духовное Царство, которое основано Им и членами которого может стать всякий, так как всех зовет в него Господь. На Свой «брачный пир» Он зовет не только «званных», но и с «распутий и дорог», а также «нищих, увечных, хромых и слепых» (Лк. 14:21; Мф. 22:9-10). Кто узнал жизнь святых, кто познакомился с их характером, силою духа, остротою разума, чистотой сердца, красотою их добродетелей, тот знает, что святость души человеческой — не мечта. Тот знает также — кем были для окружающих святые и праведники и какой бесконечный поток добра, света, истины и счастья изливался и изливается через них на страдающий, несчастный, жалкий и грешный мир.
      Но кто может стать святым?
      Ими смогли стать простые галилейские рыбаки, ими становились разбойники (например, разбойник на кресте и св. Моисей Мурин), блудницы (Мария Египетская, св. Евдокия, св. Таисия и т. д.), ими становились императоры, князья, купцы, воины, ремесленники и крестьяне. Почему и мы не можем стараться идти за святыми? Нам открыт прямой путь в Царство Христа и возвещена вся истина. Перед нами многовековой опыт Церкви Христовой. Наконец, перед нами есть образцы и теперь живущих святых; их нам нужно только поискать и познать по признакам, открытым в Св. Евангелии (любовь, смирение, кротость и горячая вера).
      Итак, нам необходимо понять назначение и цель жизни христианской и, познав ее, в остаток дней своих все в жизни подчинить этой цели. Сокровище так неизмеримо велико, так многоценно, так несравнимо ни с чем на земле, что ничего не жаль ради его приобретения. На этом пути человек может найти в Церкви Христовой и духовных руководителей, и многих друзей, которые могут помочь своим опытом и знаниями. Они помогут сделать этот благой путь более прямым и коротким, скорее приводящим к цели, к «почести высшего звания во Христе Иисусе» — к восхищению достоинства «царственного священства». Часто, однако, христианин при жизни в теле не будет еще вполне чувствовать и переживать достижение той «почести». Как говорит об этом еп. Феофан Затворник, хотя — «слава со спасением неразлучны, но здесь слава эта сокрыта внутри, как сокровище в скудельных сосудах, а там она просияет и во вне».

       Литература к главе 1-й.
      1. Беседа преподобного Серафима с А.Н. Мотовиловым о цели христианской жизни.
      2. Епископ Феофан Затворник. Путь ко спасению.
      3. Архимандрит Сергий (впоследствии патриарх). Учение о спасении.

1-е Приложение к главе 1-й.
ОШИБОЧНЫЕ МНЕНИЯ О ПУТЯХ СПАСЕНИЯ И ЦЕЛИ ЖИЗНИ.

 
      Из всех земных творений только человек создан по

«образу и подобию Его»

(Быт. 1:26). Отсюда только может человек в какой-то мере познавать Бога и в какой-то степени уподобляться Ему. Для того и другого есть несколько путей и много (точнее — бесконечное количество) степеней познания и уподобления. Условно разделим это познание на три части.
      1. Бог начинает познаваться преимущественно разумом, и в человеке зарождается вера.
      2. В Богопознании участвует и сердце человеческое. Оно постигает милосердие, всепрощение Божие и Его любовь к людям. Сердце человеческое начинает загораться ответной любовью.
      3. Наконец, любовь к Богу разгорается в пламя и становится ведущим началом жизни; тогда душа реально приобщается к (Богопознанию) Богообщению.
      Начнем с познания Бога разумом.
      Есть несколько путей для начала познания Бога разумом. Апостол Павел говорит:

«Невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира, чрез рассмотрение творений видимы»

(Рим. 1:20).
      А св. Максим Исповедник пишет: «Бога знаем не по существу Его, но по великолепию творений Его, и Его о них промыслу. В них, как в зеркале, видим мы беспредельную Его благость, премудрость и силу».
      Итак, первый путь для начала познания Бога, доступный всякому, есть созданный Им мир — природа, из которой познается Его могущество, мудрость и красота. Как говорит прп. Антоний Великий — «Бог создал человека, чтобы он был зрителем и благодарным истолкователем Его дел и, познавая творения Божии, он видел Самого Бога и прославлял Создавшего их для человека».
      Здесь, казалось бы, глубже всего могут познать Бога люди науки: астроном должен преклоняться пред Его величием, зная неизмеримость пространства вселенной; геолог — постигая смену эпох на земле в течение миллионов лет; биолог — наблюдая бесчисленное разнообразие жизненных форм, целесообразность и сложность их устройства и т. п. Да и всякий человек должен преклониться перед Ним, постигая непостижимую премудрость в Его творениях. Как говорил Пастер, открывший вакцину от бешенства: «Я знаю многое и верую, как бретонец; если бы я знал вдвое больше, я веровал бы как бретонская женщина… За работой в своей лаборатории я всегда молюсь».
 

* * *

      Второй, более совершенный путь познания — это изучение Священного Писания. Оно говорит о взаимоотношениях человека с Богом с самого дня сотворения человека и открывает нам те, постижимые разумом и сердцем, свойства Божества, которые могут быть постигнуты.
      Особенно полно открывает Бога Новый Завет в Лице Сына Божия — Иисуса Христа — второго Лица Святой Троицы, сказавшего:

«Я и Отец — Одно»

(Ин. 10:30). Здесь Бог становится с внешней стороны доступным человеку. В Иисусе Христе раскрываются те свойства Бога, которые могут быть познаны человеком.
      Когда христианин читает Св. Писание, он общается с Богом, имеет возможность проникаться Им, может заключить Его не только в свой разум, но и в сердце. И чем больше времени он отдает чтению Св. Писания, чем глубже вдумывается в Его вечные истины и озаряется непостижимой красотой Иисуса Христа, тем ближе он подходит к Богу и тем более Бог объемлет христианина.
      Это доступный путь, и кто не хочет его использовать для своего глубокого единения с Богом, пусть винит только самого себя. Такой человек не будет иметь оправданий на Страшном Суде, ибо Господь сказал:

«Слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день»

(Ин. 12:48).
      Основываясь на Священном Писании, Церковь учит, что Бог Един, но Троичен в Лицах: Троица «неслиянная», но и «нераздельная». Это антиномия, т. е. непостижимое для ума понятие — тайна, а для неверующих — бессмыслица. Но для тех, кто постигает сущность любви, для тех раскрывается истина, что при абсолютной, совершенной взаимной любви Лиц Святой Троицы, она должна являться людям, как Единое «нераздельное» целое, оставаясь вместе с тем, по своим проявлениям человеку, и как «неслиянная».
      В согласии со Св. Писанием, свойства Бога определяют Его как «Всемогущего, Вездесущего, Всеведущего, Вечного и т. д.». А прп. Симеон Новый Богослов так определяет природу Божества: «Ты Весь вне твари и Весь в твари. Весь наполняешь все и Все вне всего… Ты не есть ничто из всего тварного и Высший всего… Ты — Творец всего и потому отделен и отличен от всего…»
      Такие представления, однако, мало доступны нашему разуму. И Бог в сущности Своей непостижим для человеческого разума, о чем так пишет в одном из своих писем о. Александр Ельчанинов: «Твое сокрушение о том, что ты не можешь постигнуть Бога, вполне законно, так как именно одно из свойств Бога — Его непостижимость. И если бы полное постижение Его нами, существами ограниченными, стало возможным, оно означало бы ограниченность, конечность Его, т. е. неполноту Божества. Вообще наши познавательные методы недостаточны в деле Богопознания, и не надо торопиться эту свою ограниченность принимать за ограниченность того, что мы хотели бы постигнуть. Однако, в нас заложена бессмертная божественная душа, которая и через эту ограниченность тянется к Богу». Но хотя — по словам прп. Дионисия — «о Боге мы знаем только то, что Он есть, но не знаем — что Он есть», у Него есть свойства, которые нам понятны и позволяют сблизиться с Ним так, что Он становится для нас в какой-то мере доступным и беспредельно дорогим.
      Каковы же эти свойства по Св. Писанию?
      Господь сказал, что

«Бог есть любовь»

(1 Ин. 4:8). Старец Силуан пишет: «Господь наш настолько милостивый наш Отец, что мы ни понять, ни вообразить этого не можем, и только Дух Святой открывает нам Его великую любовь».
      Как говорит епископ Феофан Затворник: «Бог все объемлет Своей любовью… Мы окружены ею… Если не ощущаем согревающих лучей ее, это от нашей закостенелости и бесчувственности».
      А о. Иоанн С. утверждает: «Бог любит тебя больше, чем ты сам себя любишь, и заботится и печется о тебе более, чем ты сам можешь о себе позаботиться. Бог ближе к нам всякого человека во всякое время: ближе моей жены, отца, матери, дочери, сына, друга, ближе моей одежды, ближе воздуха, света, ближе ко мне, чем я сам себе».
      Еще в Ветхом Завете имеется место, так говорящее о Боге:

«И вот Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь. После ветра — землетрясение, но не в землетрясении Господь. После землетрясения огонь, но не в огне Господь. После огня веяние тихого ветра…»

(3 Цар. 19,11-12). И там, в этой тишине, в этом нежном веянии открывается Бог.
      А когда на земле явился Его Сын, то Его поведение было охарактеризовано словами:

«Се Отрок Мой, Которого Я избрал, Возлюбленный Мой, Которому благоволит душа Моя; положу Дух Мой на Него и возвестит народам суд: не воспрекословит, не возопиет и никто не услышит на улицах голоса Его. Трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит, доколе не доставит суду победы»

(Мф. 12:18-20; Ис.42:1-4).
      Сам Господь говорил как об отличительных Своих свойствах о Своей «кротости и смирении».

«Приидите и научитесь от Меня, Ибо Я кроток и смирен сердцем»

(Мф. 11:29).
      Мы знаем, что Бог Всемогущ. Для Него ничего бы не стоило заставить трепетать перед Собою весь мир, поразить людей страхом, привлечь их чудесными знамениями, Своей силой истребить зло и тех, кто сеет это зло, и уничтожить с земли все соблазны и соблазнителей. Почему же Бог не делает этого? Ведь так было бы хорошо, когда все боялись бы Бога, все было бы по Его воле и все злое было бы удалено! Да, но тогда бы ушла с земли свобода человеческого произволения, а с ним исчезла бы и красота веры, подвига и любви. Не стало бы более друзей и сынов Божиих, а осталось бы стадо запуганных и насильственно добродетельных рабов. Но Богу этого не угодно. Он говорит:

«Милости хочу, а не жертвы»

(Мф. 9:13). И поэтому Он не хочет ни запугивать людей, ни поражать их чудесами и знамениями. Когда апп. Иаков и Иоанн хотели огнем с неба наказать самарян, не принявших Господа, Он запретил им это, сказав: «Не знаете, какого вы Духа» (Лк. 9:51-55).
      Господь не хочет оказывать на волю людей ни малейшего давления, а для этого облекает Свое всемогущество и величие в броню кротости и смирения. Он хочет завоевать наше сердце, но завоевать его красотой Своего образа, любовью и Своей жертвой:

«Когда Я вознесен буду от земли

(на крест),

всех привлеку к Себе»

(Ин. 12:32). Если сравнить отношение Бога и наше к задаче исправления людей, то можно заметить бьющую в глаза разницу. Как часто мы хотим насильно заставить людей сделаться добродетельными. Мы стараемся настоять на своем, спорим, раздражаемся, часто грозим, а когда имеем власть — и наказываем. На страхе наказания и возмездия строится вся общественная и государственная и, в значительной мере, семейная системы взаимоотношений. Не так влиял на людей Господь. Он — Всемогущий — не проявлял ни малейшего давления на свободную волю людей. Как пишет схиархимандрит Софроний: «Бог бережет свободу человека, как самое драгоценное начало в нем, и потому смирением влечет душу к любви Своей».
 

* * *

      Священное Писание часто называет Бога «ревнителем» —

«Ибо Я Господь Бог твой, Бог ревнитель»

(Исх. 20:5).

«Имя Его — ревнитель»

(Исх. 34:4) — т. е. усердный защитник истины, добра и справедливости. Ему принадлежит полнота деятельной любви.

«До ревности любит дух, живущий в нас»

, — пишет апостол Иаков (Иак. 4:5). Но сатана сумел привить гордость огромной части человечества и развить в нем безверие, пороки самомнения, самоволия, самолюбования, самопочитания. Это смертельная болезнь души, поразившая мир, и в особенности современный мир, вступивший в период отступления от Христа и Бога. Будет ли с этим мириться Бог — Ревнитель? Нет, Его ревность к добру не мирится с отступлениями от него, и вся мировая история свидетельствует об этом; свидетельствует войнами, голодом, эпидемиями, землетрясениями и другими бедствиями. Поражая тело, Бог хочет спасти душу. Он делает так потому, что любит и не мирится с изменой человека. И здесь вразумление бедствиями — есть, прежде всего, проявление Его любви:

«Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю»

(Откр. 3:19).
      Приписывая Богу те или иные свойства человеческой души — гнев, радость и т. п., мы, однако, должны помнить, что по отношению к Богу мала вместимость нашего слова, поскольку Бог непостижим для человека по Своей Сущности. Об этом так пишет прп. Антоний Великий: «Бог благ и бесстрастен и неизменим. Если кто, признавая благославным (благославный — честный, имеющий добрую славу. — Н. П.) и истинным то, что Бог не изменяется — недоумевает, однако же, как Он (будучи таков) о добрых радуется, злых отвращается, на грешников гневается, а когда они каются, является милостив к ним; то на это надобно сказать, что Бог не радуется и не гневается: ибо радость и гнев суть страсти. Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем с Богом в общение — по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отдаляемся от Бога — по несходству с Ним. Живя добродетельно — мы бываем Божиими; а делаясь злыми — становимся отверженными от Него; а это не то значит, что бы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу, уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость; так что сказать: Бог отвращается от злых, есть то же, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения».
 

* * *

      Надо ли бояться Бога?
      

«Господа Бога твоего бойся»

, — говорит заповедь Моисея (Вт. 6:12). И она повторяется в псалмах, у пророков, в книгах Соломона — на многих страницах священных книг Ветхого Завета (Сол. 3:7; Лев. 19:14; 25:17; Ек. 5:6; 12:13; Пр. 3:7; 24:21; 1 Цар. 12:24; Пс. 33:10; Вт. 13:4).
      Действительно, наиболее характерная картина Богоявления в Ветхом Завете — это

«огонь поядающий»

(Евр. 12:29). Для грешного ветхозаветного человечества страшен был Господь Бог Саваоф (Пс. 46:3; 64:6; 67:36 и т. д.). Таким должен и будет являться Бог тем, кто не хочет знать Его и помнить о Нем, не имеет покаяния и не тянется к Богу сердцем своим. Но не такого отношения хочет Бог от людей. И, посылая в мир Своего Сына с призывом к покаянию, Бог Отец иное представление дает о Себе через учение Христа, Его жизненный пример и призывы тем из людей, кто обратился к Нему от всего сердца.
      Господь Иисус Христос — Сын Божий научил нас, что Бог — есть наш Отец (Мф. 6:9) и что Он безмерно человеколюбив и милосерд к тем, кто сокрушенно кается в своих грехах и хочет исправиться. Доказательством этого служит «притча о блудном сыне» (Лк. 15:11-32) — «это Евангелие из Евангелия» — как называют ее некоторые богословы. В этой притче Отец «выбегает» навстречу блудному сыну, когда тот был еще «далеко», «падает ему на шею и целует его». В ответ на смиренные слова возвратившегося, что он более недостоин называться сыном, отец одевает его в «лучшую одежду» и новую обувь и дарит ему драгоценный перстень на руку. Затем он устраивает пир, закалывает для этого «откормленного теленка» и призывает всех: «станем есть и веселиться».
      Как много подробностей упомянул в этой притче Господь, чтобы как можно лучше охарактеризовать особую милость Небесного Отца к покаявшемуся грешнику и Его великую радость о возвращении к Нему ранее падшей, но смирившейся и покаявшейся души человеческой.
      Господь хочет видеть в нас Своих детей и друзей, а не подневольных слуг и рабов. Он хочет владеть нашим сердцем и жить в нем — хочет ответной, горячей любви к Себе. Об этом желании Бога и Его таинственной близости к душе человеческой так пишет прп. Макарий Великий: «Нет иной такой близости и взаимности, какая есть у души с Богом и у Бога с душою. Бог сотворил разные твари, сотворил небо и землю, солнце, луну, воды, древа плодоносные, всякие роды животных. Но ни в одной из сих тварей не почивает Господь. Всякая тварь во власти Его, однако же не утвердил Он в них престола, не установил с ними общения; благоволил же о едином человеке, с ним вступив в общение и в нем почивая. Видишь ли в этом сродство Бога с человеком и человека с Богом? Как небо и землю сотворил Бог для обитания человеку, так тело и душу человека создал Он в жилище Себе, чтобы вселяться и успокаиваться в теле его, как в доме Своем, имея прекрасною невестою возлюбленную душу, сотворенную по образу Его. Поэтому душа осмысленная и благоразумная, обышедше все создания, нигде не находит себе успокоения, как только в Едином Господе».
      Поэтому путь человечества после грехопадения — это путь усыновления, путь блудного сына, возвращающегося к отцу и не смеющего еще называть себя сыном. Таков же путь каждой души христианской: исходя от страха к Богу, она должна со временем достигать любви к Нему. Естественный страх перед Владыкою всего мира и Судьей падшего человечества должен у христианина преобразовываться в страх — как бы не оскорбить Его своими грехами, невоздержанием и нерадением — как бы не удалить Его от себя своей нечистотой.
      Постижение Бога и Господа нашего Иисуса Христа будет, однако, еще недостаточным, если мы не познаем Духовное Тело Христово — основанную Им на земле Церковь, Промысел Божий в истории человечества и учение о Богу Святых Отцов Церкви. Поэтому изучение истории Церкви в лице ее святых, постижение через это Божьего Промысла и изучение святых отцов является третьим источником познания Бога.
 

* * *

      Все три указанные способа познания Бога (наблюдение природы, изучение Священного Писания и истории Церкви) действуют преимущественно на разум. Но разум в человеке играет подчиненную роль. Важнее полюбить Бога, познать Его сердцем; существует духовная аксиома — «Бог постольку познается, поскольку возлюбляется».
      Для познания Бога сердцем имеется четвертый и наиболее совершенный способ постижения Бога. Этот способ открыт лишь верующим и открывается по благодати Божией через постоянное молитвенное общение человека с Богом. Он заключается в особенных переживаниях сердца человеческого, постигающего действие на него Божией благодати, — благости, снисхождения, милосердия, всепрощения и любви. Тогда Бог становится близким сердцу, бесконечно дорогим и любимым. Бог ищет у людей именно такого отношения к Себе. Эта способность воспринять Бога сердцем дается через многие труды по очищении сердца и по стяжанию Духа Святого Божия. Чтобы достичь такого отношения людей к Богу, Господь, будучи на земле, просвещал людей истиной, открывал им в Себе образ неземной красоты, изливал на них милость и всепрощение и ждал, и теперь ждет терпеливо, чтобы на Его зов проснулись души, забились сердца любовью, протянулись к Нему руки за помощью.
      

«Се стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною»

(Откр. 3:20).
      Как пишет схиархимандрит Софроний — «Православное Богопознание не есть отвлеченное созерцание Блага, Любви и проч., не есть оно и простое совлечение ума от всех эмпирических образов и понятий. Истинное созерцание дается Богом через пришествие Бога в душу, и тогда душа созерцает Бога и видит, что Он любит, что Он благ, великолепен, вечен; видит Его надмирность и неизреченность».
      Сын Божий — Господь Иисус Христос доказал нам и неизмеримость Своей любви — Своими великими страданиями, пролитой за нас Кровью и крестной смертью. Это известно всем христианам. Но вопрос — эта истина у всех ли трогает сердце, до отвращения ко греху и так, чтобы благословить в душе своей Господа?
      Как пишет архимандрит (впоследствии патриарх) Сергий: «Пусть человек созерцает в Боге не самозаключенную святость, которая была бы погружена в услаждение своими совершенствами, а видит, прежде всего, любовь, которая стремится жертвовать собой, стремится наделять своими благами всех, кто только может их восприять. Пусть человек сознает, что он в частности не заслужил этой любви, — что, наоборот, его неблагодарность заслужила наказания, а не любви. Сознавая все это, может ли чистый, любящий добро человек не загореться в ответ на эту любовь такой же безграничной и бескорыстной любовью, какую видит в Боге? Тогда для человека пропадает все: и сам он, и будущие награды, и закон справедливости, и остается только Один Бог, для Которого он и живет и о процветании царства Которого, как царства добра, он только и думает, позабывая, будет ли сам он участвовать в этом царстве или нет».
      Очевидно, что недостаточно одной только веры в Бога. Старец схимонах Силуан со Старого Афона и говорит поэтому: «Иное — веровать в Бога, а иное — знать Бога… Верующих на земле много, а таких, которые знают Бога — очень мало».
      Вместе с тем познать Бога — это значит приобщиться к жизни вечной. Господь сказал:

«Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя Единого истинного Бога и посланного Тобою Иисуса Христа»

(Ин. 17:3). Богопознание открывает христианину двери в вечную жизнь. Опытное же достижение «знания Бога» — это задача всей жизни христианина, и она будет решена в той мере, в какой степени ему удастся при жизни достичь «стяжания Духа Святого Божия».
      Итак, не одна только вера, но и «Знание Бога» необходимо для христианина. О сущности последнего понятия так пишет архимандрит (патриарх) Сергий. «Человек тогда действительно, а не призрачно познает Бога, когда ощутит Его непосредственно, когда Бог будет для него не только бесконечным Величием, а перейдет внутрь человека, станет началом, одушевляющим человека и построяющим его по Себе. Тогда из расположения собственной души своей праведник и узнает из опыта, в чем состоит и какова по своему существу жизнь Божественная. Таким образом, познание Бога есть зрение жизни Божией в самом себе — составляющее сущность вечного блаженства. Обратной своей стороной оно имеет уподобление Богу и достижение возможно полного воспроизведения в себе образа Божия».

 
      По мере развития в человеке Богопознания, в душе его начинается и Богообщение. Как пишет архимандрит (патриарх) Сергий — «Святой общение с Богом не только есть долг человека, но является для него единственным благом, единственным нормальным состоянием его природы. По самой причине своей, человек, по выражению св. Кирилла Александрийского, предназначен к тому, чтобы жить подле Бога. Благо Богообщения состоит в достижении святости, а не в услаждении, как таковом. Поэтому первое неизбежное условие достигнуть этого блага есть самоотречение во имя безусловной ценности добра. Познание Бога, говорит св. Кирилл Александрийский, может быть делом только того, который достиг уже такой степени силы, что никакого не придает значения плотскому и мирскому (чужд самоуслаждения), но способен как бы пылко и неукротимо стремиться духом к тому, что угодно Богу».
      Здесь следует указать и на то ложное мнение, что Богообщение может достигаться душой христианина лишь к концу жизни на земле, после завершения земного подвига. Это опровергается епископом Феофаном Затворником, который говорит: «Неверно, что Богообщение является последней целью человека, и человек сподобится его лишь после, в конце, например, всех трудов своих. Нет, оно должно быть всегдашним, непрерывным состоянием человека, так что, коль скоро нет общения с Богом, коль скоро оно не ощущается, человек должен сознаться, что стоит вне своей цели и своего назначения. Состояние, в котором человек сознает себя в Богообщении, есть единый решительный признак присутствия в нем начала истинно нравственной и духовной жизни».
      «Следовательно, — как пишет архимандрит (патриарх) Сергий, — святое общение с Богом является прямой необходимостью человека. Вне этого общения человек не только вне своего призвания, не только грешен, но и прямо нравственно мертв. В силу этого истинный христианин жаждет Богообщения, как своей заветной цели» (Фил. 1:23).
      Ставя себе целью Богообщение, следует оговориться, что достижение этого требует от христианина очень многого: чистоты сердца, любви к правде, истине и красоте. Требует смирения и самоотвержения, требует великого труда, многих жертв и напряжения всех сил человеческой души. Вспомним из притч Господних, что нашедшему «сокровище», скрытое в поле, понадобилось «продать все», что он имел, чтобы купить поле с сокровищем (Мф. 13:44). И нашедшему «одну драгоценную жемчужину» понадобилось также «продать все», что имел, чтобы приобрести эту драгоценную жемчужину (Мф. 13:45).
      Но при твердой решимости человека и помощи Божией благодати — «все возможно верующему» (Мк.9:23).
      Вряд ли можно подробно говорить о всех следствиях Богообщения. Богообщению сопутствует процесс преображения души — перерождения «внешнего» человека во «внутреннего» (или «душевного» в «духовного»), процесс метаморфозы (превращения) пороков души в христианские добродетели; процесс зарождения и развития в душе внутреннего зрения и внутреннего слуха, т. е. способности замечать и видеть свои грехи, страсти, пристрастия и недостатки. В итоге оно ведет к приобщению души к «совершенной радости» Христовой.
      Все вышеизложенное и составляет основную задачу наших очерков в целом и будет обсуждаться на многих страницах. Следует оговориться при этом, что как много форм, так и еще более ступеней у Богообщения, и здесь возможно, а для нас и уместно, говорить лишь о первоначальных ступенях. Те, кто достигал в Церкви Христовой более высоких ступеней Богообщения — обычно не рассказывали о них по смирению и скромности. Лишь из наиболее великих святых некоторые дерзали делать это, имея целью поведать людям о чудесах Божиих и Его беспредельном милосердии для укрепления веры христианской. Можно думать, что признаками начала Богообщения будет свободное исполнение христианином заповеди Христовой по слову апостола Павла:
      1) «непрестанно молитесь»;
      2) «за все благодарите»;
      3) «всегда радуйтесь» (1 Фес. 5:16-18).
      Из заветов своим духовным детям старца о. Алексея М.:
      4) «совсем, совсем забудьте о себе»;
      5) «будьте для всех солнышками»;
      6) «во всяком человеке усматривайте все хорошее»;
      7) «не замечайте в нем ничего дурного».
 
      При Богообщении достигается и цель жизни христианина — стяжать Духа Божия, т. е. проникнуться Им, слиться с Ним, сделать себя неотделимым от Него, жить и дышать Им, заполнять Им душу, ум, сердце и волю.
      На вопрос: что делает человека человеком? — можно ответить — Богообщение. И это решает судьбу человека и пригодность его к вечной жизни. Без общения с Богом человек ниспадает до цивилизованного животного, мертвого духовно и отсюда слепого по отношению к духовному миру. Устраняясь же от Богообщения и не желая «знать Бога» человек устраняет себя от Предвечной красоты, загнивает душой и, как нарушающий своим безобразием мировую гармонию, должен быть устранен от последующих этапов в развитии мироздания, т. е. не допущен для обитания на «новой земле» и «новом небе» (Откр. 21:1).

 
      В истории человечества есть один очень краткий период — всего три с половиной года, понять значение которого — это значит понять свое назначение в жизни, ее смысл, смысл жизни всего человечества, усмотреть ее будущность и предугадать свою судьбу. Как молния ночью внезапно освещает все, до того скрытое во мраке, так просвещают людям их разум эти три года. Здесь история человечества переламывается — начинает идти по новому пути. В космосе бессмертных человеческих душ — живших ранее, живущих и всех будущих поколений происходит событие, для определения которого трудно подобрать слово: оно похоже на катаклизм, но его необъятная энергия была направлена не на разрушение, а на созидание. Оно потрясло все основание духовного мира человечества, но это потрясение было нежно так, как поцелуй матери для ребенка. Это событие произошло на тридцатом году нашей эры — и это — «Богоявление». В человеческом мире явилось высшее существо — Сам Бог, создавший мир. Но так как общение с Богом, Его постижение и восприятие невозможно для ограниченного человеческого существа, то Бог принял на Себя человеческий образ, чтобы сделать Себя доступным и понятным людям.
      Так явился на земле Богочеловек — Иисус Христос Сын Божий, родившийся от еврейской Девы Марии. Она Одна из всего человечества всех времен явилась достойной для такого непостижимо-высокого предназначения, как быть матерью по плоти для Богочеловека.
      Наш разум слишком слаб, чтобы постичь все неизмеримое значение этого события. Вместе с тем счастье каждого человека во вселенной зависит всецело от того, насколько глубоко его сердце может постигнуть и усвоить себе его значение. По промыслу Божию это событие описано с полной ясностью в книгах Нового Завета, а его понимание передавалось в Предании и в писаниях Св. Отцов. Эти книги говорят как о целях Богоявления, так и о его последствиях для человечества. Постичь все последствия Богоявления и, тем более, написать о них, конечно, невозможно. Можно говорить лишь о более важных из них, не дерзая судить о том, какие из них всего важнее. Одной из основных целей явилось освобождение человечества от уз первородного греха в тайне искупления.
      Как пишет схиархимандрит Софроний — «сила космического зла над человеком настолько колоссально велика, и ни один из наследников Адама не может преодолеть его без Христа и вне Христа. Он есть Иисус — Спаситель в собственном и единственном смысле этого слова».
      Про другую цель пришествия на землю Господа так говорит апостол Павел:

«Иисус Христос дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам»

(Тит. 2:14). О том же, более подробно, пишет прп. Макарий Великий: «Господь наш Иисус Христос для того и пришел, чтобы изменить, преобразить и обновить естество и нашу душу, вследствие преступления низложенную страстьми, создать вновь, растворив ее Божественным Духом. Он пришел верующих в Него соделать новым умом, новою душою, новыми очами, новым слухом, новым языком духовным, одним словом — новыми людьми».
      «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом», — говорили святитель Афанасий Великий и блж. Августин. О том же пишет и B. C. Соловьев: «Богочеловек, т. е. соединение Божества с человеческой природой в одном индивидуальном лице — есть начаток, необходимое основание и средоточие, — конец же и завершение есть богочеловечество (точнее, человеческое обожение), т. е. сочетание с Богом, — при посредстве Богочеловека, — всего человеческого рода, а через него и всей твари».
      Целью пришествия Господа была и организация нового, особого царства среди людей, во главе которого встал Сам Богочеловек. Он открыл двери этого царства для всех и всех зовет в него. А чтобы доказать, что никакой грех не может помешать человеку войти в него, Он ввел туда первым покаявшегося разбойника. Организация этого нового царства — Царства света духовного, истины и любви не нарушила хода истории человечества, не сменила земных царств. Оно вне их, но вместе с тем, объемлет всех их и в него могут входить все взыскующие его из всех поколений: прошедших, настоящих и будущих.
      Богочеловек указал и законы этого Царства, исполнение которых обязательно для всех, кто хочет быть достойным его. Эти законы каждый может узнать из Четвероевангелия и добровольно подчинить им свою волю. Эти законы основаны на любви, милосердии, покаянии, смирении и кротости. Выполнение их нелегко для испорченной грехом человеческой души: поэтому «труден» и «узок» путь, ведущий в это Царство, но зато неизмеримо велико достижение. В этом Царстве побеждена смерть и нет более разлуки с любимыми, в нем господствует та совершенная радость, которая неописуема.
      Придя на землю и основав Свое Царство, Господь предупредил все человечество, что только Он есть «дверь» в это Царство (Ин. 10:7) и нет туда другого пути, как через Него.
      Целью Богоявления можно считать и раскрытие понятия о Боге в той мере, в какой это доступно человеку и о чем уже говорилось в предыдущей главе.

«Я открыл имя Твое человекам»

(Ин. 17:6). Вместе с тем, как пишет Паскаль, «познание Бога, приобретенное помимо познания Иисуса Христа, бесполезно и бесплодно». Зная все это, как мы должны относиться к Богочеловеку? Ответ может быть только один. Если мы не совершенно бесчувственны и бессмысленны, то мы должны были бы содрогнуться во всем нашем существе — в разуме и сердце — перед тем неизмеримым значением, которое имеет для нас Иисус Христос. В глазах наших должен потускнеть, исчезнуть мир, все его обольщения и мнимые ценности, а в сознании и сердце загореться этот образ нашего Бога, Царя, Судии, Законодателя, Пастыря, Спасителя и Искупителя-Страдальца (за нас). Бедная, жалкая, грешная, слабая человеческая душа, ты изнемогаешь от страданий под игом скорбей, болезней и тягостен жизни. Над тобою качается роковой маятник смерти, который спускается все ниже и ниже и неизбежно — в предназначенный час тебя коснется. Как же ты не понимаешь того, что произошло в ночь Воскресения в Иерусалимском загородном саду фарисея Иосифа? Ведь тогда была устранена твоя гибель. Тогда воскрес Христос — «первенец из мертвых», «смертию смерть поправ». Он дарит тебе бессмертие, вечную радость и небесную славу, если ты этого захочешь и все в жизни подчинишь одной цели и одному стремлению.
      Отсюда не все ли твои мысли и чувства должны скреститься на Нем Одном? Не все ли в сердце должно быть отдано только Ему? Не всегда ли ты должен помнить о Нем и общаться с Ним в постоянной молитве? Не надо ли оставить ради Него все земные пристрастия и отвернуться от тех радостей, которые будут удалять тебя от Него? Наконец, не должен ли ты исповедывать Его перед всеми — своим Спасителем, Господом и Богом, если Он потребует когда-либо этого? А Его «Евангелие» — благая весть о Нем, не должно ли стать единственным путеводителем твоей жизни? Для этого не надо ли тебе постоянно читать его и изучать его, если уж не знать наизусть, как знали его многие из истинных христиан? Не надо ли тебе в полной мере подражать и в горячности чувств апостолу Павлу, который так определил свое отношение к миру и Христу:

«А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят и я для мира»

(Гал. 6:14).
      Как пишет игумен Иоанн: «Господь Иисус Христос предстоит человеку не только Своим Святейшим Образом — духовным ликом, но и всеми лучами Своей красоты, отражающейся в мироздании».
      О неземной красоте Христа свидетельствуют евангелисты и все те, кто был удостоен видения Христа в течение последующих веков. Видевший Его преподобный Серафим Саровский не мог после видения в течение трех часов выговорить ни одного слова от силы охватившего его чувства. Скончавшийся в 1938 году схимонах Силуан из Старого Афона также сподобился видения Господа. Как говорит схиархимандрит Софроний, долго живший со старцем и составивший его жизнеописание, «огонь исполнил сердце Силуана и все тело с такой силой, что если бы видение продлилось еще мгновение, он умер бы. После Силуан никогда не мог забыть невыразимо кроткий, беспредельно любящий, радостный, непостижимого мира исполненный взгляд Христа и в последующие долгие годы своей жизни неустанно свидетельствовал, что «Бог есть любовь, любовь безмерная, непостижимая. Любовь Господня так горяча, что когда душа Духом Святым познает Господа, то от радости забывает весь мир».
      Людей подразделяют по национальностям, по классам, образованию, профессии, возрасту, полу и т. п. Но это все не существенные признаки для характеристики человека. Есть лишь один признак, действительно характеризующий его абсолютную ценность. Как говорит схиархимандрит Софроний — «бытие всякого разумного тварного существа движется меж двух пределов: один — любовь к Богу до ненависти к себе; другой — любовь к себе до ненависти к Богу». Говоря же про старца Силуана, схиархимандрит Софроний так характеризовал его отношение к людям: «Он всей душой хотел понимать всякого добрым образом; в каждом человеке он чутко воспринимал его одушевленность, его способность любить Христа».
      Итак, отношение человека к Богу в образе Христа есть тот «пробный камень», посредством которого можно познать всякого человека, понять ценность его души для вечности. Сам Господь называл Себя «краеугольным камнем», на котором созидается Христова Церковь и через который испытывается душа каждого человека (Мф. 21:42-44).
      Вся история Церкви Христовой свидетельствует о том, что единственный путь для спасения человеческой души есть возможно совершенное познание Христа и через это познание зарождение и возрастание к Нему любви. Эта любовь должна быть горяча как огонь, должна попалять все другие земные пристрастия, должна руководить человеком во всей его жизни — в мыслях, словах и поступках. И чем горячее будет эта любовь, тем больше радости она принесет душе человеческой. Полюбивший так Христа не может не последовать за Ним, поняв, что это является единственным правильным путем и единственной целью жизни всякого христианина.
      О. Александр Ельчанинов так пишет в одном из своих писем: «Я думаю, в основе твоих душевных недомоганий лежат две причины: 1) чрезмерная занятость собой и, как результат, — малая занятость окружающими и 2) малая любовь ко Христу. Эта любовь есть основа и корень всякой духовной жизни и силы, и ее нужно в себе растить и воспитывать. Начни хоть с такой неотразимой мысли, что прекраснее Христа не было никогда ничего во всю человеческую историю. Если ты возьмешь всех наполеонов, цезарей, александров, всех гениев и вождей человечества, — во всех ты найдешь пятна, нечистоту и только в кротком Сыне Марии ты увидишь все прекрасное, все желанное, о чем когда-либо грезило человечество. Всматриваться в этот образ, выяснять и углублять его в себе, жить мыслью о Нем, отдавать Ему свое сердце — это и есть жизнь христианина. Если это есть, тогда и полная тишина сердечная, тот мир, о котором говорил св. Исаак Сирин: «Умирись с собой, и умирятся с тобой небо и земля…».
      Ставшему на путь духовного совершенствования, последовавшему за Христом, явной, совершенно внутренне для него убедительной делается единственность этого пути. Мало ставших на этот путь, но почти нет раз ставших и возвратившихся назад. Согласно обещанию Христа, «всякий ищущий обретает».
      Как говорила старица Ардалиона (Усть-Медвед. монастырь): «Чтобы жить со Христом в Боге, нужна смерть собственной самости… Сердце, умертвившее в себе свою самость, делается жилищем Божественного добра; усвоением Его всесвятых заповедей, дух человека приобщается Духу Христову… Не уничтожается наша личность, но, умирая телом, воскресает духовно во Христе. И как прежде она жила для себя и себя делала целью жизни, к себе все направляла, собою все освещала, так теперь Христос стал жизнью ее души, душою ее жизни, полнотою сердца, руководителем ее ума. И когда Христос живет в душе, то какого добра не в силах Он плодотворить, и какие чудеса не явит Он душе?.. Какие чудеса угодно Господу являть такой душе и через нее же миру, это Ему Одному известно. Сама же душа ничего не желает, это предел ее исканий — отселе ждет смерти, чтобы разрешиться и со Христом быть…»
      О значении пришествия Христа на землю так пишет профессор о. Сергий Булгаков: «Бог восхотел иметь в творении, в человеке друга; вочеловечение Бога до конца осуществляет возможность этой дружбы.

«Вы друзья Мои, если исполните то, что Я заповедую вам»

(Ин. 15:14)… И человек должен возлюбить в Нем своего высшего и единственного Друга, найти себя в Нем, ибо в Нем сокрыта тайна всякого индивидуального лица; Он, как Сын Человеческий, и есть само человечество, в человеке подлинно человеческое. В известном смысле «спасение» от греха, т. е. от себя самого в должном, эмпирическом естестве, есть утверждение себя другим в Друге. Господь принял на Себя инакость, нашу греховную природу, вплоть до крестной смерти, чтобы пребыв в другом, явить Себя к этому другому истинным Другом».
      

«Я завещаю вам… Царство»

(Лк. 22:29), — говорил Господь Своим апостолам, уходя с земли.
      

«Вы… царственное священство»

(1 Петр. 2:9), пишет поэтому ап. Петр христианам.
      Может ли понять наш разум все необычайное величие, на которое возводит нас Господь этим обетованием. И не только о получении этих даров должен помнить всякий христианин, но и всей глубине ответственности, которую возлагает на каждого из нас принятие, хранение и употребление в жизни этих бесценных, великих, трудно постижимых разумом царственных даров…» Как говорит затворник Задонский Георгий — «Христа надо не только любить, но быть влюбленным в Него».

       Литература к главе 4-й.
      1. Четвероевангелие.
      2. Евангельская история о Боге Сыне, изложенная словами св. евангелистов. Еп. Феофана.
      3. Св. Иоанн Златоуст. Толкование на текст четырех евангелистов.
      4. Лебединский П. С. «Иисус Христос Сын Божий — Спаситель мира». 1896 г., 1101 стр. текста.
      5. Барсов. Четвероевангелие (толкование).
      6. Турчанинов В. Н. Беседы о личности Иисуса Христа.
      7. Иванов П. Смирение во Христе.
      8. Карл Адам. Иисус Христос.
      9. «Победитель смерти» (автор неизвестен).
 
       Примечание к списку литературы.
      Имеет большое распространение перевод с английского книги Ф. В. Фаррара — «Жизнь Иисуса Христа». Эта книга (с текстом около 900 страниц) очень подробно освещает не только евангельские события, но и всю национальную еврейскую обстановку и эпоху, в которой жил Господь Иисус Христос. Книга читается легко и написана хорошим литературным языком. Однако, читателей ее надо предостеречь, что автор ее — доктор Богословия англиканского вероисповедания — писал свой материал не всегда так, как подобает его излагать с точки зрения православного христианина. В некоторых местах Господь рисуется более как человек с некоторыми слабостями, чем как Богочеловек. Не приемлем для православного разбор различных толкований вопроса — были ли у Богоматери еще дети, кроме Иисуса Христа. Положительная трактовка такого вопроса для православного христианина граничит с кощунством в отношении Святейшего образа Божией Матери и Приснодевы Марии. Совершенно неприемлемо для православного описание чуда исцеления Гадаринского бесноватого. Из текста этого описания можно заключить, что Фаррар вообще не верит в существование бесов.
      Еще более категорически надо предостеречь от чтения перевода с французского книги об Иисусе Христе — Ренана. Ренан, как и Л. Н. Толстой, не верит в Божественность Иисуса Христа, и его книгу христианину читать ни в коем случае не следует, чтобы не повредить своей вере.

1-е Приложение к главе 4-й.

2-е Приложение к главе 4-й.

3-е Приложение к главе 4-й
СМИРЕНИЕ ХРИСТА

4-е приложение к главе 4-й
ПОЭТЫ О ХРИСТЕ

5-е Приложение к главе 4-й.
ХРИСТОС

 
      Господь говорит, что христианин должен «знать» Духа Истины и «Утешителя». Знаем ли мы Его? А если не знаем, то можем ли мы считать себя христианами?
      Если поискать ответа на подобный вопрос в истории Церкви Христовой, то можно утверждать, что христиане первых веков знали и видели пребывание с ними Духа Святого. Для всех очевидным было Его сошествие в день Пятидесятницы. Явление Его сопровождалось «шумом с неба», как от «сильного ветра», «языками, как бы огненными», даром «иных языков» и т. д. (Деян. 2:2-4). Святой Дух далее всегда видимо для всех сходил на новокрещаемых (Деян. 8:17-19; 8:39; 10:44).
      Имеются в духовной литературе рассказы алтайских миссионеров (из русских), совершавших таинство крещения над взрослыми алтайцами. Часто бывали случаи, когда сами крещаемые или их восприемники воочию замечали сошествие на крещаемых Святого Духа в виде огня, который не опалял, но исполнял крещаемых или их восприемников светлой, духовной радостью. Это сошествие по времени совпадало с моментом, когда крещаемые погружались в воду или их обливали.
      При своем служении апостолы ощутительно направлялись указаниями от Святого Духа. Про апостола Павла и Силу говорится в Деяниях:

«Прошедши чрез Фригию и Галатийскую страну, они не были допущены Духом Святым проповедовать слово в Асии. Дошедши до Мисии, предпринимали идти в Вифинию; но Дух не допустил их»

(Деян. 16:6-7).
      Должна ли быть эта способность ощущать Св. Духа у современных христиан? Прп. Серафим отвечает на этот вопрос положительно и велит всякому христианину всегда и всюду «проверять себя — в Духе ли я Святом?» Как это сделать и каковы свойства Святого Духа?
      Конечно, Святой Дух, как третья ипостась Бога — Св. Троицы, непостижим для человека по Своей сущности, как непостижимы «Бог Отец» и «Бог Сын». Но как Те открывали и открывают Себя людям в нужной мере, так открывается и Святой Дух.
      Следует заметить, что в текущий момент истории человечества Святой Дух пребывает с нами по обетованию Христа.
      Иисус Христос говорил:

«Придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца»

(Ин. 15:26). Итак, сейчас пребывание в мире Святого Духа.
      Согласно тексту Евангелия от Луки, Господь заканчивает Свою беседу о молитве «Отче наш» и о постоянстве в молитве прямым указанием на то, о чем мы должны просить у Него. Он говорит:

«Тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него»

(Лк. 11:13). Вот достойный предмет наших просьб — и, очевидно, крайне для нас необходимый. И это находится в полном согласии с указанием о цели нашей жизни прп. Серафима, заключающейся в стяжании Духа Святого.
      В соответствии с этими словами Господа, Церковь и составила молитву «Царю Небесный», которая и ставится ею как начальная в обычном молитвенном правиле.
      В начале этой молитвы перечисляются свойства Святого Духа, чтобы христианину легче было Его почувствовать и полнее войти в Его мыслительный образ. Из Его свойств на первом месте стоит «Утешитель» — как называл Святого Духа Сам Господь. Это самое характерное из Его свойств — ибо пребывание с христианином Духа Святого неизменно и прежде всего несет с собой «утешение» — мир и тишину на сердце, тихую радость, умиление, теплоту любви к Богу и людям.
      Отец Иоанн С. пишет: «Различай в себе Духа Животворящего и духа мертвящего, убивающего твою душу. Когда в душе твоей мысли добрые, тебе благо, легко; когда на сердце спокойствие и радость, тогда в тебе Дух благий, Дух Святый; а когда в тебе недобрые помыслы или недобрые сердечные движения, тогда худо, тяжело; когда ты внутренне смущен, тогда в тебе дух злой, лукавый дух. Дух лукавый есть дух сомнения, неверия, страстей, тесноты, скорби, смущения. А Дух благий есть дух несомненной веры, дух добродетелей, дух свободы духовной и широты, дух мира и радости. По этим признакам знай, когда в тебе — Дух Божий и когда — дух злой».
      Показателем сопребывания со христианином Святого Духа Божия является и отношение к ближним. Если человек в отношениях с людьми проявляет к ним сердечность, ведет разговор с ними словами, исполненными любви, смирения, кротости, доброжелательства, уступчивости при всегдашней готовности служить им и их интересы ставить выше своих, то все это свидетельствует о том, что христианин находится в Духе Святом Божием. Иначе же человеком владеет темная сила, проявляющаяся в раздражении (хотя бы и легчайшем), сухости тона, неуступчивости, дурном или подавленном состоянии духа и отказе в просьбах (даже легко исполнимых) и т. п. Пусть тогда (в последнем случае) христианин встанет на молитву или внутренне обращается к Богу с просьбой прогнать от него того лукавого духа, который владеет им в этот момент и мешает схождению к душе его благодати Святого Духа. Отсюда понятно старинное русское выражение про человека раздраженного — «он не в духе». Очевидно, здесь надо писать слово «Дух» с большой буквы, так как здесь старые благочестивые люди, очевидно, говорили о Святом Духе, Который покидает раздраженного человека (слово «дух» означает также силу души, доблесть, крепость и самостоятельность, отважность, решимость, доблесть. — Н. П.).
      Далее в молитве Он называется «Духом истины», Господь Сам назвал Его «Духом истины» (Ин. 15:26), говорил Своим ученикам, что по Своем пришествии Святой Дух «наставит вас на всякую истину».
      Затем свойствами Святого Духа является: «Везде Сущий и все исполняющий». Он же является источником «сокровища благих и жизни Подателю».
      После перечисления этих свойств Святого Духа в молитве — в завершении ее имеется просьба к Нему — прийти к нам, вселиться в нас и очистить наши души «от всякия скверны», а через это их спасти. По существу, можно ли христианину просить еще чего-либо более?
      Апостол Павел перечисляет нам неоценимые сокровища, которые мы можем получить от пребывания в нас Святого Духа. Он пишет в послании к Галатам:

«Плод же Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание»

(Гал. 5:22-23).
      Молитва «Царю Небесный», вместе с «Отче наш», занимает особое, преимущественное место среди других молитв; Церковь предлагает читать «Царю Небесный» и перед началом всякого дела. С первого взгляда это непонятно. Здесь нет даже намека о помощи в каком-либо деле. Однако, что значит сопребывание с нами Святого Духа? Это значит, что всякое наше дело будет завершено всецело по воле Бога. А другого христианину нельзя и желать. Вместе с тем, церковные молитвы Святому Духу немногочисленны, по сравнению с молитвами к Иисусу Христу.
      «К сожалению, современная повседневная жизнь Церкви, — говорит священник П. Флоренский, — за вычетом избранников неба, — мало, смутно и тускло знает Духа Святого, как Лицо… В течение всей нашей эпохи молятся, главным образом, Сыну. Духу, если и молятся, то больше ожидая Его, нежели имея лицом к лицу, более тоскуя об Утешителе, нежели радуясь Им пред Отцом в Сыне» («Столп и утверждение истины». — Н. П.).
      Почему это так? Почему Святой Дух не пребывает с современными христианами, как пребывал Он с ними в Церкви времен апостольских?
      В беседе с Н. А. Мотовиловым прп. Серафим на этот вопрос отвечает. Он говорит, что Святой Дух оставляет людей обычно за их грехи. Однако, за «меньшие и легкие грехи» Господь Дух Святой не оставляет имеющих Его благостыню.
      Но есть вторые по тяжести грехи, разлучающие нас от Бога и отгоняющие от нас благодать Его; но и в этих грехах, если вскоре и от души покается человек, то снова может приобрести благодать Божию».
      «Всегда надобно при этом разбирать: каким именно грехом прогневали мы благодать Божию, что Дух Святой отступил от нас, и когда, перебрав грехи, нападем именно на тот самый грех, который оскорбил Господа Бога, — Господь Бог Дух Святой коснется нашей совести и скажет нам священнотайно: вот это-то и есть тот самый грех, которым ты оскорбил Творца Бога. Тогда нам скоро с сокрушенным сердцем и со смирением следует прибегнуть ко Господу, и Он с любовью простит нас и помилует нас возвращением даже большей благодати за то, что не отчаялись в милосердном всепрощении Божием».
      Про условия сопребывания в душе христианина Святого Духа пишет и мудрый пастырь о. Иоанн С. «С величайшей осторожностью нужно держать в своем сердце сокровище Духа; нужно бодрствовать над своим сердцем, быть кротким, удерживаться от раздражительности и движений самолюбия, привязанности к земному, от нечистых восстаний плотских. В противном случае бесценное сокровище Духа мгновенно оставит нас; вдруг исчезнут из сердца мир и радость, это чувство необыкновенной ангельски-духовной легкости души, парящей на свободе сердца и мысли; исчезнут и эти «реки воды живой» (Ин. 7:38), которые перед тем только текли и напояли обильно борозды души. Душу наполнит чуждый огонь, мучительно палящий внутренности, лишающий ее мира и радости и наполняющий ее чувством скорби и тесноты, и подстрекающий к раздражительности и хуле…»
 
      Итак, чтобы не удалять от себя Святого Духа, надо не грешить, а если согрешишь, то надо каяться.
      Как говорят Св. Отцы, присутствие Святого Духа в человеке ведет и к повышению его духовной восприимчивости: как через сильное увеличительное стекло, человек начинает легко замечать в себе начатки зла не только уже в делах, но и в словах, мыслях и душевных побуждениях. Пребывание со христианином Духа Святого приобщает его и к совершенной радости. Об этом так пишет прп. Антоний Великий: «Я молился о вас, да сподобитесь и вы получить Того великого огненного Духа, Которого получил я. Если хотите получить Его, так чтобы Он пребывал в вас, принесите прежде труды телесные и смирение сердца и, восторгая помышления свои на небо день и ночь, взыщите с правотою сердца сего огненного Духа, и Он дастся вам всегда и навеки. Когда принят будет Он, то откроет вам высшие тайны; отгонит от вас страх людей и зверей, — и будет у вас небесная радость день и ночь; и будете в этом теле, как те, которые уже находятся в Царствии Небесном. Дух Святый непрестанно веет благоуханием приятнейшим, сладчайшим и неизъяснимым для языка человеческого. Но кто знает сию приятность Духа и Его сладость, кроме тех, которые удостоились того, чтобы Он вселился в них? Дух Святый вселяется в душах кающихся не иначе, как после многих трудов. Ибо Дух тот обитает в правых сердцах».
      Прп. Макарий Великий пишет: «Ум и разумение христиан, по общению и причастию Святого Духа, достигают постоянства, твердости, безмятежия и покоя, не рассеиваются и не волнуются уже непостоянными и суетными помыслами, но пребывают в мире Христовом и в любви Духа, как и Господь, рассуждая о таковых, сказал, что они перешли «от смерти в жизнь» (Ин. 5:24).
      А епископ Феофан Затворник говорит: «Бог наш есть Бог блаженства… радуется и играет дух наш, когда благодать Духа Святого делает его причастником Божества».

       Литература к главе 5-й.
      1. Писания старца Силуана: 2-я часть книги «Старец Силуан» — иеромонаха (впоследствии схиархимандрита) Софрония.
      2. «Утешитель», глава 5-я из книги «Столп и утверждение истины» — свящ. Павла Флоренского.

Приложение к главе 5-й.
СТАРЕЦ СИЛУАН О СВЯТОМ ДУХЕ.

 
      Когда в очищенную покаянием душу снисходит Святой Дух, то в ней водворяется Царствие Божие, которое, по словам Господа,

«внутрь вас есть»

(Лк. 17:21)
      Как пишет Иоанн Златоуст — «Найди дверь внутренней горницы души твоей, и ты увидишь, что это дверь в Царство Небесное».
      Божие Царство характеризуется особым, светлым, блаженным, радостным состоянием души человека, не зависит от внешних условий жизни или состояния тела и является даром благодати Божией.
      Про переживание святых, находящихся в Духе Святом, прп. Макарий Великий говорит так: «Иногда бывают они обвеселены, как бы на царской вечери, и радуются радостью и веселием неизглаголанным. В иной час бывает, как невеста, Божественным покоем упокоеваемая в сообществе с женихом своим. Иногда же, как бесплотные ангелы, находясь еще в теле, чувствуют в себе такую же легкость и окрыленность. Иногда же бывают как бы в упоении питием, возвеселяемые и упокоеваемые Духом в упоении Божественными духовными тайнами. Но иногда как бы плачут и сетуют о роде человеческом и, молясь за целого Адама, проливают слезы и плачут, воспламеняемые духовною любовью к человечеству. Иногда такой радостью и любовью разжигает их Дух, что если бы можно было, вместили бы всякого человека в сердце своем, не отличая злого от доброго. Иногда в смиренномудрии духа столько унижают себя перед всяким человеком, что почитают себя самыми последними и меньшими из всех. Иногда душа упокоевается в некоем великом безмолвии, тишине и мире, пребывая в одном духовном удовольствии, в неизреченном упокоении и благоденствии. Иногда умудряется благодатию в уразумении чего-либо, в неизреченной мудрости, в ведении неиспытуемого Духа, чего невозможно рассказать языком и устами».
      О таком же состоянии души, пребывающей в Духе Святом, говорит и современный нам подвижник — старец Силуан со Старого Афона. «Когда Дух Святой исполнит всего человека сладостью любви Своей, тогда мир забыт совершенно и душа вся в неизреченной радости созерцает Бога; но когда душа снова вспомнит мир, тогда от любви Божией и жалости к человеку она плачет и молится за весь мир. Предавшись плачу и молитве за мир, порожденный любовью, душа от сладости Духа Святого снова может забыть мир, и снова упокоевается в Боге; вспоминая же мир, опять в великой печали слезно молится, желая всем спасения».
      Вот ощущения души, находящейся в Духе Святом. Эти ощущения и являются той особенностью, которая отличает пребывание души в Боге и в Его Царстве. Раскрытие в душе Царства Божия начинается еще здесь на земле.
      Прп. Макарий Великий говорит об этом так: «Душа еще ныне приемлет в себе Царство Христово, упокоевается и озаряется вечным светом. Воскресение умерших душ бывает еще ныне, а воскресенье тел будет в оный день».
      О том же пишет Симеон Новый Богослов: «Корни Царства Небесного находятся здесь же на земле. Поэтому, если здесь еще, в настоящей жизни не внидет в душу Христос и не воцарится в ней, то не оздоровеет она, и нет ей надежды спасения, заключен для нее вход в Царство Небесное».
      Очевидно, что глубина покаяния и смирения непременное условие восхищения Царства Небесного, согласно словам Господа:

«…кто возвышает себя, тот унижен будет; а кто унижает себя, тот возвысится»

(Мф. 23:12).
      О путях к Царству Небесному так пишет епископ Михаил Таврический: «Благодатная жизнь неба открывается для нас по мере свободного просветления души. Делать душу и тело свое чистыми и святыми, возводить окружающую нас природу к ее совершеннейшим формам, просвещать всю сферу данной нам конкретной жизни, животворить ближних тем дыханием, которое мы сами получили свыше, передавать им ту радость, ту благодать, которая открылась в нас, отдавать им свою жизнь, чтобы она возродилась и зацвела в них, — короче — подражать Христу, апостолам, святителям и мученикам, — вот самый верный и надлежащий путь к Царству «не от мира сего». Верующий в то Царство входит в самое внутреннейшее общение с окружающими его людьми, хотя часто и неведомо для них. Не помимо их он ищет того неба, к которому призван, а в них же и через них же. Он идет к тому миру через деятельное общение с ближними мира этого, будь он в сфере мысли, дела или невидимой молитвы и любви. То, что может казаться уединением христианина, только видимость. Он ближе к своим ближним, чем сами ближние между собой и к самим себе. Он не мечтает, а реально живет. Он сквозь ближних же, в их собственной глубине, видит просветленный чудный мир того Царства вечной красоты, жизни и гармонии, который всегда обнимает их, но в который они никак войти не могут, если будут неудержимо скользить по блестящей поверхности этого мира, в развертывающийся перед ними ряд грандиозных внешних перспектив, забывая, что «Царство Божие внутрь вас есть».
      К этому следует добавить, что старец Алексей М. запрещал своим духовным детям стремиться при жизни к сладостным духовным переживаниям или думать о наследовании после смерти райских блаженств. Он завещал при жизни на земле стремиться лишь к полноте подражания Христу в Его смирении и кротости, в полноте самозабвения в служении ближним (

«да будет вам слугою»

 — Мф. 26-27) и к соучастию в Христовых скорбях, когда они будут посланы христианину Господом (Кол.1:24).
      Так же говорил и схимонах Зосима из Троице-Сергиевой лавры: «Кто желает Царства Небесного, тот богатства Божьего желает, а не Самого еще любит Бога».
      Как пишет архимандрит (патриарх) Сергий: «Человек, поступая в Царство Божие, поступает туда не для того, чтобы блаженствовать (если блаженство нужно и можно отделить от добродетели), а для того, чтобы быть святым. Высшее благо и добродетель — понятия между собой тождественные. Сущность вечной жизни, а отсюда и цель ее состоит в нравственном совершенстве. Блаженство и святость праведников, с христианской точки зрения, таким образом, — понятия неотделимые одно от другого. Таким образом, все дело спасения представляется в следующем виде: человек здесь на земле трудится, работает над собой, созидает в себе Царство Божие и чрез это теперь же начинает мало-помалу делаться причастником вечной жизни, насколько он имеет сил и способности для этого причастия. После того, как злое начало будет окончательно изгнано, в век грядущий человек, наконец, увидит Бога лицом к лицу, будет пользоваться вечной жизнью во всей ее бесконечной полноте. Нравственное обновление человека, таким образом, существенно связано с вечным спасением: последнее не особое какое-нибудь действие, не получение чего-нибудь нового, а только совершенное раскрытие, осуществление тех начал, которые заложены и развиты были человеком в настоящей жизни».
      Как пишет прп. Макарий Великий: «Потусторонность вечной жизни только кажущаяся. Христианин еще здесь на земле должен считать себя гражданином небесным, еще здесь на земле должен начать вечную жизнь, чтобы насколько возможно здесь же предначать и вечное блаженство… Следовательно, если спрашивать о существе вечной жизни, со стороны душевного состояния человека, живущего ей, то сущность ее, источник присущего ей вечного блаженства, будет заключаться в святости. Человек потому будет вечно блаженствовать, что он (человек) будет святым и в общении со Всесвятым Богом».
      Итак, душа может и должна еще здесь приобщиться к вечной жизни. Для этого надо почувствовать вкус к ней и ревностно искать ее доступными нам путями, помня, что

«…Царствие Божие не пища и питие но праведность и мир, и радость во Святом Духе»

(Рим. 14, 17).
      Как говорила одна святая, что «безумие думать, что можно войти на небо, прежде чем войти в самого себя, чтобы себя познать, и не понять своего ничтожества и не почтить всю неизмеримость Божиих благодеяний и не переставать умолять о помощи и милосердии».
      Понятия — «Царство Божие, Царство Христово и Царство Небесное» по существу тождественны с понятием «Вечной жизни». Это видно из нижеприведенных слов архимандрита (впоследствии патриарха) Сергия: «Вечная жизнь, как состояние души человеческой, не зависит от условий пространства и времени, не приурочена только к миру загробному, а зависит исключительно от нравственного развития человека и, следовательно, может начаться для избранных и в здешней жизни. Получить вечную жизнь не значит перейти из одной области бытия в другую, а значит приобрести известное душевное расположение. Вечная жизнь, таким образом, не получается, а постоянно растет в человеке». Поэтому и возможно молить Бога: «Да будет сердце мое доброю для Тебя землею, приемлющее в себя доброе семя, и благодать Твоя да оросит меня росою вечной жизни» (Ефрем Сирии).
      Здесь следует оговориться, что понятие «вечности» отнюдь не следует отождествлять с понятием «бесконечность» Мы не можем иметь представлений о будущей загробной жизни: ее понятие для нас, как говорят философы, является «трансцендентальным», т. е. мало доступным разуму. При ограниченности нашего лексикона, мы заменяем это понятие «вечностью»,
      О недоступности для нашего разума понятия вечности и сущности загробной жизни так пишет о. Александр Ельчанинов: «Почему Церковь молчит о загробном мире? Человек живет, мыслит и чувствует в условных формах пространства и времени. Вне этих форм мы не можем ни мыслить, ни говорить. Потустороннее живет иными формами. Если будем говорить о нем, мы будем говорить плотским языком. Вот откуда целомудренное молчание Церкви». Поэтому следует иметь в виду, что вся терминология, относящаяся к потустороннему миру и к Царству Небесному должна пониматься не буквально, а аллегорически-условно: это относится к таким терминам, как «вечность», «Престолы», «огонь вечный» и т. д.
      Из определения понятия «вечность», приводим мнение о ней схиархимандрита Софрония. «Вечность — единый непротяженный, непостижимый полноты акт Божественного бытия, который будучи надмирным, непротяженно объемлет все протяженности тварного мира. Вечность по существу — Единый Бог. Вечность не есть нечто отвлеченное или отдельно сущее, но Сам Бог в Своем бытии. Когда человек по благоволению Божию получает дар благодати, то он, как причастник Божественной жизни, становится не только бессмертным, в смысле бесконечного продолжения его жизни, но и безначальным, ибо та сфера Божественного бытия, куда он возведен, не имеет ни начала, ни конца… Здесь мы имеем в виду не предсуществование души, но приобщение нашей тварной природы безначальной Божественной жизни в силу об ожения твари благодатным действием».
      Итак, живя в теле на земле, христиане имеют возможность уже здесь приобщиться к жизни в вечности. Вот как пишет об этом Н.: «В нашей земной жизни все мы, христиане, призываемся постоянно переключаться с потока времени (суеты и забот мирских) на поток вечности (жизнь в Боге и с Богом). Плывя одновременно в двух потоках, мы должны острее чувствовать всю опасность первого и всю необходимость и спасительность второго. Жизнь в потоке вечности это не только преодоление времени, с его изменчивостью, неустойчивостью и томлением духа, а и полнота духовного бытия».
      Следует заметить, что наше психологическое ощущение времени совершенно не связано с математической точностью движения часовой стрелки. Как пишет архиепископ Иоанн — «то, что мы принадлежим не ко времени, а к вечности, это ясно видно из того, как изменяется, расширяется или суживается наше сознание времени. Время иногда «летит» как ангел по небу; иногда, как демон, падает в бездну; иногда оно ползет, как расслабленный, или лежит у купели, не видя ни Господа, ни даже человека, который ввел бы его в Жизнь» (Ин. 5:2-9).

 
      В Своей первосвященнической молитве на тайной вечери Господь говорит о Своих учениках:

«Славу, которую Ты дал Мне, Я дал им»

(Ин. 17:22).
      Св. Иоанн Златоуст так разъясняет эти слова Господа: «Душа, очищенная Духом Божиим, в себя принимает луч от славы Божией и от себя отражает луч той же славы. Поэтому и апостол Павел говорит:

«Мы же все открытым лицом, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа»

(2 Кор. 3:18).
      Схиархимандрит Софроний пишет: «Бог по благодати Своей благоволит соединиться с человеком настолько тесно, что человек становится Богом, подобно Богу-Творцу по образу бытия Своего. Те, кто не верят этому и не молятся Святым, не познали, как много любит Господь человека и как возвеличил его».
      Вместе с тем степень славы у святых различна. Как пишет апостол Павел:

«Иная слава солнца (Бога), иная слава Луны (Божией Матери), иная звезд (святых); и звезда от звезды разнится во славе»

(1 Кор. 14:41). В притчах о минах Господин говорит верному рабу, приобретшему десять мин:

«возьми в управление десять городов»

.
      Итак, избранники Господни получают от Господа и Его славу и принимают участие в устроении Им Своей Церкви. При этом это почетное служение Господу начинается для многих святых еще здесь на земле и продолжается по преставлении их. Для некоторых же из святых (например, многих мучеников), оно осуществляется лишь за гробом.
      В Откровении говорится про святых:

«Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет; прочие же из умерших не ожили, доколе не окончится тысяча лет. Это — первое воскресенье. Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом: над ними смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет»

(Откр. 20:4-6).
      По указаниям толкователей «Откровения» — тысяча лет не есть точно ограниченный срок, но обозначает длительный период времени. Этот период заканчивается освобождением из темницы сатаны (Откр. 20:7),

«взятием от среды удерживающего»

(2 Фес. 2:7), и затем вскоре кончиной века, всеобщим воскресением, страшным судом и явлением

«нового неба и новой земли»

,

«нового Иерусалима»

(Откр. 20:7-15; 21:1-2). В последний день святые (

«цари земные»

, по терминологии апостолов — см. Петр. Гл. 2:9) —

«принесут славу и честь свою»

.
      История Новозаветной Церкви свидетельствует о непосредственном участии почивших в Бозе святых в царствование Христа. Самое ближайшее участие принимает в нем Царица Небесная — Матерь Божия — Приснодева Мария. Бесчисленны свидетельства и рассказы о Ее покровительстве, заступничестве и предстательстве за весь христианской род, Матерью которого Она стала через Своего Сына — Христа.
      Величественная и трогательная картина Ее служения на земле, которая отображается в празднике Покрова Божией Матери: «Долго молилась Она во Влахернском храме за константинопольских христиан, обливая лицо Свое слезами, и под конец сняла с Себя блиставшее как молния покрывало и распростерла его над всем стоящим народом».
      «Во успении мира не оставила еси» — поет про Нее Церковь, и хотя Она стала Царицей Неба, бедствующая земля была, есть и будет постоянным уделом Ее забот, покровительства и предстательством христиан.
      Когда св. Андрею юродивому (память 2 октября ст. ст.) был показан рай, он не нашел там Царицы Небесной. Удивленному этим св. Андрею ангел объяснил: «Ты хочешь увидеть Царицу сил Небесных? — но Ее здесь нет. Она ушла в многобедственный мир помогать людям и утешать скорбящих».
 

* * *

      Бесчисленны также свидетельства об участии в жизни земных христиан и святых из торжествующей Церкви. Для одних из них засвидетельствовано участие в делах христиан всего мира (например, апостолов, святителя Николая, великомученика Пантелеимона и т. д.), как принявших власть над «десятью городами». Других почитают, как своих заступников, отдельные страны (таковы, например, многие из наших русских святых), и они приняли участие в управлении «пяти городов». Третьи являются «местными святыми, покровительствующими местам упокоения их мощей».
      Велика сила молитв святых за их почитателей. Мученик Уар (память 19 октября ст. ст.) так говорил в сонном видении своей попечительнице Клеопатре, вынесшей его тело из скотских трупов и сберегшей его у себя среди гонений: «Я не только позаботился о твоем сыне, но умолил Бога и о сродниках твоих, с которыми ты положила меня в гробнице, чтобы им были отпущены грехи их».
      Святые принимают непосредственное участие в наших повседневных делах; они защищают и оберегают нас, помогают нам, учат и вразумляют нас. Об этом в житиях святых и у св. отцов имеются бесчисленные свидетельства.
      Как пишет прп. Антоний Великий: «Все святые, когда видят, что мы ленимся и не радеем, — скорбят, плачут и сетуют; когда же видят, что мы становимся исправными и возрастаем в совершенстве, — радуются, и в радости и веселии непрестанно многие изливают о нас к Создателю молитвы. И Господь тогда утешается добрыми делами нашими, равно как свидетельствами и молитвами святых, — и ущедряет нас всякими дарами».
      Протестанты не понимают, как можно чтить святых и им молиться. Но православные постигают глубочайшее единение святых с Богом и, чествуя святых, они чтут одновременно и Пребывающего в них Бога.
      Старец Силуан со Старого Афона говорил, что «человек по сущности своей, хотя и остается тварью, но по благодати становится Богом, т. е. получает образ Божественного бытия».
      Святые — это райские цветы. У каждого из цветов есть особенности по виду, цвету и аромату, что придает каждому цветку только ему одному свойственную прелесть и красоту, заложенные в него Творцом Вселенной. Точно так же и у святых: у каждого из них была особая судьба, свой характер, свои склонности, свои пережитые трудности и борения, свой подвиг перед Богом. Свой индивидуальный характер и склонности святые переносят и к новой жизни в Царстве Небесном, когда им, согласно обетованию Господа, поручается «управление городами» (Лк. 19:17-19). Притом характер служения Господу в том мире является как бы продолжением земного поприща святого.
      Так, врач-целитель, великомученик Пантелеимон продолжает оставаться целителем и после своей мученической кончины; то же можно сказать и про врачей бессребреников Косьму и Дамиана. Святитель Николай, будучи на земле, отличался необычайной отзывчивостью на нужды всех скорбящих, в бедах сущих, путешествующих и т. п. Таков же образ его остается и при служении в Царстве Небесном.
      Некоторые из святых, будучи на земле, претерпевали сильную борьбу с различными страстями или напастями. И они, очевидно, глубоко сочувствуют всем тем, кто претерпевает такую же борьбу, и с великой ревностью припадают в молитвах к Богу за тех, кто обращается к ним в таких же случаях за помощью. На таких соображениях и основывается молитвенная практика Церкви, указывающая нам — кому из святых следует предпочтительно молиться при различных обстоятельствах жизни.
      Исходя из указанного выше, нам надо хорошо знать жизнь святых. И как опытный врач знает, какое надо принимать средство при той или иной болезни, так и нам надо быть хорошо осведомленным — какой из святых был наиболее близок к тому положению и затруднению, в котором мы оказались. Очевидно, этот святой особенно горячо отзовется на нашу просьбу помочь в той беде, которая была близка ему самому при жизни на земле и горечь от которой он сам испытал в полной мере. Это, впрочем, не изменяет общего положения, что каждый из святых может нам помочь в любой нужде и беде, если только мы будем иметь веру и будем в какой-то мере заслуживать милости Божией за наше покаяние в грехах и смирение.
 

* * *

      Но не только к прославленным святым можно обращаться с просьбой о молитве за нас, за заступничеством и покровительством: то же можно делать и по отношению к тем из почивших христиан, в отношении которых мы верим, что они за гробом обрели милость и дерзновение у Господа. Прп. Серафим при жизни своей давал такое указание близким к нему: «Когда меня не станет, вы ко мне на гробик ходите. Все, что есть у вас на душе, все, что бы ни случилось с вами, и чем бы ни скорбели, все горе то с собой принесите на мой гробик. Припав к земле, как живому все и расскажите, и услышу я вас, вся скорбь ваша отлетит и пройдет. Как вы с живым всегда говорили, так и тут. Для вас я живой есть и буду во веки».
      Прп. Серафим велел близким к нему инокиням заходить на могилки Саровских старцев Исайи и Пахомия и после молитвы об упокоении их душ говорить также: «Простите, отцы святые, и помолитесь обо мне». Так учил прп. Серафим общаться с почившими, как с живыми, и как у живых просить и их молитвенной помощи себе.
      От последнего из обитателей дальней Саровской пустыньки прп. Серафима — о. Афанасия, глубокого и смиренного старца, мы слышали такой рассказ: «Однажды поздней осенью я пошел в лес собирать смолу для ладана. Когда стали надвигаться сумерки, заметил я, что зашел в незнакомое место. День был пасмурный, и я не мог найти направление пути по солнцу. Запутался я и стал кружить: пойду, пойду и опять к тому же месту выйду. Иду и молюсь разным угодникам Божиим и все не могу на дорогу выйти. Вижу, плохо дело, так можно и помереть здесь в лесу, как некоторые монахи умирали. От изнеможения упал я на землю и вспомнил про одного монаха, праведной жизни и пустынника, заблудившегося и почившего в лесу. И начал я ему молиться: «Если имеешь ты дерзновение перед Господом, помоги мне, выведи на дорогу, не допусти погибнуть так, как это с тобой случилось». Встал я после этого и вижу, что стою уже на дорожке подле самой своей пустыньки».
      Прп. Симеон Новый Богослов так почитал своего старца Симеона Благоговейного, что немедленно после его кончины установил в честь его службу, как к святому.
      Следует, однако, заметить, что в практике Церкви обращение к праведникам и подвижникам благочестия, еще не канонизированным Церковью, совершается в таком порядке: христианин служит за них панихиду или читает обычные молитвы за почивших и затем внутренне обращается к ним с просьбой помолиться за него или о его деле перед Господом. То же советовал и старец Варсонофий из Оптиной пустыни. Он рекомендовал в помянник записывать известных христианину почивших подвижников благочестия. Он говорил: «Это — великое дело. Не столько они нуждаются в наших молитвах, сколько мы в их молитвах. Но если мы за них молимся, то они сейчас же отплачивают нам тем же».
 

* * *

      Прп. Симеон Новый Богослов учит, что святые взаимно связаны один с другим в неразрывное целое и что нам важно быть в связи с последним из святых. Так соединяемся мы через этих святых со всею Торжествующей Церковью. Он пишет: «Божественное излияние света проникает по определенному Богом порядку из первого чиноначалия ангелов во второе, из этого в третье и так во все… Также и святые, будучи соединяемы союзом Святого Духа, подобно ангелам, образуют златую цепь, в которой каждый, как звено, соединяется с предыдущим святым посредством веры, добрых дел и любви. Эта цепь, утверждаясь в Боге, не может быть разорвана. И кто не хочет со всей любовью и смирением соединиться с самым последним (по времени) из святых, имея к нему некое неверие, тот никогда не соединится и с прежними, и не будет включен в ряд предшествовавших святых, хотя бы ему казалось, что он имеет всю веру и всю любовь к Богу и ко всем святым. Он будет извержен из среды их, как не изволивший в смирении стать на место, прежде век определенное ему Богом, и соединиться с тем последним (по времени) святым».
      Надо вспомнить из «Творений мужей апостольских» видение Ерма — построение башни — Церкви Христовой из отдельных камней — членов Церкви. Как пишет Ерм: «Камни были гладки и спайками так хорошо прикладывались один к другому, что соединения их нельзя было заметить. Таким образом, здание башни казалось построенным как будто из одного камня». Чем глаже и ровнее были отшлифованы края камней, из которых строилась Церковь в видении Ерма, тем плотнее они соединялись и лучше годились для стройки. Так тесно соединяет друг с другом святых их любовь и взаимное послушание.
      Прп. Иоанн Затворник так говорил про свои взаимоотношения с жившим в соседней келье (и также в затворе) прп. Варсонуфием Великим: «Знаю, что я немощен и самый последний, но удалиться от старца (Варсонофия) не могу, ибо по милости его, мы двое составляем единое».
      Следует упомянуть, что в оставшихся в церкви ценнейших духовных поучениях прпп. Варсонуфия Великого и Иоанна часто не делается различия в их авторстве, и они приписываются им обоим (см. 2-й том «Добротолюбия»).
      Про взаимную же связь членов Церкви Торжествующей и воинствующей пастырь о. Иоанн С. говорит так: «При молитвенном обращении к Владычице помни твердо, что ты член Церкви, в которой Владычица главный камень здания, и знай, что ты тесно связан внутренне со всеми небожителями, как камень. Так понимая себя, поймешь — почему молитвы столь легко доходят к святым: ибо все одушевлены одним Духом Божиим. Бог во Святых почивает».
      Итак, у каждого из христиан — избранников Божиих есть свое предопределенное место в Церкви Христовой. В этом месте мы являемся связанными с другими членами Церкви посредством любви. Эта связь нисколько не ослабляется смертью тела, так как она устанавливается для вечности. Поэтому особенно надо молиться тому святому, имя которого носит христианин, и кроме того и тем святым, с которыми чем-либо связаны особо памятные и знаменательные дни в жизни христианина.
      Прп. Антоний Великий так говорил своим ученикам: «Знай же, что и в будущем веке будешь ты разделять участь с теми, с кем в сей жизни делишь ты и радость и горе». А поэтому окружающие нас верные рабы Господа — это те камни, которые будут в вечности соединены с нами, если мы только сами будем удостоены включения в это здание Христовой Церкви. Чем крепче мы прилепимся через любовь к окружающим нас святым рабам Господним, и чем теснее станем в молитвенном бдении к тем из них, которые ушли в наше время из мира, тем вернее будем сами включены в святое здание. Вот чем объясняется дерзновение прп. Симеона Нового Богослова, установившего тотчас же после кончины Симеона Благоговейного торжественное празднование памяти своего старца. Этим же объясняется и теснейшая связь духовных детей с их духовными отцами, хотя бы те и почили в Господе. Например, в «Откровенных рассказах странника» (ч. 1) говорится о руководстве странника его старцем, после того как старец почил. Поэтому с почившими духовными отцами можно через молитву общаться так же, как при жизни их на земле.
 
      Ап. Павел пишет ефесянам:

«Итак, вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, бывши утверждены на основании апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом»

(Ефес.2:19-22).
 

* * *

      Христианам надо помнить, что помимо святых и праведников, в Торжествующей Церкви имеются и еще покровители и молитвенники за членов земной Воинствующей Церкви. Это ангельские силы, из которых всего ближе к нам наши Ангелы-хранители.
 
      Господь говорит:

«Не презирайте ни одного из малых сих, ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лицо Отца Моего Небесного»

(Мф. 18:10).
      Как пишет прп. Антоний Великий: «Когда затворишь дверь жилища твоего и останешься один, ведай, что тебе соприсущ определенный Богом каждому человеку Ангел. Он не дремлющ и, всегда будучи при тебе, все видит. Его обмануть нельзя, и тьма не скрывает от него. Вместе с ним сознавай и Бога во всяком месте присущим».
      Как говорят святые отцы — наши ангелы-хранители, исполненные к нам любви и желания нам служить, в этом служении сами принимают на себя наши скорби. О значении для христианина ангела-хранителя так пишет о. Иоанн С.: «В деле промышления Божия о людях и по требованию разума должны быть посредники между людьми и Богом из мира духовного (так как люди занимают середину между миром духовным и материальным), которые и руководят нас к горнему Царству, именно: Ангелы.
      У Господа во всех делах изумительная постепенность и порядок, везде у Него низшие руководствуются высшими: вот необходимость Ангелов-хранителей для христиан, искупленных кровию Господа. Кроме того, Ангелы сами исполнены любви к нам и радуются об обращении одного грешника; а любовь деятельна, и этой их благородной и полезной деятельности Господь и дал всю свободу, как мы видим из слова Божия. Ангелы-хранители необходимы для людей по причине коварства злых духов над людьми: люди их не видят сами. Люди очень немощны для духовной жизни. Кроме благодати Божией, нужно еще лицо, исполненное этой благодати, мудрое, крепкое по своей природе: а таковы Ангелы. Кроме того, по исходе из жизни должны быть свидетели о делах человеческих против бесов».

1-е Приложение к главе 7-й
АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ
(Из книги прот. С. Булгакова
«Лествица Иакова».)

2-е Приложение к главе 7-й.
ПАМЯТИ ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА САРОВСКОГО

 
      Человеческая душа была создана по «образу Божию» (Быт. 1:27), и создана бессмертной.

«У Бога все живы»

, — говорит Господь (Лк. 20:38). Священное Писание раскрывает нам понятие о трех периодах жизни человеческой души с двумя гранями — переходами из одного периода в другой.
      1-й период — есть жизнь души в теле, ставшем смертным после грехов. Затем наступает смерть — разложение тела и переход во второй период жизни души вне тела. Характеризуя этот период, о. Валентин Свенцицкий говорит так: «После смерти тела неведомый нам процесс в смысле окончательного самоопределения души к добру или злу, очевидно, будет продолжаться до Страшного Суда — ибо действенна здесь молитва Церкви». О характере жизни душ святых в этот период говорилось выше — в главе о Торжествующей Церкви.
      2-й период жизни заканчивается воскресением тел перед Страшным Судом, при втором пришествии Христа. Читаем в Откровении:

«Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них, и судим был каждый по делам своим»

(Откр. 20:13). Для истинных христиан этот момент воскресения тел будет моментом торжества и прославления.
      Апостол Павел пишет про него:

«Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся. Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся, ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему — облечься в бессмертие»

(1 Кор. 15:51-53).
      После этого для учеников Христа наступит 3-й период жизни с Богом на «новой земле» и под «новым небом», где вместо солнца будет Сам Господь Бог (Откр. 21:1; 22:5). Интересно, что в Божьем творении можно найти близкую аналогию для состояния души в трех образах при двух переходах. Жизнь бабочки начинается с довольно непривлекательной гусеницы, ползающей по земле. Затем гусеница как бы умирает, и вместо нее мы видим куколку без каких-либо признаков жизни, завернутую в кокон — как бы пелена и гробик. Но вот происходит чудо. Кокон разрывается, и на свет появляется бабочка изумительной красоты, с крыльями, переливающимися всеми цветами радуги, и свободно порхающая над цветами и питающаяся ими. Какая близкая аналогия с душой человеческой, обезображенной вначале — после рождения тела, задатком первородного греха — с развитием в ней страстей и пристрастий. Тело умирает. Душа не проявляет себя. Но, очевидно, таинственно преображается, если в ней при жизни зародилась любовь к Богу и ближним.
      Наступает последний день мира — явление второй раз Христа и преображение души, и преображенные души, блистающие красотами добродетелей, облекаются в новые тела и идут навстречу Христу.
      Когда наступает первый переход — от жизни души в теле к жизни вне тела? Это тайна, которую лишь отчасти приоткрывает нам Священное Писание. Для христианина это нормально должно происходить тогда, когда в душе его воцарится Царствие Божие. Господь говорит:

«Царство Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю… Когда же созреет плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва»

(Мк.4:26-29). В этом случае смерть не только естественна, но и необходима для подготовленного к ней. Достигший определенной меры духовного возраста уже не может более жить земною жизнью и ее интересами. Чем ярче разгорается любовь к Богу, тем тяжелее душе от разлуки с Богом, тем более ее тяготит жизнь на земле. Поэтому такие души желали смерти тела, желали скорее сбросить его узы, чтобы душой соединиться с Господом.
      Апостол Павел писал в посланиях к филиппийцам:

«Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше»

(Фил. 1:23). Того же желали и многие святые и праведники. (См. жизнеописание св. Терезы из Лизье.)
      Когда иноки спросили старца Иоанна (сподвижника прп. Варсонуфия Великого) о смерти игумена Серида, которая казалась им преждевременной, то тот отвечал им: «Достигши такой меры, он не мог более заботиться о земных вещах, а равно, находясь посреди людей, не мог избавиться от сего и потому Бог взял его».
      Итак, серп посылается обычно не ранее, как созреет плод, т. е. душа христианина будет приготовлена для перехода в другой мир. При этом Господь заботится о том, чтобы все были подготовлены к жатве — к переходу в тот мир, — все имели «духовные плоды», потребные для вечной жизни. В тех же случаях, когда Бог не усматривает таких плодов, то до смерти человек будет испытывать «посещение Божие», которое так описывается в Евангелии: «Некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел. И сказал виноградарю: вот я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу, — сруби ее, на что она и землю занимает. Но он сказал ему в ответ: господин, оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом: не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее». Что это за «окапывание»? Это — посещение Господне, которое чаще всего бывает в виде тех или иных вразумлений — скорбей, болезней, напастей и т. д. Господь этим напоминает о том, что жизнь земная не вечна. Он пробует скорбями размягчить очерствевшую в грехе душу, прежде чем перевести ее в мир, где не будет уже соответствующих условий для «плодоношения», т. е. подвигов, ради спасения и безропотного терпения скорбей.
      Но из общего правила имеются и исключения: на жатву, еще до ее полной готовности, могут напасть вредители — саранча, тля, плесень и т. д. Последние для жатвы то же, что для души грех, страсти и пристрастия. В этих случаях серп посылается в тот момент, когда порча и зараза еще не успели погубить всего урожая, хотя он еще не совсем поспел. Иначе говоря, серп смерти посылается душе в наиболее благоприятный момент ее жизни по ее готовности к Царству Небесному. С этого момента, в дальнейшей жизни, душа через грех более теряла бы духовного богатства, чем вновь приобретала бы его. Этим объясняются смерти, которые могут казаться преждевременными, хотя, конечно, у Бога ничего не может случиться прежде назначенного Им, и потому наилучшего, срока. «Всеведущий и милосердный Господь всегда пресекает земную жизнь человека в момент, наилучший для его спасения», — пишет протоиерей В. Свенцицкий.
      Последним объясняется и продление жизни в случае духовного возрождения души человеческой при молитве и покаянии. Как пишет премудрый Соломон:

«Страх Господень прибавляет дней; лета же нечестивых сократятся»

(Пр. 10:27).
      Эту истину подтверждает история Израильского царя Езекии. Пророк Исайя объявил ему волю Господню — сделать завещание и готовиться к смерти. Лежа на одре болезни, Езекия отворотился лицом своим к стене и молился Господу… И заплакал Езекия сильно. Пророк Исайя еще не вышел из города, когда было к нему слово Господне:

«Возвратись и скажи Езекии… Я исцелю тебя… и прибавлю к дням твоим пятнадцать лет»

(4 Цар. 20:1-6).
      Итак, путем молитвы, покаяния и исправления жизни своей — вступления на путь правды, милосердия, смирения и послушания заповедям Господним, у всякого человека есть возможность получить от Бога продление жизни своей и принесения больших «талантов» (или «мин») на те, что были получены им от Господа (Мф. 25:15; Лк. 19:13).
      Из указанных трех периодов жизни души христианской первый период исчисляется десятками лет:

«Дней лет наших семьдесят, а при большей крепости восемьдесят лет»

, — пишет пророк Давид (Пс. 89:10). В качестве исключения из общего правила, История Церкви знает еще четыре особых, чудесных окончаний земной жизни. Два праведника Ветхого Завета — Енох и пророк Илия не пережили смерти тела, но взяты были с телом на небо. Очевидно, что тело их было при этом преображено, если получило бессмертие (Быт. 5:24; Евр. 11:5; 4 Цар. 2:11).
      Также не получили тления тела Божией Матери и апостола Иоанна Богослова: их не оказалось в гробах, которые открывались на третий день после смерти.
      Второй период простирается до всеобщего воскресения.
      Третий период простирается в вечность и поэтому является самым важным для человека. По словам еп. Феофана Затворника — «Истинная жизнь человека за гробом, или вернее, по воскресении, а настоящая жизнь есть только преддверие ее или приготовление к ней».
      Таким образом, самым кратким является первый период — он ничто по сравнению с вечностью. Но он же и самый ответственный, всецело определяющий последующее состояние души за второй и третий период (см. гл. 25 Еванг. от Матфея о Страшном Суде).
      Эта мысль о необычайном значении краткого периода нашей жизни в теле, к сожалению, не господствует постоянно в нашем уме и не управляет всеми нашими поступками.
      По существу — в чем разница жизни души в теле и вне тела? И почему по исходе из тела душа не может уже более изменить в корне свою настроенность и приносить духовные плоды? Основной особенностью состояния души при жизни тела является зависимость страданий души от страданий тела. Здесь душа может творить через веру подвиги ради любви к Богу: она молится и работает, несмотря на трудность этого и усталость тела; постится, несмотря на голод и позывы к сластолюбию. Воздерживается, несмотря на потребности тела; лишает часто себя необходимого ради дел милосердия, терпит без ропота болезни, разные скорби и лишения и т. д. Все это уже не может иметь место по разлучении души от тела. Поэтому-то Господь и призывает нас «собирать сокровища» еще при жизни тела (Мф. 6:19-20). Все эти подвиги ведут к сдвигам в состоянии души: очищается сердце, и душа богатеет «стяжанием Святого Духа Божия». Состояние души в теле — это нестабильное (т. е. способное к изменению) состояние души. По смерти тела наступает (можно думать) в той или иной мере стабилизация этого состояния, так как способность к физическим подвигам отнимается.
      Правда, жизнь души продолжается и после смерти тела; при ней остается весь комплекс душевных стремлений, склонностей, чувствований, привязанностей и пристрастий. Но ее активность в определенной части уже значительно ограничена. Она уже не может пострадать телом в каком-нибудь подвиге ради любви к ближнему или ради проявления своего чувства покаяния. У нее, однако, остается возможность молитвы для тех, кто привык к ней еще при жизни. Все ее взаимоотношения с Богом, можно думать, в какой-то мере стабилизируются (остаются в постоянном состоянии): это тот запас «елея» из притчи о десяти девах, который, согласно притче, уже не подлежит изменению с момента смерти тела (Мф. 25:10-11). Поэтому благо тем, кто при жизни накопил запас этого бесценного духовного богатства («елея»).
      Далее, по смерти тела, душа как бы обладает некоторым накопленным духовным капиталом. И если он велик (как у святых), то и по смерти тела они имеют дерзновение в молитве и Господь слушает их, как слушал еще при их жизни в теле, а, может быть, и более.
      Старец Зосима из Троице-Сергиевой лавры говорил так своим духовным детям: «Я после смерти буду гораздо более жив, чем сейчас». И старец оптинский Варсонофий считал, что после смерти тела молитва может совершенствоваться. Но горе, если «елея» нет или его мало. И как люди были далеки от Господа при жизни, по их привязанности к миру, так Он остается далеким от них и по смерти тела.
      Прп. Варсонуфий Великий так говорит об этом: «По исходе отсюда, никому нельзя уже преуспеть: что здесь посеешь, то там и пожнешь. Здесь — делание, там воздаяние, здесь — подвиг, там венцы. Там никто не преуспевает, но что кто имеет, то имеет отсюда: доброе ли это будет, или гнилое, или усладительное» (Отв. 606 и 613).
      Итак, земная жизнь для души является приготовлением к жизни загробной, в смысле начала последней — насаждения ее в душе. Человек, по учению св. отцов, здесь на земле созидает себе то направление души, которое будет продолжением его жизни за гробом. «Приближаясь к Богу жизнью, делами и учением, более безопасным, приуготовляйтесь, — убеждает св. Григорий Богослов, — к тамошней истине и созерцанию о Христе Иисусе Господе нашем».

Приложение к главе 8-й.
ЯВЛЕНИЯ ИЗ ЗАГРОБНОГО МИРА.

 
      У некоторых христиан имеется узко материальное представление о рае, как о месте, где все будет прекрасно: глаз будут радовать прекрасные цветы и деревья, слух будет услаждаться райским пением, вкус — райскими плодами и т. д. Словом — рай будет идеально оформленным садом, где будут услаждаться наши внешние чувства. Такое представление близко к представлению о рае мусульман. Здесь в духовную область переносятся ощущения тела и строится представление о блаженстве рая на чисто материальной основе. Это, конечно, неверно.
      По учению святых отцов, сладость рая заключается не во внешнем великолепии и оформлении рая, а в переживаниях души: внешняя красота только дополняет внутреннее блаженство — создавая гармонию внешнего и внутреннего. Как пишет архиепископ Иоанн: «Рай начинается уже в этом мире. Все ученики Господа всех времен и народов свидетельствуют, что рай для человека, устремленного к небесной правде, начинается уже здесь на земле.
      Ад, как и рай, есть лишь внутреннее состояние души, которое и делается внешней обстановкой там, где нет разницы между внутренним и внешним, т. е. в жизни будущего века».
      Несколько выше (см. гл. 6) приводилось описание прп. Макарием Великим состояния души человеческой, находящейся в Духе Святом уже при жизни в теле. Можно думать, что те же ощущения, в какой-то степени, характеризуют и душу человека, находящуюся в раю. Там они будут еще более очищены и развиты в большей степени, так как —

«когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится»

(1 Кор. 13:10), — говорит апостол Павел.
      Как пишет о. Иоанн Сергиев: «В мире действует непрестанно нравственный закон Бога, по которому всякое добро награждается внутренне, а всякое зло наказывается; зло сопровождается скорбью и теснотою сердца, а добро — миром, радостью и пространством сердца. Этот закон неизменен: он закон неизменяемого, всесвятого, праведного, премудрого и вечного Бога. Делающие или исполнители этого нравственного или евангельского закона (он тоже нравственный закон, только совершеннейший) будут непременно награждены вечной жизнью, а нарушители и не покаявшиеся в нарушении будут наказаны вечной мукой. Здешнее же состояние наших душ предызображает будущее. Будущее будет продолжением настоящего состояния внутреннего, только в измененном виде относительно степени его».
      «Что доброго приобрел кто здесь, то самое, — по словам прп. Макария Египетского, — и в оный день будет для него жизнью».
      Как говорил старец Парфений Киевский: «Подобно небесному и на земле есть рай, есть и ад, только невидимые, так как и Бог на небеси, Он же и на земле; только здесь все невидимо, а там все видимо, — и Бог, и рай, и ад».
      Отцы Церкви вообще представляют себе жизнь человека непрестающим развитием, которое начинается здесь, на земле, и продолжается за гробом. Поэтому не нужно думать, что в Царстве Небесном состояние душ остается уже неизменным, и не будет идти дальнейшего совершенствования.
      Старец Варсонофий из Оптиной пустыни высказывал такие мысли об этом: «Бога познавать могут люди по мере того, как будут совершенствоваться еще здесь на земле, но главным образом, в будущей жизни. На небе все бесплотные блаженные души все время совершенствуются, подражая низшие высшим».
      В описании видений благочестивым христианам умерших близких им христианских . душ иногда упоминается о том, что в том мире эти христиане включаются в особые обители (наподобие земных монастырей) и поручаются духовным отцам-руководителям.
      Прп. Исаак Сириянин говорит: «О Царствии Небесном говорят, что оно есть духовное созерцание. Обретается оно не делами помыслов, но может быть внушаемо по благодати. Пока не очистит себя человек, не имеет он достаточных сил и слышать о нем, потому что никто не может приобрести этого изучением. Рай же есть любовь Божия, в которой наслаждение всеми блаженствами».
      Отсюда атмосфера рая — это атмосфера Христовой любви: там место лишь тем, кто научился любить не себя, а ближних. Там все и на всех изливают свою любовь, и поэтому каждый обладает неоценимым капиталом — всеобщей любовью. Так каждый — центр всеобщей любви: но это лишь тогда, когда он сам до конца отдал себя на служение всем. Поэтому там радость от переживания всеобщей любви вырастает в каких-то огромных степенях, непостижимых разуму. В Царстве Божием не может быть и разномыслия. И если у каждого из земных людей своя воля, то на небесах она одна у миллиардов небожителей — воля Господня.
      Итак, вхождение человека в радость райских ощущений достигается приобщением к Божественной любви — деятельным служением ближним, развитием смирения, стремлением к чистоте сердца и развитием вкуса к духовным переживаниям. Если сердце человеческое будет достойно и успеет научиться ценить эти переживания и жить ими, то благо ему. Если же телесные ощущения, удовлетворение страстей, любопытство и вся прочая суета мира не уступят в сердце места для высших и духовных радостей, то невозможно человеку попасть в рай; его слух будет глух для райских песнопений, и те нежные струны души, которые звучали бы в унисон с мелодиями рая, они окажутся не развитыми, не существующими.
      Вот как об этом пишет еп. Феофан Затворник, выражая святоотеческое учение: «Удел блаженства каждому присудится и дан будет такой, сколько кто вместить может в себя сего блаженства; вместимость же сия определяется тем, как кто раскрыл свое естество для принятия небесных благ, а раскрытие это зависит от трудов над собой. Если разны сии труды — разно раскрытие естества; если раскрытие сие разно — разна вместимость; если разна вместимость, разна и степень блаженства» (Исаак Сириянин).
      Прп. Никита Стифат говорит, что «стяжавшие внутреннее Царство Божие в жизни сей, имеют свободный переход в Царство Небесное, а для нестяжавших его в этой жизни переход в будущее бывает со страхом. Блажен тот, кто приготовил себя здесь к свободному переходу в Царство Небесное».
      А прп. Исаак Сириянин пишет: «Спаситель многими обителями у Отца называет различные меры духа водворяемых в Царство Небесное, т. е. отличия и разность духовных дарований, какими наслаждаются по мере духа. Ибо не по разности мест, но по степени дарований назвал обителями многими. Как чувственным солнцем наслаждается каждый, соразмерно чистоте и приемлемости силы зрения, и как от одного светильника в одном доме освещение бывает различно — так в будущем веке все праведные нераздельно водворяются в одной стране, но каждый в своей мере озаряется одним мысленным солнцем и по достоинству своему привлекает к себе радость и веселие, как бы из одного воздуха, от одного места, престола, зрелища и образа. И никто не видит меру друга своего, как высшего, так и низшего, чтобы если увидит превосходящую благодать друга и свое лишение, не было это для него причиною печали и скорби. Да не будет сего там, где нет ни печали, ни воздыхания. Напротив того, каждый, по данной ему благодати, веселится внутренне в своей мере. Вне же всех одно зрелище и одна страна, и кроме этих двух ступеней нет иной промежуточной степени, разумею же одну степень горнюю, другую дольнюю, посреди же их разнообразие в разности воздаяний».
      О том же пишет так и архимандрит Иоанн: «На суде откроется каждое сердце. И навеки сделается внешней обстановкой жизни каждого. Милость Господня будет оказана тогда не только в даровании человеку соответственной его обители Царства, но и в удержании от него высших обителей радости, которые были бы для его меры столь же мучительны, как и низшие…»
      Следует отметить, что при вхождении в Царство Небесное будут учитываться не только совершенные на земле дела, но и тайные стремления сердца, хотя бы они и не нашли на земле осуществления. Архимандрит Иоанн так пишет об этом: «В способности страдать, когда нет возможности или сил провести в жизнь закон Евангелия, в способности духовно томиться от сознания своего неполного исполнения воли Христовой и даже ее неполного искания — обнаруживается тайный зов духа — ход сердца в Царство Божие».

1-е Приложение к главе 11-й.
ИЗ БЕСЕД АРХИМАНДРИТА БОРИСА ХОЛЧЕВА.

2-е Приложение к главе 11-й.
ПОЧЕМУ ПОПУЩЕНО БОГОМ СУЩЕСТВОВАНИЕ ТЕМНЫХ СИЛ?

 
      Как пишет прп. Симеон Новый Богослов: «Бывает смерть (душевная) прежде смерти физической, и прежде воскресения тел бывает воскресение душ — делом, опытом, силою и истиною».
      Мы боимся обычно смерти тела, но Господь заповедает нам:

«Не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего сделать»

(Лк. 12:4). Но если не должна нас страшить смерть тела, то нас должна ужасать смерть нашей души — ее бесчувственное, оцепенелое состояние во грехе.
      Одному из пришедших к Нему Господь сказал:

«Предоставь мертвым погребать своих мертвецов»

(Мф. 8:22), указывая этим, что живя телом, можно быть «живым трупом», умершим душой от греха, лености и нерадения.
      Как пишет прп. Антоний Великий: «Смерть для людей, которые понимают ее, есть бессмертие, а для простецов, не понимающих ее, есть смерть. И этой смерти не следует бояться, а (бояться надобно) погибели душевной, которая есть неведение Бога. Вот что ужасно для души».
      О том же пишет прп. Макарий Великий: «Истинная смерть внутри, — в сердце, и она сокровенна: ею умирает внутренний человек. Поэтому, если кто перешел от смерти к жизни сокровенной, то он истинно во веки живет и не умирает. Даже если тела таковых и разрушаются на время, то снова будут воскрешены во славе, потому что освящены. Поэтому смерть христиан называем сном и успением».
      По определению св. Григория Паламы — «смерть собственно состоит в разлучении души от Божества и соединении со грехом. Это, для имеющих разум, — смерть истинная и страшная… Все оставим… что разлучает нас от Бога и производит такую смерть. Убоявшийся этой смерти и сохранившийся от нее не убоится приближения плотской смерти, имея в себе жительствующую истинную жизнь, которую плотская смерть соделывает лишь неотъемлемою».
      Как пишет о. Александр Ельчанинов: «И ад, и рай уже отчасти имеем здесь на земле — в страстях наших и в опыте добра. «Не приидет Царствие Божие с соблюдением — се Царство Божие внутрь вас есть». Не то же ли самое можно сказать о геенне огненной? Не настал ли уже ад и теперь для многих людей?»
      Что такое по существу духовная смерть и каковы признаки ее приближения?
      На этот вопрос так отвечает еп. Аркадий Лубенский: «Как есть признаки приближения физической смерти (болезни, дряхлость, ослабление слуха, зрения и т. п.), так есть и признаки смерти духовной:
      1. Постепенное притупление совести, которая привыкает ко греху, и человек приучается прощать себе все: совесть не требует более покаяния и спит при грехе.
      2. Такое состояние, когда грех обращается в страсть, которая отнимает у человека здравый ум, лишает способности чувствовать Бога, грех, зло и добро.
      3. Охлаждение к молитве, к чтению книг духовного содержания, отсутствие интереса к духовным беседам, скука во время богослужения, сонливость во время молитвы.
      4. Легкая восприимчивость соблазна на грех, раздражительность, озлобление, чувство мести, ненависти и т. п.
      5. Все вышеприведенные состояния души — все вместе создает человека духовно больного, что отражается и на внешнем его виде и поведении (мрачный взгляд, озлобленное лицо, грубость манер, неприятно-резкий голос и т. п.) и постепенно низводит человека до полного духовного омертвления».
 
      Вышеприведенное краткое перечисление признаков духовной смерти, конечно, далеко не достаточно для освещения этого, важнейшего для христианина, вопроса. К нему мы будем постоянно возвращаться в дальнейшем тексте. Следует указать, что нарушение каждой из заповедей Христа и отступление человека от христианских добродетелей (о чем будет говориться подробно в 3-й части наших очерков) уже ведет человека по пути к смерти души.