- Пожалуйста, не уходи сейчас, Хуго. Прошу тебя, останься и поговори со мной. Всего минуточку.
      Лицо Хуго было мрачным. Он бросил взгляд на Кенкари, который опустил глаза и тихо кивнул.
      - Я покину вас, дабы вы могли насладиться вашей трапезой в одиночестве. Когда вы будете готовы уйти в вашу собственную комнату, позвоните в этот маленький серебряный колокольчик у постели, и я вернусь, чтобы сопроводить вас.
      Привратник с поклоном удалился.
      - Сядь, - сказала Иридаль, крепко держа Хуго за руку.
      - Я очень устал, госпожа, - сказал он, избегая смотреть на нее. - Мы поговорим утром...
      - Мы должны поговорить сейчас. - Иридаль поднялась и встала перед ним. Она потянулась и коснулась его лица кончиками пальцев. - Не делай этого, Хуго. Не надо этой ужасной сделки.
      - Я должен, - хрипло сказал он. Стиснул от ее прикосновения зубы, глядя куда угодно, только не на нее. - Другого пути нет.
      - Нет, есть. Должен быть. Кенкари хотят мира так же, как и мы. Может, даже больше. Ты видел их, говорил с ними. Они боятся, Хуго, боятся императора. Мы поговорим с ними, заключим другой договор. Потом мы освободим Бэйна, и я помогу тебе разыскать Альфреда, как и обещала...
      - Нет, - ответил Хуго. Взяв Иридаль за запястья, он отвел от своего лица ее руки. Затем посмотрел на нее. - Нет, пусть лучше будет так.
      - Хуго! - Иридаль запнулась, лицо ее вспыхнуло, слезы побежали по щекам. Хуго, я люблю тебя!
      - Да? - Хуго смотрел на нее с мрачной сардонической усмешкой. Он поднял правую руку и раскрыл ладонь. - Посмотрите, посмотрите на этот шрам. Не отворачивайтесь. Посмотрите на него, Иридаль. Представьте теперь, как моя рука ласкает ваше нежное тело. Что бы вы почувствовали? Мое полное любви прикосновение? Или этот шрам?
      Иридаль потупила взгляд и опустила голову.
      - Вы не меня любите, Иридаль, - сказал Хуго со вздохом. - Вы любите часть меня.
      Она подняла голову и гневно ответила:
      - Я люблю лучшую часть!
      - Тогда позвольте ей уйти.
      - Иридаль покачала головой, но ничего не сказала. Больше она не спорила.
      - Ваш сын. Вот кто имеет для вас значение, госпожа. У вас есть возможность спасти его. Не меня. Моя душа погибла уже давным-давно.
      Иридаль отвернулась от Хуго, опустилась на постель и уставилась на свои сцепленные на коленях руки.
      "Она понимает, что я прав, но не хочет с этим мириться, - решил Хуго. Она все еще противится этому, но ее сопротивление слабеет. Она разумная женщина, а не обезумевшая от любви девчонка. Утром, когда она подумает об этом, она смирится".
      - Доброй ночи, госпожа.
      Хуго наклонился и позвонил в маленький серебряный колокольчик.
      Хуго верно оценивал Иридаль или, по крайней мере, думал так. Поутру ее глаза уже были сухими. Она спокойно встретила Хуго с легкой ободряющей улыбкой.
      - Можешь рассчитывать на меня, я тебя не подведу, - прошептала она.
      - Вы не подведете своего сына, - поправил он ее.
      Она снова улыбнулась ему, позволяя ему думать, что для нее важно только это. Но так ведь и было. Бэйн был ее искуплением, ее и Синистрада. Все зло, что содеяли родители - он сознательно, а она по неведению, - будет искуплено их ребенком. Но это была лишь одна из причин, по которой она решила сделать вид, что слушается Хуго.
      Прошлой ночью, прежде чем уснуть, Иридаль снова вспомнила немой совет Бессмертного гласа. Чей это был голос и чем он был - она не могла понять, поскольку она не верила ни в какую Всемогущую силу.
      "Человек, который умер, но не мертв".
      "Появление здесь Хуго было предсказано, - осознала она. - Я же приняла это за знак надежды и поверила, что все будет к лучшему".
      И больше Иридаль не возражала против этого самопожертвования. Она уверила себя в том, что эта жертва никогда не будет принесена.
      Поздно утром они с Хуго встретились с тремя Хранителями - Книги, Врат и Душ в маленькой молельне Дома Птиц.
      - Мы не знаем, есть ли у вас какой-нибудь план насчет того, как проникнуть в Имперанон, - начал Блюститель Душ, бросив на Хуго неодобрительный взгляд. Если нет, то у нас есть кое-какие мысли.
      Десница покачал головой, давая понять, что ему было бы любопытно выслушать то, что на уме у Блюстителя.
      - Вы пойдете, ваше магичество? - спросил Блюститель Душ у Иридаль. - Риск очень велик. Если император захватит человека с вашим даром...
      - Я пойду, - прервала его Иридаль. - Этот мальчик мой сын.
      - Мы так и предполагали. Если все пойдет согласно плану, опасность будет минимальной. Вы проникнете во дворец очень поздно, когда большинство народу будет глубоко спать.
      - Его императорское величество сегодня устраивает пир, как и каждый вечер, но нынче празднуется годовщина объединения эльфов. Ожидаются все обитатели Имперанона, много гостей приедет из дальних областей королевства. Празднование затянется допоздна, многие будут приходить и уходить, и в замке будет суматоха.
      Вы проникнете в комнату вашего сына, заберете дитя и приведете его сюда. Уверяю вас, госпожа, в Храме он будет в полной безопасности, - добавил Блюститель. - Даже если император и обнаружит ребенка здесь, Агах-ран не осмелится отдать приказ об атаке на священный приют. Его собственные солдаты восстанут против такого приказа.
      - Я понимаю, - ответила Иридаль.
      Хуго, посасывая незажженную трубку, кивнул в знак согласия.
      Хранитель явно был польщен.
      - Мы отправим вас, ваше магичество, и вашего сына в ваши земли. А вы, сударь, - он слегка кивнул в сторону Хуго, - останетесь с нами.
      Иридаль плотно сжала губы и не сказала на это ни слова.
      - Звучит довольно просто, - сказал Хуго, вынимая изо рта трубку. - Но как мы проберемся во дворец и выйдем из него? Стража не проспит развлечений.
      Блюститель Душ перевел взгляд на Хранителя Врат, предоставив своему подчиненному довести дискуссию до конца.
      Привратник посмотрел на Иридаль.
      - Мы слышали, ваше магичество, что люди, владеющие вашим тайным искусством, маги Седьмого Дома, обладают даром создавать... ну, скажем... создавать в головах у других людей ложные образы...
      - Вы имеете в виду иллюзию, - ответила Иридаль. - Да, но тут есть определенные ограничения. Тот, кто видит иллюзию, должен пожелать поверить в то, что это правда, или ожидать того, что это правда. Например, я могла бы прямо сейчас создать иллюзию, которая позволила бы мне выглядеть точь-в-точь как эта женщина. - Иридаль показала на Хранительницу Книги. - Но такая иллюзия развеялась бы просто потому, что вы не поверили бы в нее. Ваш разум сказал бы вам, что по логике вещей в этой комнате не может быть двух таких женщин в одно и то же время.
      - Но если, - настаивал Привратник, - вы бы создали иллюзию и я встретил бы вас в зале, я впал бы в заблуждение и принял бы вас за мою знакомую Кенкари, разве не так?
      - Да. Тогда у вас было бы мало причин для сомнений.
      - А если бы я вас остановил, заговорил бы с вами, коснулся вас? Вы по-прежнему казались бы мне настоящей?
      - Это уже было бы опасно. Хотя я и говорю по-эльфийски, тембр и тон моего голоса человеческие, и это выдало бы меня. Жесты были бы моими, а не такими, как у вашей знакомой. Чем дольше вы находились бы рядом со мной, тем больше была бы вероятность того, что я не смогу дольше держать вас в заблуждении. Однако я начинаю понимать ваш замысел. Вы правы. Я смогу создать иллюзию. Но только для себя. Я смогу принять вид эльфийки и незаметно проникнуть в замок. Но я не смогу наложить такое же заклятье на Хуго.
      - Мы и не предполагали, что сможете. Для него мы приготовили кое-что другое. Вы, сударь, говорили, что знаете тех, кто зовет себя Незримыми.
      - Только по слухам.
      - Естественно, - слегка улыбнулся Привратник. - Вы знаете об их магических одеяниях?
      - Нет. - Хуго с заинтригованным видом опустил трубку. - Нет. Расскажите мне об этом.
      - Ткань этой одежды соткана из чудесной пряжи, которая меняет цвет и фактуру, сливаясь с окружающим. Сейчас на полу, рядом со столом лежит одно из таких одеяний. Видите ли вы его?
      Хуго внимательно посмотрел на пол, нахмурился, затем поднял брови.
      - Проклятье!
      - Теперь вы, конечно же, видите его, поскольку вы обратили на него внимание. Это очень похоже на заклятье госпожи Иридаль. Вы видите складки, очертания, объемность. И все же вы довольно долго пробыли в этой комнате, не заметив этого одеяния, - даже вы, человек весьма наблюдательный. В таком одеянии Незримые могут ходить везде и повсюду, днем или ночью, оставаясь практически невидимыми для обычного глаза. Любой, кто смотрит на них, сумеет заметить их по движению и... вещественности, что ли, лучше не скажешь. К тому же требуется некоторое время, чтобы ткань поменяла цвет и вид. Потому Незримых учат ходить медленно, тихо, с плавной грацией, чтобы сливаться с окружающим. Всему этому должны научиться и вы, Хуго Десница, прежде чем войдете во дворец нынешней ночью.
      Хуго подошел, потрогал ткань. Поднял, подержал на фоне деревянного стола, с восхищением наблюдая, как ткань меняет цвет с мягкого зеленого, как у ковра на полу, на темно-коричневый цвет дерева. Как и сказал Кенкари, даже сам вид одеяния менялся, принимая фактуру дерева, до тех пор пока Хуго не показалось, что оно растворилось у него в руке.
      - "Стены движутся". Чего бы я не отдал за такое одеяние в прежние дни! прошептал Хуго.
      Братство давно задавалось вопросом, как это Незримые умудряются действовать так успешно и умело, как это никто не видел их и не знает, как они выглядят. Но Незримые хранили свои тайны так же надежно и тщательно, как и Братство.
      Считалось, что их замечательные способности как-то связаны с эльфийской магией, но какой и как - этот вопрос оставался открытым. Эльфы не умели вызывать иллюзий, как маги высокого уровня из рода людей. Но, видимо, они умели прясть волшебную пряжу.
      С помощью одеяния, которое было у него в руках, Хуго мог бы заработать себе целое состояние. Добавить сюда его собственные умения, знания и опыт...
      Он горько рассмеялся над самим собой и снова бросил одеяние на пол, где оно немедленно начало менять свой цвет на зеленый цвет ковра.
      - Подойдет ли оно мне? Я крупнее любого эльфа.
      - Одеяние делается свободным, чтобы не связывать движений владельца. К тому же оно должно подходить эльфу любого роста и сложения. Как вы понимаете, эти одеяния чрезвычайно редки и дороги. Чтобы напрясть пряжи на одну тунику, необходимо целых сто циклов и еще сто циклов на то, чтобы соткать ткань. Ткать и шить могут только очень искусные маги, годами обучавшиеся этому тайному искусству. На брюках есть шнур, который затягивается вокруг талии. Вот башмаки, маска для головы и перчатки.
      - Посмотрим, как я буду выглядеть, - сказал Хуго, сгребая одежду. - Или как я не буду выглядеть.
      Одеяние подошло ему, хотя было узковато в плечах, а пояс пришлось сделать насколько возможно широким. К счастью, во время добровольного заточения он похудел. Башмаки были предназначены для того, чтобы надевать их поверх другой обуви, и потому подошли. Только перчатки не годились.
      Кенкари были очень этим обеспокоены. Хуго только пожал плечами. Он всегда мог спрятать руки за спиной или в складках подпоясанной туники.
      Хуго посмотрелся в хрустальное зеркало. Он быстро сливался со стеной. Только руки четко виднелись, оставаясь единственной частью тела из плоти и крови.
      Хуго расправил карту Имперанона. Хранители рассмотрели ее и заявили, что она верна.
      - Я на самом деле изумлен ее точностью, - неверным голосом сказал Блюститель.
      - Такую карту мог бы нарисовать только эльф, причем довольно долго проживший в этом дворце. Хуго пожал плечами, но не сказал ни слова.
      - Вы с госпожой Иридаль войдете здесь, через главные дворцовые врата, сказал Блюститель, снова обращаясь к карте и прочерчивая путь своим тонким пальцем. - Госпожа Иридаль скажет страже, что ее вызвали во дворец в такой поздний час, чтобы посетить больного родственника. Это обычный случай. Многие члены королевской семьи строят свои собственные дома на холмах вокруг дворца, и многие под покровом темноты ходят во дворец на свидания. Стража у врат привыкла к таким свиданиям и, вероятнее всего, пропустит госпожу без всяких сложностей.
      - Разве с ней не должно быть вишама? - обеспокоенно спросил Хуго.
      - По праву должно, - согласился Блюститель, - однако члены королевской семьи знают, как ускользнуть от своего вишама, особенно когда можно урвать целую ночь удовольствий. Пока стража будет говорить с госпожой Иридаль, вы, сударь, будете прятаться в тени. Пока ворота будут открыты, вы проскользнете мимо стражи. Боюсь, что войти внутрь будет самым простым делом. Как видите, дворец огромен. В нем сотни комнат на многочисленных этажах. Ребенка могут держать где угодно. Но один из вишамов, который был во дворце недавно, сказал мне, что человеческого ребенка поселили прямо рядом с Императорским Садом. Это может быть любая комната из этих...
      - Я знаю, где он, - тихо сказала Иридаль. Хранители молчали. Хуго, склонившийся над картой, встал и выпрямился, глядя на нее темным хмурым взглядом.
      - Откуда? - спросил он тоном, говорившим о том, что он уже знает ответ и этот ответ ему не нравится.
      - Мой сын сказал мне, - сказала Иридаль, поднимая голову и глядя Хуго прямо в глаза. Она вынула из-за корсажа своего эльфийского платья ястребиное перышко на кожаном шнурке и сжала его в руке. - Он прислал мне эту вещь. И я могу общаться с ним.
      - Проклятье! - прорычал Хуго. - Полагаю, он знает о нашем приходе?
      - Конечно. Как еще он может подготовиться к побегу? - защищалась Иридаль. - Я знаю, ты думаешь, что мы не должны доверять ему...
      - Не понимаю, отчего вы так решили, - глумливо усмехнулся Хуго.
      Иридаль зарделась от гнева.
      - Ты ошибаешься, Хуго. Он испуган. Он хочет бежать. Этот человек, Эпло, был одним из тех, кто выдал его эльфам. Все это было замыслом Эпло. Он и его хозяин, ужасный старик по имени Ксар, хотят продолжения войны. Они не желают мира.
      - Ксар, Эпло. Странные имена. Кто они?
      - Они патрины, Блюститель, - сказала Иридаль, повернувшись к Кенкари.
      - Патрины?! - Кенкари уставились на нее, переглянулись. - Древние враги сартанов?
      - Да, - успокаиваясь, сказала Иридаль.
      - Но как это возможно? Судя по их записям, сартаны изгнали своих врагов задолго до того, как поселили нас на Арианусе.
      - Не знаю. Я знаю только то, что патрины не погибли. Мне сказал об этом Альфред, но, боюсь, я не много поняла из того, что он рассказывал. Патрины были в темнице или где-то еще вроде этого. Теперь они вернулись и хотят завоевать мир для себя.
      Она повернулась к Хуго.
      - Мы должны освободить Бэйна, но так, чтобы Эпло не знал об этом. Это будет нетрудно. Мой сын сказал мне, что Эпло у Незримых вроде бы как в темницах. Я смотрела, но не могла найти их на карте...
      - Нет, - сказал Блюститель, - их там и не должно быть. Даже тот весьма умный эльф, который нарисовал эту карту, не мог знать, где находятся темницы Незримых. Но разве это проблема, сударь?
      - Надеюсь, нет. Очень надеюсь, - холодно сказал Хуго. Он склонился над картой. - Теперь так. Мы освободили ребенка без сложностей. Как лучше всего выйти из дворца?
      - Патрины, - в благоговейном трепете прошептал Блюститель. - К чему же мы идем? Конец мира...
      - Блюститель, - терпеливо поторопил его Хуго.
      - Простите меня. О чем вы спрашивали? Как выйти из дворца? Это здесь. Тут есть укромный выход, которым пользуются те, кто уходит на рассвете и хочет покинуть дворец спокойно, без сложностей. Ребенка можно одеть в плащ с капюшоном и женский берет. Если его и увидят, его примут за служанку госпожи Иридаль.
      - Не слишком хорошо, но в данных обстоятельствах лучшего нам не найти, пробормотал со всей своей мрачностью Хуго. - Вы никогда не слышали об эльфе по имени Санг-дракс?
      Кенкари переглянулись, покачав головами.
      - Но в этом нет ничего особенного, - сказал Блюститель Душ. - Много кто приходит и уходит. Почему вы об этом спрашиваете?
      - Мне говорили, что если мы попадем в беду, то можем довериться этому эльфу.
      - Будем молиться о том, чтобы такой необходимости не возникло, торжественно сказал Блюститель Душ.
      - Аминь, - сказал Хуго.
      Он вместе с Кенкари продолжал разрабатывать план, спорить, обсуждать детали, сложности, опасности, пытался разобраться в проблемах, думал, как решить их, как обойти. Иридаль перестала обращать на это внимание. Она знала, что ей делать, какая роль отведена ей. Она не боялась. У нее было приподнятое настроение, и ей хотелось, чтобы время двигалось побыстрее. До сих пор она не позволяла себе слишком много думать об освобождении Бэйна, опасаясь, что что-нибудь может пойти не так. Иридаль боялась, что снова будет повергнута в отчаяние, как прежде.
      Но теперь она была так близка к цели... Она не могла и представить себе, что произойдет что-нибудь плохое. Иридаль позволила себе поверить в то, что ее мечта наконец-то станет явью. Она истосковалась по своему сыну, по своему маленькому мальчику, которого не видела целый год, по маленькому мальчику, которого потеряла и теперь снова нашла.
      Стиснув в руке перышко, она закрыла глаза и представила себе Бэйна.
      "Сынок, я иду к тебе. Сегодня ночью мы снова будем вместе, ты и я. И больше никто никогда не отнимет тебя у меня. Мы больше никогда не расстанемся".
      Глава 33
      ИМПЕРАНОН
      Аристагон, Срединное Царство
      - Сегодня вечером ко мне придет моя мать, - сказал Бэйн, вертя в руках перышко. - Все устроено. Я только что говорил с ней.
      - Прекрасная новость, ваше высочество, - сказал Санг-дракс. - Вам известны подробности?
      - Она войдет через парадный вход под личиной эльфийки. Заклятье иллюзии. Это вовсе не сложно. Я сам могу такое делать, если захочу.
      - Не сомневаюсь, ваше высочество, - поклонился Санг-дракс. - Убийца будет с ней?
      - Да. Хуго Десница. Я думал, он мертв, - добавил Бэйн. Он нахмурился и вздрогнул. - Он определенно был мертв. Но мама сказала, что нет, он был только тяжело ранен.
      - Внешность может быть обманчива, ваше высочество, особенно если в дело замешаны сартаны.
      Бэйн не понял, но ему было все равно. Его голова была забита собственными тревогами, замыслами и планами.
      - Вы расскажете графу Третару? Скажете, чтобы он был наготове?
      - Я прямо сейчас отправлюсь по вашему поручению, ваше высочество.
      - Вы скажете всем, кому нужно? - настаивал Бэйн.
      - Всем, ваше высочество, - с улыбкой поклонился Санг-дракс.
      - Хорошо, - сказал Бэйн, крутя и сгибая перышко.
      - Ты все еще здесь? - спросил Санг-дракс, вглядываясь сквозь тюремную решетку.
      - Тихо, малыш, - сказал Эпло псу, который лаял так яростно, что чуть не охрип. - Не трать дыхания. Патрин лежал на постели, подложив руки под голову.
      - Я просто изумлен. Возможно, мы переоценили тебя. Мы думали, что ты дерзок, полон огня и воодушевления, жажды помочь своему народу. Неужели мы, Санг-дракс оперся на дверь камеры, - напугали тебя до оцепенения?
      "Спокойно, - подумал Эпло, стискивая спрятанные под головой руки. - Он нарочно подстрекает тебя".
      - Я-то думал, - продолжал Санг-дракс, - что ты уже разработал план побега гномихи.
      - И Джарре, к несчастью, будет убита во время попытки сбежать из тюрьмы. И император будет чрезвычайно огорчен, но ничего не сможет поделать. И гномы будут чрезвычайно огорчены, но им все равно придется разрушить машину. - Эпло улегся поудобнее. - Иди, играй в рунные кости с Бэйном, Санг-дракс. Возможно, ребенка ты переиграешь.
      - Сегодня ночью, Эпло, будет игра поинтереснее, - ласково сказал Санг-дракс. - И мне кажется, ты будешь в ней одним из главных игроков.
      Эпло лежал неподвижно, уставившись в потолок. Пес, стоявший рядом с хозяином, перестал лаять, но все время издавал утробное рычанье.
      - У Бэйна будет гость. Его мать.
      Эпло лежал спокойно, глядя куда-то вверх. Он уже очень хорошо знал этот потолок.
      - У Иридаль сильная воля. Она идет не за тем, чтобы принести своему чаду булочки и поплакать над ним. Нет, она идет с намерением забрать его с собой. Она хочет тайно похитить его, спрятать его от тебя, злого человека. И, не сомневаюсь, ей это удастся. И куда ты отправишься искать своего милого Бэйна? В Срединное Царство? В Верхнее Царство? В Нижнее? И сколько же ты будешь искать его, хозяин? И что Бэйн будет делать все это время? Ты сам прекрасно знаешь, у него свои замыслы, и в них нет места ни тебе, ни так называемому дедушке.
      Эпло протянул руку и потрепал собаку.
      - Ну-ну, - пожал плечами Санг-дракс. - Я просто думал, что тебя заинтересуют эти сведения. Нет, не благодари меня. Терпеть не могу утомлять тебя, вот и все. Нам ждать тебя сегодня вечером?
      Эпло ответил соответствующим образом.
      Санг-дракс расхохотался.
      - Ах, мой дорогой друг! Это мы все это задумали! - Змельф вынул лист пергамента и подсунул его под дверь камеры. - На случай, если ты не знаешь, где находится комната ребенка, я нарисовал тебе план. Комната гномихи как раз в конце коридора. Ох, кстати, император не желает идти навстречу требованиям Лимбека. Он собирается казнить Джарре и послать войско для того, чтобы покончить с ее народом. Мы прямо-таки влюблены в него.
      Змельф изящно поклонился.
      - До вечера, хозяин. Мы действительно ждем возможности насладиться твоим обществом. Вечер без тебя будет совсем не тот.
      По-прежнему смеясь, Санг-дракс медленно удалился.
      Эпло, стиснув кулаки, лежал на постели и смотрел в потолок.
      Владыки Ночи распростерли свои плащи над Арианусом. В Импераноне тьму разгоняли рукотворные солнца, коридоры освещали факелы, в бальных залах с потолков спускались люстры, в гостиных зажигались канделябры. Эльфы ели, пили, танцевали и веселились как могли под присмотром своих темных теней - вишамов, державших шкатулочки. Сейчас повсюду, хотя и не за столом, шепотом обсуждали то, что теперь будут делать гейры с уже уловленными душами. Сегодня вечером все веселились куда больше, чем обычно. С тех пор как Кенкари заявили о своем решении более не принимать душ, смертность среди молодых членов эльфийского королевского дома заметно снизилась.
      Пиры затягивались далеко за полночь, но даже молодым надо поспать... или по крайней мере удалиться для более интимных наслаждений. Факелы потушили, люстры погасили и подняли к потолку, гостям раздали канделябры, чтобы те могли найти дорогу домой или в свои покои.
      Прошел час с той поры, как последние эльфы неверной, спотыкающейся походкой разошлись, держась за руки, по домам, распевая непристойные песни, не обращая внимания на терпеливых трезвых вишамов, сонно трусящих позади. Парадный вход никогда не закрывался. Ворота были невероятно тяжелы, их закрывали с помощью механизмов, причем они скрипели так, что их было бы слышно даже в самой Паксайе. Император как-то раз из любопытства приказал их закрыть. Результат был таким ужасающим, что императору понадобился целый цикл для того, чтобы восстановить слух.
      Врата не были закрыты, но стража у главного входа держалась начеку, гораздо более интересуясь небесами, чем землей. Все знали, что людские войска, если они появятся, нападут с воздуха, а не с земли. На башнях располагались наблюдательные пункты, часовые высматривали налетчиков, которые на своих драконах могли бы прорваться через заслон эльфийского флота. Иридаль выскользнула из тени стен Имперанона и быстро пошла к караулке, что стояла прямо перед главными вратами. На ней было богатое разноцветное эльфийское платье - с высоко поднятой талией, с пышными рукавами до самых запястий и с длинными волочащимися юбками из многослойного плотного шелка, украшенное драгоценностями и лентами, а также плащ из голубого королевского атласа.
      Стражники наверху, обходившие стены, только мельком глянули на нее и тотчас забыли. Те же, что стояли за главными вратами, разглядывали ее, но никто не спешил приветствовать ее, оставив это привратнику.
      Он открыл дверь на стук.
      - Чем могу вам служить, госпожа?
      Иридаль едва слышала его - так шумела кровь у нее в ушах. Сердце быстро колотилось. Она чуть не падала от этого в обморок, и все же оно билось недостаточно сильно, - казалось, кровь не доходит до конечностей. Руки ее были холодны как лед, а ноги онемели так, что почти не могли идти.
      Тем не менее вопрос стражника, заданный как бы между прочим, и его незаинтересованный взгляд придали ей уверенности. Иллюзия держалась. Он не видел, что женщина в эльфийском платье чересчур мала ростом, что платье было ей слишком узко. Он видел эльфийскую девушку с тонкими чертами лица, миндалевидными глазами и фарфоровой кожей.
      - Я хочу войти во дворец, - тихо сказала по-эльфийски Иридаль, надеясь, что ее страх будет принят за девичью стыдливость.
      - По какому делу? - жестко спросил привратник.
      - Мне... это... моя тетушка очень больна. Меня призвали к ее ложу...
      Несколько стражников, стоявших поблизости, переглянулись с понимающими улыбками. Кто-то шепотом сделал замечание насчет тех сюрпризов, что прячутся среди простыней "больных тетушек". Иридаль услышала шепот и, хотя не разобрала слов, выпрямилась и наградила обидчика высокомерным взглядом из глубин своего атласного капюшона. Одновременно она окинула коротким взглядом окрестности ворот.
      Она ничего не увидела, и сердце ее бешено заколотилось, а потом чуть ли не остановилось вообще. Ей отчаянно хотелось знать, где Хуго, что он делает. Может, он уже пробрался за ворота, прямо под длинными носами эльфийских стражей. Иридаль пришлось заставить себя сдержаться, чтобы не начать высматривать его в надежде засечь незаметное движение в свете факела или уловить еле слышный звук. Но Хуго был большим мастером подкрадываться и быстро полностью приспособился к хамелеоноподобному одеянию Незримых. Это произвело впечатление на Кенкари.
      Шепот за ее спиной затих. Иридаль пришлось снова обратить внимание на привратника.
      - У вас есть пропуск, госпожа? Пропуск был, написанный рукой Кенкари. Она показала его. Все было в порядке. Привратник вернул ей пропуск.
      - Как имя вашей тетушки?
      Иридаль назвала его. Его назвали ей Кенкари.
      Привратник исчез в караулке, записал имя в специальной книге. Это могло бы встревожить Иридаль, - а вдруг он пожелает ее проверить, - но Кенкари заверили ее, что это простая формальность. Привратнику пришлось бы туго, вздумай он проверять сотни тех, кто приходил и уходил в течение одной-единственной ночи.
      - Можете войти, госпожа. Уверен, что вашей тетушке станет лучше, - вежливо сказал он.
      - Благодарю вас, - ответила Иридаль и проскользнула мимо него за массивные ворота и высокие стены. Над ее головой на стене эхом отдавались шаги стражи. Иридаль была подавлена огромными размерами Имперанона, который был велик сверх всякого воображения. Главное здание высилось перед ней, заслоняя от взгляда вершины гор. От здания отходили бесчисленные крылья, охватывающие основания горы.
      Иридаль подумала о несметном количестве стражей, охраняющих дворец, представила, как все солдаты стоят перед комнатой ее сына, и внезапно ее предприятие показалось ей безнадежным. Как только она могла мечтать об успехе?
      "Мы победим, - сказала она себе. - Мы должны победить".
      Она продолжала идти, решительно отбросив свои сомнения. Ей нужно было держаться так, словно она знала, куда идет. Ее шаг был тверд, даже когда она проходила мимо эльфийских солдат, которые заглядывали ей в лицо в отблесках факелов и сообщали ей, что через час будут свободны от дежурства, ежели она пожелает подождать.
      Держа в уме карту, Иридаль повернула направо, пройдя мимо главного здания. Она дошла до той части королевской обители, что была расположена далеко в горах. Она шла под арками, мимо казарм и разных прочих служебных строений. Завернув за угол, она поднялась по трехрядной дороге, прошла мимо того, что некогда было журчащим источником (явная демонстрация императорского благосостояния), но теперь он был закрыт "на ремонт". Иридаль начала тревожиться. Она не могла припомнить, чтобы на карте было что-нибудь подобное. Иридаль не думала, что ей придется забраться так далеко, и ей очень хотелось повернуть и пойти назад тем же путем, но тут она наконец заметила нечто знакомое ей по карте.
      Она находилась на окраине Императорского Сада. Сад взбирался террасами по склону горы. Он был прекрасен, хотя и не так пышен, как в прежние дни, когда расход воды не был ограничен. Тем не менее он показался Иридаль изысканным, и она остановилась на миг, чтобы отдохнуть. Сад окружали покои, предназначенные для гостей императора. Их было восемь. У каждого дома была центральная входная дверь. Иридаль отсчитала шесть, Бэйн был в седьмом. Она почти могла заглянуть в его окно. Крепко сжав перышко-амулет в руке, она поспешила вперед.
      Она постучала. Дверь отворил лакей, который потребовал у нее пропуск.
      Стоя в открытых дверях, Иридаль стала нащупывать пропуск в складках платья и уронила его.
      Лакей наклонился за ним.
      Иридаль ощутила или подумала, что ощутила, что подол ее платья шевельнулся, как будто кто-то прокрался мимо нее, проскользнув в узкую щель открытой двери. Она забрала пропуск, в который лакей так и не удосужился заглянуть, надеясь, что эльф не заметил, как дрожит ее рука. Поблагодарив его, она вошла в дом. Он предложил ей, чтобы ее сопровождал по залам мальчик-слуга со свечой. Иридаль отказалась, заявив, что знает дорогу, но все же взяла зажженный факел.
      Она продолжила путь по длинному коридору в полной уверенности, что лакей все время смотрит ей вслед, хотя на самом деле тот вернулся к себе, чтобы обменяться последними дворцовыми" слухами с мальчиком-слугой. Выйдя из главного коридора, Иридаль поднялась на один пролет покрытой ковром лестницы и вошла в другой коридор, пустой, тут и там освещенный светом факелов, закрепленных в стенных держателях. Комната Бэйна была в самом конце.
      - Хуго? - Она остановилась и прошептала это имя, уставившись в темноту.
      - Я здесь. Тихо. Идите.
      Иридаль облегченно вздохнула. Но ее вздох перешел в сдавленный крик, когда она увидела отделившуюся от стены фигуру. Незнакомец пошел к ней навстречу.