Барон сел. Его руки и ноги были крепко связаны. Но чувствовал он себя вполне сносно.
      — Давай просыпайся, — послышался в темноте чей-то резкий голос, говорящий на эльдерском. — Слышать больше не могу, как ты храпишь.
      — Я не храплю, — с достоинством возразил Шадамер. — Меня часто удивляло: почему люди так упорно отрицают, что храпят? Как будто это — страшная болезнь вроде чумы.
      — Нашел чем забивать голову! — раздраженно отозвался голос. — Скажи лучше, кто ты будешь?
      Шадамер не смог ответить сразу, ибо ему в ягодицу немилосердно впился острый камень. Барон нашел более удобное положение и огляделся. Судя по всему, он находился в пещере. Вход в нее был примерно в десяти шагах от него, и оттуда пробивался солнечный свет. Где-то снаружи шумела вода. Звук отличался от ленивого плеска волн, к которому он привык за дни своего загадочного странствия.
      Услышав негромкий стон, затем вздох, барон повернул голову и увидел рядом с собой лежащую Дамру. Ее тоже связали по рукам и ногам.
      — Все это более чем странно, — продолжал рассуждать вслух Шадамер. — Магические доспехи должны были бы защитить ее. Странно. Слишком странно.
      Шадамер пошевелил руками, проверяя крепость веревок. Убедившись, что узлы завязаны на совесть, он пожал плечами. Пока что спешить ему было некуда.
      — Второй раз тебя спрашиваю: ты кто будешь? — уже сердито произнес голос.
      — А вы — пленник? — спросил Шадамер.
      — Нет! Торчание в пещере полезно для моего здоровья! — огрызнулся незнакомец.
      Теперь, когда глаза барона привыкли к полумраку, он наконец увидел коренастую фигуру незнакомца. Тот сидел, прислонившись к стене пещеры. Руки и ноги у него тоже были связаны. Лица его барон не видел, только сердито сверкавшие глаза.
      — Вы, вероятно, дворф? — спросил Шадамер.
      — И что это меняет?
      — Просто нам стоит познакомиться. Мое имя — Шадамер. В прошлом — барон Шадамер, но сейчас у меня ни земли, ни денег. Так что просто Шадамер. С удовольствием пожал бы вам руку, но пока вряд ли это у меня получится.
      — Слыхал я про тебя, — сказал дворф.
      — Надо полагать, что-нибудь хорошее?
      — Когда вспомню, скажу.
      Помолчав, дворф нехотя представился:
      — Меня зовут Вольфрам.
      — Боги милосердные! — изумленно воскликнул барон. — А ведь я тоже о вас слышал!
      В мозгу Шадамера, словно в механизме водяных часов, что-то щелкнуло. Мысль была мимолетной, но она заставила механизм работать. Наверное, что-то щелкнуло и в мозгу Вольфрама, ибо его тон стал менее сердитым.
      — Тебе знаком виннингэлец по имени Улаф?
      — А вы знаете тревиниса Джессана и пеквея Башэ?
      Проснувшаяся Дамра села и ошеломленно уставилась на свои путы.
      — Что вообще все это значит?
      — Я тоже задаю себе этот вопрос, — сказал Шадамер. — И удивляюсь, почему ваши магические доспехи не смогли вас защитить.
      — Какие еще магические доспехи? — настороженно спросил Вольфрам.
      — А там кто? — с не меньшей настороженностью спросила Дамра.
      — Сначала скажи, кто ты такая.
      — Дамра, это Вольфрам. Башэ рассказывал, что Вольфрам попал в их деревню вместе с умирающим Владыкой Густавом. Вольфрам, разрешите представить вам Дамру. Это к ней Владыка Густав послал Башэ с Камнем Владычества. Как видите, теперь все мы собрались в одном месте. Могу рассказать, как мы с Дамрой сюда попали. Нас привезли орки. А вот как вы здесь очутились? Тоже с помощью орков?
      Как ни мямлил Вольфрам, как ни запирался, но ему все же пришлось рассказать историю своих странствий.
      — Значит, вам довелось столкнуться с Шакуром? Хорошо, что он не предложил вам путешествовать в его обществе, — пошутил барон.
      — А если серьезно, то вам просто повезло, Вольфрам, что вы остались живы и уберегли душу, — сказала Дамра.
      — Тебя разыскивает твой друг Улаф, — сообщил дворф. — У него к тебе послание.
      — Доберемся и до него. Когда все это с вами приключилось? — спросил Шадамер.
      — Не очень давно, — уклончиво ответил дворф.
      — Если мои предположения верны и мы находимся именно там, где я думаю, тогда отсюда до Мардуара весьма далеко.
      — Ладно уж, скажу. Невдалеке от Меффельдского перевала есть дикий Портал, — признался Вольфрам. — Я им воспользовался, потому что торопился. Я унаследовал особняк на севере.
      — От Владыки Густава, — добавила Дамра.
      — Это не имеет значения, — довольно грубо ответил ей Вольфрам. — Я направлялся в свой особняк. Едва я вышел из Портала, как на меня бросилась какая-то тень. Тут солнце скатилось с неба и вдарило мне по голове. Я потерял сознание, чего не должно было случиться, поскольку…
      Вольфрам спохватился и замолчал.
      — Поскольку… — напомнил Шадамер.
      Вольфрам упрямо молчал.
      — Поскольку ваши магические доспехи должны были бы вас защитить, — подсказал Шадамер. — Как и Дамру — ее магические доспехи.
      — Что еще за магические доспехи? — проворчал Вольфрам. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
      — И я тоже не понимаю, — сказала Дамра.
      — Вольфрам — Владыка, — объяснил Шадамер. — При нем находится часть Камня Владычества, принадлежащая дворфам. И направляется наш уважаемый Вольфрам не в свой особняк, а в Старый Виннингэль.
      Вольфрам широко разинул рот. Шадамеру и Дамре почудилось, что его челюсть ударилась о пол пещеры.
      — Больно складно у тебя получается, — все так же недоверчиво сказал Вольфрам. — А откуда ты все это знаешь?
      — Знаю, поскольку при мне находится другая часть Камня Владычества — та, что принадлежит людям, — ответил Шадамер. — Дамра из Дома Гвайноков несет эльфийскую часть. И, если я не слишком ошибаюсь, — добавил он, заметив входящую в пещеру предводительницу орков, — часть, что принадлежит оркам, тоже направляется в Старый Виннингэль.
      Капитан-над-Капитанами молча расстегнула меховую жилетку, полезла в недра своей блузы и извлекла серебряную цепочку. К ней была прикреплена трехгранная призма Камня.
      — Но вы же говорили нам, что ваша часть Камня спрятана на горе Са-Гра, — удивилась Дамра.
      — Как видишь, я соврала, — невозмутимо призналась Капитан-над-Капитанами. — Но тогда было второе полнолуние месяца.
      — Ложь, произнесенная во второе полнолуние того же месяца, не считается ложью, — пояснил Шадамер.
      — И потом, — посуровевшим голосом продолжала предводительница орков, — у меня была на то серьезная причина. Мы узнали, что один злыдень — мы зовем таких душекрадами — разыскивает наш Камень Владычества. По его разумению, Камень спрятан на горе Са-Гра. Пусть там и роется. А сюда ему не добраться.
      С этими словами предводительница вернула Камень в его надежное хранилище.
      — Кто такой душекрад? — не понял Вольфрам.
      — Врикиль, — подсказал Шадамер, мозг которого работал все быстрее и быстрее. — Значит, Дагнарус приказал кому-то из своих врикилей принять обличье орка и похитить их Камень.
      — Но зачем понадобилось столько дней дурманить нас оркским заклинанием? — сердито спросила Дамра. — И почему нас связали по рукам и ногам и притащили сюда?
      — Я знаю ответ! — закричал Шадамер, радуясь, как мальчишка, решивший трудную задачку. — Вы опоили нас, чтобы разлучить с Алисой и Гриффитом. Ловко придумано, ничего не скажешь. Я разгадал ваш замысел еще на корабле. Понять, зачем нас держат в этом тупом сне, было несколько сложнее, но я справился и с этой загадкой. Вам пришлось удерживать нас силой оркской магии, поскольку вы опасались, что мы, чего доброго, сбежим по пути и не сумеем встретиться с тем, кто должен кое-что нам объяснить. Я правильно угадал?
      Капитан-над-Капитанами кивнула. Позвав двоих орков, она велела им снять веревки.
      Шадамер тряс затекшими пальцами, разгоняя кровь.
      — По вполне понятной причине вам пришлось перенести нас в пещеру и связать. Вы боялись, как бы мы спросонья не вылезли отсюда и не загремели бы вниз, в Ущелье Орков, над которым мы сейчас находимся. Верно?
      — Мы не могли рисковать лодкой, — сказала предводительница орков.
      — Еще бы! — согласился Шадамер. — А чтобы оберегать лодку, вам пришлось оставить нас здесь одних. Точнее, вместе с нашим другом Вольфрамом. Столь невежливое обхождение с ним тоже можно объяснить вашими опасениями, как бы этот уважаемый дворф не исчез. А его присутствие здесь необходимо, поскольку тот, кто стоит за всем этим, желает, чтобы до Старого Виннингэля мы добирались все вместе. Ну как, я и здесь угадал?
      — Но Вольфрам говорил, что его остановила какая-то «ожившая тень», — возразила Дамра. — А потом его ударило «солнце, скатившееся с небес».
      — Я вам не сказки рассказывал, — все еще сердито пробурчал Вольфрам.
      — Думаю, я знаю ответ и на этот вопрос, — сказал Шадамер. — Вот оно, ваше солнце.
      Он указал на Капитана-над-Капитанами.
      Та молча извлекла медальон, висевший на той же цепочке, что и Камень Владычества. И в то же мгновение ее могучее тело начало облекаться в серебристые доспехи. Голову украсил серебристый шлем в виде дельфина, выпрыгивающего из воды. Стоя у ярко освещенного входа в пещеру, Капитан-над-Капитанами и впрямь сияла как солнце, сошедшее с небес на землю.
      — А сейчас появится и ваша тень, — предрек Шадамер.
      В пещеру неслышно вошел эльф в черном одеянии. Встав напротив предводительницы орков, он поклонился всем.
      — Сильвит, — наконец поняла Дамра.
      — Как-то я вышла в море на вечерний лов, и меня вдруг одолела непонятная сонливость, — начала рассказывать Капитан-над-Капитанами. — Я заснула и увидела человека. Он сказал, что его зовут Гарет. Потом он велел мне взять нашу часть Камня Владычества и отправиться в Старый Виннингэль. По словам Гарета, настало время исполнить нарушенную клятву. Проснувшись, я позабыла про ловлю и вернулась. Я созвала своих ведунов и рассказала им свой сон. Меня волновали знамения: нужно ли мне выполнить требование этого человека или нет. И тут все мои ведуны и ведуньи начали чесать в затылках. Чтобы знамения одновременно были благоприятными и дурными — такого никто из них еще не видел.
      Предводительница орков презрительно поморщилась.
      — Они ломали головы, пытаясь растолковать знамения в моем сне. Те, кто видел благоприятные знамения, утверждали, что я должна послушаться Гарета, иначе всему конец. Другие твердили мне обратное: если только я сюда отправлюсь, беды не оберешься. Кончилось тем, что они передрались.
      Мой прапрадед — а он тоже был Капитаном-над-Капитанами — получил от короля Тамароса нашу часть Камня Владычества. И потом, когда Виннингэлю пришлось туго и люди попросили у нас нашу часть, он нарушил клятву, которую сам же давал. После этого для орков наступили тяжелые времена. Прапрадед долго не хотел верить, что все наши беды были связаны с нарушенной клятвой, но жизнь заставила его убедиться. С тех пор лучше она для нас не стала. Карнуанцы захватили нашу священную гору. Тысячи орков погибли, тысячи стали рабами. Настало время выполнить клятву и вернуть Камень. Как видите, мысли у меня были вполне складные. Но мне не давали покоя дурные знамения.
      Предводительница орков тяжело вздохнула.
      — Не зная, что делать, я снова села в лодку и вышла в море. Я надеялась, что засну и опять увижу того человека. Сон мне не шел, и, чтобы скоротать время, я стала забрасывать сеть. Несколько раз я вытягивала ее пустой. Это меня очень удивило — с ловлей мне всегда везет. Я даже испугалась: а вдруг боги повернулись ко мне спиной? Я решила забросить сеть в последний раз, и она не вернулась пустой.
      Капитан-над-Капитанами указала на Сильвита.
      — Я поймала этого эльфа.
      — Не верю, — пробормотала Дамра. — Это какая-то оркская сказка.
      — Но разве вы не видите, насколько Сильвит умен? — шепотом спросил Шадамер.
      — Даже слишком умен, — ответила Дамра.
      — В историях про Даннера встречается какой-то Сильвит, — сказал Вольфрам, включаясь в их разговор. — «Змей Сильвит» — так называл его Даннер. И еще Даннер утверждал, что этот Сильвит с детских лет Дагнаруса отирался возле него. В общем, помогал принцу стать тем, кем тот потом стал.
      — Тише, ведь он следит за нами, — предостерегла дворфа Дамра. — Взгляните на его лицо. Сколько там самодовольства. Он как будто слышит каждое наше слово.
      Трудно сказать, что на самом деле выражало высохшее, изборожденное морщинами лицо эльфа. Он неотступно следил глазами за четырьмя носителями Камня. Глаза Сильвита блестели, но о чем говорил их блеск? О самодовольстве эльфа, знающего все заранее? О наслаждении игрока, видящего, что игра идет в желаемом для него направлении? Или о затаенной злобе, которой он не позволял выплеснуться наружу? Этого не знал никто.
      — Вы по-прежнему доверяете ему? — спросил Шадамер.
      — Не знаю, — с тревогой в голосе ответила Дамра. — Даже не знаю, что теперь и думать.
      Предводительница орков, насупившись, глядела на них, ожидая, когда они замолчат и дадут ей продолжить рассказ.
      — Простите, — спохватился Шадамер. — Мы не собирались вас прерывать. Так уж получилось. Прошу вас, продолжайте.
      — Да, я поймала этого эльфа, — продолжала Капитан-над-Капитанами. — Вылез весь мокрый, залил мне лодку. Сказал, что его послали боги и что его волнует судьба Камня Владычества. Я рассказала ему о противоречивых знамениях, и эльф сумел мне их растолковать.
      — Я этому ничуть не удивляюсь, — прошептала Дамра.
      Шадамер осторожно толкнул ее в бок.
      — Он сказал, что для орков это будет и хорошо, и плохо, но хорошее перевесит плохое. Так оно и случилось, — сообщила Капитан-над-Капитанами. — Когда я вернулась, то узнала, что ведуны, которые говорили о благоприятных знамениях, побили тех, кто предсказывал дурные. Тогда я решила отвезти Камень в Старый Виннингэль и исполнить клятву, нарушенную моим прапрадедом.
      Эльф говорил мне, что мой корабль вполне дойдет до Сумрачной Речки. Я так и хотела, но эти жабьи дети в Краммсе не пропустили меня.
      — И тогда вы устроили им осаду! — засмеялся Шадамер.
      — Разумеется, — сказала Капитан-над-Капитанами, и ее лицо просветлело при воспоминании о тех днях. — Потом приплыл Кал-Га и рассказал, что везет с собой людей и эльфов, сбежавших из Нового Виннингэля от Дагнаруса. Эльф говорил мне, что, кроме меня, свои части Камня должны будут вернуть эльфы, дворфы и люди и что нам стоит ехать сюда всем вместе. После разговора с Кал-Га я справилась о знамениях. Они были хорошими. Я поняла: и ты, и она несете свои части Камня. Поэтому я решила взять вас с собой.
      Насчет этого дворфа я ничего не знала, — добавила предводительница орков. — Но сегодня утром эльф снова явился ко мне и сказал, что ему нужна помощь. Сюда, сказал он, приближается дворф и несет последнюю часть Камня. Эльф говорил, что этот дворф — Владыка, и только другой Владыка сможет убедить его. Вот так ты здесь и оказался, Вольфрам.
      Вольфрам потирал шишку на голове.
      — И ты называешь это убеждением?
      — У меня не было времени на долгие разговоры, — невозмутимо ответила Капитан-над-Капитанами. — Река была готова вот-вот взбунтоваться.
      Вольфрам что-то пробурчал, снова потер голову, а затем почесал подбородок. Он внимательно и оценивающе глядел на собравшихся. Снаружи доносился шум, который орки называли «бунтом реки». Ее воды с грохотом неслись по ущелью.
      — Однажды я видел «бунт реки», — сказал Шадамер. — Потрясающее зрелище, правда только с берега. Оказаться в это время в лодке никому не пожелаю. Река стремглав несется к морю. Вода кипит и бурлит. Но дважды в день «бунт» затихает, поскольку приливные воды уравновешивают ее течение. И тогда река становится судоходной. А это значит, что мы заперты здесь до тех пор, пока река не успокоится. Ну и каковы будут мысли моих уважаемых спутников?
      — Гриффит должен был бы отправиться сюда вместе со мной, — с плохо скрываемым недовольством сказала Дамра.
      — Он — не Владыка, — спокойно возразил Сильвит. — Старый Виннингэль погубил бы его.
      Дамра посмотрела сначала на него, потом на Шадамера и отвернулась.
      Запас баронского красноречия иссяк.
      Установилось тягостное молчание. Его нарушил Вольфрам. Он говорил так тихо, что за ревом реки его слов почти не было слышно.
      — Твой виннингэльский друг без конца повторял, что это ловушка.
      — Кто? — встрепенулся Шадамер. — Мой друг? Вы имеете в виду Улафа?
      — Потому-то он и хотел тебя предостеречь. Он подслушал разговор врикиля с командиром наемников. Врикиль говорил, что Дагнарус готовит в Старом Виннингэле ловушку для носителей Камня.
      — И все же вы сюда отправились.
      — У меня на то были свои основания, — твердо заявил Вольфрам.
      Он не хотел называть имени Гильды и говорить, что сестра никогда бы не послала его в ловушку.
      — Но это действительно ловушка, — подтвердил Сильвит. — Причем такая, которая находится внутри другой ловушки, а та — внутри третьей. Чтобы приманить льва, охотник привязывает к дереву козу. Лев это видит и подкрадывается к охотнику. А за всеми ними наблюдает голодный дракон.
      — Вот откуда у меня ощущение, что мы служим приманкой, — почти шепотом произнес Шадамер.
      — И вы намеревались объявить нам об этом? — обратилась к Сильвиту Дамра.
      — Ты и так знала об этом, Дамра из Дома Гвайноков, — ответил Сильвит. — Мои слова тебе не нужны.
      Шум реки начал понемногу стихать. Капитан-над-Капитанами прислушалась и встала.
      — Бунт реки заканчивается. Надо двигаться дальше. Тех, кто намерен плыть в Старый Виннингэль, я буду ждать на берегу.
      Вольфрам поднялся и вызывающе поглядел на остальных.
      — Я поплыву. Даже если мне бы пришлось добираться туда пешком, я все равно бы пошел.
      Он направился к выходу из пещеры. Дамра встала.
      — И я поплыву, — сказала она. — Вы правы, Сильвит. Я с самого начала знала, что это ловушка. Вам, наверное, знакомы слова из старой баллады о неверной возлюбленной: «Я ей не верил, но она доверием опутала меня»?
      — Да пребудут Отец и Мать с тобою, Дамра из Дома Гвайноков, — сказал Сильвит.
      — Я могла бы пожелать того же и вам, Сильвит из Дома Киннотов, — хмуро сказал Дамра. — Только не знаю, будут ли мои слова для вас благословением или проклятием.
      Она вышла из пещеры.
      Шадамер хлопнул себя по коленям и встал.
      — Что ж, и мне не остается ничего иного, как…
      Барон удивленно замолчал. Что такое? Мгновение назад Сильвит сидел на камне. Теперь же эльф стоял у края пещеры, загораживая своим посохом проход.
      — Никак вы решили устроить прощальную церемонию лично для меня? — небрежным тоном спросил Шадамер.
      — Вы не имеете права ехать туда, барон Шадамер, — сказал Сильвит. — Вы не являетесь Владыкой.
      — Знаете, жаль расставаться с приятным обществом и…
      Шадамер оборвал свою фразу. Эльф не шутил. Барон в отчаянии поглядел на него.
      — Но у меня находится часть Камня Владычества, принадлежащая людям. Если не я, то кто ее повезет?
      Сильвит покачал головой.
      — Вы не имеете соизволения богов. У вас нет благословленных богами доспехов. Без них вам не выдержать опасностей, подстерегающих вас в Старом Виннингэле. Вы погибнете и погубите всех.
      — И что прикажете мне делать? Нестись галопом в Новый Виннингэль и умолять Дагнаруса сделать меня Владыкой? Когда прикажете: перед тем, как он меня убьет, или после?
      Внутри Шадамера закипал гнев.
      — Мне приходилось сражаться с бааками, драконами, троллями, великанами. Я воевал с клоберами, синюшниками и прочей мразью, порожденной Пустотой, и я победил их всех.
      — Всех, кроме одного, — сказал Сильвит.
      — И кто же этот один? — заносчиво спросил барон.
      — Вы знаете своего врага. Вы неоднократно встречались с ним на поле боя, и он всегда опрокидывал вас наземь.
      Глаза Шадамера метали молнии. От его недавней веселости не осталось и следа.
      — Подумайте о ваших спутниках, — сказал Сильвит, оглядываясь на спускавшихся к реке Владык. — Несомненно, они постараются сделать все, чтобы защитить вас от превратностей Старого Виннингэля, но это может дорого им обойтись. И их миссии — тоже.
      — Я не хочу, чтобы они тратили на меня силы, — резко сказал Шадамер. — Мне не требуется их помощь.
      — Если вы готовы сражаться, противник ждет вас, — улыбнулся Сильвит.
      — Убирайся-ка ты в Пустоту! — крикнул ему барон.
      Он выбил из рук эльфа посох и покинул пещеру.

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3