Крупную роль в истории советского масонства сыграл известный поэт и скульптор Борис Михайлович Зубакин (Эдвард). Этот человек определял себя как свободомыслящего анархиста-мистика и христианина. Ещё в 1911-ом году из числа товарищей по 12-й Санкт-Петербургской гимназии он организовал первую в своей жизни масонскую ложу — «Лоджия Астра». Собирались, как правило, на даче Зубакина, сочиняли и пели масонские гимны, изучали оккультную литературу и символику.

В 1913-ом году Зубакин познакомился с руководителем петербургского отделения ложи розенкрейцеров «Астрея» Александром Каспоровичем Кордингом и вместе со своими друзьями вступил в его организацию. В 1915-ом году Кординг умирает, передав руководство Орденом Зубакину.

В 1922-ом году Зубакин был арестован но вскоре освобожден. Это сразу же дало основание московской интеллигенции заподозрить в нём провокатора и агента ОГПУ. Справедливы были эти подозрения или нет неизвестно до сих пор. Семь лет спустя Зубакина высылают в Архангельск а 1938-ом он был расстрелян 32. Это конечно ни о чём не говорит Провокаторы страдали порой не меньше чем те кого они закладывали. Вспомним хотя бы историю Бориса Астромова. Но вернёмся к Зубакину.

Отвергая предъявлявшиеся ему обвинения в принадлежности к контрреволюционной организации, он неизменно подчёркивал, что с 1913-го года принадлежал к духовно-религиозному мистическому братству нео-розенкрейцерского характера, отличающемуся отсутствием политической идеологии. На вопрос почему общество Зубакина скрывало свою деятельность от официальных органов он отвечал так.

— Почему было нелегальным? По исторической традиции всегда маленькие по своей природе не могли быть большими группы — так называемые братства — были тайны и интимны, желая жить в тишине и не подвергаться обвинению официальных церковников в ереси, чтоб не слыть еретиками.32.

Объяснение вполне логичное однако оно вряд ли могло удовлетворить чекистов. Поэтому подозрительно скорое возвращение Зубакина из застенков привели к тому что его общество распалось. В 1924-ом году он объявил о прекращении деятельности кружка. Братья разошлись. У Зубакина остались лишь персональное учительство и надежда когда-нибудь вновь воссоздать обитель-общежитие.

В 1927-ом году Зубакин уходит, по его словам, на покой, назначив своим духовным преемником Леонида Фёдоровича Шевелёва, однако фактически это произошло едва ли раньше 1929-го года, когда Зубакина выслали в Архангельск.

Конец наступил 26 января 1938-го года.

"Слушали: дело №13602, — гласит выписка из протокола состоявшегося в этот день заседания тройки ОГПУ, — по обвинению Зубакина Бориса Михайловича, 1894 г. рожд., уроженца г. Ленинграда, бывшего дворянина, бывшего офицера царской армии, беспартийного, за контрреволюционную деятельность арестовывавшегося органами НКВД в 1922 и 1929 гг., осужденного к 3-м годам высылки в Северный край, скульптора.

Обвиняется в том, что проводил и был организ[атором] и руководит[елем] антисоветской мистическ[ой] фаш[истской] и повст[анческой] организ[ации] масонского направления, ставил себе задачей сверж[ение] сов[етской] власти и установл[ение] фаш[истского] строя.

Постановили: Зубакина Бориса Михайловича — расстрелять" 32.

Как и любые приговоры 38-го года приговор Зубакину был суров и совершенно необоснован. Главное — существовала подпольная организация а каковы были её истинные цели следователей НКВД интересовало мало.

Из провинциальных лож неорозенкрейцерского «Ордена Духа» Невель (Смоленск) наибольший интерес по составу участников и их дальнейшей судьбе представляет минская ложа «Stella» 1920 год, с которой также связывают имя Бориса Зубакина и куда входили художник поэт востоковед Павел Аренский, Леонид Никитин и знаменитый кинорежиссер Сергей Эйзенштейн.

«Я никогда не забуду помещения ложи в Минске, — вспоминал позднее Эйзенштейн. — Мы приходили туда — несколько человек. Громадного роста, состоявший когда-то в анархистах дегенерировавший аристократ с немецкой фамилией Борис Плеттер — А.П… Неудачник — сын одного из второстепенных русских композиторов Павел Аренский — А.П… Актёр Смолин из передвижной фронтовой труппы… Тренькает за дверью балалайка. Стучат котелки из походной кухни во дворе. А здесь, накинув белую рубаху поверх гимнастёрки и обмоток — трижды жезлом ударяет долговязый анархист. Возвещает о том, что епископ Богори готов нас принять. Омовение ног посвящённым руками самого епископа. Странная парчовая митра и подобие епитрахили на нём. Какие-то слова. И вот мы, взявшись за руки, проходим мимо зеркала. Зеркало посылает наш союз в… астрал. Балалайку сменяет за дверью гармонь. Красноармейцы уже веселы. Печаль их была ожиданием ужина. А мы уже — рыцари-розенкрейцеры» 65.

Очень зло. И непонятно то ли Эйзенштейн действительно вскоре разочаровался в советском розенкрейцерстве то ли не хотел чтобы его обвинили в сочувствии к очередной подпольной организации. Как бы там ни было но в своей переписке с матерью Эйзенштейн отзывается о Зубакине скорее сочувственно.

"Имел здесь очень интересную встречу, сейчас перешедшую в теснейшую дружбу нас троих с лицом совершенно необыкновенным: странствующим архиепископом Ордена Рыцарей Духа…

Начать с того, что он видит астральное тело всех и по нему может о человеке говорить самые его сокровенные мысли. Мы все испытали это на себе. Сейчас засиживаемся до 4-5 утра над изучением книг мудрости древнего Египта, Каббалы, Основ Высшей Магии, оккультизма… какое громадное количество лекций вчетвером он нам прочел об извечных вопросах, сколько сведений сообщил о древних масонах, розенкрейцерах, восточных магах, Египте и недавних дореволюционных тайных орденах! Тебя бы всё это бесконечно заинтересовало, но всего писать не могу и прошу дальше никому не говорить. Сейчас проходим теоретическую часть практического курса выработки воли. Вообще он излагает удивительно захватывающее учение. И опять же дальнейшее — Москва. Туда, вероятно, прибудет и он. Знания его прямо безграничны…" 32.

В Москве занятия Зубакина с рыцарями были продолжены, причём большое внимание им уделялось теме «Незримого Лотоса», расцветающего в груди каждого посвящённого.

— Несомненно, в Незримом Лотосе что-то есть, — иронизировал в связи с этим один из новоиспечённых рыцарей Михаил Чехов. — Вот возьмите собачек. Мы не видим ничего. А они что-то друг у друга вынюхивают под хвостиками 32.

Вскоре братья-рыцари начинают отходить от Зубакина, чтобы положить начало новой организации, известной как «Орден тамплиеров» «Орден света» или ложа Солоновича 34.

У истоков «Ордена тамплиеров» стоял Аполлон Андреевич Карелин, известный в определённых кругах под эзотерическим именем Сантей. Модный писатель, он начинал как народник, позже перешёл к эсерам, а к 1905-му году окончательно сформировался как анархист.

Эмигрировав за границу, Карелин читал лекции в Высшей школе социальных наук в Париже, где и был, видимо, посвящен в вольные каменщики. В Россию Карелин вернулся осенью 1917-го года с репутацией теоретика анархо-коммунизма. Здесь он сразу же был введён в состав ВЦИКа и развернул кипучую деятельность. При его участии была учреждена Всероссийская Федерация анархистов и анархо-коммунистов, создан «Чёрный крест» организация, оказывавшая помощь анархистам и знаменитый клуб анархистов в Леонтьевском переулке.

Среди знавших его Аполлон Карелин пользовался репутацией человека принятого Советской властью и вполне лояльного. Он жил в 1-м Доме Советов и не скрывал своих хороших отношений с секретарём Президиума ЦИК Авелем Енукидзе и другими высокопоставленными советскими работниками.

Взгляды Карелина были весьма отвлечены и туманны. По утверждению одного из его учеников они касались, главным образом, проблем подсознательной работы, проблем душевных и духовных сущностей. Тем не менее очень скоро вокруг Аполлона Андреевича организовался мистический кружок. На его заседаниях Карелин пересказывал древние легенды, потом слушатели задавали вопросы и беседовали.

Весной 1924-го года этот кружок был реорганизован в «Орден тамплиеров», руководителем которого стал Александр Сергеевич Поль — преподаватель экономического института имени Плеханова. Братья, посвященные ранее в «Орден Духа», о котором мы знаем из рассказов Эйзенштейна, автоматически перешли в разряд его старших рыцарей.

Всего степеней посвящения в Ордене было семь, и каждой из них соответствовала определенная орденская легенда: об Атлантах, потомки которых жили в подземных лабиринтах в Древнем Египте об Эонах, взявших на себя роль посредников между миром Духов и людей о Святом Граале и тому подобное. Поскольку мы ещё не один раз встретимся с легендой о Святом Граале я в качестве примера хотел бы продемонстрировать как её интерпретировали московские тамплиеры 20-х годов.

"О Граале.

… Четырнадцать тысячелетий назад наши предки прибыли в страну нашу по океану, всю западную пустыню тогда покрывавшему. А сами они вышли из глубин океана, на западе лежащего, и они жили там в подводных городах. По образу такого города был построен, хотя и несовершенно, лабиринт, в котором живут люди нашей расы, из глубины океана вышедшие… Как бы неким сосудом лабиринт теперь является, сосудом, в коем хранится прообраз тела и крови Сияния Тихого, ибо в духе, в людях обитающем, Свет Тихий. Свой луч оставил, как эманация тела Озириса — молоком и хлебом представляемая, в нас перевоплощается. Как те сосуды, в которых под видом молока и хлеба мы мистически кровь и тело Озириса храним, так и лабиринт две высшие сущности Света Тихого или тело и кровь Озириса хранит.

Понимай мои слова духовно, ибо не материально, а духовно, более чем духовно то, что мы кровью и телом называем Света Тихого…

Я был в чертогах атлантов. Несказанной красотой, красотой нежной и тихой блистали эти чертоги… Я видел Учителя и одиннадцать учеников Его. С двумя из них, Машара и Орсеном, я разговаривал. Учителю было на вид не более тридцати лет, а атланты говорили мне, что Он первым явился на планету и что Он жил на ней мирны лет — и тогда, когда над землей блестело солнце белое, и миллионы лет жил Он при блеске его… Много говорил Учитель, но плохо понял я Его. А все же довольно было для меня. Подошли к Нему Машара и Орсен, говоря, что они хотят идти на землю и принять мученический венец, а за ними и я подошел, готовый на все за святое дело. Он и меня, Аппера, из древнего рода Апперов, благословил на жертвенное служение и сказал, что некто из моего рода будет присутствовать, когда кровью Эоновской наполнен будет сосуд прекрасный — Грааль…

Два ученика Его, Машара и Орсен, выкопали из земли тот камень, который лежал у подножия Креста, на нем же Свет Тихий был распят. И было углубление в камне том, и задержались на камне том капли крови и воды Его, в Грааль не попавшие… Машара и Орсен видели, что присохла к стенкам ямки кровь Его. Истолкли они тогда этот камень, и их ученики разнесли песок полученный в разные страны и развеяли его во время бурь, заповедав ветрам всюду разнести его. И развеялся песок этот, и вся планета, на которой живет род людской, Граалем стала. Легче спасаются те, которые около этой планеты трудятся…

Мы, Михаилы Архангелы, собрали кровь Его, когда она, из Грааля испаряясь, к Верхам поднималась. В чашу прозрачно-светлую собрали мы ее и увидели, что мал сосуд, нами приготовленный. Еще такой же сосуд мы приготовили, и он не мог вместить всей крови Его. И множество сосудов мы сделали, и все они переполнились кровью жертвенной, ибо со всех земель, вокруг солнц разноцветных вращающихся, поднимались к нам эманации крови Его. Просили мы мудрых Серафов помочь нам собрать кровь Его жертвенную, и отвечали они, что охотно соберут ту часть, которую поместить в обителях своих смогут, а то, что мы не сможем собрать, да сольется с волнами Реки Голубой, к миру Аранов и выше стремящейся. И долго стояли у нас сосуды призрачные, драгоценной влагой наполненные, а когда обошли Эоны миры всех бесконечностей, кровь, в сосудах призрачных хранимая, в цветы чудесные, в розы мистические превратилась, и сплелись стебли этих роз в украшенные цветами прекрасные ступени Лестницы сияющей, высоко, высоко к Верхам поднявшейся" 34.

Весьма впечатляюще не правда ли.

Штаб-квартирой тамплиеров стал Музей имени Кропоткина. Это не случайно почти все руководители Ордена Григорий Аносов Алексей Солонович Александр Уйттенховен Николай Проферанцев Николай Богомолов были видными анархистами с большим, дореволюционным, стажем политической борьбы состояли членами Кропоткинского Бакунинского и Карелинского комитетов и членами анархистской секции музея.

Обряд посвящения в Орден был довольно прост. Проводивший посвящение старший рыцарь с белой розой в руке рассказывал неофитам легенду о Древнем Египте. К посвящаемому подходили два других старших рыцаря мужчина и женщина, призывая его быть мужественным, блюсти честь и хранить молчание. Затем принимавший ударял неофита рукой по плечу, имитируя удар плашмя мечом в рыцарском посвящении, и предлагал ему выбрать орденское имя. При вступлении неофиту сообщались сведения о структуре Ордена его иерархии и целях.

Помимо обряда посвящения в Ордене проводились и другие ритуальные акты. В архивно-следственном деле имеются описание рождественской трапезы, происходившей в конце 1924-го года:

«Мы сидели за круглым столом, накрытым скатертью, в середине которого стояла чаша с вином, накрытая белым покровом с черным крестом посреди. Сверху лежала какая-то веточка. На столе лежало Евангелие, заложенное голубой лентой. Праздник начался с вопроса младшего из присутствовавших о том, есть ли совершенная красота. Все остальные по очереди отвечали на этот вопрос, после чего можно было приступить к еде. Затем руководитель рассказывал какой-то миф, содержание которого совершенно не помню. Праздник закончился пением хором гимна архангелу Михаилу. Надо прибавить, что на стене висело изображение рыб, а в руке корифея была небольшая черная палочка, которой давался знак к действию».

Дочерними организациями «Ордена тамплиеров» в Москве были ложа «Храм искусств» и «Общество милосердия». На периферии в Нижнем Новгороде и в Сочи действовали филиалы московской организации соответственно «Орден Духа», куда входили студенты агрономического факультета Нижегородского университета, и «Орден тамплиеров и розенкрейцеров».

Что касается способов, при помощи которых производилось пополнение личного состава Ордена, то и здесь ничего принципиально нового московские тамплиеры не предложили. Подбирались люди интересующиеся оккультными науками историей эзотерики они приглашались на лекции по этим предметам потом им делалось предложение стать полноправным членом Ордена. Многие соглашались.

Вот что рассказывал по поводу формирования мировоззрения типичного члена Ордена Александр Уйттенховен рыцарь и помощник редактора научно-технического комитета РККА:

«На повторный вопрос об эволюции моего мировоззрения могу сообщить следующее: интерес к вопросам философского характера возник у меня очень рано мне было тогда лет четырнадцать, и первым был интерес к анархизму, выразившийся в чтении Эльцбахера и Ницше. Чтение Эльцбахера книга „Анархизм“, где излагаются разные системы анархизма, привело меня к изучению Льва Толстого и к увлечению его „Евангелием“, так что в течение нескольких лет до 1915-1916 гг. я считал себя толстовцем. От этого периода осталась у меня склонность к вегетарианству мяса я не ем до сих пор, рыбу — изредка и некоторые взгляды на искусство например, нелюбовь к Шекспиру. Знакомство с различными религиозными системами через Толстого привело к изучению буддизма и теософии. Первое выразилось в том, что в университете я занялся изучением санскрита, прерванным призывом меня на военную службу в мае 1916 г. В университете же прочитал почти все книги по теософии, имевшиеся на русском языке. Пребывание на военной службе до октября 1917 г. когда я вернулся с Юго-Западного фронта прервало это изучение, возобновившееся отчасти осенью этого же года. В университете я занятия не возобновлял, т.к. интересующие меня предметы санскрит и экспериментальная психология не начинали читаться. В это время я нашел по объявлению на обложке книги библиотеку Теософского общества, некоторое время брал там книги и познакомился с некоторыми теософами — председателем московского Общества Герье, библиотекарем Зелениной, Н.А.Смирновой, П.Н.Батюшковым. Из теософской литературы мне больше всего нравились книги Р.Штайнера, но тогда же я узнал, что Штайнер не теософ, а антропософ. Они привели меня к антропософии, и это увлечение вытеснив теософию продолжалось вплоть до осени 1920 г. Попав в это время за границу в г. Ригу, в качестве секретаря военного атташе, я стал изучать последние работы Штайнера в области социального организма. По возвращении в Москву в 1922 г. я прочёл в Антропософском обществе доклад „Очередная утопия“, в котором резко критиковал идеи Штайнера, после чего всякие связи, кроме личных, с антропософией были прерваны…» 35.

Несколько иной характер имела духовная эволюция коллеги Уйттенховена по Ордену бухгалтера Николая Богомолова.

«Одного анархо-коммунизма мне казалось мало, казалось необходимым подвести под него более обширные основания идеологического порядка. Толстой связывал свое учение с христианством… Так я вошел в число членов-соревнователей Толстовского общества в Москве. Посещал собрания Общества и много думал, какой путь правильный: с применением насилия или без применения насилия? Решение этого вопроса я считал для себя важным. На этом пути мне пришлось обратиться даже к прочтению Евангелия и литературы по истории христианства. Должен оговориться, что я вообще не церковник, не хожу в церковь. К церкви, как властной организации, как к организации принципиально иерархического порядка у меня всегда было ярко отрицательное отношение. Нужно проводить резкую грань между церковью и христианством, беря последнее как одно из учений о нравственности. Прочитавши некоторые источники, я увидел в поучениях церкви, что вопрос об оправдании государства и власти, оправдании насилия является нелогичным, двойственным и явно неверным. Размышления над текущей политической деятельностью как в СССР, так и за границей, привели меня к мысли, что применение насилия и должно становиться все менее действенным для тех, кто его применяет. Насилие не дает тех результатов, которые ожидают от него… Ознакомление с мистическими идеями, с учением Христа по Евангелию показало мне и с этой стороны правильность основных установок анархизма, как я их понимал, то есть принципов любви, красоты, безвластия, принципа добра… Слова Христа не убий, взявший меч от меча и погибнет явились для меня определяющими моё личное поведение».

Как видите московские тамплиеры довольно непринуждённо смешивали в одну кучу анархо-коммунистические идеи христианство гностицизм, теософию, антропософию розенкрейцерство, средневековое рыцарство и даже оккультную египтологию. Подобная всеядность позволяет нам снова говорить об игровом характере Ордена однако сотрудников ОГПУ такие тонкости волновали мало главное что руководители Ордена числились анархистами а значит принимали участие в политической борьбе.

Впрочем и рядовые тамплиеры не упускали случая поагитировать народные массы в свою пользу. Поскольку среди членов Ордена был актёр Юрий Завадский в качестве одной из своих трибун они использовали Белорусскую государственную драматическую студию находившуюся в Москве. Первоначально студия была создана при Московском художественном академическом театре. Однако в связи с тем, что его основная труппа гастролировала за рубежом, опекуном студии утвердился 2-й Московский художественный театр.

Уже первый спектакль Белорусской студии — «Царь Максимиллиан» по Ремизову (1924) — был решён в форме средневековой мистерии с использованием рыцарской символики. В таком же мистическом духе был поставлен и второй спектакль — «Апраметная».

Помимо музея Кропоткина, одним из центров кружка стала квартира Леонида и Веры Никитиных в доме на углу Арбата и Денежного переулка.

— Собрания, происходившие у Никитиных, — рассказывала на следствии пианистка Покровская, — носили определённо организованный характер… Программа была следующая. Читали стихи Блока, Бальмонта, Гумилева, рассказывали легенды и сказки, читали доклады на разные художественные и мистические темы, как-то: иероглифы в Египте, Врубель и его творчество, портрет и его развитие. С этими докладами выступал Никитин. Были музыкальные номера и чай. Никитин же водил нас в музеи — в Щукинский, Кропоткинский, Морозовский, Музей Изящных Искусств. По прочтении докладов бывал обмен мнений. Жена Поля пела следующих композиторов — Глиэра, Рахманинова, Чайковского, Римского-Корсакова. Я играла и аккомпанировала.