«Значит, ты хочешь использовать его для захвата власти. Но зачем тогда искать настоящего наследника? Почему бы не взять любого мальчика с улицы?»
«Только настоящий наследник может дать толчок движению, которое сметет нынешнее смехотворное правительство. Генетический тест и все прочее должны быть в полном порядке. У людей не должно возникнуть ни малейшего сомнения, что этот мальчик – истинный Старфайер».
«И здесь на сцену должна выйти я, милорд?»
«Да, и здесь на сцену выйдете вы, миледи. Настанет очередь вашей реплики. Входите, сцена пуста – вы единственная, кто может опознать его и подтвердить, что мальчик – истинный наследник короля».
«Узнать через столько лет? Я ведь видела его, когда он был ребенком, точнее – новорожденным ребенком».
Мейгри поставила бокал с шампанским на стол. Она пыталась выглядеть спокойной, но дрожавшая рука выдавала волнение. Она задела бокал, тот сорвался с края на покрытый толстым ковром пол и закатился под стол, откуда его и достал проворный стюард.
«Все это так, миледи, но вы обладаете тем, с помощью чего и годы спустя можете узнать его, а он может узнать вас. Даже ваш брат был не настолько глуп, чтобы убить в нем эту способность. Мальчик не знает, кто он, а следовательно, и не подозревает о даре, которым награждается человек королевского происхождения».
– Проклятие! – вслух пробормотала Мейгри.
Стюард объявил, что обед готов. Командующий подал руку, Мейгри с достоинством ответила на его приглашение, и они прошли к почетным местам за столом.
«А что будет со мной?» – спросила она его мысленно.
«Разве трудно догадаться?»
«Попытаюсь, милорд. Я опасна для вас».
«Очень опасна. Поймите, миледи, я делаю вам комплимент тем, что ценю вас по достоинству».
«И как только я выполню задуманное вами...»
«Как только я буду готов занять...»
«Вы избавитесь от меня».
Саган подвел ее к столу. Офицеры, занявшие предназначенные для них места, стояли у своих стульев, выражая почтение Командующему и его гостье. Саган пододвинул ей стул.
«У меня было видение, Мейгри. Ты знаешь, что мои видения пророческие».
Да, она знала, помнила об этом.
«В том видении я видел твою смерть... от моей руки».
Мейгри опустилась на стул. Саган помедлил, убеждаясь, что она сидит удобно, затем расположился по правую руку от нее. Сели и офицеры. Стюарды начали обходить гостей, предлагая воду и вино.
«Видение было ответом на мою молитву, – продолжал Саган мысленно. Он сидел в тени, и она видела только его руку, державшую бокал с водой. – Я просил Господа отдать мне тех, кто предал меня. Один за другим они попались. Ты последняя».
«Почему ты не убил меня в ту ночь? – подумала Мейгри, оборвав мысленную связь с Саганом. Шрам на ее лице болел и подергивался. Она прикрыла его рукой, чувствуя, что он стал пунцовым. – Только твой меч мог сделать это. Только твоя рука поднялась на меня. Почему же ты не прикончил меня? Почему оставил в живых? Боже праведный, если бы только я могла вспомнить! – Мейгри вздрогнула. – Но действительно ли я этого хочу? Обращаться к Богу с мольбой надо осторожно. Как это говорится в молитве, приписываемой Сократу? «Отврати зло от меня, хотя о нем я молил, и ниспошли мне добро, о чем по неведению я не просил».
Эта мысль успокаивала и убеждала в том, что Саган, даже будь он священником, не знал бы помыслов Божьих. Однако эта трагедия должна иметь смысл. Имеет ли она смысл для него?
К счастью, мысли Командующего были где-то далеко, и Мейгри решила заняться едой и питьем. Корабельная еда всегда и повсюду одинакова. На вкус она осталась той же, что и двадцать лет назад, а это значит, что Мейгри не утратила вкуса к гастрономическим удовольствиям. По крайней мере вино было хорошим. Но много пить нельзя, а то получишь нагоняй от командира. Мейгри улыбнулась, вспомнив, что Саган больше ей не командир, и выпила глоток обжигающей жидкости. Сегодня она вольна делать все, что ей хочется.
Впрочем, чаще всего она и раньше так поступала.
Осушив бокал до дна, она с улыбкой попросила стюарда налить еще. Стюард с готовностью исполнил просьбу. Поднеся бокал к губам, Мейгри почувствовала на себе строгий, укоризненный взгляд Сагана, хотя лица его не видела. «Кое-что в нашей жизни никогда не меняется», – подумала она, начиная по-настоящему наслаждаться собой. Пусть она получила несколько ран во время их последнего разговора, но ведь сумела поймать противника врасплох и нанести удар. Быть снова в действии – как это возбуждает!
Командующий наклонился вперед, обратившись к адмиралу Эксу, который сидел по левую руку от нее:
– Что слышно о «Ятагане», адмирал?
– О «Ятагане», милорд? – Экс, выпив два бокала вина, чуть не забыл свою роль. – А, тот, что принадлежит дезертиру Туске? Да, милорд, мы установили местонахождение его на Вэнджелисе и теперь ведем наблюдение.
– Надеюсь, делаете это осторожно?
– Да, милорд, конечно. Как вы и приказывали.
– И где же он в конце концов сел?
– В небольшой долине среди высоких гор. Место замечательное в смысле фортификации.
– Джон Дикстер отличный генерал. Марек сделал хороший выбор, пригласив его помочь мятежникам. – Мейгри видела только руки Сагана, ловко и быстро резавшие мясо ножом. – Джон Дикстер. Полагаю, вы знали его когда-то, миледи, не так ли?
Кусок застрял в горле Мейгри. Она приложила к губам салфетку, боясь подавиться.
Плутарх писал, что Порция, жена предателя Брута, убила себя, засунув в рот горящие угли. Мейгри, читая об этом, представляла, в какой страшной агонии умерла женщина. Сейчас она испытывала нечто подобное. Она задыхалась, горло горело, на глазах выступили слезы.
Саган мысленно заговорил с ней:
«Они знают, что я был вашим командиром. Не плачьте, не позорьте меня!»
Приступ ярости охватил Мейгри. Саган когда-то давал ей уроки, как переносить пытки и мучения, подобные сегодняшним. Позорить его? Она не желает позорить себя.
– Мне был знаком один Джон Дикстер, милорд, но это имя широко распространено в галактике.
Рука Мейгри, лежавшая на коленях и невидимая ему, сжалась с такой силой, что ногти впились в ладонь. Убирая комнату после обеда, стюард найдет ее салфетку со следами крови.
– Это будет замечательным совпадением, если сына Данхи Туски найдут с другим Джоном Дикстером, который не был другом членов Золотого легиона. Джон Дикстер – обычное имя, но на этот раз, миледи, я убежден, что оно принадлежит самому необычному человеку.
– Если это тот самый Джон Дикстер, милорд, то надо сказать, что он был преданным командиром как по отношению к королю, так и по отношению к тем, чью честь он оберегал, – к тем, кто был в его подчинении. Я согласна с вами: он необычный человек. Конечно, я не знала никого другого, похожего на него.
Командующий очень осторожно положил вилку и нож на тарелку – крестом, по традиции священников.
– Адмирал Экс, отправьте пехотную роту на планету и арестуйте дезертира, известного по имени Туск, и роялиста Джона Дикстера. Туску я хочу допросить, а Дикстера – в расход. Если он окажет сопротивление, кончайте с ним на месте.
– Есть, милорд. – Адмирал встал из-за стола. Лейтенант космической пехоты, присутствовавший на обеде, тоже встал с испуганным видом.
– Оставьте Дикстера в покое, Саган! – сказала Мейгри тихо. – Он не имел с нами ничего общего.
– Я давно предупреждал вас, миледи, что ваша дружба может стоить человеку жизни. Вините во всем себя.
Мейгри встала, надеясь, что найдет в себе силы устоять. Салфетка соскользнула с ее колен и упала на пол.
– Если вы позволите, милорд, господа...
За столом произошло движение, послышался стук посуды, шарканье ног, покашливание. Решение женщины покинуть обед застало гостей с полными ртами еды. Адмирал Экс придержал ей стул. Офицеры встали, отдавая ей честь. Последним медленно встал Командующий.
Мейгри не видела его лица, но заметила в темноте глаза – в них отражался свет драгоценного камня. Крепко зажав в руке звезду, она вышла из комнаты, не сказав ни слова.
– Она сделает это, милорд? – спросил шепотом Экс.
– Да. Должна. У нее нет выбора. Это дело чести.
Чести? Экс видел лицо женщины, когда Командующий упомянул имя Джона Дикстера. По мнению адмирала, честь тут была ни при чем. Но какова бы ни была причина, Командующий, как видно, победил в состязании. Экс покосился на Сагана, ожидая увидеть удовлетворение на его лице. Но если оно и появилось, полумрак скрыл все.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
И это смерть? Румянец на ланитах!
Джордж Гордон Байрон, ”Манфред”
– Парень справился с управлением космолетом как настоящий профессионал, сэр. Конечно, он получил несколько небольших повреждений при посадке, но этого и следовало ожидать от новичка. Хотя если послушать, что болтает Икс-Джей, то можно подумать, что парень врезался космолетом в поверхность и выскочил с другой стороны планеты.
Дикстер улыбнулся. Он хотел было сказать Таску, что в словах наемника прозвучала отцовская гордость, но, взглянув на восьмиконечную звезду, поблескивавшую в его ухе, промолчал. Такое замечание могло бы ранить Таска в самое сердце. Лучше забыть прошлое, может быть, тогда оно перестанет тревожить.
– Я брал его несколько раз на отремонтированный «Ятаган», тот, что вы передали нам, сэр. У Икс-Джея от этого чуть микрочипы не расплавились. Я поймал его за тем, что он пытался влезть в файлы нового космолета, чтобы узнать, что происходит.
– Как у мальчика идут дела? – Таск задумался, теребя серьгу.
– Чертовщина какая-то происходит, сэр. Видите ли, я никогда не занимался подготовкой пилотов, но помню свои тренировочные полеты. А этот парень какой-то ненасытный. Во время полета приходится делать много чего. И не делать тоже. На одни расчеты уходит уйма времени, пока сравнишь показания компьютера с показаниями приборов да еще с тем, что видишь своими глазами. В результате все делаешь по интуиции, но это приходит только с опытом.
Таск и Дикстер стояли в модульном ангаре, недавно возведенном на новом космодроме. Один из наемников-инопланетян занимался здесь ремонтом своего корабля и включил генератор. К реву генераторов добавилось яростное перестукивание молотков. Покачав головой, закашлявшись от дыма и гари, Дикстер направился к выходу из ангара.
– У парня есть интуиция, – закричал Таск, стараясь быть услышанным в шуме работающих машин. – Складывается впечатление, что она у него была еще до того, как он вступил на борт космолета. Может быть, это не так уж плохо. Он схватывает все на лету, делает правильно и вдруг – бац! Но в общем все у него получается. Он знает точно, как поступать в той или иной ситуации и что делать. Никогда не видел ничего подобного, сэр.
«А я видел, – подумал Джон Дикстер. – Это потрясающе красиво, Таск, и обжигает как огонь. Это примерно так же, как если влюбиться в божество».
– Я подарил ему значок своего старого «Ятагана». Мы обставили это как церемонию посвящения вроде той, что проводят в военно-космических силах. Можно было подумать, что я короновал его.
Дикстер недоуменно поднял брови.
– Извините, сэр, – пробормотал Таск. – Плохая метафора. По правде сказать, генерал, я пришел по другой причине. Где сейчас... Ух! Нола, то есть Райен, где она находится? Мы собирались с ней кое-что обсудить... некоторые технические усовершенствования «грузовика», прежде чем полететь со следующим рейсом.
– Технические усовершенствования... – Лицо Дикстера оставалось спокойным, ничего не выражающим. – Понимаю. Так вот, Таск. Не думаю, что нам понадобятся пушки для перевозки грузов. Особенно после того, как вы превратили в груду металла торпедоносец. Мы будем по-прежнему посылать корабли сопровождения, но сомневаюсь, что у них возникнут подобные трудности. Кстати, о торпедоносце. Нола занимается им. Меня и Марека интересует, откуда он взялся, и я послал Райен кое-что разузнать. Ничего опасного, Таск, можешь не волноваться. Она попробует найти несколько файлов, пообедает с водителями «грузовиков», задаст пару вопросов. Она ведь всех знает, кто занимается этим делом. Но это строго между нами, хорошо?
– Да, сэр. – Таск был сконфужен. – Благодарю, сэр. Это все, что я хотел узнать.
Инопланетянин прервал работу на минутку, чтобы поискать нужный инструмент. Грохот утих.
– Раз ты здесь, возьми новое расписание полетов. – Дикстер вынул отпечатанную на принтере бумажку из старенькой папки, которую держал в руке, и протянул пилоту. – Проследи, чтобы все получили по копии. Рад слышать, что Дайен так занят... А вот и он, легок на помине.
– Таск! Я повсюду ищу тебя! Скажи, могу я и Линк... О, извините, генерал Дикстер. Не заметил вас. – Дайен, выбежавший из-за угла ангара, остановился как вкопанный, увидев генерала.
– Все нормально. Мы закончили. Увидимся на вечернем инструктаже, Таск.
– Да, сэр. Что случилось, парень?
Уходя, Дикстер слышал, как Дайен говорил что-то о покупках, о Линке, готовом подвезти его в город. По дороге к штаб-квартире генерал перебирал в памяти рассказанное Таском о Дайене. Дикстер хорошо понимал, что все это значит.
Вдруг он услышал за спиной дикий крик. Оглянувшись, увидел Таска. Тот кричал и махал руками. Дайен лежал у его ног.
– Что случилось? – спросил, подбежав, Дикстер.
– Господи, не знаю, сэр! Только что он стоял и мы разговаривали, как вдруг повалился на землю. Посмотрите на него, сэр. – Таск сжал руку Дикстера. – Вы что-нибудь подобное видели?
Нет, такого Дикстер не видел, а уж он насмотрелся на всякое. Юноша лежал на спине, взгляд его был прикован к чему-то невидимому. Казалось, он внимательно вслушивается и пытается отвечать. Во всяком случае, губы его шевелились.
Холодок пробежал по спине Дикстера. Он посмотрел вокруг. Они, конечно, привлекают внимание. Любое событие, нарушающее монотонность жизни военных, будь то пьяная потасовка или несчастный случай, воспринималось бурно.
– У парня припадок. Принесите простыню. Что вы стоите и глазеете? Надо достать носилки и оттащить его в мой кабинет. Остальным, я думаю, есть чем заняться, кроме как толпиться здесь.
– Посмотрите, сэр. Он пытается говорить...
– Заткнись, Таск! – скомандовал Дикстер шепотом, наклоняясь над юношей якобы для того, чтобы ему помочь, а на самом деле прикрывая от любопытных глаз.
Кто-то принес простыню, несколько человек помогли переложить юношу на носилки. Генерал заботливо прикрыл его и натянул ему на рот край простыни. Встревоженный случившимся Беннетт проводил людей с носилками в кабинет Дикстера и смахнул карты и бумаги со старого, потертого дивана, который иногда служил Дикстеру кроватью. Уложив юношу поудобнее, Беннетт вытолкал из кабинета любопытных, готовых сколько угодно времени околачиваться здесь, чтобы посмотреть, придет юноша в себя или отдаст концы. Дикстер послал Беннетта за врачом, а сам закрыл все двери трейлера.
– Он приходит в себя, – сказал Таск. Вернувшись в кабинет, Дикстер увидел, как Дайен, оттолкнув руки Таска, пытается сесть. Его золотисто-рыжие волосы горели словно огонь. Глаза стали еще голубее на фоне бледного лица. Взглянув на Дикстера, он протянул к нему руки и схватил за рукава.
– Бежать! Нам надо бежать! Саган знает!
– Какого черта... – начал Таск успокаивать его.
– Помолчи. – Дикстер осторожно разжал пальцы юноши, которые чуть не оторвали рукава его рубашки, и присел на диван. – Успокойся, сынок. Я что-то не понимаю. Расскажи, что случилось.
– Времени нет! – Дайен со страхом оглянулся. Пот струился по его лицу. – Нам надо бежать! Саган летит сюда. Разве вы не слышите, сэр?
– Парень, видимо, опять приложился к моей бутылке, – пробормотал Таск.
– Шшш... Успокойся, Дайен. Все под контролем. Командующий не летит сюда, а если бы и прилетел, то мы готовы встретить его.
– Где она? – спросил юноша. – Она ушла? Я хотел спросить ее... – Он замолчал, нахмурился. – О чем-то спросить. Не могу вспомнить. Верните ее! Приведите ее сюда!
– Боже милостивый!..
– Таск, помолчи и дай ему воды.
Дайен зло взглянул на генерала. Лицо Дикстера было мрачным.
– На вот, Дайен, выпей. – Он протянул юноше стакан воды. Дайен поколебался, затем взял стакан, глотнул и немного успокоился.
– А теперь послушай меня, сынок. Подумай. Ты помнишь, что случилось? Ты стоял у ангара, просил Таска отпустить тебя в город с Линком...
Глаза Дайена расширились, он сконфуженно посмотрел вокруг.
– Да, правильно. Как я оказался... Что...
– Ты потерял сознание. Тебя принесли сюда на носилках. Но ты был не в обмороке, так ведь? На самом деле ты не терял сознания.
– Нет. – Дайен чувствовал слабость, усталость. Он лег на диван, положив голову на рулон карт.
– Значит, вы не видели ее? Ее здесь не было?
– Кого, сынок?
– Женщину! Я разговаривал с Таском и... затем... Она стояла прямо передо мной! Она была... как живая! Она стояла так же близко от меня, как вы сейчас сидите, сэр. Она сказала: «Саган знает, где ты! Он собирается за тобой. Если тебе нужна помощь, то доверься Джону Дикстеру. Да поможет тебе Бог!» – Дайен нахмурился. – Значит, вы не видели ее? И почему она не могла сказать это все вам?.. Сэр, с вами все в порядке?
Дикстер соскользнул с дивана и сел на корточки. Мускулы на его лице напряглись, кожа стала серой, широко открытые, но ничего не видящие глаза были, как у покойника. Таск вскочил.
– Сэр, что с вами?
Дикстер молчал. Таск, переводя взгляд с генерала на юношу, пробормотал:
– Думаю, нам всем надо выпить. – Он выдвинул нижний ящик стола генерала.
– Как она выглядела? – вопрос Дикстера прозвучал чуть слышно, губы еле двигались. И Дайен понял его скорее сердцем, чем головой.
– Она была одета в синее платье, синий цвет переливался, когда она двигалась. На ней было красивое украшение, сверкавшее как звезда. Волосы длинные, прямые, разделенные пробором посередине головы.
– Какого цвета у нее волосы?
– Черт! Где виски? – спросил Таск, выдвигая ящик за ящиком. – Ага! Вот бренди. Это подойдет. Пожалуйста, сэр! – Он налил тягучую зеленую жидкость в стакан и протянул генералу. – Выпейте, сэр. Вы выглядите неважно.
Дикстер не притронулся к стакану, даже не взглянул на Таска.
– Трудно описать, какого цвета у нее волосы, сэр. Не золотистые, нет, светлые. Но и не белые. Скорее как...
– Цвета морской пены, – сказал Дикстер так тихо, что юноше пришлось нагнуться к нему, чтобы услышать. – Цвета прибоя на фоне морской воды.
– Не знаю, сэр, – пробормотал Дайен, чувствуя, что начинает дрожать. – Я никогда не видел моря.
– Продолжай.
– На лице... шрам...
– Генерал, сэр! Где, черт возьми, Беннетт? – Таск бросился к двери.
– Нет! – Стиснув зубы, Дикстер встал и с трудом дошел до стола. Опустившись в кресле, закрыл глаза. – Все в порядке. Не надо никого звать, Таск. Не пускай сюда никого. – Он потянулся к стакану с бренди. – Пожалуй, я выпью.
Таск нерешительно посмотрел на него, не зная, подчиниться его просьбе или нет, но потом просто пододвинул бренди.
Подняв стакан, генерал натянуто улыбнулся.
– Старая рана. – Он проглотил обжигающую зеленую жидкость, глубоко вздохнул. – Шрам. Вот здесь?.. – Медленно, словно не ребром ладони, а ножом, он провел от правого виска до уголка губ.
– Да! – Дайен откинул простыню и сел на диване. – Кто она? Вы знаете ее? У меня такое чувство, что я ее знаю. Есть в ней что-то очень знакомое, но...
Таск махнул ему рукой, как бы прося, чтобы он помолчал.
Дикстер смотрел на стакан, который держал в руке, затем начал вертеть его пальцами, наблюдая, как зеленая жидкость полощется между стенками стакана, наконец запрокинул голову и выпил все до дна.
– Я знаю ее, вернее, знал. Она умерла. Семнадцать лет назад.
Встав из-за стола, Дикстер подошел к окну. Здесь, на дне глубокой горной впадины, которую он выбрал для нового лагеря и космодрома, было прохладно. Вентиляторы не работали, но края карт все равно шелестели, словно перешептывались.
– Дерьмо, – сказал Таск и потянулся за бутылкой. – Прошу прощения, сэр.
Дикстер вынул из кармана платок и вытер покрытое холодным потом лицо. Снова сел за стол. Таск протянул ему бутылку. Генерал посмотрел на нее, словно не понимая, это на самом деле или она ему только мерещится. Взглянул на Дайена.
– И ты узнал ее? Ты подумал, что она тебе знакома.
– Да, как будто кого-то напоминает...
– Неудивительно. Платуса. Твоего воспитателя. Я никогда не считал их похожими, но другие говорили, что они очень похожи. Она была его сестрой.
– Мейгри Морианна! – Таск чуть не подавился, на глазах у него выступили слезы. Зеленое бренди с Ласкара было крепким. По сравнению с ним «сок-скакун» казался водой. – Отец кое-что мне о ней рассказывал. Простите, сэр, чертовски неудобно спрашивать, но почему вы уверены, что она умерла?
– Я не видел ее тела, если ты об этом, – ответил Дикстер, криво улыбнувшись. – Но все-таки уверен. – Взгляд окруженных морщинками глаз был устремлен на стену, но, казалось, видел дальше, проникая cквозь космос и время. – Она была напугана, хотя никогда ничего не боялась. Она исчезла ночью. Она сбежала от меня, украла космолет и пыталась улететь с планеты. Пресса писала, что ее сбили над Минас Тарес. – Дикстер налил в стакан бренди и выпил. – Больше я о ней ничего не слышал. Да, я верил, что она мертва. Почему бы и нет? Остальные-то уже мертвы.
– Но, сэр, как вы думаете, есть ли шанс, что она жива? Может быть, женщина, которую видел парень, не привидение? Может быть, она воспользовалась телепатической связью, которой, как известно, пользовались члены королевской семьи для связи друг с другом? А если это так... – Таск нервно встал и выглянул в окно. – Не стоит ли нам что-нибудь предпринять? Например, убраться отсюда?
– И куда бы мы, например, двинулись? – По голосу Дикстера чувствовалось, что алкоголь начал действовать. – Если Саган знает, где мы, то клянусь, уже поджидает нас где-то, может быть, совсем близко. Эта бомбардировка. Я думал о ее причине. К чему столько шума? Не для того ли, чтобы вспугнуть куропатку из зарослей?
Таск слегка нетвердой походкой направился к двери.
– У меня есть отремонтированный «Ятаган». Я воспользуюсь им. Пойдем, парень. Мы можем подготовить «Мангейм XI» к 6.00.
– Только не ты, Таск. Ты у Сагана на заметке. Линк. Отправь мальчика...
– С Линком? С этим самодовольным прыщом с набриолиненными волосами? Он не Страж... – Таск замолчал, не зная, стоит ли продолжать. – Спасибо за предложение, сэр, но Линк не давал обещания умершему другу парня. А я обещал. Я отвечаю за него.
– Больше не отвечаешь. Она возложила эту обязанность на меня. Пошли мальчика с Линком, это приказ...
– Это не будет решать ни один из вас, – холодно прервал их Дайен. – Я никуда не тронусь, пока не получу ответа на некоторые вопросы.
– Парень...
– Я так решил, Таск. Не спорь со мной. Ты ничего не понимаешь.
– Черт возьми, я действительно ничего не понимаю! С тобой разговаривает мертвая женщина. Саган собирается нас поймать и затолкнуть в дезинтегратор, а вы с генералом тут сидите...
– Довольно, Таск, – вмешался Дикстер. – Мальчик прав. Образно говоря, мы нырнули слишком глубоко и вынырнуть теперь не так просто.
– Остается надеяться, что не потонем, – проворчал Таск.
Он стоял у двери в нерешительности и выглядел очень несчастным.
Ярко-синие, большие и ясные глаза юноши ослепительно блестели. Золотисто-рыжие волосы падали на плечи и в лучах солнца, проникавших сквозь окно трейлера, были похожи на огненный каскад. Он сидел, подавшись вперед, глядя в упор на Дикстера и приоткрыв рот, словно готовясь с наслаждением утолить жажду.
– Все подтверждается, сэр, правда? Это доказывает, кто я! Без сомнения.
– Это ничего не доказывает, сынок, кроме того, что ты из королевской семьи. – Генерал налил себе еще бренди.
Дайен потупился, но не сдался и снова обратился к Дикстеру:
– Вы говорили об обещании, данном... очень дорогому вам человеку. Человеку, который умер. Это ей вы дали обещание, верно? Леди Мейгри? Как вы не понимаете, сэр? Она освободила вас от этого обещания! Она не умерла. Я знаю. Пожалуйста, расскажите мне все, что знаете, сэр!
– Я расскажу тебе, – сказал Дикстер, глядя в стакан. – Но предупреждаю, я знаю не так уж много.
Генерал замолчал. В кабинете было тихо, лишь слышался шелест карт. Таск, стоявший у двери, переминался с ноги на ногу и глядел с тоской в окно, но наконец вернулся в свое кресло.
– Линк! – бросил он возмущенно и потянулся за бутылкой с бренди.
– Что ты знаешь о кометах? – спросил Джон Дикстер.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Иди и поймай падающую звезду...
Джон Донн, «Песня»
– О кометах? Сэр, мы говорили о... – Дайен замолчал.
Дикстер его не слышал, не смотрел в его сторону. Подержал бренди на языке, проглотил и сказал:
– Они состоят из льда, ты это знаешь. Пламенеющий лед. Они проносятся по небу, задевая тебя огненным хвостом, и исчезают. Ты когда-нибудь был на Ласкаре, Таск?
– Где производят это пойло? – спросил Таск, переворачивая бутылку вверх дном. – Да, сэр, был.
Дикстер открыл ящик стола, достал еще одну, откупорил ее и налил себе полный стакан.
– Чертова дыра этот Ласкар. Планета, где все греховное, что известно людям или инопланетянам, выставлено на продажу, все можно купить за известную цену. Я много лет не был там, но не думаю, что жизнь на Ласкаре изменилась.
– Стала еще хуже, сэр, – сказал Таск. – Города открыты для всех пороков. Законов нет. Но владельцы казино и всего прочего платят налоги. Понятно, о чем я говорю?
– Наслышан. Так вот. В старые времена мы пытались поддерживать на планете порядок независимо от того, платили они налоги или нет. У нас была база недалеко от столицы...
– Она и сейчас там, сэр. Там-то и собирают налоги, – сказал Таск, потягивая бренди.
– Армия короля обычно помогала местным властям, когда дела выходили из-под контроля, а случалось это довольно регулярно. Планета была местом отдыха и развлечений, самой горячей точкой в галактике.
– Теперь туда путь закрыт, генерал. Это случилось после того, как пираты похитили космический эсминец, перебили команду и начали атаковать коммерческие корабли. Общественность галактики подняла тогда большой шум. Хотели, чтобы президент закрыл Ласкар или сбросил на них пару атомных бомб, но все кончилось проще: планету объявили ничейной. «Граждане, можете ехать туда на свой страх и риск. Правительство не несет ответственности за то, что с вами случится». Но, как я уже сказал, Ласкар платит налоги.
– Кто-то платит, это точно. Интересно знать, кто и за что. Ладно, это к делу не относится. Еще стаканчик, Таск? Ты не хочешь, Дайен? Что ж, на чем я остановился? Ласкар. Да, я был на Ласкаре. Служил там, когда был полковником. Было мне тридцать два года по летосчислению моей родной планеты. Я ждал перевода по службе, но приказы туда доходили плохо. Некоторым нравилась служба в этом веселом месте. Я знал парней, которые добровольно вызывались служить на Ласкаре. Я ненавидел его. Солнце на нем зеленое. Что-то такое с атмосферой. Все на нем делается зеленым. Привыкаешь спать днем. Во-первых, потому, что не переносишь окружающих пейзажей, залитых мертвенным светом, а во-вторых, потому, что служба в основном проходила по ночам.
Жизнь на Ласкаре начинается в сумерки, а кончается под утро где-нибудь в подворотне. Веселое это местечко – Ласкар. В магазин не выйдешь без того, чтобы рука не лежала на кобуре пистолета, а друг не шел за спиной для прикрытия, если нападут сзади.
Дикстер завороженным взглядом смотрел, как бренди переливается в стакане.
– Наконец приказ о моем переводе пришел. Я должен был отбыть на военном крейсере, который совершал обычный патрульный полет. С несколькими приятелями я отправился отпраздновать это событие в забегаловку, которая, по меркам Ласкара, была довольно цивилизованной. Мы стояли у стойки, когда в бар ввалились несколько пилотов королевских космических сил. Стало ясно: предстоит заварушка. В баре сидели солдаты с базы, а пехота всегда недолюбливала лихих пилотов. Мои приятели тотчас ушли. Они были офицерами и дорожили своими нашивками. Я же покидал эту вонючую планету, и мне было наплевать на все. Кроме того, хозяин бара оказался хорошим парнем. Я сделал для него кое-что, и он однажды показал мне, где находится черный ход, и шифр замка сообщил. Я решил остаться и насладиться зрелищем.
Естественно, пилоты выпили по маленькой и начали отпускать шуточки о «сухопутных увальнях». Солдаты в ответ подсказали, куда надо лететь пилотам с их кораблями, и, конечно уж, не в космос. Не знаю, кто тогда ударил первый, да это и не имеет значения, потому что в считанные секунды дрались уже все. Я стоял в конце стойки, попивая бренди. Вот это бренди. – Дикстер поднял стакан и посмотрел сквозь него на свет. – Время от времени и мне приходилось поднять бутылку, чтобы убедить какого-нибудь рядового, что не стоит бить полковника. С пилотами было посложнее. Вокруг меня не осталось ни одного целого предмета, кроме табуретки, на которой я сидел. Хозяин бара уже звонил по телефону, вызывая полицию. С минуты на минуту мог появиться военный патруль и прекратить представление. Я совсем уж было собрался улизнуть через черный ход, когда в бар вошел офицер военно-космических сил.
Дикстер, глотнув бренди, закашлялся и вытер рот носовым платком. Таск, еле держась на ногах, встал, чтобы похлопать генерала по спине, но передумал и снова взял бутылку. Дайен сидел на краешке кресла, зажав руки между колен, и не сводил глаз с Дикстера.
– Офицер был женщиной. Я и раньше знал офицеров-женщин, сходился с ними, бросал.
