«Джереми Гриффитс, ты ненормальный».
      Эта мысль сверлила ему мозги. Очень хотелось в это верить. Так было гораздо легче, чем принять за реальность все, что с ним произошло в последнее время. Почему бы ему не сойти с ума? Все, что он помнил, не имело никакого смысла.
      Поэтому он совершенно спокойно сидел в удобном кресле, тупо разглядывал цветочную композицию на столе, стоящем перед ним, и даже не пытался сосредоточиться. «Зачем?» – думал он. Учитывая все, что с ними произошло, воспоминания вряд ли пришлись бы ему по душе.
      «Надеюсь, врачи в канзасском Центре знают свое дело, – думал он. – Я просто побуду здесь, пока кто-нибудь из них не скажет мне, как очнуться от этого кошмара и снова собрать мозги в кучку».
      Вдруг его взгляд напрягся. Вместо цветочной, композиции из центра круглого стола поднялась небольшая колонна, снабженная сложным оборудованием. Казалось, что она в основном состояла из геометрических конструкций – пирамид, стержней и шаров, сделанных из меди, стали и хрома. Симметрично рассекая колонну параллельными линиями, на ней расположились семь прозрачных пластиковых дисков, назначение которых Джереми не мог понять. Сверху, с конусообразного выступа на потолке, свисала вторая колонна, и между ними мерцала беззвучная молния. Но что было, по его мнению, хуже всего, так это те светящиеся шары, которые однажды завертелись у него над головой и втянули их всех в сумасшедший марафон. Теперь они снова вернулись и лениво кружились вокруг его головы. По привычке Джереми от них отмахнулся. Но ему не удалось ни попасть по ним, ни отпугнуть. Хотя они изредка отлетали к другим членам команды, но всегда возвращались к нему, словно привязчивые щенки.
      Джереми заметил Мэрилин Тоблер, сидевшую за столом напротив него и о чем-то оживленно говорившую. Он с неудовольствием понял, что какое-то время геолог разговаривала с ним – еще одно вторжение реальности в его приятную отрешенность.
      – …совершенно невероятно, как она с нами пролетела над этими парнями. Вы видели, как они перед ней рассыпались? Как она поразила Рыцарей Мысли этими огромными пылающими шарами? Ну… магическими. Только так и можно объяснить все это. Обыкновенная старая добрая магия! А вы, Гриффитс! Как вы полетели в эту замочную скважину, в непроглядную темноту!
      Гриффитс застонал:
      – Пожалуйста, не напоминайте мне!
      – В самый последний момент! Я уж было подумала, что вам конец, А тот люк оказался прямо посередине на первый взгляд совершенно монолитного металла.
      – Пожалуйста, Мэрилин! Мне необходимо подумать, – сказал Гриффитс, только чтобы отвязаться от госпожи Тоблер.
      Что же все-таки случилось? Все шло гладко, полет проходил строго по плану. Потом вихрь… по-другому не скажешь. Корпус корабля тряхнуло так, что все внутри загремело, как горох в жестянке. Двигатели замерли, и корабль рухнул, что вполне объяснимо, в обычное пространство. Джереми вспомнил старого Стэ-на Грира, их штурмана; инженера-двигателиста Эстер Клайн, говорившую о каких-то квантовых ошибках в по балансе двигателя, нарушивших расчеты, из-за чего они проникли в космос гораздо дальше, чем первоначально планировали… Они уже кое-что предприняли по этому поводу, но двигатели отказывались работать. Они проверили все системы, включая ядерный реактор, но даже самые элементарные законы физики не действовали. Это как если уронить молоток на землю и вдруг увидеть, что он повис в воздухе.
      Потом на них напали «гунны» с Иридиса и протащили их сквозь бессчетное количество звездных систем в блуждающий город, чтобы их мозги стали кормом для свирепого бога Гнуктикута.
      До Гриффитса вдруг дошло, что ничего этого он не знал до того момента, пока старик-колдун не поцеловал его в лоб. В тот миг мозг Джереми вдруг наполнился знаниями о каких-то космических обитателях, носивших странные шляпы в определенные дни недели и упрямо искавших какую-то древнюю планету, казавшуюся Гриффитсу знакомой, но о которой он совершенно ничего не знал. Позже у него в сознании образовалось много пробелов. Он мог описать каждый уровень и улицу города Иридиса, словно сам его построил. Его переполняли вопросы и ответы, но ни один из ответов не годился для решения всей этой головоломки. Мозг капитана угрожал отключиться в результате неспособности признать реальность происшедшего.
      Тут в поле его зрения попала лейтенант Льюис. Она была небрежно подвешена вниз головой в широкой прозрачной трубе, спускавшейся с потолка. Рядом с ней, тоже вниз головой, висел Эллерби с плотно сомкнутыми губами на широком лице.
      – Капитан, – рапортовала Льюис, отдав честь Гриффитсу, – мы закончили разведку корабля и готовы отчитаться.
      – Прошу вас, лейтенант, – отвечал Гриффитс.
      – Сэр, корабль состоит из двух секций, в каждой по четыре палубы, обе секции имеют общее помещение, нечто вроде грузового отсека. На каждой палубе, похоже, наблюдается общее направление гравитации.
      – Она имеет в виду, – вставил Эллерби, – что на всех палубах «низ» с одной стороны.
      Гриффитс подпер подбородок кулаками, поставив локти на нечто похожее на обеденный стол.
      – Полагаю, вы имеете в виду везде, кроме того места, где вы оба висите вверх ногами?
      – Эта шахта, похоже, является местом с изменяемой силой тяжести, где можно выбирать направление и силу гравитационного поля в пределах…
      – Это можно пропустить, лейтенант.
      – Сэр, я подумала, что, учитывая ситуацию, вы желали бы получить наиболее подробный…
      Гриффитс кивнул, махнув рукой, чтобы она продолжала. Все, что угодно, лишь бы успокоиться.
      Льюис не спешила.
      – Судя по движению судна, мы в данный момент на самой нижней палубе. Выше находятся хозяйственная палуба, каюты команды…
      – Каюты команды? – Гриффитс впился взглядом в Элизабет Льюис.
      – Все пустые, сэр…
      Гриффитс выдохнул с облегчением.
      – На самом верху обзорная палуба. Эллерби плавно выпал из просторной трубы и вошел в комнату.
      – Мы полагаем, этот отсек является чем-то вроде склада для оборудования и оружия или рубки. Оборудование совершенно, непонятное. Все в каких-то неясных обозначениях. У нас есть доступ к трем дополнительным палубам с другой стороны грузового отсека… по крайней мере, мы имеем о нем представление. Там есть еще четвертая палуба, в этом мы уверены, потому что имеется задраенный люк. Открыть его не смогли. Там какое-то хитрое запорное устройство… Эй! Эти елочные украшения вам не мешают?
      Гриффитс небрежно отмахнулся от мерцающих шаров, кружащих вокруг его головы, и они лениво отплыли в сторону, не позволив руке Гриффитса приблизиться к ним.
      – Извините, сэр.
      Гриффитс пожал плечами.
      – Что-нибудь еще имеете сообщить?
      – Ну, – спокойно сказала Льюис, вылезая из трубы и направляясь к креслу в центре комнаты, – когда я была на обзорной палубе, я видела драконов. Оба толкали наш корабль в космическом пространстве, поочередно то появляясь, то исчезая.
      Обеими руками Гриффитс закрыл лицо руками и потер его. Открыв глаза, он убедился, что ничего никуда не исчезло. Даже этот корабль был словно кошмарный сон, устрашающе реальный и невероятно странный. Гриффитс вспомнил, как выглядел корабль, когда они впервые заметили его в доке: пологий изгиб его корпуса, асимметричная конструкция выступающих вперед двух носовых оконечностей, напоминающих катамаран. Очертания корабля могли бы считаться красивыми, если бы не тяги и расчалки, плотно прилегающие к верхней части корпуса. Но более всего вид корабля портили два полупрозрачных дракона, из запряженные парой, между носовыми обтекателями корабля. Это были даже не совсем драконы, а скорее крылатые змеи, поскольку у них не было передних конечностей, которые заменяли когти на крыльях.
      Гриффитс снова покачал головой. В данный момент ему было вовсе не до размышлений о классификации полупрозрачных мифических существ.
      – Послушайте, впервые у нас есть возможность спокойно обсудить, что происходит вокруг. – Гриффитс наклонился вперед, положив локти на стол. – Всему этому должно быть какое-то логическое, разумное объяснение. Если мы поймем причину случившегося, то, возможно, сумеем выбраться из всей этой неразберихи.
      Мерцающие шары вокруг головы Гриффитса закружились быстрее, словно соглашаясь с ним.
      – Мы избежали смертельной опасности благодаря колдуну и кораблю, движимому драконами… и вы ищете логичного объяснения? – произнесла Льюис ироническим тоном.
      – Послушайте, – произнес Эллерби, сложив руки на груди и прислонившись к прозрачной колонне, в которой плясали алые огоньки. – Кажется, я все понял.
      – Да ну? Это любопытно, – отозвалась Льюис.
      – Массовый гипноз, – произнес Эллерби с уверенностью пророка.
      Мэрилин Тоблер хихикнула:
      – Вы шутите?
      – Вы полагаете, что все это иллюзия? – невозмутимо спросил Гриффитс вслед за Мэрилин.
      – Конечно, – непоколебимо ответил Эллерби. – Все это можно объяснить только гипнозом. Гипноз… или какая-то другая форма массового психоза, вызванного, возможно, какими-то химическими процессами.
      Доктор Тоблер с сомнением покачала головой:
      – Откуда вы это знаете?
      – Конечно, моя основная специальность астродинамика, но это далеко не все, в чем я разбираюсь, – с пафосом проговорил Эллерби. – Кроме того… я много читаю.
      – Вы много читаете! – Мэрилин закатила глаза. – Лейтенант, я тоже много читаю, но нигде в специальной литературе не сказано об одинаковых галлюцинациях у нескольких человек одновременно.
      – Думаю, вы просто не хотите смотреть фактам в лицо, – возразил Эллерби.
      Когда заговорил Гриффитс, шары вокруг его го-п ловы завертелись быстрее.
      – А я думаю, что вы, лейтенант, склонны отрицать действительность.
      – Стало быть, сэр, – отозвалась Льюис, – у вас есть лучшее объяснение всего происходящего?
      – Нет, лейтенант, у меня такого объяснения нет, – рявкнул Гриффитс, теряя терпение. – Не думаю, что мы располагаем достаточными фактами, чтобы прийти к каким-либо заключениям… хотя в некотором роде этих фактов у нас, возможно, даже слишком много.
      – Что вы имеете в виду? – поинтересовалась Льюис.
      – Я имею в виду то, что вдруг стал экспертом по инопланетной жизни, хотя еще три дня тому назад это показалось бы мне плодом расстроенного воображения, пьяным бредом. Мне известны все коды допуска на этом корабле. О, я мог бы рассказать вам об истории Иридиса и кочующих межзвездных городах. Позднее я с удовольствием расскажу вам эти легенды, объясню, почему жители Иридиса бороздят звездные просторы в поисках древних знаний, видя в них путь к спасению. А еще я поведаю вам, что вся эта информация предназначалась для миссии старого колдуна, которого мы повстречали.
      – Тогда у нас есть хоть какое-то направление поиска.
      – Нет, Эллерби, – Гриффитс нервно пригладил волосы, мерцающие шары осторожно уклонились от его руки. – Вся эта информация ни к чему не относится. Я не знаю, в чем состояла миссия старика, и не могу сказать, почему эти сведения так важны. Я даже не имею понятия, кому я должен их передать или как их можно использовать, и не является ли эта информация ключом к каким-то иным сведениям. Знаю только, что старый колдун посчитал нужным пожертвовать своей жизнью ради нашего спасения… что у нас имелось нечто необходимое для завершения его миссии. Я знаю одно: у меня в мозгу есть то, что ищут наши преследователи, но не в состоянии связать эти знания в единое целое.
      Льюис наклонилась вперед.
      – Ну, Гриффитс, самое время начать разговор. Послушайте, если им нужно то, что мы знаем, значит, мы для них представляем ценность, а поэтому жизнь нам гарантирована. Если мы сумеем выяснить, что им от нас надо, тогда мы вполне можем рассчитывать на спасение и, возможно, даже…
      Эллерби вдруг отскочил в сторону. Крышка круглого люка открылась. На фоне тусклого красного света появился силуэт женщины, переступающей через порог двери.
      Гриффитс нервно сглотнул. Они всегда иронизировали над первым контактом. Майор Джеймс Леффингвел, второй командир экспедиции, специалист по внеземным формам жизни, на деле оказался первой жертвой такой встречи, Теперь этим предстояло заняться Гриффитсу, и, если честно, он понятия не имел, что надо делать.
      Он состроил важную мину, но сердце его буквально выскакивало из груди, и это происходило вовсе не от любовных переживаний, хотя женщина была довольно красива. Нет, сердце его колотилось от страха. Гриффитс видел, на что способна эта дама. Она была первым представителем инопланетян, которого он смог рассмотреть, а заодно понять, насколько велика исходившая от нее опасность.
      На женщине был черный костюм, который, казалось, поглощал весь свет в помещении. Когда она выпрямилась, Гриффитс заметил, что женщина немного ниже его ростом, медово-золотистые волосы зачесаны назад и затянуты в длинный «хвост», спускавшийся до пояса. Опущенные уголки широкого рта как бы говорили, что она постоянно не в духе. Классические черты лица и нежная кожа свидетельствовали о молодом возрасте, хотя время уже испещрило мор– щинками уголки ее широко посаженных миндалевидных глаз. Красивых глаз, подумалось Гриффитсу, но безжизненных, лишенных каких-либо чувств.
      Гриффитс поднял правую руку ладонью вверх.
      Женщина посмотрела на его руку, потом на него.
      Гриффитс улыбнулся.
      Глаза женщины сузились, потом она резко повернулась, подошла к подъемной трубе и поднялась на верхнюю палубу.
      – Ну что же, могло быть и хуже, – ехидно заметила Льюис.
      В столовой они были уже в четвертый раз. Обстановка была элегантной, можно сказать, роскошной. Посередине возвышался длинный деревянный стол. Темно-красная столешница была отполирована до зеркального блеска. Потолок, отделанный деревянными панелями с изящной резьбой, удачно сочетался со столом, который, когда не был нужен, поднимался и сливался с потолком, освобождая пространство на устланном мягким ковром полу. Стульев не было, по крайней мере, на первый взгляд. Когда они впервые проследовали в комнату за Глиндой – такое имя дал таинственной хозяйке Гриффитс, – они решили, что та сидела на воздухе, благодаря своим магическим чарам. К ее изумлению, они дважды обедали стоя, пока не обнаружили, что. невидимые кресла материализуются в момент усаживания.
      Во время каждого застолья Глинда садилась во главе стола. Во время первых двух обедов вся группа пыталась с ней общаться, но таинственная женщина, казалось, лишь раздумывала над их звуками и жестами с невозмутимым спокойствием. Во время ужина жесты астронавтов казались ей бессмысленной и неуместной пантомимой, но никак не разумными попытками общения. Во время третьего застолья они стали разговаривать между собой, обсуждая хозяйку и пытаясь при этом понять, что она собой представляет. Однако эта тема скоро им наскучила, не принеся результатов.
      Через некоторое время они снова собрались за столом, продолжая бесконечные разговоры, сделавшиеся чуть более оживленными за последнее время.
      – Это совсем не то, что я сказал, и вы это знаете! – напустился Эллерби на Мэрилин Тоблер. – Тот факт, что мы здесь и пока еще живы, не означает, что мы в безопасности. Вы забыли, что большинство нашей команды погибло от рук этих…
      – О, не вспоминайте о мертвых, – перебила его Мэрилин. – Мертвые остаются мертвыми, вот и все. Вы не можете утверждать, что наша Глинда имеет к этому какое-то отношение. Она вытащила наши задницы из огня в том сумасшедшем городе.
      Гриффитс искоса взглянул на хозяйку. Спокойно, не отрываясь от еды, Глинда наблюдала за ними, отстраненная и внимательная. Капитан повернулся и увидел, как Льюис следит за ним через стол. Такой же взгляд он наблюдал однажды у кошки перед прыжком.
      – Послушайте, это никуда нас не приведет, – вмешался он как можно дипломатичнее.
      – Ах так, – воскликнул Эллерби, краснея до кончиков ушей. – Значит, именно вы знаете, куда нам идти?!
      – Думаю, все зависит от времени, когда мы во всем разберемся и сможем найти способ выбраться отсюда, – ответил Гриффитс, сдерживая гнев и стараясь говорить как можно спокойнее.
      – Ага, а пока, – упрямо произнес Эллерби, приблизившись к Гриффитсу и сжав кулаки, – мы мчимся сквозь звезды непонятно куда. Каждый миг мы отдаляемся от дома. Пора что-то делать! Настало время для решительных мер.
      Краем глаза Гриффитс заметил, как Льюис немного подвинулась к ним.
      – О как верно, – саркастически произнесла Мэрилин Тоблер. – Так что же вы хотите сделать? Захватить управление кораблем?
      – Возможно, – огрызнулся Эллерби. – Возможно, именно это нам придется сделать. Старушка Глинда, похоже, не сможет справиться со всеми нами!
      Мэрилин покачала головой.
      – Непохоже, чтобы она была особенно озабочена, когда разделалась почти с пятьюдесятью Рыцарями Мысли. Эта женщина, может быть, всесильна, а вы собираетесь помериться с ней силами.
      Гриффитс решил, что настало время и ему высказаться и по возможности сменить тему.
      – Я полагал, что все это нереально.
      – Нереально, – автоматически повторил Эллер-би. – Но если мы хотим выбраться из этой иллюзии, нельзя просто сидеть и ждать, пока мы проснемся.
      – Послушайте, – Гриффитс почувствовал, что его авторитет в группе астронавтов тает на глазах, – мы пока мало знаем, чтобы что-то предпринимать. Думаю, нам понадобится немного больше времени…
      Вдруг Льюис подалась вперед. «Прыжок!» – пронеслось в голове у Гриффитса.
      – Нет, я согласна с Эллерби, – проговорила она, сложив руки на груди. – Нам необходимо действовать, и немедленно, пока все действительно не вышло из-под нашего контроля.
      Джереми покачал головой:
      – Вы не правы, Льюис. Почему вы уверены, что мы можем что-то предпринять в этой ситуации.
      – Мы находимся в замкнутом пространстве, нас больше, – не унималась Льюис.
      – Перед нами враг, обладающий неизвестной нам по мощи разрушительной силой. – Капитан многозначительно покачал головой. – В этом случае нападать не рекомендуется, это элементарная тактика.
      – Да, но скорее всего, – процедил сквозь зубы Эллерби, – это вопрос не тактики, а жизни и смерти.
      – Другой такой возможности нам не представится, – быстро вставила Льюис. – Кстати, не уверена, что вы способны руководить этой операцией, Гриффитс.
      Джереми так увлекся дискуссией, что не заметил, как исчезли мерцающие шары у его головы.
      Сидя за столом, Льюис выпрямилась.
      – Теперь я главная. У кого-нибудь есть возражения?
      И тут с торцевой стороны стола прозвучала безупречная английская речь:
      – Да, лейтенант Льюис, боюсь, у меня есть возражения.
      Вся команда «Архилуса» изумленно повернулась на тихий низкий голос женщины в черном.
      – Любая попытка захвата этого корабля встретит решительный и, при необходимости, сокрушительный отпор, – произнесла женщина. – У меня нет времени разбираться с вашими мелочными проблемами. Вы здесь в качестве моих гостей лишь до того момента, пока я не решу, кто из вас владеет теми знаниями, которые были столь важны для моего коллеги, погибшего ради вашего спасения. – Женщина отодвинулась от стола, изучая их холодными глазами. – И зовут меня не Глинда, – сказала она пугающе тихим голосом. – Я Вестис Инквизитор Меринда Нескат.

      – Кто? – удивился Гриффитс.
      – Мое имя, – женщина выговаривала слова с преувеличенным спокойствием, произнося каждый звук медленно и старательно, – Вестис Инквизитор Меринда Нескат.
      – Вы… говорите по-английски? – заикаясь произнесла Льюис. – Вы нас понимаете?
      – Теперь я вполне понимаю ваш язык, – ответила Меринда Нескат. – Благодаря биолинкам. Трудно встретить кого-либо на борту без биолинков. Моему искусственному интеллекту потребовалось несколько дней, чтобы выработать новую трансляторную матрицу для каждого из ваших нейронных имплантатов…
      – Нейронных имплантатов! – воскликнула Мэрилин Тоблер.
      – Вы что-то вставили в наши головы? – выпалил Эллерби. – Неудивительно, что у нас галлюцинации!
      – Эти имплантаты абсолютно безопасны, лейтенант Эллерби… Чтобы приспособиться к «хозяину», им требуется совсем немного времени. Поэтому, – продолжала Меринда, повернувшись к Льюис, – вы видите, что я воспринимаю ваш язык, а вы мой. Но чтобы вас понимать полностью, вероятно, потребуется еще некоторое время.
      После трех дней безмолвия Меринды Нескат Гриффитсу было трудно сопоставить голос Инквизитора с ее внешностью. Словно внезапно с ним заговорило дерево, расспрашивая о здоровье семьи и его взглядах на политику.
      – Извините, мадам, но где мы?
      – Вы на борту корабля «Бришан», в настоящее время находящегося под моим командованием, а отнюдь не вашим, лейтенант Льюис… и если вы сотрудничаете со мной и «Омнетом», ваше пребывание здесь будет приятным и взаимно полезным. Это корабль «Омнета».
      – «Омнета»? – переспросил Эллерби. – Какой еще, к черту, «Омнет»?
      – «Омнет» является основополагающей организацией МГИС, – спокойно объяснила Меринда, снова подавшись вперед. Она выбрала большой красный фрукт, потом взглянула на своих гостей, не сводивших с нее глаз. – МГИС, – повторила она немного громче, и более выразительно, словно в первый раз ее слова прозвучали невнятно.
      Гриффитсу показалось, что он снова в начальной школе и учитель задал ему вопрос, на который он должен ответить, но не может этого сделать.
      – Межгалактическая Информационная Служба, – продолжила Меринда.
      Ответом были лишь растерянные непонимающие взгляды.
      Меринда сердито бросила фрукт обратно на блюдо, откинулась назад, подбоченилась и уставилась на них.
      – Так откуда же вы, команда «Архилуса»?
      Гриффитс неуклюже поднялся, изобразив некое подобие поклона, надеясь, что это выглядит достаточно официально и почтительно.
      – Мэм! Мы с планеты Земля, и, приветствуя вас, надеемся на мирный обмен, э-э, ну, мирный культурный обмен между нашими народами.
      Меринда смотрела на него сонными равнодушными глазами.
      – Уверена, вы имеете в виду обмен социальный, а не каким-нибудь заразным грибком.
      Мэрилин Тоблер едва сдержала усмешку.
      Гриффитс продолжал, чувствуя, что стоит на нетвердой почве.
      – Мэм! Наш корабль был захвачен. Мы просим вас помочь нам вернуться домой на нашу планету.
      Льюис закрыла глаза руками. Гриффитс видел этот жест и понял, как он их раздражает, но, черт подери, он является официальным представителем Земли, нравится это его команде или нет.
      В наступившей неловкой тишине Меринда ясно видела, как вспотел его лоб и чуть задрожала нижняя губа. Джереми чувствовал, что его изучают, и понимал, что эта женщина ничего не упускает из виду.
      – Конечно, – произнесла она почти шепотом, – я была бы рада вернуть вас на вашу провинциальную планету.
      – О! Спасибо, мэм! – громко воскликнул Эллерби.
      – Невероятно! – заявила Льюис, сверкнув глазами.
      – Буду рада помочь вам, – сказала Меринда, сидя в вальяжной позе и глядя на Гриффитса, – если вы сделаете для меня две небольшие вещи.
      Льюис склонила голову набок.
      – Что же это за две небольшие вещи? Меринда Нескат медленно поднялась.
      – Прежде всего, покажите мне точно, где находится планета Земля.
      Гриффитс и Льюис одновременно повернулись к Эллерби.
      – Эй, – отозвался он, подняв обе руки, – не смотрите на меня так! В этом полете не я был штурманом.
      – Она расположена возле какого-нибудь квантового фронта? – спросила Меринда.
      – Извините? – не понял Эллерби. – Что такое квантовый фронт?
      – Граница между двумя зонами квантовой стабильности, – продолжала Меринда, теряя терпение. – Может быть, я неточно выражаюсь…
      – С переводом все в порядке, Меринда.
      Казалось, что голос прозвучал внутри Гриффитса, и он услышал его более ясно, чем какой-либо другой голос в своей жизни. При этом он так испугался, что чуть не задохнулся.
      – Л'индия, они меня понимают?
      – Да, Меринда, – прозвучал голос в каждом из них. – Я ассимилировала язык, на котором они говорят. Им нужно все подробно объяснить.
      Меринда глубоко вздохнула и начала снова:
      – Пожалуйста, будьте внимательны. Когда путешествуешь среди звезд, иногда пересекаешь некие границы. Это совсем не просто. Там, с другой стороны, все не так, все иначе.
      – Во время нашего полета мы что-то пересекли, – заговорил Эллерби и повернулся к остальным членам команды. – Помните турбулентность, перед тем как отключился двигатель? Нас так жутко затрясло, что полковник Эстефан еле справилась с управлением. Потом все затихло, и управление вышло из строя.
      Льюис сморщилась, крепко задумавшись над чем-то.
      – Это та самая квантовая граница, о которой вы говорите?
      Меринда проявляла чудеса самообладания.
      – Да. Регионы межзвездного пространства разделяются квантовыми границами. Иногда они смещаются, вызывая изменения местных квантовых климатов…
      – Квантовых климатов? – растерянно переспросила Мэрилин Тоблер.
      – Да, этим определяется, как взаимодействуют физические и магические поля на квантовом уровне в определенной точке космоса. А действие физических и магических законов определяется воздействием квантовых фронтов… – Меринда замолчала. Она поняла, что понапрасну теряет время с неучами, которые стоят перед ней. – Какая двигательная система была использована вами в первой части фронта?
      – Двигатель параллельного пространства Белтра-на-Риша, – четко отрапортовал Эллерби.
      – Он основан на каком-то технологическом принципе искажения субкосмоса? – осведомилась Меринда.
      – Да, – быстро ответил Эллерби, не обращая внимания на многозначительный взгляд Льюис. – Используется деформация субкосмической плоскости, чтобы подвести корабль к изгибу естественного пространства…
      – Обозначенного как зона 824.73/7324.924 на стандартном Q-декс по Гленну-Халперту.
      – Эй! – не выдержал Гриффитс. – Откуда доносится этот голос?
      – Это Л'индия, – бросила небрежно Меринда, продолжая раздумывать над тем, что услышала. – Искусственный интеллект корабля.
      – Искусственный интеллект? – удивился Гриффитс.
      Меринда не отреагировала.
      – Стало быть, вы двигались через квантовый фронт от низкой до средненизкой технологической области. Поэтому… какая движущая сила сработала на другой стороне?
      Эллерби покачал головой:
      – Что вы имеете в виду?
      – Технический двигатель на другой стороне не работал, – сказала она. – Стало быть, какая у вас была альтернативная двигательная система? Вы использовали силу судьбы, силу магии или медитацию… Какие другие типы движения работали?
      – Я не знаю, о чем вы, – растерялся Эллерби. – У нас имелся всего один двигатель – двигатель параллельного пространства Белтрана-Риша.
      – Всего одна двигательная система? – изумилась Меринда. – Как долго ваш народ осваивает межзвездное пространство?
      – Ну, фактически, мэм, – заговорил Гриффитс, – мы – первопроходцы.
      Меринда рассмеялась. В ее смехе не было теплоты, только издевка и изумление. Гриффитсу это не понравилось.
      – Значит, вы сидели на вашей маленькой планете и воображали, что Вселенная представлена однородным пространством, где повсюду законы физики действуют одинаково? – Она снова засмеялась холодным смехом, а в голосе послышались саркастические нотки. – Добро пожаловать в Великую Галактику, и желаю удачи в поисках вашего дома!
      – Послушайте, нам надо в этом разобраться, – обратился Гриффитс к остальным землянам. – Мы могли бы ограничиться поиском G2V.
      – Не знаю, чем это нам поможет, Гриффитс, – гневно произнесла Льюис. – Солнце в Галактике является самой обычной звездой. Они не станут называть ее звездой основной последовательности просто так.
      – Послушайте! – истерически вскрикнула Мэрилин Тоблер. Надежда на спасение вообще, и ее рассудка в частности, казалось, исчезала одновременно. – Что, если нам проследить все в обратном порядке, понимаете? Вычислить, где мы находились? Тогда мы сможем хотя бы приблизительно определить, где находится Земля.
      За разговором забытая всеми Меринда поднялась и тихо заговорила:
      – Л'индия, нам нужен кубический дисплей нашего настоящего положения. Было бы неплохо здесь над столом.
      И почти тут же над столом возник светящийся прозрачный куб. Светящиеся линии образовывали трехмерные системы координат. В центре дисплея виделось изображение корабля, который Гриффитс успел разглядеть во время их стремительного бегства из порта Иридиса. Когда корабль перемещался на экране между звезд, за ним двигалась координатная сетка. Гриффитс с удивлением заметил, что символы на решетке были числовыми и легко читались, даже если он не понимал их смысла.
      – Пожалуйста, увеличь дисплей, – устало произнесла Меринда, – чтобы включить нашу позицию среди городов Иридиса и показать соответствующие участки курса.