К весне дружина Хагена уже насчитывала двести восемьдесят мечей. Неудивительно - для большинства ярлов год оказался неудачен. На Западе окрепли несколько прибрежных королевств, опытные предводители возглавили по-новому вооруженные и получившие кое-какое обучение отряды богатых городов, служивших главной целью походов эльдрингов Восточного Хьёрварда. На Юге свирепствовала засуха, многие береговые поселения обезлюдели; добыча существенно уменьшилась - и первыми стали искать лучшей доли наиболее отчаянные. Доселе никому из морских волков даже не приходило в голову попытать счастья в Хранимом Королевстве.
      Мастера закончили работы на наших "драконах". Хаген закупил необходимый провиант, и вот настал яркий весенний день, когда воду гавани Хедебю вспенили мощные удары длинных весел. Мы шли на Хединсей.
      Это был первый морской переход Хагена, но держался он так, словно провел на узкой палубе "дракона" всю жизнь - мой Ученик прочно усваивал уроки. День сменялся ночью, мы плыли на запад вдоль пологих, уже начинающих зеленеть берегов; встречные купеческие суда спешили отвернуть, едва завидев наши черные паруса.
      - Учитель, но после захвата острова воины захотят добычи, - вполголоса сказал мне Хаген как-то вечером. - Я еще не знаю, что скажу им после штурма! Напасть на материковые города Хранимого Королевства? Но хватит ли сил? Ведь у нас всего три неполных сотни!
      - И это говорит мой Ученик! - Я в шутливом ужасе воздел руки. - Мечей у тебя действительно не много. Значит, найди цель по силам. Это же так просто понять!
      Хаген задумался, его глаза сузились.
      - Малый Храм Солнца в Эриваге! Мысленно я возликовал. Хаген принял единственно верное решение.
      - Ты надеешься так просто управиться со жрецами? - тем не менее, сказал я вслух.
      - Ударим ночью; там четверо ворот, будем прорываться только через одни и бесшумно, - горячо ответил Хаген.
      - Верно, а как найти дорогу к сокровищнице?
      - Найдем, у кого спросить так, чтобы правдиво ответил. - Хаген мрачно ухмыльнулся.
      "Драконы" миновали изгиб берега и теперь плыли на север. Сменился ветер, пришлось взяться за весла. Здесь, в близких к Хранимому Королевству водах, с ветрами вечно творилось что-то непонятное. Для судов Королевства они всегда были попутными, а вот другим приходилось, что есть сил бороться с упругой стихией. Я намеренно не вмешивался. Незачем давать знать о себе жрецам Главного Храма Ямерта в Столице Видрира.
      После недели тяжелых трудов из воды поднялись отвесные кручи прибрежных скал Хединсея.
      Темной ночью, когда луну проглотили низкие тучи, хищные тени "драконов" устремились на приступ. Впереди, в единственной доступной гавани острова, в сторожевой башне на краю волнолома мигал красный огонек; и там нас, конечно же, ждала натянутая под водой цепь. Носы кораблей ударились в камень; дружинники Хагена молча хлынули на парапеты. Дверь в башню оказалась заперта, а из обросшего зеленоватой морской травой окошка у самой воды и впрямь вытягивалась толстенная цепь, пропадая в волнах.
      Тишину нарушило лишь короткое звяканье кошки с длинной веревкой, зацепившейся за карниз башни. Темные фигурки одна за другой полезли вверх. Бойницы были слишком узки; короткие и толстые ломики впились в крытую железом крышу.
      Алый огонек в щели боевой башни тревожно замигал - и ему тотчас отозвался другой, в глубине гавани. Из бойницы швырнули вниз факел, а спустя минуту полетели стрелы. Дружинники Хагена подняли щиты; лучники стали отвечать, но тут как раз поддалась кровля; выхватывая мечи, наши воины стали пробираться внутрь. Вскоре я услыхал звон стали и крики.
      Хаген был там. Он первым прыгнул на камни вражеской крепости, первым полез на крышу; и я был уверен - сейчас он рубится в первых рядах. Воины должны увидеть своего вожака в деле.
      Очень скоро в башне все стихло: Хаген распахнул ее дверь и, стоя на пороге с окровавленным мечом в руке, стал деловито отдавать команды своим людям: кому раскручивать тяжелый барабан, чтобы открыть "драконам" дорогу в гавань, кому захватить вторую дозорную башню, стоявшую в конце волнолома, кому возвращаться на корабли.
      Не прошло и нескольких минут, как цепь провисла, "драконы" благополучно миновали первую преграду. Гребцы налегли на весла; все знали, что сейчас к пирсам бегут тяжеловооруженные панцирники Видрира, готовятся стрелометы, катапульты и баллисты, из погребов достаются тяжелые глиняные горшки с жидким огнем...
      Я неподвижно сидел на корме корабля. Командовал Хаген, и нечего было мне вмешиваться в его дела. Пока все шло как по писаному.
      На пристани вспыхнули смоляные бочки. Я увидел мечущихся людей; несколько десятков лучников готовились встретить нас, дальше от берега темнели ряды сбивающихся вместе копейщиков.
      Неожиданно Хаген скомандовал поворот. "Драконы" расходились, нацеливаясь на пустые и темные участки причалов. Это было рискованно, но так все высыпавшие нам навстречу вояки Видрира оказывались в клещах. Наши лучники выпустили первые стрелы; крюки впились в пристани, дружинники Хагена стремительно бросились на твердую землю...
      Мой Ученик рассчитал правильно. Воины Видрира смешались; плотный строй копейщиков засыпали стрелами, развернули одну баллисту и всадили тяжелое бревно с заостренным окованным концом прямо в их гущу - стена 1цитов рассыпалась, дружинники Хагена с лихими криками врубились в их ряды.
      Тут подоспел еще один отряд, посланный моим Учеником занять дальнюю сторожевую башню, и воины Хранимого Королевства не выдержали - часть бросила оружие, часть разбежалась; а Хаген, собрав почти не уменьшившуюся дружину, скорым шагом повел ее в глубь острова, где на фоне неба едва заметно выделялись черные стены небольшого охранного замка. Я последовал за ними.
      Замок содержался в большом небрежении. Ров заплыл, механизм подъемного моста и вовсе отказал от старости. Ворота оборонявшие закрыли, но разве это могло остановить бывалых вояк, бравших приступом не один богатый город Западного Хьёрварда?
      На невысокие стены, оказалось, совсем легко забросить веревки с крюками; защитники пытались пускать стрелы, бросали даже корчаги с жидким огнем; однако воины Хагена перемахнули через стену сразу в пяти местах. Мой Ученик вновь оказался первым. Вскоре ворота открылись, главные силы нашего отряда ворвались внутрь, и спустя еще несколько минут все было кончено. Мы владели Хединсеем.
      Предупреждая недовольство воинов малой добычей, Хаген объяснил им, что мы одолели лишь первую стену. Предстояло взять и вторую. Загнав в подземелья замка всех уцелевших воинов Видрира и надежно заперев их, мы покинули остров. Никого невозможно было заставить остаться для его охраны.
      Весь следующий день мы шли на веслах к Эривагу - одинокому мысу, где по милости Видрира вознеслись синие стены Малого Храма. Ступенчатые террасы начинались прямо от черты прибоя, а выше, на плато, среди извивов прихотливо выгнутых стен, прятались те единственные четыре входа в Храм, которыми мы могли воспользоваться. Я знал, что там имелось еще не меньше десятка потайных - но опять-таки не хотел до времени открывать свою причастность к этим событиям, взламывая секретные двери.
      Прибрежные воды Хранимого Королевства бороздят десятки и сотни больших и малых кораблей, судов, суденышек; мы взяли южнее, но все равно не избегли встречи. Пришлось задержаться и переправить содержимое трюмов незадачливого купца в наши собственные, а посудину - затопить. Людей мы связали и присоединили к добыче.
      Под вечер мы высадились в пустынной и диковатой местности, где обычно и сооружались Храмы в Хранимом Королевстве. Считалось, что человеческое жилье недостойно соседствовать с величественными священными постройками, воздвигнутыми во славу Молодых Богов.
      Вытянувшись в длинные цепочки, воины Хагена двинулись к виднеющемуся в отдалении Храму. На сей раз я шел вместе с ними. Жрецы Ямерта и Ямбрена могли встретить находников кое-чем поострее стрел и копий.
      Мы видели длинные процессии паломников, вливавшихся в широко распахнутые храмовые ворота; они проведут ночь в молениях, а утром торжественной службой и гимнами встретят зарю.
      Свечерело; иссяк тянувшийся по дороге людской поток, тяжелые створки закрылись, лишь в бесчисленных окнах ярко горели огни - тьма не допускалась туда, в главные залы Храма Ямерта, Владыки Солнечного Света.
      Когда мрак окончательно сгустился, Хаген двинул людей вперед. Воины бесшумно сжались в два упругих клубка по обе стороны ворот. А потом мой Ученик громко постучал.
      Долгое время ничего не происходило; потом наконец, в воротах приоткрылось небольшое окошечко, и голос стражника не слишком любезно осведомился, известно ли почтенным паломникам, что они опоздали к сегодняшнему молению?
      Хаген принялся упрашивать стража, напирая на то, что ночевать им негде, в округе ни воды, ни крова.
      - Нет, не могу, таков закон, - отрезал упрямый привратник.
      - Ну, тогда хоть несколько кувшинов воды! Умираем от жажды!
      - Непорядок это... но ладно уж. Сейчас. Хаген умел быть благодарным. Толстого стражника, высунувшегося с двумя большими кувшинами воды, не убили, а лишь оглушили и оттащили в сторону. Принесенное питье оказалось кстати; на ходу утирая рты, дружинники устремились в узкий проход. Из караульни заполошно выскочило несколько храмовых стражников с широкими и кривыми клинками. Первого проткнул Хаген, остальных зарубили следовавшие за ними воины - все молча, быстро, бесшумно; перед ними открылся широкий коридор, но он вел к главным помещениям, к огромным молельным залам; Хаген свернул в неприметный отвод, где круто уходили вверх ступени спиральной лестницы. Я не последовал за ними - мне предстояло отвлечь на себя жрецов, и я зашагал по главному тракту храма.
      Он постепенно расширялся, в стенах появлялись ниши с застывшими в них статуями; я чувствовал, как незрячие глаза впиваются в меня пустыми, мертвенными взглядами. Что ж, смотрите! Смотрите на меня, смотрите, в иные места вам глядеть нечего.
      Открылся огромный зал, первый в бесконечной анфиладе, - ярко освещенный, с белоснежными стенами, с бесчисленными друзами горного хрусталя, в которых дробились и играли лучи бесчисленных светильников. В восточной части зала возвышалась статуя из светло-желтого камня. Могучий Ямерт щедрым жестом протягивал людям широко раскрытые ладони.
      Подножие статуи окружала цепочка жрецов: желтые одежды, руки воздеты, звучит медленное, переливающееся песнопение, и все собравшееся в зале многолюдство опускается на одно колено и подхватывает напев...
      Я остановился в некотором замешательстве. Хозяева Храма пока не обратили на меня никакого внимания - не заметили? Да, я ни разу не пустил в ход магию, действие которой они тотчас бы учуяли. Что ж, подождем. Я повернулся и зашагал обратно, к той узкой лестнице, по которой Хаген повел своих бойцов. Неужели я так ошибся, переоценив здешних жрецов?
      Вот и нужный проем - я начал подниматься по гладким ступеням. Все вокруг оставалось мертвенно тихо и спокойно - лишь издали доносилось мерное пение паломников. Лестница вывела меня в неширокий коридор второго яруса, и тут я увидел тело. Храмовый воин со своим устрашающим с виду, но таким неудобным в настоящем бою мечом. Я знал, что воины Ямерта не ходят поодиночке, - значит, второй либо убежал, либо схвачен и сейчас ведет отряд Хагена к кладовым...
      По-прежнему не пуская в ход колдовство, я наугад двинулся по коридору, выбрав направление в глубь Храма. Пока все получалось, как и на Хединсее, что-то уж слишком просто; я даже начал тревожиться - Судьба любит играть в кошки-мышки, обольщая призраком легкой удачи.
      Коридор начал ветвиться, и на стенах появились стрелы, грубо намалеванные чем-то красным. Я шел по ним. Еще один труп... другой, со стрелой в горле... третий, перерубленный пополам... четвертый, с размозженной головой - работа дубины Фроди. Тут я услыхал дальнее и слабое эхо, впереди вновь звенели клинки. Не теряя ни секунды, я бросился вперед.
      Но когда я подоспел к месту схватки, там уже все кончилось. Хаген с гордостью указал мне на открытую дверь одной из кладовых.
      - Сейчас очистим эту и двинемся дальше!
      - Нет! - вдруг вырвалось у меня. - Это засада! Берите, что сможете унести, - и прочь отсюда!
      Не знаю, почему подобная мысль пришла тогда мне в голову, но слишком уж легко и просто все сегодня удавалось нам. Показным невниманием и деланием вида, что они ничего не замечают, жрецы пытались заманить нас в ловушку и сейчас уже наверняка перекрывают выходы!..
      Сгибаясь под тяжестью мешков с драгоценной утварью, тканями, украшениями, воины Хагена рысью двинулись в обратный путь - а я уловил знакомый ветерок, холодноватый и не ощутимый другими, - там, ниже и позади нас, начали плестись сети заклинаний.
      - Хаген! - Я схватил Ученика за плечо. - Постарайся прорваться на одних мечах. Пусть думают, что вы - обычные грабители! Лучше будет им пока не знать, что я здесь!
      - Понял, Учитель, все сделаю, - шепотом, очень серьезно ответил Хаген, вытер окровавленный меч и скомандовал своим приготовиться.
      Первый заслон ждал нас у лестницы. Коридор перегородили храмовые стражники с огромными, выше человеческого роста, священными луками Ямерта - их стрелы должны были изображать солнечные лучи - и десяток жрецов в желтом. В лица воинов Хагена брызнул ослепительный свет, к которому прибавились длинные желтоо-перенные стрелы. Дружинники с яростным рыком сбили плотнее ряды, выставили щиты, бросили на лица низкие забрала с узкими прорезями; несколько воинов Хагена упали, но остальные, одним махом преодолев пространство, разделявшее их и храмовых бойцов, пустили в ход мечи, топоры и секиры. Заслон рухнул, точно стенка из песка, возведенная ребенком на морском берегу, под ударом штормовой волны. Жрецы промедлили с заклинаниями, неправильно рассчитав время, - впрочем, откуда же им набраться боевого опыта, если на их Храм никто и никогда не нападал!..
      Где-то за нашими спинами, в самой глубине Храма раздался негромкий, но заполняющий все вокруг звук - мощное и гордое гудение тяжелого бронзового била; у меня лишь слегка кольнуло в висках, но многие воины, корчась от невыносимой боли, упали на каменные плиты. Хаген остался на ногах, хотя лицо под откинутым забралом стало белее мела, и глаза на мгновение закатились. Те дружинники, что оказались покрепче, помогали подняться другим; не мешкая, мы бросились вниз по лестнице.
      - Быстрее! - крикнул Хаген. - Пока не стихло, они не ударят вновь!
      Под ногами вилась тугая спираль узкой лестницы. Вниз, вниз, вниз!
      Внезапно стены вздрогнули, во все стороны брызнули мелкие каменные осколки, в лица нам задул, яростно завывая, леденящий ветер. Нас жали, и, судя по всему, это были более расторопные противники. И вновь - стрелы, стрелы, стрелы и слепящий, жгучий свет, содрогание стен и ступеней, словно под чьими-то очень тяжелыми шагами. Готовился мощный магический удар - я чувствовал стягивающиеся в упругий клубок силы Четырех Ветров; ползущие вверх из земных недр незримые вихри тех судорог, что называются землетрясениями; ощущалось и приближение живых существ из иного, Верхнего Мира - радужное мерцание, видимое пока лишь мне одному, предвещало открытие двери между слоями Реальности. Владыка Ямерт вкупе со своим братцем Ямбреном, Хозяином Ветров, дали своим жрецам и адептам немалые силы - открыть Дверь для прохода кого-то еще, кроме себя самого, могли только Маги, заклинание это считалось одним из наиболее тайных...
      И вся мощь бросалась против небольшой шайки дерзких грабителей; во мне вновь ожили сомнения. Храм содержал, по меньшей мере, пять или шесть тысяч стражников. На каждого воина Хагена приходилось два десятка врагов. Для чего же будить очень могущественные, но и крайне опасные силы, чтобы расправиться с незначительной кучкой грабителей? Что-то здесь было не так. Неужели меня здесь ждали?! Дали спокойно войти, сделали вид, будто ничего не заметили, а теперь... Пока я не ощущал ничьего присутствия - я имею в виду присутствие Магов моего Поколения. Не заметно было и тех сугубо наших средств, кои использовались в магических поединках. Однако я точно знал, на чей замысел все это очень похоже. Знал, потому что помнил и не сомневался, что мои противники не случайно прибегли именно к этим средствам, словно напоминая мне дни моего разгрома и пленения.
      Я стиснул зубы. Впереди меня, внизу, Хаген, что-то грозно и неразборчиво рыча, уже сцепился во главе самых стойких и неистовых своих бойцов с храмовыми стражниками; вовсю звенели мечи, раздавались вопли и стоны, а я все еще постыдно колебался. Неужели мои противники так быстро поняли, что я здесь? Неужели я не заметил постоянного надзора за собой и, как рябчик в силок, угодил в простейшую западню, рассчитанную в лучшем случае на какого-нибудь деревенского колдуна?!
      Тем временем Хаген и его отряд, сжавшийся наподобие железного ежа, потеснили храмовых стражников. Не знаю, как дружине моего Ученика удалось это, - они сражались в окружении, лучники Храма в упор выпускали стрелы, от которых на таком расстоянии могли защитить только доспехи гномьей работы - а такие в отряде Хагена имели лишь два или три десятка дружинников. Однако мой Ученик сумел по вражеским трупам проложить себе дорогу к самым воротам; он рубился уже подле створок, а накопленная огромная магическая сила так и оставалась в бездействии, словно арбалет, хранимый на случай самой крайней опасности. Мне бы очень хотелось думать, что дело обстоит именно так, но с каждой секундой я все больше и больше убеждался в обратном. Я до сих пор не совершил ни единого магического действия, даже самого простого, храня тайну своего появления здесь; но стоило ли таиться, если мне, как нашкодившему мальчишке, грозят пальцем, давая понять, что его шалость уже давно замечена?! Да, именно такими средствами Сигрлинн сметала с лица земли рати моей Ночной Империи, и я долго не мог найти заклятий противодействия. Потом нашел - но уже в изгнании.
      Но, быть может, она сейчас помогала мне? Помогала, давая понять, что я под неусыпным и постоянным наблюдением, причем так ловко устроенным, сплетенным из столь тонкой вязи заклинаний, что я до последнего момента пребывал в полном неведении, несмотря на всю свою осторожность и общеизвестное умение избавляться от подобного чересчур назойливого внимания.
      Мои стремительные раздумья нарушила настойчиво пробивающаяся ко мне в сознание мысль-послание Хагена: "Учитель, помоги, нас отжимают от ворот!"
      Делать нечего. Придется помочь; но мой Ученик должен одержать свою вторую победу без вмешательства моей магии. Пришло время поработать мечом и этому уже немолодому, долго и верно служащему мне телу. Я выдернул свой клинок конечно, из черного металла; каким же еще мог быть прощальный подарок Ракота?
      - А ну, поднажми! Навались, напри! - скомандовал я дружинникам; они медленно пятились под натиском храмовых воинов. Черный Меч, описав дугу, отбил две стрелы, летевшие прямо в стоящих подле меня воинов Хагена;
      следующим поворотом клинок надвое разрубил кривой ятаган, подставленный воином Храма; новым взмахом снес шлем еще с одного противника.
      Мы, Маги, не имеем права убивать Смертных.
      Воспрявшие дружинники легко покончили с обезоруженными мною стражниками; ворота заметно приблизились. Так мы и добрались до них - я прикрывал спину отряда, а Хаген рубил всех, кто пытался преградить нам дорогу. Дружинники моего Ученика не бросили ни одного мешка с добычей и вынесли на себе всех до единого наших убитых и раненых.
      Я оставил Храм последним; но стоило мне шагнуть за порог, как давно ждавшая этого момента сила нанесла наконец свой давно приготовленный удар.
      Это было грандиозно. Непредставимо. Неописуемо. Все, как и в те далекие дни моего разгрома. Небо полыхало яростным белым светом, звезды исчезли, словно провалившись в бездонные колодцы кристальных сфер; земля тяжело и гулко заскрипела, по сухой поверхности побежали длинные трещины, из них тотчас повалил удушливый черный дым. Ветер задул со всех четырех сторон одновременно, воздух вдруг стал необычайно плотным, через него приходилось продираться, прикладывая все силы. А над нашими головами все ярче и ярче разгоралось переливчатое зарево открывающейся Двери между слоями Реальности.
      Да, Сигрлинн... Хранимое Королевство - твоя вотчина: я знал это и все же недооценил тебя - или же самого Великого Мерлина. Я очень хорошо помнил, что последует за этим. Хагену и всему его отряду оставалось жить считанные минуты, если я или не вмешаюсь, или... не найду способ вывести их отсюда, не прибегая к магии.
      Земля стала лопаться прямо под ногами дружинников Хагена; подняв глаза, я увидел, что воины с лихорадочной поспешностью обвязываются веревками, составляя длинные связки. Ветер валил с ног, не позволяя сделать ни одного шага в сторону.
      Сверху донесся мелодичный хрустальный перезвон. Его было отлично слышно, несмотря на завывания ветра и скрипы расползающейся и рушащейся земли. Дверь распахнулась, воители, осененные радужными призрачными знаменами, двинулись прямо на нас. Не похоже было, чтобы ветер как-то мешал им, а трещины на их пути молниеносно затягивались.
      Хаген хрипло заорал, указывая мечом на новую опасность. Спустившиеся через дверь воины были вооружены длинными и тонкими мечами с радужными лезвиями на очень вытянутых гладких деревянных рукоятках; больше они ничего не имели - ни доспехов, ни копий, ни луков, - но я слишком хорошо знал эти поистине смертоносные клинки, лишь немногим уступающие зачарованным Дискам Ямерта, что хранятся в Главном Храме королевства Видрира...
      Бесполезны были луки - ветер останавливал стрелы. Радужные воины приближались - воители и воительницы, все высокие, с длинными распущенными волосами. А вдобавок от Храма к нам двигалось еще одно существо - двуногое и шестирукое, все опоясанное блистающими желтыми зрачками, в свободных золотистых одеяниях. Кто голову скрывал огромный шлем, черный с алым; и росту в этом создании было не меньше двадцати футов старый знакомый. Один из хранителей дворца Сигрлинн в Джибулистане. Ловкий, хитрый, умелый, отважный... Хотя она почти никогда не использовала их как воинов...
      Ждать больше было нельзя. Меч словно сам прыгнул мне в руку.
      - Постарайся пробиться к кораблям! - крикнул я на бегу Хагену. Ветер, валивший людей с ног, все же был слабоват для меня.
      Я бросился наперерез зофару, прислужнику Сигрлинн. Одно из двух: или волшебница основательно изменила своим привычкам, или замыслившие все это действо постарались устроить все так, чтобы я подумал именно на нее. Зофар должен был в этом случае стать последним, завершающим штрихом, после которого у меня не осталось бы никаких сомнений.
      Верный слуга моей былой... э... приятельницы приближался к нам, забавно раскачиваясь при ходьбе. В каждой из шести громадных рук он держал по длинному широкому клинку характерной, придуманной самой Сигрлинн формы - с острым загибом на конце лезвия. Увидев меня, он издал странный звук - нечто вроде подавленного стона ужаса, но продолжал переть мне навстречу. Узнал, что ли? Но зофары никогда не имели никаких способностей к магии; не могли они и ощущать ее присутствие. Это были отличные воины, настоящие бойцы, но не более. И кто это вздумал напялить на него эти нелепые желтые простыни, словно на храмового жреца? Цвета Сигрлинн всегда были иными...
      Мы сошлись. Все мои размышления, наверное, заняли немало места в изложении - на самом же деле прошли секунды.
      Ух, как свистнули, сливаясь в сплошном сверкающем смерче, у меня над головой все шесть мечей зофара! Как стонал нещадно рассекаемый воздух, как рвались в клочья тончайшие тела наполняющих его эфирных созданий, ни в чем не повинных и не имеющих никакого отношения к нашим сварам! Взгляд желтых зрачков полнило безумие, и я тотчас ощутил наложенное на зофара заклятье. Оно было слишком сложным, чтобы моментально, распутать, причудливо, скрученные токи сил и энергий, и на первый взгляд по почерку похоже на употреблявшиеся Сигрлинн формы... хотя я ощутил и некие малозаметные отличия, но... не разбираться же в этом сейчас!
      Я так и не узнал, кто ковал зофару его шесть мечей - но, надо сказать, выковали их ему из рук вон плохо. Мой Черный Меч даже не ломал - он резал эти клинки, точно серп - колосья; железные обломки один за другим падали на землю. Оставшись безоружным, зофар с совершенно несвойственными ему тупостью и растерянностью уставился на свои руки, сжимавшие бесполезные теперь эфесы.
      Я ухватился за одну из замерших толстенных рук, подтянулся, перехватил, подтянулся вновь и оказался возле громадного уха. Зофар вяло попытался схватить меня; двигался он почему-то замедленно, совсем не так, как только что работал мечами, - видно, наложенное на него заклятье оказалось слишком узкого действия. Шаг в сторону - и он растерялся; а ведь зофары как раз и создавались Сигрлинн с расчетом на совершенно непредвиденные случаи, были умны, хитры, сообразительны и уж ни при каких обстоятельствах не позволили бы врагу вскарабкаться по ним, как по дереву, и стукнуть себя чуть выше и правее уха тяжелым эфесом Черного Меча, выкованного самим Ракотом.
      Оглушенный гигант беззвучно распростерся на земле; я бросился обратно, где дружинники Хагена уже отбивались от наседавших на них радужных воинов. Бойцам моего Ученика приходилось туго, уже примерно половина провалилась в трещины, и от гибели их спасали только веревки, обвязанные вокруг груди.
      Держать в руках меч и бороться с ветром могли всего три или четыре десятка дружинников Хагена, самых сильных и выносливых. Я видел, как Хаген сшибся с вырвавшимся вперед предводителем радужных воинов, как столкнулись сработанный мастерами Кольчужной Горы клинок и узкая радужная полоса, прошедшая девяносто девять горнил Верхних Миров, - столкнулись и отлетели, окутавшись быстро растаявшим дымком. Я перевел дух - изделие гномов оправдало заплаченную за него непомерную цену. А потом подобрал с земли первый попавшийся камень и со всей силы запустил им туда, в завораживающее мерцание над головой.
      Были дни, когда от отчаяния я катался по опаленному песку и до крови прокусывал губы, не зная, как справиться с такими вот магическими дверями. Пробовал против них десятки и сотни разнообразных заклинаний - ничто не помогало. Шли и шли сквозь них радужные воины, ведомые прекрасной Сигрлинн, и в моих дружинах не находилось равного им по силам и умению. И лишь шесть веков спустя, читая альвийские хроники, я нашел ответ столь же парадоксальный, сколь и простой.
      Некое войско, повествовала хроника, осаждало некий город. Осада шла уже не один месяц, защищавшиеся стойко отбивали все штурмы, армия нападавших начала роптать. И тогда предводитель этого войска - какой-то принц, король или кто-то в этом роде - приказал своему колдуну сделать так, чтобы город пал. Колдун, разумеется, и до этого получал подобные приказания, но все его усилия парировались контрударами городского чародея. И тогда колдун нападавших сотворил самое могучее из ведомых ему заклятий, едва оставшись при этом жив. Небеса разверзлись, и диковинные воины пошли с мечами наголо на казавшийся уже обреченным город. Магия не остановила их, и тогда командир одной из башен в отчаянии приказал развернуть катапульту да и всадил тяжелое каменное ядро прямо в это проклятущее мерцание - отчего оное мерцание и исчезло, вместе со всеми появившимися было странными воинами. Это навело меня на мысль, которую я сперва отбросил как заведомо нелепую. Дверь между Мирами закрывается от попадания в ее створ самого простого камня! Потом я потратил немало времени, чтобы строго доказать это, и в конце концов добился своего. Не представляю себе, знали ли об этом остальные Маги моего Поколения, знал ли об этом Мерлин... если не знали, то, право же, я сейчас отдавал в их руки бесценное сокровище.
      Мой крошечный камешек сработал, как ему и было положено. Ряды воинов в радужных одеждах заколебались, остановились и внезапно устремились назад, растворяясь в сияющих облаках, спустившихся к самой земле. Хаген и его дружинники провожали своих противников ошеломленными взглядами.
      Оставались ветер и распадающаяся под ногами земля, и тут без магии я уже ничего не мог сделать.
      - Хаген! Можете идти? - крикнул я, перекрывая свист ветра.
      - Я - да, и кое-кто еще, а остальные - нет! - донесся его ответ.
      - Иди, не стой! Иди к кораблям! Я останусь здесь! Мой Ученик подчинился без колебаний и рассуждений. За ним потянулись те четыре десятка воинов, что могли стоять на ногах. Сотрясавшие землю вихри превратили то место, где задержался запертый ветрами в ловушку отряд Хагена, в глубокую и широкую яму, дно которой проваливалось все ниже и ниже. По откосам, отчаянно цепляясь за осыпающиеся склоны, ползли дружинники, пытаясь удержать раненых и мешки с добычей. Но постепенно содрогания земли стали слабеть - часть противостоявших нам слепых сил обратилась против Хагена и его людей, упорно пробивавшихся к "драконам". Ветер взвыл, словно в растерянности; круг, к которому прикладывалась вся его мощь, становился все шире, соответственно слабел и напор. Внезапно неведомые управляющие всем этим магическим безобразием, словно спохватившись, вообще бросили основную часть отряда, направив всю накопленную мощь против Хагена, сочтя его наиболее опасным. Остальные воины смогли наконец, выбраться из провалов и трещин.
      - К берегу! Рассыпаться! - скомандовал я. - Бегом! Ветер, казалось, совсем сбился с толку. Порывы его то валили с ног, то вдруг воцарялась полная тишина. Трещины потянулись к нам, точно змеи, но бегущие к мокрым камням дружинники перепрыгивали через них, черные провалы преследовали воинов, но не могли поглотить сразу столько живой добычи; наконец кто-то из распоряжавшихся подземными вихрями сообразил, в чем дело, и погнал всех их рыть глубокий ров, отрезавший нас от берега; зато стало легче Хагену.
      - Влево! Сомкнуться!
      Мы вновь смогли обмануть и ветер, и землетрясение. Они вновь бросились в погоню за нами, и Хаген со своими покрыл одним броском почти все отделявшее его от кораблей расстояние. Борющиеся с нами силы опять кинулись на него, и теперь уже пришла наша очередь изо всех сил рваться к кораблям.
      Оказавшись на береговых камнях, дружинники прыгали в воду, схватившись за предусмотрительно разложенные здесь куски бревен. Силачи Хагена, первыми добравшиеся до кораблей, метали подплывающим ременные петли.