Летописи Разлома - Война мага. Т.4. Конец игры

      – Дуотты покончили с одним глазом и берутся за другой…
      Твоя кара. Твоё возмездие.
      Вы, всемогущие, и ты, Спаситель, в которого я никогда не верила, – возьмите меня, мою душу, посмертие всё, что захотите. Не прошу о спасении – чудес не бьвает; но пусть за нас отомстят. Пусть эти дуотты окончат свои смрадные жизни, вопя и умоляя о пощаде, на этих же самых камнях. Пусть будет так, всемогущие!..
      А пытка всё длилась и длилась. И козлоногий монотонным, размеренным к равнодушным голосом живописал каждый поворот жертвенного ножа, каждую судорогу несчастной орки, пошедшей за славою, а сейчас превращаемой умелыми руками в кусок окровавленного, пока ещё орущего мяса.
      …Потом орка перестала кричать. Наверное, умерла – во всяком случае, Клара искренне молилась сейчас всем вышним силам, чтобы это было именно так.
      – Дуотты переходят ко второй жертве… – бубнил козлоногий. – Им подают чистую смену инструмента… Острие опускается, находит угол глазницы…
      Кошмар продолжался. И, Клара знала, так будет, пока она не останется одна.
      – Вскрывается правый локтевой сустав… отделяем кость…
      «Смерть, где ты, – жалобно позвала про себя Клара. Где ты, подруга, которая, «никого не любя, никому ещё не отказала в помощи», где?»
      – Сейчас, Ниа! – хлестнул вдруг голос старого Бельта. – Сейчас, дочка!
      Жалобный и жалкий звон лопающейся цепи. Гортанный выкрик, в котором – ничего человеческого. И – морда козлоногого тотчас исчезла. Топот. Крики. Крики. Крики…
 

* * *

 
      …Она ждала не напрасно. Ах, дуотты, дуотты, коричневорожие друзья мои, как были вы тупыми змееглавцами, так и остались. Забыли, с кем имеете дело, или вам просто не сообщили? Старый некромант и его дочь, один раз уже обманувшие и вас, и ваших хозяев, – как же вы могли так ошибиться, не убив отца первым?!
      Чужие муки и боль – лакомая пища настоящего чародея, умеющего работать с мёртвыми. И если эти муки и боль превосходят некий предел, то не помогут никакие давящие магию причиндалы. Отец терпеливо ждал – и дождался.
      Кто ж знал, что подруги Шердрады, умирая, отдадут столько сил?.. Дуотты вот точно не знали, орки явно не попадали доселе на их алтари, верно, предпочитая смерть плену. А может, попадали, но тогда вблизи не оказалось настоящего некроманта.
      Ниакрис рванула на себе цепи – и их звенья лопнули, словно гнилые верёвки. В единый миг она оказалась на ногах, размахнулась сорванными с самой себя кандалами.
      Выученице Храма Мечей потребовалось куда меньше мгновения, чтобы в деталях разглядеть и огромный купольный зал, и полыхающую алым многолучевую звезду в его середине, и сами жертвенники с распятыми на них нагими человеческими фигурами, и оторопевших дуоттов с ножами, и ещё живую, бьющуюся орку, и здоровенную фигуру козлоногого монстра, первым сообразившего, что происходит.
      Значит, с тобой-то мы сейчас и разберёмся. Обрывок цепи – превосходное оружие; о, а ты, оказывается, ещё умнее, чем я думала…
      Козлоногий, за миг до этого рванувшийся прямо к Ниакрис, вдруг резко остановился, так, что копыта высекли искры, развернулся и бросился прочь, куда-то в темноту.
      Зато, словно тараканы из щелей, и с таким же тараканьим шуршанием, потекли воины в зелёно-алых шипастых доспехах. Мёртвые воины.
      Это уже ведь было, Лейт, когда ты прорывалась в замок «страшного некромансера», оказавшегося твоим собственным отцом. Тогда, правда, у тебя в руках был клинок, а не обрывок цепи, но за сталью дело не станет.
      Шестёрка дуоттов тоже проявила отменную прыть, бросившись следом за скрывшимся господином. Окровавленные ножи полетели на пол.
      Казалось, воздух сейчас затрещит, разрываемый отчаянным прыжком. Цепь обвивается вокруг коричневой шеи, хрипящего дуотта швыряет наземь, двое других пробуют оборониться, однако Ниакрис быстрее любых их заклинаний. Отец постарался на славу – и вот жёсткая пятка дочери некроманта в кровь разбивает одну змеевидную морду, кулак врезается в горло другому врагу, и Лейт лишь огромным усилием удерживает себя от немедленного убийства. Эти твари ей нужны живыми, потому что даже она не способна защитить всех друзей и спутников, прикованных сейчас к алтарям.
      Чтобы свалить шестерых дуоттов, вышибить из них дух, чтобы лежали и не рыпались, не в силах сотворить ни одного заклинания, Ниакрис потребовалось чуть больше пары мгновений. Со всех сторон уже набегали ало-зелёные, красные отблески играли на клинках, и дочери некроманта пришлось драться уже по-настоящему, как она не дралась даже в том приснопамятном замке.
      Самых шустрых она отбросила, разбивая цепью костяные шлемы и проламывая панцири. Подхватила чужую косу, сломала об колено древко, укоротив по себе. Сизое железо с жалобным звоном разлетелось веером осколков, однако своё дело сделало: валькирия Райна соскочила с жертвенного камня, голыми руками сгребла в охапку мертвеца в шипастом доспехе, одним движением сломала шею вырвала оружие, размахнулась сама, отгоняя трёх других…
      Но горстка бойцов, сколь бы умелы и отважны они не были, никогда не устоит против катящегося на них живого моря. Тем более что камни по-прежнему давят всю магию, и даже волшебница Клара Хюммель сейчас ничем не сможет помочь, кроме лишь простого и честного меча в сильной руке.
      – Назад! – рявкнула Ниакрис, указывая на жалко копошащихся у ног дуоттов. – Ещё шаг – буду резать ваших хозяев!
      В конце концов, змееголовые тоже могут испытывать боль. И она, наверное, ничем не хуже боли орок.
      Однако воины Империи Клешней и не думали останавливаться. Что, впрочем, совершенно никого не удивило.
      Ниакрис разбила ещё два клинка, пока разрубала оковы на отце и Тави. Зомби попытались было уволочь бесчувственных дуоттов, однако их отбросила Райна. Обнажённая валькирия казалась сейчас истинной богиней войны, светлые волосы разлетелись отпущенным парусом, и каждый её удар опрокидывал хотя бы одного солдата Клешней.
      Тави, освободившись, тотчас бросила через бедро очередного зомби, ловко избегнув торчащих шипов. Райна пробилась к Шердраде, вскоре валькирия и орка уже дрались спина к спине. Вопила и дёргалась третья её подружка, но к ней прорваться никак не удавалось.
      Клару Ниакрис сумела освободить последней. Освободить, сунуть в руки выхваченную из мёртвых рук косу и бросить прямо в лицо:
      – Дерись, пока жива!
      У чародейки дёрнулась щека, она ничего не ответила, однако просвистевший клинок оказался красноречивее – сталь рубила костяные панцири, словно их и не было. Даже безмозглые как будто бы зомби попятились, точно в ужасе.
      Однако их пёрло много, слишком много. Они не боялись смерти, не замечали ран и не чувствовали боли. Замелькали сети – внезапно освободившихся пленников собирались брать живьём.
      …Они сбивались спина к спине, и каменный пол сделался склизким от той чёрной жижи, что извергалась из разрубленных тел. Мёртвых солдат Империи Клешней, как оказалось, можно убить и вторично. Клара попыталась командовать, попыталась организовать прорыв – бесполезно. Ушла бы одна Ниакрис, способная, кажется, танцевать на острие вражьего копья и прыгать, отталкиваясь от одного шлемного навершия, на другое. Зомби было слишком много. А магии – никакой.
      И выхода вновь нет, кроме одного – самим покончить с собой. А потом…
 

* * *

 
      Клара не видела, как всё это началось, просто в задних рядах зомби возникла непонятная сумятица, они вдруг стали разворачиваться спинами к боевой чародейке, точно враз забыв о её существовании.
      – Я иду! – прогремел голос, явно принадлежащий какому-то исполину. – Я иду, держитесь!
      У чародейки едва не подкосились ноги.
      Ну конечно же. Кицум. Как она могла о нём забыть? А он вот – не забыл, почувствовал, пришёл на помощь. То есть, конечно же, не Кицум. Быть может, одна из тех великих сущностей, которой она в отчаянии молилась совсем недавно?..
      Старый клоун прокладывал себе путь через толпу ходячих мертвецов, размахивая своей знаменитой петелькой. Вернее, так показалось в тот миг Кларе, потому что увидеть саму нить она не могла, – однако зомби так и валились, аккуратно разрубленные пополам. Кицум шёл легко, почти небрежно, уклоняясь от пущенных в него дротиков. Казалось, острие вот-вот заденет его, однако ему всякий раз хватало какого-то волоска, чтобы оставаться невредимым.
      Райна неожиданно густо покраснела и сделала попытку прикрыться руками.
      – Всё, всё, всё, уже всё… – приговаривал Кицум, пробиваясь к окружённому отряду. – Ещё чуть-чуть… экие ж вы тут непонятливые (это уже относилось к очередному зомби, пытавшемуся рубануть бывшего клоуна длинной косой). И – мёртвые воины Империи Клешней отхлынули подались назад. Они не испугались, нет, просто невидимые кукловоды поняли, что так им ничего не добиться.
      – За мной, быстро! – прогремел Кицум, останавливая смертельный размах своей петли. – Клара! Мечи – где?
      – У них, великий. – Чародейка ощутила сильнейшее желание опуститься перед этой силой на одно колено. – Я… – Достаточно Можешь их почувствовать?
      – Нет. Камни, они…
      – Понял!
      Новый взмах. Незримая нить зашипела, рассекая воздух – и, не встретив преграды, прошла сквозь клокочущий холодным пламенем жертвенник. Кицум с омерзением пнул верхнюю половину, алый кристалл разделился надвое, его часть с обрубками цепей заскользила по срезу, зависла над полом, рухнула – и разлетелась облаком тот час же вспыхнувших осколков. Миг – и от них не осталось даже золы.
      Клара не удержалась от крика – по жилам вновь струилась живая кровь, пронизанная магией до самой мельчайшей частицы.
      – Ищи, пока я разберусь с остальными! – приказал Кицум.
      Клара торопливо кивнула. Иногда ощутить отсутствие магии, наверное, полезно – если после её возвращения испытываешь такое вот счастье, что хочется застонать сквозь стиснутые зубы, словно на пике любовного наслаждения.
      Мечи даже не пришлось особенно искать – они сами звали её, не желая оставаться в недостойных их руках.
      – Туда… вправо… влево… вниз… ещё вниз…
      – Глубоко запрятали, – прогремел Кицум, обращая в пыль последний незанятый жертвенник. – Бежим, бежим, скорее! Я и так… – Он оборвал себя и только махнул рукой.
      – Кто ты, великий? – не удержалась Клара.
      – Потом все вопросы, потом! – раздражённо отмахнулся старый клоун. – Я вмешался, потому что почувствовал – вы в беде, на самом краю. И всё равно опоздал.
      Два камня так и остались стоять – с окровавленными неподвижными останками двух орок, подруг Шердрады.
      – Опоздал… – с непонятным выражением пробормотал Кицум, на миг склоняя голову. – Клара, у тебя хватит огня?..
      Чародейке не требовались пояснения.
      – О да, великий.
      – Перестать меня величить, – рыкнул клоун. – Для тебя – и вас всех – я как был Кицумом, так им и останусь. До самого конца. Всё, уходим! И этих, – кивок на дуоттов, – не забудьте, Клара, как только ступим за порог.
      Волшебница с готовностью кивнула.
      – Простите меня, друзья, что я не попал сюда вовремя. Но их жертва не была напрасна. Если бы не заклятье Бельта и не освобождение Ниакрис, я бы ещё долго метался по здешним подземельям.
      – Ты, всезнающий? – осторожно проговорил Бельт, кое-как прикрывавший свою наготу.
      – Я не всезнающий. Я лишь посланец того, кто знает многое, но не всё.
      – Посланец? – слабо улыбнулся Бельт. – В самом деле, только посланец?
      – Я называю это так, – сухо отозвался Кицум. – Всё, все ушли. Давай, Клара!
      Магия свободно бежит по жилам, и кажется, что в них вообще не осталось крови. Откат? – пусть себе; творить заклинание – это настоящее счастье.
      Клара не видела себя со стороны, не замечала запрокинувшейся головы, чувственно приоткрывшихся губ, веки её смежились – и вот без слов, без всяких «мыслеформ» перед нею, меж разведённых ладоней, возникло бьющееся сердце, сотканное из чистого пламени.
      «Прощай», – беззвучно произнесла Клара, разжимая руки.
      Хлопнула дверь – Кицум пнул каменную створку. Засов задвинулся сам собой.
      – Бежим!
      Огненное сердце лопнуло, и Клара опрокинулась навзничь, задохнувшись и ослепнув от боли – откат настиг, как всегда, безжалостно и неотвратимо. Кто-то подхватил её на руки, кто-то тащил по узким переходам – ей хватало сил лишь время от времени сипеть сквозь окровавленные губы: «Нале… напра… вниз…»
      В подземном зале тем временем бушевало неистовое пламя, обращая в ничто останки двух орок.
      Прощайте, подруги. Вот опять – другие умерли, чтобы ты, Клара, жила.
 
      …Боль отступила не сразу. Качались перед глазами какие-то своды, низкие потолки, уродливые статуи злобно пялились из ниш, и казалось, что эта безумная гонка никогда не кончится.
      Потом она услыхала басовитый рык Кицума – он говорил на непонятном языке, а дуотты, сбившись в кучку и отчаянно трясясь, пытались что-то отвечать. Райна и Тави, не церемонясь, уже содрали с них плащи и на скорую руку изготавливали своему нагому воинству нечто вроде коротких хламид.
      – Мечи… там…
      – Верно, – кивнул Кицум. – И мне туда нельзя. Я и так залез глубже, чем можно было.
      – Закон Равновесия, великий?
      – Закон Равновесия, некромант Бельт, и брось меня величить, сколько можно повторять!.. Я знал, что с Мечами завяжется тугой узел, и счёл себя вправе… присмотреться поближе. Ну, Клара, как-ты? Мне приходится отступить в сторону. Последняя драка – она твоя. Не слишком куртуазно, но лучше уж так, чем ещё одна Западная Тьма в совершенно новом мире.
      Западная Тьма? В ещё одном мире? Превеликие силы, да кто ж это такой?!
      – Не тот, кого боится Архимаг Игнациус, – усмехнулся Кицум. – И не тот, кто заключил с тобой сделку в Межреальности, Клара. Ну, хватит разговоров. Ломай дверь!
      Чьи-то руки – вроде как Райны – натянули на волшебницу грубую, колючую накидку. Голова ещё кружилась, но словам и взгляду Кицума нельзя было не повиноваться.
      Она разнесла каменные двери в мелкую крошку – с злобным, яростным наслаждением. Это заклятье по силе не шло ни в какое сравнение с огненным сердцем, и волшебница лишь пошатнулась да выругалась, когда её настиг проклятый откат.
      Открылась очередная каменная нора, длинная и узкая, словно кишка. В дальнем конце уже привычно пламенел жертвенный камень.
      – Они их что, и в нужники тоже понатыкали? – не шибко прилично выразилась Тави. Дуотты слабо застонали.
      – Осторожнее, Клара. Тут защитные чары, – вполголоса предупредил Бельт.
      «Проклятье, он прав. Кажется, я совсем потеряла голову, – с досадой подумала боевая волшебница. – Не проверила вход, ошибка, непростительная даже для зелёных новичков-первокурсников Академии!»
      – Я помогу, – вызвалась Тави. – У нас в Мельине тоже любили пороги опутывать.
      Клара блаженно зажмурилась. Как же ты везуча, подружка Хюммель… Твои молитвы услышаны – кто из простых смертных или даже магов может этим похвастаться? А Кицум – запросто так стоит, негромко переговариваясь о чём-то с Ниакрис; он, великая сила – Падший бог? Кто-то ещё?
      – Готово. – Тави вытерла пот со лба, поморщилась – откат не миновал и её. – Ничего сложного. Силы – выше крыши, а тонкости нету. Все равно что каменную глыбу величиной с быка над входом повесить, но так, что всё равно видно.
      – Ну, Клара, не медли. Мечи дадутся только тебе в руки.
      Мечи и впрямь ждали новую хозяйку, лежали на полыхающем алтаре, словно сами предназначенные в жертву. Клара осторожно коснулась эфесов – и её словно передёрнуло, чародейка принялась лихорадочно пристраивать их у пояса.
      – Погодите, кирия Клара, оденьтесь сперва, всё наше, оказывается, тоже здесь, – вмешалась рассудительная Райна.
      – А что делать с этими, великий? – осторожно спросила Тави, кивая на трясущихся дуоттов.
      – Они могут нам помешать. Поэтому жить дальше они не должны, – бесстрастно и уже каким-то совершенно чужим гулким голосом отозвался Кицум.
      Ниакрис молча и не задавая вопросов шагнула к дуоттам, коротко махнула топориком – коричневокожая голова покатилась по полу. Остальные пятеро завопили, корчась у ног Кицума и моляще протягивая узловатые руки.
      Тот что-то коротко ответил – равнодушно и спокойно.
      Ниакрис так же равнодушно и спокойно пять раз взмахнула топором.
      У Клары к горлу подступила тошнота. Пленные. Безоружные. Они многое могли рассказать…
      – Рассказать я и сам могу, Клара, – спокойно произнёс Кицум, оказываясь рядом. – Зря ли я сидел здесь столько времени? Ограниченность возможностей, как известно, имеет свои преимущества. Во всяком случае, ты свободен от Закона Равновесия. Все готовы? Нам здесь оставаться больше незачем. Да и в столице Клешней тоже.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.