– Не знаю, – ответил наконец Дайен, и в его голосе прозвучали печаль и боль. Не дальше чем в пяти шагах от себя он вдруг увидел Сагана и Мейгри. Должно быть, оба заметили его, но не подали виду. Казалось, они видели все, что происходило вокруг. Рукой в перчатке Командующий крепко сжимал рукоятку гемомеча. Дайен сразу вспомнил этот жест Сагана, который впервые приметил в небольшом доме Платуса. Юноша видел тогда, как сверкнуло лезвие и кровь потекла по блестящим доспехам...
      Маркус потянул его к скамье, стоявшей на краю поля.
      – Позвольте мне хотя бы поговорить с ним, – пробормотал Дайен, почти теряя сознание. Плечи его внезапно поникли, голова опустилась на грудь.
      – Они тебя за это не поблагодарят. Нельзя нарушать их спокойствие и сосредоточенность. С этим мечом надо быть очень осторожным. Он требует полного умственного контроля. – Неожиданно Маркус хлопнул Дайена по плечу. – Возьми себя в руки, мальчик. Разве у тебя меньше мужества, чем у лорда или леди, которые готовы бороться за свою жизнь?
      Слово «мальчик» больно ударило по самолюбию Дайена, и он покраснел. Потом с мрачным видом сел прямо и откинул с лица рыже-золотистые волосы. Маркус встал на страже рядом с ним – руки заложены за спину, ноги расставлены на ширину плеч, голова гордо поднята. Обращаясь к Дайену, он говорил тихо, цедя слова сквозь уголки рта, и юноше приходилось напрягать слух, чтобы понять его.
      – Если леди победит, ей понадобится твоя помощь. Ты ведь королевского происхождения, не так ли?
      – Да, – Дайен медленно поднялся и встал рядом с Маркусом.
      – Тогда ты сможешь воспользоваться гемомечом. – Сквозь прорези шлема центурион метнул на него быстрый взгляд. – Но было бы лучше, если бы ты наверняка знал, что в твоих жилах течет королевская кровь. Иначе прикосновение к гемомечу приведет к смерти.
      – Я уверен, – сказал Дайен, чувствуя дрожь под ложечкой. Конечно, он королевского происхождения, ведь он – сын кронпринца. Дотронувшись до кольца, висевшего у него на шее, он без колебаний повторил: – Я уверен.
      – Хорошо. Значит, если лорд проиграет, ты должен быть готов завладеть его мечом. Я буду рядом с тобой, но меч взять не смогу.
      Дайен напрягся, пытаясь силой воли заставить организм прийти в норму или хотя бы избавиться от головной боли.
      – Вы будете рядом? Вы поможете ей? Нам? Почему? – в голосе юноши послышалось сомнение.
      – Потому что таков приказ милорда, – просто ответил Маркус.
      Дайен силился унять головокружение и подступившую к горлу тошноту. Он весь покрылся потом, а тело пробирала дрожь.
      – Я ничего... не знаю... о гемомече, – с трудом проговорил он. – Могу ли я взять его в руки?
      Внезапно все поплыло перед его глазами. Он моргнул, стараясь сосредоточить взгляд на мече в руках Командующего. В это время соперники вошли в круг, очерченный мелом, и заняли позиции напротив друг друга.
      – Она такая бледная, – пробормотал Дайен. – Что-то с ней неладно. Смотрите...
      Мейгри хотела было вступить в круг, но остановилась, прижала руку ко лбу, потом покачнулась. Приглушенный шепот пронесся по рядам зрителей. Дайен сделал шаг вперед, но рука Маркуса удержала его. Центурион крепко схватил юношу за запястье, отчего кости хрустнули.
      – Помогать участнику поединка не разрешается. Если она упадет, значит, проиграла.
      Дайен до боли прикусил губу.
      Затаив дыхание, все наблюдали, как Мейгри взглядом обвела арену, словно соображая, где находится. Потом, тряхнув головой, расправила решительно плечи и твёрдым шагом вступила в круг. В то же мгновение в круг вошел Саган. Они направились навстречу друг другу.
      – По правилам они должны вести бой, не выходя из круга, – сказал Маркус, ослабив хватку на запястье юноши. – Им разрешается выходить за черту, только чтобы отдохнуть. Если один из соперников выходит, другой не может преследовать его. Правила разрешают лишь два перерыва для отдыха. Затем поединок должен идти до конца без остановок.
      Мейгри и Саган сошлись лицом к лицу. Перед началом боя соперники обязаны были поприветствовать друг друга. Дайен, стоявший довольно близко от них, всеми фибрами души, каждым нервом стремился к ним, чувствуя неразрывную связь с обоими. Ему удалось услышать, как они тихо обменялись словами.
      – Последняя из клятвопреступников. Спустя семнадцать лет я горю желанием отомстить за себя, Мейгри.
      – Это не месть, Саган. – Дайен увидел, как Мейгри улыбнулась, но так печально, что у него сжалось сердце. – Давайте честно признаемся, почему мы здесь. Для нас обоих жизнь невыносима, пока мы вместе во вселенной.
      Командующий посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом. Дайен пытался представить, что между ними происходит в эту минуту.
      Наконец Саган склонился в почтительном поклоне.
      – Миледи.
      Мейгри ответила на поклон.
      – Милорд.
      Дайену показалось, что их слова эхом прозвучали над полем. На арене царила полная тишина. Все собравшиеся не просто молчали – затаили дыхание. Разойдясь на пять шагов, соперники заняли позицию, показывая, что готовы к бою.
      – Им надо было надеть хоть какие-то доспехи, – сказал Дайен, охваченный тревогой.
      Маркус сделал знак говорить потише. Дайен увидел, что Мейгри нахмурилась и бросила взгляд в его сторону. Опасаясь вывести ее из состояния сосредоточенности, о котором говорил Маркус, юноша замолчал и замер. Центурион наклонился к нему.
      – Доспехи здесь бесполезны. От этих мечей нет защиты. Они могут разрезать самый прочный металл с такой же легкостью, как кожу на руке. Обладатели этих мечей полагаются на быстроту и ловкость, а также на силу ума. В этом основной принцип защиты.
      – Расскажите, как действует гемомеч, – шепнул Дайен, прижавшись к плечу Маркуса, но не спуская глаз с участников поединка.
      Мейгри и Саган медленно ходили по кругу, каждый выжидал, когда другой сделает первый выпад. Мечи излучали яркий, почти ослепляющий голубой свет. Неожиданно Мейгри сделала ложный выпад, и в то же мгновение меч Командующего стал невидимым. Она отступила. Меч Сагана снова оказался в его руке. Взмах, другой – на этот раз исчез из виду меч Мейгри.
      – Что происходит? – спросил Дайен, глядя в недоумении на соперников. – Почему исчезают мечи?
      – Не исчезают, это только так кажется. В действие вступает оборонительный щит, надежно предохраняющий от удара, но пользоваться щитом непросто, он требует вдвое больше энергии, чем меч. Соперники разыгрывают поединок умов, стремясь обессилить друг друга.
      – Не понимаю.
      – Попытайся понять, ведь может случиться, что тебе придется воспользоваться мечом.
      Соперники продолжали двигаться по кругу, делая выпад за выпадом. Мечи то светились голубым светом, то исчезали, опять появлялись, наносили и отбивали удары со скоростью мысли.
      – Ты вообще-то видел когда-нибудь подобный меч?
      – Видел. – Дайен промолчал о том, когда и при каких обстоятельствах это случилось. Тогда он хорошо рассмотрел меч в руках Платуса.
      – Значит, ты обратил внимание на пять шипов на рукоятке. Когда берешь в руку эфес, эти шипы врезаются в кожу ладони и впрыскивают специальное вещество в кровь. У человека с особым составом крови и структурой ДНК это вещество открывает каналы, расположенные параллельно нервным путям и доходящие до мозга. Одновременно впрыскиваются микрогенераторы, проникающие через лимфатическую систему в каждую клетку организма, где и черпают энергию для меча от внутриклеточных аккумуляторов – молекул АТФ – аденозинтрифосфата. Меч, конечно, имеет собственный источник энергии, но если он истощается, вступает в действие другой, единственно доступный в данной ситуации – человеческий организм.
      – А что произойдет, если у человека, взявшего в руки этот меч, состав крови неподходящий?
      Саган сделал неожиданный выпад, и Мейгри не успела отразить его, воспользовавшись оборонительным щитом, но быстро и ловко увернулась, вывернулась и, взмахнув мечом в воздухе, с такой силой нанесла удар, что могла бы разрубить Сагана пополам, не предугадай он этот удар и не отреагируй вовремя скачком назад. Секунду помедлив, не отрывая глаз друг от друга, они встали на исходные позиции в центре круга.
      Дайен наблюдал, затаив дыхание. Маркус шепотом продолжал объяснять:
      – Это вещество, попав в организм человека с обычным составом крови, вызывает жесточайшую форму рака. Заболевание проходит скоротечно. Излечение невозможно. Если повезет, смерть наступит через три дня. Об одном можешь не беспокоиться: если Командующий погибнет, никто не захочет подбирать его гемомеч. Он будет в полном твоем распоряжении.
      «Если повезет, смерть наступит через три дня». В правой ладони Дайен ощутил неприятный зуд и почесал ее.
      – Но Саган в перчатках. Как он может...
      – Это не имеет значения. Щипы протыкают даже самую толстую кожу. Эфес меча устроен так, что при необходимости ты можешь сжать его рукой, и шипы врежутся в кожу ладони. О, хороший удар! Отличный выпад!
      Сидевшие вокруг поля зрители постепенно избавились от благоговейного страха и прониклись духом происходящей на их глазах борьбы. Быстрые серии атак наполнили воздух свистом клинков. Вспышки голубого света слепили глаза, отчего все вокруг погружалось в красное марево, и это затрудняло наблюдение.
      Соперники выглядели невредимыми, хотя сильно вспотели и дышали учащенно. Вот они в очередной раз заняли исходную позицию. И вдруг Мейгри сделала жест, который несколько минут назад так озадачил Дайена. Она приложила руку ко лбу, быстро заморгала глазами и, видимо, решив, что разумнее взять тайм-аут, вышла из круга. Саган, стоявший в центре, ослабил руку, державшую меч, и наблюдал за ней пристально, настороженно, подозревая, вероятно, какой-то подвох.
      Дайен, хорошо видевший лицо Сагана, заметил, как тот нахмурил свои густые брови. Он был явно слегка растерян, потому что не знал, что произойдет дальше.
      – Это ей дорого обойдется, – сказал Маркус мрачно. – Следовало взять перерыв ближе к концу поединка, когда силы будут на исходе.
      – С ней происходит что-то неладное! Это же видно. Почему они не прекратят поединок?
      – Они не могут. Единственное, что можно сделать для прекращения поединка, так это одному из них сдаться. А это означает не только смерть, но и бесчестие.
      – При чем тут честь? Сражаться с больным человеком?
      – Не думаю, что леди больна. Она сражалась с большой энергией. Смотри, возвращается. Не знаю, в чем дело, но она хорошо контролирует ситуацию.
      Дайену казалось, что все это длится уже несколько часов. Напряжение становилось невыносимым. Прав был Маркус, когда сказал, что этот поединок – соревнование скорее умов, чем физических сил. Глаза, неотрывно следящие за противником, ум, стремящийся проникнуть сквозь щит сознания, тело, пытающееся преодолеть физическую усталость. А видно было, что оба уже устали: делают ошибки и спасаются лишь благодаря вспышкам энергии, интуиции и большому бойцовскому навыку. Кровь сочилась из полученных ран.
      Но вот Саган поскользнулся, и тут же Мейгри кинулась на него. Командующего спасло то, что он упал за меловую черту. Быстро поднявшись, он одним прыжком вернулся в круг. Те, кто хорошо знал его, поняли: Саган разъярен. Как и любой мужчина, он бурно не проявлял своего гнева, наоборот – старался скрыть его. Выглядел холодным и сдержанным, словно в любую минуту готов закончить поединок, который, по его мнению, слишком затянулся. Он с ожесточением бросился в атаку и наносил удар за ударом по мечу Мейгри. Казалось невероятным, что сила рук соперников не ослабевает, нанося и отбивая столь мощные удары. Мейгри вынуждена была постоянно прибегать к помощи оборонительного щита, и силы ее быстро таяли. Но она храбро защищалась. Крики зрителей стали оглушающими. Они были вызваны не переживаниями за того или другого из сражающихся, а безграничным восхищением мужеством обоих. Выражалось в этих криках и присущее человеку первобытное, низменное чувство – жажда крови.
      Дайен от напряжения весь подался вперед; сердце бешено колотилось, в горле пересохло. Маркус, даже в эти минуты всеобщего возбуждения не забывавший о своих обязанностях, крепко держал юношу, не давая ему ринуться на поле и ввязаться в смертельную схватку в меловом круге. От оглушительного шума на арене, усиленного отражением от стен, кровь прилила к голове, в висках стучало. Маркус с испугом подумал, что от такого давления крови у него в голове что-нибудь лопнет.
      И вдруг случилось неожиданное. Мейгри в изнеможении упала на колени, голова поникла на грудь, плечи опустились, рука, державшая меч, бессильно повисла, меч выпал.
      – Выходи! – закричали зрители, вскакивая с мест. Они хотели, чтобы она вышла из круга и воспользовалась правом на последний тайм-аут.
      Лорд Саган остановился, держа в руке светящийся меч, и ждал, будет ли Мейгри пытаться спасти свою жизнь. Но Мейгри не поднялась. С трудом двигаясь, она приняла позу, в которой осужденный на казнь ждет удара палача. Командующий, приняв это за знак поражения, поднял меч над ее головой.
      Зрители взревели. Одни требовали, чтобы Саган скорее покончил с ней, другие подбадривали Мейгри, чтобы она нашла в себе мужество и встала.
      Яростный крик вырвался из груди Дайена. Он метнулся вперед, но почувствовал, как руки Маркуса клещами схватили его за шею. Юноша отчаянно забился, стараясь освободиться, а Маркус все сильнее сжимал ему горло, пока чуть не задохнувшийся Дайен не успокоился.
      – Смотри, мальчик, смотри! – услышал он у самого уха голос Маркуса.
      – Она в трансе! – прохрипел Дайен.
      Мейгри, казалось, совершенно не понимала, где находится, и не сознавала, что смерть нависла над ее головой. Напряженный взгляд был устремлен на что-то, видимое только ей одной. Командующий медлил с ударом; убить ее в таком состоянии было все равно, что нанести удар спящему человеку. Подозревая уловку с ее стороны, он отбросил ногой ее меч подальше. Мейгри не шевельнулась. Видно было, что она и не заметила, как отбросили ее оружие. Вдруг полная прострация на лице сменилась ужасом. Можно было только догадываться, что за видение предстало перед ее глазами.
      Рев и крики на арене сменились зловещим и недоуменным шепотом.
      Бросив меч на землю, Саган опустился перед Мейгри на колени и, приподняв ее за плечи, потряс. Голова откинулась, волосы упали на лицо, глаза помутнели. На щеке свинцовой полосой обозначился старый шрам. Приоткрытый рот с трудом ловил воздух. Говорить она не могла. Моргнув, посмотрела на противника, и дрожь пробежала по ее телу. Затем, подняв руки, она обхватила Сагана, как цепляется утопающий за спасателя.
      Черные как смоль волосы Командующего растрепались, их длинные пряди свисали вдоль покрывшегося потом лица. Обняв за плечи, он поддерживал Мейгри.
      – Что это, Мейгри? Что ты видишь? Скажи мне!
      Глядя прямо ему в глаза, Мейгри обхватила лицо Сагана руками.
      Зрители уже не шептались, они только обменивались испуганными или мрачными взглядами. Свет на арене словно померк, словно его поглотила тень скорби, исходящая от двух неподвижных фигур в центре поля. Так солнце в момент затмения несет не свет, а тьму.
      Дайен, вырвавшись наконец из рук центуриона, бросился к кругу. Маркус, не понимая, что происходит и как вести себя в этой ситуации, не остановил юношу, а просто последовал за ним. Ясно было одно: его начальник – Командующий – сам не свой.
      – Милорд!
      На поле вышел капитан Нада. Он направился туда, где, покрытые грязью, потом и кровью, стояли в странных позах участники поединка. Войдя в круг, капитан помедлил, с презрительным видом отряхивая со штанин прилипшие комочки искусственной земли. Подобно шуту, появляющемуся перед последней сценой трагедии, он разрядил напряжение в публике. Нервный, сдавленный смех волной прокатился по рядам зрителей. Лицо капитана вспыхнуло. Со злобным выражением он оглянулся на зрителей, но было видно, что виновником нанесенной ему обиды капитан считает Командующего. С нескрываемым отвращением он посмотрел на мужчину и женщину, стоявших на коленях в центре круга.
      – Милорд, мы получили сообщение с аванпоста Б-545 на планете Шелтон-1. Их атакуют. Нападающий неизвестен. Военный корабль «Диана» патрулирует поблизости. Я отдал приказ «Юпитеру» отправиться на подкрепление...
      – Отмените приказ, – голос Сагана от напряжения и переутомления звучал отрывисто и резко. Освободившись из рук Мейгри, он устало поднялся во весь рост. Обведя взглядом окружающих, он заметил блестящие доспехи Маркуса.
      – Центурион, отведите леди в лазарет.
      Этих слов было достаточно, чтобы Мейгри пришла в себя.
      – Нет, – едва слышно сказала она, ослабевшей рукой давая Маркусу знак не приближаться. – Мне уже лучше. Со мной все в порядке. Только... позвольте мне минуту отдохнуть.
      Командующий уже торопливо покидал поле. Зрители, затаив дыхание и напрягая слух, наблюдали за происходящим.
      Нада в раздражении последовал за Саганом.
      – Милорд, я протестую...
      – Повторяю, отмените приказ «Юпитеру», Нада. Их помощь бессмысленна.
      – Не могу согласиться, что помощь аванпосту, против которого ведется атака, бессмысленна, милорд. Мы не получили пока дополнительных донесений с Шелтона-1...
      Саган круто обернулся. Капитан Нада, чуть не налетев на него, боязливо попятился.
      – И не получите, капитан. Никогда. Аванпост больше не существует. Я предвидел это. С ним все кончено... для людей.
      – Что?..
      – Коразианцы, Нада. Они проникли в галактику. – Саган продолжил свой путь. Его центурионы спешили к нему, проявляя готовность быть полезными. Он на ходу отдавал распоряжения. – Объявите боевую тревогу по всему флоту, предупредите президента. Я воспользуюсь прямой связью. Где Экс? Послать за адмиралом и передать ему, чтобы он ждал меня на командном пункте. Передайте приказ о боевой тревоге на Шелтон-2 и Шелтон-3, но не удивляйтесь, если они не ответят.
      Мейгри, забытая в этой неожиданно драматичной ситуации, откинула светлые волосы с лица. Глаза ее были устремлены на Командующего. Она выглядела изможденной. И Дайен, стоявший перед ней на коленях, услышал, как Мейгри вздохнула и закрыла глаза, словно преодолевая усталость не столько тела, сколько души.
      – Итак, мы продолжаем, – пробормотала она.

Часть вторая
ГДЕ ВСЕ ЖИВОЕ УМИРАЕТ