Один из самых опытных и искусных пилотов галактики, чьи подвиги были когда-то легендой, получил строгий выговор от командира легиона. Мейгри прикусила губу и что-то пробормотала в шлемофон насчет ошибки компьютера.
      – Да замолчи, ты! – сказала она раздраженно компьютеру, который с возмущением отрицал такое обвинение.
      Откуда ей было знать, что рычаги управления на «Ятагане» такие чувствительные? Она хотела подняться вверх, но, конечно же, не так стремительно, а в результате чуть не врезалась в корпус «Феникса». Опыт спас ее от столкновения, но что сделано, то сделано. Под шлемом лицо Мейгри покраснело, и она благодарила Бога, что поблизости не было Сагана и он не видел ее неудачного маневра. А горький опыт пойдет на пользу.
      Совершив несколько маневров и привыкнув к чувствительным рычагам, она обнаружила, что управлять «Ятаганом» ближнего радиуса действия довольно просто, и мысленно похвалила Командующего, хотя не без капли горечи. Много лет назад они вместе провели немало приятных часов, работая над проектом космолета, который бы стал верхом совершенства. В модели «Ятагана», на которой она сейчас летела, были реализованы многие старые идеи Сагана, а также две-три ее собственных.
      Мейгри вздохнула и быстро переключилась с воспоминаний на настоящее, посмотрев на космолет Дайена – «Голубой-4». Он летел очень ровно, но создавалось впечатление, что с пилотом не все в порядке. И ощущение родилось не в силу ее способностей, дарованных королевским происхождением, а просто сердце подсказывало. Неужели она действительно начинает испытывать материнские чувства?
      – Голубой-4, – услышала она голос командира легиона, – вы нарушаете боевой строй. Что-нибудь не в порядке?
      – Нет, командир. Извините, сэр. Просто с нетерпением жду атаки.
      – Отойдите в тыл. Сомневаюсь, что нам придется в ней участвовать. Но сохраняйте готовность. «Шестой»!
      Голос командира звучал безрадостно. Мейгри понимала его состояние и винить не могла. Сообщали, что враг находится уже в поле зрения. Но что она могла поделать? Ей отвели роль няньки. Посмотрев на космолет Дайена, Мейгри вздохнула. В конце концов она – Страж и дала клятву жизнью пожертвовать ради короля. Но как бы ей хотелось узнать, что происходит!
      Не успела она дать компьютеру задание показать на экране надвигавшегося врага, как сама его увидела. Увидела неожиданно и четко – глазами Сагана.
      И так же, как он, поняла изменения в тактике коразианцев. Возникшая догадка через мысленную связь передалась ей; то, что коразианцы считают своей силой, может оказаться единственной надеждой на спасение флота Командующего. Но это надо еще доказать, надо рискнуть. Конечно, Саган попытается сделать все в одиночку. Она вспомнила строчки из поэмы Джона Мильтона:
 
      Приняв престол монарший и права,
      Неужто я, от сопричастных им
      Опасностей и славы откажусь?
 
      Стихи были словно написаны о Сагане, гордом, как Сатана. Мейгри снова посмотрела на космолет Дайена, душу ее терзала нерешительность. Она знала, что с мальчиком происходит что-то скверное: он молчал, все переговоры вел компьютер. Мейгри уже готова 6ыла связаться с ним через гемомеч, чтобы разобраться с происходящим. Меч позволял им передавать друг другу мысли. Но она не решилась, ведь таким образом можно выдать себя, а если Саган узнает, что она в космолете, просто направит к ней буксировщика и заставит вернуться на корабль.
      «Я – Страж. Я должна оставаться здесь и не спускать глад с Дайена, – подумала она. – Но чтобы защитить, короля, необязательно вертеться у его ног или прикрывать своим телом. Иногда это означает быть в авагарде его армии...
      Командир легиона прав – Дайену здесь не грозит никакая опасность. И весь легион наблюдает за ним, нянчится.
      – «Шестой»! Куда, черт возьми, вы направляетесь? Вернитесь в строй! Это приказ. «Шестой»! «Голубой-6»! Я отправлю вас под арест! «Шестой»! Вы – трус! Дезертирство на виду у противника.
      – Вы сами хотите спасти свою шкуру, командир легиона, – пробормотала Мейгри. – Так оставайтесь в строю!
 
      * * *
 
      Только сейчас, сидя в своей блестящей игрушке, Дайен понял, что значит быть королем, вернее, «королем-марионеткой»: быть запертым в тюрьме, пусть даже в такой замечательной и полной чудес, как его космолет, и довольствоваться тем, что тебе дают. Ему, королю, дают! Выбор один: принять и быть благодарным. Или тюрьма превратится в могилу, а тюремщик – в палача.
      «Мейгри пыталась меня предостеречь. Я не слушал, не верил. Не хотел верить! И напротив, верил Сагану, что он действительно сделает то обещанное. Верил, что он уважает меня. И вот... Вот что я получил!»
      – Я не понимаю, о чем вы говорите с таким пренебрежением, сэр, – сказал компьютер. – Космолет оборудован новейшей аппаратурой, большую часть которой, как и меня, установили в последние дни. Предусмотрено все, чтобы вам было здесь удобно и безопасно, сэр. Могу заверить вас, сэр, что здесь вы защищены лучше, чем в утробе матери.
      Дайен рассмеялся.
      – Согласен, что для рожденного во дворце в разгар революции здесь действительно безопасно. Эй, что происходит? Куда понесло этого парня? Командир легиона, «шестой»...
      – На меня возложена обязанность поддерживать связь между вами и командиром легиона, сэр, – сказал компьютер, обрывая Дайена на полуслове и отключая связь. – Что же касается «шестого», то не обращайте на него внимания. Пилот, как видно, решил проявить неуместную смелость.
      Дайен попытался развернуть космолет. Напрасные старания.
      – Боюсь, что не могу позволить вам совершить этот маневр, сэр. Космолет может выйти из боевого строя, а мы ведь этого не хотим, правда, сэр?
      Платус прекрасно разбирался в компьютерах.
      Свои знания он передал Дайену. Юноша откинулся на спинку кресла и задумался, пристально глядя на монитор.
      Наконец решение было принято. Что ж, придется совершить своего рода убийство.
 
      * * *
 
      Саган летел в самый центр «темной разрушительной силы». Но не один, как думала Мейгри, а в сопровождении двух космолетов. Третий он послал на «Феникс», чтобы передать адмиралу Эксу срочное сообщение, передать лично, так как боялся перехвата. Командующий устремился к своей цели – компьютеру-мозгу, возглавлявшему одну из групп вражеских космолетов-истребителей. Анализ наблюдений подтвердил догадку Сагана – если уничтожить «мозг», группа рассыпется, потеряет целенаправленность. Конечно, им все равно придется сражаться с многочисленными врагами, но уж лучше безмозглая орда, чем организованная, дисциплинированная армия.
      Подобраться к компьютеру-мозгу все равно что подобраться к пчелиной матке. Саган предвидел, что его ужалят, а если набросится весь рой, то закусают до смерти.
      Он не был самоубийцей и решился на отчаянный поступок не из безрассудного героизма. Уникальный космолет, управляемый его разумом, давал шанс. И если он достигнет цели, то сможет изменить стратегию, пустить в ход все резервные силы и сосредоточить их на полном уничтожении вражеских «мозгов». Но сначала Саган должен сам доказать, что «игра стоит свеч», как он однажды сказал Мейгри.
      Космолеты-истребители у коразианцев были очень компактны: в них не было кабины, так как не было и пилота, сам космолет был телом пилота. Коразианцы не обладали инстинктом самосохранения. Получив приказ убивать, они бросались на противника с яростью и атаковали до тех пор, пока кто-то не погибал. Даже направляемые компьютером-мозгом, коразианцы реагировали медленно и медленно совершали маневры. Неожиданный, непредвиденный ход противника сбивал их с толку. Пилот, атакующий коразианцев, имел преимущество в скорости реакции, а значит, и во времени, он мыслил сам, а не получал приказа от компьютера. Но в ходе продолжительной атаки преимущество постепенно сходило на нет, и тогда начинало казаться, что приходится биться с каждым отдельным листом в огромном, бесконечном лесу.
      Саган редко позволял себе проявлять признаки усталости и никогда – отчаяния. Космолет безоговорочно подчинялся его мысли. Кроме того, его сопровождали два лучших пилота галактики. Да, шанс у них был. Как опытный игрок он понимал, что ставить все деньги на один кон нельзя, но шанс выиграть у него был.
      Командующий ждал, когда какой-нибудь из тяжело двигавшихся, хорошо оснащенных оружием «мозгов» займёт место в центре зоны боевых действий.
      – Идем на цель, – скомандовал он своим ведомым. – Заходим сверху.
      Копьеподобный космолет Командующего ринулся вперед. Сопровождающие немного отстали, перестраиваясь для выполнения неожиданного маневра.
      – Выровнять строй! – рявкнул Саган, и ведомые, прибавив скорость, подлетели к нему. Три космолета, как факелы, прорезали черное пространство.
      Они пересекли линию фронта и оказались в водовороте схватки, под перекрестным огнем, среди взрывов ракет. Три вражеских истребителя, привлеченные необычной конструкцией космолета Сагана, попытались завлечь его в «паутину» – три скрещенных луча парализовывали космолет, затем его брали на буксир и доставляли на «материнский» корабль. Беспомощный в этой ситуации пилот, зная, что его ожидает, либо сам взрывал космолет, либо просил товарищей дать по нему залп.
      Но «пауки» коразианцев слишком поздно заметили его космолет и не успели опутать «паутиной». Саган сумел ускользнуть. Двое ведомых резко набрали высоту и тоже избежали ловушки. Но не успели даже выстрелить по коразианцам.
      Не обращая внимания на идущий бой, Командующий стремился только к своей цели, и вскоре схватка осталась позади. Проскочив линию фронта, он все глубже внедрялся в тыл противника. Как и предполагалось, «мозг» отреагировал на его появление и проанализировал ситуацию. Это доказывало, что он очень опасен. Окружавшие «мозг» космолеты-истребители кинулись в атаку на Командующего.
      Саган бросил взгляд на компьютер. Тот бесконечным потоком выдавал информацию о вражеском «мозге», включая трехмерное изображение его внешнего вида и внутренней конструкции. Компьютер-мозг формой напоминал колокол и содержал в себе базы данных всех остальных машин, управляемых коразианцами, поместившими свои тела в оболочки роботов. Главный источник энергии «мозга» находился в самой середине. Уничтожить его пока не представлялось возможным, тем более что источник сверху и с боков был надежно защищен массивным корпусом.
      – Слабое место «мозга» в основании колокола, – сообщил компьютер, уверенный, что Саган смотрит на экран. – Там находится большой люк, – изображение на экране трансформировалось по ходу объяснения, – который служит для входа и выхода. В этой части корпуса «мозга» нет защитных щитов. – На экране появилась увеличенная диаграмма дна колокола. – Если атаковать его снизу по люку, где защита минимальна, есть шанс на успех. Диаметр люка приблизительно один метр.
      – Системы защиты?
      – Орудия расположены вокруг люка...
      – Вижу, – огрызнулся Командующий. – Какой вид оружия может пробить защитные щиты?
      – Задание принято. Ждите ответа. – Компьютер несколько секунд помолчал, затем ответил: – Защитные щиты пробить чрезвычайно сложно. Может быть, только массированным огнем лазерных пушек с «Феникса», сэр...
      – Который уничтожит все, включая наши силы.
      Конечно, он мог бы вернуть все космолеты на корабль, чтобы освободить пространство для пушек. Он сделал расчеты на компьютере и в уме. Если вернуть космолеты, в игру уступит «материнский» корабль коразианцев и двинется на его флот. Он даст приказ контратаковать, но... Массивный и практически неуязвимый корабль коразианцев нанесет флоту невосполнимый ущерб. Саган подсчитал, что он немедленно потеряет два корабля, а враг фактически не понесет никаких потерь. После этого начнется массированный обстрел «Феникса», и корабль в лучшем случае сразу погибнет, а в худшем – истощит все запасы энергии на контратаку, отчего выйдет из строя система жизнеобеспечения, и те, кто выживет в бою, будут обречены на мучительную смерть от недостатка кислорода.
      Поэтому ничего другого не остается, как только взорвать люк диаметром в один метр, окруженный орудиями.
      – Компьютер, передай всю эту информацию моим личным кодом на «Феникс». Добавь следующее: космолеты-истребители по внешнему периметру обороны вокруг компьютера-мозга окружают нас, оставляя «мозг» неприкрытым. Их около двадцати. Считаю, что ложная атака одного легиона отвлечет внимание противника и позволит другому легиону внедриться в неохраняемую зону и атаковать. Этот план может сработать только с первой попытки, так как я уверен, что компьютеры коразианцев обладают способностью «учиться» на своих ошибках.
      Командующий замолчал. Оставалось еще несколько секунд, прежде чем он пойдет на приступ.
      – Компьютер, занеси в мой личный дневник и открытым текстом якобы «случайно» передай на все основные файлы: в случае моей смерти это сообщение должно быть передано маршалам, членам Конгресса и средствам массовой информации. «Я, Дерек Саган, обвиняю Питера Роубса, президента Республики, в предательстве своего народа. Я утверждаю, что он намеренно допустил «утечку» технологических секретов, фактически передал их коразианцам; что он знал о подготовке к войне и ничего не сделал, чтобы остановить ее; он сознательно подготовил нападение на нашу галактику.
      О его мотивах я могу только догадываться, но с уверенностью говорю: развязывая войну, он рассчитывал, что народ в страхе объединится вокруг своего лидера и предоставит ему всю полноту власти. Я нисколько не сомневаюсь, что президент Роубс потребует предоставить ему фактически диктаторские полномочия якобы для борьбы с нависшей угрозой. Я утверждаю также, что наибольшая опасность галактике грозит не извне, а изнутри».
      Через двадцать четыре часа это послание прочитают все находящиеся на «Фениксе». Однако у Сагана не было времени восторгаться своим поступком. Через двадцать четыре часа все на борту «Феникса» могут погибнуть, если он не остановит врага.
      Коразианцы атаковали яростно, теперь они стремились не захватить, а уничтожить космолеты Сагана и его спутников. «Ятаганы» метались, увертываясь от обстрела и «паутин», отходили назад, строились клином – Командующий впереди – и снова бросались, настойчиво пробиваясь к цели. Вскоре один из ведомых погиб, его космолет взорвался, и огненный шар увлек за собой два истребителя коразианцев.
      На экране Саган видел противника – небольшие темные пятна, набрасывавшиеся, как стая бешеных собак. Увертываясь от этой стаи, он вел непрерывный огонь; они бросались на него сомкнутыми рядами, и выстрелы постоянно достигали цели.
      Но атака шла медленно; казалось, черпаешь воду из ведра чайной ложкой. Неожиданно возникшая тишина на линии связи подтверждала, что он потерял и второго ведомого. Все ближе и ближе цель, и число темных пятен, окружавших его, уменьшается. Осталось четыре слева, два впереди и еще два не переставая кружили сзади. Четыре истребителя не отставали от него, и Саган понял, что ничего не может с ними поделать.
      Загоревшаяся на пульте красная лампочка сигнализировала, что он под прицелом врага. Попался. Мысль о том, что все его великие замыслы и планы ждет бесславный конец, сводила с ума, вызывала чувство безысходности. Он заставлял свой космолет взмывать вверх, падать, кружиться. Враг не отпускал, преследовал, словно рой надоедливых мух. Сагана успокаивало лишь то, что он сам выбрал свою судьбу. Офицеры Веллингтона во время битвы при Ватерлоо молили генерала изменить свое решение остаться в гуще боя.
      – Сэр, что вы прикажете делать нам, если вас убьют?
      – Следуйте моему примеру, – так отвечал Веллингтон.
      Следуйте моему примеру.
      Стиснув зубы, приготовившись принять на себя ударную волну, которая превратит его тело в месиво из запекшейся крови, сломанных костей и обожженного мяса, Саган выстрелил в упор по космолету коразианцев и мысленно вручил свою душу Богу.
      Мощный взрыв потряс его «Ятаган». Вражеский истребитель исчез в яркой вспышке, но и космолет Сагана получил сильный удар, однако по показаниям приборов «Ятаган» серьезно не пострадал. Саган выстрелил по второму истребителю и приготовился расправиться еще с двумя, которые сзади, но тут взглянул на экран и понял, что их уже нет. Позади виднелось лишь одно пятно, и, судя по всему, это был друг.
      Если его можно назвать другом.
      «Милорд», – прозвучал голос в его мыслях.
      Саган сморгнул капельку пота, упавшую на ресницы.
      «Миледи».
 
      * * *
 
      Голубой легион был так далеко от места сражения, что его пилоты едва понимали, что там происходит. Они лишь слышали донесения, в которых говорилось про космолеты флота, выбывающие из строя из-за серьезных повреждений, про последнее отступление по непонятной причине: то ли это запланированный маневр, то ли полный разгром.
      Командир легиона убивал время, составляя детальный рапорт о ненормальном поведении пилота «шестерки». Остальные хранили полное молчание, прекрасно понимая, почему они находятся в тылу, кто тому причиной, и мысленно поносили его.
      Между тем Дайен пикировался с компьютером.
      – Сэр, хочу вас предупредить, что я знаю о ваших намерениях, и считаю своим долгом сказать, что вы зря теряете свое и мое время. Вы не сможете избавиться от меня да и не захотите, потому что, выведя меня из строя, разладите все системы управления космолетом.
      – Нет, ты ошибаешься, компьютер, – спокойно сказал Дайен, продолжая работать. – Сам же рассказывал мне, что ты новой модификации и установлен всего несколько дней назад. Я пришел к выводу, что тебя ввели в систему как вирус. Я смогу избавиться от тебя, и тогда включится изначально установленный компьютер, он и возьмет все функции на себя. Эй, что ты делаешь?
      – Я послал сигнал бедствия, сэр. Командиру легиона. Простите, сэр, но вы явно не в себе.
      – Голубой-4! – послышался сердитый голос командира легиона. – Ну, а теперь какая у вас проблема?
      – Я вынужден доложить... – начал компьютер.
      Дайен нажал на кнопку и ждал.
      – Что... – Компьютер отчаянно замигал, пытаясь спасти себя. – Негодный... – прошептал он и смолк. Компьютер новейшей модификации перестал существовать.
      На секунду кабина погрузилась в темноту. Дайена охватил страх: вдруг он допустил ошибку? Но уже через мгновение появился свет и все системы включились.
      – Голубой-4! Какого черта...
      – Все в норме, сэр, – доложил компьютер, но Дайен заметил разницу в тоне металлического голоса.
      – Кто ты? – спросил он.
      – Ваш компьютер, сэр.
      В этом не было сомнений. Дайен слышал это собственными ушами. Уважение! Пусть запрограммированное, но уважение!
      – Голубой-4! Отвечайте! Приказываю!
      – Ты будешь выполнять мои приказы, компьютер? – спросил Дайен, желая удостовериться.
      –Это моя основная функция, сэр, – сказал компьютер слегка озадаченным тоном. – Уверен, я не давал вам повода сомневаться...
      – Нет! Никакого! – поторопился Дайен успокоить машину. – Ух! Докладывает Голубой-4, командир. Неполадки в электросистеме, но все уже исправлено.
      – Что случилось с вашим компьютером? Он должен отвечать.
      – Только что вышел из строя, сэр. Но, как я сказал, все исправлено...
      – Голубой-4! Я приказываю вам доложить об этом на «Феникс»...
      – Компьютер, выключи связь.
      – Выключаю, сэр.
      – А теперь... – Дайен посмотрел на панель управления и взялся за рычаги. – Давай поищем, чем можно заняться.
 
      * * *
 
      – Голубой-4! Ради всего святого! – взмолился командир легиона. – В этом легионе все с ума посходили, что ли?
      – Голубой-2. Разрешите обратиться, командир. Что происходит, сэр? Я только что видел, как парнишка рванул вперед...
      – Этот чертов пацан вывел из строя компьютер и понесся черт знает куда.
      – Нам следовать за ним, сэр?
      – Черт, конечно, следовать! Вы же знаете приказ Командующего. И будьте уверены, – командир легиона пробормотал себе под нос, направляя космолет вслед за Дайеном, – если с мальчиком что-то случится, нам головы не сносить.

 
 
      «Вы мой должник, милорд».
      «У меня нет времени на эти игры, миледи».
      «Я не играю, милорд, я говорю серьезно, и если вы немножко подумаете, то поймете, почему».
      «Ятаган» и копьеподобный космолет Командующего поднялись по спирали вверх, заметив, что еще одну группу вражеских истребителей отозвали из основного сражения, чтобы заполнить пробелы в защите «мозга».
      Мейгри затаила дыхание. Мысли Сагана были мрачны и обрывочны. Он близок к поражению. Задуманный им план – слишком рискованный, слишком отчаянный. Он может привести к гибели, обернуться пустым самопожертвованием. И тогда он потеряет все, даже славу. Дерек Саган, потерпевший поражение от коразианцев. Неудачник. История безжалостна к неудачникам.
      – Ваши дальнейшие приказания... командир? – спросила Мейгри.
      Его боль, его страх, его ярость... его сожаление тронули ее до глубины души. Давно, когда они были близки, очень близки, его боль была ее болью, ее радость – его радостью. Слеза упала на щеку и по шраму скатилась в уголок рта.
      – Просто держитесь в стороне, леди. И перестаньте шмыгать носом! – прогремел его голос в ее наушниках.
      Мейгри видела цель на экране компьютера, но еще яснее она видела ее в мыслях Командующего. Что, черт возьми, он говорит, как она может вытереть нос под шлемом?
      – Не будьте глупцом, Саган. Вам не справиться с этим одному. Позвольте мне выйти вперед и уничтожить орудия вокруг люка.
      Космолеты коразианцев резко набрали высоту; Саган развернулся, готовясь к последнему броску.
      – Вперед... Золотой-2.
      Еще одна слеза скатилась по щеке, глаза стали совсем мокрыми. Их бывший легион, из которого только они вдвоем остались в живых, пошел в последнюю атаку. Последний бой Стражей. И никто об этом никогда не узнает. Глупый, непродуманный бой. Сморгнув слезы, шмыгнув носом (она слышала, как он при этом заскрежетал зубами), Мейгри направила свой космолет на врага.
      Истребитель коразианцев появился слева, она видела его на экране краем глаза, но не стала обращать внимания, доверяя партнеру. Яркая вспышка подтвердила ее уверенность.
      – Мы квиты, леди.
      Старая игра бойцов Золотого легиона. Они шутя ставили на кон свою жизнь ради спасения товарищей. Множество раз. Но однажды эта игра перестала быть шуточной.
      Космолет Мейгри оказался под колоколом (или сверху, смотря что в космосе можно считать верхом, а что низом). Орудия врага взяли ее под прицел.
      – Начинаю заход на цель.
      – Я с вами, миледи.
      Его мягкий, гипнотизирующий голос звучал в ушах, в мыслях; она слышала и не слышала его. Странное благоговейное чувство охватило ее. Она была одновременно собой и им. И он был собой и в то же время ею. Они стали одним целым: барьеры исчезли, души, мысли слились. Свет соединился с тьмой, образуя нечто чудовищное и прекрасное.
      Ее ум и опыт управляли космолетом, его зоркие глаза смотрели на цель, его рука делала выстрел, в то время как ее рука направляла его. Снаряды рвались вокруг, но она была неуязвимой. Ничто не могло остановить ее. Она держала цель под прицелом, но ее потрясенный ум, казалось, не осознавал, каким образом орудия вокруг люка компьютера-мозга переставали стрелять и исчезали еще до того, как она нажимала на гашетку.
      Наконец она медленно отступила. Саган был рядом, теперь она направляла его космолет, затаив дыхание и ожидая момента для решающего удара.
      Два истребителя коразианцев налетели на Сагана. Мейгри не успела осознать, как она выстрелила, но оба вражеских космолета взорвались, словно по ее команде. Саган видел это, но не придал значения. Он тоже полностью доверял партнеру, вернее, той части единого целого, которое они оба теперь составляли. Он продолжал движение, все ближе и ближе к цели. От напряжения ей хотелось закричать, но она только прошептала «Сейчас!», и он выстрелил.
      Космолет Сагана отбросило назад ударной волной, но взрыв пробил люк компьютера-мозга. Саган чуть не потерял сознание, однако Мейгри была с ним и это придавало силу его ослабевшим рукам и не давало погаснуть сознанию. Он быстро пришел в себя, и они поспешили отлететь от «мозга». Второй взрыв, сильнее первого, разрушил сердцевину компьютера-мозга.