Но радость их была преждевременной. В конце 1991 года ТАКР17 "Тбилиси"( получивший очередное имя - "Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов", вышел в свой первый большой поход( обогнул Европу и пришвартовался в Североморске. Достройка "Риги", тоже получившей новое название - "Варяг"( продолжалась вплоть до ноября 1991 года. Путч и последовавший за ним развал СССР серьёзно ударили по программе строительства дорогих авианосцев. То( что мог себе позволить Советский Союз( не могли( да и не хотели себе позволить "самостийная Украина" и "демократическая Россия". Строительство "Варяга" (при его готовности на 70 %) было немедленно остановлено( а по прошествии ещё года никто уже и не помышлял о том( что оно когда-нибудь будет возобновлено. "Адмирал Кузнецов" тоже переживал не лучшие времена. Совершив на очередной и кратковременной волне патриотических настроений ("Россия - это морская держава( понимаешь!") свой второй поход (на этот раз - в Средиземное море( где миротворствовал Шестой флот США) и вернувшись назад( авианосец снова был надолго забыт. Лишь изредка средства массовой информации (в основном оппозиционные) выдавали короткие сообщения о бедственном положении "Кузнецова" и его команды( недостатке финансирования и задержке мизерных зарплат. О "Варяге" писали гораздо больше. Неоднократно поднимался вопрос о его достройке( но платить за это никто не хотел( и в результате тяжёлый авианесущий крейсер был продан за 20 миллионов долларов британской фирме "Адженсиа туристика деверсус чонлот лимитед"( зарегистрированной в португальской колонии Макао, что в Китае. Сделка выглядела более чем подозрительно( и хотя покупатели неоднократно заявляли( что собираются сделать из авианосца модный игорный дом( в печати муссировалась версия( будто хитрые китайцы приобрели "Варяг" для того( чтобы довести его до ума( снарядить истребителями "Су-33"18 и заявить наконец о своём праве на Тихий океан. Несмотря на свою несчастливую судьбу( тяжёлые авианесущие крейсеры "Адмирал Кузнецов" и "Варяг" остаются уникальными по устройству и внешнему виду. В своё время вокруг базовых элементов их конструкции было сломано много копий. Отказ от паровых катапульт - стандартного и общепринятого в мире средства для разгона самолётов - был поначалу принят в штыки. В самом деле, эскизный проект авианосца с взлётно-посадочной палубой( заканчивающейся нашлёпкой универсального трамплина, смущал непривычный к подобным изыскам глаз. Противники проекта твердили( что замена катапульт трамплином приведёт к неоправданно большому увеличению линейных размеров крейсера( соответственно - к росту его себестоимости и снижению экономичности. Сторонники трамплина( наоборот( показывали( что катапульты( разработанные Пролетарским заводом катапульт( плохо вписываются в конструкцию всего корабля в целом( что без серьёзных изменений в схеме расположения систем вооружений удаётся пристроить только одну катапульту( которая таким образом становится самой лакомой целью для противника( а значит( и наиболее уязвимой частью корабля. Затянувшийся спор разрешил Центральный научно-исследовательский институт военного кораблестроения( предложивший свой вариант авианесущего крейсера с укороченной полётной палубой и катапультой. Да( водоизмещение этого нового корабля было заметно меньше (55 тысяч тонн против 65 тысяч тонн проекта 11435)( однако выполненная военно-экономическая оценка показала( что его боевая эффективность будет ниже на 30 %. Более вопрос о катапультах не поднимался. Помимо общих характеристик особое внимание вызывал и комплект вооружений( которым в перспективе должны были быть снабжены оба авианесущих крейсера. Помимо авиагруппы( состоящей из пятидесяти истребителей "Су-27К" (после принятия на вооружение - "Су-33") и многоцелевых корабельных вертолётов "Ка-27"( на ТАКР планировалось установить 12 противокорабельных крылатых ракет большой дальности (комплекс "Гранит"); оборона от воздушного нападения обеспечивалась четырьмя зенитными ракетными комплексами "Кинжал"( четырьмя комплексами ближнего рубежа "Кортик" и шестью 30-миллиметровыми артустановками АК-630. Для защиты от вражеских субмарин были предусмотрены два противолодочных комплекса "Удав-1". Всё вместе это могло произвести и производило достаточно сильное впечатление даже на самых искушённых военных моряков( и всё это волей недальновидных политиков должно было превратиться в ржавеющий у пирсов хлам. Если бы не одно "но"... На "Адмирале Кузнецове" провели плановый ремонт, и крейсер принял участие в масштабных учениях Северного флота. "Варяг" готовили к переходу в Макао( и( по заявлениям официальных источников( на нём было демонтировано всё оборудование военного назначения. Однако знающие люди( работавшие по специальному контракту с новым хозяином крейсера( могли бы рассказать( что на самом деле никакого демонтажа не проводилось - наоборот( поэтапно пополнялся боекомплект, отрабатывались тесты и учебные атаки( заменялись выработавшие ресурс или пришедшие в негодность блоки и целые узлы. На корпусе и внутри него( на полётной палубе и на "острове"19 - везде можно было увидеть копошащихся рабочих( управляемых деятельными инженерами и военно-морскими офицерами непонятной государственной принадлежности. И эти работы меньше всего напоминали процесс переделки корабля в плавучее казино. С начала 1999 года на "Варяг" начали набирать новую команду. Предпочтение отдавалось тем( кто отслужил более пяти лет на боевых кораблях флотов Советского Союза. Таковых оказалось предостаточно - Украина и Россия были не в состоянии содержать черноморцев( и тех увольняли в запас пачками. Всем( кто подписал контракт с "Адженсиа туристика деверсус чонлот лимитед", была тут же выдана новенькая с иголочки форма и назначено довольствие размером двести долларов в месяц. Для обнищавших за последние годы морских офицеров это были огромные деньги( и кое-кто из них, позабыв на радостях о двадцать шестом пункте контракта( в котором чёрным по белому и на чистейшем русском языке было записано( что "в случае вольного или невольного разглашения условий настоящего Договора лицо( именуемое Работником( будет немедленно уволено", оповестили о подвалившем счастье друзей и знакомых. И( разумеется( тут же были уволены. Осведомлённость и оперативность нанимателей( строго следящих за соблюдением всех пунктов контракта( произвела впечатление - оставшиеся на крейсере с тех пор предпочитали держать язык за зубами. К лету работами на "Варяге" заинтересовалась украинская контрразведка. В местное управление Службы Безопасности пришла соответствующая директива( в которой контрразведчикам Николаева предписывалось как можно скорее разобраться с ситуацией( складывающейся вокруг злополучного крейсера. Ответ был получен только через месяц( и это была явная отписка. Тогда из Киева делегировали полномочных представителей - шестерых( известных своей бескомпромиссностью и националистическими воззрениями. Эти вернулись через две недели - молчаливые и словно чем-то озабоченные. Выводы( сделанные ими в ходе командировки и изложенные в пухлом отчёте( можно было бы свести к сакраментальной фразе: "В Багдаде всё спокойно". Что именно предложила им "Адженсиа туристика" в обмен на фальсификацию результатов расследования( так и осталось загадкой. Известно только( что в течение года после этой поездки все шестеро уволились из органов. Трое затем ушли в коммерцию и возглавили некие канадско-украинские предприятия( один вдруг оказался по происхождению немцем и уехал на ПМЖ в Германию( оставшиеся двое сделали карьеру в "Уна-Унсо" и сели в Верховной Раде народно избранными депутатами. Высшее руководство УСБ в Киеве тоже почему-то утратило интерес к "Варягу" и ведущимся на нём работам( вроде бы полностью удовлетворившись предоставленным отчётом.
      * * * В сентябре на главный трап "Варяга" ступил капитан. Был это вице-адмирал Тихоокеанского флота в отставке Георгий Семёнович Долгопрудный заслуженный моряк( до 1996 года ходивший командиром тяжелого авианесущего крейсера "Новороссийск". В своё время он запомнился постоянным читателям газеты "Дальний Восток" под прозвищем "Плачущий адмирал". Дело было так. Когда в 1995 году зашла речь о продаже Южной Корее на металлолом двух тяжёлых авианосцев "Минск" и "Новороссийск"( тихоокеанские военные моряки возмутились( в них взыграл патриотизм( и дело( вполне возможно( закончилось бы бунтом( но тут командующий флотом адмирал Игорь Хмельнов выступил с заявлением( в котором дал обещание вырученные от продажи авианосцев деньги направить в жилищный фонд и выдать каждому флотскому офицеру по новенькой квартире. И моряки, измученные "квартирной проблемой", поверили ему. Как оказалось( патриотизм отступает на второй план( когда речь заходит о личной выгоде. Всяческие волнения почти сразу сошли на нет. Не поверил и не сдался только вице-адмирал Долгопрудный. Когда делегация представителей покупателя явилась осмотреть крейсер( он встречал её на сходнях( одетый в белую парадную форму с полным комплектом орденов и медалей на груди и с кортиком над левым бедром. Впереди шёл мордоворот-охранник (из новых и наглых, называющих себя на иностранный манер: "секьюрити") и вид грозного вице-адмирала не произвёл на него ровно никакого впечатления. - Подвинься( дед( - грубовато потребовал охранник. "Дедом" моряки называют старшего механика корабля или судна( и ничего в этом прозвище нет оскорбительного или унижающего личное достоинство. Однако назвать так вице-адмирала и командира тяжёлого крейсера рискнёт не всякий. Кровь прихлынула к лицу Георгия Семёновича( и он вцепился в поручни( окончательно перегородив проход. - Ты( щенок( как ты разговариваешь с адмиралом?! Охранник остановился( окинул Долгопрудного презрительным взглядом с ног до головы и сказал: - Права качаем( дед? - он выпятил челюсть( видимо( полагая( что при этом у него становится особо зверский вид. - Сам уйдёшь с дороги или тебе помочь? - Молчать! - рявкнул на охранника Долгопрудный( - А в чём собственно дело( Георгий Семёнович? - очень спокойно поинтересовался хорошо одетый молодой человек( который возник из-за широкого плеча "секьюрити" и в котором вице-адмирал без труда опознал одного из местных вице-губернаторов. - Вы же ознакомлены с приказом главнокомандующего... - Иди ты на хуй( гнида! - Долгопрудный в критических ситуациях не выбирал выражений. Охранник не стал дожидаться дальнейшего развития конфликта. Он попёр вперёд( словно айсберг( и вице-адмирал сам не понял( как очутился на палубе. Сильно болели голова и левое плечо( которым Долгопрудный( падая( ударился. - Ну зачем же так( Витя? - мягко упрекнул охранника вице-губернатор. - Это же всё-таки вице-адмирал. Вам помочь( Георгий Семёнович? - участливо обратился он к лежащему на спине Долгопрудному. Впрочем( он и не собирался помогать вице-адмиралу. Когда Георгий Семёнович смог открыть глаза и приподняться( делегация уже удалялась к "острову"( и только один из корейцев оглядывался( удивлённо таращась - он явно не понимал( что происходит. Из команды крейсера к Георгию Семёновичу никто не подошёл. Поддержки от этих "продажных шкур" ждать не приходилось. Помогая себе руками( вице-адмирал встал на ноги( присел на кнехт и заплакал. Именно в этой позиции его и застал репортёр "Дальнего Востока"( приехавший вместе с делегацией и задержавшийся на причале( снимая панораму бухты и ржавеющие военные корабли. Дважды клацнул затвор фотоаппарата. Вид плачущего вице-адмирала показался репортёру "забавным" - такое не стыдно поставить и на первую полосу. Долгопрудный не стал заслоняться рукой или отнимать фотоаппарат у репортёра - это было бы ниже достоинства вице-адмирала. Через месяц командующий флотом утвердил рапорт Георгия Семёновича с просьбой о досрочной отставке. В свете произошедшего на сходнях инцидента и скандальной публикации "Плачущий адмирал" в одной из самых читаемых газет Владивостока подобное решение главкома не вызвало ни удивления( ни нареканий. А через год и сам командующий флотом Хмельнов был вынужден уйти в отставку в связи с расследованием его махинаций с недвижимостью. Квартир доверчивые моряки так и не получили( а деньги( перечисленные за "Минск" и "Новороссийск", затерялись где-то по полпути из одного коммерческого банка в другой. Георгий Семёнович по поводу своего ухода из флота сильно не переживал, и больше его никто плачущим не видел. Наоборот( все знакомые и друзья вице-адмирала отмечали( что он посвежел( помолодел и "выглядит на все сто". Близких родственников у него не было (сын, пошедший по стопам отца и сделавший неплохую карьеру( внезапно и страшно погиб в 85-ом( жена( узнав о его смерти( слегла и больше не вставала( истаяв за какой-то год)( и о причинах столь разительной перемены никто ничего не мог сказать. Однако таковые причины всё же имелись: взамен "Новороссийска" Долгопрудному предложили другой корабль - и такой( о каком он даже во сне не мог мечтать. Поэтому( когда пришло ему время показаться на новом корабле, вице-адмирал Долгопрудный без малейшего сожаления оставил свою трёхкомнатную квартирку во Владивостоке( переписав её на своего старого флотского товарища( бедствующего в коммуналке на окраине( взял только самые необходимые вещи( включая семейный альбом( выходную форму( кольцо жены( ордена свои и сына. Вице-адмирал не собирался возвращаться. Он решил связать оставшиеся ему дни с крейсером "Варяг" и готов был при необходимости погибнуть вместе с ним. К его появлению старшие офицеры крейсера подготовили торжественную встречу. На полётной палубе были построены полторы тысячи человек команды. Над кораблём были подняты андреевский флаг и брейд-вымпел командира соединения. (На самом деле это было нарушением всех правил: "Варяг" ещё не вступил в строй и не мог считаться флагманом, да и сам общепринятый порядок подъёма военно-морских флагов выглядит несколько иначе - однако чего не сделаешь для нового начальника?). Ко всему этому были приготовлены торт-гигант и хороший коньяк. Однако все эти усилия оказались напрасны. Вице-адмирал воспринял построение как должное( выслушал рапорт, кратко поприветствовал моряков и, приказав немедленно доставить ему личные дела всех( кто уже был нанят для службы на крейсере( удалился в каюту капитана. Офицеры( настроившиеся на продолжительное и весёлое застолье( были немало разочарованы. Посовещавшись( они отправили к некомпанейскому вице-адмиралу посла - капитана первого ранга Мстислава Губанова( командира боевого информационного поста, временно исполняющего обязанности старшего офицера по воспитательной работе. Губанов взял бутылку "Хеннесси", затесавшуюся в ряду коньяков попроще и поотечественнее, упаковку ветчины, банку мидий и, мысленно перекрестившись, пошёл к командиру. Выяснилось, что адмирал уже очень неплохо устроился, развесил в каюте портреты жены и сына и теперь вытирал невидимую пыль с предметов обстановки (Губанов точно знал, что пыль "невидимая" - только вчера он лично посылал матросов вылизать каюту капитана до блеска, а потом приходил проверять с зажатым в кулаке белоснежным платочком). - Ага, - сказал Долгопрудный, - это вы... э-э-э... товарищ Губанов, (Мстислав очень удивился: он и вообразить не мог, что престарелый вице-адмирал запомнит его фамилию сразу по ходу церемонии представления офицерского состава крейсера новому командиру). - Рад вас видеть. Вы принесли личные дела команды? - Никак нет, товарищ вице-адмирал, - Губанов почувствовал смущение, но отступиться уже не мог. - Старшие офицеры хотели бы встретиться с вами... - По какому вопросу? - Георгий Семёнович отложил тряпицу, которой как раз протирал настенный барометр в корпусе из красного дерева. Губанов подошёл к столу и выставил бутылку "Хеннесси". - Это презент от команды. Лично вам, товарищ вице-адмирал. Здесь ещё деликатесы, - он зашуршал пакетом. - А через некоторое время мы ждём вас в кают-компании для старшего офицерского состава. Георгий Семёнович внимательно посмотрел на Мстислава. - Вам не кажется, товарищ капитан первого ранга, что вы нарушаете субординацию? Губанову очень не понравилось, что вице-адмирал назвал его не по фамилии, как перед этим, а гораздо более официально. - Я просил вас принести мне личные дела всех, кто устроился на крейсер с момента перехода его под юрисдикцию Макао, - напомнил Долгопрудный. - А что вы мне принесли? Как вы собираетесь служить под моим началом, если не в состоянии выполнить элементарный приказ? Губанов похолодел. Он уже привык к тёплому местечку на "Варяге", к денежному довольствию, о котором многие его сослуживцы по Черноморскому флоту не могли сегодня даже мечтать, а теперь, после слов вице-адмирала (и упрёка, прозвучавшего в этих словах - весьма справедливого, кстати), он понял, насколько неустойчиво то положение, которое он, капитан первого ранга и старший офицер по воспитательной работе, в этой жизни занимает и как легко будет рассерженному вице-адмиралу лишить его и тёплого места, и денежного довольствия. Губанов проклял тот момент, когда согласился пойти к Долгопрудному с "презентом от команды" и тех, кто его на это уговорил. В конце концов, почему именно он должен за всех отдуваться? Что он крайний?! Но вице-адмирал вдруг сменил гнев на милость: - Впрочем, я понимаю, почему вы поступили так, как поступили. Скорее всего, я, находясь на вашем месте, сделал бы то же самое. Я( как и вы, уважаю военно-морское офицерское братство и все сопутствующие традиции. Но вы очень торопитесь, ребятушки. Нет ещё корабля, нет ещё братства. Более того, я пока не знаком ни с кем из вас, но постараюсь заполнить этот пробел в самом ближайшем будущем. Но сейчас извините - празднуйте без меня. Хотя я не советовал бы: плохая примета... - Так точно, товарищ вице-адмирал! - Губанов от греха подальше перешёл на суконный язык уставных взаимоотношений. Вице-адмирал кивнул, всё так же пристально глядя на Мстислава. - Если вы правильно меня поняли, а я очень на это надеюсь, то идите и выполняйте мой приказ. - Так точно, товарищ вице-адмирал! Губанов козырнул и строевым шагом отправился к двери, но на пороге спохватился и, приостановившись, спросил: - Разрешите обратиться, товарищ вице-адмирал? - Да, я слушаю вас, товарищ Губанов. - Может быть, мы оскорбляем вас этим подарком? - Мстислав указал глазами на стол, на котором стояла бутылка "Хеннесси" и пакет с деликатесами. Может быть, это... убрать? Вице-адмирал тихо засмеялся: - Наоборот, - сказал он. - Отказавшись от подарка, я этим обижу вас... Рассказ Губанова о том, что произошло между ним и Георгием Семёновичем в персональной каюте последнего, вызвал настоящий фурор среди членов команды "Варяга". Мстиславу пришлось повторить эту историю не менее сотни раз, и каждый раз его слушали, раскрыв рты. Обсуждение продолжалось целую неделю. Мнения команды относительно личности новоиспечённого командира разделились. Одни говорили, что Долгопрудный - "старый козёл, который всех поставит раком", другие - что "знающий кэп, и "Варяг" при нём поднимется". Когда у самого виновника переполоха спрашивали, что он думает по поводу командира, Губанов только тряс головой и говорил, что предпочёл бы никогда не попадаться тому на глаза.
      * * * Между тем дела на крейсере шли своим чередом, оборудование обновлялось, системы тестировались, орудия приводились в состояние боевой готовности. Скучала только команда технического обслуживания авиационной группы: ни самолётов, ни пилотов на "Варяге" до сих пор не видели. Оставаясь для подавляющего большинства загадкой и ни с кем не сблизившись более, чем положено субординацией, Долгопрудный тем не менее быстро вписался в работы по достройке "Варяга", выполняя свои обязанности энергично и со знанием дела. Если нужно было кричать - он кричал. Если нужно было топать ногами - он топал ногами. Но если нужно было улыбаться он прямо-таки излучал дружелюбие. Только один человек на всём "Варяге" мог рассказать, кто такой Георгий Семёнович Долгопрудный, но этот человек молчал, пряча улыбку в усы. Звали его Василий Рушников, и на "Варяге" он занимал должность командира расчёта одной из зенитных ракетных установок "Кинжал". Под его началом служили двенадцать человек, которых Рушников ласково называл: "Мои апостолы". Подчинённые его уважали, хотя он был младше любого из них по возрасту ему совсем недавно исполнилось тридцать пять. А вице-адмирала Долгопрудного он знал, потому что начинал свою флотскую службу на Тихом океане, и лишь потом, в 92-ом году, запросился на родину, на Украину, где проживали его родители, в одночасье превратившиеся из обеспеченного семейства флотского офицера в тех, кого называют "живущими за гранью бедности". Его возвращение, его умелые умные руки позволили семье Рушниковых как-то сводить концы с концами в самые тяжёлые годы, но настоящее благосостояние пришло только теперь - когда Василий стал членом команды "Варяга". Однажды Долгопрудный посетил пост управления "Кинжала". Рушников построил личный состав и доложил вице-адмиралу о готовности расчёта выполнить любую боевую задачу. Георгий Семёнович, который уже ознакомился с персональным досье и послужным списком Василия, одобрительно кивнул. Потом повернулся к стоящим в одну шеренгу "апостолам" и спросил: "Ну как, ребятушки, покажете, на что способны?". Сформулированный в виде просьбы, приказ остаётся приказом, моряки быстро заняли свои места, и Рушников, удостоверившись в этом, запустил на компьютере управления тестовую программу. За две секунды программа сгенерировала четыре цели, по характеристикам соответствующие американским противокорабельным ракетам "Гарпун" RGM-84, на скорости в триста метров в секунду приближающиеся к кораблю. Кроме того, компьютер усложнил задачу, создав мощную завесу из помех, чем попытался сбить с толку собственную систему радиолокационного обнаружения. "Антенна! - прикрикнул Рушников( увидев( как цели на экране радиолокатора раздвоились. - Выделить ложные!". Оператор антенного поста быстро подкорректировал показания локатора с помощью телевизионно-оптической системы наведения, и целей снова осталось только четыре. Василий помедлил ещё несколько секунд, выжидая, когда условные ракеты войдут в зону поражения, которая для комплекта "Кинжал" составляет 12 километров, и отдал приказ: "Расчёту, цели номер один, два, три, четыре - уничтожить!". Если бы в подпалубных пусковых установках находились контейнеры с телеуправляемыми зенитными ракетами 9М330, а цели были бы настоящими, а не учебными, то в этот момент почти одновременно откинулись бы массивные крышки, и четыре дымные полосы расчертили бы воздух над морской гладью акватории. С интервалом в три секунды, определяемым скорострельностью, условные ракеты комплекса "Кинжал" ушли в сторону условных целей. Расчёт напряжённо следил за тем, как сближаются ракеты и цели, а комплекс автоматически отработал полный цикл и приготовился к новому залпу. Ещё через двенадцать секунд после этого все четыре условные цели были уничтожены. Вице-адмирал похлопал в ладоши, выказывая высокую оценку слаженной работе расчёта комплекса и высокому профессионализму его командира, потом отвёл Рушникова в сторонку. - Молодец, Василий( - похвалил он подчинённого. - Хорошо себя показал... Долгопрудный сделал паузу и добавил заговорщическим голосом: - А ведь я тебя помню, Рушников, и "подвиги" твои помню. - Неужели, товарищ вице-адмирал? "Подвиги" за Рушниковым водились, но он предпочитал их не афишировать: не попали в личное дело, и славно. - Значит( так, - сказал Долгопрудный( - будь я на Тихом твоим начальником( ты бы в два счёта с флота вылетел - за любую из своих выходок. Не посмотрел бы ни на выслугу( ни на рабоче-крестьянское происхождение. Но здесь выбирать не приходится( а службу ты знаешь - так что служи( но если ещё хоть раз... Дополнительные разъяснения, что последует за ещё одним "разом", не потребовались. Рушников вытянулся по стойке "смирно" и гаркнул: - Подобное больше не повторится, товарищ вице-адмирал! Я давно взялся за ум и остепенился. - Верю, - сказал Георгий Семёнович и, кивнув, ушёл к себе. Василий проводил его долгим задумчивым взглядом.
      * * * Работы на "Варяге" продолжались, и вскоре среди команды пошли разговоры о скором переходе в Макао. Это радовало. Многим уже наскучило стоять у Северной набережной Большого ковша Черноморского судостроительного завода - хотелось открытого моря и свежего ветра. И вот в один из пасмурных зимних дней, когда на море штормило( а с серого неба сыпал мокрый снег вперемешку с холодным дождём( на крейсере появился молодой широкоплечий человек в тесном длиннополом пальто и с чёрным "дипломатом" в руках. Молодой человек предъявил пропуск, подписанный начальником порта ЧСЗ, и, сопровождаемый вахтенным офицером, направился прямо в каюту капитана. Георгий Семёнович в это время беседовал с первым помощником - обсуждался вопрос готовности корабля к пробному выходу за акваторию. Шагнув в каюту и плотно прикрыв за собой дверь, молодой человек поздоровался и произнёс вполне обычную фразу: "Вам привет от Моисея Моисеевича", которая произвела на вице-адмирала удивительный эффект. Лицо Долгопрудного, обычно нахмуренное, в один момент разгладилось( глаза загорелись( на губах заиграла улыбка, и он даже вскричал нечто вроде: "Мой милый, как я рад!", после чего шагнул к молодому человеку с явным намерением его обнять. Молодой человек в узком пальто вежливо отстранился и глазами указал на первого помощника. Вице-адмирал понял намёк и немедленно приказал первому помощнику покинуть каюту( но не отлучаться далеко( поскольку скоро воспоследует ряд новых распоряжений, требующих быстрого и неукоснительного исполнения. Первый помощник отдал честь и вышел. Как и приказывал вице-адмирал, он не стал далеко уходить от каюты( прогуливаясь по центральному коридору, ведущему на мостик. И в результате стал невольным свидетелем окончания разговора между Долгопрудным и загадочным молодым человеком. О чём впоследствии рассказал на "посиделках" в офицерской кают-компании. Прошло чуть более четверти часа, как дверь, закрывшаяся за старшим помощником, резко распахнулась. Через комингс переступил вице-адмирал, и был он снова сердит, от его недавней приветливости не осталось следа. - То, что вы предлагаете, - это безумие! Слышите? Бе-зу-ми-е! - говорил Долгопрудный, поправляя на ходу свой парадный китель. Старший помощник превратился в слух, стараясь не пропустить ни единого слова. Молодой человек шёл за Георгием Семёновичем и выглядел спокойным, словно раздражение, изливаемое вице-адмиралом( его совершенно не касалось. - Пиратский рейд! - продолжал Георгий Семёнович( очевидно( не замечая вставшего навытяжку старшего помощника. - Вот как это называется! Без поддержки( без боевого охранения( к чёрту на кулички. Где мы топливо будем брать, в конце концов? И под каким флагом прикажете выступать? Может, нам поднять чёрный? С черепом и косточками? - Зачем же такие ужасы? - высказался на это молодой человек. - Можно под "Андреевским". Моисей Моисеевич уверен, что это не вызовет никаких дипломатических осложнений. А если даже и вызовет... Шила в мешке не утаишь. - Уверен он( - буркнул Долгопрудный. - Без году неделя! Исполняющий обязанности( а туда же! Что он понимает в мешках?.. Тут Георгий Семёнович сообразил, что и так сказал более чем нужно в присутствии постороннего( замолчал и с недоумением воззрился на замершего старпома. - Ах( это вы( - пробормотал он и тут же снова принял независимый и вполне респектабельный вид. - Так( - сказал вице-адмирал( - а вы что стоите? - Жду ваших дальнейших распоряжений( товарищ вице-адмирал( - браво отвечал старпом. Вице-адмирал посмотрел на него исподлобья, потом встрепенулся и громко объявил: - Немедленно постройте офицеров, за исключением вахты, на полётной палубе! - и добавил тоном ниже: - Буду говорить с людьми... Приказ был выполнен в точности, и через полчаса( невзирая на снег и морось, на палубе крейсера был построен весь офицерский состав. Георгий Семёнович начал без предисловия: - Товарищи! Мы получили приказ. В течение двух недель мы должны закончить подготовку и перевооружение крейсера и покинуть Николаев. Курс пока - на Атлантику, дальше - будет видно. Хочу предупредить вас: это не простой поход - вполне возможно, что мы встретимся с противником, превосходящим нас по боевой мощи. Так что будьте готовы к любому развитию событий. Я надеюсь на вас, верю в ваше мужество и профессионализм. Не посрамим чести советского флота! Он сказал "советского" не случайно: в команде "Варяга" хватало и украинцев, и представителей других национальностей стран СНГ, потому говорить "русского" было некорректно, а "эсэнгэшного" - глупо. Офицеры молчали. Лишь лёгкий шепоток прошёл по строю, сразу затихнув. - Наверняка( у вас есть вопросы( - продолжил вице-адмирал после небольшой паузы. - Спрашивайте сейчас( и если я смогу - отвечу. Потом времени на вопросы и ответы не будет. - Разрешите обратиться, товарищ вице-адмирал? То был командир расчёта ЗРК "Кинжал" - Василий Рушников. - Разрешаю( - Долгопрудный кивнул. - От кого исходит приказ? Стоявшие рядом офицеры посмотрели на Василия( как на блаженного. Самое интересное, что точно ответить на вопрос, кому сегодня принадлежит "Варяг", никто из них не смог бы, однако в их сознании давно закрепилась и заменила собой истину одна из высказанных кем-то гипотез, основанная на простейшей бытовой конспирологии - будто бы существует тайная наднациональная организация, объединяющая в себе лучших представителей силовых структур и ставящая своей целью не больше и не меньше, как восстановление Советского Союза, и будто бы именно эта организация приобрела авианесущий крейсер, дабы спасти его от разграбления и переплавки в сковородки с тефлоновым покрытием. Однако вице-адмирал ответил. - Приказ отдал... Президент( - сказал он громко. - Наш Президент. Ответ подразумевал множество толкований, но Рушников, видимо, удовлетворился, потому что задал новый вопрос: - Вы говорили о "противнике, превосходящем нас по боевой мощи". Кто бы это мог быть? Вице-адмирал оглянулся на молодого человека в тесном пальто. Тот промолчал, предоставив Долгопрудному самому выпутываться из сложной ситуации. - Противником будет считаться тот, - произнёс вице-адмирал со значением, кто попытается помешать нашему крейсеру выполнять поставленные перед ним задачи. Большего я сказать пока не могу. - Спасибо, - с достоинством поблагодарил за ответы Василий Рушников. Разрешите встать в строй? - Разрешаю. Больше вопросов не поступало, и Долгопрудный отпустил офицеров. Те не стали задерживаться на палубе. Две недели - не слишком большой срок, чтобы подготовить тяжёлый авианесущий крейсер к первому самостоятельному плаванию. Но они справились. А как же иначе?
      * * * ...Через две с половиной недели после получения приказа от "нашего Президента" авианосец бросил якоря в пятидесяти милях от входа в пролив Босфор.