– Да, а Саган растоптал ее. Злобно, беспощадно. И оставил ее умирать. У него даже не хватило духу прикончить ее. Он всегда был трусом, этот самый Дерек Саган.
      Дайен ничего не сказал. Его лицо выражало беспокойство, замешательство. Таск понимал, что мальчик должен чувствовать. Наемник не испытывал к Командующему ни малейшей симпатии. Он их использовал, а потом предал. Он держал Дикстера в плену, подвергал Бог весть каким мучениям. Но Таск никогда не назвал бы Сагана трусом.
      – Вам, конечно, известно, зачем леди Мейгри прибыла на Ласкар? – поинтересовался Абдиэль.
      – Нет, – покачал головой Дайен.
      В лице старика появилась озабоченность. – Неужели она вам не сказала? Дайен покраснел еще сильнее.
      – У нас не было времени! Нас обстреливали со всех сторон...
      – Да, возможно, именно поэтому, – легонько вздохнул Абдиэль.
      Таск, видевший, что Дайену становится все тяжелее, с трудом подавил в себе желание свернуть старику шею.
      – Или, быть может... Но кто способен разобраться в сердце женщины? Я расскажу вам то немногое, что знаю. Она прилетела на Ласкар по его распоряжению. Она прилетела, чтобы выполнить его задание. Вы слышали когда-нибудь о человеке по имени Снага Оме? Взгляд Абдиэля вдруг переместился на Нолу.
      – По-моему, дорогая моя, вы сказали, что слышали о нем?
      – Конечно, слышала! – Нола пожала плечами. – Кто о нем не слышал?
      – Совершенно верно. Хотя, думаю, кое-кто слышал о нем больше других. Этот адонианец... – колючий взгляд снова уперся в Дайена, – гений в том, что касается изготовления оружия. Последние годы своей жизни Дерек Саган посвятил разработке самого страшного из известных доселе орудий убийства. Он послал свои чертежи Снаге Оме, и адонианец, который душу продаст тому, кто предложит большую цену, создал это оружие, известное как свертывающая пространство бомба, способная уничтожить солнечную систему, если не всю вселенную. Обладая таким оружием устрашения, Командующий может подчинить себе всю галактику. Снага Оме закончил работу. Бомба готова. Дерек Саган уже собирался получить ее и распространить свою темную власть, когда его атаковали коразианцы и ему пришлось сражаться за свою презренную жизнь.
      – Он храбро сражался! – воскликнул побелевший Дайен.
      – Как крыса, которую загнали в угол. По своему собственному небрежению он потерял корабль. Естественно, он успел спастись бегством, но обязанности не позволили ему самому забрать бомбу. Вместо себя он и отправил леди Мейгри.
      – Пойдем, малыш. Давай выбираться отсюда, – сказал Таск без особой надежды, не удивившись тому, что Дайен не шевельнулся.
      – Я вам не верю, – сказал Дайен старику.
      – Я горжусь вами, Ваше величество, – сказал Абдиэль, одарив юношу печально-восхищенным взглядом. – Вы сохраняете ей верность. Мне это приятно.
      Он поднес мундштук к губам, затянулся, нахмурился, словно переживая внутреннюю борьбу. Через некоторое время он отложил мундштук, аккуратно свернул трубку и знаком показал одному из зомби убрать кальян.
      – Мне неприятно становиться на пути такой преданности, мой король, но вам обязательно нужно узнать правду. Как еще можно помочь этой несчастной женщине, если, конечно, ей еще можно помочь? Микаэль... – окликнул он одного из зомби, – приготовь обзорную камеру.
      Микаэль склонился к нему, что-то прошептал на ухо, показывая на гостей. Абдиэль кивнул, улыбнулся и с помощью Микаэля поднялся на ноги.
      – Мой помощник сообщил, что солнце уже заходит. Ваше путешествие было долгим и утомительным. Вы наверняка проголодались. Буду польщен, если вы примете от меня приглашение на ужин.
      – Спасибо, но нам действительно пора... – заговорил Таск.
      – И слышать не хочу, – оборвал его взмахом дряхлой руки Абдиэль. – Обзорная камера будет готова через некоторое время. Мы так редко устанавливаем это оборудование. Микаэль покажет вам ваши комнаты, где вы сможете освежиться. Приляжете, если захотите, вздремнете. Ужин будет готов примерно через час. А потом снова увидимся.
      – Вы не будете ужинать с нами? – спросил Дайен.
      – Нет, мой король. Вряд ли вы сочтете мою «трапезу» аппетитной. Я не смог бы существовать на одной лишь пище.
      Абдиэль вытянул левую руку ладонью к свету и слегка ее повернул. Иглы отбрасывали длинные тонкие тени на его кожу.
      – В вашем гемомече, мой король, содержатся вирус и микрогенераторы, вводимые в ваше тело, когда вы осуществляете контакт с этим оружием. Я ввел вирус и микрогенератор в свой организм, и теперь должен придерживаться соответствующей диеты. Двадцать одна капсула три раза в день составляет мой рацион. Нет, я не буду ужинать с вами.
      Это было первым хорошим известием, что удалось услышать Таску за неделю, и он огорчился, заметив, что у Дайена разочарованный вид. Юноша смотрел на ладонь Абдиэля изумленно и зачарованно.
      – Ах да, мой король, – кротко улыбнулся Абдиэль, положив правую руку – без игл – на руку юноши и ласково ее пожав. – Вижу в ваших глазах вопрос. Удивляетесь, зачем я по своей воле разрушил свое здоровье, свою жизнь? Не стоит смущаться. Я знаю, многие считают мой вид отталкивающим. Все мы, принадлежавшие к Ордену, претерпели изменения в облике. Микрогенераторы стремятся собраться у нервных окончаний, отчего и образуются те выросты и узлы, которые вы заметили у меня на затылке. Вирус пожирает значительную часть моей энергии, понижает температуру тела, заставляя жить в жаре, непереносимой для прочих людей. Иногда я мучаюсь ужасными болями. Но не напрасно, Дайен! Приобретения перевешивают физические недостатки... сводят мои страдания лишь к мелким неудобствам.
      Лицо Дайена выражало недоверие. Улыбка Абдиэля стала еще шире.
      – Приведу один пример, мой король, который, возможно, поможет понять. Полагаю, вы обучены пользоваться гемомечом? Тогда вы знаете, что меч способен установить связь между вами и другим отпрыском Королевской крови, который также держит в руках меч. Однако мысленная связь непрочна, легко нарушается и полностью зависит от использования меча. Мы же, члены Ордена, обнаружили, что способны при помощи прямой связи друг с другом, а не через посредство меча достичь симбиоза весьма примечательного свойства. Мы сумели объединиться воедино, иметь общие сны, знания, соединять наши усилия и становиться гораздо могущественнее, чем это можно себе представить. И эта связь не ослабевала, мой король! Стоило нам подключиться к кому-то с Королевской кровью, стоило ввести наше... как бы выразиться... нашу сущность в данное лицо, как образовывалась связь, которая никогда не может быть полностью нарушена. Братство души и тела на протяжении всей жизни!
      Дайен раскрыл правую ладонь, восторженно взглянул на свои пять шрамов. От этой картины – рука юноши рядом с рукой старика, из слишком гладкой кожи которой торчат пять игл, – у Таска защемило сердце.
      – Дайен, пойдем, – сказал Таск. Он шагнул вперед, собираясь разделить их и утащить Дайена.
      Абдиэль взглянул на него; легкая тень набежала на его лоб. Старик метнул взгляд на своего послушника. К ним приблизился зомби по имени Микаэль.
      – Неучтиво перебивать хозяина, – сказал Микаэль. Выхватив пистолет, Таск упер ствол в живот зомби.
      – Неужели? Неучтиво делать дырку в твоем брюхе, но я ее сделаю, если ты не уберешься!
      Абдиэль почесал свою гниющую кожу. Вид у него был слегка огорченный из-за недостойного поведения гостя.
      – Таск! – ошеломленно воскликнул Дайен. – Ты с ума сошел? Убери оружие!
      – Я не шучу, малыш! Мы убираемся отсюда. Нола... – Таск оглянулся. – Где Нола?
      – Женщина устала, – ответил Микаэль, глядя сквозь него безжизненным взглядом. – Я приказал отвести ее в комнату. Не желаете к ней присоединиться?
      Таск медленно опустил оружие.
      – Ты прав. Я желаю к ней присоединиться.
      Он с явной неохотой убрал пистолет в кобуру в надежде, что Дайен заметит и поймет.
      Юноша смотрел на него холодным взглядом, раздраженно поджав губы.
      – Увидимся позже, Таск.
      – Конечно, малыш.
      Уже выходя в сопровождении Микаэля, Таск увидел, как Абдиэль обнимает юношу худой рукой, привлекает его поближе. Наемник навострил уши, прислушался.
      – Много лет назад, когда они были молоды – примерно вашего возраста, – говорил Абдиэль, – леди Мейгри и Дерек Саган – тогда он еще не окончательно встал на сторону зла – были посвящены мною в тайны Ордена. Чудесное было время. Наши души общались, и я мог оказывать им помощь, особенно Дереку. Но он проявлял все большее нетерпение, потому что я не учил его всему, что ему хотелось. Он настроил Мейгри против меня, и мне пришлось отослать их обоих прочь...
      Старик вышел вместе с Дайеном.
      Микаэль провел Таска по лабиринту помещений, лестниц, острых углов. Наружу не выходило ни одно окно, но по соотношению числа лестниц, по которым они поднимались, к числу тех, по которым спускались, наемнику показалось, что его ведут в верхнюю часть этого многоуровневого дома.
      Подойдя к двери, похожей на множество тех, мимо которых они проходили, в коридоре, похожем на остальные, Микаэль достал старомодный металлический ключ и вставил его в древний металлический замок с задвижкой. Ключ щелкнул, зомби повернул ручку на задвижке и отодвинул ее в сторону. Таск озадаченно наблюдал за ним, но после щелчка все понял.
      – Да у вас тут с электричеством небогато? Солнечное тепло, и никаких силовых полей, лазерных пушек или фазерного оружия...
      Микаэль толкнул дверь в квадратную комнатенку без окон, отделанную кедром, похожую на любую другую в этом доме.
      Зомби вежливым жестом пригласил Таска войти.
      – Небольшой опыт, если не возражаешь, – сказал Таск, вынимая лазерный пистолет.
      Он прицелился в замок и нажал спуск. Оружие молчало.
      – Организм хозяина имеет свойство нарушать электрические поля, – пояснил послушник. – Конечно, он может этим управлять, но такой расход энергии его утомляет. Поэтому, когда мы дома, нам проще обходиться без электричества. Прошу входить.
      – Где Нола? – спросил, оглянувшись, Таск.
      – Отдыхает в своей комнате. Прошу входить.
      Таск зло на него посмотрел.
      – А если мы с Нолой захотим уйти?
      – Боюсь, женщина слишком устала для поездки.
      Прошу входить.
      «Пистолет не работает, – подумал Таск, – но я мог бы вырубить этого ублюдка. Однако, черт возьми, хрена с два я найду Нолу в этой крысиной норе. Да еще малыш...»
      Таск с угрюмым видом вошел. Уже в комнате он обнаружил, что кедр – лишь облицовка. Дверь была целиком из стали.
      – Ужин принесут к вам в комнату, – сказал Микаэль, закрывая дверь. Громыхнула задвижка.
      Негромко ругаясь, Таск отшвырнул бесполезный пистолет, который отскочил, скользнул по полу и ударился в противоположную стену.
      – Ты хотел сказать, ко мне в камеру, – заметил Таск.
      – Я прошу прощения за Таска, – сказал Дайен потом. Он уже поужинал у себя в комнате один, и Микаэль снова привел его к Абдиэлю. – Не знаю, что на него временами находит.
      – Нет нужды извиняться, мой король, – заметил старик, протянув руку и ласково проводя пальцами по руке юноши. – Ведь он не чистой Королевской крови? Мать его, насколько я знаю, была простая женщина.
      – Да.
      Первым желанием Дайена было убрать руку, но поглаживания Абдиэля имели какую-то притягательную силу. Эти прикосновения сулили что-то, но что именно, он не мог определить. Что-то, чего он хотел, жаждал получить.
      Он не сопротивлялся ласке Абдиэля и позволил увести себя, как ребенка, в другую комнату из кедра, похожую на все остальные, но отличавшуюся почти полным отсутствием обстановки. Посреди комнаты стоял низенький столик, а вокруг него на полу лежали подушки.
      – Прошу садиться, мой король, – пригласил Абдиэль и сам сел, скрестив ноги, на подушки, оперевшись локтями о столик.
      В комнате стояла духота. Дайен, неловко усевшийся напротив Абдиэля, заметил, что старик дрожит.
      – Не следует ожидать того, что те, кто не принадлежит Королевской крови, поймут нас, – заговорил Абдиэль. – С таким же успехом можно предложить червю поставить себя на место орла. Поэтому я и не предложил ему присоединиться к нам. Вам удобно? Когда мы начнем просмотр, мы можем здесь надолго задержаться.
      – Просмотр? – Дайен удивленно оглянулся, ожидая увидеть нечто вроде видеоэкрана, но ничего такого не заметил.
      Абдиэль улыбнулся и указал на три предмета возле стола: толстую круглую белую свечу, горевшую ясным, ярким пламенем, и два камня, обтесанных в форме шаров.
      – Нет, вы не увидите здесь видеоэкранов, мой король. Они мне не нужны. И вам тоже.
      Он поставил зажженную свечу в центр столика, на одинаковом удалении от себя и от Дайена. Потом он взял камень и подал его Дайену, оставив другой себе.
      Дайен повернул камень, разглядывая его при свете свечи. Полированный темно-зеленый камень был испещрен красными прожилками теплого оттенка. Он покрутил его в руке. Гладкая полированная поверхность камня на ощупь была приятной, успокаивающей.
      – Гелиотроп, – сказал он, узнав камень.
      – Известный также под названием кровавик. Прекрасно, Ваше величество. О вашем образовании позаботились. Ваш наставник Платус был мудрым человеком. Только, боюсь, слишком мягким, на его же беду.
      Дайен не ответил; воспоминание о мертвом Страже, отдавшем за него жизнь, больно кольнуло его. Поставив камень на столик, он придержал его, чтобы тот не скатился.
      – Вы сказали, что мы будем просматривать что-то, имеющее отношение к леди Мейгри.
      В его голосе появилась жесткость. Он напомнил себе, что он здесь по серьезному делу.
      – Я забыл о нетерпении юности. Хорошо, начинаем. Крепко сожмите камень – левой рукой, мой король. Дайте мне правую.
      Свой камень Абдиэль взял в правую руку. Левой он дотянулся до Дайена. Свет свечи плясал и искрился на блестящих иглах.
      Дайен не шевелился. Дрожь сотрясла его тело. Он смотрел на иглы, и его правая рука то сжималась, то разжималась.
      – Поначалу вы почувствуете острую боль, мой король, как от гемомеча. Но боль скоро пройдет. – Голос Абдиэля был мягким, успокаивающим, приятным, как гладкая поверхность камня в руке юноши. – Точнее, вы перестанете ее замечать. Ощущение наших разумов, наших душ, стремящихся друг к другу, полностью устранит все физические неудобства.
      – Зачем я должен... это делать? – с трудом спросил Дайен почти онемевшими губами. – Что произойдет?
      – Увидите, молодой человек. Ваши глаза раскроются. Не только ваши телесные глаза, но и глаза вашей души. Когда-то давно со мной были связаны Мейгри и Дерек Саган. Мы сохраняем эту связь. В моих силах видеть их, знать, что они делают, говорят, иногда даже – о чем думают! Я могу разделить эту силу с вами, Дайен, если вы разделите со мной свою душу.
      На Дайена нахлынули путаные мысли, слова Мейгри насчет сильного существа, способного приобрести господство над разумом более слабого. Но какое отношение это имеет к нему? Его предупреждали насчет Сагана, и он выстоял.
      В конце концов, мне суждено быть королем.
      – Сила, – произнес Дайен, не сводя глаз со сверкающих игл. – Мейгри говорила, что я обладаю этой силой, но я никогда не мог ею воспользоваться.
      – Ложь! – выдохнул Абдиэль. – Она боится. Она боится этой силы в вас. Конечно, вы можете использовать силу гемомеча. Лишь протяните руку, мой король, и возьмите его!
      Дайен крепко сжал губы, протянул руку. Без дрожи, без колебаний его ладонь с пятью свежими шрамами прижалась к ладони старика.
      Абдиэль слегка сжал ладонь. Иглы вошли в плоть юноши.
      Дайен ахнул от боли, содрогнулся, ощутив, как вирус устремился в его тело, вызывая жжение и пульсирование гораздо более сильные, чем от гемомеча. Рука у него дернулась. Абдиэль крепко держал ее, поглаживал, все сильнее вдавливая иглы.
      – Посмотри в пламя свечи! – приказал он. Дайен содрогался, стонал, пытался освободиться.
      – Посмотри в пламя свечи и узри!
      Голос исходил изнутри, из сердца, из мозга; он принадлежал Дайену, он принадлежал Абдиэлю. Неслыханные чудеса, неведомые знания роились в голове Дайена. Он еще не мог этим воспользоваться, не мог за них ухватиться, но он сможет. Он научится. Боль проникновения утихла. Безмерное удовольствие охватило его. Он будет старым и мудрым, одновременно оставаясь молодым и сильным. С этой силой он станет истинным королем!
      Дайен поднял голову, всмотрелся в пламя и увидел.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ