ЭВИАЛ. ИМПЕРИЯ КЛЕШНЕЙ

      Для тренированной и привычной к лишениям выученицы Храма Мечей любая дорога легка. Оставив в заложниках Того, Кому вдруг вздумалось тут поименоваться Кицумом, отряд двигался вперёд безо всяких приключений. Хозяева-дуотты, похоже, и в самом деле собирались сдержать слово: верно, подсчитали, что ущерб от возможной схватки окажется совершенно «неприемлем». Ниакрис то и дело косилась на отца, но старый некромант выглядел совершенно спокойным. Дуотты тоже никак не дали понять, что они узнали своего былого «ученика». Возможно, эти сведения остались известны лишь узкому кругу посвящённых.
      Ни воины в ало-зелёных доспехах, ни двое дуоттов-проводников не вступали ни в какие разговоры. Змееголовые указывали дорогу, воины с широкими серповидными клинками шагали по краям дороги, так что отряд шёл, словно под конвоем. Разумеется, даже без Кицума спутники Клары Хюммель разбросали бы эту «охрану», как котят, но чародейка, само собой, подобного приказа отдавать не спешила. Ниакрис, правда, сдерживаться было нелегко. Именно эта отвратительная нелюдь заманила её отца в ловушку, толкнула на страшный путь, заставила его выковывать клинок из собственной дочери. У девушки руки чесались пройтись железным «гребнем» по провожатым, так, чтобы каждое щупальце и каждая чешуйка оказались бы разложены по отдельности, в строгом соответствии со школой допроса, практиковавшейся в Храме Мечей…
      Ниакрис ожидала, что дуотты поведут их какими-нибудь дебрями, едва ли чужакам, да ещё таким, стоило лицезреть вещи, наподобие той чудовищной магической звезды; однако змееголовые этим, похоже, совершенно не озаботились, день за днём двигаясь строго по тракту. И вокруг открывалось очень много интересного…
      Ниакрис увидела большие поселения, где вполне мирно смешивались люди, гномы, гоблины, орки, тролли, огры и прочие расы. Увидела громадные карьеры, где сотни жутковато выглядевших работников (весьма сильно и неприятно напоминавших зомби) без устали рубили камень, тянули вереницы тяжело нагруженных возов. Видела она караваны, вёзшие брёвна или уже напиленные длинные доски.
      А вот городов – обычных, нормальных городов Старого Света – путникам не попадалось. Поселения казались больше похожими на военные лагеря. Никаких тебе рынков или базаров, никаких трактиров и тому подобного. Встречавшиеся на дороге все как один выглядели чрезвычайно серьёзными и не обращали на странный отряд никакого внимания. Редко, очень редко попадались дуотты, однако Ниакрис не заметила, что им оказывались бы какие-то особые знаки почтения. Нет, на господствующую расу они здесь явно не походили.
      Страна казалась плоской и серой. Не оживляли пейзаж шпили соборов и башни могучих замков. И храмов здесь, похоже, не водилось тоже. Только рабочие поселения, только длинные низкие сараи гудящих мануфактур (каждый мало-мальски крупный ручей покрывало множество водяных колёс). Да огромные обозы из сотен гружённых с верхом телег, ползущие на юг, на юг, на юг.
      Ниакрис прошла хорошую школу в Храме Мечей. Она, конечно же, ощущала нависшую над страной незримую сеть; внутренний взор девушки видел эту сеть порою серой, а чаще – бесцветной. Но понять природу этой магии она не могла. Это была даже не смесь известных ей видов волшебства, это казалось чем-то совершенно новым, непонятным и непостижимым. Она искала глазами детей на улицах – но даже маленькие обитатели Империи Клешней выглядели постоянно чем-то донельзя озабоченными и занятыми полезными делами. Они не плакали, не ссорились и даже не играли – кроме самых маленьких. Это внушало некоторую надежду – что здешних обитателей просто обманули или запугали, но не наложили полностью и на всех подавившее волю заклятье.
      Весьма часто то справа, то слева на придорожных холмах виднелись уже знакомые высокие и тонкие шесты, на которых и днём и ночью светились негасимые магические огни. Никто из коренных жителей Империи Клешней не обращал на них и малейшего внимания.
      Погода благоприятствовала путешествию, несмотря на затягивавшие небо серые тучи, время от времени сеявшие на головы странников редкий и мягкий снежок. Горы остались далеко позади, вокруг простирались обширные, чуть всхолмлённые равнины. То тут, то там попадались правильные прямоугольники уцелевших от вырубки лесов, остальное пространство, как видно, занимали скрытые сейчас снегом поля.
      Нельзя сказать, что земля выглядела как-то уж особенно мрачно. Правда, леса здесь совершенно не походили на привычные. Ни одной знакомой породы деревьев, всё сплошь неимоверные, невероятные исполины (и как только выносят натиск сильных ветров?).
      Девушка пыталась сложить воедино всё замеченное. Это странное место, магическая звезда небывалой мощи, которая, если в ней зарубить (а ещё лучше – медленно запытать до смерти) тысячи и тысячи людей, действительно, наверное, способна открыть Эвиал. Но отец прав – для этого требуется невероятная, недостижимая точность геометрических построений. А что, если это страшилище пустят в ход не для того, чтобы пробить считающуюся непроницаемой магическую скорлупу Эвиала? А, допустим, чтобы сокрушить всё и всяческое сопротивление Империи Клешней там, на западе?
      И эти жуткие полулюди, полузомби, с которыми отряду пришлось столкнуться в самом начале пути по землям Левой Клешни?.. Для чего их могли создать, кроме как для войны, непрерывной, долгой и кровавой, с небывалыми потерями, когда силы духа обычных воинов, даже наёмников, могло не хватить? Но опять же – зачем? Дуотты решили наконец-то отомстить за давние поражения? Решили вернуть себе власть над Эвиалом? Это, конечно, самое простое и напрашивающееся объяснение. Но… с дуоттами как раз простые и логичные объяснения не срабатывали. Хитрость этих созданий не имела себе равных. Они не удовольствовались бы простой победой. После Войн Быка и Волка разгромленные дуотты усвоили, что кратчайшим путём к успеху является кривая. Особенно когда у противника стократный перевес в силах.
      Для путешествующих должны были иметься постоялые дворы, однако вместо привычных Ниакрис заведений они увидели просторные строения, где каждому следовало заботиться о себе самому. Денег ни с кого не брали, но и купить ничего было нельзя.
      «Гостям», однако, совсем не приходилось беспокоиться. Весь труд выпал на долю сопровождавших их воинов – которые, молча шагая в строю, не перемолвились друг с другом и единым словом, точно те же зомби. Впрочем, они-то зомби как раз не были – в этом не сомневались ни сама Ниакрис, ни её отец.
      Или, если были, то какими-то уж очень необычными зомби.
      На четвёртый день пути Ниакрис попыталась «шагнуть в сторону», если можно так выразиться. Отряд окружала стена глухого молчания. Все пригорюнились, брели в мрачной тишине и словно бы совсем пали духом. На привалах Клара Хюммель угрюмо полировала рубиновую шпагу, Райна впадала в странное оцепенение, словно засыпая с открытыми глазами, Тави казалась совершенно несчастной и больной, словно увиденное враз напомнило ей о чём-то донельзя неприятном, что она совсем не прочь была бы забыть. Ниакрис попыталась разговорить её, но мельинская воительница только тяжело вздыхала и отмалчивалась.
      «В сторону» Ниакрис шагнула, когда отряд остановился на очередной ночлег. Возле длинных столов по полу возил метлой угрюмого вида гном, чьим рукам куда больше подошёл бы пудовый кузнечный молот. Оба дуотта куда-то исчезли, как они всегда делали на каждой стоянке, молчаливые, словно немые, воины сбились в кучу в своём углу, ни на что не обращая внимания, и Ниакрис решилась.
      – Досточтимый. – Она поклонилась гному, обращаясь к нему на языке Подгорного Племени (основы она заучила ещё в Храме Мечей). – Да будет прочен свод над твоими плечами…
      – Да будет, – прогудел в ответ гном, не переставая орудовать метлой, ловко сгоняя в кучку мусор.
      – Мы странники и чужеземцы…
      – Вижу, – перебил гном. – И говоришь ты по-заморскому.
      – И потому странно мне, что гном, мастер, занимается…
      – Что пол подметаю? Так очередь моя. А завтра Вейссила, он из гоблинов будет. А послезавтра… счас вспомню… Дреара, тролля. От него, правда, толку мало – не столько подметает, сколько столы переворачивает – они ж неуклюжие, тролли-то.
      – Вы меняетесь?
      Гном взглянул на Ниакрис, будто на помешанную:
      – А то. Кому ж охота метлой махать? У меня своя работа есть. И у Вейссила есть. Он по панцирям мастер. Даже от Дреара толку больше, когда он не с метлой, а деревья в лесу валит и просеки расчищает.
      – Гоблин – мастер по панцирям? – непритворно удивилась Ниакрис.
      – Да не по стальным, – снисходительно поправил её гном. – Гоблины – они тварей всяких растят. У тех тварей… э-э-э… шкуры костяные, ну, ровно панцири, понимаешь? Из того и броню делают. Железа если и не крепче, то, во всяком случае, много легче. Ну, чего ещё спросить желаешь, странница?
      Ниакрис быстро оглянулась. А не подсунули ли ей дуотты этого странно словоохотливого гнома? И как вовремя-то скрылись – мол, давай, говори свободно да всему услышанному верь.
      – А что у вас тут все такие… серьёзные, что ли? Даже детвора.
      Гном фыркнул:
      – Сразу видно – заморская ты, странница, непонятливая. Труд великий на нас возложен, до смешочков ли тут? Это ж вы, заморские, ветер один в голове, никак вас не вразумишь. Что мир наш погибает, знаешь? Что Тьма на западе засела и всё сожрать готова – знаешь? Али нет?
      Ниакрис молча кивнула. Краем глаза она видела, что и Клара, и остальные более чем внимательно прислушиваются к их беседе.
      – Так вот, – гном надулся от важности, – мы тут, на закате, первыми на себя ейный напор принимаем. И противустоим, так-скзать. Небось, когда шла, видала шесты такие?.. Во, так и думал, что видала. Тьму это останавливать и назад заворачивать. Вот кабы такие штуки удалось бы по всему Эвиалу понастроить – так мы б эту Тьму в бараний рог бы согнули и на мелкие б куски порвали. Да только у вас за морем – ненормальные все какие-то, не понимают ничего, эх… – Гном безнадёжно махнул рукой.
      – Досточтимый… – осторожно проговорила Ниакрис. – А ты… тебе случалось самому видеть… когда «эти штуки» Тьму заворачивали?
      – Х-ха! – Гном гордо задрал нос. – Спрашиваешь! Видел, конечно. Все видели, от мала до велика. Вихри налетают чёрные, не такие, знаешь, что от ветров бывают, ну, крышу там сорвать или даже телегу унести, – а которые саму землю глотают! И всё, что на ней! Даже гору – что языком слизывают! Не спрячешься, не скроешься, всё сожрут! И кабы не звёзды наши, немалым трудом воздвигнутые да зачарованные, – давно бы уже ничего не осталось. Ни от наших земель, ни от всего Эвиала. Ну, чего ещё спросить-то хочешь, странница? Мне недосуг. Полы вот подмету, да воды натаскать надо, а потом и в кузню пора… Дело, оно, знаешь ли, не ждёт.
      – Спасибо, досточтимый, – поклонилась Ниакрис. – Не смею отрывать тебя от дел и занятий твоих.
      – А, тогда и тебе удачи всяческой, – с явным облегчением уронил гном, принявшись несколько шустрее размахивать метлой.
      Обсуждать случившееся не стали. Как-то уж очень некстати вернулись дуотты, давая понять, что пора собираться в дорогу.
      Дальше на юг стали наконец попадаться города. Странные, с идеально прямыми улицами и словно по линейке выстроившимися деревьями. То же смешение рас, то же мелькание лиц. Не видно было только эльфов. Ни Светлых, ни Тёмных.
      Провожатые-дуотты наконец снизошли до некоторых разъяснений. До порта, где отряд Клары ждал обещанный корабль, оставалось два дня дороги. Уважаемые странники, несомненно, помнят заключённый договор и не позволят случиться никаким неожиданностям. Им предстоит увидеть столицу Империи Клешней и окрестности. Пусть же красота и мощь увиденного навек запечатлятся в их сердцах как зримое свидетельство правильности избранного Империей Клешней пути.
      Ниакрис только мрачно усмехнулась, когда горизонт закрыли циклопического вида ступенчатые пирамиды, поднимавшиеся к самым облакам и высотой способные поспорить с самыми величественными горными пиками Эвиала. Что-то неуловимо знакомое ощущалось во всей этой картине; о нет, конечно же, она никогда не бывала в пределах Империи Клешней, но вид сумрачно загородивших небо рукотворных исполинов, отбрасываемые ими глубокие тени отчего-то навевали мысли, весьма сходные с теми, что владели пламенной Ниакрис, когда она вместе с Красным Монахом пошла на отчаянный штурм твердыни Врага
      Впереди лежало обиталище Силы, могучей и почти что необоримой, Силы, подмявшей под себя обширные земли и теперь жадно тянущейся за новыми.
      Некогда она, Ниакрис, дала бой другой почти такой же Силе, тоже мнившей себя могущественнее всех остальных. Силе, что решила взыскать долг с её отца, да ещё и с неимоверными процентами. Тогда всё это организовали и терпеливо выпестовали (в течение многих лет) хитроумные дуотты – впрочем, наверняка не одни. Кто выпестовал эту мощь, укрепившуюся в заслоняющих небо пирамидах? Хаос? Западная Тьма? Некто третий? Кто?..
      «Я узнаю это, – сказала себе Ниакрис. – И ты, Тави, поможешь мне, сестра. Мне нужен бой, мне нужен враг. И чем страшнее, тем лучше. Такая уж я получилась – отец постарался на славу. А теперь я смотрю на пирамиды, на мрачное небо над ними и радуюсь. Нелепо, глупо и смешно, но это так. Я радуюсь предстоящей схватке, неважно с кем. У нас за спинами весь Эвиал, и это прекрасно, – вдруг подумала Ниакрис. – Оружия нет, но это и неважно – прошедшей Храм Мечей оружием послужит всё, что угодно, вплоть до подобранной на дороге щепки».
      Клара Хюммель, видно, тоже что-то почувствовала. Чародейка повернулась к спутникам, выразительно кивнув в сторону пирамид. Слова не требовались.
      Пирамида. Самой природой созданная, самая устойчивая из форм. Пирамиды нацелены в небо, словно острые копейные навершия. Недаром, не зря Святая Церковь символом своим избрала перечёркнутую стрелу – не смей грозить небесам, не смей целиться в них. Пирамиды надменно смеялись над этими запретами.
      По бесконечным ступеням смертные могут подняться в беспредельные небеса. Разумеется, если построят настоящую пирамиду. Не из каменных блоков, а из тонких заклинаний высшей магии. Пройдя посвящения, они достигнут надземных кругов, а там…
      Кто знает, вдруг подумала Ниакрис, не для исхода ли из Эвиала возводились эти гиганты?
      Отряд постепенно приближался к городу, пирамиды становились видны отчётливее: некоторые, пониже, казались старыми, изрядно потрёпанными временем; другие, куда выше, напротив, гордились идеальными линиями совсем недавно возведённых построек; а когда дорога обежала некрутой холм, открылся вид на исполинский квадрат стороной не меньше трёх лиг, выложенный камнем и облепленный хлипкими деревянными подмостками. Сотни и тысячи человеческих (и не только) фигурок копошились на строительстве, со всех сторон тянулись нитки обозов с гранитными блоками – здесь возводили ещё одну пирамиду, которая, похоже, затмит все остальные. Властителей Империи Клешней, похоже, не волновало, сколько сил или времени на это потребуется. Что ж, если эти властители – дуотты, то понять их можно, живут они очень долго…
      С серого неба опять сеяло снегом, когда небольшой отряд миновал наконец городские ворота. Империя Клешней явно не страшилась никакого вторжения. Столицу не окружало кольцо стен с боевыми башнями, не было ни рвов, ни валов, вообще никаких укреплений. Только ворота, грандиозные, тоже вонзившиеся в небо острой, словно клинок, пирамидой. Узкая щель прохода, взметнувшаяся ввысь треугольная арка, словно кто-то со всего размаха ткнул в бок только что законченной пирамиды исполинским мечом, пронзив её насквозь. Ввысь вели узкие и крутые ступени серого камня, испещрённые непонятными рунами. Ниакрис напрягла память – нет, тут не могла помочь даже школа Храма Мечей.
      – успели поймать её глаза. Бессмыслица какая-то, хотя, конечно, будь у неё достаточно времени, она постаралась бы разобрать написанное – Стоящий во Главе и его помощники уделяли немалое внимание чтению зашифрованных сообщений и древних непонятных текстов. А тут – такое изобилие. Буквы – а возможно, иероглифы – покрывали серые ступени сплошным ковром. В нишах застыли изваяния крылатых зверей; тяжёлые клювы выдавались далеко вперёд, на глаза набегали массивные валики кожи, придавая тварям неприятное, хищное выражение. В иное время Ниакрис не преминула бы постоять подольше у этой пирамиды, посостязаться в твёрдости взора с её крылатыми стражами, но дуотты уже стали проявлять нетерпение, и воины «эскорта» угрюмо сдвинули ряды, недвусмысленно предлагая «гостям» поторапливаться.
      За воротами начался собственно город. Каменные громады домов тотчас надвинулись и справа и слева, вздыбились, загораживая небо. Улицы оказались достаточно широкими, тщательно вымощенными, фасады – разнообразными, но всё вокруг: и тумбы на перекрёстках, и нижние этажи домов, и железные насосы, из которых хозяйки качали воду прямо в вёдра, – всё сплошным ковром покрывали всё те же руны. И через каждые два десятка шагов в нишах застыли те же крылатые твари, отдалённо напоминавшие помесь хищной птицы и какой-то огромной ящерицы.
      Улицы столицы кипели жизнью. Однако в отличие от прочих городов Старого Света здесь не было видно разносчиков, мелких торговцев с коробами или тележками, не мелькали уличные музыканты и клоуны, потешавшие почтеннейшую публику; люди и нелюди спешили по своим делам, и все казались донельзя озабоченными, чрезвычайно занятыми, полностью погружёнными в собственные проблемы; во всяком случае, отряд Клары Хюммель не вызвал никакого особенного интереса, горожане равнодушно скользили по нему взглядами и тотчас отворачивались.
      За всё время пути на улицах Ниакрис не заметила ни одного дуотта, хотя представителей всех остальных рас Эвиала хватало, попалось даже несколько эльфов.
      Чем ближе к центру, тем выше становились дома и шире (а не уже, как можно было бы подумать) улицы. Лавок попадалось на удивление мало, и народ как-то не рвался в них заходить, зато всё больше и больше собиралось вокруг стражи из самых разнообразных народов, причудливо одетых и вооружённых, – разноцветные панцири морских гадов и диковинные, неудобные на первый взгляд в бою косы уже казались чем-то привычным.
      На дуоттов никто не обращал внимания, словно их тут и вовсе не было.
      Ниакрис прислушивалась к разговорам прохожих – конечно, языки изменились, но не настолько, чтобы не понимать. Она знала, что в Эвиале миновали сотни лет, несколько веков, – однако слишком медленно двигалась колымага жизни множества рас, слишком мало настоящих перемен появлялось в их жизни, чтобы потребовать новых слов и понятий. Ниакрис вполне обходилась старым запасом.
      Никто не жаловался на цены, лихоимство или обиды. Никто не хвастался любовными победами и не жаловался на сердечные невезения – слух ученицы Храма Мечей был достаточно острым, чтобы различить даже тихие голоса, когда двое беседующих отнюдь не горят желанием посвящать всех и вся в разговор.
      – Новую звезду не удастся закончить раньше чем через три седмицы…
      – Приношение назначили на эту ночь, ты пойдёшь?
      – Синдики соберутся на рассвете, будет большое… – последнего слова Ниакрис не поняла.
      А вокруг тем временем совершенно исчезли обычные дома. Начались кварталы того, что Ниакрис назвала бы «храмами», – величественные строения с портиками и колоннами, широкими торжественными лестницами, вдоль которых почётной стражей выстроились всё те же крылатые создания с мрачными, зловещими взглядами. Проходя мимо, Ниакрис то и дело ощущала быстрые, болезненные уколы – словно невидимые иглы старались вонзиться ей в виски, добраться до мыслей, поразить сознание. Клара Хюммель, похоже, ощущала то же самое, потому что вдруг прокашлялась, остановилась и обратилась к молчавшим всю дорогу дуоттам:
      – Почтенные… что это за прекрасные здания, которые мы минуем?
      А чародейка сыграла-таки неплохо, мелькнуло у Ниакрис. Интерес получился очень даже неподдельным.
      Дуотты разом обернулись, и, наверное, гримасы на их жутковатых физиономиях должны были изображать любезные улыбки.
      – Мессста… поклонения и очищщщения, – присвистывая и пришепётывая, отозвался один.
      – Работа трудна – ссссдершшшивать Мрак, – согласился с ним другой.
      Глаза Ниакрис чуть заметно сузились. «Как же. Сдерживать Мрак. Так я вам и поверила. Ваша столица пропитана памятью давно пролитой крови и дикого, непредставимого ужаса. Здесь умирали, и умирали не просто так».
      Ниакрис видела много таких мест. Кровь жертв не исчезала. Она оставалась незримым для прочих туманом, лёгкой, наилегчайшей дымкой, предвестником беды и горя – и она действительно притягивала всех, для кого человечина – самое сладкое из яств.
      Прошедшие Храм Мечей не учились специально биться с вампирами и зомби. Ниакрис действовала по наитию, когда шла на штурм твердыни Вра… то есть отца.
      Теперь уже весь отряд затравленно озирался по сторонам. Ну, или почти весь – спокойно шествовала одна лишь царственная валькирия Райна. Её, похоже, не волновали никакие тени прошлого. Она сама, как успела понять Ниакрис, явилась из такой глуби минувших лет, что дочь некроманта, ученица Храма, прожившая, по меркам родного мира, несколько веков, перед ней представала совершеннейшим младенцем.
      А потом кончились и эти «мессста». Перед отрядом раскрылась широкая площадь, не площадь даже, а пространство в несколько лиг, до самого горизонта, где здания послушно расступались перед могучими, выше туч, пирамидами. Все – достроенные, и на бесчисленных ступенях – ни одной снежинки, словно камень специально грели изнутри. Хотя Ниакрис отчего-то показалось, что снег просто брезгует коснуться осквернённых костей земли, силой вырванных из её лона и уложенных в нелепые, тупо нацелившиеся в небо зиккураты.
      Дуотты решили устроить демонстрацию, подумала Ниакрис. Явить свою силу. Пирамиды и впрямь… хороши. Собирать и сберегать Силу, наверное, могут не только начерченные на земле гексаграммы. Вот только неужели всё это – жертвенники? Только огромные? А кого тогда лишать на них жизни? Привозимых из-за моря пленных? Самих жителей Левой Клешни?
      Дуотты впереди, охрана сзади и по бокам – отряд шагал прямо через площадь, мимо циклопических зданий; Ниакрис пригляделась – высоко-высоко над землёй на террасах тянулись ряды узких окон, квадратные проёмы ведущих в глубь пирамиды ходов; и там, на ничем не огороженных галереях, появились какие-то фигуры в коричневых, синих и вдобавок ослепительно белых одеяниях, совершенно не вязавшихся с мрачным камнем угрюмой пирамиды. А в некотором отдалении за отрядом маршировала та самая стража, скопившаяся вокруг, когда Клара со спутниками оставляли позади последние городские кварталы. Стражников оказалось много, никак не меньше пятнадцати десятков, и Ниакрис гордо вздёрнула подбородок в холодной и спокойной уверенности – дуотты и не собирались сдерживать данное обещание. Интересно, неужели они так и не поняли до сих пор, кто такой Кицум и чем может грозить Империи Клешней нарушение торжественно произнесённой клятвы?
      Но пока что напасть на отряд никто не рискнул. Холодные глаза пялились сверху, но и только. Вреда – опять же пока – никакого. Тем не менее Ниакрис повернулась к Тави – и увидела, как названая сестра положила руки крест-накрест на эфесы коротких сабель. Ещё взгляд – Клара Хюммель как бы невзначай уронила правую ладонь на рукоять рубиновой шпаги. Отец?.. Внешне он оставался бесстрастным, но, улучив момент, старый некромант поймал взгляд Ниакрис, залихватски ей подмигнув.
      Все были готовы к бою. Пожалуй, ничуть не обеспокоилась одна лишь Райна, даже после того, как Клара что-то сердито бросила ей на непонятном Ниакрис языке. Воительница только пожала великолепными плечами с достойным истинной валькирии презрением. Враги хотят напасть? Пусть, тем хуже для них.
      Одна пирамида оставалась позади, справа и слева вздымались две другие, ещё выше, и третья, поистине гигантская, чья вершина терялась в низко опустившихся снеговых тучах; в её основании виднелись ворота, и туда, к этим воротам, уверенно направлялись провожатые-дуотты, даже и не думая как-то маскировать свои намерения.
      Клара Хюммель резко остановилась, вскинув сжатую в кулак левую руку; правая так и оставалась лежать на эфесе. Её спутники замерли, как вкопанные. Топавшая по сторонам охрана тоже встала, но скорее растерянно, чем в полной боевой готовности. Дуотты обернулись, словно две одинаковые куклы-марионетки на ниточках хозяина театрика.
      – Ф шшшём ттелло? – осведомился один из них. Акцент делал его голос почти неразличимым. – Натто тфиккаттьсся. Порт ещщщё непплисско.
      – Нет ли какой-то иной дороги? – в тон ему поинтересовалась Клара.
      – Шшшем не усстраиффаетт косспошшу именно эт-тот пут-ть? – ответил на вопрос вопросом другой дуотт.
      – Он ведёт через пирамиду, не так ли? – Все задавали вопросы. Никто не отвечал.
      – Отшшекко шше эт-то фолнуетт косспошшу? – Наверное, голос этого дуотта при других обстоятельствах мог бы показаться даже любезным.
      – Нет ли другой дороги? – Клара в свою очередь проигнорировала вопрос. – Другой дороги в порт?
      – Ес-сли косспошша насстаиффает, Феликкую Пирамитту мошшно оппоккнутть, но этто ссаймётт немало фременни.
      – Наконец-то нормальный ответ, – усмехнулась Клара. – Мы согласны потерять даже и день, но остаться на свежем воздухе. Корабль будет ждать нас, не так ли?
      – Именно такк, – закивали оба дуотга разом.
      – Тогда идём в обход, – решительно закончила Клара. Дуотты не стали спорить, просто повернули вправо, огибая по периметру основание исполинской постройки.
      – Слабаки, – услыхала Ниакрис шипение Тави. – Они боятся наброситься на нас под открытым небом!
      Старый некромант, видно, тоже расслышал эти слова – и только криво усмехнулся.
      – Они не боятся никого и ничего. Они просто сочли это сейчас наилучшим вариантом действий. В противном случае их не остановило бы ничто. Их можно только перебить, ничего иного…
      – Тише! – скрипнула зубами Ниакрис.
      Однако её опасения оказались как будто бы напрасными. Отряд спокойно обогнул пирамиду, и в самом деле потратив на это немало времени, пройдя по узкому ущелью между двумя гигантскими постройками. Впереди вновь разлеглось свободное пространство, чуть присыпанное снежком, когда дуотты внезапно остановились.
      – Прикасссс иссменён, – проскрипел один из них, оборачиваясь к Кларе и её спутникам. – Госсстей надлешшшит препроффотить к праффящщщим и рассспоряшшшающщщимся. Ф Феликую Пирамитгу.
      – Стоп! – Клара, уже не таясь, рванула шпагу. – Такого уговора не было. Хотите снова силами помериться, там недопереведывались, так теперь закончим?! Смотрите, как бы кровью умываться не пришлось!!! Или забыли, сколько мы там ваших уложили в один слой?!
      Оба дуотта долго и молча таращились на Клару, не делая ни малейшего движения. Ниакрис подумала, не сносятся ли они со своими «правящими» и «распоряжающимися», решающими, затевать ли драку прямо сейчас или немного подождать? Но всё равно странно – если уж так приспичило, напасть на отряд дуотты могли сотни раз по дороге – удобных для засады мест попадалось множество. Зачем ждать до самой столицы?
      Ответа на пылкую Кларину тираду так и не последовало. Впрочем, стража тоже отнюдь не рвалась хватать «гостей» под белые руки, таща на упомянутую встречу с «правящими».
      – Мы пройдём сами или пройдём по вашим трупам. – Клара резко тряхнула волосами. Неизменная, как всегда туго заплетённая коса мотнулась из стороны в сторону. – Выбирайте, и выбирайте быстро!
      Отряд уже сжался вокруг неё в один упругий комок. Невозмутимая Райна, не говоря ни слова, крутанула лихую «мельницу» клинком и замерла в позиции, Тави выхватила сабли, Ниакрис и её отец тоже встали рядом, дочь некроманта – в готовности сорваться с места, одним броском оказаться на повозке рядом с дуоттами… и тогда им не поможет сама Западная Тьма!
      – Спокойно… дочка, – произнёс неслышимый для других голос отца. – Клара слишком горяча. А нам надо понять, что тут происходит. Почему пирамида? Для чего пирамида? И почему этим бестиям так надо, чтобы мы обязательно вошли внутрь? Уничтожить нас у них и так была бездна возможностей. Хотя бы тихо отравить, безо всяких размахиваний мечами и метаний молний. Понимаешь меня ?