Когда парочка в составе Акимова и девчонки расположилась за столиком, и ничего не подозревающий Пётр принял на грудь первые сто грамм, Аслан, сидевший в глубине зала, подозвал к себе официанта и попросил его отправить бутылку наилучшего шампанского «во-он тем ребятам». Официант услужливо поклонился, и через минуту бутылка «Вдовы Клико» уже стояла на столике, за которым сидел Акимов. Тот, конечно, удивился.
      – От кого? – спросил он у официанта, цепко ухватив его за рукав.
      Официант указал на Аслана. Заметив, что привлёк всеобщее внимание, Аслан встал и подошёл к столику Акимова.
      – Это я прислал шампанское, – сообщил он.
      Акимов оценивающе оглядел его.
      – Спасибо, – поблагодарил Акимов. – Но в чём прикол?
      Аслан улыбнулся.
      – Мне понравилась ваша жена, – объяснил он.
      – Жена?! – Акимов захохотал. – Садись, друг, – предложил он.
      Поблагодарив, Аслан сел за столик. Всё шло по плану. Акимов был расслаблен после долгого рабочего дня в охране городской администрации и утратил бдительность.
      Познакомились (Аслан назвался другим именем и представился как частный предприниматель), выпили за знакомство.
      – Не жена она мне, – проинформировал Акимов, юмористически подмигивая. – Нравится? Забирай. Я себе другую кралю найду – вечер длинный. А то хочешь, на пару её попользуем? Групповушку, а?
      Девочка опустила глаза и густо покраснела.
      – Да ладно тебе, – сказал ей Акимов. – Не изображай целку. Ну так что, согласен на групповуху? – снова обратился он к Аслану.
      – Почему нет? – сдержанно отвечал тот.
      Тем временем принесли горячее. Официант быстро сориентировался и пересервировал столик. А Аслан не забывал подливать.
      – Ты кавказец? – спросил его Акимов; он несколько осоловел, и даже горячее мясо с большим количеством специй не могло поправить положение.
      Аслан отнекиваться не стал.
      – Люблю кавказцев, – сообщил Акимов доверительно. – Никто вас не любит, а я люблю. За широту вашу, за умение красиво жить. Вот мы, русские, разве умеем? – вопросил он, с вызовом оглядываясь вокруг, словно рассчитывая найти среди посетителей русофила-оппонента и тут же дать ему в зубы. – Ничего не умеем, – подытожил он, не встретив возражений с чьей-либо стороны. – Гостей принимать не умеем, гулять не умеем, пить даже не умеем – только напиваться.
      Элитное шампанское давно закончилось, и Акимов налегал на водочку. Аслан понял, что наступил решающий момент. Исподтишка он сделал девице знак удалиться, и та, извинившись, отправилась в сторону дамской комнаты. Акимов отвлёкся, наблюдая её уход, и Аслан сыпанул ему клофелина в рюмку. Засёк время. Через десять минут Акимов должен был вырубиться.
      Так и произошло. Взгляд Акимова остановился, глаза закатились, и он откинулся на спинку кресла. Аслан изобразил весёлое недоумение по поводу внезапной слабости собутыльника, расплатился с официантом и буквально выволок Акимова из ресторана. Девица, как и было обговорено, больше не показывалась. Зато нарисовались два милиционера, и Аслану пришлось остановиться и лезть за кошельком. Получив мзду, стражи порядка пожелали спокойной ночи, и Аслан в обнимку с похрапывающим Акимовым двинулся к автомобильной стоянке. Машину Акимова он, разумеется, знал и нашёл очень быстро. Вытащить ключ из кармана собутыльника также не составило труда.
      Аслан сел за руль, а Акимова посадил рядом, пристегнув привязным ремнём. Теперь нужно было подготовить машину. Проехав почти через весь город, с севера на юг, Аслан добрался до Ледового озера. Здесь на автозаправочной станции он наполнил бензобак и в дополнение купил ещё канистру. С полчаса покружив по Мурманску, Аслан отыскал тёмный переулок, остановил автомобиль, достал канистру и обильно полил бензином кресла и диван. Плеснул он и на похрапывающего Акимова.
      Закончив с этим делом, Аслан осторожно выехал из переулка и повёл машину по Кольскому проспекту, где есть довольно опасный участок – дорога идёт как бы по склону сопки: с одной стороны – гранитная возвышенность, на которой прилепились многоэтажные дома «брежневской» постройки, с другой – резкий спуск в заболоченную низину – часть так называемой Долины Уюта. То, что собирался сделать Аслан, было рискованным предприятием, но бывший сержант ВДВ любил риск. Когда до Долины Уюта оставалось менее ста метров, Аслан отстегнул Акимова, приоткрыл дверцу со своей стороны и вжал педаль газа до упора, одновременно выворачивая руль вправо. За мгновение до того, как колёса разогнавшейся машины оторвались от мокрого асфальта, Аслан выпрыгнул из неё. В прыжке он сгруппировался, но всё равно удар о землю был весьма сильным и болезненным. Тем не менее Аслан почти сразу вскочил на ноги. На секунду он задержался на краю, над низиной. Машина падала, передняя часть её ударилась о гранит, с громким скрежетом смялась, от этого удара машина перевернулась на крышу и разом вспыхнула. Дело было сделано, и Аслан, прихрамывая, побежал прочь. На пустом по ночному времени проспекте его никто не заметил. Первый гаишный «УАЗ» появился на месте катастрофы только через двадцать минут.

* * *

      На следующий день в гостиничном номере «Полярных зорь», в котором поселился Аслан, прозвучал телефонный звонок. Подняв трубку, Аслан услышал голос Валентина Кагарлицкого.
      – Тебе везёт, Аслан, – порадовал старый приятель. – У нас в охране освободилась вакансия.
      – Кто-то уволился? – спокойно поинтересовался Аслан.
      – Можно сказать и так, – Кагарлицкому явно не хотелось посвящать старого приятеля в подробности этого «увольнения». – Записывай адрес отдела кадров, – Кагарлицкий продиктовал адрес. – Чем раньше оформишься, тем лучше.
      – Понял, – сказал Аслан.
      В отделе кадров его ждали, и все формальности были улажены в течение нескольких минут. Однако в телохранители Маканина Аслан не попал. Он на это и не рассчитывал: всему своё время.
      Аслан проработал в охране администрации неделю. Пару раз он видел Маканина и даже разговаривал с ним. В воскресенье он снова встретился с Валентином Кагарлицким и в дружеской обстановке изложил ему свои соображения по поводу «дыр» в системе охраны высокопоставленных чиновников администрации. Кагарлицкий принял его слова к сведению и попросил составить докладную записку для советника по безопасности. Аслан составил. Прошло ещё три дня, и Маканин самолично пригласил Аслана на собеседование.
      – Это вы написали? – осведомился он благожелательно, демонстрируя Аслану листки докладной записки.
      – Да.
      – Очень хорошо. Валентин говорил мне, что вы очень способный молодой человек. Я думаю, вы заслуживаете большего, чем работа в наружной охране. Пойдёте ко мне в команду?
      – Почему нет?
      Так Аслан за полторы недели сделал карьеру. Теперь он был при Маканине, и они стали встречаться намного чаще. Проблема выполнения задачи, поставленной перед Асланом, упростилась до предела. Но он не спешил. Ведь нужно не только разобраться с Маканиным, нужно выполнить одно маленькое условие и уйти живым.
      Удобный момент выдался на семнадцатый день службы в охране мурманской администрации. Вечером Аслан заступил на суточное дежурство в приёмной Маканина – дежурство входило в список обязанностей всех членов команды господина советника, за единственным исключением в лице заместителя и «правой руки» Валентина Кагарлицкого. В тот день Лев Максимович задержался в своём кабинете дольше обычного, работал с бумагами. Пару раз просил Аслана принести ему чая. Аслан послушно приносил. Когда здание администрации опустело, Аслан вытащил из своей сумки длинноствольный пистолет системы «парабеллум», навинтил глушитель – не самоделка, настоящий, заводского изготовления. Потом подумал и, расстегнув запонки, закатал левый рукав. Вслед за пистолетом Аслан извлёк из сумки хитроумную перевязь с длинным тонким кинжалом без рукояти. Закрепив перевязь на предплечье и проверив, насколько свободно движется клинок, Аслан закатал рукав. После чего взял «парабеллум» в правую руку и, не постучав, распахнул дверь кабинета Маканина. И тут же остановился, замер, увидев направленное ему в лицо дуло пистолета.

* * *

      – Оружие на пол, – приказал Маканин.
      Аслан наклонился и положил пистолет с глушителем на пол.
      – Оружие – ногой ко мне, – последовал новый приказ.
      Аслан шаркнул ногой. Вращаясь, «парабеллум» отлетел к столу, за которым сидел Маканин.
      – Отлично, – сказал советник. – Теперь заложи руки за голову и отойди к стене.
      И снова Аслан выполнил приказ. Даже сейчас из этого более чем невыигрышного положения он мог расправиться с Маканиным в один момент, но тогда не была бы выполнена программа-максимум. Молча Аслан ждал продолжения.
      – Теперь поговорим, – советник не опустил пистолет, удерживая Аслана на мушке и разумно полагая, что противник может выкинуть какой-нибудь фортель. – Я не знаю точно, кто прислал вас убить меня. Есть несколько версий, и все они равнозначны. Но это меня и не интересует. Перед тем, как вас уведут отсюда, я хотел бы знать ответ только на один вопрос. Почему вы не убили меня сразу? Вы показали себя великолепным профессионалом, вы обнаружили массу «дыр» в нашей системе охраны – зачем вам понадобилось идти на прямой контакт со мной, внедряться, убивать Акимова? Не проще ли было ликвидировать меня на расстоянии – снайперским выстрелом?
      Аслан сразу понял, где прокололся. Он ожидал, что расследование гибели Акимова будет проведено со всей тщательностью, но не думал, что смерть охранника, разбившегося «по пьяни» в Долине Уюта, так быстро увяжут с ним – Асланом. Но чем-либо смутить бывшего сержанта ВДВ, а ныне – профессионального киллера было трудно. На слова Маканина он лишь презрительно усмехнулся.
      – Так поступили бы вы, – ответил он надменно. – Но так никогда не поступаем мы. Наш враг должен знать, за что он приговорён к смерти.
      – Это входит в ваше задание? – изумился Маканин; пистолет дрогнул в его руке. – Невероятно!
      Аслан пожал плечами. Сделать это с заложенными за голову руками довольно сложно, но он справился.
      – Тогда новый вопрос, – продолжал советник. – Что именно вы должны были сказать мне, перед тем как убить?
      – Не сказать. Показать.
      – Показать?! Очень интересно. Что же вы должны были мне показать?
      – Одну фотографию. Она у меня с собой.
      Маканин воспринимал ситуацию скорее юмористически, чем серьёзно. Он переиграл киллера, взял его на мушку в самый опасный момент и теперь явно хотел насладиться своим триумфом. Тщеславие его и погубило.
      – Где конкретно находится фотография?
      – Здесь. В моём внутреннем кармане. В правом, – добавил Аслан, чтобы у Маканина не возникло нужды задавать ещё один вопрос.
      – Медленно сними левую руку с затылка… – распорядился Маканин.
      Аслан так и поступил. Но только снял он её не медленно, а резко выкинул вперёд, будто в нацистском приветствии. Тонкий кинжал без рукояти за долю секунды преодолел расстояние до стола и пробил грудную клетку Маканина, войдя между рёбрами с левой стороны.
      Советник всё же успел выстрелить, но его пуля не достигла цели. Кинжал ещё был в воздухе, а Аслан отпрыгнул в сторону и вниз, упал на четвереньки, перекатился. Потом медленно встал. Лев Максимович хрипел в кресле. Он был жив, и это тоже входило в планы Аслана.
      Киллер подошёл к столу. Он склонился над Маканиным, приблизил своё лицо к его лицу.
      – Наш враг должен знать, за что он приговорён к смерти, – повторил Аслан ранее сказанную фразу.
      Он всё-таки полез во внутренний карман и достал из него фотографию. Это был снимок очень хорошего качества, словно вырезанный из рекламного проспекта – изображение взлетающего над полосой военно-транспортного самолёта С-130Н «Геркулес» с норвежскими опознавательными знаками.
      Аслан поднёс фотографию к самым глазам Льва Максимовича.
      – Смотри, – сказал Аслан. – Ты узнаёшь этот самолёт?
      Маканин булькнул. Он сфокусировал зрение на фотоснимке. Потом с большим трудом выговорил несколько слов. Это были его последние слова.
      – Чурки… – сказал советник губернатора, – чурки… вы… все…
      – Узнал, – подытожил Аслан удовлетворённо.
      Последние слова Маканина, оскорбительно вызывающие, не произвели на него ровно никакого впечатления. Программа-максимум была выполнена. Он положил пальцы на шею советника, туда, где находится так называемое плечевое сплетение нервов, и с силой нажал. Через минуту Лев Максимович Маканин был мёртв.
      Уходя, Аслан забрал «парабеллум» и фотографию. Извлекать кинжал из остывающего тела он побрезговал.

Глава третья
«Старший, я горю!»

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.