Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Летописи Разлома - Война мага. Том 3: Эндшпиль

ModernLib.Net / Фэнтези / Перумов Ник / Война мага. Том 3: Эндшпиль - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 5)
Автор: Перумов Ник
Жанр: Фэнтези
Серия: Летописи Разлома

 

 


      — Пап, — Рысь наконец нарушила молчание. — Ты ведь тоже так думаешь, правда?..
      — О чём, дочка? — отозвался Фесс, замедляя шаг. Они оказались на очередном перекрёстке: вправо и влево начинались лестницы, одна вела вверх, другая вниз.
      — Что Этлау всё это подстроил? — выпалила драконица.
      Некромант хмуро усмехнулся.
      — Мне это приходило в голову.
      — Но ты ж тоже читал его память! Он не смог бы ничего скрыть! Ведь он точно так же прочёл всего тебя!
      — Я видел его прошлое, Рыся. Прошлое, а не настоящее и уж тем более не будущее. — Нельзя сказать, что Фесс был так уж уверен в своей правоте, произнося это. — Я всматривался в одну точку. Может, следовало взглянуть куда-то ещё, но…
      — Значит, нам остаётся только гадать, — вздохнула своенравная дочь Кейден.
      — Логика, Рысь, ничего больше. Куда надёжнее магии. В Этлау действительно есть сила Сущности. Мы были правы, когда заподозрили его ещё у Чёрной башни. И то, что его спасла от смерти именно Она, а не его обожаемый Спаситель, для инквизитора стало шоком, тут я не сомневаюсь. Мне кажется, он… был сейчас искренним и настоящим. Он действительно хочет избыть зло, в его понимании это Сущность, которую он вдобавок совершенно несправедливо именует Тьмой. Мы, я, занимали его лишь потому, что Этлау считал нас орудиями этого самого зла. Сейчас он, похоже, понял, что сам ничем от нас не отличается.
      — Я ему не верю, — насупилась драконица. — Он умеет скрывать свои мысли. Я ничего не могу ни прочесть в нём, ни разглядеть. Одна серая хмарь. Но ты ведь тоже подумал о чём-то подобном, папа!
      — Подумал, — сознался некромант. — Но уж слишком сложно и рискованно для Этлау. Зачем ему это представление со стражниками? Он действительно узнал, что хотел. Быть может, узнал даже больше, чем мне бы хотелось. Но что с того?..
      — Он узнал главное, — упрямилась Рыся. — Узнал всё про себя. Всё про тебя. Про ключ, дающий власть над Сущностью. Ведь не зря же поставлена защита не только от Неё,но и для Нее?А что, если с ключом в руках он сможет чего-то потребовать для себя?
      — Потребовать у Западной Тьмы? — удивился Фесс. — Дочка, ты чего? С тем же успехом можно что-то просить у призраков — титанов или пятиногов, да и то шансы на успех окажутся поболее.
      — Мы ничего не знаем, — даже и не думала сдаваться Рысь. — И, пап, давай двигаться.
      — Жду твоей подсказки, о многомудрая дщерь.
      — Хватит смеяться!.. — Рысь фыркнула, на мгновение задумалась. Потом вдруг как-то резко нахмурилась и приложила палец ко лбу. — Пап. Я не знаю, куда дальше. Есть три пути — и все ведут в тупики.
      — Это как же? — поразился некромант. — Ведь только что дорога была…
      — Вот именно, пап, «только что» и «была». А теперь нет.
      — Тогда идём наверх, — решил Фесс. — Если всё равно куда, предпочту оказаться ближе к поверхности. И ты абсолютно точно уверена…
      — Это тупики, — повторила Рысь. — Знаю. Чувствую.
      — Остаётся повернуть назад. Может, мы пропустили какой-то поворот? Вряд ли та дорога, которой нас провёл сюда Фейруз, — единственная.
      — Не единственная, точно. — Рысь помотала головой. — Это-то меня и бесит, папа! Чувствую — вот он, выход, где-то рядом, руку протяни — ан нет!
      Фесс давно не видел драконицу в таком отчаянии.
      — Этлау всё предусмотрел, даже это, — прошептала она, опускаясь на корточки. — Завёл в такой зал, откуда дорога только… Идём обратно, пап. Может, я ещё су-
      — Погоди. Не хотелось бы прибегать к магии, но раз такое дело. — Некромант поставил лампу и принялся составлять заклятье поиска.
      Конечно, это почти наверняка выдаст их. Этлау мог творить всё, что угодно, — это его епархия (да и то сказать — уж не по тому ли приснопамятному заклинанию, что вернуло Сугутору, как самое меньшее, некую видимость жизни,их обнаружили здешние архипрелаты?..); чары из арсенала некромантии, не сомневался Фесс, обязательно привлекут внимание.
      Ученик Даэнура хорошо помнил уроки наставника. Не так уж часто приходилось ему хаживать по настоящим лабиринтам, но заклятье сложилось словно само. Проворно извиваясь, от ног некроманта поползли сотни и сотни чёрных, как сама темнота, змеек. Вверх, вниз, вперёд, назад. Они обязательно отыщут дорогу… однако и сами не останутся незамеченными. Святые отцы вряд ли упустят такой шанс, неважно, подстраивал Этлау этот «захват» или нет.
      — Ждём, дочка. Драконица молча кивнула. — Знаешь, пап… я стала скучать по Чёрной башне, несмотря ни на что. Там ведь было не так плохо — во всяком случае, мы были вместе и могли говорить сколько угодно, и до поры до времени никто не пытался нас… — Она уткнулась лбом в плечо Фессу, голос неожиданно Дрогнул. — Я всё вспоминаю лестницу иллюзий. Лестницу, до конца которой мы так и не дошли. А что, если Она хотела показать нам что-то совсем другое? Навести на какую-то мысль?..
      — Рыся, дочка… — Фесс осторожно обнял худые плечи. — Сущность пыталась сделать из меня настоящего Разрушителя. Она показала нам поури. Она хотела, чтобы мы повели их. Чтобы мы…
      — И мы повели их. — Рысь резко вскинула подбородок, взглянула Фессу прямо в глаза. — Мама сказала мне из моей крови, как надо действовать. Если бы не лестница, я сама вряд ли бы догадалась.
      — Ну, вот ты сама и ответила, зачем Ей это потребовалось, — начал было некромант, однако девочка-дракон яростно затрясла головой.
      — Мы едва начали спускаться. И появился карлик Глефа. Которого потом не оказалось в войске, явившемся по моему зову. Который…
      — Я помню, — мрачно обронил Фесс.
      — Загадка. Шарада. Намёк, от которого мы отмахнулись… — не успокаивалась Рысь.
      — Тоже мне намёк, — хмыкнул Фесс.
      — Он ещё появится. — Рысь убеждённо прижала кулачки к груди.
      — Вот когда появится, тогда и поговорим… ага! Змейки, похоже, что-то унюхали. Дочка, вниз!
      В отличие от прочих лестниц, винтами врезавшихся в чёрный камень, эта спускалась прямо, как стрела, только становилась всё уже и уже.
      Некромант ощутил внезапную дурноту, необъяснимый страх и удушье. Заклятье не могло ошибаться, оно обязано было указать дорогу к выходу; отчего же становится так муторно, словно его поразила боязнь замкнутых пространств?
      — Это ж ведёт в тупик… — бормотала за его спиной Рыся.
      Лестница и впрямь закончилась тупиком, грубой и явно наспех возведённой кирпичной перегородкой.
      — Ага, — тон Рыси изменился. — Здесь мы пройти сможем…
      Недолго думая, девочка перекинулась. В узком коридоре массивной драконице пришлось повозиться, однако хлипкую перемычку Рысь разнесла вдребезги, обойдясь вовсе без магии. Хватило лишь нескольких ударов хвостом.
      — Замуровать думали, — не без самодовольства сообщила она.
      За перегородкой оказалась небольшая округлая камера, из неё в разные стороны уводили ещё пять проходов, настолько узких, что Фессу пришлось протискиваться боком. Рысь пробиралась следом, проход шёл ровно; и вот наконец запахло водой. Тоннель вывел их куда-то к одному из речных рукавов, пущенных в глубоком подземелье к самому урезу.
      — Ф-фух, — выдохнула драконица.
      Впереди смутно замаячили отблески одиночных факелов на чёрной поверхности подземного канала. Стены же прохода продолжали сдвигаться, так что Фесс аж захрипел; грудь сдавило, он едва дышал, но левая рука некроманта уже зацепилась за обрез стены, пальцы ощутили прохладу влажного снаружи камня; он поднатужился, преодолевая последний локоть.
      — Па-ап! — взвизгнула за спиной Рыся.
      Скрип. Тяжкий, подсердечный, режущий. Словно пришёл в действие древний исполинский механизм, глубоко в толще стен, в незримых каморах провернулись зубчатые колёса и червячные передачи. Стены разом надвинулись на некроманта, так что захрустели рёбра. Угол под отчаянно цепляющимися пальцами вдруг повернулся, каменные плиты сошлись, отрезая Фесса от спасительного подземного канала.
      Вторая такая же плита всунулась, точно тупоголовая змея, между ним и Рысей.
      Каменная гробница стиснула некроманта так, что он вообще не мог пошевелиться, не мог даже повернуть голову. Фесс зарычал от ярости — так глупо, так по-детски попасться в несложную, даже не магическую, а механическую ловушку! Конечно, его поисковое заклятье непременно засекло бы насторожённые чары, а вот простейшую нажимную панель (или что у них здесь) — не смогло. Расслабился некромант, слишком долго гулял по катакомбам Инквизиции, как по ордосскому проспекту.
      Впрочем, ничего особо страшного. Поймавшее их устройство — даже не хищная тварь, а лишь тупой, хоть и мощный, механизм. Достаточно аккуратно сдвинуть соответствующие рычажки, и…
      Фесс уже приготовился сплести ещё одно заклятье поиска, когда его тюрьма внезапно пришла в движение. Где-то совсем рядом загромыхали шестерни, заскрипели блоки, и каменный саркофаг медленно поплыл куда-то вверх.
      И одновременно навалилось знакомое чувство давящей тяжести, пустоты, сосущего ничто — где-то совсем рядом привели в действие негатор магии. Неведомая сила тупо давила и плющила, вызывая дурноту пополам со спазмами.
      Некромант зло усмехнулся. Когда-то давно, в том же Эгесте, ему почти удалось сломать такой негатор. Сила Западной Тьмы; но, возможно, в пределах Эвиала найдутся и другие, кто не откажет ему в помощи?
      Сверху в клетку пробился свет — кто-то внёс в помещение сразу несколько масляных ламп.
      — Да, ваше преподобие… — напрягшись, Фесс различил чей-то гнусавый голос. — Всё в лучшем виде, ваше преподобие… Его святейшество сейчас пожалуют.
      Его святейшество. Фесс удостоился визита аркинского архипрелата. Немалая честь.
      Второй раз он попадал сюда. В прошлый — спасение пришло лишь чудом, Эйтери, Север и Безымянная вытащили его с эшафота. А до этого Маски, давно не подававшие о себе весть Маски, не дали ему умереть по собственной воле. Тогда он, Фесс, долго беседовал с отцом Этлау о разных вещах, и инквизитор, отчаявшись выудить у некроманта секрет «борьбы с Разрушителем», отдал приказ о казни. Решил, что Тьма испугана, что странные события, имевшие место от Семиградья до Кинта Дальнего и Салладора, — признак Её растерянности, страха потерять своё орудие… Наивный. Всё это время, похоже, Этлау сам оставался Её орудием, а Она смотрела, кто из них двоих возьмёт верх. И, возможно, хватало других кандидатов в Разрушители, просто ждущих где-то своего часа.
      Каменные плиты не расходились. Никто и не думал освобождать некроманта или, как в прошлый раз, «ставить его перед суровым, но беспристрастным судом». Магия, как и следовало ожидать, блокирована.
      И где Рысь? Что с ней? Когда Фесса взяли в Салладоре, он был один и действительно мог умереть в любой момент по своему выбору; а что делать теперь, когда он отвечает ещё и за бедовую драконицу по имени Аэсоннэ?
      Потом послышались голоса. Сразу множество, негромких, преисполненных небывалой почтительности.
      — Осторожно, Ваше святейшество, ступенька…
      — Сюда, Ваше святейшество, кресло…
      — Подушка под ноги, Ваше святейшество… Там, похоже, суетилось целое полчище слуг.
      — Откройте ему лицо, — проскрипел новый голос. Наверное, самого святейшего архипрелата.
      Вновь заскрипели какие-то инструменты, и одна из плит немного опустилась. Фесс по-прежнему не мог повернуть головы, но инквизиторы всё рассчитали правильно — некромант смотрел прямо в глаза аркинскому предстоятелю.
      В прошлый раз, оказавшись на Лобном месте, некромант не смог разглядеть главу церкви Спасителя. Морщинистый старик, но взгляд ясный и острый, как у молодого. Унизанные перстнями пальцы спокойно лежат на коленях, поверх белоснежно-лилейного шёлкового одеяния, расшитого золотом; бесчисленные перечёркнутые стрелы Спасителя рябили у некроманта в глазах.
      — Нам пришлось немало поработать, — суховато, но без всякой аффектации проговорил архипрелат. — Боюсь, некромант Неясыть, прошлый раз ты попал не в те руки. А я, признаюсь, недоглядел. Оставьте нас, — повернулся он к служкам.
      Те поспешно повиновались.
      — Как, Ваше святейшество? А где же палачи, непревзойдённые специалисты, способные безо всякой некромантии разговорить даже мёртвого? Отец Этлау в прошлый мой визит был так красноречив, расписывая их достоинства…
      — Отец Этлау, — ровным голосом проговорил первосвященник, соединяя кончики пальцев перед грудью, — сам находится под следствием по обвинению в ереси и споспешествованию Тьме. Если это потребуется дознавателю, будет проведена очная ставка.
      — Всегда готов, — в ответ усмехнулся Фесс.
      — После твоего… бегства с эшафота, не спорю, весьма впечатляющего, — продолжал архипрелат, не сводя глаз с некроманта, — я перечитал всё, записанное следствием с твоих слов. Они были скрупулёзно точны в формулировках. — Священник нацепил на нос круглые очки — огромную ценность в Эвиале, линзы заказывались горным гномам и стоили немыслимых денег — и извлек из стоявшего справа сундучка толстенную, устрашающего вида книгу в чёрном переплёте.
      — Это они успели столько исписать? — попытался сыронизировать Фесс.
      — Ну что ты, Неясыть. Просто страницы очень толстые, из разряда «предназначено к вечному хранению». Не каждый день в руки святых братьев попадались действующие некроманты, а уж кандидаты в Разрушители — и того реже.
      — Нельзя ли совсем опустить это? — Фесс сделал напрасную попытку пошевелить плечами.
      — Никак невозможно. Я отнюдь не спешу предстать перед Спасителем, считаю, что земные дела мои ещё не довершены, — усмехнулся архипрелат. — Отец Этлау, к сожалению, оставил слишком много лакун в следственных материалах. Самое важное он не счёл возможным доверить пергаменту. Тем не менее и из имеющихся материалов можно извлечь кое-что полезное. Ты ведь не из нашего мира, Неясыть?
      Отпираться было глупо. Фесс кивнул. В его положении это уже ничего не меняло.
      — Я рад, что ты проявляешь благоразумие, Неясыть, позволь называть тебя этим именем. На самом деле это величайшее открытие. В меру своих слабых сил я следил за работами молодых «предельщиков» Ордоса, как их называли. Десятый факультет, «глобалисты». Теоретические их модели о том, что наш мир — не единственный обитаемый, существуют уже давно, но только сейчас их удалось подтвердить экспериментально. К тому же у Святой Инквизиции есть все основания подозревать, что в нашем мире ты — не единственный пришелец. Есть по крайней мере ещё один, вернее — одна.
      — Кто же это?
      — Некая госпожа Клара, — усмехнулся аркинский предстоятель. — О её спутниках мы пока не можем сказать ничего определённого, поэтому будем считать «пришелицей» только её одну.
      Надо же, искренне подивился Фесс. Молодцы монаси, Спасителя заступники. Не только первосортные зомби из вас получаются, похоже, вы и думать порою способны. Докопались…
      — А вдруг вы ошибаетесь, Ваше святейшество?
      — Нет, чадо моё, не ошибаюсь, — архипрелат покивал. — Не один отец Этлау владеет кое-какими силами, не только он один. На мою скромную долю тоже досталось немного. Не скрою, был момент, когда мы все с ужасом и восторгом взирали на вышеупомянутого отца-экзекутора… пока не осознали всю глубину его падения. Нет-нет, не надо меня ни о чём спрашивать. Ты не в том положении, сударь мой некромант. Ни ты, ни твоя… твоё… Одним словом, твоя спутница. Огонь-девка, ничего не скажешь, будет очень жаль, если с ней что-нибудь случится.
      — Если с ней что-нибудь случится, — как можно спокойнее и равнодушнее проговорил Фесс, — я, святой отец, приду за тобой даже из Серых Пределов.
      — Все так говорят, — ничуть не растерялся архипрелат. Слегка поёрзал на кресле, с досадой поправил подушки под седалищем.
      — Болят шишки-то? — с участием осведомился Фесс.
      — Болят, Неясыть, — не помешкал священник с ответом. — Но что делать, плоть наша слаба и подвержена тлену… Вернёмся к нашей беседе. Не знаю — пока не знаю! — о чём вы толковали с бывшим преподобным отцом, а ныне лишённым сана еретиком Этлау, но могу предложить тебе вот что. Жизнь, некромант, жизнь и свобода и тебе, и твоей спутнице. Разумеется, то же касается и бедолаги Фейруза. Если, конечно, ты не собираешься собственноручно прикончить его за предательство.
      — Щедро, — спокойно сказал Фесс. — Великодушное предложение, и даже безо всяких обещаний вновь продемонстрировать весь пыточный арсенал Святого города…
      — Ты его уже видел один раз, — парировал архипрелат. — Второй раз совсем не то впечатление. Предпочту взывать к твоему разуму, а не телу.
      — Разумно. Что ж, могу сказать сразу — Фейруза я и пальцем не трону. — Если блефовать, так уж по-крупному. Остаётся надеяться, что дрожь его никто не заметит. — Бедняга просто угодил в ловушку к всё тому же Этлау. Поэтому я лично предпочёл бы, чтобы парня просто отпустили, мы о нём позаботимся… Но я так и не понял, святой отец, чего же вы от меня хотите? За все эти щедроты — что я должен сделать?
      Аркинский первосвященник помолчал, задумчиво играя чётками. Поджал тонкие губы, покачал головой; а потом резко кивнул, словно решившись на что-то.
      — Некромант Неясыть, оказавшись в наших подземельях, ты провёл какой-то сложный обряд. Мы засекли твоё мощное заклинание, но не смогли расшифровать во всех деталях. Не удовлетворил бы ты моё любопытство, не поведал бы нам, в чём оно заключалось, на что — или против кого — было направлено?
      «Пока Рыся в каменной клетке, ей не перекинуться. А в человеческом облике она уязвима для магии, — мелькнула мысль. — Торговаться, Кэр, торговаться до умопомрачения, пока дочка не окажется на свободе!»
      — Отпустите мою дочь. Без этого — никаких разговоров.
      — Неясыть, — мягко проговорил первосвященник. — Попробую тебя убедить, что в данную минуту мы — отнюдь не враги.
      — Отец Этлау толковал мне совершенно то же самое, и уже давно, пожалуй, с самой первой встречи, — ухмыльнулся некромант. — Самое интересное, что после подобных речей его почему-то всякий раз охватывало непреодолимое желание увидеть меня болтающимся на дыбе.
      — Рекомый Этлау, ныне лишённый сана и отлучённый от Святой матери Церкви, всегда отличался буйностью нрава, — заметил архипрелат. — Он решил, что наш небесный Владыка лично возложил на него миссию спасения Эвиала. Признаю, сперва… оный Этлау умел казаться очень убедительным.
      — Когда двинул полки к Чёрной башне?
      — В том числе. Но там он повёл себя словно одержимый Тьмой. Мы следили за ним, о да, мы внимательно следили. Даже в Аркинской курии — удивлён, Неясыть? — нашлись трезвые головы.
      — Поздновато они нашлись, — сказал Фесс, смотря в глаза собеседнику.
      — Что поделать, чем богаты, тем и рады, — холодно ответил первосвященник, не опуская взгляда.
      — Но заявление Вашего святейшества о том, что мы «не враги», плохо соотносится с моим нынешним положением. — Фесс постарался вложить в слова побольше сарказма.
      — Всему своё время, дорогой мой некромант. Итак, ты требуешь отпустить ту, кого ты безо всяких на то оснований именуешь «дочерью». Она не может являться…
      — Какая разница! — зарычал Фесс.
      — Большая. Будь она твоей настоящей дочерью, кровь её дала бы нам большую власть над тобой.
      — Будто нельзя взять у меня? — поднял брови некромант. — Хотя нельзя сказать, что подобного рода заклятья уж настолько необоримы. В конце концов отец Этлау в прошлый раз…
      — Отец Этлау, — перебил Фесса архипрелат, — убедил всех, что хранить даже частицу плоти или каплю крови Разрушителя смертельно опасно для Аркина. Потом он добился постановления Курии о твоей казни. Мы согласились — тогда никто не дерзал ему возражать. В этой связи хранение артефактов стало неактуальным. Хотя, конечно, для академических исследований они, возможно, и пригодились бы…
      Первосвященник, похоже, ужасно любил поговорить. Даже со смертельным врагом.
      — Святой отец, — не слишком вежливо прервал его Фесс. — Давайте ближе к делу. Я вам зачем-то нужен? Очень хорошо. Освободите мою дочь, дайте ей безвозбранно покинуть Аркин — и тогда я буду говорить. Нет — можете сразу звать палачей. В прошлый раз я говорил это отцу Этлау, повторю и сейчас — вне зависимости от умения ваших заплечных дел мастеров я могу умереть в любой момент. Просто прикажу себе, и всё.
      — Я знаю, — спокойно сказал собеседник некроманта. — Не стоит подозревать меня в невнимательном чтении протоколов того приснопамятного следствия.
      — Кстати, — усмехнулся Фесс, — освободить мою дочку и в ваших же собственных интересах. Если она не окажется на свободе в самое ближайшее время, моя армия пойдёт на штурм Аркина. И тогда Святому городу, боюсь, несдобровать.
      — Да-да, догадываюсь, — кивнул первосвященник. — Твоя армия. Кровожадные поури и новоподъятые зомби. Да, драка будет кровавой. Негаторы магии их так просто не остановят.
      — Они их никогда не останавливали.
      …Работай языком, мели всё, что угодно, спорь, соглашайся, снова от всего отказывайся… Как угодно, но тяни время, и в конце концов этот старикан непременно проговорится.
      Но первосвященник попадаться на крючок явно не собирался.
      — Некромант Неясыть. От имени Святейшего престола и Аркинской курии я, недостойный слуга Спасителя, Его милостью ставший архипрелатом Святой матери нашей, великой Церкви Его, имею предложить тебе следующее. — Он воззрился прямо в глаза Фессу. — Распря между тобой и Святой Инквизицией прекращается, и обвинения снимаются. Ты совершенно спокойно, свободно безо всяких препятствий… — архипрелат сделал выразительную паузу, — покидаешь наш мир. Отправляешься себе домой. Если это в твоих силах — берёшь с собой тех, кто захочет и сможет последовать за тобой. Но самое главное, — священник даже наклонился вперёд, впившись взглядом в Фесса, — самое главное, ты покажешь нашим мастерам Святой магии способ, которым можно покинуть Эвиал. Если ты и впрямь страшишься мести Западной Тьмы, то там она тебя не достанет. Собственно, я не очень понимаю, почему ты до сих пор оставался здесь… Сделай это — и ты свободен. Ты, твоя дочка, твои друзья.
      — Мои друзья мертвы, — сердце Фесса сильно колотилось. — Неужто святые отцы решили, что битва с Западной Тьмой проиграна и им осталось только бегство?
      — Твои друзья живы, — с мягкой настойчивостью прервал его первосвященник. — Мои магистры способны вернуть им жизнь. Впрочем, разве бывший отец Этлау не провёл демонстрации? Мы прочли его заклятье.
      — Этлау показал мне три неплохо сохранённых магией тела. Своей силой он заставил одно из них шевелиться и обрести подобие жизни, — отчеканил Фесс, изо всех сил стараясь казаться сейчас невозмутимой ледяной глыбой. — Большего я не видел. Докажи мне, что они живы, первосвященник. И, кстати, почему же вы тогда не оживили их давным-давно? Чего ждали? Моих вопросов?
      — С твоими друзьями гораздо проще, когда они пребывают в своём нынешнем состоянии, — поднял бровь священник. Очевидно, Фессу предлагалось считать это шуткой.
      Воцарилось молчание. Архипрелат спокойно ждал, некромант лихорадочно размышлял. Да, он давно уже не просто Неясыть, неведомо как попавший в неведомо какой мир. В конце концов, сумели же отправиться отсюда Домой (хочется верить!) Император и Сеамни. Правда, нельзя забывать и о помощи вампира Эфраима… Да и Клара как-то ведь пробралась сюда, и едва ли с намерением провести тут остаток дней. Но он сам и помыслить не мог о том, чтобы отправиться обратно, искать дорогу в Долину. Пока в Эвиале остаётся Сущность, пока по нему гуляет Салладорец — как он может уйти?..
      Тем не менее решение так и не приходило.
      Негатор магии задавил бы любые попытки Фесса освободиться.
      — А если я откажусь?
      — Тогда ты останешься в наших катакомбах навсегда, — лучезарно улыбнулся архипрелат. — Я прекрасно помню «Анналы Тьмы», их грозное пророчество, и потому ты, конечно же, не умрёшь. Будешь жить, сколько отмерил тебе Спаситель, потом — тихо скончаешься, если на то будет Его воля, или же нет — если, скажем, в твоих мирах облечённые человеческой плотью не умирают вообще от телесных немощей. Тебя поместят в нормальную, сухую камеру, мэтр Неясыть, будут кормить. Но негатор магии останется подле тебя навсегда. Мне известно, как ты владеешь оружием. Можешь не сомневаться — кандалы с тебя не снимут никогда. Вообще никогда. Никто не собирается мучить лично тебя, мы просто примем необходимые меры предосторожности. Да, я знаю, есть мнение, что «Анналы» неверны, что там содержатся… гм… недостоверные положения. Но рисковать никто не станет. В наших подвалах места хватит на всех, дорогой мой мэтр. Ну и, конечно, в случае твоего отказа ничто не помешает нам применить к твоей спутнице весь пыточный арсенал наших дознавателей. Опять же, без малейших гнева или злобы — а исключительно для пользы дела. За эти грехи я, бесспорно, отвечу перед Спасителем; но, полагаю, смогу хотя бы частично оправдаться всё тем же принципом меньшего зла.
      Фесс выслушал эту тираду, сохраняя — по возможности — совершенно бесстрастное выражение. Проклятый святоша оказался прав, совершенно прав. Ловушка, в которую угодил некромант, вышла похитрее прежних. Этлау… им владели страсти, мнил себя новым Мессией, самое меньшее, а оказалось, что он — всего лишь кукла. Неважно, как это на самом деле, главное, что отец-экзекутор сам, похоже, уверовал.
      — Твоя взяла, милостивый государь архипрелат, — спокойно и как можно равнодушнее проговорил Фесс. — Я не сражаюсь против необоримой силы. Любого можно пронзить с безопасного расстояния стрелой, особенно если мишень связана и неподвижна. Так что я согласен. Но предупреждаю сразу: чтобы проделать требуемое, мне понадобится вся моя магия. Негатор придётся убрать.
      — Не считай нас… э-э-э… настолько уж скорбномыслящими, дорогой Неясыть. Разумеется, все условия для работы мы тебе создадим. Ты будешь в полной безопасности. Я не буду возражать, если твоя воспитанница, назовём её так, беспрепятственно выведет зачарованных ею карликов в пределы, на которые не распространяется пока власть Святой матери нашей. Ну а твоих зомби, господин некромант, тебе придётся взять на себя. Взамен, покидая наш мир, ты сможешь захватить с собой — в количествах достойных, но не чрезмерных — нечто, имеющее ценность в родных тебе пределах. Полагаю, что золото и драгоценные каменья не окажутся лишними.
      Фесс молча кивнул. Самое главное сейчас — вытащить драконицу и выбраться из этих каменных тисков самому. Там видно будет. Ключ, птенцы, поури и зомби — потом.
      Вытащить Рысю.
      Остальное, включая спасение отдельно взятых миров, — по возможности.
      — Разумеется, мы примем определённые меры предосторожности, — продолжал тем временем прелат. — Кандалы на тебе всё же останутся, Неясыть. Если в твоём распоряжении окажется вся присущая тебе магия…
      — Понятно. На слово в Аркине верить не принято? — прищурился Фесс.
      — Ты совершенно прав. Мы уже поверили отцу Этлау и горько в этом раскаиваемся. Нет, кандалы останутся.
      — А разве недостаточно вашего негатора? Вы ведь можете в любой момент привести его в действие. Против него я бессилен.
      — Опыт Эгеста не позволяет говорить об этом с такой уж безапелляционностью, — хитро прищурившись, заметил архипрелат.
      — А какие тогда у меня гарантии?
      — Никаких. Кроме понимания, что безумен только Этлау, а отнюдь не вся Аркинская курия.
      Фесс молча кивнул. Выбора нет. Пусть будут кандалы — лишь бы Рысь вырвалась отсюда. Лишь бы вырвалась. Цена не имеет значения.

Глава вторая

      Первый, Второй, Шестой, Девятый Железный и Одиннадцатый легионы. Вновь, как и на Свилле, им выпало защищать Империю. Только враг на сей раз совсем уже другой. Подкреплений мало, подтянулось в последний момент три когорты Пятнадцатого легиона, но и всё.
      Остальное — на Востоке. Третий, Пятый, Десятый, Двенадцатый, Двадцать Первый и Двадцать Второй — под командованием графа Тарвуса стоят на Суолле, сдерживая разинувших рот на чужой каравай герцогов и королевичей Семандры. Четырнадцатый и Шестнадцатый легионы скорым маршем отходят с Буревой гряды по Полуночному тракту — после Свилльской битвы напиравшие по тракту от Зебера и Демта семандрийцы поспешно ушли на юг, отступили к Дебру и Лушону, где стояли, защищая богатый ремесленный город, Двадцатый легион и местное ополчение. Совсем недавно собранные Восемнадцатый и Девятнадцатый легионы, оборонявшие Илдар, надавили на противостоявших им, и Семандра дрогнула, уходя по тракту на Саледру; имперские когорты продвигались следом.
      Седьмой легион, почти в полном составе погибший на Селиновом Валу, медленно возрождался в городах-близнецах Делине и Давине. Покрывший себя позором Семнадцатый — расформирован, и такого номера в войске Империи никогда уже не появится. Четвёртый, Восьмой и Тринадцатый легионы — гоняются по побережью за пиратами, одно за другим выжигая разбойничьи езда. Ни одной когорты оттуда Император взять бы уже успел. Мятежные бароны отошли на север и северо-восток Мельина, в обширные области между Поясным и Полуночным трактами, захватили Остраг, Хвалин и Ежелин, попрятались в замках. Разгром на Ягодной гряде, похоже, основательно остудил горячие головы.
      Главная же армия Империи готовилась к решительному бою.
      Проделав дальний путь с восточного края огромного государства на западный, она встала в оборону, каждый миг ожидая удара вырвавшихся из разлома тварей. Облеченных уязвимой плотью, как утверждал адепт Всебесцветного Нерга. Он же обещал помощь легионам, да не простую — сулил, что плечо подставят Древние Силы Мельина, которые наконец-то найдут себе достойного противника.
      Легионеры, трудолюбивые, словно муравьи, превращали невысокую гряду холмов в неприступную крепость. По гребню возвели трёхрядный палисад, промежутки между рядами засыпали землёй. У подошвы, напротив, выкопали ров шириной в три человеческих роста и глубиной в два — люди работали и днём и ночью, но гномы, вставшие под стяг Царь-Горы и Василиска, превзошли выносливостью всех. Они, похоже, вообще не отдыхали и не ели, орудуя кирками и заступами, точно заведённые. Отверженные и проклятые Каменным Престолом, эти гномы связали свою судьбу с Империей, мало-помалу начинавшую превращаться в то, что виделось её молодому правителю, когда он только-только всходил на престол: государство, где каждый найдёт себе место, если не станет тянуть одеяло на себя и «своих».

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7