— Я и головой вам помогу, не только руками, — добавил Симкин.
      Он сорвал голову с плеч — а если точнее, открутил — и бросил ее в одного из Дкарн-дарах.
      Техноманты почти не владели магией — они слишком полагались на достижения техники. Вряд ли эти двое когда-либо видели проявление магии в настолько дикой форме. Они разинули рты, когда Симкин оторвал себе руку. А когда в одного из них полетела голова, обернутая серебристым капюшоном, техномант сдавленно вскрикнул и закрыл лицо руками. Голова Симкина взорвалась с оглушительным грохотом, от которого пещера содрогнулась, а у меня чуть не остановилось сердце… и рассыпалась дождем маргариток.
      — Вперед! — крикнул Мосия и рванулся с места. Жизнь хлынула сквозь него, преобразуя тело колдуна на бегу. Черная мантия обвилась вокруг тела и превратилась в густой и жесткий черный мех. Голова Мосии удлинилась, лицо превратилось в звериную морду с выпирающими наружу острыми клыками. Ноги тоже преобразились в покрытые черной шерстью звериные лапы с длинными, загнутыми когтями. Плащ свернулся в хвост с гребнем, острым как бритва. Мосия превратился в ночного хищника особой разновидности, известной как охотник-убийца, — одно из самых ужасных созданий древних магов.
      Техномант открыл глаза и растерянно уставился на водопад маргариток, которые медленно сыпались ему на голову. Можно сказать, маргаритки усыпали его могилу. Следующим, что он увидел, был ужасный зверь, который бежал по пещере на мощных задних лапах, разинув клыкастую пасть. Когтистые лапы чудовища потянулись к горлу техноманта.
      Серебристые одежды техномантов служили одновременно доспехами, способными защитить — по словам Сциллы — от любого обычного оружия. Однако охотник-убийца не был обычным оружием. Мосия набросился на техноманта, и серебристая мантия затрещала, разрываемая когтями и клыками. Наконец своим весом Мосия свалил техноманта на землю.
      Второй стражник не настолько растерялся при виде бурлящей вокруг магии. У него в руке появилось оружие — коса, сверкающая энергией. Техномант встал над отцом Сарьоном и принялся размахивать косой. Лезвие запело в воздухе, напомнив мне душераздирающее мычание Симкина.
      Мы с Элизой держались поодаль и мучились от страха за пленников, но сделать ничего не могли. Сарьон лежал, распростершись на земле. С каждым взмахом коса техноманта приближалась к нему. Джорам находился как раз позади стражника с косой. Он лежал, опираясь спиной о стену пещеры, его глаза ярко сверкали под воздействием яда. Внезапно, сделав невероятное усилие, он вскочил и метнулся вперед, в надежде сбить техноманта с ног.
      Но стражник услышал его и, взмахнув косой, древком ударил Джорама по голове. Джорам упал рядом с отцом Сарьоном, но все равно тут же из последних сил поднял голову. Кровь лилась по его лицу. Потом Джорам уронил голову на руки и застыл в неподвижности.
      Элиза вскрикнула и хотела бежать к отцу, невзирая на угрожавшую ей самой опасность. Я схватил девушку и удержал.
      — Позвольте мне, ваше величество, — скороговоркой сказала Сцилла и безо всякого оружия бросилась на техноманта, который размахивал косой.
      — Осторожно, Сцилла! — крикнул зверь голосом Мосии.
      С клыков хищника капали кровь и слюна, когти окрасились алым, кровь запятнала черный мех. Я посмотрел на его жертву и, сразу же пожалев об этом, поспешно отвел взгляд от останков техноманта, покрытых кровью и маргаритками.
      — Эта коса вытягивает магию! — предупредил Мосия.
      — Ты думаешь, мне это помешает? — Сцилла улыбнулась и подмигнула Мосии.
      Она приблизилась к техноманту, внимательно следя за его движениями, и вдруг ударила ногой по косе. Элиза закрыла глаза. Я в ужасе смотрел, ожидая увидеть, как страшное лезвие отсечет Сцилле ногу.
      Лезвие косы столкнулось с ботинком Сциллы и разбилось, разлетелось на тысячу мелких осколков, словно было сделано из тонкого льда. Я не видел выражения лица техноманта под серебряным капюшоном, но наверняка он в недоумении уставился на свое оружие. Однако он быстро пришел в себя от потрясения, перехватил косовище как дубинку и попытался ударить ею Сциллу.
      Она заехала ногой — каблуком прямо в нос техноманту, сквозь серебристый капюшон. Я услышал жуткий хруст и сперва решил, что активировалось защитное поле серебристой брони. Но на капюшон хлынула кровь — Сцилла сломала техноманту нос. Он опрокинулся назад и упал. Еще один удар ногой в голову докончил дело.
      — Что там у вас происходит? — крикнул кто-то со стороны входа в пещеру. — Все в порядке?
      — Еще техноманты, — вздохнул Мосия. Он по-прежнему был в виде хищного зверя, его глаза светились жутким красным светом. — Наверное, это те, кто охраняет телепорт. Они скоро будут здесь. Я их задержу! Идите! — Мосия взмахнул когтистой лапой, поторапливая нас — Забирайте отца Сарьона и Джорама и уходите! Я с ними разберусь.
      Сарьон уже стоял на коленях, склонившись над бесчувственным Джорамом. Элиза тоже была рядом с отцом и держала его за руку. Я задумался — как же мы понесем его? Ведь он довольно высокий и мускулистый мужчина.
      — Я не оставлю Джорама, — решительно заявил Сарьон.
      — И я тоже! — сказала Элиза. По ее лицу струились слезы, но она этого не замечала.
      — У Смайса есть противоядие. — Сарьон посмотрел на Элизу. — Ты знаешь, где Темный Меч?
      — Да, отец.
      — Значит, мы должны найти его и отдать Смайсу. Это единственный способ спасти жизнь твоему отцу.
      — Смайс может и не исполнить своего обещания, — предупредила Сцилла.
      — Может быть, все-таки исполнит, — неуверенно сказал Сарьон. — Он должен…
      — Нужно унести его отсюда, — напомнила Сцилла. — Нельзя оставлять его здесь, ведь техноманты могут выместить на нем злобу из-за того, что вы сбежали.
      Она провела рукой по разбитому лицу Джорама, стирая кровь.
      Джорам открыл глаза и моргнул, как будто свет был для него слишком ярким.
      — Охрана не отвечает. Что-то не так, — послышалось со стороны входа в пещеру. — Я пойду проверю.
      — Уходите! — прорычал Мосия, затаившийся в тени у входа.
      — Я смогу идти сам, — с трудом выговорил Джорам, отводя предложенные для поддержки руки. — Не нужно мне помогать.
      Однако, попытавшись подняться, он тотчас же повалился обратно — хорошо, что Сцилла была рядом и поддержала его.
      — Ройвин, — позвала она. — Держи его с другой стороны.
      Я поспешил к Джораму, но этот упрямец так мрачно глянул на нас со Сциллой, что мне на мгновение показалось, что он сейчас оттолкнет нас.
      — Если вы не позволите нам вам помочь, сэр, вы не пройдете и десяти шагов, — сердито заявила Сцилла. — А когда вы упадете, ваша дочь останется рядом с вами, и отец Сарьон тоже. Техноманты схватят вас всех, и вы никого не сможете защитить. Вы этого хотите?
      Хмурое лицо Джорама разгладилось. Он покачал головой.
      — Нет. Я приму от вас помощь. — Он глянул на меня. — И от Ройвина.
      — Элиза, иди вперед, — скомандовала Сцилла. — И поскорее.
      — Подождите! — Элиза повернулась к отцу Сарьону. — Где моя мама? Она была в этой камере вместе с вами?
      — Нет, дитя, — сказал Сарьон с озабоченным видом. — Ее с нами не было. Я думал, может быть, ты знаешь…
      Элиза покачала головой.
      — То, что ее здесь не было, — продолжал Сарьон, — дает нам надежду. Если бы техноманты ее схватили, они бы уже попытались как-то ее использовать. Я думаю, ей удалось от них ускользнуть.
      — Но где же она? — тревожно спросила Элиза.
      — Я догадываюсь, где она может быть, — ответил Сарьон. — Не волнуйся. Где бы она ни была, она в безопасности. В большей безопасности, чем все мы.
      Элиза нежно поцеловала отца в испачканную кровью щеку, потом взяла за руку Сарьона и повела вниз по спиралевидному тоннелю. Мы со Сциллой потащили Джорама следом. Он только раз застонал от боли, при первых наших шагах, а потом стиснул зубы и терпел страдания молча.
      Сзади раздался душераздирающий вой, потом чей-то вопль.
      Когда мы уходили, я подумал о том, что же случилось с Симкином.
      Я оглянулся. На груде серебристой одежды техноманта валялся плюшевый медвежонок. У него была оторвана голова и обе передние лапы. Поверх игрушечного тельца лежала оранжевая ленточка.
      Я поспешил вперед, радуясь, что Элиза слишком озабочена состоянием своего отца и не замечает, что случилось с Тедди.
 
      — Очень странно, — сказал Сарьон, когда мы прошли примерно милю по спиралевидному тоннелю. — Это место кажется мне знакомым. Но я знаю, что никогда в жизни здесь не бывал.
      — В этой жизни — может, и не бывали, отец, — заметила Сцилла. — Но кто знает, где вы бывали в других своих жизнях?
      Сарьон посмотрел на нее со смущенной улыбкой, думая, что Сцилла шутит. Он старался показать, что шутка его позабавила, но явно считал, что сейчас не время для веселья. Элиза шла впереди с фонариком Сциллы и была так занята поиском пути, что не обращала внимания на разговоры. А Джорам был слишком поглощен борьбой с болью, чтобы искать в чьих-то словах скрытый смысл.
      Поэтому только я понял, что Сцилла могла подразумевать гораздо больше, чем сказала. Я посмотрел на нее поверх плеча Джорама и встретил ее взгляд. Она улыбалась. Я не мог расспросить ее — мои руки были заняты, я поддерживал Джорама.
      Тогда мои догадки были весьма далеки от истины. Не уверен, что я когда-либо смог бы понять, в чем дело, но некоторые части головоломки уже начинали складываться воедино. Я пожалел, что рядом нет Мосии — он наверняка обратил бы внимание на эту странную фразу Сциллы.
      Но, насколько я знал, Мосия мог быть уже мертв. С тех пор как мы ушли, он не появлялся. Правда, техноманты нас пока не догнали — значит, Мосия, по крайней мере, сумел выполнить свою задачу и задержал их.
      Мы продвигались вглубь пещеры. Джорам постепенно слабел, все тяжелее опирался на нас, и вести его становилось все труднее. Большую часть нагрузки принимала на себя Сцилла, но и у меня плечи уже горели от усталости. Я невольно подумал о боли, которую приходилось терпеть Джораму. Он переносил страдания молча, без единой жалобы, и мне стало стыдно за себя. Я решительно отбросил мысли о собственных трудностях и продолжал шагать вперед.
      Неожиданно Сарьон остановился.
      — Мне это не нравится, — сказал он. — Там, внизу, кто-то есть. Вы чувствуете запах? Это дракон, — добавил он, нахмурив брови. — Дракон Ночи.
      — Да, кто-то обитал, отец, — отозвалась Элиза, осветив фонариком тоннель с гладким полом и такими же гладкими стенами. — Не знаю, кто это был, но сейчас здесь уже никого нет. Наверное, он умер, когда исчезла магия. Почему вы решили, что это был дракон?
      — Не знаю, — Сарьон немного растерялся. — Мне просто так подумалось, вот и все. — Он был проницательным человеком и большую часть жизни прожил в волшебном Тимхаллане. Несколько озадаченный, Сарьон посмотрел на Сциллу. Теперь он тоже всерьез задумался о ее шутливых словах. — Может быть, нам стоит подождать Мосию? Нужно ли идти дальше, пока мы не знаем, что с ним случилось? И… вы уверены, что нам следует спускаться дальше по этому тоннелю?
      — Да, отец, — уверенно ответила Элиза. — Мне очень жаль, но надо идти дальше. Темный Меч — там, внизу.
      Услышав это, Джорам поднял голову. Он был очень бледен, кровь прочертила темные полосы на его лице. Только что он пребывал в полубессознательном состоянии, ноги едва держали его, глаза были закрыты. Но слова «Темный Меч», сказанные его дочерью, подействовали сильнее стимуляторов.
      — Где он? — слабым голосом спросил Джорам. — Он надежно спрятан?
      — Да, — ответила Элиза, переживая за отца. — Он в безопасности. Ох, папа, мне так жаль! Я не имела права…
      Джорам покачал головой.
      — Это я не имел права, — с трудом выговорил он. Его голова поникла, глаза снова закрылись, и он обвис у нас на руках.
      — Что бы ни случилось, я должен отдохнуть! — знаками показал я, опасаясь, что могу уронить Джорама.
      Сцилла кивнула, и мы опустили Джорама на пол пещеры.
      Мои плечи так болели, что я закусил губы, чтобы не закричать от боли.
      — С ним все будет в порядке? — со страхом спросила Элиза, присаживаясь рядом с отцом. Она убрала от его лица кудрявые черные волосы, такие же, как у нее, только слегка тронутые сединой на висках. — Он кажется таким слабым.
      — Времени у нас не много, — признал Сарьон. — И из-за Джорама, и из-за нас самих, и из-за тех, кто на нас рассчитывает.
      — Я в растерянности, — знаками показал я. — Я потерял счет времени — любому времени! Сколько у нас осталось?
      — До полуночи, — ответила Сцилла, посмотрев на свои часы со светящимся циферблатом.
      — В полночь последний корабль покинет форпост? — спросил Сарьон.
      Сцилла посмотрела на него как-то странно и спокойно ответила:
      — Последний корабль уже улетел. В полночь прибудут хч'нив.
      — Что? — От страха и тревоги я жестикулировал очень быстро. — Но как же мы отправим Темный Меч на Землю? И какая от этого будет польза? Зачем мы так упорствуем в этом безрассудстве? Ведь все равно все умрем!
      Сцилла собиралась ответить, но тут в тоннеле послышались чьи-то быстрые шаги. Мы все сразу же притихли, а Сцилла вскочила на ноги и встала между нами и тем, кто спускался по тоннелю.
      — Погасите свет! — прошипела она.
      Элиза выключила фонарь. Мы сгрудились в темноте, настолько испуганные, что наш страх как будто ожил, обрел форму и плоть. Я услышал, что каталист тихо молится Олмину. Потом он сжал мою руку в своей — теплой и сильной. Так Сарьон старался успокоить меня и напомнить, что Олмин хранит нас, направляет и оберегает. И хотя все может завершиться ужасно, мы не останемся одни. Я тоже помолился, попросил Олмина укрепить меня в вере и дать сил выдержать ниспосланные нам испытания до конца.
      Из темноты появился бегущий человек и едва не налетел на Сциллу.
      — Что за… — раздался голос.
      — Мосия! — с облегчением выдохнула Сцилла.
      Элиза включила фонарик.
      Мосия сердито уставился на нас.
      — Какого черта вы здесь делаете? — спросил он. — Решили устроить пикник? Почему…
      Тут он заметил Джорама, лежащего недвижно на полу пещеры.
      — О… — Мосия покачал головой и повернулся к Сцилле. — Он умер?
      — Нет, но ему нехорошо, — сказала она, быстро посмотрев на Элизу.
      — Нам нельзя ждать. Я разобрался с техномантами, но в любой момент через телепорт могут прийти другие. Они успели поднять тревогу, и мне не удалось им помешать. Нужно быстро забрать Темный Меч и бежать отсюда! Мы с тобой можем его понести.
      — Ты хоть бы сам смог идти. Неважно выглядишь, — сказала Сцилла, когда они вдвоем склонились, чтобы поднять Джорама. — У тебя осталось хоть немного Жизни?
      — Чуть-чуть, — Мосия едва дышал от усталости. Он снова вернулся в человеческий облик, но, наверное, это перевоплощение дорого ему обошлось — колдун выглядел измученным до крайности.
      — Может быть, я снова смогу дать тебе Жизнь? — предложил я, чувствуя себя виноватым из-за того, что подвел товарищей.
      Сарьон посмотрел на меня с неприкрытым удивлением.
      — Ты давал Мосии Жизнь, Ройвин? Но как? Когда?
      — Слишком долго объяснять, отец, — ответил Мосия.
      Они со Сциллой пошли вниз по тоннелю, поддерживая Джорама. Мосия отверг мое предложение — сказал, что мне стоит поберечь силы, потому что ничего еще не закончилось. В полночь хч'нив нападут на Тимхаллан. Смайс и его техноманты пойдут на все, чтобы отыскать Темный Меч. Куда мы сможем скрыться — так, чтобы они нас не нашли? И как мы будем сражаться с огромными армиями хч'нив одним-единственным мечом, каким бы могущественным он ни был? А на более житейском уровне слово «пикник» напомнило мне о том, что мы уже очень давно ничего не ели. И запасы воды тоже подходили к концу. Все мы проголодались и хотели пить, и кто знает, сколько времени еще пройдет, прежде чем мы отыщем какую-нибудь пищу и воду? Джорам умирает. Я вдруг подумал о том, что он, может быть, самый счастливый из нас.
      Конечно, я должен быть крепок в вере, о чем безмолвно напомнил мне Сарьон. Но мне было очень трудно полагаться на Олмина, когда здравый смысл и логика явно оборачивались против нас.
      Я пытался разогреть слабо тлеющий огонек надежды, когда услышал звук, из-за которого последняя искра надежды мгновенно угасла.
      Звук, который я уже слышал в этом самом тоннеле, но в другой жизни — в той жизни, которая завершилась таким страшным концом.
      Из драконьей пещеры, которая была уже неподалеку, доносилось громоподобное дыхание чудовища.

 
      — Дракон, — сказал Мосия. — Дракон Ночи.
      — Но это невозможно! — ахнул Сарьон. — Драконы — волшебные существа. Они все должны были вымереть, когда Жизнь исчезла из Тимхаллана.
      — Жизнь не исчезла, отец. Источник был разрушен, но магия не пропала, как мы все думали.
      — Мы считаем, что Источник был запечатан, отец, — добавила Сцилла.
      — Я не верю, что это дракон, — вмешалась Элиза. — Мы же были там совсем недавно.
      — Если помните, я и тогда говорил, что в пещере пахнет так, будто в ней кто-то обитает, — заметил Мосия.
      — Но… я все равно не понимаю… — Сарьон совсем растерялся. — Откуда вы могли знать, что в этой пещере обитает Дракон Ночи? Это может быть любой другой зверь! Медведь, например.
      — Медведь? Ну да, конечно. Милый Тедди! Что ж, это все объясняет. Или, может быть, не объясняет. Но мы уже бывали в этой пещере раньше. Собственно, мы однажды уже умерли здесь. — Мосия пристально посмотрел на Сциллу. — Разве не так, сэр рыцарь?
      Сцилла пожала плечами.
      — Если угодно. — Она закатила глаза и, наклонившись ко мне, прошептала: — Лучше ему не противоречить.
      — Темный Меч здесь, — напомнила Элиза. — Мы должны вернуться в пещеру и забрать его.
      — Мы не можем бросить вызов Дракону Ночи, — запротестовал Сарьон. — Это ужасные создания! Совершенно кошмарные!
      — Впереди — дракон, а позади — техноманты, — печально констатировал Мосия. — Назад нам тоже дороги нет.
      Наконец, как я уже говорил, в голове у меня сложилась довольно отчетливая картина происшедшего. Я тронул отца Сарьона за руку, привлекая его внимание.
      — Вы можете зачаровать Дракона Ночи, отец, — показал я ему знаками.
      — Нет! — поспешно возразил он. — Никоим образом.
      — Да, — повторил я. — Вы делали это раньше, в другой жизни.
      — В какой еще другой жизни? — Сарьон растерянно посмотрел на меня. — Я зачаровал дракона? Я обязательно помнил бы, если бы совершил что-нибудь подобное. Но я совершенно уверен, что ничего такого не делал.
      — Нужно действовать быстро, — настаивал на своем Мосия. — Пока солнце не зашло. Когда наступит ночь, дракон проснется и отправится на охоту. А сейчас уже смеркается.
      Элиза присматривала за своим отцом и не слишком много внимания обращала на всех остальных. Она не совсем понимала, о чем мы говорим, но сознавала, что нужно спешить, и потому не требовала никаких объяснений. Она доверяла нам. Я ободряюще улыбнулся ей.
      — Говорю же вам, я ничего не знаю о том, как зачаровывают драконов! — Сарьон покачал головой.
      — Знаете, — возразил Мосия. — Вы — единственный из нас, кто это умеет. Я уж точно не силен в этом.
      — Ты же Дуук-тсарит! — напомнил Сарьон.
      — Но меня обучали на Земле. Единственные драконы, которых я видел, были созданы спецэффектами. Сейчас некогда объяснять подробно, но в другое время, в другой жизни, отец, — в той, где Джорам умер двадцать лет назад, — вы нашли этого самого Дракона Ночи и сумели его зачаровать. Подумайте, отец! Вас ведь учили этому в Купели. Всех каталистов обучали заклинаниям магов.
      — Я… Это было так давно… — Сарьон сжал виски ладонями, как будто у него болела голова. — Если у меня не получится, мы все умрем. Умрем ужасной смертью.
      — Мы знаем, отец, — сказал Мосия.
      Я заметил, что во время этого разговора Сцилла не произнесла ни слова. Она не пыталась ни возражать, ни убеждать отца Сарьона. Я пока еще не понимал почему, но, кажется, уже начинал догадываться — как ни странно это звучит.
      — Отец Сарьон, — вдруг раздался голос Джорама. Мы так увлеклись разговором, что я не заметил, как он пришел в себя. Голова Джорама покоилась на коленях у его дочери. Элиза вытирала пот у него со лба, гладила его по волосам и смотрела на отца с тревогой и любовью.
      Джорам улыбнулся и поднял руку. Сарьон опустился на колени и прижал руку раненого к своей груди. Он прекрасно понимал, да и все мы понимали, что Джораму осталось жить совсем недолго.
      — Отец Сарьон, — повторил Джорам. Ему стоило больших усилий даже просто говорить. — Ты сумел зачаровать меня. Что в сравнении с этим какой-то дракон?
      — Я… — пробормотал Сарьон. — Хорошо, я… попробую. А вы все… подождите здесь.
      Он поднялся на ноги и бросился бы вниз, в глубь драконьей пещеры, если бы мы его не остановили.
      — Вы не можете одновременно зачаровать дракона и забрать Темный Меч, — объяснил Мосия. — Темный Меч разрушит заклинание.
      — Это верно, — подтвердила Сцилла.
      — Я заберу Темный Меч… — предложил Дуук-тсарит.
      — Нет, Темный Меч возьму я! — решительно заявила Элиза. — Это мое наследство.
      Лицо Джорама исказила болезненная гримаса. Он покачал головой, но был слишком слаб, чтобы спорить и пытаться остановить Элизу. Одна-единственная слеза скатилась по его измазанной кровью щеке. Никакие физические мучения не могли заставить его плакать, но глубокое сожаление и раскаяние оказались сильнее.
      Элиза заметила состояние отца и крепко обняла его, прижалась к нему всем телом.
      — Не нужно, папа! — Она заплакала вместе с ним. — Я горжусь тем, что мне досталось такое наследство! Я горжусь тем, что я твоя дочь. Ты разрушил мир. Может быть, мне доведется его спасти?
      Элиза поцеловала Джорама и поднялась на ноги.
      — Я готова.
      Я опасался, что Мосия начнет возражать и попытается отговорить Элизу. Но он только пристально, оценивающе посмотрел на нее и кивнул.
      — Хорошо, ваше величество. Я пойду с вами, и Ройвин, конечно, тоже. Мне может понадобиться мой каталист, — добавил он.
      Я настолько преисполнился гордостью, что даже позабыл о страхе. Почти. Я не мог прогнать из памяти предыдущую ужасную встречу с Драконом Ночи. Ужас и боль моей собственной смерти. Хуже того — ужас при виде гибели Элизы. Я решительно отогнал кошмарные воспоминания, иначе никогда не отважился бы идти дальше.
      — Кто-то должен остаться с отцом, — сказала Элиза и посмотрела на меня. — Я надеялась, что Ройвин…
      — Я останусь с Джорамом, — вызвалась Сцилла. Она улыбнулась нам, колечко у нее на брови блеснуло. — Теперь полагайтесь только на себя.
      — Ничего не понимаю, — пожаловался Сарьон.
      — Вы должны верить, — знаками показал ему я.
      — Ты дерзишь своему учителю, — Сарьон вяло улыбнулся и вздохнул. — Ну что ж, пойдем. Нужно зачаровать этого дракона.
 
      Драконы Ночи до такой степени ненавидели солнечный свет, что, даже спрятавшись в самые темные и глубокие норы, какие только можно было найти в Тимхаллане, они все равно спали от восхода до заката солнца. Этот дракон тоже спал, судя по размеренному дыханию, но сон его был неглубоким и беспокойным. Мы слышали, как ворочается гигантская туша, как чешуя скрежещет о каменный пол пещеры. Я вспомнил, как в другой жизни дракон жаловался на то, что спрятанный в логове Темный Меч мешает ему спать. Либо дело было в этом, либо близилось время пробуждения.
      Я прекрасно помнил, как пахло в логове, когда мы были здесь в прошлый раз. Теперь же смрад стал еще сильнее. Мы все прикрыли рты и носы, чтобы побороть рвотные позывы. Мы шли без света, опасаясь, как бы слабый луч фонарика не разбудил дракона раньше времени. Последние несколько ярдов до выхода из тоннеля мы двигались медленно и осторожно, находя дорогу ощупью. И вот, завернув за угол, оказались в логове дракона.
      Бриллиант, вживленный в лоб чудовища, сиял холодным, бледным светом, ничего не освещая. Самого дракона мы не видели. Мы вообще ничего не видели, даже друг друга, хотя стояли тесной кучкой, бок о бок.
      Шум драконьего дыхания эхом разносился по пещере. Чудовище снова перевернулось — пол содрогнулся у нас под ногами, когда дракон перевалился с боку на бок и ударил хвостом о стену. Мы стояли в темноте, застыв от благоговейного ужаса.
      Я боялся входить внутрь пещеры. Не знаю, откуда Сарьон набрался отваги, чтобы это сделать. Но ведь когда-то у него хватило мужества подвергнуться превращению в живой камень!
      — Ждите здесь, — едва слышно проговорил Сарьон. — Я должен пойти дальше один.
      Он оставил нас и направился в глубь драконьего логова. Я не видел его, но слышал шелест его рясы и тихие звуки шагов. Когда он прошел мимо меня, его фигура на мгновение заслонила блеклое сияние бриллианта на голове чудовища.
      Элиза сжала мою ладонь. Я тоже крепко пожал ей руку. Мосия стоял рядом с нами. Иногда я слышал, как он что-то шепчет — наверное, повторяет слова заклинаний. Хотя вряд ли от его магии будет какая-нибудь польза. В прошлый раз он ничего не смог сделать.
      Дуук-тсарит! Присутствуют ли они здесь сейчас, как в тот, другой раз? Попытаются ли и сейчас заполучить Меч?
      Я дотронулся до руки Мосии и знаками задал ему этот вопрос. Пусть он не видел моих пальцев, зато чувствовал их.
      — Я тоже об этом подумал, — ответил Мосия, приблизив губы к моему уху. — Я искал своих собратьев. Их здесь нет.
      Ну хотя бы об этом можно не беспокоиться.
      Я не забыл о Сарьоне. Мысленно я шел рядом с ним, шаг за шагом. Дракон засопел и снова перевернулся. Из-под приоткрывшихся век сверкнуло бледное сияние. У меня замерло сердце. Элиза так крепко вцепилась в мою руку, что после этого остались синяки, хотя я не помню, чтобы тогда чувствовал боль.