— Да, Шакур, нож у него.
      — Потому я и увязался за ним. Этот парень по дурости воспользовался ножом, чтобы убить кролика. Должно быть, потом его предостерегли, поскольку он уже несколько недель не прикасается к ножу. Где ты находишься? И где они? Это важнее.
      — Тревинис и его спутники сейчас в первом саду дворца Защитника в Глимрэ.
      — Пустота их побери, что они там делают? — удивился Шакур.
      — Они явились, чтобы повидать Владычицу — некую Дамру из Дома Гвайноков. Они утверждают, что должны ей передать последнюю просьбу какого-то умершего человека.
      — Все сходится! — возбужденно воскликнул Шакур. — Эта просьба — Камень Владычества. Если не он сам, то, по крайней мере, сведения о том, где его искать. Я нахожусь вместе с нашим повелителем возле Портала Тромека. Если я загоню нескольких лошадей, то сумею добраться сюда в считанные дни.
      — Не торопись, — холодно осадила его Вэлура. — Оставайся с нашим повелителем. С этим я управлюсь сама.
      Вэлура просто не верила, что ей на долю выпало такое счастье — вручить Дагнарусу две части Камня Владычества. Ее повелитель особенно обрадуется той части, что принадлежала людям, — ведь он более двухсот лет разыскивал ее. Ради этой сверкающей пирамиды он убивал, ради нее чуть не погиб сам, пытаясь завладеть Камнем. Он оценит преданность Вэлуры и, быть может, даже вновь ее полюбит.
      А Шакур был вне себя от злости. Он не хуже Вэлуры понимал, что две части Камня становятся для нее ступенями к большей власти. Но он умел обуздывать свой гнев.
      — Дело слишком важное, чтобы справиться с ним в одиночку. Я настаиваю, чтобы ты дождалась меня.
      — Не забывай, Шакур, что ты не являешься моим господином, — ответила Вэлура. — Ты далеко отсюда, а я — совсем рядом. Я сама сделаю все, что нужно.
      Шакур вскипел, бормоча пустые угрозы. Но он понимал, что Вэлура права: время дорого, и эта правота злила его еще сильнее.
      — Я сообщу об этом нашему повелителю! — пригрозил он.
      — Обязательно сообщи, Шакур, — сказала Вэлура и засунула нож в складки пояса.
      Сохраняя облик садовницы, женщина-врикиль присела на корточки у стены, сосредоточенно копаясь в земле и… слушая.

* * *

      Наконец Дамра и Хранитель ключей добрались до первого сада. Дамра окинула цепким взглядом все его пространство, что было делом несложным. В отличие от обширных, более похожих на лабиринты, верхних садов, первый сад был небольшим и легко просматривался. От мозаичных солнечных часов расходились концентрические круги из различных цветов. Днем камни часов сверкали на солнце. Вместе с солнцем по циферблату солнечных часов двигалась тень, слегка касаясь деления очередного часа, прежде чем миновать его. Поскольку солнце уже село, солнечные часы бездействовали.
      Наступало время ужина. По саду двигались слуги, зажигая свечи в изящных светильниках, стоявших через равные промежутки вдоль садовой стены. Свет извлек из сумерек пеквейскую старуху, усевшуюся на корточках и ковырявшуюся в камнях, из которых были сложены солнечные часы. Хранитель даже задохнулся от такой неслыханной дерзости и уже собирался позвать стражу. К счастью, нимореец заметил неподобающее поведение пеквейки. Отойдя от молодого тревиниса, он направился к ней.
      Возможно, эти странные посланцы испугали бы и Дамру, если бы она не узнала ниморейца. То был Арим-ремесленник, ее добрый и верный друг. Присутствие Арима подействовало на нее успокаивающе, словно она выпила вина с пряностями. И все же Дамра не переставала удивляться, какое неотложное дело могло привести его сюда да еще в столь пестрой компании? В ее душе сразу же вспыхнула надежда: он что-то знает про Гриффита.
      Дамра закончила осматривать сад, отметив, что он имеет один вход и два выхода. Везде стояла стража Защитника, внимательно наблюдая за гостями. Правда, стражники находились на достаточном расстоянии. Казалось бы, они вряд ли могли подслушивать, но, как говорится, шлемом ушей не закроешь.
      Дамра понимала, что и Хранитель постарается задержаться здесь как можно дольше под предлогом, что он проверяет, все ли гости Защитника, даже нежданные, чувствуют себя удобно.
      Арим оторвался от разговора с пеквейской старухой и поклонился Дамре. Поклон был учтивым — таким, каким и должен быть поклон чужестранца, причем чужестранца, занимавшего скромное положение. Дамра ответила на его приветствие легким кивком. Она молча посмотрела на Хранителя.
      Если Хранитель и был раздосадован тем, что Дамра не стала в его присутствии говорить с гостями, он умело скрыл свою досаду. Он вышел вперед, представился и спросил, требуется ли гостям еда и питье. Он не торопился, вспоминая содержимое кладовых в надежде найти там какое-нибудь кушанье, которое могло бы понравиться чужестранцам. Дамра кипела от нетерпения, наблюдая за выражением лиц пеквеев и тревиниса. Хранитель говорил на томаги — языке эльфов. Арим учтиво ответил, и тоже на томаги, поскольку почти все ниморейцы бегло говорили на этом языке. Что касалось остальных, то либо они были искусными притворщиками, либо действительно не понимали языка томаги.
      Пеквей завороженно глазел на все: от сада до величественного дворца Защитника, стоявшего на самой вершине горы. Семиэтажный дворец нависал над окружающим пространством, олицетворяя собой власть и могущество. Пеквейка, судя по морщинам, густо избороздившим похожее на орех лицо, была очень старой. Когда ей казалось, что Арим не обращает на нее внимания, она украдкой продолжала поддевать костлявыми пальцами ноги камни солнечных часов. Молодой тревинис, как и Дамра, испытывал нетерпение. Ему было не устоять на месте. Он переминался с ноги на ногу, явно томясь от безделья. Заметив стражников, он с неподдельным интересом стал рассматривать их оружие, рискуя вызвать у них подозрение. Он даже захотел подойти поближе. К счастью, Арим вовремя заметил его намерение и преградил ему путь.
      Это дало Ариму повод прервать длинную тираду Хранителя, предлагавшего гостям лимонную воду и ячменные коврижки. Нимореец попросил прощения за неподобающее поведение своих спутников.
      — Полагаю, уважаемый Хранитель, будет лучше, если мы передадим наше печальное послание и затем покинем это прекрасное место, — сказал он.
      Видя, что пеквейская старуха ухитрилась подцепить длинными пальцами ног один из камней и вытащить его из мозаики часов, Хранитель вяло согласился, что это и в самом деле будет лучше. Поклонившись и бросив еще один испуганный взгляд на Бабушку, Хранитель удалился.
      — Я — Дамра из дома Гвайноков, — сказала Дамра, официально поклонившись гостям.
      — Арим-ремесленник из Мианмина, — столь же официально представился нимореец.
      Этот холодный обмен приветствиями немало удивил молодого тревиниса. Он глядел то на Дамру, то на Арима и, скорее всего, думал, что старые друзья, которые не виделись два года, как-то странно себя ведут. Арим что-то сказал ему на эльдерском языке. Юноша искоса поглядел на стражников и кивнул, поняв причину.
      Тревинис был высоким и хорошо сложенным юношей. На его открытом лице с мощной нижней челюстью отражались все мысли. Человек с таким лицом не мог хранить секреты и лгать. Его ясные глаза спокойно выдержали взгляд Дамры и не дрогнули. Дамра почувствовала, что он чем-то ей неприятен. Ей не хотелось дотрагиваться до него. Арим представил юношу как Джессана из племени тревинисов, и когда тот по обыкновению людей протянул ей руку для рукопожатия, Дамра сделала вид, что не знает этого обычая.
      Тревинис был ошеломлен, но Арим прекрасно справился с этим щекотливым моментом. Нимореец взглянул на Дамру, и она прочла в его глазах, что он все понял. В глазах Арима она заметила и скрытую тревогу. Чувствовалось также, что Ариму крайне необходимо поговорить с Дамрой без посторонних ушей.
      Затем Арим представил ей двоих пеквеев. Дамра никогда ранее не встречалась с этой расой. Они говорили между собой высокими, даже писклявыми голосами, очень напоминавшими чириканье воробьев. Оказалось, что старуху все называют Бабушкой. Ее светлые глаза безбоязненно смотрели прямо на Дамру.
      — А в тебе больше огня, чем в остальных, — объявила Бабушка, закончив бесцеремонное разглядывание Дамры. — Это я тебе в похвалу говорю, — вскользь добавила она.
      — Благодарю вас, Бабушка, — серьезным тоном ответила Дамра, поскольку старики любой расы заслуживали уважения.
      Молодого пеквея звали Башэ. Дамра ошибочно приняла его за ребенка и удивилась, зачем малыша взяли в столь далекий путь. Возможно, у пеквеев так принято.
      — Я бы хотела полюбоваться заходом солнца, — сказала Дамра так, чтобы услышали стражники. — Не согласитесь ли вы прогуляться со мною?
      Арим согласился и, переглянувшись с остальными, повел их за собой. Дамра привела гостей к западной стене, удалившись от стражников, насколько это позволяли размеры сада.
      — Повернись к ним спиной, Арим, — негромко сказала она на языке томаги. — Возможно, они умеют читать по губам.
      — Даже в сумерках? — улыбнулся Арим.
      — Даже в сумерках, — без улыбки ответила Дамра. — Мой дорогой друг, как я рада тебя видеть. Ты не представляешь, как мое сердце обрадовалось твоему появлению.
      — По пути сюда мы останавливались в твоем доме, — сообщил Арим. — Я говорил с твоим слугой Лело. Он рассказал мне, что Гриффит исчез.
      — Не исчез, Арим, — возразила Дамра, будучи не в силах скрыть душевную муку. — Мне точно известно, где он. — Она бросила взгляд в направлении дворца Защитника. — Я надеялась, что у тебя есть какие-нибудь сведения о нем.
      — Увы, Дамра, — с грустью ответил Арим. — До разговора с Лело я даже не знал о его исчезновении. Мне очень жаль, что вместо облегчения твоих страданий я, возможно, лишь добавлю новые.
      Дамра вспомнила причину появления гостей — они должны были передать ей последнюю просьбу умершего. Ее вдруг обуял какой-то дикий, необъяснимый страх: а вдруг это и есть Гриффит? Разум все же оказался сильнее. Арим сказал, что не знал об исчезновении Гриффита, а нимореец был одним из немногих людей в этом мире, кому Дамра могла доверять.
      — Ты сказал, что вы привезли мне просьбу умершего человека, — сказала Дамра. — Кто он? Мне как-то не сообразить… — И тут она поняла: — Густав, — прошептала Дамра.
      При этом имени молодой пеквей дернул головой: то было первое слово, которое он понял.
      — Она говорит о Владыке Густаве? — спросил он у Арима. — Мне что, нужно рассказать ей о нем?
      — Простите меня, — сказала Дамра, перейдя на эльдерский. — Это никак не пришло мне в голову. Прошу всех вас меня простить.
      — Я тебя прощаю, — сообщил Башэ. — Так какую оплошность ты допустила?
      — Невежливо говорить в присутствии других на непонятном для них языке, — пояснил Арим. — Прошу принять и мои извинения.
      — Давайте все-таки о деле, — нетерпеливо произнес Джессан. — Ты, Арим, только и повторяешь, что у нас неотложное дело. Мы до смерти устали, добираясь сюда, а теперь говорим о каких-то пустяках и кланяемся. Башэ, отдай этой госпоже мешок, расскажи о послании, и закончим то, ради чего мы здесь.
      Почему этот юноша такой беспокойный? — с удивлением подумала Дамра. Она поймала себя на том, что предпочла бы разговаривать без него. Одновременно она понимала, что за ним нужен глаз.
      — Не надо так громко, Джессан, — упрекнул его Арим. Нимореец умоляюще взглянул на Дамру. — Я бы не стал говорить о нашем деле здесь.
      — Увы, мой друг, тут я ничем не могу вам помочь, — удрученно сказала Дамра. — Если мы попытаемся покинуть сад, стража Защитника нас остановит. Я не могу отвести вас в домик для гостей, где я остановилась. Мне думается, этот сад — достаточно удобное место для разговора. Нам лучше и дальше говорить на эльдерском. Вряд ли стражники знают язык Виннингэля.
      Эльфы считали эльдерский язык грубым, а его изучение — ниже своего достоинства. Мало того, они были убеждены, что этот язык разрушительно действует на ум эльфов.
      — Пусть будет так, — вздохнув, согласился Арим. — Правда, историю, которую мы должны тебе поведать, лучше рассказывать при ярком свете, поскольку она темнее тьмы. Твое предположение было правильным. Владыка Густав, наш дорогой друг, скончался. Он умер в селении тревинисов, откуда родом этот юноша. Тревинисы оказали ему все почести, какие оказывают погибшим воинам, и похоронили его как героя. Его душа соединилась с душой его любимой жены. Поэтому мы не скорбим о нем.
      — Мы не скорбим о нем, — повторила Дамра, и все же ей было больно сознавать, что она потеряла мужественного друга. Вопреки этим словам, душа ее была полна скорби.
      — Почему он умер так далеко от родного дома? И о каких темных делах ты упомянул? — спросила она Арима.
      — Густав скончался от ран, полученных в сражении с ужасным врагом, — сказал Арим. — Он бился с врикилем. Они, — ремесленник указал на обоих юношей, — были свидетелями этой битвы.
      В теплом вечернем воздухе неожиданно повеяло холодом. Вечернее небо стало темнее.
      — Да пребудут с ним боги, — сказала Дамра.
      — Боги не оставили его, Дамра, — сказал Арим.
      Ниморейцу захотелось взять ее за руку. Он уже протянул свою, но тут же вспомнил, где они находятся и кто за ними следит. Рука Арима опустилась. Дамра поняла этот жест. Ей и самой требовались теплота и дружеское участие. Джессан опустил глаза, мрачно уставившись себе под ноги.
      — Густав победил своего врага, — продолжал Арим. — Он отправил врикиля в Пустоту, которая поглотила собственное исчадие. Однако врикилю все же удалось смертельно ранить Густава.
      — Пустота пыталась поглотить и его тоже, — добавила Бабушка, ошеломив Дамру, позабывшую о старухе. — Но не смогла. Воины, бившиеся на стороне рыцаря, объединили свои силы и победили.
      — Спасибо тебе за это, — сказала Дамра, поворачиваясь к Джессану и внимательно глядя на юношу. — Спасибо твоим соплеменникам.
      Джессан что-то пробормотал, но глаз так и не поднял. Дамра вопросительно глянула на Арима. Тот слегка покачал головой, и Дамра больше не стала говорить об этом.
      — Владыка Густав знал о приближавшейся смерти. Но он не мог покинуть этот мир, не завершив начатого дела, — продолжил рассказ Арим. — Я говорю о деле всей его жизни. Мне думается, он его завершил.
      Дамра недоверчиво посмотрела на своего друга. Боги земли, ветра, воздуха и огня! Нашел же он место, чтобы говорить об этом!
      — Я очень рада за него, — тихо произнесла она.
      — Башэ, — обратился Арим к пеквею, — теперь ты можешь отдать госпоже Дамре то, что тебе вручил Владыка Густав, а также передать его слова. Говори в точности то, что Густав велел тебе сказать.
      Башэ густо покраснел и, волнуясь, отдал Дамре мешок, который до сих пор он не выпускал из рук.
      — Я запомнил слова рыцаря, — сказал Башэ. Заглянув в его глаза, Дамра поняла наконец, что перед ней — не ребенок. — Владыка Густав сказал так: «Скажи ей, что внутри мешка находится самый драгоценный из всех драгоценных камней в мире. Скажи, что этот камень передаю ей я, искавший его всю жизнь. Я отдаю ей камень, чтобы она доставила его туда, где он должен находиться».
      Вместе со словами Башэ Дамра услышала какой-то звук. Она не смогла определить, откуда он донесся, и даже затруднялась сказать, действительно ли слышала этот звук. Похоже, он раздался с внешней стороны стены, окружавшей сад. Склонив голову, словно ее переполняли чувства, Дамра облокотилась на каменную стену и поднесла руку к глазам. Она заметила чей-то быстрый взгляд с противоположной стороны и увидела тень, растворившуюся во тьме.
      — Что там? — негромко спросил Арим.
      — Кто-то следил за нами с той стороны, — ответила Дамра. Она резко выпрямилась. — Ничего удивительного. У Защитника — шпионы на каждом шагу. Будем надеяться, что они хотя бы не все поняли.
      Дамра умолкла, увидев, как Арим и Джессан мрачно переглянулись. Сохраняя на лице полное бесстрастие, Джессан стал всматриваться в темноту.
      — Ну? — нетерпеливо спросила Дамра.
      — Возможно, это вовсе не шпион Защитника, — ответил Арим. — Нас преследовали. Мы думали, что избавились от погони, а оказалось — нет.
      Бабушка подняла вверх свой посох. Посох был украшен агатами, похожими на человеческие глаза. Такой уродливой палки Дамра еще не видела. Бабушка поворачивала посох в разные стороны, заставляя агатовые глаза глядеть в темноту.
      — Здесь было зло, — объявила старуха. — Теперь оно ушло, но недалеко.
      Постучав посохом по стене, Бабушка сердито посмотрела на агаты.
      — Куда вы раньше смотрели? Какая мне тогда польза от вас? Вы ничем не лучше моих детей.
      Дамре показалось, что агатовые глаза виновато заморгали.
      Она мотнула головой, отгоняя видение.
      — Я что-то не поняла. Кто вас преследовал?
      Джессан резко потянулся к кожаным ножнам, висевшим у него на поясе, и достал оттуда какой-то нож.
      — Это все из-за него, — дерзко, но с долей стыда произнес он.
      Юноша с явной неохотой показал нож Дамре. Тонкий и внешне даже хрупкий, нож был сделан из кости. На лезвии темнела въевшаяся кровь. Дамра сразу же поняла, что это за нож. Теперь она знала, какого рода зло преследовало Арима и его спутников.
      Дамра не выдержала.
      — Кровавый нож… врикиль, идущий за вами по следу. Ты знал об этом, Арим, и все же привел его сюда! Ведь это глупость, это безумие…
      — Нет, это вера, — резко возразила Бабушка. — Джессан был избран богами вместе с Башэ. Боги соединили их.
      — Это правда, Дамра, — подтвердил Арим. — Наша верховная жрица тоже говорила, что Джессан поступил опрометчиво, взяв себе этот нож. Да, он взвалил на свои плечи тяжкую ношу. Он мог бы избавиться от опасности, и тогда нож нашел бы себе новую жертву. Однако Джессан мужественно несет эту ношу сам, зная, что она может стоить ему жизни. — Приблизившись к Дамре, Арим тихо добавил: — Если бы врикиль захватил Джессана, то Джессан, сам того не желая, навел бы на нас и других врикилей. Он не смог бы им противостоять. Они поглотили бы его душу, чтобы добыть нужные сведения.
      Джессан, держа нож в руке, шагнул в сторону Дамры.
      — Ты — одна из Владык, как и Густав. Он убил врикиля. Ты могла бы взять этот…
      — Нет! — отшатнулась Дамра.
      Она старалась не смотреть на нож, ибо ей показалось, что тот, словно змея, извивается на ладони юноши.
      Джессан распрямил плечи, поднял голову. Губы его были плотно сжаты.
      — Не волнуйся, — сдавленным голосом произнес он. — Это моя забота.
      Гнев Дамры сменился жалостью к юноше.
      — Мой муж — один из Вещих, — сказала она, — Так называют наших магов. Он подробно изучал врикилей. Возможно, он знает способ…
      Ее голос оборвался. Возможно, Гриффит и знал способ, но сам он был далеко отсюда. Далеко от нее. Защитник держал его в плену и по-прежнему ожидал ее решения. Но что ей делать? Густав потратил несколько десятков лет на поиски той части Камня Владычества, которая некогда принадлежала людям. Если Камень Владычества и есть «драгоценный камень», лежащий в мешке, святейший долг обязывал Дамру немедленно доставить его Совету Владык в Новом Виннингэле.
      Люди более двухсот лет ждали возвращения своей части Камня Владычества. Можно было представить себе их отчаяние. Число их Владык сокращалось. Одни связывали это с отсутствием Камня Владычества, другие — с отходом от истинной веры. Возвращение Камня в любом случае укрепило бы дух виннингэльцев.
      В душе Дамры вновь начал подыматься гнев. Боги делают ее игрушкой, пешкой в своей игре. Чтобы выполнить один долг чести, она вынуждена отказаться от другого. Однако, похоже, у нее нет выбора.
      — Я возьму этот мешок, — сказала Дамра.
      Никогда еще слова не давались ей с таким трудом. Она потянулась за мешком.
      — Во имя богов я принимаю его… Не размахивай мешком, — раздраженно бросила она Башэ. — Сейчас не время для игр.
      — Я ничего не делаю, — прошептал Башэ. — Он сам движется.
      — Не говори глупостей, — рассердилась Дамра и попыталась схватить мешок.
      Ошеломленный пеквей выпустил мешок из рук. Тот упал на землю, прямо к ногам Дамры. Она наклонилась, чтобы поднять мешок, и почувствовала, что от него исходит магическая сила. Дамра чувствовала: эта сила отталкивает ее, но не имеет намерений причинить ей вред. Или пока не имеет? Магия, словно густой пух, обволакивала заплечный мешок Густава. Дамра могла бы заставить себя преодолеть эту силу, просунуть руку сквозь невидимый пух, однако она чувствовала, что внутри таятся жгучие листики крапивы.
      Дамра поняла причину и рассмеялась. Наверное, Отец и Мать сейчас тоже смеялись. Положение, в котором она оказалась, со стороны выглядело весьма забавным.
      Арим с беспокойством следил за ней. Смех Дамры удивил его еще больше.
      — Я не могу взять этот мешок, — объяснила она Ариму. — Я не могу даже дотронуться до него. Этот мешок окружен земной магией, которая охраняет его от меня.
      — Но ведь ты — Владычица, — возразил сбитый с толку Арим.
      — Да, я — Владычица, но я имею дело с магией дикого ветра, морского бриза, голубого неба и густых облаков. Магия эльфов — это магия Воздуха, а не Земли. — Дамра тяжко вздохнула. — Посылая мне Камень, Густав даже не подозревал об этом. Он не был сведущ в магии.
      Башэ схватил мешок и прижал его к груди. Пеквей недоуменно глядел то на Дамру, то на Арима.
      — Что же нам теперь делать? — спросил Башэ.
      — Спать, — торжественно провозгласила Бабушка.
      Дамра уже собиралась сказать, что у них нет времени на сон, ибо они должны немедленно трогаться в путь. Действовать безотлагательно — это было у нее в крови. Какая-то часть ее существа уже изобретала приемлемые для Защитника оправдания, думала о том, как добраться до Портала и что необходимо взять с собой. Если Дамра что-то решала, она тут же принималась выполнять задуманное. Она была азартным игроком в ма-джонг и могла пренебречь шансом взять «драконов» (крупный прикуп), если в данный момент ей позарез требовалась какая-нибудь мелочь. Такой же Дамра была и в жизни — она неслась вперед и не останавливалась, чтобы подумать о последствиях.
      Остановиться, чтобы подумать о других, ей тоже было некогда.
      Осади назад, Дамра, — приказала она себе. Хотя бы раз в жизни не несись очертя голову. Посмотри на этих чужестранцев. Они утомлены дорогой, и не только дорогой. Куда они пойдут на ночь глядя? А ты? Тебе нужно время, чтобы все обдумать. Нашлась часть Камня Владычества, принадлежащая людям. Это событие всколыхнет весь Лерем, изменит расстановку сил и до основания потрясет государство эльфов. Тебе необходимо тщательно продумать возможные последствия, решить, как и в какой момент сказать об этом Божественному. И в то же время необходимо, чтобы Камень благополучно достиг Нового Виннингэля и о его появлении знали бы лишь те, кто должен знать. Возможно, теперь у тебя появилось преимущество в борьбе против Защитника. Чтобы спасти Гриффита, тебе нельзя соглашаться на мелочь только потому, что добыть ее легче и быстрее. Нет, здесь ты должна терпеливо дожидаться «драконов».
      — У тебя есть надежное место для ночлега? — спросила она у Арима.
      Он кивнул.
      — Там, где я всегда останавливаюсь. Ты знаешь, где это.
      — Никого не пускайте на порог, — предупредила Дамра. — Никого. Врикили способны принимать любые обличья и использовать любой ваш промах.
      — Гриффит как-то говорил мне об этом, — тихо ответил Арим. — Я запомнил.
      Дамра посмотрела на лук Джессана и колчан со стрелами.
      — Нужно купить ему меч. Мы должны быть готовы ко всему. Встретимся утром в самом Глимрэ, на улице Воздушных Змеев.
      Дамра протянула Джессану руку. Юноша опешил, затем крепко сжал ее руку в своей. Затем Дамра обменялась рукопожатием и с Бабушкой — ощущение было таким, словно она пожала когтистую птичью лапу. После этого она подала руку Башэ.
      — Я не могу взять мешок, — сказала Дамра, — но я могу охранять тебя, пока мы не доберемся до нужного места.
      — А где оно? — спросил Башэ.
      Бабушка слегка толкнула его посохом.
      — Утром узнаешь, — сказала она.
      Повернувшись, Бабушка зашагала прочь из сада, дав своему посоху вдоволь насмотреться на эльфийских стражников, чем немало их озадачила.
      — Да обратят предки свой взор на всех вас в эту ночь, — тихо сказала Дамра, прощаясь с Аримом.
      Ни крепких рукопожатий, ни дружеских объятий. Нельзя, чтобы стража заподозрила, что они знакомы.
      — Да обратят предки свой взор на тебя, — повторил Арим традиционные слова прощания.
      Трудно сказать, был ли обращен взор предков на пятерых собравшихся в первом саду. Но если и так, то предки были далеко не единственными, кто следил за этой пятеркой.

ГЛАВА 3