- А также Улиндии и всего Срединного Королевства теперь, когда мой настоящий отец мертв, - добавил мальчик.
      Он шагнул вперед с царственным видом и изящно поклонился в пояс. Принц изъявлял почтение к императору, но явно показывал, что обращается как равный к равному.
      Агах-ран, привыкший, что его собственные сородичи простираются перед ним ниц, был несколько ошеломлен подобной самоуверенностью и наглостью.
      Это могло бы стоить эльфу души. Третар затаил дыхание, думая, не сделал ли он ошибки.
      Бэйн поднял голову, выпрямился и улыбнулся. Он был вымыт и одет со всей подобающей ему, по мнению Третара, пышностью. Подходящую одежду ему подобрали с трудом, поскольку человеческие дети значительно крепче сложены, чем эльфийские. Его золотые кудри были уложены блестящими колечками. Кожа Бэйна была бела, как фарфор, а глаза синее, чем лазурит шкатулки, которую хранил императорский гейр. Красота ребенка произвела впечатление на Агах-рана. Или, по крайней мере, Третар сделал такой вывод, заметив, как император поднял брови и слегка отодвинул ароматический шарик.
      - Подойди поближе, мальчик... Третар тихонько кашлянул. Агах-ран понял намек.
      - Подойдите поближе, ваше высочество, дабы мы могли рассмотреть вас.
      Граф снова перевел дух. Император был очарован. Не буквально, естественно. Агах-ран носил сильные талисманы, которые защищали его от магии. Когда Третар впервые разговаривал с Бэйном, ему показалось забавным наблюдать, как человеческий ребенок пытается окружить себя некой грубой магией вроде зачаровывающего заклинания. Конечно, это не подействовало, но то, что мальчик ею пользовался, было для Третара первым свидетельством в пользу того, что он хотя бы от части не врет.
      - Не слишком близко, - сказал Агах-ран. Даже все ароматы Аристагона не могли заглушить запах человека. - Достаточно. Стой здесь. Итак, ты утверждаешь, что ты сын короля Стефана Волкаранского.
      - Нет, о Благородный, - сказал Бэйн, слегка нахмурившись.
      Агах-ран сурово посмотрел на Третара, который наклонил голову.
      - Терпение, государь, - тихо сказал он. - Назовите его императорскому величеству имя вашего отца, ваше высочество.
      - Синистрад, ваше императорское величество, - гордо сказал Бэйн. Мистериарх Верхнего Королевства.
      - Так люди называют чародеев Седьмого Дома, мой государь, - пояснил Третар.
      - Седьмой Дом... А имя твоей матери?
      - Анна Улиндская, королева Волкарана и Улиндии.
      - О-о, - пробормотал Агах-ран. Он был весьма шокирован, хотя сам зачал незаконных детей больше, чем мог сосчитать. - Боюсь, вы ошиблись, граф. Если этот ублюдок не сын короля, то он не может быть принцем.
      - Но я принц, мой государь! - воскликнул Бэйн в детской запальчивости, которая была сейчас так уместна и, более того, так убедительна. - Стефан объявил меня своим законным сыном. Он сделал меня своим наследником. Моя мать заставила его подписать бумаги. Я видел их. Стефан делает то, что говорит моя мать. У нее есть собственная армия. Ему нужна ее поддержка, если он хочет остаться королем!
      Агах-ран посмотрел на Третара.
      Третар закатил глаза, словно хотел сказать: "Чего же вы еще ожидали от людей?"
      Император чуть было не улыбнулся, но сдержался, опасаясь испортить грим.
      - Такое положение, видимо, весьма устраивает все заинтересованные стороны, ваше высочество. Мы догадываемся, что произошло нечто его нарушившее, поскольку вас обнаружили у гегов. Как бишь это место называется...
      - Древлин, мой государь, - прошептал Третар.
      - Да, Древлин. Что вы делали там, дитя мое?
      - Я был пленником, ваше Великолепие. - Глаза Бэйна заблестели от внезапно нахлынувших слез. - Стефан нанял убийцу по имени Хуго Десница...
      - О нет! - Накрашенные веки Агах-рана затрепетали.
      - Мой государь, прошу вас, не прерывайте его, - Мягко укорил его Третар.
      - Хуго Десница отправился в Верхнее Царство. Он убил моего отца, ваше императорское величество, и собирался убить меня, но прежде, чем умереть, мой отец сумел смертельно ранить убийцу. Но потом я был захвачен эльфийским капитаном по имени Ботар-эль, который, как я думаю, находится в союзе с мятежниками.
      Агах-ран снова посмотрел на Третара, который подтвердил слова Бэйна кивком головы.
      - Ботар-эль отвез меня обратно в Волкаран. Он думал, что Стефан заплатит за то, что меня вернут в целости и сохранности. - Бэйн скривил губы. - Но Стефан заплатил за то, чтобы меня убрали. Ботар-эль отправил меня к гегам и заплатил им, чтобы те держали меня в плену.
      - Как, наверное, помнит ваше Великолепие, - вставил Третар, - примерно в это время Стефан пустил среди людей слух, что принц захвачен в плен и убит эльфами. Это восстановило людей против нас.
      - Но скажите мне, граф, почему Стефан просто не покончил с этим ребенком? - спросил Агах-ран, глядя на Бэйна как на необычное животное, выпущенное из клетки.
      - Потому, что в это время мистериархи были вынуждены покинуть Верхнее Царство, где, по словам наших соглядатаев, стало невозможно жить. Они переселились в Волкаран и поведали Стефану, что попытка причинить вред сыну Синистрада, их могучего предводителя, может стоить Стефану жизни.
      - Но королева согласилась, чтобы ее сын был заточен! Почему ваша мать допустила такое? - спросил Агах-ран Бэйна.
      - Если бы люди узнали, что она путалась с одним из мистериархов, ее сожгли бы как ведьму, - сказал Бэйн с невинным видом, что сделало грубое, хотя и верное слово просто очаровательным. Граф неодобрительно кашлянул.
      - Я думаю, здесь более глубокая подоплека, ваше императорское величество. Наши лазутчики доносят, что королева Анна сама хочет захватить престол. Она намеревалась сделать это с помощью Синистрада, отца мальчика. Но он погиб, и теперь ни у нее, ни у оставшихся в живых колдунов не хватает сил, чтобы свергнуть Стефана и захватить власть над Волкараном.
      - Но у меня хватит сил, мой государь, - остроумно ответил Бэйн.
      Агах-рана это весьма позабавило. Он и вовсе убрал от лица шарик, чтобы получше видеть мальчика.
      - У тебя, малыш?
      - Да, о Благородный, - сказал Бэйн. - Я все обдумал. Что произойдет, если я внезапно появлюсь на Волкаране, целый и невредимый? Я публично заявлю, что эльфы похитили меня, но мне удалось бежать. Люди любят меня. Я стану героем. Стефану и Анне не останется ничего другого, как снова принять меня.
      - Но Стефану всего только и надо будет снова избавиться от тебя, - зевнул Агах-ран и утомленно провел рукой по лбу. - И даже если это принесет какую-либо выгоду тебе, мы не видим, что от этого получим мы.
      - Очень много, - холодно сказал Бэйн. - Если вдруг и король и королева внезапно умрут, то трон наследую я.
      - О! О! - пробормотал Агах-ран, так широко распахнув глаза, что краска на веках пошла трещинами.
      - Камердинер, вызовите стражу, - приказал Третар, поняв намек. - Уберите мальчишку!
      - Вы, сударь, разговариваете с принцем Волкаранским! - вспылил Бэйн.
      Третар посмотрел на императора и увидел, как замигали накрашенные глаза, императору было забавно смотреть на мальчика. Граф поклонился принцу.
      - Прошу прощения, ваше высочество. Его императорскому величеству беседа с вами доставляет большое удовольствие, но сейчас он устал.
      - У нас болит голова, - сказал Агах-ран, прижимая к вискам пальцы с отполированными ногтями.
      - Мне очень жаль, что его императорское величество чувствует недомогание, - с достоинством сказал Бэйн. - Я удаляюсь.
      - Благодарю вас, ваше высочество, - ответил Третар, едва удерживаясь вт смеха. - Стража, прошу вас проводить его королевское высочество в его апартаменты.
      Вошли стражи и увели Бэйна. Бэйн тайком бросил на Третара пытливый взгляд. Граф улыбнулся, показывая, что все в порядке. Бэйн с довольным видом шел между своими стражами с такими изяществом и грацией, которые встретишь не у всякого эльфийского ребенка.
      - Замечательно, - сказал Агах-ран, снова прибегнув к нюхательной соли.
      - Я вынужден напомнить вашему императорскому величеству, что мы имеем дело с людьми, и нас не должны обескураживать их варварские обычаи.
      - Вы совершенно правы, граф, но мы убеждены, что все эти отвратительные россказни о наемных убийцах и шлюхах совершенно лишили нас настроения перекусить. Наша пищеварительная система чрезвычайно уязвима. .
      - Я скорблю об этом, ваше величество, и приношу свои глубочайшие извинения!
      - И все-таки, - задумчиво произнес император, - если бы мальчишка действительно унаследовал престол Волкарана, это бы было нам весьма кстати.
      - Воистину, о Благородный, - ответил Третар. - Самое меньшее, он отказался бы от союза с мятежниками и предоставил бы их собственной судьбе, может, его даже можно было бы заставить объявить им войну. Затем, полагаю, ваше императорское величество могли бы действовать как регент при юном короле Бэйне. Мы могли бы послать оккупационные войска, чтобы поддерживать мир между враждующими группировками людей. Естественно, ради их блага.
      Накрашенные глаза Агах-рана сверкнули.
      - Вы хотите сказать, Третар, что мальчишка просто передаст нам Волкаран.
      - Именно так, ваше величество. Естественно, за щедрое вознаграждение.
      - А эти колдуны, эти мистериархи? - Император скривился, вынужденно произнеся человеческое слово. Граф пожал плечами.
      - Они тоже смертны, ваше императорское величество. Они надменны, своенравны, их не любят, им не доверяют даже собственные соплеменники. Сомневаюсь, чтобы у нас возникли с ними неприятности. В противном случае мальчишка поставит их на место.
      - А Кенкари? Что будем делать с нашими колдунами?
      - Да пусть делают что хотят, мой государь. Как только люди будут завоеваны и покорены, вы сможете собрать силы и разгромить мятежников. Покончив с ними, вы вышвырнете гегов с Древлина и завладеете Кикси-винси. Вам больше не понадобятся мертвые души, о Благородный. Ведь в вашей власти будут все живые души Ариануса.
      - Это чрезвычайно остроумно, граф Третар. Мы выражаем вам свою похвалу.
      - Благодарю, мой государь.
      - Но это займет время.
      - Да, ваше императорское величество.
      - А что мы будем делать с этими жалкими гегами? Надо же придумать отключить машину и лишить нас воды!
      - Капитан Санг-дракс, - к слову, блестящий офицер, обратите на него внимание, ваше императорское величество, - привез нам пленного гега.
      - Мы слышали. - Император поднес ароматический шарик к носу, словно в эту часть дворца каким-то образом просочилось зловоние. - Мы не понимаем зачем. В нашем королевском зоопарке ведь есть пара гегов?
      - Сегодня ваше императорское величество в хорошем настроении, - сказал Третар и засмеялся, понимая, что император этого ожидает.
      - Нет, - раздраженно сказал император. - Все не в лад. Однако мы полагаем, что этот гег представляет для вас определенную важность?
      - Как заложник, мой государь. Я предполагаю поставить гегам ультиматум: они включают Кикси-винси, иначе то, что останется от этой самки, будет возвращено им в нескольких маленьких ящичках.
      - Гегом больше, гегом меньше... Что это для них? Ведь они плодятся как крысы, Третар. Я не могу понять...
      - Прошу прощения у вашего Блистательства, но геги очень сплоченная раса. У них существует довольно забавное представление о том, что если с одним гегом что-то случилось, то это случилось со всеми. Мне кажется, что эта угроза станет существенным стимулом для того, чтобы они прислушались к нашим предложениям.
      - Если вы так полагаете, граф, то мы так и прикажем.
      - Благодарю вас, мой государь. А теперь, поскольку ваше Блистательство выглядите утомленным...
      - Мы вынуждены признать, Третар, что мы действительно устали. Государственные дела, дорогой граф, государственные дела... Однако нас посетила мысль.
      - Да, о Благородный?
      - Как мы вернем мальчика на Волкаран, не вызвав у людей подозрений? И что помешает королю Стефану попросту спокойно избавиться от него, если мы все же отошлем его назад? - Агах-ран покачал головой. Это усилие чрезвычайно утомило его. - Мы видим слишком много сложностей...
      - Будьте спокойны, о Благородный, я все это учел.
      - Правда?
      - Да, мой государь.
      - И каковы ваши намерения, граф?
      Граф покосился на рабов и камердинера. Наклонился к надушенному уху его блистательного величества и зашептал.
      Агах-ран несколько мгновений в замешательстве взирал на своего министра. Затем губы, подкрашенные коралловым гримом, медленно раскрылись в улыбке. Император знал, что его министр умен, равно как и министр понимал, что император, несмотря на свой внешний вид, вовсе не дурак.
      - Одобряем, граф. Вы примете меры? ч - Считайте, что они уже приняты, ваше императорское величество.
      - Что вы скажете мальчику? Он загорится желанием уехать.
      Граф улыбнулся.
      - Должен признаться, мой государь, что этот план предложил мальчик.
      - Хитрый маленький демон! Что, Третар, все человеческие дети такие как он?
      - Не думаю, о Благородный, иначе люди давно бы уже победили нас.
      - Ну, ладно. Но за этим ребенком требуется глаз да глаз. Присмотрите за ним, Третар. Нам будет интересно узнать дальнейшие подробности, но в другой раз. - Агах-ран устало провел рукой по лбу. - Голова разболелась непереносимо.
      - Ваше императорское величество многое переносит ради своего народа, сказал с низким поклоном Третар.
      - Мы знаем это, Третар. Мы знаем. - Агах-ран испустил болезненный вздох. Но этого никто не ценит.
      - Напротив, народ обожает вас, мой государь. Помогите его величеству, приказал, щелкнув пальцами, Третар.
      Камердинер сорвался с места. Со всех сторон набежали рабы с холодными компрессами, горячими полотенцами, подогретым вином и охлажденной водой.
      - Отнесите нас в нашу опочивальню, - еле слышно сказал Агах-ран.
      Камердинер приступил к руководству этой сложной процедурой.
      Граф Третар ждал, пока императора поднимут с ложа, уложат на золотые носилки среди шелковых подушек и понесут медленно, со скоростью кораллового червя, дабы не нарушить равновесия, в опочивальню. В дверях Агах-ран слабо шевельнул рукой.
      Внимательно наблюдавший Третар сразу же весь обратился во внимание.
      - Да, мой государь?
      - С мальчиком ведь кто-то был? Какой-то необычный человек, у которого кожа становилась голубой.
      - Да, ваше императорское величество, - ответил Третар, который не думал, что и об этом необходимо рассказывать. - Так нам доложили.
      - И что?
      - Вам не о чем беспокоиться, мой государь. До меня дошли слухи, будто бы это один из мистериархов. Я допросил по этому поводу капитана Санг-дракса, и, по его словам, этот голубокожий тип всего лишь слуга мальчика.
      Агах-ран кивнул, снова лег на подушки и опустил накрашенные веки. Рабы унесли его. Третар подождал, покуда в точности не удостоверился, что больше не нужен, затем, удовлетворенно улыбнувшись самому себе, вышел, чтобы приступить к выполнению первого этапа своего плана.
      Глава 21
      КОРОЛЕВСКИЙ ДВОРЕЦ
      Волкаранские острова. Срединное Царство
      Дворец короля Стефана на острове Провидения был совершенно не похож на дворец его эльфийского соперника на Аристагоне. Имперанон представлял собой обширное собрание элегантных зданий со спиральными башенками и минаретами, украшенными черепичной мозаикой, пестрыми каменными кружевами и резными завитушками. Крепость короля Стефана была прочной, тяжелой, с четкими прямыми линиями и углами. Ее угрюмые зубчатые башни мрачно и неприветливо вздымались в сумрачное небо. Как говорится, каков властитель, таков и дворец.
      Ночь над Импераноном рассеивал свет факелов и канделябров. Неверный отсвет Небесной Тверди поблескивал на чешуе сторожевых драконов, сидевших на башнях. В сумерках горели красные сторожевые костры, освещавшие путь возвращавшимся из пиратского набега драконам и согревавшие часовых, которые непрестанно смотрели в небо - не появится ли эльфийский драккор.
      Часовые не теряли своей бдительности, хотя давно уже ни один эльфийский драккор не осмеливался приблизиться к Волкарану. Некоторые из жителей Ферст-фолла, города, тесно прижавшегося к стенам замка, шептались о том, что король Стефан высматривает не эльфийские драккоры. Нет, он высматривает врага поближе, того, кто идет кира-курсом<Относительная система направлений, детально описанная в "Драконьем Крыле", том 1 цикла "Врата Смерти". Для общих целей кира-курс соответствует западу, кана-курс - востоку, курс вперед северу, курс назад - югу. В данном случае имеется в виду, что драконы, летящие с Улиндии, волнуют Стефана больше, чем драккоры, прилетающие из эльфийских королевств>, а не кана-курсом.
      Альфред, который прожил среди людей некоторое время, написал об их расе следующие рассуждения, озаглавленные как "История вверх ногами"<Найдено в библиотеке замка Волкаран. Альфред записал эту историю на человеческом языке, несомненно, с целью раскрыть людям глаза на их собственное безумие. Верный своей нерешительной натуре, сартан так и не показал эту книгу королю, а вместо этого оставил ее в библиотеке, вероятно, в слабой надежде на то, что Стефан или Анна случайно наткнутся на нее>:
      "Эльфы Ариануса не стали бы такими сильными и могущественными, если бы люди смогли объединиться. В качестве единой расы люди стали бы для эльфов несокрушимой стеной. Люди легко могли бы воспользоваться войнами между различными эльфийскими кланами для того, чтобы укрепиться на Аристагоне (или по меньшей мере не позволить вытеснить себя оттуда). Но люди недооценили эльфов, считая их никчемными и слабыми. Различные группировки людей с их долгой историей кровавых междуусобиц были гораздо больше заинтересованы в истреблении друг друга, чем в отражении эльфийских нападений. По сути, люди сами сокрушили себя, истощив себя так, что могучему Паксару стоило только топнуть ногой и крикнуть "У!", как люди в ужасе разбежались.
      Люди были вытеснены с Аристагона. Они бежали на Волкаранские острова и более крупный континент Улин дию. Там они могли бы объединиться. Во время вспыхнувшего среди эльфов Братоубийства люди могли бы с легкостью отвоевать все потерянные ими земли. Возможно, они могли бы захватить даже Имперанон, поскольку среди людей есть мистериархи, чье магическое искусство гораздо выше, чем то, которого достигли эльфы, исключая разве что Кенкари. А в этой войне Кен-кари, по общему мнению, держали нейтралитет.
      Однако собственные междуусобные войны утомили мистериархов и истощили их силы. Увидев, что их усилия прекратить вражду между людьми напрасны, мистериархи покинули Срединное Царство, отправившись в Верхнее Царство в построенные сартанами города, где надеялись обрести мир. Их уход оставил людей беззащитными перед нападениями эльфов Трибуса, которые, разгромив и силой объединив эльфийские кланы, занялись теперь людьми-пиратами, которые нападали на эльфийские корабли, перевозящие воду с Древлина, и грабили их.
      Эльфы Трибуса завоевали множество людских королевств Волкарана, используя подкуп и предательство наравне с мечом, разделяя и завоевывая. Люди видели, как их дочерей и сыновей уводят в рабство, они видели, как их пища попадает в эльфийские глотки, они видели, как эльфийская знать убивает драконов ради забавы. И в конце концов люди пришли к выводу, что эльфов они ненавидят больше, чем друг друга.
      Два наиболее сильных людских клана вступили в тайный союз, скрепленный браком Стефана Волкаран-ского и Анны Улиндской, Люди начали вытеснять эльфийские оккупационные войска с Волкарана, что закончилось знаменитой Битвой Семи Полей, которая примечательна тем, что проигравший оказался победителем<Король Стефан, потерпевший поражение в этой битве, был вынужден сдаться принцу Риш-ану. Эльфы повели пленных в рабство, но тут женщина-менестрель по имени Черный Жаворонок в знак вызова начала петь. Песня эта оказала на эльфов мощное, почти колдовское влияние. Все эльфы, которые услышали ее, вернулись мысленно в те времена, когда они жили в мире, славе и красоте. Эльфы побросали оружие, многие начали рыдать, оплакивая утраченное. Король со своей армией отступил в ближайший замок. Эльфы покинули поле битвы и вернулись на свои корабли. Так начался эльфийский мятеж. ("Драконье Крыло", том 1 цикла "Врата Смерти".)>.
      Вспыхнувшее после этого среди эльфов восстание, во главе которого встал принц Риш-ан, заставило эльфийские оккупационные войска отступить"..
      Альфред заканчивает на печальной ноте: "Улиндия и Волкаран объединились под властью людей. Но теперь, когда эльфийская угроза исчезла, люди решили, что ныне они спокойно могут снова ненавидеть друг друга. Кланы с воинственным воем вцепились друг другу в глотку. Среди могучих баронов с той и с другой стороны пошел мрачный шепоток о том, что союз Стефана и Анны изжил себя за ненадобностью. Король и королева против воли были втянуты в в опасную игру.
      На самом деле эти двое горячо полюбили друг друга. Брачный союз, заключенный по расчету, - это семя, брошенное в почву, удобренную годами ненависти, расцвело взаимным уважением и любовью. Но оба понимали, что этот цветок завянет и погибнет раньше срока, если только они не смогут удержать в узде своих последователей.
      Потому король с королевой сделали вид, что ненавидят того, кого ценили в жизни превыше всего, - друг друга, (c)ни громко бранились на людях, в душе еще горячее привязываясь друг к другу. Считая, что брак, а следовательно, и союз на грани развала, члены каждой из враждующих сторон начали не таясь нашептывать свои планы королю и королеве, не понимая, что на самом деле эти двое заодно. Так Стефан и Анна сумели покорить и загасить пламя, которое иначе пожрало бы их королевство.
      Но теперь возникла новая опасность - Бэйн. И что с ним делать - ума не приложу. Я боюсь за меншей. Боюсь за всех них".
      Эта проблема было решена<Полная история жизни Бэйна изложена в "Драконьем Крыле", том 1 цикла "Врата Смерти">. Бэйн исчез. Его вроде бы увез в дальнее королевство человек с голубой кожей, - по крайней мере, эти смутные вести принесла королю Стефану настоящая мать Бэйна, Иридаль из Верхнего Царства.
      Чем дальше увезут Бэйна, тем лучше, - так смотрел на дело король Стефан. Бэйна не было уже около года, и казалось, что проклятие, лежавшее на всем королевстве, исчезло вместе с мальчиком.
      Королева Анна забеременела снова и благополучно разрешилась девочкой.
      Девочка стала принцессой Улиндии. Правда, по закону корона Волкарана не могла быть передана женщине, но законы со временем можно и изменить, особенно если Стефан не сможет зачать сына. Король и королева обожали свою дочь. Нанятые ими маги Третьего Дома денно и нощно стояли на страже, чтобы и на сей раз в колыбели не оказалось странного, отмеченного роком подменыша.
      К тому же за этот год восстание гегов Нижнего Царства еще сильнее ослабило и обескровило эльфов.
      Войска Стефана сумели вытеснить эльфов с последнего занятого ими пятачка на внешних островах Волкарана. В руки людей только что попал эльфийский драккор с грузом воды. В этом году был хороший водный урожай. Стефан смог снять ограничения на воду, что обрадовало его подданных. Враждующие кланы по большей части стали получше относиться друг к другу, и междуусобицы, что вспыхивали между ними теперь, были совсем другого рода. Кровь, пролитая в них, капала из разбитых носов, а не с окровавленных ножей.
      - Я всерьез начинаю подумывать, дорогая, о том, чтобы открыто заявить о нашей любви, - сказал Стефан, наклонившись над плечом жены, чтобы состроить рожицу ребенку.
      - Не заходи слишком далеко, - ответила Анна. - Меня даже забавляют наши прилюдные перебранки. Думаю, все это нам на пользу. Когда ты на самом деле бесишь меня, я выплескиваю всю мою злость в следующей нашей показной ссоре, и мне становится намного лучше. О Стефан, ну и страшная же рожа! Ты напугаешь ее!
      Однако малышка рассмеялась от удовольствия и попыталась схватить короля за седеющую бороду.
      - Значит, все эти годы ты вполне искренне говорила мне все эти ужасные слова? - поддел ее Стефан.
      - Я надеялась, что у тебя такая физиономия и останется. Очень бы тебе пошло. У, какой страшный у нас папа! - сказала Анна малышке. - Давай-ка нападем на этого страшного папу. Ну, давай, мой дракончик! Налетай на папу!
      Анна подняла девочку, и та "полетела" к Стефану. Тот подхватил ее и слегка подбросил вверх. Малышка рассмеялась и снова попыталась схватить его за бороду. Они сидели в детской, наслаждаясь теми немногими драгоценными минутами, когда им удавалось побыть вместе. Для королевской семьи такие минуты выпадали столь редко, что появившийся в дверях человек печально улыбнулся и отвел взгляд. Сейчас радостный миг закончится. И оборвет его он сам. Но он медлил, любуясь ничем не омраченным счастьем, которое ему придется прогнать...
      Король ощутил тень собиравшейся над ним тучи. Пришедший появился беззвучно, но король почувствовал его присутствие. Это был Триан, магикус короля, - только ему было дозволено входить без стука и предупреждения. Стефан поднял взгляд и увидел стоявшего в дверях чародея.
      Король улыбнулся и хотел было махнуть рукой, но выражение лица Триана было куда страшнее, чем та рожа, которую Стефан скорчил, чтобы позабавить свою маленькую дочку. Улыбка его погасла, лицо стало холодным. Анна, которая с нежностью смотрела на игравших мужа и ребенка, увидела, как он помрачнел, и в тревоге обернулась. Увидев Триана, королева вскочила на ноги.
      - Что такое? Что случилось?
      Триан показал взглядом из-под полуопущенных ресниц в сторону коридора и незаметно сделал знак рукой, чтобы дать понять, что в коридоре есть люди, причем достаточно близко, чтобы услышать разговор.
      - Ваше величество, от барона Фицуоррена прибыл гонец, - громко сказал магикус. - Как я понимаю, небольшая стычка с эльфами Куринандистаи. Мне очень неприятно отрывать ваши величества от более приятного времяпрепровождения, но вы оба прекрасно знаете барона.
      Они действительно знали барона, только нынешним утром от него пришло донесение, в котором он сообщал, что уже несколько недель не видел ни единого эльфа и горько жаловался на безделье, которое дурно сказывается на дисциплине, и просил позволения поохотиться на эльфийские драккоры.
      - Фицуоррен горяч, - сказал Стефан, уловив намек. Он отдал дочь няне, вошедшей по приказу Триана. - Это ведь один из ваших кузенов, моя королева. Улиндиец, - насмешливо усмехнулся он.
      - Он не бегает от сражений, чего я не могу сказать о волкаранцах, - с горячностью ответила Анна, хотя лицо ее было бледным.
      Триан страдальчески вздохнул, как человек, который с удовольствием бы выпорол балованного ребенка, но не имеет на то возможности.
      - Не будут ли ваши величества столь любезны выслушать донесение посланца? (c)н в моем рабочем кабинете. Фицуоррен просил заклятье против обморожения. Я составлю его, покуда ваши величества поговорят с посланцем. Так мы сэкономим время.
      В рабочем кабинете Триана... Король и королева обменялись несчастными взглядами. Анна поджала губы и положила холодную руку в ладонь мужа. Стефан нахмурился и повел свою жену по коридору.
      Рабочий кабинет Триана был единственным во всем дворце местом, где все трое могли встречаться частным образом и быть уверенными, что их разговоры не подслушают. Замок был настоящим рассадником интриг и сплетен. Половина слуг была подкуплена тем или другим бароном, а другая половина передавала сведения за так.
      Рабочий кабинет Триана находился в легкой светлой башенке, вдалеке от шумной и бурной жизни замка. Триан и сам был большим любителем пирушек. Благодаря своей молодости, цветущему виду и обаятельным манерам он, хотя и не был женат, редко проводил ночи в одиночестве, разве что сам этого хотел. Никто во всем королевстве не умел танцевать так грациозно. Многие знатные люди заплатили бы кучу денег за то, чтобы выведать секрет магикуса, - как это он умудряется столько пить без малейших намеков на похмелье.
      Но, хотя Триан мог пировать ночь напролет, он был человеком серьезным и дни посвящал делам, помогающим управлять королевством. Он был абсолютно, полностью, самоотверженно предан своим королю и королеве, любил их как друзей и почитал как правителей. Он знал все их тайны и мог бы в десятки раз увеличить свое состояние, продав ту или другую. Но он скорее бросился бы в Мальстрим. И хотя Триан был на двадцать лет моложе Стефана, он был для своего государя советником, министром и наставником.
      Войдя в кабинет чародея, король и королева обнаружили там двух человек, которые ждали их. Одного - мужчину - они не знали, хотя он показался им отчасти знакомым. Второго посетителя - женщину - они знали в лицо, и при ее виде тень, лежавшая на их челе, стала гуще и темнее.
      Женщина поднялась и почтительно поклонилась их величествам. Стефан и Анна также ответили вежливым поклоном, поскольку, хотя женщина и ее спутник понимали, что перед ними король и королева, их связывали необычные узы. Трудно править теми, кто гораздо могущественнее тебя и может обрушить замок, прошептав одно-единственное слово.
      - Я думаю, ваше величество, вы знаете леди Иридаль. - Слова Триана были излишни, но он мягко старался успокоить всех .прежде, чем нанести удар, который разрушит их жизни.
      Все обменялись вежливыми, ничего не значащими словами. Они вылетали как бы сами собой, и никто не задумывался над их смыслом. Эти "рад снова вас видеть" и "как давно мы не виделись", "спасибо за очаровательный подарок ребенку" быстро иссякли, особенно при упоминании о ребенке. Анна смертельно побледнела и опустилась в кресло. Иридаль крепко сцепила руки и устремила невидящий взгляд на свои пальцы. Стефан закашлялся, прочистил горло и, нахмурившись, посмотрел на стоявшего в комнате незнакомца, пытаясь припомнить, где он его видел.
      - Ну, так в чем дело, Триан? - спросил король. - Почему вы позвали нас сюда? Мне кажется, что все это никак не связано с Фицуорреном, - добавил он с невеселой усмешкой, посмотрев на леди Иридаль. Она, хотя и жила неподалеку от дворца, редко отваживалась приходить сюда, поскольку прекрасно понижала, что своим появлением приносит этой чете неприятные и болезненные воспоминания, такие же, какие при их виде оживали в ее памяти.