Звук, пульсирующий в такт с ударами сердца. Она стала подниматься, глядя на Командующего, поднимающегося напротив. Он тоже узнал эту музыку. Это их музыка, марш их легиона. Почему, по какому совпадению эта музыка зазвучала именно сейчас, для них? Мелодия призывала ее к поиску истины и удерживала лить печаль да осознание того, что ответа никогда не найти. И обжигающие душу удары барабана вторили ударам ее сердца. Голос трубы все сильнее, громче, торжественней. Когда она поднялась наверх, поиск был закончен, скорбь уступила место надежде.
      Возможно, кто-то из Бессмертных дирижировал этой музыкой.
      Мейгри остановилась перед усыпанными самоцветами дверями одновременно с Саганом. Они поднимались совершенно согласованно, шаг в шаг.
      Двери распахнулись, их осветил яркий свет, музыка стала громче, стал слышен гул голосов, смеющихся и разговаривающих, пахнуло теплом свечей и ароматом духов.
      Появился герольд.
      - Представляю вам Стражей...
      Стражи. Последние из Стражей.
      Рука Бессмертного поманила их.
      Они стояли перед входом и смотрели вниз, на широкую мраморную лестницу, по которой им предстояло спуститься в зал, на море лиц, повернувшихся к ним. Тишина волной прокатилась по залу, накрыв даже музыкантов. Благоговение, уважение, ненависть, зависть, злоба, любовь, восхищение - все это вынесла на поверхность докатившаяся до них волна молчания.
      Командующий вытянул руку; золотая броня ослепительно сверкнула. Мейгри подала ему свою руку, приготовившись сойти по лестнице, приготовившись, как ей показалось, пойти навстречу судьбе.
      Саган вдруг повернулся к ней, глядя на нее ищущими темными глазами. Он поднес ее руку у губам.
      "Ты есть и всегда будешь моей госпожой".
      "А ты есть и всегда будешь моим господином!"
      ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
      Поднявшись к головокружительным высотам власти,король
      пребывает в гордом величии - но пусть он остерегается падения!
      Карл Орф. Кармина Бурана.
      Король-варвар Медведь Олефски, голова, плечи и волосатый торс которого возвышались над толпой, оторвался от стола с закусками, чтобы лицезреть появление Мейгри и Сагана. Глаза Медведя сверкнули; из широкой груди вырвался раскатистый смешок. Повернувшись к двум своим сыновьям, каждый из которых был еще выше и шире, чем отец, Медведь ткнул одного из них пальцем в ребра.
      - Старик Саган появился, ребята, - произнес он шепотом, слышным, наверное, доброй половине собравшихся. - И леди Мейгри! Клянусь своими потрохами, не чаял увидеть ее живой! Я рад, что мы сюда пришли, - добавил он, вообще-то не жаловавший подобные сборища, где ему не разрешалось тискать дам и приходилось пить слабенькое вино из хрупких хрустальных бокалов, которые, как ему всегда казалось, в любой момент могут лопнуть в его огромной руке. - Пожалуй, здесь будет повеселее, чем я ожидал!
      * * *
      В отличие от гостя-варвара, Снага Оме являл собой утонченное зрелище: на нем было парадное одеяние из ослепительно белого атласа с белыми бархатными отворотами, отороченный горностаем плащ и белые башмаки из змеиной кожи. Он стоял один, приветствуя прибывающих гостей. Это было его торжество, и он не собирался ни с кем делиться своей радостью.
      Командующий, спускаясь по лестнице, осматривал собравшихся, постоянно натыкаясь взглядом на неподвижно стоявшего адонианца. Попытавшись мысленно сосредоточиться на Снаге Оме, Саган обнаружил, что это не так уж легко, поскольку нахлынувшие ощущения и эмоции мешали этому. Саган знал: он под неослабным вниманием Бога. В этом для него не было ничего нового; Саган испытал на себе внимание Бога еще с того времени, когда смог постичь существование Силы и Воли, превосходящих его собственные. Но до сих пор он еще не испытывал ощущения того, что Бог смотрит на него так пристально и строго, что это выбивало из колеи, лишало уверенности, словно Бог ожидал, что он должен что-то сделать, но Саган никак не мог понять, что именно.
      Мейгри вдруг крепко сжала его руку, неожиданно вернув к происходящему вокруг. Саган заметил, что Снага Оме - единственный из присутствующих - не стал из-за появления Командующего прерывать разговор с самым могущественным в данный момент в галактике человеком. Снага Оме болтал и смеялся, поглядывая на лестницу и благоговейно застывшую толпу, но намеренно показывал свое безразличие.
      Наконец адонианец повернулся, чтобы приветствовать появившегося Командующего и его даму, и теперь Саган понял, на что Мейгри так отреагировала. На груди Снаги Оме на серебряной цепи висела Звезда Стражей.
      Саган быстро перехватил ее руку, метнувшуюся к мечу.
      - Нет, миледи, - поизнес он, стальной хваткой сжав ее запястье.
      - Я убью его! - выдохнула она, не оставляя сомнений в истинности своих намерений. - Отпусти...
      - Мейгри! Остановись! Подумай! Не здесь и не сейчас! Он с трудом отвел ее руку от рукояти меча. Мейгри рывком освободилась, и он напрягся, но она внешне успокоилась, и лишь участившееся дыхание да потемневшие глаза, смотревшие на адонианца, выдавали ее состояние.
      Снага Оме наблюдал за ними, заметил их борьбу и понимающе улыбнулся. Стоявший рядом Боск подался вперед, сунув руку под складки парадной одежды. Гостям не было позволено появляться с оружием, но на хозяев это ограничение явно не распространялось.
      - Приветствую, дорогой Саган, - с томным поклоном произнес Снага Оме. Рад видеть.
      - Приветствую, Оме, - ответил Саган без поклона. - Скажи своему подручному, пусть вынет руку, не то он ее сейчас лишится.
      - Боск, милый, не будь неучтивым, - сказал Снага Оме, сверкнув безукоризненными зубами.
      Боск вынул руку из складок одежды и повернул ее ладонью вверх, показывая, что в ней ничего нет.
      - Миледи, рад вас видеть, - снова поклонился Оме. - Во время нашей предыдущей встречи вы сыграли со мной отличную игру. Я получил большое удовольствие, хотя никогда не прощу себе, что не смог узнать ваше подлинное имя. А, вы заметили камень.
      Адонианец небрежно взялся за цепь, поигрывая звездным камнем.
      Но Саган отметил, что адонианец не смотрит прямо на камень. Командующий поймал себя на том, что и он не может на него смотреть, не испытывая тягостного, липучего страха.
      - Примечательное видоизменение, - продолжал Оме. - Мой ювелир изучил камень и не смог объяснить, как это произошло. Как ни печально, процесс, похоже, необратим. Теперь он не имеет никакой ценности, разве что в качестве курьеза.
      - Тогда отдай его мне, - холодно сказала Мейгри, побледнев.
      Разговор велся вполголоса, чтобы никто не слышал. Большинство из присутствующих, кое-кто из которых с жадным любопытством наблюдал за небольшой перепалкой у подножия лестницы, не дождавшись ничего интересного, разочарованно вернулись к еде, танцам и разговорам. Некоторые, впрочем, продолжали следить за беседой Командующего, а кто-то даже подошел поближе в надежде привлечь его внимание.
      Саган видел их, как и все происходящее вокруг. Он знал, кто это, чего они хотят. И он был готов встретиться с ними. Но не сейчас.
      - Отдать звездный камень?
      Снагу Оме, казалось, поначалу это немало забавляло, но потом он принял оскорбленный вид и сказал, нахмурившись:
      - А у меня, надо полагать, не останется ничего.
      - Морщины, дорогой, следи за морщинами, - вмешался Боск, успокаивающе положив ладонь на руку Оме.
      - Я дам тебе ранее оговоренную цену, - заявил Командующий, - хоть и не обязан этого делать. Ты первым нарушил договоренность с миледи, когда организовал нападение и попытался вернуть себе... вышеупомянутое имущество. И не надо рассказывать мне байки насчет бродячих наркоманов. Там был мой человек. Он все видел и узнал твоих людей. Отдай даме звездный камень, Оме, и я сегодня же переведу условленную сумму на твой счет.
      - С тех пор, Саган, цена выросла, - возразил Оме, снова придав лицу безмятежное выражение и взглянув в одно из тысяч зеркал, украшавших стены зала, чтобы убедиться, не нанесен ли его коже непоправимый ущерб. - Вдвое, не меньше. Твоя дама причинила мне значительные душевные муки...
      - ... и нашелся еще один покупатель, не правда ли? - перебил его Саган, говоривший с ледяным, пугающим спокойствием. - Ты посмел предложить то, что я задумал и разработал, кому-то другому...
      - Лишь потому, что решил, что вряд ли получу свои деньги, - отпарировал Оме. - Но не будем о делах. Здесь все должны веселиться!
      Изобразив очаровательную улыбку, адонианец собрался уходить.
      - С вашего разрешения уделю внимание и другим гостям.
      - Он проклят, Оме, - бросил Саган.
      Хоть он и говорил тихо, гости, находившиеся поблизости, расслышали его слова и умолкли, чтобы ничего не пропустить.
      Адонианец остановился, бросил взгляд назад.
      - Что ты сказал, Саган?
      - Звездный камень проклят, Снага Оме. Как если бы ты взял его с мертвого тела, - объяснил Командующий. - Он несет смерть тому, кто его украл, ужасную смерть.
      Окружающие не совсем поняли, о чем речь, но суровый вид Сагана и его мрачный тон не могли на них не подействовать. Веселье утихло; казалось, сумрак опустился на толпу.
      Снага Оме ослепительно улыбнулся.
      - Детская дальше по коридору. Третья дверь налево. Иди, Саган, пугай детей.
      Адонианец, смеясь, пошел прочь. Толпа, решив, что это была изощренная шутка, тоже рассмеялась. Забегали официанты, разнося шампанское.
      - Ты прав, - сказала Мейгри. - Он проклят, как и я. Что я наделала!
      Она покачала головой и вздохнула. Серебристый блеск ее доспехов словно потускнел, как будто туча набежала на луну.
      - Что сделано, то сделано, миледи. А если бы не сделала? Тогда, возможно, "имущество" уже было бы у Абдиэля.
      - "Если бы да кабы" мало успокаивает. Нет мне оправдания. Я допустила ошибку, но, - добавила она, положив ладонь на рукоять меча, - я верну звездный камень. Причем честно, без убийства. Я найду возможность поговорить с ним. Он согласится на ваше предложение, милорд.
      Саган не сводил глаз с адонианца.
      - Он носит свою судьбу на шее, миледи. Судьба скажет свое слово.
      Командующий уловил взгляды тех, кто находился рядом, ожидавших, когда можно будет с ним поговорить. Он сделал легкий жест, заметный только тем, кто следил за ним. Они поняли, кивнули и снова растворились в толпе.
      - Это Рикилт? - поинтересовалась Мейгри. Саган удивленно посмотрел на нее, не выказывая особой радости.
      - У вас зоркие глаза, миледи.
      - Особенно при виде старого врага, - сухо ответила она. - Не могу сказать точно, он это или не он. Трудно различить этих дышащих паром, окутанных ядовитым туманом, когда на голове у них эти пузыри. Похоже, ему не терпится поговорить с вами.
      - Так и есть... а я хочу поговорить с ним. Сейчас Рикилт уже и сам Командующий. Один из самых сильных.
      - Я помню, когда вы с ним... О Боже, Дерек! - Мейгри смотрела на усыпанную самоцветами дверь на верху лестницы. - Смотри!
      - Абдиэль...
      Кроме них двоих, никто не заметил появления нового гостя. А те, кто удостоил его беглого взгляда, увидели лишь старика в ярких одеждах и, не сочтя его заслуживающим внимания, снова принялись пить шампанское. Почти все находившиеся в комнате пропустили первую сцену действа, к концу которого дом в буквальном смысле должен был рухнуть.
      Объявили имя Абдиэля и его титул лорда приора Ордена Черной Молнии. Мало кто в зале помнил, что означает это наводящее ужас название. На него не обратили внимания. Но двое знали и помнили. Абдиэль тут же почуял их присутствие. Они видели, как его взгляд скользнул по тысячам тех, кто его не интересовал, и остановился на них двоих.
      Мейгри содрогнулась и потерла правую ладонь.
      - А где Дайен?
      - Вон там, за спиной, - угрюмо сказал Саган.
      - Почему он не входит? - нетерпеливо спросила Мейгри, немного выждав. - Я его не вижу! Что происходит?
      - Кажется, мальчик спорит с глашатаем. Что бы ни происходило, - несколько озабоченно добавил Саган, - Абдиэлю это не нравится.
      Мейгри перевела взгляд на похитителя разума, вынужденного беспокойно стоять на лестнице в ожидании своего спутника.
      - Господи! - ахнула Мейгри, прижав ладонь к груди, словно от удушья. Дерек! Я знаю, что Дайен хочет сделать!
      - Да, - откликнулся Командующий. - Сейчас вопрос лишь в том, что делать нам?
      Связанный с Дайеном посредством меча крови, Саган тоже знал о намерениях юноши. Командующий знал и о намерениях Бога. Саган стоял неподвижно. Ему казалось, что его окатывают волны возмездия, наказания.
      Глашатай выступил вперед, не обращая внимания на юношу. Подняв жезл и приготовившись стукнуть им об пол, чтобы привлечь внимание, он вдруг получил жестокий удар в бок. Жезл упал и покатился по ступеням. Грохот и суматоха привлекли всеобщее внимание.
      Дайен выступил вперед. Его лицо обрамляли огненные волосы, а камни и бисер на его одежде сверкали в ярком свете. С мраморно-белым лицом, сжав кулаки, он заговорил громким и ясным голосом, поначалу прерывавшимся от волнения; но потом, когда он услышал свои же слова, эхом возвращавшиеся к нему, его голос обрел уверенность и решимость.
      - Я смотрю на это собрание, - сказал он, - и вижу королей и королев, принцев и президентов, губернаторов и императоров, всевозможных правителей. Позвольте мне представиться самому, поскольку, похоже, - он бросил взгляд на негодующего глашатая, поднимающегося с пола, - никто не сделает этого за меня. Я - Дайен Старфайер. Моими родителями были Август и Семели Старфайер, ваши убитые король и королева. Я - их сын. Я - ваш правитель. Я - король королей, и в этот вечер я заявляю о своих правах на трон.
      В первые мгновения после речи юноши никто не шелохнулся и не произнес ни звука, кроме нескольких, барабанивших по переводчикам и пытавшихся сообразить, правильно ли они поняли.
      Затем, решив, что поняли правильно, все начали переглядываться, прикидывать, раздумывать. Законный наследник. Все-таки нашелся. Говорит о своих правах. Насчет его личности нет сомнений. Его присутствие, его наружность, обаяние Королевской крови. И что дальше?
      Слабый и малодейственный Конгресс. Президент, которого распирает от амбиций. Политическая система разваливается. Словно кто-то рассыпал по полу драгоценные жемчужины. Нашлись такие, кто уже мысленно приготовился ухватить, что можно... Они стали проталкиваться вперед.
      А другие увидели в нем угрозу, опасность. Несколько человек обменялись взглядами, говорящими, что этот король должен умереть так же, как его дядя и отец. Умереть раньше, чем весть об этом дойдет до населения, прежде чем монархисты примут его в свои объятия и сделают своим знаменем. И это надо сделать быстро, пока журналисты не пробились в первые ряды... И эти сумрачные люди начали протискиваться вперед...
      Звук аплодисментов заставил всех застыть. Абдиэль захлопал в ладоши. И этот звук ударами кнута облетел притихшую, перешептывающуюся толпу.
      - Браво! - воскликнул он, все сильнее аплодируя. - Великолепное представление, мой мальчик. Вы согласны, уважаемые гости?
      "Уважаемые гости" не разделяли его уверенность. Они с сомнением переглядывались. Многие повернулись к хозяину.
      Снага Оме не представлял, что происходит, но с радостью за это ухватился. Ему всегда нравилось, если на его приемах рождались сенсации, а эта явно должна была превзойти все остальные. Он представил заголовки в видеоновостях: "САМОЗВАНЫЙ КОРОЛЬ ОБЪЯВЛЯЕТСЯ НА ПРИЕМЕ..."
      Оме рассмеялся и захлопал в ладоши, оглядывая толпу, чтобы убедиться, все ли отдают ему должное за такое изысканное развлечение. Все вздохнули с облегчением, кто-то тоже засмеялся, а у некоторых был несколько глупый вид, из-за того, наверное, что они устыдились своего легковерия.
      Медведь Олефски разразился хохотом, но, увидев Сагана и Мейгри, осекся. Задумчиво хмыкнув, он почесал волосатую грудь и стал ждать развития событий.
      Зал ходил ходуном от хохота и аплодисментов. Послышался пронзительный свист. Многие вызывали Дайена на бис. Известная актриса Голоскова заметила невзначай, что знает агента юноши. Боск рассказывал журналистам, что Снага Оме приметил молодого человека во время представления "Генриха V" на межзвездном лайнере.
      Дайен неподвижно стоял на верху лестницы. Лицо его побелело, приобрело безжизненный вид. Его остекленевшие глаза напоминали глаза покойника. Каждый смешок, каждый поощрительный возглас казались ему гвоздями, забиваемыми в его тело.
      Его мечта умирала не под раскатами грома, а под хохот толпы. От такого Дайену не подняться. Он в ловушке, замурован в гробнице и не выйдет оттуда, если не явится какой-нибудь ангел и не откатит камень от входа.
      - Саган! - Мейгри повернулась к Командующему и, схватив его за правую руку, поразилась и испугалась - его рука была горячей и дрожала. - Абдиэль ничего об этом не знал. Я ощутила на мгновение его страх, а потом он придумал способ высмеять Дайена. Тебя высмеять! Мальчик обладает силой, Саган. Он провел Абдиэля. Но сейчас он умирает. Мы должны ему помочь!
      Она сомневалась, что он ее слышит. Он не смотрел на нее: его сумрачный взгляд был устремлен на Дайена, сквозь него, за него. Она сумела заглянуть в его душу и увидела там ожесточенную борьбу, самую жестокую битву в его жизни; она хотела бы ему помочь, но знала, что в схватке с таким Противником она бессильна.
      Отпустив его руку, Мейгри шагнула назад, словно давая ему пространство для битвы. Она могла лишь стоять и смотреть и быть готовой вступить в бой, если Сагану суждено пасть.
      Битва, к счастью, оказалась недолгой. Кулак медленно разжался.
      - Да будет так! - Он с натугой выговорил эти слова, выплюнул их, словно желчь.
      Саган выпрямился, став еще выше и сильнее. Вынув меч, он вложил иглы в ладонь, в первый раз посмотрев на нее.
      "Вынимай оружие, Страж, - безмолвно сказал он. - Мы должны защитить нашего короля".
      Саган включил меч; Мейгри сделала то же самое. Мечи загудели и сверкнули огнем. Стоявшие рядом отпрянули, встревоженно закричали. Командующий зашагал вперед, а Мейгри шла рядом. Толпа, издававшая ропот восторга и страха, расступалась перед ними. Они дошли до лестницы.
      "Прикрой меня",- молча приказал Саган и стал подниматься по ступеням.
      Дайен так и стоял неподвижно, но в его остекленевшие глаза стала возвращаться жизнь. Он наблюдал за приближением Командующего настороженно, но без страха. А потом его рука шевельнулась, потянулась к пряжке на поясе.
      Мейгри развернулась и стала подниматься по лестнице лицом к залу, прикрывая со спины своего командира. Гвардейцы, хоть и без оружия, развернулись вокруг нее и Командующего. Но Мейгри и не ожидала нападения из толпы. Она, как и Саган, знала, что их истинный враг стоял почти на самом верху лестницы. Она слегка скосила взгляд, стараясь держать в поле зрения и толпу внизу, и ловца душ наверху. Абдиэль наблюдал за ними с приятной улыбкой, с понимающей улыбкой на тонких потрескавшихся губах.
      Саган добрался до широкой площадки ниже того места, где стоял Дайен. Юноша сжимал пряжку пояса. Голубые глаза разглядывали Командующего; в них не было узнавания, чувства, эмоций. Золотые доспехи Командующего отражались в них, как солнце на твердом голубом льду.
      Медленно и грациозно Саган преклонил колено. Огонь гемомеча сверкнул и погас. Саган наклонился и положил рукоять к ногам Дайена.
      - Мой сеньор, - сказал он и склонил голову.
      ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
      Ад, наконец...
      Джон Мильтон. Потерянный рай.
      Рука Дайена задрожала на пряжке и опустилась. Он смотрел на Сагана затуманенным взором, ничего не понимая. Но до юноши медленно дошло, что над ним уже никто не смеется. Толпа ошеломленно смолкла, пытаясь разобраться в происходящем.
      - Подними! - раздался голос Мейгри, вырвавший Дайена из оцепенения.
      - Что? - спросил он, глядя на лежавший у его ног меч. Мейгри поднялась по ступеням и встала чуть пониже.
      - Самый могущественный полководец галактики только что сделал тебя королем! Подними этот чертов меч!
      Она по-прежнему переводила взгляд то на толпу, то на Абдиэля.
      - Мой сеньор, - добавила она. Дайен потянулся к мечу.
      - Остерегитесь, молодой человек! - воскликнул Абдиэль, торопливо выйдя вперед и остановившись, когда ощутил жар от клинка Мейгри, вставшей между ним и юношей. - Подумайте, что вы делаете! Вы не знаете, что побудило Сагана на это!
      - Я знаю, что он не смеялся надо мной, - ответил Дайен.
      Абдиэль протестующе всплеснул скрюченными руками. Глаза без век сузились.
      - Я пытался спасти вашу жизнь, Ваше величество! Вы неразумно подвергали себя страшной опасности. И вам снова грозит опасность, если вы пойдете с ним. Вы нужны ему лишь для достижения своих целей. Да, он сделает вас королем! Королем-марионеткой!
      Дайен осторожно поднял гемомеч дрожащей рукой.
      "Именно этим оружием был убит Платус. Насколько я знаю, этим же оружием убиты мои родители. Возможно, Абдиэль прав. Почему Саган это делает? Могу ли я ему доверять?"
      "Нет, ему нельзя верить, - решил Дайен. - Но сейчас я могу его использовать. Наверное, это и значит - быть королем".
      - Милорд, я... мы... - поправился он, произнеся королевское "мы", - мы принимаем ваши услуги. Возьмите свой меч и воспользуйтесь им для защиты нашего дела.
      - В чем бы оно ни состояло, - пробормотал Саган, принимая меч и тяжело поднимаясь на ноги.
      Дайен покраснел. Он сказал нелепость. Нет у него никакого "дела" и вообще нет ничего за душой. Его так и подмывало спросить: "Что дальше?" - но он прикусил язык, почувствовав во рту вкус крови.
      - А теперь, мой сеньор, - заговорил Командующий, и Дайену почудились нотки сарказма в его голосе, - я сделал для вас то, что мог сделать в настоящий момент. Каждый из присутствующих, независимо от того, считает ли он вас королем или умалишенным, знает, что вы находитесь под моей защитой. Но не стоит питать иллюзий. Абдиэль прав. У вас много врагов. Не так ли, ловец душ?
      Саган бросил на Абдиэля сумрачный взгляд. Тот лишь презрительно поклонился, ничего не ответив. Дайен, услышавший предостережение в голосе Командующего, посмотрел на старика и увидел, что Абдиэль пристально смотрит на него, как бы говоря: "Прислушивайся к моим предостережениям!"
      Сбитый с толку, Дайен растерянно посмотрел на Мейгри и увидел в ее глазах, почти закрытых шлемом, сочувствие, жалость, восхищение. Но смотрела она не на него. Ее взгляд был устремлен на Сагана.
      Дайен вдруг разозлился и обрадовался появившейся в нем злости, оттеснившей на задний план страх и замешательство.
      К нему приблизился Абдиэль.
      - Мой король, прошу пойти со мной...
      - Я никуда не пойду ни с вами, ни с кем-то еще, - оборвал Дайен старика, чувствуя удушье, словно окружающие поглощали весь воздух. - Оставьте меня, все оставьте! Мне надо... побыть одному. Мне нужно подумать.
      Командующий ничего не сказал, но остался на месте. Абдиэль тоже остался на месте, решив, очевидно, что слова Дайена относятся ко всем, кроме него. Мейгри теперь смотрела на юношу, и в ее глазах были озабоченность и, как ни странно, печаль.
      Было ясно, что никто из троих не двинется с места, пока не убедится, что остальные двое ушли первыми.
      Дайен, возбужденный и растерянный, сердито зашагал вниз по лестнице.
      - Держись рядом с ним, - приказала Мейгри Маркусу.
      Охранник поклонился и тут же последовал за Дайеном.
      - Что вам нужно? - резко спросил юноша, когда возле него вдруг появился охранник. - Я не вернусь, если Саган послал вас за этим.
      - Меня прислала леди Мейгри, мой сеньор, - почтительно ответил Маркус. - Я буду вашим телохранителем.
      Дайен оглянулся и посмотрел на Мейгри, серебряные доспехи которой отсвечивали холодным звездным светом. Он хотел поговорить с ней, ему нужно было поговорить с ней, но не при этом человеке. Не при Сагане. И не при Абдиэле. Кажется, она поняла его, потому что улыбнулась и кивнула.
      Глубоко вздохнув, попытавшись ослабить давящее ощущение в груди, Дайен повернулся лицом к толпе, разглядывавшей его и перешептывающейся. Ему вдруг захотелось оказаться за миллиарды световых лет от этого проклятого места, от этих людей-вампиров, которые, казалось, жаждут выпить из него жизненные соки, сожрать его тело Он вспомнил свой старенький ветхий домишко на задворках Сирака-7. Он представил себя за столом занимающимся вместе с Платусом или играющим на синхоарфе, копающимся в саду. Он испытал пронзительное желание вернуться к прежней жизни, вернуться и стать... обычным человеком.
      Это чувство было всепоглощающим, ошеломляющим. Эти люди сожрут его, заберут у него все, что он может дать, и будут презирать его за это. "Я всегда буду один". Он и раньше произносил эти слова, но лишь теперь он осознал их истинность, и это испугало его. Он всегда, во веки веков будет один.
      Он уже повернулся вполоборота, чтобы убежать отсюда и спастись, но тут встретился взглядом с Саганом. Золотой панцирь горел огнем; красный плащ имел кровавый оттенок. Он вспомнил, как Командующий стоял у порога того домика, вспомнил, как скривил тогда Саган губы, вспомнил презрение в его голосе.
      "Он сделал тебя королем!" - услышал он слова Мейгри.
      Он сделал? Или Бог? Или еще кто-нибудь? Или ты сам принял на себя это бремя? И если ты сам взял это на себя, хватит ли у тебя ума пройти через все?
      - Он боится, - сказала Мейгри.
      - Так лучше, - откликнулся Саган. Дайен услышал их, но не ушами - сердцем.
      - Возвращайтесь к ее светлости, Маркус, - приказал Дайен. - Поблагодарите ее от моего имени, но мне никто не нужен.
      Распрямив плечи, он откинул назад золотисто-рыжую гриву и пошел, медленно и гордо, вниз по лестнице, пошел один в толпу.
      * * *
      - Ты потерял его, Абдиэль, - сказал Саган.
      - Наоборот, - любезным голосом отозвался ловец душ. - Я ничего не потерял... в отличие от ее светлости.
      Он обратился к Мейгри:
      - Не ваш ли это звездный камень на груди у адонианца?
      - Чей бы он ни был, не ваше дело.
      - Но меня это волнует, леди Мейгри. Я всегда очень близко к сердцу принимал ваши интересы, моя дорогая. Не правда ли, милорд? Мы с Саганом часто говорили о вас, миледи, в дни, предшествовавшие революции. Когда мы с ним были такими хорошими друзьями...
      У Мейгри потемнело в глазах; тень легла на все вокруг. Саган лгал ей во сне! Он знал о намерениях Абдиэля. Они задумывали это вместе! Она почти представила, как они сидят вдвоем и рука ловца душ сжимает руку Сагана. Возможно, даже сейчас они вместе и вступили в сговор против нее...
      Она заставила себя улыбнуться и сказала, чувствуя, как тень набегает на сердце.
      - Давным-давно ты уже пытался разделить нас, ловец душ. Тогда тебе это не удалось. Не получится и сейчас.
      Абдиэль горестно разглядывал ее.
      - Вы намеренно отказываетесь меня понимать, дорогая. Моей единственной целью в то злосчастное время, упомянутое вами, было служение вам. Я хотел открыть перед вами двери к власти, как я это сделал для Дайена. Да, я соединен с мальчиком. Разве вы не знали? Неужели не догадывались?
      Мейгри, не удержавшись, бросила испуганный взгляд на Сагана. Тот холодно и спокойно смотрел на Абдиэля.
      - И посмотрите же, миледи, к чему вас привела безрассудная независимость, - продолжал Абдиэль. - К краю бездны. Вы опускаетесь все ниже. Вы не просто потеряли звездный камень; он проклят и осквернен. Но я вижу в вашем сердце - я еще могу там что-то разглядеть, миледи, - желание его вернуть. Я обладаю некоторым влиянием на адонианца. Позвольте выступить от вашего имени. Я позабочусь о том, чтобы он вернул вам звездный камень.
      - И что вы просите в награду за свое великодушие?
      - Лишь вашей дружбы, миледи, - учтиво ответил Абдиэль. - Я всегда старался быть вашим другом, хоть вы мне этого и не позволяли.
      - Если это возможно, я предпочла бы вообще не вспоминать о тебе, ловец душ, - с поклоном сказала Мейгри. - Спасибо за предложение, но я буду действовать сама.
      Пустые, безжизненные глаза старика напоминали глаза рептилии. Абдиэль молча поклонился ей и перевел взгляд на Сагана. Поклонившись и ему, он спустился по ступеням в изумленную и любопытствующую толпу, окружавшую Дайена.
      - Ты хорошо с ним поговорила, - заметил Саган.
      Мейгри содрогнулась, словно наткнулась на ядовитую змею. Она не могла смотреть на Сагана, пытаясь подавить в себе ощущение растерянности и предательства, поднятые ловцом душ из глубин ее сердца.
      - Не стоит меня перехваливать, милорд. Я позволила ему войти в свой разум! Я забыла о его могуществе. Я утратила бдительность...- Она тряхнула головой, чтобы избавиться от воспоминаний. - Но хватит об этом. А сейчас я, с вашего позволения, попытаюсь поговорить с Дайеном.
      Она подняла на него глаза, улыбнулась.
      - То, что ты сделал для мальчика, Дерек, очень благородно, очень великодушно. Я понимаю, чего это тебе стоило!
      Саган холодно пожал плечами.
      - Я сделал это для себя, миледи. Если бы его подвергли всеобщему осмеянию, разве смог бы я когда-нибудь возвести его на трон? И мне не нравится, что ты собираешься одна подойти к нему. Нам не следует разделяться.
      - Не будь смешным. Мы же согласны в том, что мне надо поговорить с Дайеном, предупредить его об опасности. Кроме того, - добавила Мейгри, лукаво улыбаясь, - я умираю от жажды, а выпить мне не удастся, пока я с тобой.
      - Как бы тебе не пришлось умирать от чего-нибудь еще, - угрюмо сказал Саган, удерживая ее за руку. - Абдиэль только начинает тебе угрожать. Ему нужна бомба. Ему нужны звездный камень и ты, чтобы завладеть им. Повторяю: для нас опасно разделяться.
      - О чем вы беспокоитесь, милорд? - неожиданно рассмеявшись, спросила Мейгри. - Если ваше видение правдиво, мне угрожает опасность лишь от одного человека - от вас!
      Саган отпустил ее, и Мейгри, торжественно отсалютовав ему, легко побежала вниз по ступеням. Он провожал взглядом развевающийся за ней голубой плащ. Серебряные доспехи, ослепительно сверкнув на свету, пропали из виду, смешавшись с многолюдной толпой. Но время от времени в толпе мелькал серебристый блеск, подобный отражению луны на поверхности ночного озера.