И в этом кроется корень того, что впоследствии было названо Злом. И люди по собственной воле, а не только из страха, вставали под знамена Моргота или Саурона; вставали под знамена тех, кто обещал им (пусть лживую!) свободу от наложенных непонятно кем и для чего пут, кто обещал им владычество над Средиземьем.
      В этом черпал силы Олмер, и как жаль, что они не пристрелили его еще тогда, в Аннуминасе! Да, они взяли бы на себя непрощаемую вину первой пролитой крови; и, прочтя историю Первой Эпохи, хоббит знал, что Судьба жестоко отомстила бы ему за это. Однако он сам оборвал себя, ибо что толку сожалеть о несбывшемся?..
      Гелийские Горы, невысокие, старые, сильно разрушенные водой и ветрами, стояли в глубине дремучих дорвагских лесов. Здесь были самые богатые грады, самые обширные поля и самые густые сады. Как всегда, когда люди и гномы селились в близком соседстве, и те и другие начинали процветать и быстро богатеть. Здесь была колония гномов Народа Дьюрина, и Торин надеялся найти тут помощь и поддержку.
      Разведчики Ратбора остались ждать Эрлона на гостином дворе, как назывались в этих краях придорожные трактиры. Гномы и Фолко направились по широкой, тщательно вымощенной дороге к Воротам Гелии, как называли дорваги обиталище своих подземных друзей и соседей.
      Толстенные каменные створки ворот были широко распахнуты, в глубину уходил широкий, плавно заворачивающий коридор, освещенный множеством факелов. Перед воротами расстилалось обширное торжище, сейчас, по-весеннему времени, почти пустынное. Но движение в воротах было оживленным – люди и гномы сновали туда-сюда. Поручив своих пони заботам трактирщика, друзья вошли под гулкий свод, и хоббита вновь охватило странное волнение – он вновь словно очутился на пороге пугающей Мории, хотя своды здесь, надо сказать, и высотой, и отделкой куда как уступали морийским.
      От главного тоннеля ответвлялись боковые коридоры, людей постепенно становилось все меньше – они рассасывались по ближним покоям и залам; стало больше попадаться гномов. Видно было, что строители не слишком заботились о красоте тоннеля: стены обработаны кое-как, пол лишь заглажен, кое-где трещины, выбоины и ямы. Друзья миновали еще один поворот, дневной свет померк, мрак разгоняло лишь пламя факелов. На них уже поглядывали с любопытством, кое-кто останавливался, интересовался, из каких они краев и что слышно о ратях Дори Славного?
      Оказалось, по Рудному Эху пришла весть, что Дори вывел из Эребора многочисленные отряды гномов рода Дьюрина и направился к Мории. Но что стало с ними дальше, никто не знал. Многие из Гелийских Гор тоже отправились в этот поход, оставшиеся друзья и родственники с нетерпением ждали вестей.
      Коридор привел их в широкий, с завидной тщательностью отделанный подземный тракт; от встречных гномов Малыш вызнал, где найти мастерские его родни. Туда они и направились.
      Небольшим и уютным оказалось Гелийское поселение; так удививший сперва Фолко грубостью своей отделки тоннель был пробит лишь несколько лет назад для большего удобства торгового сообщения, и там еще предстояло много работы. Здесь жили тревогами и заботами дорвагов, сжившись с ними настолько тесно, что, как оказалось, на Большом Совете дорвагских колен и родов обязательно присутствовали выборные Гелии. И еще они узнали, что в Гелии не было короля или правителя; по образцу дорвагов гномы избирали в Совет Гелии самых искусных и правдивых.
      Все это сообщила им родня Малыша – Фреир, Дис, его жена (Фолко впервые видел женщину-гнома и таращился на нее с изумлением…) и их дети Наргор, Берир и сестра их Фир. Давным-давно они покинули Западные Горы и отправились на Восток, и не просчитались – здесь и горы были богаче, и дышалось легче. Дорваги оказались хорошими покупателями; а тревоги на рубежах не давали забыть и то, что всегда прославляло гномов – их оружейное искусство. Мощный седобородый Фреир, чье лицо стало темно-багровым от жара подземных топок, с гордостью показывал когда-то непутевому Строри и его почтенным друзьям свои кольчуги и кинжалы. Все это было заказано и вскоре должно было отправиться к покупателям. И чтобы не ударить в грязь лицом, Торин едва заметно кивнул Малышу; на столе, сверкая серебристо-жемчужными переливами, с легким звоном, подобным журчанию пробившегося из-под снега ручейка талой воды, несущего в себе прозрачные хрусткие льдинки, мягкой тенью развернулась мифриловая кольчуга, выкованная в Горне Дьюрина.
      Хозяева глядели на это чудо молча, приоткрыв рот и выпучив глаза; с этой минуты Малыш и Торин поднялись в их глазах на недосягаемую высоту.
      Рассказ Торина о Кузне Первого Гнома поверг их в священный трепет; и Фреир, яростно скребя бороду, вдруг проговорил, глядя остановившимся взором куда-то в недоступную даль:
      – Как жаль, что мы не пошли со Славным… – Губы его сжались, и брови сошлись.
      Разговор сам собой перешел после этого на дела серьезные. Тороватые и легкие на подъем гномы Гелийских Гор не гнушались странствий, много видели, слышали и рассказывали по возвращении; не прошел тут незамеченным и поход Олмера.
      – Этой весной он засылал к нам своих людей, – понижая голос, сказал Фреир. – Да только у нас глупых нет – мы работу нашу грабителям не продаем. Сперва он, признаться, соблазнил многих обещаниями щедрой платы, предлагая перекупить все готовое к продаже из доспехов и прочей воинской справы. Но когда он стал вытаскивать золотые браслеты, ожерелья, серьги и узорные пояса, нам стало не по себе. Такое купцы с собой не возят! Все торгуют на триалоны Гондора, а если их нет, то слитками, рубленками или ковками, кому как удобнее. А это… сразу видно, что взято на приступе да силой с людей сорвано! Наши выборные ему отказали. Хотя, я знаю, он нашел где-то несколько беглых гномов, которые стали работать для него. Но самого интересного я вам еще не рассказал!
      И Фреир поведал им удивительную историю о том, как лет сто назад в Гелии появился странный пришелец откуда-то с востока, по виду и языку – гном, не из колена Дьюрина; само по себе это еще не было удивительно, ибо существовало еще шесть младших родов, пошедших от остальных шести Праотцов; но этот гном был и не из их числа. На голову выше любого из обитателей Гелии, он обладал огромной силой и владел поистине чудесными секретами мастерства. Из его рук выходили такие совершенные в своей законченности самоцветные камни, что раз взглянувший на них уже не мог оторвать взгляда; и камни эти за огромные деньги покупались вождями Прирунских племен и племенных союзов. Пришелец назвал себя Наугримом (Фолко удивился – это значило всего-навсего «гном» по-эльфийски, на языке Синдара; пришелец скрыл свое настоящее имя, а речь Перворожденных гелийцы, конечно же, давным-давно позабыли, если когда-либо и знали). За сто лет он сотворил лишь пять или шесть таких камней; но они принесли ему и богатство, и славу. Однако он отдал все полученное за них Совету Гелии, сказав, что ему ничего не нужно; и еще он часто давал дельные советы, никогда не ошибаясь, а потом постепенно стал и предсказывать. Сначала он говорил лишь о сугубо подземных вещах – где следует ожидать прорыва вод, куда должна повернуть хитро проведенная жила и так далее, но постепенно стал предупреждать и о возможных тревогах на поверхности. Он предсказал великое вторжение с востока, когда соединенные силы истерлингов Великой Степи, дружины дорвагов и Торговой Области вкупе с подошедшими отрядами гномов Гелии с величайшим трудом и большим для себя уроном отбили натиск неведомых кочевников с юго-востока; после этого Наугрима хотели выбрать в Совет, где ему давно следовало быть по его искусству, знаниям и рассудительности, но он вновь отказался. А за несколько лет до появления Олмера он предрек появление «короля за Грядой» и советовал гномам не пропустить его туда; но предсказание оказалось настолько мрачно и запутанно, что его никто не понял; на расспросы же Наугрим не ответил, он был в страшном отчаянии, и впервые за долгие десятилетия народ увидел его плачущим. Только после появления Олмера гномы поняли, в чем был смысл темных слов пришельца; но было уже поздно. Леса Ча словно пробудились от векового сна; воспряли духом мерзкие гурры, и чащобы стали окончательно непроходимы. Наугрим лишь горько сжал губы при этом известии.
      – А что он говорил об Олмере? – стал допытываться Фолко.
      – Это было что-то вроде стихов, – отвечал Фреир, – и звучало так:
 
Когда Черный Страх в Казад-Дум заползет,
Тогда за Грядой Собиравший взовьет
Свой стяг черно-белый, и Черная Жуть
Отправится в новый погибельный путь.
И, молнии прошлого в длани подъяв,
Сбирающий выступит, прям и кровав.
Под черным плащом – бестелесная грудь,
Небесный Огонь проложил ему путь.
И сплав черной воли и смелых сердец
Он вложит во свой всемогущий венец,
И волнами мрака надвинутся те,
Что ждали вдали того дня в пустоте.
Тогда помертвеет пустой небосклон,
И звезды исчезнут, и вступит на трон
Тот, кто изначально был лишь человек.
Наденет корону – и кончится век,
И ветер с заката раздует пожар,
Который возжжет оробевший Валар,
И пламя, быть может, его изведет,
Но вкупе и все Средиземье пожрет…
 
      Недобрая тишина затопила гостиную Фреира. Сам он потупился и умолк, слышно было лишь потрескивание дров в камине.
      – Что же все это значит? – выдавил из себя Торин.
      – Не знаю, – нахмурившись, ответил Фреир. – Наугрим не объяснил. Он лишь говорил, что надо остановить Засевшего за Грядой, не пожалев жизней.
      Он так напугал всех, что Совет уже почти решил готовить полки, однако тут пришло сообщение, что за Грядой уже трепещет страшный чужой флаг – белый круг в черном поле и в кругу – трехзубая черная корона… И тогда Наугрим сказал: «Поздно».
      Фолко сидел и чувствовал, как мир вокруг него теряет привычные очертания.
      – Как увидеть Наугрима? – только и смог вымолвить он.
      – Я провожу вас, – ответил Фреир. – Он еще никому не отказывал.
      Фолко почти бежал по нешироким коридорам Гелии, гномы едва поспевали за ним. Он ничего не видел, кроме спины шагавшего впереди и поминутно вынужденного наддавать ходу Фреира; и еще он чувствовал, как начинает исходить тепло из висящего на груди заветного клинка.
      Наугрим вышел к ним сам, они столкнулись с ним, завернув за угол.
      Похоже было, что он знал об их появлении.
      Наугрим действительно был очень высок для гнома, на голову выше любого из них; ширина плеч говорила об огромной силе, черная густая борода спускалась почти до пояса; концы волос были обожжены. Но его глаза – ярко-синие – были такого редкостного даже среди людей цвета, что трудно было отвести от них взгляд – они казались удивительной чистоты самоцветами в темной оправе.
      Взгляд Наугрима в первый же миг цепко ухватил хоббита; где-то в глубине черных зрачков, словно огонь потаенных кузниц, билось алое пламя мысли, и взгляд этот поистине заворожил Фолко. Хоббит вновь невольно взялся за рукоять на груди – и понял, что сила кинжала властно толкает его вперед, к этому удивительному существу. Он испытал нечто подобное тому, когда кинжал вел его к Синему Цветку.
      – Здравствуй, я давно ждал тебя и твоих спутников, – обращаясь к хоббиту, заговорил Наугрим густым басом. – Ты бросил-таки свою долю на чашу весов. Идем же – будем говорить, и я постараюсь помочь вам отыскать единственную путеводную тропинку в том море мрака, что окружит вас, едва вы выберетесь из гостеприимной Гелии.
      Он протянул хоббиту руку, раскрыв темно-коричневую ладонь, бугрящуюся крепкими, точно камень, мозолями, тыльную ее сторону пересекали несколько белых шрамов, особенно заметных на потемневшей от времени и трудов коже.
      Наугрим провел троих друзей внутрь своего обиталища – скупо освещенного несколькими лампами покоя; все стены были увешаны оружием такой красоты, что у гномов отнялись языки.
      – А камни не здесь, – вдруг улыбнулся в ответ на невысказанный вопрос Наугрим. – Это ниже, в тигельной… Но хватит! – вдруг возвысил он голос.
      – То, что я скажу, – лишь для ваших ушей, и даже лучшим друзьям вы не должны рассказывать это.
      – Почему? – удивился хоббит.
      – Ты же слышал слова, что всякое знание должно быть заслужено. Вы заслужили. Прочие – нет.
      Наугрим стоял, высокий и строгий, лицо его было бесстрастно – не судья, но лишь выполняющий предназначение Того Неведомого, в чьих руках качаются Весы и кому одному дано судить, как сделать так, чтобы равновесие никогда не нарушалось. И Торин с Малышом как-то оробело приумолкли, глядя на застывшего, точно изваяние, Наугрима. Тот указал жестом на каменную лавку, застеленную коврами, и хоббит послушно сел; Наугрим остался стоять, его лицо рассекали резкие черные тени от падающих лучей неяркой масляной лампы; он перемежал Всеобщий Язык с древнеэльфийским, и странно было слышать нежный язык эльфийского Заморья, в темной пещере Гелийских Гор звучал Квенья, язык Валинора. Фолко понимал его, он сам учил этот язык по старым записям Бильбо, приведенным им текстам и параллельным переводам; учил просто так, не веря, что Высокая Речь когда-нибудь зазвучит вновь; однако ошибся.
      – И у вас, наверное, море вопросов, – говорил Наугрим. – Вы хотите знать, кто я, что значит мое пророчество, что я знаю об Олмере, о Востоке, Юге и Западе, и о всем-всем прочем, включая Музыку Айнуров и Первого Великого Врага. Разочарую вас – мне дано открыть немногое, куда больше впереди. Итак, вы идете по следу Короля-без-Королевства, скрывшегося за Грядой и взвившего там свое черно-белое знамя. Вы надеетесь покончить с ним и избавить Средиземье от новой опасности. Я прав?
      И он продолжал, увидев согласный кивок хоббита.
      – Не ищи Олмера в его лагере, его там нет. Он ускакал к хазгам и попутно – искать места падения Небесного Огня. Когда он проходил мимо наших гор, мне удалось прочесть кое-что в его мыслях. Он думает о Тропе Соцветий и Доме Высокого, полагая, что найдет там нечто, что еще удивит его; и он будет искать дорогу туда. Ждите его возле Дома Высокого, Фолко, сын Хэмфаста из Хоббитании, и ты, Торин, сын Дарта! Ибо Олмер уже не тот, которого ты мог бы убить в далеком отсюда Аннуминасе.
      – Почему не тот? – облизнув губы, с трудом спросил хоббит. – И что такое Дом Высокого?
      – Что такое Дом Высокого, ты увидишь сам. Я не могу говорить тебе о нем, ибо от чистоты твоих помыслов зависит, пробьешься ли ты к нему. А почему Олмер не тот, могу сказать лишь, что сила его изменяет его природу.
      – Откуда взялась его сила? – хрипло спросил Фолко. – Знаешь ли ты Радагаста Карего?..
      – Этого незадачливого посланца Светлой Королевы? Знаю.
      – Он говорил, что ему не проникнуть в истоки черной силы Олмера.
      – Куда уж ему, – мрачно усмехнулся Наугрим. – Впрочем, этого не может никто. От меня это также скрыто, и, чтобы не покачнуть Весы, ты должен найти причину сам. Хотя, конечно, истоки-то этой силы понятно где – в наследии Саурона. Дальше все будет зависеть от того, что вы сможете разузнать.
      – Так чем же тогда можешь помочь ты?! – вскинулся хоббит.
      – Подсказать и направить, – ответил собеседник. – Не мешкайте. Времени мало.
      – И это все? – мрачно спросил Торин.
      – Чего же тебе еще? Как найти Дом Высокого – я скажу. Вам предстоит пройти владения Ночной Хозяйки, предстоит одолеть бурные реки и перевалить подпирающие небеса горы. И мой совет – не пытайтесь опередить Олмера возле Небесного Огня – никто не знает, к какому из мест его падения направит он свои стопы, какое из них откроет прежде других, а вот Дом Высокого занимает его чрезвычайно. Что же касается его силы… Ищите ответ в Черном Замке! Нет, не в мордорском, а в том, что стережет переправу через одну из рек, которые преградят вам путь. Там… нет, большего я сказать не могу.
      Как и не могу открыть вам, кто я, откуда взялся и кем послан сюда. Кто знает, быть может, наша следующая встреча станет днем разрешения загадок – если твоя эльфийская стрела, вышедшая из рук мастеров Нолдора в дни Предначальной Эпохи, топор Торина или меч Строри найдут именующего себя Олмером и положат предел его земным делам. Теперь возьми вот это. – Наугрим протянул хоббиту старинный свиток. – Это карта. На ней ты найдешь дорогу к Дому Высокого через Черный Замок. Если пойдешь краем Гряды, бойся Серого Вихря! Он приносит несчастье. Клинок на твоей груди остережет тебя… – Губы Наугрима тронула слабая улыбка. – Признаюсь, я не чаял увидеть его здесь! Я слышал, что его подарил тебе сам Олмер. Если бы знать, зачем он это сделал, тогда многое бы прояснилось…
      – Что это за Серый Вихрь? – упавшим голосом спросил Фолко.
      – То, что осталось от злобы и силы того, кто некогда сидел очень высоко и многими почитался за сильнейшего, – ответил Наугрим. – Его тело погибло, но дух остался, будучи не в силах отправиться в Покои Мандоса за свои преступления. Ты узнаешь его сам. Держи крепче лук! Не жалей эльфийских стрел! Они созданы так, что хозяин легко находит их, если их не унесли в себе раненые враги. Ты заметишь его приближение, но помни, он не должен коснуться вас и краем.
      – А могу я спросить тебя об уже происшедшем? Заслужили ли мы, чтобы знать, что за подземный страх, с которым мы столкнулись в Мории? Ты ведь, наверное, знаешь о всех наших странствиях? Только, во имя Дьюрина, не отвечай загадками! – прервал Наугрима Торин.
      – Знаю, – кивнул Наугрим. – В Мории вы сошлись с Пожирателями Скал – ужасный плод ужасного союза Балрогов, Демонов Ужаса и Подгорной Тьмы, порождения Унголианта. Много веков спали они, не потревоженные никем, но предсказанный час настал и для них, они пробудились и двинулись туда, куда направила их воля нового господина и куда влекла их застарелая ненависть к эльфам – на Запад.
      – Но что же будет?! Как противостоять им?!
      – Не знаю, – тяжело вздохнул Наугрим. – Вам могли бы помочь Черные Гномы. Говорят, они имели дело с подобными созданиями.
      – Где их искать?!
      – В Черном Замке, о котором я упомянул. Но будьте осторожны! Черные Гномы – это не тангары, помните это, Торин и Строри. У Черных Гномов свой путь в этом мире… Им нипочем гнев Моря или Ветра, их можно убедить, но нельзя вынудить, испугать или заставить.
      – Но нужно же послать весть Кэрдану и эльфам Запада!
      – Давно послано, – усмехнулся Наугрим. – И скажу тебе, что сперва даже сам Корабел дрогнул, но потом, когда ему стало ясно, что Пожиратели, не останови их, в конце концов доберутся и до Заморья – это заставило его отринуть мысли о бегстве.
      – Но как же Светлая Королева?! Разве она не может…
      – Кто знает?! Это сокрыто от меня. Но тебе скажу – похоже, тут снова в силе Весы. Мы, обитатели Средиземья, должны сами покончить с исходящей от наших недр угрозой. В противном случае Валары будут вынуждены показать свою мощь, и мир вновь изменится, и кто знает, найдется ли там место всем нам?
      – Как же нам быть?
      – Я уже сказал. И помните, что, остановив Олмера, вы остановите и все остальное. Ибо сила его сейчас еще невелика, но для всех останков Тьмы, сотканной руками Моргота и Саурона, он – тот камешек, который срывает с гор всесокрушающую лавину. Отличие, однако, есть в том, что для того, чтобы лавина катилась, этот камешек пока еще нужен… Так что торопитесь!
      Не медлите и помните: мы еще встретимся с вами. Судьба Запада – моя судьба. К худу ли, к добру – но мы еще увидимся. И тогда я с охотой расскажу все, что только смогу.
      – А кто такая Ночная Хозяйка и как победить ее? – спросил Малыш.
      – Вам ее не одолеть, поэтому просто бегите от нее во весь дух – это будет самое мудрое. Здесь надобна магия.
      – А что, если мы повстречаемся с Олмером и потерпим неудачу? – замирая, спросил Фолко.
      – Ты помнишь, как заканчивается пророчество? Я не знаю, откуда приходят ко мне слова моих предсказаний, могу лишь ответить, что Средиземье неузнаваемо, чудовищно изменится.
      – Скажи, Наугрим… кто ты?
      – Рано. Отвечу потом, если мне будет позволено.
      – Тогда… если Олмер начнет войну, кто возьмет верх?
      – Не знаю.
      – Искать ли помощи? У эльфов Востока – кстати, кто они? У Гондора, может, вразуми меня, Дьюрин, у Харада?!
      – У Харада не стоит, хотя отринувшие Тьму есть и там – но потеряешь много времени. Гондор может задержать воинство Олмера, если он таки его соберет, ибо не в его воинстве главная угроза, а в тех остатках Тьмы, которые пробудились от долгого сна. А вот эльфы Востока… Их называют Авари, Невозжелавшие, кто отказался покинуть свою прародину в Средиземье и идти вслед за посланцами Валаров на Запад, в Благословенную Землю. Они никогда не знались с Валарами и живут собственной мудростью. И они постигли много!
      – Но скажи, Наугрим, откуда в мире столько нечисти, о которой ничего не говорится даже в старых преданиях тангаров? – спросил Малыш.
      – Потому что ты даже представить себе не можешь, сколько разных по силам и способностям духов предалось в разное время Тьме, и каждый из них, осознав неминучесть расплаты за содеянное, старался хоть как-то оставить по себе память. Вот и творили они кто во что горазд, а то и сами создавали себе какие-нибудь ползающие, летающие или бродящие по земле тела, и жили, и давали потомство. После побед Света все они бежали на восток, туда, куда пока не достигает дыхание Валаров. И там, на необозримых пространствах Арды, Королевства Земли, они влачат свое существование по сей день.
      Кстати, вот еще что. Ваши мифриловые доспехи хороши, но помните, что есть еще в Средиземье один-единственный меч, выкованный давным-давно, в дни Предначальной Эпохи, руками Эола Темного Эльфа. Он выковал этот меч из упавшего с неба огненного железа, и ни один земной металл, даже мифрил, не в силах противостоять ему. Эол выковал тогда два таких меча, но один сломался сам, когда им поразил себя Тьюрин Турамбар, а вот второй, принадлежавший сыну Эола, вынес из развалин Гондолина Туор, основатель линии королей Нуменора. От него чудесное оружие попало к Элросу, брату Элронда, ныне же этот клинок в Гондоре. Остерегайтесь его! Никакое другое оружие не сможет пробить твою броню… А сердце подсказывает мне, что этот клинок скоро может вновь увидеть свет.
      – И неужели на всем пути нам будет попадаться одна только нечисть? – дрогнувшим голосом спросил Фолко.
      Наугрим внимательно посмотрел на него.
      – Эльфы считали, что страх обессиливает, – заметил он, – и избегали давать черные пророчества. Поэтому утешу тебя. Хорошо бы тебе, миновав Опустелую Гряду, Леса Ча и земли хазгов, отклониться к северу, к великому лесу Гондалара, по-эльфийски – Таур-ну-Амарт, Лес Рока. Там вы еще можете встретить кого-нибудь из Авари. Если вам повезет, они помогут вам.
      – А что, могут и не помочь?
      – Они осторожны и недоверчивы, – последовал ответ. – Само название их твердыни, Лес Рока, говорит о том, что в дни Предначальной Эпохи, вскоре после того, как Элдары покинули свою прародину и двинулись на Запад, Невозжелавшим пришлось выдержать жестокий бой с брошенными против них страшилищами Первого Врага. Подробностей я не знаю, но эта битва положила предел продвижению Авари на запад.
      – А сумеет ли Олмер добраться до Дома Высокого? – спросил хоббит.
      – Может случиться, что и сумеет. Он стал силен и, похоже, сам еще не слишком понимает, откуда в нем эта сила и какой она природы. Многие из тех, что могли бы преградить ему путь, отступят перед этой силой.
      – Хорошо. Кто такие гурры и как с ними бороться?
      – Гурры – это накипь, отбросы племени Семи Отцов, – серьезно ответил Наугрим. – Кое в чем они подобны оркам – их тоже вывел в дни зенита своей мощи Первый Великий Враг, скрестив своих мелких подручных-вампиров с попавшими ему в руки и особым образом умерщвленными гномами. Гурры сильны, упорны, и если орки в глубине своих черных сердец ненавидели своего Повелителя и служили ему больше из страха и ненависти к эльфам, то гурры не устают возносить ему хвалы за дарованное им земное существование и поэтому бывают даже злее и упорнее, чем самые свирепые орки. Бороться с ними тяжело – они ловки, хитры, чуть что – зарываются в землю, они великие мастера засад и неожиданных ударов в спину. Как и гномы, они искусны в рытье тоннелей и подземном строительстве, но сохранили и кое-какие познания в черном лиходействе и способны заставить своего противника замереть, так что тот не сможет поднять меча для защиты. Здесь нужно тайное знание гномов, когда-то они встречались в бою с подобными созданиями. Гурры тебе повстречаются наверняка – они населяют обширные пространства и в Лесах Ча, и за ними, вдоль дороги к хазгам. Что тут посоветуешь? Ты знаешь ответ не хуже меня – держи крепче меч!
      Кроме гурров в областях за Лесами Ча обитают хегги и ховрары. Хегги издавна жили по склонам гор, и, наверное, это был славный народ, если бы не Саурон Великий. В дни своей славы он соблазнил их призрачным могуществом Мордорских земель, и хегги, никогда не желавшие чужого, вдруг взалкали плодородных земель в долинах. Саурон помог им в войнах с соседями, которых они привели к покорности Черному Замку, и более того – одно из Девяти Колец он отдал предводителю хеггов. Саурон послал к хеггам учителей из числа предавшихся злу Черных Нуменорцев, и они передали наивным горцам многое из своего тайного знания. И вот когда Саурон пал, хегги стали разительно меняться. Они не просили о пощаде, но заперлись в своих горных крепостях и вот уже триста лет стерегут рубежи своих владений, убивая каждого, кто оказывается возле них. Они овладели искусством творить странные чудеса, и серые башни их, воздвигнутые на горных тропах, охраняют не только мечи, копья и стрелы, но и неведомые мне незримые силы, предупреждающие хеггов о приближении врагов. На карте их пределы помечены. Мой тебе совет – не приближайся к ним.
      Ховрары с незапамятных времен служат Ночной Хозяйке, их земель ты никак не минуешь. Это крайний форпост земель, подчиненных Синему Когтю, как иногда именуют Хозяйку. Не минует его и Олмер, и очень важно узнать, как он сладит с Неминучей Гибелью из Тьмы. Она не бессмертна – каким-то образом эти чудовища продолжают свой род. Та, что правит сейчас, утвердилась там лет триста назад, в год великой победы над Сауроном.
      Ховрары не знают магических секретов, но вот за восточными рубежами, уже за Великим Хребтом, есть области Великого Орлангура, и это, я тебе скажу, пострашнее всего остального, вместе взятого. Это третья сила, пришедшая в Мир, новое творение Унголианта, точнее, творение тех его областей, куда в кромешную Предначальную Тьму проникают отблески Пламени Неуничтожимого.
      Вышедшее оттуда творение неподвластно ни Тьме, ни Свету, даже Валары страшатся его могущества, ибо никто еще не измерил и не познал пределы его, разве что сам Великий Илуватар. Под властью Великого Орлангура обширные и густо населенные земли, и оттуда приходят странные и неясные известия. К какой мечте ведет он оказавшихся под его владычеством людей? У Весов лишь две чаши. Деяния Орлангура странным образом преломляются и искажаются, прежде чем пасть на ту или другую чашу, но по каким законам происходит это преломление, я не могу тебе сказать, ибо сам этого не знаю.
      А еще дальше на восток, на самом краю ведомых мне пределов, лежит Серединное Княжество – первое из их людских королевств, возникшее в Средиземье. Когда Элдар еще только вступали в незатопленный, прекрасный Белерианд, когда над всем Севером нависала сумрачная тень Врага – тогда в глубинах восточных земель, на берегах рек, доселе неведомых обитающим на Западе, возникла эта сила свободно объединившихся свободных людей, и в свое время с помощью младшей ветви Черных Гномов и отряда эльфов-Авари они отбили натиск самого Саурона, но не смогли помешать распространению его власти на юг и юго-восток. Они не любят чужаков, вдобавок на владения их начинают нажимать гонимые страхом перед Ночной Хозяйкой племена. Когда-то Оремэ Великий, странствующий по Средиземью, натолкнулся на Серединное Княжество и был немало удивлен их собственным, не позаимствованным у эльфов языком и письменностью. И он научил их многому, а еще больше они переняли у Черных Гномов, которые щедро делились с ними знаниями после того, как люди Княжества помогли отбить им натиск из глубины… – Наугрим замолчал. – Кто наступал на Черных Гномов, кто мог угрожать им – мне неведомо. Я не знаю таких сил в нашем мире, что отнюдь не значит, конечно, что таковых вовсе нет. Но и Серединное Княжество не предел. Еще дальше лежат благословенные земли вокруг внутреннего моря Хелкар, вокруг одного из его заливов, носящего название Куививиен, что по-эльфийски значит Воды Пробуждения.
      Тебе, должно быть, известно название этого места – там впервые взглянули на Мир глаза Перворожденных. И по сей день на берегу серебристого водного зеркала, где вода чище любой другой в Средиземье, и раз попробовавший ее на вкус никогда уже не сможет забыть его и непременно вернется туда снова, по сей день там высится гордый дворец Илве, короля Авари, бессчетные века прожившего на том месте…
      Наступило молчание. Молчал бесстрастный Наугрим; молчали подавленные услышанным гномы; молчал Фолко, захваченный развернутой перед ним величественной панорамой нехоженых земель и обиталищ тайных сил. И внезапно с его языка сорвался вопрос, который мучил его уже давным-давно, который он много раз собирался задать какому-нибудь Сильному Мира Сего, да каждый раз забывал за кучей мелких повседневных дел, которые приходилось обсуждать.
      – Кто такой Иарвен-бен-Адар, Безотчий Отец Заповедных Земель, или, как его знаю я – Том Бомбадил?
      – Он Извне, – последовал краткий ответ. – Когда-то он служил Первым Слугам Стихий, да так и остался в Средиземье.
      – Что значит «извне»? И кто такие Слуги Стихий? Майары?
      Наугрим тихонько улыбнулся.
      – Вы слишком слепо верите эльфийским преданиям о Днях Творения, – сказал он. – Помни, что нет таких Сил, которые во вред своей власти стали бы раскрывать свои секреты подчинившимся им. Валары открыли эльфам не больше того, что хотели и, главное, как хотели.