- Жил-был рыцарь Талмонд в одном маленьком местечке под названием Турион, - начал он. - Многие поколения его предков владели этим городком и землями вокруг него. Когда к Туриону подступили темные эльфы и их слуги, больги, горожане покорились и открыли врагу ворота. Но не таков был рыцарь. Он смело вступил в бой. Однако, пока Талмонд сражался с больгами, темные эльфы подожгли его дом. И его жена и дети сгорели заживо.
      Талмонд поднял голову. Его взгляд был невидящим, а по щекам бежали слезы.
      - Потом он ушел в лес и стал разбойником. Он брал себе все, что мог взять. Его больше ничто не интересовало. Деньги, которые отнимал, он тратил на девок, а его люди бедствовали. Талмонд обозлился, ибо не видел для себя никакого будущего.
      - Откуда ты все это знаешь? - спросил Талмонд бесцветным голосом. - И кто ты?
      - Я - Арандур Элохим, сын будущего, перворожденный среди пробужденных, - произнес Высокий Эльфийский Князь. - Я возник из духа Господина и Госпожи, в первый день творения. Мое царствие длится тысячу лет и один день. В Высшем Мире, где я правлю, один день - как тысяча. Я пришел из далекого прошлого, чтобы вернуть тебе будущее.
      Каждое слово, слетавшее с уст Высокого Эльфийского Князя, было подобно чистой воде, которая падает в высохший пруд. Одна из женщин громко всхлипывала, да и у некоторых мужчин в глазах стояли слезы. Эльфы молчали, широко открыв глаза, в которых отражался свет звезд. Гном Бурин вертел в руках деревянную кружку. Больг сидел молча и неколебимо, но даже в его глазах что-то поблескивало. Альдо готов был заплакать от радости. Лишь Гилфалас сидел с задумчивым видом. Подперев голову рукой, он ждал, что Талмонд ответит.
      Тот стоял не двигаясь, освещенный светом факелов. Когда он начал говорить, никакого упрямства в его голосе уже не было, а лишь глубочайшее сомнение.
      - Какое будущее вы можете мне предсказать, великий волшебник из начала времени? - спросил он. - Я вижу лишь армию темных, которая растаптывает Среднеземье своими сапогами. Я вижу поколения рабов, влачащих жалкое существование. Все согнулись под плетью темных. Так что я даже рад, что мой род прервется на мне. Я не буду иметь детей, о которых однажды сказали бы: "Его отец был свободным человеком, а он всего лишь больг".
      Ответ Арандура был искренен и полон сострадания:
      - Но у тебя будет сын. Ты помнишь о женщине в Турионе, о вашей последней встрече? Она родит тебе сына, и его назовут Хельмонд Бастард, сын шлюхи Илоны. Но меч из древних легенд будет для него твоим наследством. На поле битвы против армии тьмы его, победителя, провозгласят императором.
      Талмонд стоял как громом пораженный.
      - Это правда? Вы меня не обманываете? Поклянитесь тем, что для вас свято.
      - Я клянусь счастьем Господина и Госпожи, любовью Отца и Матери, мудростью Владыки и Владычицы, - отвечал Высокий Эльфийский Князь.- Всеми образами Божественной Четы, в руках которых судьба мира. Я клянусь властью Того, Кто всем этим управляет. Веришь ли ты мне теперь?
      Талмонд упал на колени.
      - Да, господин, я верю. Скажите мне, что я должен делать, - проговорил он.
      Арандур Элохим подошел к нему. При его приближении свет окутал обоих.
      - Я не могу пообещать тебе долгой жизни, но только славную и, надеюсь, быструю смерть, - произнес Высокий Князь.
      - Мне все равно, - отозвался Талмонд.
      Повелитель эльфов положил ему на голову руку, и вслед за тем на Талмонда пролилось что-то сверкающее.
      - Ты не император и никогда им не будешь, но я сделаю тебя вождем людей. Отныне все поколения до скончания веков будут называть тебя Талмонд Могучий, - продолжал Арандур Элохим. И все стоящие вокруг начали ликовать.
      - Да здравствует Талмонд Могучий! Да здравствует вождь! - раздались повсюду радостные возгласы.
      Они поднимали кружки и кричали:
      - Слава вождю Турионскому!
      Талмонд встал. Он огляделся по сторонам, как будто сомневаясь, во сне это или наяву. Рыцарь был похож на человека, только что освобожденного из темницы, которого свет ослепил и одновременно воскресил.
      Высокий Эльфийский Князь поднял руки:
      - Так вырисовывается переплетающаяся дорога судьбы. Если бы кольца власти не дошли до нас, тогда бы над всеми временами господствовал князь Теней. Но теперь есть надежда, что это не случится.
      Все обратили взгляды на сидящих спутников. Кольцо на руке Гилфаласа сияло голубоватым светом, а на руке Бурина оно горело красным огнем. И Альдо подумал: Вот до чего дошло. Сейчас мы все стали частью истории. Но одновременно у него было такое чувство, что сам он не имеет к этому всему никакого отношения.
      Вечером, пока горел костер, они еще долго сидели вместе, и спутники рассказывали Высокому Эльфийскому Князю, что с ними произошло. Альдо поведал об Эльдерланде и о том, как они с господином Кимбероном были занесены в другое время. Гилфалас рассказал, как он стал правителем Потаенной долины, где все ждали возвращения Высокого Эльфийского Князя. Даже больг сообщил короткими рублеными фразами о том мире, который знал, где властвовали Черные легионы. А Бурин поведал об Аллатурионе, о приключениях в глубинах Зарактрора и о том, как они были отброшены в прошлое.
      - Я ощутил ваше присутствие сразу, как только вы оказались в этом времени, - сказал Эльфийский Князь. - И тотчас послал эльфов, чтобы помочь вам и привести вас сюда.
      - Ты знал это, не так ли? - спросил Бурин, повернувшись к Гилфаласу. Гальдор в лесу поведал тебе об этом, но мне ты ничего не сказал. Впрочем, я и сам догадывался, но мне не хотелось испортить сюрприз господину Талмонду.
      Талмонд сморщил лоб.
      - Но вы, - продолжил Эльфийский Князь, - не должны существовать в этом времени, ибо без первого кольца бессильны. И меня весьма беспокоит, где Итуриэль...
      - Я все понял! - закричал Альдо. - У нее ваше кольцо!
      Все обратили взоры на юношу, отчего тот густо покраснел.
      - В Потаенной долине она показывала мне с его помощью Эльдерланд, каким он когда-то был... или каким будет.
      Эльфийский Князь поднял руки, и все увидели, что на пальцах его нет никаких колец.
      - Она должна мне его принести,- сказал он. - Таков план. Однако теперь может произойти все, что угодно. Я не слишком доверяю этому безродному Гврги. Он не предусмотрен в плане Божественной Четы, и никто не знает, к чему приведет его вмешательство.
      Гилфалас все еще не мог в это поверить.
      - Моя сестра - обладательница первого кольца. Но почему же она мне об этом никогда не говорила? Или ты? - спросил он, повернувшись к Альдо.
      - Они не хотели испортить сюрприз, - проворчал Бурин.
      Альдо поднялся. У него было чувство, что он выдал тайну. Но вместе с тем никто не просил его и молчать об этом.
      - Я устал и думаю, что мне стоит поспать, - сказал, окончательно смутившись, фольк.
      Горбац, который все это время молчал, тоже поднялся.
      - Мне тоже, - пробасил он.
      Они пошли вместе, освещаемые блеклым сиянием факелов и блеском звезд, к краю котловины, чтобы найти себе место для ночлега среди деревьев. К счастью, у них с собой были эльфийские одеяла, так что ночной холод был не страшен. Они нашли подходящее место, где сваленные хвойные ветки создавали подобие матраса, и легли.
      - Вся эта беседа о прошлом-будущем чересчур сложна для моих мозгов, сказал Альдо лишь с той целью, чтобы что-нибудь сказать.
      Горбац молчал. В последнее время, как заметил Альдо, он был особенно молчалив. Но тут больг сказал такое, чего едва ли можно было от него ожидать.
      - А у больгов есть будущее? - спросил он.
      Альдо не знал, что на это и сказать.
      - Я боюсь, что так или иначе, но будущее их представляется довольно мрачным,- заключил он. - А как ты считаешь?
      - Мне надо об этом подумать, - произнес Горбац.
      Пока Альдо смотрел на черные верхушки деревьев, двигающиеся туда-сюда на фоне яркого звездного неба, он спрашивал себя, что же происходит в голове больга. Он ощущал, что его друг еще не спит и о чем-то думает. Но вскоре шуршание елей убаюкало Альдо.
      И снова он увидел сон.
      На сей раз Альдо не покидал мир, в котором находился. Он оставался там, где заснул, и, вероятно, то, что ему привиделось, было не сном, а фантастической действительностью.
      Силуэт больга загородил звезды. Погруженный в свои мысли, черный и огромный, сидел он, поддерживая своей мощной лапищей выдающийся вперед подбородок. Он был похож на каменное изваяние, памятник горькой участи его народа, стоявшего на распутье двух дорог, любая из которых вела вниз, во тьму.
      Если в предстоящей борьбе победит армия тьмы, тогда их неограниченная сила подчинит себе весь мир и больги станут править вместе с темными эльфами, но, тем не менее, останутся рабами.
      Если свободным народам удастся сломить власть князя Теней, тогда больги будут изгнаны и опустятся до уровня животных.
      Больг пошевелился. Он выпрямился, затем сунул правую руку в карман. Предмет, который он вытащил, казался крошечным в его грубых пальцах сверкающий кристалл, нет, скорее колба, содержащая некую блестящую жидкость.
      Горбац откупорил бутылочку. Свет, вышедший оттуда, окутал больга. Несмотря на ночную свежесть и слезы, бежавшие по его щекам, на грубой коже великана выступили капельки пота.
      - Арзах-кханах Араз-кханум! - произнес он.
      Затем поднес колбу ко рту и одним глотком осушил.
      Какое-то мгновение ничего не происходило. Но вдруг больг скорчился, словно от боли. Затем он встал, выпрямился, стал расти все выше и выше, к далеким верхушкам деревьев, к самому небу, - до тех пор, пока тень его не погасила звезды.
      Когда Альдо проснулся, солнце еще не встало, но свет уже освещал долину. Горбац исчез. Котловина бурлила. Люди складывали вещи и паковали груз, как будто предстоял дальний поход.
      Альдо вспомнил о ночном видении. Что это было, просто сон или всемирно-историческое событие, важность которого он не понял?
      Юноша тряхнул головой. Он нагнулся, чтобы взять одеяло, как вдруг его взгляд упал на что-то блестящее в траве. Это выглядело как драгоценность. Альдо раздвинул траву, но там ничего не оказалось.
      Вздохнув, он скатал одеяло и направился в сторону лагеря. Павильон был уже разобран, но кругом еще стояли скамейки. Какая-то женщина, следящая за котлом, заметив фолька, положила ему каши в деревянную миску. Благодарно он взял ее, а также кусок хлеба, послуживший ему ложкой.
      - Что здесь происходит? - поинтересовался Альдо.
      - Мы сворачиваем лагерь, - объяснила женщина.
      Она оказалась той, которая спрашивала у Талмонда про муку и соль. На ней было платье из тонкой шерсти, а волосы собраны на затылке и завязаны лентой. Альдо с трудом узнал ее.
      - Высокий Эльфийский Князь предложил нам убежище в Потаенной долине. Женщинам и тем, кто слишком стар или юн, - добавила она.
      - А что будет с остальными? - удивился фольк.
      В ответ она только пожала плечами:
      - Спрашивай об этом у главных, у Талмонда или у Эльфийского Князя.
      Альдо заметил, что немного поодаль Арандур и Талмонд сидят вместе. Сейчас, в утреннем свете, Высокий Эльфийский Князь выглядел почти так же, как и остальные эльфы. Но его все равно окружал свет, исходивший теперь от лица. Талмонд, напротив, казался потухшим и погруженным в себя.
      Альдо вытер миску куском хлеба и возвратил ее.
      - Когда же мы отправимся? - поинтересовался он.
      - Как только будем готовы, - услышал он в ответ.
      Фольк встал и из чистого любопытства побрел к обоим вождям, желая узнать об их намерениях. Впрочем, любопытство было отличительной чертой не только Альдо, но и всех фольков вообще.
      - А-а! - воскликнул Талмонд, увидев приближающегося фолька. - Это идет тот, кто любит рассказывать легенды. Скажи-ка нам, Альдерон, что говорят в далеком будущем о борьбе с князем Теней?
      Высокий Эльфийский Князь удивленно поднял брови:
      - Альдерон? А я думал, что тебя зовут...
      - Альдо, совершенно верно. Мой отец давал своим детям величественные имена. Например, моего брата назвали в честь императора Каролуса, но все называют его просто Карло... - объяснил он. В тот же миг он сообразил, что его брат еще не родился. Нет, нее это чересчур сложно.
      - Ну хорошо, Альдо, так что же все-таки рассказывают обо мне в будущем? - не отставал Талмонд.
      Фольк задумался. О, если бы он был так учен, как господин Кимберон! Тогда бы знал массу подробностей, о которых написано в исторических книгах. А так, увы, он мог сказать лишь то, чему его учили в школе:
      - Я знаю, что господин Талмонд, вождь Талмонд, был великим героем. Он отправился с войском, состоящим из людей, эльфов и гномов, против Черной крепости.
      - М-да,- хмыкнул Талмонд.- Но я вижу лишь дюжину людей, эльфов, вероятно, раза в три больше, а гном и вообще всего один.
      - Тогда нам следует это изменить, - заметил Арандур.
      - Вы хотите в... в Зарактрор? - пролепетал Альдо.
      - Нет, сейчас там правят темные эльфы, - возразил Арандур. - Но я не думаю, что нам придется идти так далеко. Вчера вечером я долго беседовал с господином Бурорином. Через Серповые горы идет старая дорога. Она проходит мимо поселения гномов, которое было покинуто многие сотни лет назад, а также мимо Врат в Подземный Мир. Вероятно, там мы и найдем гномов.
      - Дорога! - У Альдо перехватило дыхание. - Я пойду по дороге, по которой впервые фольки пришли в Эльдерланд!
      Альдо не мог в это поверить. Он пойдет по следам первых поселенцев, даже будет предшествовать им.
      - Так ты знаешь эту дорогу? - спросил Талмонд.
      - Не саму дорогу,- поправил Альдо. - Я знаю легенду о ней.
      Сборы были недолгими. Люди сложили свой скарб, включая подарки эльфов. Имущества оказалось не слишком много. Тем не менее каждый из эльфов получил какую-то часть груза, которую должен был нести.
      Единственный, кто отправился налегке, был Талмонд.
      Он взял только меч, выкованный из эльфийской стали, который, несмотря на мощный клинок, оказался для него на удивление легким, и щит, который закинул за спину. Теперь, в накинутом на плечи эльфийском плаще, он уже больше походил на воина, нежели на разбойника с большой дороги.
      Дорога вела наверх, на обширное плато. Необычный контраст поразил спутников. Они еще пробирались сквозь густые заросли, как вдруг, внезапно, когда склон был почти преодолен, перед их взорами предстала каменистая пустыня, где росли только искривленные, уродливые сосны да вереск. Ветер здесь дул с леденящей силой. Вдалеке, сквозь тянущиеся облака, проглядывали вершины высокого горного хребта.
      Впереди Альдо увидел Горбаца, которого поторопился догнать. Альдо невольно искал признаки, которые могли указать на то, что с нынешней ночи в больге что-то изменилось, но Горбац, как всегда, имел непоколебимый и приземленный вид.
      - Ну и... - задыхаясь пропыхтел Альдо, когда догнал его.
      - Что? - посмотрел на него больг с непониманием.
      - Ты все думаешь?
      Горбац сверкнул зубами.
      - Да! - прогудел он. - И пришел к одному выводу. - После небольшой паузы больг добавил: - Если сказать точно, то я, собственно говоря, думаю всегда. Пока я думаю, я знаю, что я есть. Можно было бы сказать так: я думаю, значит, я существую.
      О нет, подумал Альдо. Философствующий больг! Только этого не хватало!
      - Когда ты был простым солдатом, ты мне нравился больше, - произнес он.
      - Серьезно? - огорчился больг.
      - Нет! - уверил его Альдо. - Это шутка.
      - Я знаю, - сказал больг, усмехнувшись.
      - А здесь не слишком уютно, - заметил Альдо, поглядев по сторонам.
      - В прошлый раз было еще хуже, - заметил догнавший их Гилфалас.
      - В прошлый раз? - Альдо не понял, о чем тот говорит.
      - Разрушенная страна, разве ты забыл? - удивился Гилфалас.
      - И есть одно, без чего хорошо, - прогремел больг.
      - Без чего же? - поинтересовался Альдо.
      - Без ворон! - ответил Горбац.
      Альдо посмотрел на небо. Оно было чистым. Фольк увидел то, чего раньше, смотря под ноги, разумеется, не замечал. Немного восточнее виднелись каменные столбы, обозначавшие начало дороги, которая вела к горам. Он проследил взглядом изгиб, пока дорога не затерялась вдали, за склоном. Затем он направил свой взор еще выше, к цепи заснеженных вершин над глубоко врезанной горной седловиной. Это был Проход. Их путь вел именно туда.
      Вдруг Альдо заметил, что чуть ниже, в вечном снегу, озаренном солнцем, как будто блеснул свет. Он был таким ярким, что пришлось зажмуриться.
      - Что это? Вы видели? - спросил фольк.
      Остальные посмотрели на него с удивлением.
      Однако Высокий Эльфийский Князь сказал:
      - Я почувствовал.
      COBEТ В КАРАЗКОМЕ
      Свет походил на ослепительно сверкающую молнию, сияние, на миг окутавшее их.
      Затем подул ветер с заснеженных вершин. Солнце растворяло последние остатки ночных облаков. Лишь самые высокие вершины еще лежали окутанные дымкой.
      - Я не раз видела эти вершины во сне, - сказала Итуриэль. - Вот Харантор, Орлиная Голова, а эта носит имя Аилентарис, Светящийся Утес. На той стороне находится Итриндар, Белый Странник в своем длинном плаще, а та, что возвышается над всеми остальными, - это царь гор, Эридгварин на языке элоаи, который также называют Айватар, Вечновысокий. Видишь, Гврги?.. Гврги!
      Бывший король карликов уселся на снегу. Он обнял руками колени и начал раскачиваться в такт неслышной барабанной дроби, взад-вперед...
      - Гврги, что с тобой? - удивилась Итуриэль.
      Он посмотрел на нее. Его глаза были широко раскрыты. Казалось, в его зрачках не больше понимания, чем у испуганного зверя.
      - Гврги холодно. Гврги страшно, - пробормотал он.
      Шорох заставил Итуриэль оглянуться. Перед ней высились Врата, огромные ворота, вырубленные в скале. Это было чудо искусства, оправленное в сталь. Они были пронизаны тысячами сверкающих прожилок. Все это плетение, словно корни, уходило в глубину скалы. Если бы кто-то захотел отделить Врата от горы, она тотчас превратилась бы в щебень.
      Посредине можно было увидеть круглое отверстие. И шум, который услышала Итуриэль, мог означать лишь одно - Врата закрывались.
      В них не было ни створок, ни задвигающейся плиты. Врата закрывались, как цветок ириса, равномерно сужаясь. Сверкнула последняя точка в центре Врат - и перед глазами Итуриэль оказалась ровная металлическая поверхность. Были слышны лишь вой ветра и стук зубов Гврги.
      - Прекрасно, - сказала она.
      Гврги не смотрел ни на Врата, ни на вершины гор вдалеке. Он смотрел на нее.
      - Помоги Гврги, - послышалась его просьба.
      Тут девушка поняла, что он снова впал в состояние, в котором уже однажды был, когда они оказались в Сводчатом зале, - еще до путешествия во времени. Он выглядел невероятно беспомощно. До сих пор Гврги помогал ей. Теперь настала очередь ей быть его проводником.
      - Пойдем! - позвала она.- Мы не можем здесь оставаться.
      Девушка не знала, понял ли ее Гврги, но когда она протянула ему руку, то почувствовала нежное прикосновение. Его пальцы, как всегда, были сухими и теплыми.
      Итуриэль осмотрелась. Ниже Врат тянулось огромное ледяное поле, где идти было бы слишком опасно. По обе стороны ворот высились отвесные скалы. Единственным путем была узкая тропа, тянувшаяся вдоль подножия одной из скал.
      - Пойдем там! - сказала она.
      Держась за руки, они пустились в путь. В течение долгих часов не было минуты, когда Итуриэль и Гврги не подвергались бы смертельной опасности. Камни из-под их ног то и дело срывались в пропасть. А у них не было даже веревки, чтобы подстраховаться.
      Ветер насквозь продувал их, а когда они повернули на запад, то оказались в тени, где холод был совсем уж нестерпим. Гврги так дрожал, что Итуриэль опасалась, как бы он не потерял равновесие и не свалился в пропасть. Девушка-эльф понимала, что если в ближайшее время они не найдут место, защищенное от ветра, то тогда его рев станет им предсмертной песней.
      Она не представляла, сколько минут или часов они уже идут, когда пожатие Гврги внезапно стало крепче.
      - Т-туда! - вымолвил он, показывая куда-то дрожащей рукой.
      Затем она увидела черную дыру в скале. Пещера. Может быть, там они смогут отдохнуть и подождать, пока стихнет этот ужасный ветер?
      После дневного света их глаза с трудом привыкли к темноте. У стены они наткнулись на некое подобие очага. Однако дров в пещере не обнаружилось. В глубине ее зияла еще одна черная дыра. Итуриэль подошла ближе. Некогда проход был закрыт подобием двери, теперь лежавшей на земле. Забыл ли кто-нибудь вернуть ее на место или это было сделано умышленно? Едва девушка шагнула в направлении прохода, как Гврги схватил ее за край одежды.
      - Нет,- проклокотал он.- Не-ет!
      - Не бойся, - успокоила она его. - Я только посмотрю, что там, а ты подожди меня.
      Во второй пещере было пусто, лишь у задней стены виднелось нечто напоминающее алтарь. Рядом с ним стояли два изваяния, грубо, примитивно обработанные, из которых одно было мужским, а другое женским. Первая из фигур держала в руке что-то вроде молота или топора. Вторая была такого же роста, широкобедрая, с большой обвисшей грудью.
      - Госпожа! - взмолилась эльфийская принцесса. - Богиня в трех ипостасях - дева, мать и старая женщина. Помоги мне. Исправьте, ты и твой Божественный муж, все то, что разрушила темная сила.
      Тут она почувствовала, как ее сердце овеяло тепло и сила наполняет ее.
      Итуриэль достала кольцо, висевшее у нее на шее. Оно как будто само соскочило с цепочки и скользнуло ей на палец.
      Внутри кольца вспыхнул свет. В ту же секунду оно осветило маленькое круглое помещение и алтарь с двумя божествами. Казалось, фигуры кивнули, сказав: "Правильно сделала, дочь".
      Шум перед входом в пещеру напугал ее.
      - Госпожа, госпожа, помоги! - кричал Гврги.
      Коренастые существа в блестящих доспехах проникли во внешнюю пещеру. Это были гномы. В руках они держали топоры и боевые молоты. Один что-то крикнул. Его голос звучал угрожающе. Не нужно было знать их язык, чтобы понять, что означают эти слова:
      - Умрите! Вы осквернили святыню!
      Итуриэль сделала шаг вперед. На ее руке сверкало кольцо. В его свете она походила на богиню, пришедшую из начала мира.
      Гномы заговорили между собой. Свет начал тускнеть, а потом исчез вовсе. Теперь здесь стояла лишь молодая светловолосая девушка-эльф, окутанная пеленой волос.
      - Отведите меня к вашему Владыке! - сказала она.
      Путники с трудом двигались по склону. С того времени как они достигли древней дороги гномов, идти стало легче. Но теперь, на второй день похода, было заметно, что некоторые из самых молодых и самых старых не в силах поспевать за остальными. Ослабленных пришлось посадить на повозку, отчего она, естественно, не стала легче.
      Дорога была выложена каменными плитами, так близко друг к другу пригнанными, что между ними не прошло бы и лезвие ножа. Но иногда дорога становилась такой крутой, что больгам приходилось браться за спицы и тащить повозку.
      Девочка Яди пристроилась к Киму и Фабиану в самое начало колонны. Она казалась бодрее, чем прежде.
      - Мы скоро там будем? - спросила она.
      - Если бы я знал, что такое "там", я бы тебе точно сказал, - тяжело вздохнул Ким.
      Девочка взглянула на него с недоверием:
      - Мне казалось, вы знаете, где мы идем?
      - По дороге, - ответил Ким. - Но в прошлый раз, когда я здесь шел, мы двигались с запада и местность была совершенно другой.
      - Но когда-нибудь мы должны дойти до Прохода, - добавил Фабиан.
      - Значит, вы совсем не знаете, где мы? - не отставала девочка.
      - Знаем, - не согласился Фабиан. Он показал ей на горы: - Это Акуиларис, Орлиный Камень, а вот - Лугувалиум, Стена Света. А там - правда, пока его плохо видно - Монс Ахернаос, Вечный Трон, самая высокая гора южнее...
      - ...Эльдерланда, - упрямо закончил Ким. - Страны маленьких фольков, моей родины.
      - Эльдерланд? - переспросила Ядира. - Но Эльдерланд - это ведь сказка!
      Фольк посмотрел на нее серьезно:
      - Это могло быть сказкой, но это правда. Я это знаю. И я отказываюсь верить в то, что Эльдерланда никогда не было или никогда не будет. Где-то моя страна существует всегда. Она есть в душе Божественной Четы, Отца и Матери. Нужно только верить.
      - Тсс! - зашептала она. - Эти имена нельзя произносить вслух!
      - Почему же нет? Мы свободные люди. Поэтому мы можем о них говорить и будем услышаны. И если не они, то кто же нам поможет? - сказал Ким.
      - Философы из Аллатуриона учат, что Отец охотнее всего помогает тем, кто помогает себе сам, - произнес Фабиан.
      Яди повернулась к Киму и сказала:
      - Ты красиво сказал. Я хочу в это верить.
      Вскоре они оказались на развилке. Левая дорога с прорубленными в ней ступенями вела вниз, правая извилистой линией уходила в горы, к далекой седловине, которую отсюда едва можно было разглядеть.
      - Это наверняка то самое ущелье, через которое мы перебирались по старому гномьему мосту, где был первый бой с темными эльфами, когда магистр Адрион... - Ким прервался, увидев, как окружающие смотрят на него.
      Фабиан через силу улыбнулся.
      - Во всяком случае, теперь мы точно знаем, где находимся, - сказал он. - Сегодня мы должны дойти по крайней мере до постоялого двора гномов, который находится чуть ниже перевала.
      - Сохранился ли он в этом времени? - подумал вслух Ким.
      - Что-нибудь там непременно есть, - ответил Фабиан. - И пусть это будет хотя бы пещера, в которой мы сможем переночевать. - Прищурив глаза, он посмотрел наверх. - Но добраться туда будет не так-то просто, - добавил он.
      Действительно, дорога оказалась очень тяжелой. Путники должны были постоянно следить за повозкой. Они то и дело подкладывали под ее колеса камни, чтобы хоть немного отдышаться и перевести дух. Но нужно было торопиться, чтобы не попасть в беду. Хотя сейчас все было спокойно, велика была опасность оказаться увиденными снизу.
      Когда путники одолели подъем, их силы были почти на исходе. Даже больги проявляли признаки изнеможения и двигались едва переставляя ноги.
      - Что же теперь, господин? - спросил один из них, повернувшись к Фабиану.
      - Еще далеко? - задан неизбежный вопрос другой путник.
      - Ким, твои глаза зорче. Что там? - спросил Фабиан.
      В сверкающем свете дня детали было различить трудно.
      - Мост я вижу! - воскликнул Ким. - И кажется, он цел. И кто-то идет по нему, - сказал он, напрягая зрение.
      - Я тоже вижу, - откликнулся Фабиан. - Но не могу понять, кто это. Я вижу блеск оружия и доспехов. Это больги или темные эльфы? Приготовьтесь! Возможно, предстоит бой.
      Вокруг собирались мужчины. Тяжело дыша, они взялись за оружие.
      - Это не больги, - возразил Ким, - и не эльфы. Это гномы и еще кто-то с ними. Вперед! Мы пойдем им навстречу.
      Между эльфами и гномами никогда не было особой любви. Они были слишком разные. Эльфы любят движение и становление. Для них трава и цветы обладают высшей ценностью. Эльфы считают, что камень мертв, что в нем нет никакой жизни. Гномы думают иначе. Для них ценность представляет то, что прочно и долговечно, что поймано кристаллической решеткой, - железо, золото, камень.
      Однако к Итуриэль гномы отнеслись с почтением. Они шли за худенькой девушкой-эльфом, превосходившей их на голову, как гвардия, сопровождающая королеву. Казалось, достаточно одного движения ее руки, и приземистые крепкие воины в стальной броне бросятся за нее в бой. Никому бы и в голову не пришло, что они ведут ее как пленницу.
      На Гврги они смотрели как на безобидного зверька или шута. Он неуклюже плелся следом, словно боясь потеряться.
      Гврги шел, глядя себе под ноги, и поэтому тотчас заметил, что каменистую почву внезапно сменил деревянный настил. Он должен был быть очень твердым, так как под ногами гномов даже не шелохнулся.
      Справа и слева высились две четырехгранные опоры, ничем не украшенные и такие мощные, что думалось, они простоят века. Еще одна пара таких опор находилась впереди, чуть поодаль.
      Мост висел над бурлящей и клокочущей бездной, где все кипело и пенилось. Блестящие от воды отвесные скалы уходили вниз.
      Гврги сделал осторожный шаг, ступив на мост. Казалось, вода в бездне забурлила еще более дико. Он застыл.
      Один из гномов, шедших сзади, обернулся. Он увидел болотника, усевшегося возле опор моста.
      - Микас! Наке а-мену!
      Гврги ничего не понял. Он согнулся еще больше и застыл в неподвижности. Гном подошел к нему. Он держал свой боевой топор в руке. Сначала показалось, что гном хочет поднять его, а затем, присев, опустить. Он слегка толкнул болотника рукояткой. Но, вероятно, Гврги даже не почувствовал этого.
      - Наке!
      Итуриэль отстала от группы и приблизилась к ним легкими шагами, словно паря.
      - Подожди! - крикнула она. - Не так! Иначе он не сделает вообще ни одного шага.
      Гном неохотно уступил ей место. Девушка склонилась над Гврги, смотревшим на нее большими глазами.
      - Гврги страх,- прохныкал он.- Глубоко... глубокооо...
      - Пойдем, дай мне руку,- попросила Итуриэль.
      Болотник секунду помедлил, но потом доверчиво протянул ей руку.
      - А теперь смотри наверх. Не вниз, а на небо, понял? А теперь вперед! - скомандовала она.
      Он следовал за ней, как ребенок. Его взгляд был всюду и одновременно нигде. Гномы смотрели на это с удивлением. Странная пара уже почти миновала мост, как вдруг Гврги возбужденно указал вперед, в направлении предгорья.
      - Там... там! - пролепетал он.
      Взгляд Итуриэль обратился туда, куда показывал Гврги. Она увидела несколько фигур, на таком расстоянии едва различимых. Вдруг раздался крик, и кто-то отделился от группы и побежал к ним. Вслед за ним ринулся второй, побольше ростом.
      И тут девушка разобрала, что они кричат:
      - Итуриэль! Это Итуриэль!