– Милорд, охранники сообщают, что двое... два субъекта задержаны у ворот базы. Они утверждают, что посланы Снагой Оме.
      – Так и есть. Их имена?
      – Они назвались... – капитан слегка поморщился, – Рауль и Крошка.
      Командующий кивнул.
      – Ясно. Я их знаю.
      – Я могу показать их на видеоэкране, милорд...
      – Нет нужды. Я жду сообщение от адонианца, – сказал Саган, бросив взгляд на Мейгри. – Это оно и есть, миледи.
      – Да, – тихо согласилась она.
      – Проводите их сюда, – приказал Саган капитану.
      – Есть, милорд. Мы их просветили. Они без оружия.
      – Да нет, с оружием. Но вы его у них ни за что не найдете. Не волнуйтесь, капитан. Они пришли не за тем, чтобы меня убить.
      Отдав честь, капитан отправился выполнять приказ.
      Саган не сводил глаз с Мейгри, сидевшей в кресле напротив него. Они уже более получаса находились в его апартаментах на борту челнока, и это были первые слова, которыми они обменялись вслух или мысленно.
      Беседа Командующего с Богом проходила не слишком гладко, но он не счел нужным делиться с Мейгри. Мейгри же была преисполнена собственных дурных предчувствий и сомнений, с которыми тоже хотела разобраться одна. И он, и она были чрезвычайно чувствительны к прикосновению друг друга, и сейчас, словно раненые животные, они скрывались во мраке своих убежищ.
      Тишина становилась оглушительной.
      – Мне сказали, ты ничего не ела целый день, – внезапно прервал молчание Саган.
      – А мне сказали, что и вы ничего не ели, милорд. Саган чуть не спросил, кто сказал, но передумал.
      Ответ известен. Его собственные охранники.
      – Я постился.
      – Я не была голодна.
      – Не могу позволить, чтобы вы занемогли, миледи.
      – Если я вам понадоблюсь, я буду здесь. Я не оставлю вас, вы это знаете...
      Мейгри вдруг вспомнила, как когда-то оставила его. Или наоборот. Она замолчала, и вновь наступившая тишина обрушилась, казалось, с грохотом, отдававшимся эхом вокруг них.
      Саган поднялся. Сцепив руки за спиной, он прошел к обзорному экрану и посмотрел на улицу. Была ночь, и все еще шел дождь, мелкий и неровный. Огни Ласкара светили ярко, как всегда, может быть, даже еще ярче, отражаясь от облаков.
      – Мы не могли спасти короля... Его величество сам приговорил себя. Но мы могли бы спасти Семели и наследного принца, если бы мы, Мейгри, действовали сообща.
      Она вскинулась, тут же вскочив на ноги, и подошла к нему сзади.
      – Ты не можешь этого знать!
      – Но я знаю, – ответил он, поворачиваясь и безжалостно глядя на нее. – И ты знаешь.
      Мейгри оборвала разговор, резко махнув, словно отрубив, рукой.
      – Спорить бессмысленно. Что прошло, то прошло и быльем поросло. Значение имеет только настоящее. Думаешь, Абдиэль собирается убить Дайена, как убил остальных?
      – Да. Королевская кровь всегда останется угрозой для него. Много лет назад он сделал все, чтобы уничтожить тех, до кого смог добраться.
      – Во всяком случае, Дайен еще жив...
      – Конечно. Абдиэль предпочитает живую приманку. Мейгри покачала головой
      – Я чувствую Дайена. Я знаю, что он жив, но вижу его расплывчато. Он очень далеко от меня. От нас, – добавила она.
      – Влияние Абдиэля. Можешь представить, что с ним делает ловец душ.
      – Тем больше причин спасти его.
      – Первым делом, миледи, надо самим спастись. Дайен не единственный представитель Королевской крови, которого собирается уничтожить похититель разума. Я всегда был ему не по зубам, и он не осмеливался меня трогать. И он думал, что тебя нет в живых. А теперь мы снова вдвоем, вместе. Что может быть опасней для него? Когда ему представится лучшая возможность?
      Саган помолчал.
      – Мы снова вместе, миледи? Мейгри поежилась.
      – Похоже, у нас нет другого выбора...
      – Тогда поклянись.
      – Что? – изумилась Мейгри, решив, что ослышалась.
      – Поклянись, Мейгри. Снова прими присягу.
      Она колебалась, раздумывала, подозрительно смотрела на него.
      – А что будет с Джоном Дикстером? Что будет с Дайеном? Нет, слишком многое нас разделяет...
      – К черту Дайена! К черту Джона Дикстера! Саган протянул руки, крепко схватил ее.
      – Все это сейчас неважно, Мейгри. Это между нами – тобой и мной. Я понял кое-что вчера вечером. Семнадцать лет назад мы предали друг друга, и не потому, что не верили друг другу. Мы слишком верили... в нечто, чего не существовало! Хоть мы и были связаны мысленно, крепче, чем кто бы то ни было, мы не знали друг друга. Наши наставники учили нас держать при себе часть себя из гордости. Из гордости мы скрывали наши истинные чувства – сомнения, страхи. И это было ошибкой. Это делало нас похожими на любую другую пару людей, не такими, какими нас хотел видеть Бог!
      Мейгри не сводила с него глаз, удерживаемая на месте больше его словами, чем руками.
      Саган глубоко, прерывисто вздохнул.
      – Когда-то, давным-давно, каждый из нас принес клятву – тогда это были лишь слова. Неудивительно, что мы нарушили то, что казалось нам таким малозначащим. Но пойми, Мейгри, как понял я, что на этот раз клятва свяжет нас прочно. На этот раз она будет выкована из стали, закаленной не небесным – как в юности, – но адским пламенем.
      Она содрогнулась. Он ощутил эту дрожь, словно ее разрывало на части. Она попыталась отстраниться от него.
      – Не могу! После того... после... после всего...
      – Милорд, – раздался из переговорного устройства голос капитана. – Двое, желавшие вас видеть, прибыли.
      Пристально посмотрев на Мейгри, Саган отпустил ее.
      – Проведите их сюда, – холодно сказал он, отворачиваясь от нее.
      Собравшись с духом, приведя в порядок смятенные чувства, Мейгри присоединилась к нему – во всяком случае, в данный момент – для встречи гостей.
      Дверь открылась, и в проеме появился черноволосый красавец в небесно-голубом одеянии вместе со своим завернутым в плащ спутником. Рауль, сопровождаемый охранником, грациозно проплыл в каюту, за ним вкатился Крошка.
      – Миледи, милорд, да принесут вам ночные тени успокоение, – поклонился Рауль каждому из них, прижав ладонь к сердцу.
      – Да осветит луна ваш путь, – ответила Мейгри, как это было принято у лоти. – Не желаете присесть?
      Но сама она осталась стоять, как и Командующий. Рауль настолько был тронут ее учтивостью, что несколько минут рассыпался в цветистых благодарностях. Мейгри и Саган терпеливо ожидали, пока он не спустится с небес на землю и не заговорит о деле. Наконец он именно это и сделал, отклонив предложение присесть.
      Крошка, вошедший в каюту, очень напоминал своим видом человека, неожиданно налетевшего на стеклянную стену. Его большие яркие глаза перебежали с Сагана на Мейгри, а потом раздраженно сузились.
      Рауль, небрежным жестом показав на своего спутника, заметил:
      – На Крошку произвело огромное впечатление ваше умение препятствовать его эмпатическим возможностям. Но ведь вы все-таки Стражи. Последние из Стражей.
      Стеклянная стена слегка дрогнула, но не упала, хотя мышцы правой руки Сагана непроизвольно дернулись, а Мейгри сцепила пальцы.
      – Полагаю, что вы посетили нас не для того, чтобы сообщить об этом, – сказал Командующий.
      – Нет-нет. Прошу меня простить. Просто я почувствовал огромное удовольствие при виде вас двоих. Теперь я поспешу перейти к цели моего визита. Милорд Дерек Саган, – Рауль поклонился, – получил приглашение на прием к Снаге Оме и любезно согласился его принять. Мой хозяин Снага Оме сочтет за честь, милорд, еще раз надеяться, что ваше присутствие украсит его скромное жилище.
      – Сочту за честь принять его приглашение, – ответил Саган, но холодность тона затушевала учтивость его слов.
      Рауль снова поклонился и повернулся к Мейгри. Глаза Крошки наконец остановились на ней, заметив, возможно, небольшую трещинку в стекле.
      – Мой хозяин Снага Оме весьма сожалеет, что ему было неизвестно подлинное имя миледи, когда она почтила его обитель. Он опасается, что его гостеприимство в тот раз оказалось не слишком...
      – Он пытался меня убить, – с приятной улыбкой заметила Мейгри.
      Рауль выразил всем своим видом такое изумление, что казалось, он никогда уже не оправится от потрясения.
      – Мой хозяин Снага Оме прослышал, что вы поверили отвратительным наветам, посыпавшимся на его беззащитную голову. Снага Оме почтительно напоминает вашей светлости, что Ласкар известен своими бандитами, и желает к этому добавить лишь то, что безмерно счастлив, что миледи живой и невредимой выбралась из этого ужасного столкновения. Миледи пользуется покровительством Божьим.
      – И носит с собой лучевое ружье, – холодно заметил Саган. – Но прошу вас продолжать.
      Сверкающие фиолетовые глаза Рауля выразили удовольствие.
      – Да. Совершенно верно. Однако, дабы возместить недостаток гостеприимства, мой хозяин, Снага Оме, посылает приглашение леди Морианне Мейгри и просит ее почтить своим присутствием его прием.
      Изысканным жестом лоти протянул маленький серебряный шарик.
      – Сочту за честь, – сказала Мейгри, принимая шарик. Она положила его на стол, прижав, когда он начал подниматься.
      – Это мой хозяин Снага Оме сочтет за честь, миледи. А теперь, как ни прискорбно мешать деловым разговором предвкушению удовольствия, мой хозяин Снага Оме просит сообщить миледи, что он будет весьма признателен, если ему незамедлительно вернут принадлежащую ему вещь. Он уверен, что миледи с радостью выполнит его просьбу, поскольку эта вещь – несомненно, без всякого умысла со стороны миледи – была получена обманным путем.
      – Обманным? – повторила Мейгри. – Что значит обманным! Он получил звездный камень...
      – О, миледи... – Рауль, казалось, отступает под напором ее гнева, а Крошка совсем съежился. – Не давайте волю враждебным чувствам. Снага Оме не сомневается, что ваша светлость действовали с лучшими намерениями. Но, видите ли, звездный камень оказался никчемной безделушкой.
      – Не думаете ли вы, что я поверю...
      – Миледи, – мягко перебил Рауль, – звездный камень стал черным, словно уголь.
      Крошка, не спускавший глаз с Мейгри, заметно поморщился и негромко ахнул от боли. Мейгри ничего не сказала, не шелохнулась.
      – Миледи не может нести за это ответственность, – вмешался Саган. Он с некоторым испугом почувствовал, как ему в руку, словно копи, впились ее ледяные пальцы. – Ценность камня нисколько не снизилась...
      – У каждого свое мнение, – деликатно предположил Рауль. – Этот камень сейчас приобрел весьма неприятный вид. Мой хозяин Снага Оме просто не может рядом с ним находиться. Он спешит как можно быстрее пройти ту комнату, где хранится камень, чтобы только его не видеть. Обман глубоко уязвил Снагу Оме, но он просил меня передать, что он простил ее светлость и будет счастлив вернуть ей этот камень, если она вернет ему его вещь.
      – Можете передать своему хозяину Снаге Оме, что ее светлость сначала увидит его в аду.
      Саган нажал кнопку, открыл дверь и жестом подозвал охранника.
      – А теперь, мне кажется, вам пора идти. У вашего спутника очень нездоровый вид.
      Крошка скрючился от боли, но его большие глаза неотрывно смотрели на Мейгри, и сквозь выражение боли проглядывался и торжествующий блеск.
      – Я лишь считаю необходимым сообщить вам, что мой хозяин Снага Оме неодобрительно относится к угрозам, – сказал Рауль, хватая своего спутника за шиворот и собираясь, судя по всему, выволочь его из каюты.
      – Я никогда не угрожаю, – отпарировал Саган, – а лишь обещаю. Мои наилучшие пожелания вашему хозяину. Сообщите ему, что ее светлость и я с радостью появимся на его приеме.
      – Да пребудет мир с вами, – приятным голосом сказал лоти, которого, похоже, ничто не могло вывести из состояния наркотической безмятежности.
      – Да будет вечный мир над вами. – пробормотал Саган, раздраженно хлопнув ладонью по кнопкам, запирающим дверь.
      Мейгри осталась рядом с ним, крепко сжимая его руку. Она не смотрела на него. Она ничего не говорила. В этом не было нужды. Он понимал. Ее душа была обнажена, открыта нараспашку.
      Она медленно разжала пальцы, отпустила его руку. Саган взглянул на руку и увидел на своей коже, носившей отметины былых битв, четыре свежих отпечатка – следы ее боли. Она отошла от него твердой походкой, но двигалась слепо, словно в густой тени.
      – Миледи, – заговорил Командующий, – в ночь революции я снял звездный камень с шеи и положил его в шкатулку из розового дерева. Она все еще у меня.
      Она остановилась, но не обернулась к нему, продолжая смотреть прямо перед собой, в ночь.
      – Мейгри, – тихо продолжал Командующий, – мой звездный камень черный. Он потемнел в тот же вечер.
      – Это должно меня утешить, милорд?
      – Наша связь закалилась в адском огне. Произнеси клятву.
      Она оглянулась на него, тускло улыбнулась.
      – Fortune rota volviture; descendo minoaratus... «Колесо фортуны поворачивается; обесчещенным лишаюсь я милосердия».
      Она посмотрела ему в глаза пристально, безжизненно.
      – Я произнесу клятву, милорд.
      Она вышла.
      Саган даже не посмотрел ей вслед. Он должен бы испытывать торжество по поводу своей победы. Клятва крепко соединит их. Она будет желать того же, что пожелает он. Они будут думать и действовать как одно целое. Да, он одержал победу, но Мейгри ухитрилась лишить его радости.
      Она произнесла фразу из «Кармины Бураны», сборника песен средневековых вагантов. Он долго не вспоминал об этих песнях, а теперь они вдруг нахлынули на него голосом прорицателя, произносящего недоброе пророчество. Он повторил про себя заключительную строку:
      «Quod per sortem sternit fortem, mecum omnes plangite! И поскольку судьба низвергла сильных, восплачьте все со мной!»

 
      Как только прошли грозовые тучи, на небе Ласкара зажглись бесчисленные сверкающие новые звезды. На прием слетались гости Снаги Оме, и их челноки, орбитальные корабли и космопланы прочерчивали огненные следы по небосклону. В воздухе и эфире царило столпотворение, но местные наземные службы, привыкшие к ежегодному наплыву гостей, управлялись с прибывающими, и число мелких летных происшествий не превышало обычного уровня.
      Места во всех лучших гостиницах для людей и инопланетян разных видов были заказаны за год; встречались и такие гости, что предпочитали сомнительный уют тесных гостиничных комнатушек более комфортабельным, хоть и менее экзотическим каютам своих челноков. Сборные домики росли как грибы после дождя. Стоянки для летательных аппаратов были переполнены. В этот теплый ласкарский вечер все местные жители высыпали на улицы, чтобы побродить и поглазеть на сказочные, сверкающие космические корабли, на затейливые мундиры охранников, на невероятно красивых жен и любовниц самых богатых и могущественных людей галактики.
      Президент Галактической Демократической Республики Питер Роубс не прибыл, хотя его приглашали каждый год. Прием у Снаги Оме не был официальным мероприятием, и Роубс предпочитал держаться в стороне, что всегда производило благоприятное впечатление на прессу. Во время этого приема президент никогда не упускал возможности побывать в детской больнице на какой-нибудь планете победнее и сфотографироваться с каким-нибудь юным созданием, желательно небольшим, смышленым и покрытым шерстью. Однако здесь присутствовали его генералы, а также многочисленные конгрессмены.
      А еще сюда слетались монархи, военачальники, главы корпораций из всех секторов. В ночь, предшествовавшую приему, улицы Ласкара заполнили самые богатые, красивые, могущественные – иллюстрация из справочника «Кто есть кто». Снага Оме и власти Ласкара приняли всевозможные меры безопасности. На это время туристам закрыли въезд на Ласкар. Из прессы были допущены лишь самые известные комментаторы вместе с репортерами-андроидами и съемочными бригадами.
      Монархи и генералы, находившиеся в состоянии войны с другими монархами и генералами (а таковых было немало в связи с политической неразберихой в галактике), часто были вынуждены находиться рядом, что случалось на улицах Ласкара, по которым было принято прогуливаться и дышать воздухом, или на многочисленных частных приемах и балах, проводившихся в преддверии большого приема. Они проходили мимо своих недругов, всем своим видом выражая ледяное презрение и стараясь не замечать друг друга. Если вдруг какие-нибудь горячие головы затеяли бы свару, как иногда случалось, их тут же утихомирили бы зоркие охранники Снаги Оме и развели бы задир в разные стороны, чтобы те поостыли.
      В основном эти стычки ограничивались перебранкой на повышенных тонах да швырянием перчаток в лица, но иногда случались инциденты посерьезней, как за семь лет до этого, когда во время супа на обеде у знаменитой актрисы Наташи Голосковой председатель совета директоров компании «Объединенное галактическое стальное стекло» застрелил главу корпорации «Объединенное галактическое пластиковое стекло». С тех пор распорядители помногу часов корпели над списками гостей, просматривая последние компьютерные сводки, чтобы определить, кто с кем в настоящее время воюет, и сделать так, чтобы враги, приглашенные на одно и то же мероприятие, были по крайней мере рассажены подальше.
      Военные, размещенные на Ласкаре, во всем этом участия не принимали, предоставляя заботиться о вопросах безопасности, организации движения и контроля за людскими потоками компетентным властям Ласкара, усиленным людьми Снаги Оме. Впрочем, вполне естественно, что база должна была находиться в повышенной готовности с учетом присутствия на планете такого количества больших шишек и повышения вероятности различных происшествий.
      Командующий не посетил перед приемом ни одного блистательного мероприятия, хотя, как только стало известно о пребывании на Ласкаре героя войны с коразианцами, он был нарасхват. Охрана у ворот на ласкарскую военную базу заворачивала поток рассыльных с приглашениями.
      Саган оставался на базе. К нему не допускали никого, кроме бригадного генерала, с которым Саган проводил очень много времени. Боеготовность базы была переведена с обычной на повышенную, и посторонних на нее не пускали. Все увольнения были отменены. Мало кто в Форт-Ласкаре точно знал, что происходит. Но догадаться было нетрудно. Судя по количеству развернутых подразделений и розданному им снаряжению, солдаты Форт-Ласкара готовились к чему-то вроде штурма в джунглях. Об объекте нападения особых разнотолков не было, что вызывало угрюмый ропот насчет его неприступности.
      Другим визитером Сагана и единственным посетителем базы извне был убийца с оперным именем.
      Мейгри и Саган не виделись и никак не общались с того момента, когда получили приглашение. Командующий был слишком занят. Мейгри недомогала. Одолжив несколько книг у бригадного генерала Гаупта, она заперлась в своей каюте.
      Когда его светлость поинтересовался, что читает ее светлость, ответ вызвал у него определенное беспокойство: Мейгри читала сборник стихов Уильяма Батлера Йитса.
      Саган долго не ложился спать в ту ночь, когда появился Спарафучиле с докладом. Задолго до этого Саган изучал аэрофотоснимки поместья Снаги Оме, а сейчас сидел и размышлял о выборе Мейгри. Йитс. Ему это не понравилось. Наверное, она забралась в его разум поглубже, чем он предполагал или собирался позволить. Он подумывал, не поговорить ли с ней, когда офицер ночной смены доложил о появлении ублюдка.
      – Впустите его.
      Спарафучиле кошачьей походкой вошел в каюту, стараясь держаться в тени, пока дверь за ним не закрылась.
      – Ну что? – резко спросил Командующий. – Давно тебя не было.
      Он устал, и это его раздражало.
      – Нечего было сообщать, Саган-лорд, – пожал плечами Спарафучиле, выходя на свет.
      – У Абдиэля посетителей не было?
      – Только те, про которых я уже тебе говорил, Саган-лорд. От Снаги Оме.
      – А мальчик?
      – Он у него, Саган-лорд.
      – А наемник и женщина?
      – Тоже, Саган-лорд. Но думаю, что они пленники, не гости.
      Командующий вопросительно взглянул на него.
      – По моим приборам два живых существа постоянно находятся в одном месте, в одной и той же части дома.
      – Интересно. Не сомневаюсь, что ты прав. Они живы?
      – Инструменты указывают на два теплых тела. Иногда эти тела становятся очень теплыми, – заметил Спарафучиле с хитроватой ухмылкой. – Они хорошо проводят время, да?
      Саган не стал реагировать на сальный намек. Постукивая по столу согнутым пальцем, он обдумывал более существенные сведения, полученные от Спарафучиле.
      – Абдиэль, конечно, не убьет Туску, поскольку мальчик поймет, что его друга нет в живых. Но если Дайена там не будет... или его еще как-нибудь отвлечь... скажем, во время приема...
      Командующий вытянул палец и изобразил знак минуса на металлической поверхности.
      – Жаль, – холодно сказал он. – Туска был хорошим бойцом. Из него могло что-то получиться. Но ему остается благодарить лишь своего отца и миледи.
      Командующий отвлекся от мыслей и обратил взгляд на Спарафучиле.
      – Что-нибудь еще?
      Тот колебался.
      – Может, это и мелочь, Саган-лорд, но кто-то в доме занимается стрельбой, – сказал Спарафучиле, проиллюстрировав сказанное жестом.
      – Стрельбой? – нахмурился Саган. – С чего ты взял?
      – Точно не могу сказать, Саган-лорд. Приборы засекли выбросы энергии через промежутки времени в нижней части дома. Всегда в одном месте, но в разное время дня и ночи.
      – Может, какая-нибудь машина? Спарафучиле развел руками; это означало, что предположение Сагана имеет полное право на существование.
      – Значит, стрельба, – вслух размышлял Саган. – Интересная мысль. Продолжай наблюдение, дружище, и дай мне знать по рации, если что-нибудь изменится. Больше приходить не надо, Спарафучиле. Обстановка становится критической. Я не хочу, чтобы ты упустил Абдиэля из виду.
      – Ясно, Саган-лорд. Сдается мне, солдаты с базы готовы выступить в поход?
      – У тебя очень зоркие глаза. Иногда их лучше закрывать, да и рот тоже.
      Спарафучиле подмигнул, ухмыльнулся и кивнул бесформенной головой.
      – Прием состоится завтра вечером, – сказал Саган, соединив кончики пальцев обеих рук, как бы подводя черту под своими замыслами – Полагаю, челнок Абдиэля стоит рядом с домом? А его корабль на околопланетной орбите?
      – Да, Саган-лорд.
      – Челнок охраняют мертвые разумом?
      – Да, Саган-лорд.
      – Ты ведь сможешь управиться с зомби, дружище?
      Спарафучиле оскалил острые, похожие на кошачьи зубы.
      – Очень хорошо. Твоя задача – не дать Абдиэлю бежать с этой планеты. А он попытается в ночь приема. Как именно это сделать – на твое усмотрение, Спарафучиле...
      – Тогда я его взорву, Саган-лорд.
      – Ты что, дурак! – От усталости и напряжения Командующий потерял терпение, но почти тут же взял себя в руки. – Он может взять с собой мальчика. А тебе нужно лишь не дать ему взлететь, пока я не подоспею и не займусь им сам. Понял?
      – Не совсем, Саган-лорд.
      – Ты понял, что от тебя требуется?
      – О да, Саган-лорд.
      – Возвращайся на пост.
      Командующий поднялся, размял заболевшее плечо, почесал спину.
      Спарафучиле скользнул к двери. Ожидая, пока она откроется, он обернулся, чтобы спросить:
      – Как поживает миледи?
      – Не думаю, что тебя должно волновать ее здоровье.
      – Передай миледи наилучшие пожелания от Спарафучиле, – с лукавым видом сказал убийца.
      – Непременно, – сухо ответил Саган, – когда у нее будет перерыв в чтении поэзии.
      Он помолчал.
      – Да, дружище. Еще вот что. Если представится возможность сделать это без ущерба для основной задачи, помоги наемнику Туске бежать. Потом доставишь его ко мне.
      – А если он не захочет идти?
      – Я сказал: доставишь ко мне.
      – Да, Саган-лорд.
      Закрыв дверь, Командующий услышал мерную поступь охранников, прибывших, чтобы проводить убийцу с базы. Саган уже собирался ложиться, но еще долго стоял в темноте, освещенный лишь тусклым ночным светом приборов и экранов компьютеров.
      «Стрельба», – повторил он про себя, нахмурившись, так как не любил необъяснимого. Немного поразмыслив и не найдя ответа, он перестал об этом думать, оставил мысли об отдыхе и продолжил работать.
 
      * * *
 
      – Ну как, нравится? – спросил ловец душ.
      – Я... не могу сказать точно, – признался Дайен. Он держал в руках предмет, состоявший из четырех небольших металлических дисков, внутри каждого из которых находился кристалл, одного большого металлического диска тоже с кристаллом и маленькой трубки, умещавшейся в ладони.
      – А что это?
      – Оружие. Пистолет, которым вы убьете Командующего.
      – Пистолет? – недоверчиво переспросил Дайен.
      – Именно. Эти металлические диски – накопители, – пояснил Абдиэль. – Вы помещаете накопители в разных местах на теле: два – на груди, два – на поясе, а большой – на солнечном сплетении. При включении по сигналу от пистолета каждый накопитель направляет лазерный луч в трубку у вас в руке. Трубка собирает пять лучей в один чрезвычайно мощный луч, способный уничтожить все, во что вы целитесь.
      – Это... этим я должен убить... – Дайен не закончил фразу и стал рассматривать оружие, стараясь выглядеть достаточно знающим. – Но как мы пройдем в дом адонианца? Разве контрольная аппаратура не засечет эту штуку?
      – Лишь во включенном состоянии. Но когда вы войдете в дом, Ваше величество, накопители будут совершенно пустыми. Оме не найдет ничего, кроме металла и кристаллов – ваших украшений, мой король. Трубка, которую вы держите, будет выглядеть иначе; она будет замаскирована под пряжку пояса.
      – Но потом... как я заряжу накопители?
      – Так же, как гемомеч, Дайен. Силами вашего тела и духа.
      – Да? Я смогу? Невероятно!
      – Вероятно, – холодно заметил Абдиэль. Когда подойдет время, вам надо будет просто мысленно сосредоточиться на накопителях, которые приспособлены для работы с Королевской кровью. Расположите их над основными нервными узлами, и, когда вы направите на них вашу душевную энергию, они поглотят ее и включатся. Тогда вам останется лишь прицелиться и выстрелить.
      – Прицелиться и выстрелить! – повторил Дайен, с восторгом рассматривая оружие.
      – Когда будете тренироваться в стрельбе, вы заметите, что ощущаете тепло на коже прямо против другого конца трубки. С этой стороны оружие имеет защитное покрытие, что убережет вас. Однако луч настолько мощный, что тепло от него проникает даже сквозь защиту. Не беспокойтесь на этот счет.
      – Нет-нет, не буду, – ответил Дайен, едва расслышав сказанное Абдиэлем. Он был занят размещением накопителей на теле.