Хуго не желал смотреть на нее.
      - Да, - упавшим голосом сказал он. - Да, пропади все пропадом! Уходите! Хуго сцепил руки на седле дракона и опустил на них голову.
      - Проклятый Триан! - тихо ругался он себе под нос. - Проклятый Стефан! Проклятая женщина и ее проклятое чадо! Лучше бы мне было сложить голову на плахе, когда случай был. Теперь я это понимаю. Ведь предчувствовал же! Завернулся бы в смерть, как в одеяло, и уснул бы...
      - Что ты говоришь?
      Он почувствовал, как мягкая и теплая рука Иридаль коснулась его плеча, вздрогнул и съежился.
      - Какое же тяжкое горе ты несешь в душе, - ласково сказала она. - Позволь мне разделить его с тобой. Хуго повернулся к ней в порыве ярости.
      - Оставьте меня. Купите еще кого-нибудь в помощь себе. Я назову вам имена - есть десяток людей лучше меня. А что до вас, то вы мне не нужны. Я сумею найти Альфреда. Я кого угодно могу найти...
      - ...пока он прячется на дне винной бутыли, - ответила Иридаль.
      Хуго схватил ее железной хваткой. Ей стало больно. Он встряхнул ее, заставил откинуть голову и посмотреть ему в глаза.
      - Вы знаете, кто я. Я наемный убийца. Мои руки в крови, в крови, за которую мне заплатили! Я взял деньги за убийство ребенка!
      - А я дала тебе жизнь за жизнь ребенка...
      - Это счастливая случайность! - Хуго отшвырнул ее. - Просто он наложил на меня эти проклятые чары! Или, может, это было ваше заклятье!
      Повернувшись к ней спиной, он начал, яростно дергая, отвязывать свой узел.
      - Уходите, - снова сказал он, не глядя на нее. - Прямо сейчас.
      - Нет. Мы заключили сделку, - ответила Иридаль. - Про тебя говорили только одну хорошую вещь - ты никогда не нарушаешь уговор.
      Хуго замер, обернулся к ней и посмотрел на нее из-под нахмуренных, нависающих бровей потемневшими, глубоко посаженными глазами. Внезапно он остыл и успокоился.
      - Вы правы, госпожа. Я никогда не нарушаю договор. Вспомните об этом, когда настанет время. - Отвязав узел, Хуго сунул его под мышку и кивнул на дракона.
      - Снимите заклятье.
      - Но... он улетит. Мы никогда не поймаем его.
      - Верно. И никто другой не поймает. Вряд ли он в ближайшем будущем вернется в королевские стойла. Нам хватит времени, чтобы исчезнуть.
      - Но он может наброситься на нас!
      - Сейчас он больше хочет спать, чем есть. - Хуго сердито посмотрел на нее красными от недосыпа и похмелья глазами. - Отпустите его или улетайте, госпожа Иридаль. Я не собираюсь с вами спорить.
      Иридаль посмотрела на дракона, на последнюю ниточку, связывавшую ее с домом, с ее народом. До нынешней минуты это путешествие казалось ей сном вроде того, который она видела, когда спала на руках у Хуго. Чудесное освобождение, магия и сверкающая сталь, ребенок в ее объятиях, она не дает врагам вырвать его, эльфы отступают, сраженные материнской любовью и отвагой Хуго... Но во сне этом не было Скурваша. И не было туманных мрачных слов Хуго.
      "Я не слишком-то практична, - безнадежно сказала себе Иридаль. - И плохо разбираюсь в жизни. Все мы, жившие в Верхних Королевствах, таковы. У нас не было в том необходимости. Только Синистрад был другим. Именно поэтому мы позволили ему и дальше осуществлять свои злодейские замыслы, именно поэтому мы и пальцем не пошевелили, чтобы остановить его. Мы слабы, беспомощны. Я клянусь - я стану другой. Я клянусь - я стану сильной. Ради моего ребенка".
      Иридаль сжала рукой перышко-амулет, спрятанный под корсажем платья. Воспрянув духом, она сняла заклятье с дракона и разбила последнее звено в цепи.
      Некогда укрощенная тварь тряхнула шипастой гривой, злобно зыркнула на них, видимо, раздумывая, не закусить ли ими, затем решила, что не стоит. Дракон рыкнул на них и поднялся в воздух. Он поищет где-нибудь укромное и безопасное местечко для отдыха. Когда-нибудь он устанет от одиночества и вернется в стойло. Драконы - общительные создания. Они быстро начинают тосковать по своей паре и по своим друзьям.
      Хуго посмотрел ему вслед, затем повернулся и начал подниматься по узенькой тропинке, что вела к главной дороге, которую они видели с воздуха. Иридаль поспешила за ним, чтобы не отстать.
      Он на ходу порылся в своем узле и вытащил оттуда какую-то вещь. Это был кошелек, содержимое которого резко металлически позвякивало. Хуго привязал его к поясу.
      - Дайте мне ваши деньги, - приказал он. - Все.
      Иридаль молча протянула ему кошелек.
      Хуго открыл его, быстро, на глаз пересчитал содержимое и засунул его за пазуху, удобно и надежно укрыв его на груди.
      - Скурвашские щупари<Карманники> заслуживают своей славы, - сухо сказал он. - Нам нужно сохранить наши деньги в целости, чтобы оплатить дорогу.
      - Оплатить нашу дорогу! На Аристагон? - изумленно повторила Иридаль. - Но мы же воюем! Неужели так просто... попасть в эльфийские земли?
      - Нет, - ответил Хуго. - Но за деньги можно получить все что угодно.
      Иридаль подождала, не продолжит ли он, но Хуго явно не собирался говорить дальше. Ярко светил Солярус, блестел коралит. После ночного холода воздух быстро прогревался. Вдалеке на склоне горы возвышалась могучая внушительная крепость, большая, как дворец Стефана. Иридаль не видела домов или строений, но догадывалась, что они направляются к деревеньке, которую она увидела с воздуха. Над кустарником спиралью поднимался дым утренней стряпни и кузниц.
      - У тебя здесь друзья, - сказала она, вспомнив, как он заменил "они" на "мы".
      - В некотором роде. Закройте лицо.
      - Зачем? Никто тут не узнает меня. Они же не поймут по моему виду, что я мистериарх.
      Он остановился и угрюмо посмотрел на нее.
      - Прости, - вздохнула Иридаль. - Я помню, что обещала тебе не задавать вопросов, чтобы ты ни делал. Я и не хотела, но я не понимаю, и... и я боюсь.
      - И в этом вы правы, - сказал он, задумчиво подергав себя за длинные редкие пряди заплетенной в косицы бороды. - И мне кажется, что чем больше вы будете знать, тем легче нам будет отсюда убраться. Посмотрите на себя. Глаза, одежда, голос - даже ребенок поймет, что вы из высокородных. Вы хорошая добыча. Я хочу, чтобы они поняли, что вы - моя добыча.
      - Я не буду ничьей добычей! - ощетинилась Иридаль. - Почему бы тебе не сказать им правду - что я твой наниматель?
      Хуго воззрился на нее, затем ухмыльнулся, откинул голову и расхохотался. Смеялся он от души, словно высвобождая что-то из глубины сердца. Он по-настоящему улыбнулся ей, и улыбка отразилась в его глазах.
      - Хороший ответ, госпожа Иридаль. Может, я так и сделаю. Но покамест держитесь поближе ко мне и не отходите ни на шаг. Вы тут чужая. А на Скурваше чужестранцев принимают весьма необычно.
      Портовый город Клервашна был расположен вблизи побережья. Он не был окружен стенами, вход не загораживали ворота, тут не было стражников, которые расспрашивали бы прибывших о том, что им нужно в городе. Одна дорога вела от берега в город, и та же самая дорога вела из города в горы.
      - Их явно не пугает возможность нападения, - сказала привыкшая к окруженным стенами городам Волкарана и Улиндии Иридаль. Жители тех городов почти постоянно жили в страхе перед возможными налетами эльфов.
      - Если что-нибудь им угрожало бы, они бы собрали свои пожитки и пошли бы в крепость. Но нет, им нечего беспокоиться.
      Первыми их заметила стайка мальчишек, игравших на дорожке в пиратов. Они побросали свои мечи из сучьев харгастового дерева, подбежали к ним и уставились на них с искренним и откровенным любопытством. Они были примерно такого же возраста, что и Бэйн, и Иридаль улыбнулась им. Маленькая девочка в лохмотьях подбежала к ней с протянутой ручонкой.
      - Не дадите ли монетку, прекрасная госпожа? - стала клянчить она с обаятельной милой улыбкой. - Моя мама больна. Мой папа умер. А мне, моему маленькому братику и сестренке надо кушать. Только одну монетку, прекрасная госпожа...
      - Отвали, - резко сказал Хуго, подняв правую руку с раскрытой ладонью.
      Девочка злобно посмотрела на него, пожала плечами и отпрыгнула в сторону, вернувшись к игре. Мальчики с веселыми воплями потянулись за ней, кроме одного, который опрометью понесся по дороге в город.
      - Зачем ты был так груб с ребенком? - с укором сказала Иридаль. - Она так мила. Уж монетку-то мы могли ей дать...
      - И потерять свой кошелек. Дело этого милого дитяти - выяснить, где вы прячете деньги. Затем она шепнет словечко своему папаше-щупарю, который, вне всякого сомнения, в полном здравии, и он освободит вас от кошелька, как только вы войдете в город.
      - Я не верю! Такое дитя...
      Хуго пожал плечами, продолжая идти вперед. Иридаль поплотнее завернулась в плащ.
      - Мы надолго останемся в этом ужасном месте? - тихо спросила она, подойдя к Хуго поближе.
      - Мы тут даже не остановимся. Мы пойдем в крепость.
      - А другой дороги нет? Хуго покачал головой.
      - Единственный путь - через Клервашну. Это позволит им разглядеть нас. Эти мальчишки играют здесь не просто так, а для того, чтобы следить за чужаками. Но я показал им знак. Один из них сейчас убежал, чтобы доложить Братству о нашем прибытии. Не беспокойтесь. С этой минуты нас никто больше не потревожит. Но вам лучше вести себя тихо.
      Иридаль была ему почти благодарна за этот приказ. Дети-воры. Дети-соглядатаи. Одна только мысль о том, что родители могут использовать невинность своих детей и лишать их детства, приводила ее в ужас. Но тут она вспомнила об отце, который использовал своего сына для того, чтобы шпионить за королем. - Клервашна, - показал рукой Хуго. Иридаль с удивлением посмотрела вокруг. После рассказов Хуго она ожидала увидеть шумный, хрипло орущий град порока - шныряющих в потемках воров, убийц, открыто делающих свое дело прямо на улицах. Она была весьма удивлена, увидев девушек, гнавших на рынок гусей, женщин, несших корзины с яйцами, и мужчин, занимавшихся вполне законным с виду делом. Это был деловой, процветающий город с многолюдными улицами. Единственное, что отличало его от других почтенных городов Улиндии, было то, что население его было очень пестрым. Здесь можно было найти людей почти любого типа - от темнокожих уроженцев Хумбисаша до светловолосых бродяг из Малакаи. Но она совершенно не ожидала увидеть двух эльфов, которые появились из сырной лавки и чуть не налетели на них, пихаясь локтями и невнятно ругаясь.
      Иридаль испугалась и встревоженно посмотрела на Хуго - а вдруг город все же захвачен? Но Хуго был спокоен. Он едва посмотрел на эльфов. Человеческое население почти не обращало внимания на врагов, разве что молодая женщина шла за ними, пытаясь продать им корзину плодов пуа.
      "Владыкам Скурваша наплевать на разрез глаз, их волнует только блеск монет".
      Так же удивительно было видеть хорошо вышколенных слуг из богатейших домов различных островов, расхаживавших по улицам со свертками в руках. Некоторые открыто носили свои ливреи, не скрывая имен своих господ. Иридаль узнала гербы нескольких баронов Волкарана и нескольких герцогов Улиндии.
      - Контрабандный товар, - объяснил Хуго. - Эльфийские ткани, эльфийское оружие, эльфийские украшения. Эльфы тут за тем же - покупают людские товары, которые не могут достать на Аристагоне. Травы и снадобья, драконьи зубы и когти<По поверью, излечивают импотенцию> , драконьи шкуры и чешуя для их драккоров.
      Для этих людей война - вещь прибыльная, поняла Иридаль. А мир приведет их к экономическому краху. А может, и нет. Ветер фортуны над Клервашной наверняка весьма переменчив. Но Клервашна все равно выживет, как, согласно легенде, крысы пережили Разделение.
      Они неторопливо шли по городу. Раз Хуго остановился, чтобы купить стрего для трубки, бутыль вина и чашку воды для Иридаль. Затем они снова пошли. Хуго расчищал себе путь в толпе, крепко придерживая за локоть свою "добычу". Некоторые из прохожих, заметив богатое платье Иридаль, бросали острые вопросительные взгляды на суровое бесстрастное лицо Хуго. Один-другой понимающе подняли брови, скривившись в улыбке. Никто не сказал им ни слова, никто не остановил их. Клервашна не совала нос в чужие дела.
      Как и Братство.
      - Теперь мы пойдем в крепость? - спросила Иридаль.
      Ряды опрятных домиков с двускатными крышами кончились. Они снова были за пределами города. Только несколько детишек попались им па глаза, да и те исчезли.
      Хуго зубами вытащил пробку из бутыли, сплюнул на землю.
      - Ага. Устали?
      Иридаль подняла голову, посмотрела на крепость, что казалась так далеко.
      - Я не привыкла ходить. Я боюсь. Может, остановимся и передохнем?
      Хуго обдумал предложение, затем коротко кивнул.
      - Только недолго, - сказал он, помогая ей сесть на огромный отросток коралита. - Они знают, что мы вышли из города. Они будут ждать нас.
      Хуго прикончил вино, зашвырнул бутыль в кусты на краю дороги. Еще немного времени ушло на то, чтобы набить трубку - вытрясти из кисета сушеного грибка, затем зажечь ее с помощью огнива и трута. Раскурив трубку и вдохнув дыма, Хуго перепаковал свой узел, засунул его под мышку и встал.
      - Пойдемте-ка лучше. Отдохнете, когда дойдем. Мне надо сделать кое-какие дела.
      - Кто такие "они"? - спросила Иридаль, устало поднимаясь на ноги. - Что это за Братство?
      - Я принадлежу к нему, - ответил он, стиснув зубами мундштук. - Вы что, не догадываетесь?
      - Боюсь, что нет.
      - Братство Руки, - сказал он. - Гильдия наемных убийц.
      Глава 26
      СКУРВАШ
      Волкаранские острова, Срединное Царство
      Могучая и неприступная крепость Братства возвышалась над островом Скурваш. Она представляла собой группу строений, разраставшуюся по мере увеличения численности Братства и роста его потребностей. Крепость господствовала над окружающим небом и его летными путями, равно как над окрестными землями и единственной извилистой дорогой, ведущей к ней.
      Любого приближающегося дракона было видно за тысячу менка, большой военный драккор - за две тысячи. Дорога - единственная на этой гористой земле, поросшей ломкими и временами смертельно опасными харгастовыми деревьями<Раз во время бури обломившаяся ветвь харгастового дерева упала вниз и чуть не убила Бэйна. (Смотри "Драконье Крыло", том 1 цикла "Врата Смерти".)>, - проходила по глубоким ущельям и через несколько висячих мостов. Когда они переходили через них, Хуго показал Иридаль, как одним только ударом меча можно отправить и мост, и всех, кто по нему идет, на острые скалы внизу. А если войско все же умудрится добраться до вершины горы, ему придется штурмовать саму крепость обширное строение, защищаемое отчаянными женщинами и мужчинами, которым нечего терять. Чего же удивляться, что и король Стефан, и император Агах-ран оставили все мысли о штурме крепости - разве что в мечтах.
      Братство понимало, что находится в безопасности. Широкая сеть соглядатаев немедленно предупреждала его о любой угрозе еще задолго до того, как она становилась очевидной. Бдительность позволяла Братству жить спокойно и без напряжения. Ворота были нараспашку. Стражники резались в рунные кости и даже не удосужились бросить взгляд на Хуго и Иридаль, когда те прошли через ворота в вымощенный булыжником двор. Дворовые службы по большей части пустовали, но при угрозе нападения их быстро заполнили бы жители Клервашны. Но сейчас, проходя по извилистой дороге, взбиравшейся по пологому склону к главному зданию, Хуго и Иридаль не увидели никого.
      Это строение было древнее прочих. Здесь находился капитул Братства, имевшего смелость летать под собственным флагом - кроваво-красным полотнищем с поднятой вверх рукой с открытой ладонью и сложенными вместе пальцами. Входная деревянная дверь с затейливой резьбой, редкость для Ариануса, была прочно закрыта и заперта на засов.
      - Ждите здесь, - приказал Хуго . - Никуда не двигайтесь с этого камня.
      Иридаль, отупевшая и шатавшаяся от усталости, посмотрела вниз. Она стояла на плоской каменной плите, которая, как она заметила, повнимательнее присмотревшись, отличалась размером и цветом от других плит, которыми была выложена дорожка к дверям.
      - Не сходите с этого камня, - снова предупредил Хуго. Он показал на узкую щель между камнями, как раз над дверью. - Оттуда в ваше сердце нацелена стрела. Шаг вправо, шаг влево - и вы мертвы.
      Иридаль вздрогнула, посмотрела на узкую щель, сквозь которую ей ничего не было видно - ни признака жизни, ни движения. Однако, судя по тону Хуго, он, несомненно, сказал ей правду. Она осталась стоять на плите в форме руки. Хуго пошел к двери. Он постоял, рассматривая резьбу - руки с раскрытой ладонью и плотно сжатыми пальцами, напоминавшие эмблему на каменной плите.
      Их было всего двенадцать. Они располагались по кругу, пальцами к центру.
      Выбрав одну, Хуго прижал к резьбе свою собственную ладонь<Эпло изучал Братство и сумел разгадать многие его тайны. В своих записках он высказывал подозрение о том, что резьба на дереве соответствовала некой разновидности ритуального цикла календаря Братства. Член Братства выбирает нужную руку, соответствующую этому циклу, и накрывает ее ладонью. В резьбе проделано маленькое отверстие, сквозь которое в сторожевую комнату проникает солнечный свет. Рука закрывает свет, и таким образом сторож узнает, что пришел тот, кто имеет на это право. Ночью или в пасмурный день к нужной руке подносят свечу или другой источник света, чтобы его было видно сквозь отверстие.
      Того, кто совершает при выполнении ритуала ошибку, немедленно убивает лучник, постоянно находящийся в верхнем окне>. Дверь распахнулась.
      - Входите, - сказал он Иридаль, делая ей знак подойти. - Теперь безопасно.
      Покосившись на верхнее окно, Иридаль торопливо подошла к Хуго. Крепость подавляла ее, наполняла ее душу ужасающим одиночеством и мрачными предчувствиями. Хуго протянул ей руку, и она крепко схватилась за нее.
      Холод ее руки и неестественная бледность лица обеспокоили Хуго. Он ободряюще пожал ей руку и мрачно улыбнулся, напоминая о необходимости сохранять спокойствие и держать себя в руках. Иридаль опустила голову, поглубже надвинула капюшон, чтобы скрыть лицо, и вошла вместе с ним в маленькую комнату. Дверь за ними сразу же закрылась, засовы встали на место с грохотом, от которого у Иридаль замерло сердце. После яркого света снаружи Иридаль почти ничего не видела. Хуго стоял на месте, пока не проморгался.
      - Сюда, - сказал чей-то бесстрастный голос, прозвучавший, словно шорох очень старого пергамента. Голос шел справа.
      Хуго пошел за говорившим, прекрасно понимая, где он находится и куда надо идти. Он крепко держал Иридаль за руку. Она была благодарна ему за это. Тьма давила на нее, лишала присутствия духа. Но так и было задумано. Она напомнила себе, что сама на это напросилась. И следует привыкать к мрачным, жутким местам.
      - Хуго Десница, - сказал бесстрастный голос. - Как я рад видеть вас, господин. Вы так давно здесь не бывали.
      Они вошли в комнату без окон, освещенную мягким светом светолита, находившегося в фонаре. Сутулый морщинистый старичок мягко и ласково рассматривал Хуго необыкновенно ясными и проницательными глазами.
      - Да уж, Старейший, - ответил Хуго, и его суровое лицо осветилось улыбкой. - Я поражен, что ты все еще трудишься. Я-то думал, что ты уже отдыхаешь у камелька.
      - Ах, сударь мой, теперь я только этим и занимаюсь, - сказал старик. - От прочих дел я отошел давным-давно, разве только время от времени подаю советы таким, как вы, ежели они об этом просят. Вы тоже были отличным учеником, сударь мой. У вас была точная рука - легкая, чувствительная. Не то что эти деревенщины с неуклюжими лапищами вроде тех, что попались вам сегодня.
      Старейший покачал головой, неторопливо перевел глаза с Хуго на Иридаль, так пристально рассматривая ее, что ей показалось, будто он проникает взглядом сквозь ее одежду, а то и сквозь плоть. Затем снова перевел проницательный взгляд на Хуго.
      - Простите меня, сударь мой, но я должен задать , вам этот вопрос. Я не стану нарушать правила даже ради вас.
      - Конечно, - сказал Хуго и поднял вверх правую руку с открытой ладонью и плотно сжатыми пальцами.
      Старейший взял его за руку и пристально рассмотрел ее в свете светолита.
      - Благодарю вас, сударь мой, - значительно сказал Старейший. - По какому делу вы пришли?
      - Чанг принимает сегодня?
      - Да, сударь мой. Надо принять в Братство одного человека. Они проведут обряд, как только пробьет час. Я уверен, что вам будут рады. А каковы будут ваши пожелания насчет вашей гостьи?
      - Проводи ее в комнату с камином. Мой разговор с Чанг займет некоторое время. Проследи, чтобы госпожа чувствовала себя уютно, чтобы ей принесли еды и питья, а если захочет, пусть приготовят постель.
      - Комнату? - тихо сказал старик. - Или камеру?
      - Комнату, - ответил Хуго. - Устрой ее поудобнее. Может, я не скоро вернусь.
      Старейший задумчиво рассматривал Иридаль.
      - Бьюсь об заклад, она магикус. Конечно, это твоя гостья, Десница, но ты уверен, что к ней не нужно приставить стражу?
      - Она не будет использовать свою магию. На чашу весов брошена жизнь, которая для нее дороже ее собственной. Кроме того, - сухо добавил он, - она мой наниматель.
      - А, понимаю. - Старейший кивнул и поклонился Иридаль со старомодным изяществом придворного короля Стефана.
      - Я сам провожу госпожу в ее комнату, - учтиво сказал старик. - Мне не так часто выпадает такая приятная обязанность. А вы, Хуго Десница, можете идти. Чанг доложили о вашем прибытии.
      Хуго хмыкнул. Это его не удивило. Он выбил из трубки пепел и снова набил ее. Засунув трубку в рот, он бросил на Иридаль пустой, мрачный и бессмысленный взгляд, в котором не было и намека на поддержку. Затем повернулся и ушел во мрак.
      Старик поднял своей морщинистой рукой фонарь и извинился, что дойдет впереди, поскольку темно, а лестницы в плохом состоянии и иногда по ним опасно ходить. Иридаль тихо попросила его не беспокоиться.
      - Вы давно знакомы с Хуго Десницей? - спросила она, чувствуя, что краснеет и изо всех сил пытаясь сделать вид, что вопрос она задала между прочим.
      - Больше двадцати лет, - ответил Старейший. - С тех пор как он пришел к нам долговязым юнцом.
      Иридаль это удивило. Ей было любопытно, что же это за Братство такое, которое правит всем островом. А Хуго был одним из Братства, причем его явно уважали. Удивительное дело для человека, который отказался от своего пути и добровольно отрекся от мира.
      - Вы говорили, что обучали его какому-то мастерству, - сказала она. - А чему вы его учили? - Судя по добродушному и ласковому виду старика, это могла быть музыка.
      - Искусству владения ножом, госпожа. Ах, я никогда не видел человека, который владел бы клинком, как Хуго Десница! Я был хорош в этом, но он превзошел меня. Однажды он заколол человека, который сидел рядом с ним в харчевне. Он проделал эту работу так чисто, что этот человек даже не пошевелился и не вскрикнул. Никто не знал, что он мертв, пока на следующее утро его не обнаружили сидящим на том же самом месте, холодным, как стенка. Вся штука в том, что надо знать нужную точку, провести лезвие между ребрами прямо в сердце так, чтобы жертва не успела понять, что ее закололи. Ну, вот мы и пришли, миледи. Хорошая уютная комнатка с прекрасно растопленным камином и кроватью, ежели вам заблагорассудится немного соснуть. Какое вино вам подать к трапезе - красное или белое?
      Хуго медленно шел по коридорам крепости, наслаждаясь возвращением в привычную обстановку. Ничто не изменилось - кроме него самого. Потому он и не возвращался, хотя и знал, что его примут с радостью. Его не поняли бы, а он не смог бы объяснить. Кирские монахи тоже не поняли его. Но они и не спрашивали.
      Многие члены Братства возвращались сюда, чтобы умереть. Некоторые старики, вроде Старейшего, возвращались сюда, чтобы провести остаток своих дней среди тех, кого считали своей семьей - семьей более крепкой и преданной, чем большинство прочих семейств. Остальные, помоложе, возвращались, чтобы залечить раны - издержки профессии - или умереть от них. В большинстве случаев пациенты выздоравливали. Братство, долго имея дело со смертью, накопило изрядные знания в области обработки ран, нанесенных кинжалами, мечами и стрелами, драконьими зубами и когтями, а также изобрело противоядия от некоторых ядов. Маги Братства были искусны в снятии заклятий, наложенных другими магикусами, снятии чар с проклятых колец, во всякой работе такого рода. Хуго Десница, общаясь с Кирскими монахами, которые всегда имели дело с мертвыми и маги которых создали заклятья против заразы<Хотя Кирские монахи и почитали смерть, считая ее окончательной победой над жизнью, им пришлось признать, что если они не будут тщательно соблюдать предосторожности, то вскоре смерть почитать будет некому>, кое-что у них перенял.
      "Я мог бы прийти сюда, - размышлял Хуго, попыхивая трубкой, и с ностальгичестким любопытством разглядывая темные сумрачные коридоры. - Но что бы я им сказал? Что я умираю не от смертельной раны, а от бессмертной?"
      Он покачал головой и прибавил шагу. Чанг, как всегда, будет задавать вопросы, вот только теперь Хуго мало на что мог ответить. Но, поскольку он тут по делу, Чанг не станет давить на него. Как и тогда, когда он пришел сюда впервые.
      Он поднялся по винтовой лестнице в пустой темный коридор. По обеим его сторонам шли закрытые двери. Одна, в конце, была открыта. Оттуда в коридор проникал свет. Хуго пошел на свет, постоял на пороге, чтобы глаза освоились после темноты.
      Внутри находились трое. Двое, мужчина и юноша лет девятнадцати, не были ему знакомы. Третьего, вернее, третью, Хуго прекрасно знал. Она повернулась ему навстречу, не поднимаясь из-за стола, только слегка склонила голову, глядя на него острыми раскосыми глазами, которые видели все, но в них самих не было видно ничего.
      - Входи, - сказала она. - Приветствую тебя. Хуго вытряхнул пепел из трубки в коридор и засунул ее в карман своего кожаного жилета.
      - Привет тебе, Чанг<Чанг - не настоящее имя. По-эльфийски слово "чанг" означает "безжалостный" или "беспощадный". Она - одна из величайших загадок Ариануса. Никто не ведает ее прошлого. Самый старый из живущих ныне эльфов юнец по сравнению с Чанг>, - сказал он и вошел в комнату. Он встал перед ней и низко поклонился.
      - Привет тебе, Хуго Десница. - Она протянула ему руку.
      Он взял ее и поднес к губам. Это позабавило Чанг.
      - И ты целуешь эту старую сморщенную клешню?
      - Это честь для меня, Чанг, - тепло и искренне сказал Хуго.
      Женщина улыбнулась ему. Она была одной из старейших жителей Ариануса, поскольку была эльфийкой и считалась долгожительницей даже среди собственного народа. Лицо ее представляло собой путаницу морщин, кожа туго обтягивала скулы и тонкий крючковатый нос, белый, как слоновая кость. По эльфийскому обычаю она подкрашивала губы, и они изгибались меж морщин маленьким кровавым ручейком. Голова ее была совершенно лысой - волосы ее выпали давным-давно, однако ее гладкий череп был прекрасной формы. Она прекрасно сознавала, как устрашающ взгляд ее ярких глаз, темных на белом как кость лице.
      - Некогда принцы бились насмерть ради чести поцеловать эту тогда нежную и гладкую руку, - сказала она.
      - Некоторые и сейчас были бы счастливы биться за эту честь, Чанг, - сказал Хуго.
      - Да, старина, но уж не ради ее красоты. И все же то, что я имею теперь, гораздо лучше. Я не вернулась бы в прошлое. Сядь по правую руку от меня, Хуго. Ты будешь свидетелем приема этого молодого человека.
      Чанг знаком приказала ему взять стул. Хуго только было направился за стулом, как юноша подскочил к нему.
      - П-позвольт-те м-мне, с-сударь, - заикаясь, проговорил он и покраснел.
      Он поднял тяжелый стул из драгоценного дерева, столь редкого на Арианусе, и поставил его там, где указала Чанг, по правую руку от нее.
      - А-а... вы п-правда Хуго Д-десница? - выпалил юноша, поставив стул на пол и попятившись.
      - Да, - ответила Чанг. - Мало кто удостаивается чести носить титул Десницы. Может, однажды эта честь выпадет и тебе, юноша, но сейчас перед тобой мастер.
      - Я... я не в силах поверить, - заикаясь, произнес охваченный порывом юноша. - Чтобы сам Хуго Десница присутствовал при моем посвящении! Я... - У него не было слов.
      Его старший товарищ, которого Хуго не знал, потянул юношу за рукав назад, на место, к столу Чанг. Молодой человек по-юношески неуклюже попятился, по дороге споткнулся.
      Хуго ничего не сказал, глянул на Чанг. Уголок ее рта дрогнул, но она пощадила чувства юноши и удержалась . от смеха.
      - Правильно и похвально, - серьезно сказала она. - Младшему должно уважать старшего. Его имя Джон Дарби. Его поручитель Эрнст Твист. Думаю, вы незнакомы.
      Хуго покачал головой. Эрнст тоже. Он искоса посмотрел на Хуго, неуклюже дернул головой в почтительном поклоне и потянул себя за волосы дурацким жестом неотесанного мужлана. Он и выглядел как деревенщина - в мешковатой заплатанной одежде, в засаленной шляпе и разбитых башмаках. Однако он вовсе не был деревенщиной. Те же, кто принимал его за деревенщину, вероятно, не успевали даже пожалеть о своей ошибке. У него были тонкие руки с длинными пальцами, явно не знакомые с тяжелой работой. А в его холодных глазах, избегавших прямого взгляда Хуго, таился странный красноватый блеск, и это приводило Хуго в замешательство.
      - Шрамы Твиста еще свежи, - сказала Чанг, - но он уже поднялся от ножен до острия. Год еще не минет, как он достигнет клинка.
      В устах Чанг это было высокой похвалой<Смотри Приложение 1, "Братство Руки".>. Хуго с отвращением посмотрел на этого человека. Перед ним был тот, кто убивает, как говорится, "за тарелку жаркого". По некой напряженности и холодности тона Чанг Хуго догадался, что и она разделяет с ним чувство брезгливости. Но Братству нужны были всякие убийцы, и деньги этого пахли ничуть не хуже, чем прочие. Покуда Эрнст Твист подчиняется законам Братства, его работой будет попрание законов людей и природы, как бы подло это ни было.
      - Твисту нужен напарник, - продолжала Чанг. - Вот он и привел этого молодого человека, Джона Дарби, и после рассмотрения этого дела я дала согласие принять его в Братство на обычных условиях.