«Если техноманты вытворяют такое с вещами, что же они делают с людьми?» — подумал я, и от этой мысли меня пробрала дрожь.
      Я не нашел стульев, зато отыскал несколько скамеек в одной из комнат на нижнем уровне. Наверное, когда-то там проводились занятия для детей. Непонятно, как техноманты пропустили эту комнату, разве что случайно. Ее дверь выходила в коридор под необычным углом, а ночью здесь было совсем темно.
      Когда я взял одну из скамеек, я, даже такой уставший, как сейчас, обратил внимание, что она была сотворена из цельного куска дерева. Именно сотворена — создана магией, без помощи клея или гвоздей. Дерево было не распилено, а любовно изогнуто в ту форму, которую желал придать ему мастер.
      Я провел рукой по гладкой поверхности дерева и внезапно, совершенно неожиданно, расплакался. Я оплакивал потерю, все потери — я потерял моего господина, потерял Джорама и Гвендолин, их дочь потеряла мирную и спокойную жизнь, мы все потеряли Тимхаллан и ту простую красоту, которую я сейчас держал в руках; наконец, я потерял ту, совершенно другую жизнь, которая являлась мне лишь в видениях.
      Я сам себе поразился, ведь обычно я не был нытиком. Не помню, чтобы я плакал хоть раз с тех пор, как закончилось мое детство. Мне стало стыдно потом, когда я успокоился, но выплеск эмоций пошел мне на пользу, сработал как выпускной клапан. Я стал спокойнее и теперь мог справиться с тем, что нам предстояло сделать.
      Я взял четыре скамейки и вернулся в гостиную.
      Оказалось, не только я занимался делом. Разбитую мебель кто-то вынес за дверь — то ли сам Мосия, то ли его помощница-магия. Дым развеялся на легком утреннем ветерке. В очаге потрескивал огонь. В слегка помятом котле закипала вода. Сцилла собирала в горшочек рассыпанные чайные листья, Элиза перебирала разбитую посуду в поисках случайно уцелевших чашек. Когда я вошел, девушка посмотрела на меня и улыбнулась. Ей тоже стало легче за работой.
      Подняв половинку большой тарелки, Элиза обнаружила под ней Тедди.
      Медвежонок пребывал в плачевном состоянии. Одну лапу ему оторвали напрочь, одного глаза-пуговки не хватало. Правая задняя лапа едва держалась на одной нитке, из распоротых швов высыпались опилки. Оранжевая ленточка измялась и обгорела.
      — Бедный Тедди! — сказала Элиза и, прижав изувеченного медвежонка к груди, расплакалась.
      До сих пор она держалась молодцом. Наверное, это был ее выпускной клапан.
      Мосия криво улыбнулся и хотел что-то проговорить, но Сцилла остановила его, покачав головой. Дуук-тсарит явно не собирался выполнять приказы Сциллы и хотел все-таки сказать то, что задумал, но даже он понял, что сейчас неподходящий момент.
      Мне хотелось утешить Элизу, но я находился в несколько неловком положении. Мы были знакомы всего один день и одну ночь — конечно, очень тяжелые день и ночь, но это ничего не меняло. Ее горе было только ее горем, и я ничем не мог его облегчить.
      Я расставил скамейки у огня. Мосия отошел к окну и выглянул наружу. В пыли и пепле на полу полы его длинной черной мантии оставляли извилистый след. Сцилла залила кипяток из котелка в заварочный чайник. К этому времени Элиза перестала плакать.
      — Я починю его, — сказала она и вытерла слезы рукавом рубашки.
      — Не стоит беспокоиться, — послышался слабый голос. — Мне конец. Финита. Капут. Песок в моих часах почти весь просыпался вниз. Моего гуся изжарили. Мою набивку теперь изгрызут мыши. Чем все закончилось? Мы победили? Твой отец в порядке, дитя? Только это имеет значение. Если да, значит, моя жизнь пропала не зря. Скажи мне, прежде чем я покину вас, чтобы встретиться с Создателем…
      — Он вышвырнет тебя обратно, — резко сказал Мосия. Он отошел от окна и мрачно уставился на Тедди. — Не трясись так над этим паяцем, Элиза. Симкин бессмертен. И он очень плохой актер.
      — Так, значит, это Симкин, — сказала Сцилла, тоже подойдя к ним. Она стояла, уперев руки в бока, и рассматривала медвежонка. — Знаешь, ты был моим любимым героем в книжках Ройвина.
      Тедди посмотрел на нее единственным оставшимся глазом-пуговкой.
      — Прошу прощения, мадам, но боюсь, мы не представлены друг другу, — чопорно произнес он.
      — Я Сцилла, — отозвалась женщина, протягивая мне чашку чая.
      Наверное, у меня разыгралось воображение, но мне показалось, что, когда Тедди услышал это имя, его черный глаз-пуговка ярко заблестел и уставился на Сциллу очень пристально.
      — Ты починишь меня, правда? Милое дитя, — Тедди разговаривал с Элизой, но продолжал смотреть на Сциллу.
      — Сам почини себя, шут! — раздраженно сказал Мосия. — Оставь Элизу в покое.
      — Нет, я сделаю это, — настаивала Элиза.
      Она отыскала в углу корзинку своей матери, и, хотя ее губы чуть дрогнули, когда она увидела корзинку и разбросанное по полу шитье, девушка сумела совладать с собой. Она присела на скамейку, положила порванного мишку на колени и принялась пришивать оторванные лапы.
      Когда Элиза не видела, Тедди ухмылялся и издавал такие неприличные звуки, что я готов был сам порвать его в клочья. Но как только черный глаз-пуговка повернулся к Сцилле, Тедди сразу перестал дурачиться.
      Мы расселись на низких скамейках и пододвинулись поближе к огню. Элиза отхлебывала чай и продолжала зашивать Тедди.
      — Сколько мы будем ждать? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие.
      — Не долго, — ответил Мосия.
      — Согласно донесениям разведчиков генерала Боуриса, хч'нив будут в пределах досягаемости Земли и Тимхаллана через сорок восемь часов, — сообщила Сцилла.
      — Техноманты должны получить Темный Меч и отправить его на Землю до истечения этого срока, — добавил Мосия.
      Элиза посмотрела на меня, и легкая краска залила ее щеки.
      — Так эти… инопланетяне действительно угрожают людям? Вы это не придумали? Они в самом деле собираются нас всех убить?
      — Без сомнений, жалости и раскаяния, — серьезно и мрачно ответила Сцилла. — Мы не нашли способа вступить с ними в переговоры. Хотя, поговаривают, кое-кто нашел.
      — Техноманты вступили с ними в контакт, — сказал Мосия. — Это нам известно наверняка, но только это. Мы опасаемся, что Смайс заключил с ними какой-то договор.
      Сорок восемь часов. Не слишком много времени у нас осталось. Все сидели молча, погрузившись в собственные мысли. Мною овладело черное отчаяние. И, словно колдовство из темных глубин моего сознания, в дыму и пламени очага появился образ.
      Перед нами стоял Кевон Смайс.
      — Не бойтесь, это голограмма, — быстро сказал Мосия.
      Хорошо, что он предупредил нас, потому что изображение было очень реалистичным, а не размытым, как большинство голограмм. Я готов был поклясться, что перед нами живой человек. Наверное, магия техномантов до такой степени улучшила электронное изображение.
      — Я о таком читала! — ахнула Элиза. — Но никогда не видела. Он может… он может нас слышать?
      Она спросила об этом, потому что Сцилла прижала палец к губам и вместе с Мосией принялась искать источник голограммы. Они нашли его — маленькую коробочку, запрятанную в угол очага, — и внимательно обследовали, стараясь не прикасаться к подозрительному предмету. Они переглянулись — наверное, впервые оба прямо посмотрели друг другу в глаза — после чего Мосия кивнул, опустил на лицо капюшон и сложил ладони перед собой.
      Элиза встала. Позабытый Тедди соскользнул с ее колен на пол. Я заметил, что медвежонок собирается возмутиться, и, тихонько наступив на него ногой, затолкал под свою скамейку.
      Если бы я не восхищался Элизой прежде, то уж точно не удержался бы от этого сейчас. Она была измучена, напугана, опечалена, встревожена; она прекрасно сознавала, что именно этот человек в ответе за то, что случилось с ее родителями и отцом Сарьоном. Однако Элиза смотрела на Кевона Смайса с истинно королевским достоинством, понимая, что любые проявления гнева лишь унизят ее и никак не подействуют на врага.
      Когда я вспоминаю эти минуты, она представляется мне королевой в золотом одеянии, сияющей ярче, чем жалкий свет голограммы техномантов. Она не стала умолять или просить его, понимая, что это бесполезно. Она спросила его о том, о чем спросила бы любого случайного пришельца:
      — Что вам нужно, сэр?
      Смайс был одет не в обычный костюм, а в белую мантию — как я узнал позже, это было церемониальное одеяние хандик-сейдж. Вокруг рукавов, горловины и подола мантии вился сетчатый узор из тонких, блестящих на свету металлических нитей. Тогда я подумал, что это всего лишь обычные украшения.
      Кевон Смайс подарил Элизе одну из своих очаровательных улыбок.
      — Раз уж вы так быстро переходите к делу, мисс, я тоже буду краток. Ваш отец у нас. Он наш гость, поскольку пошел с нами добровольно, понимая важность наших задач. Он покинул дом в спешке и, к сожалению, позабыл прихватить с собой одну очень важную вещь. Я имею в виду Темный Меч. Ваш отец очень огорчился и расстроился, обнаружив отсутствие меча. Он опасается, что оружие может попасть в плохие руки и причинить непоправимый вред. Он хотел бы вернуть меч себе. Если вы, госпожа Элиза, скажете нам, где находится Темный Меч, мы позаботимся о том, чтобы это оружие было благополучно доставлено вашему отцу.
      Я почти поверил ему. Я знал правду, видел разгром, учиненный техномантами в доме Джорама, видел следы крови на полу. Но Смайс говорил так убедительно, что я очень живо представил эту картину — как озабоченный Джорам добровольно уходит с ними. Я не сомневался, что Элиза ему поверит. Мосия, очевидно, тоже так думал, потому что он неслышно скользнул вперед и приготовился противостоять техноманту. Сцилла не двинулась с места, только смотрела на Элизу.
      — Я хочу видеть родителей, — сказала Элиза.
      — Мне очень жаль, госпожа, но это невозможно, — ответил Смайс. — Ваш отец предпринял утомительное путешествие и очень устал. К тому же он тревожится о судьбе Темного Меча. Он беспокоится о вашей безопасности, моя дорогая. Меч большой и тяжелый, лезвие острое. Вы можете пораниться. Скажите нам, где его найти, и, может быть, к тому времени, как мы принесем клинок, ваш отец будет чувствовать себя лучше и сможет поговорить с вами.
      Вкрадчивый голос и вежливые манеры Смайса словно шелковым шарфом прикрывали его угрозы.
      — Вы лжете, сэр, — отрезала Элиза. — Ваши подручные силой забрали моего отца, мать и отца Сарьона. Они разгромили наш дом, пока искали тот предмет, который мой отец ни за что не отдал бы вам, пока он жив. То же самое можно сказать и о его дочери. Если это все, ради чего вы явились, то можете уходить.
      Лицо Кевона Смайса смягчилось. Казалось, он искренне сожалеет.
      — Не мне вас учить, юная дама, но ваш отец будет очень недоволен, услышав о вашем отказе. Он разозлится и накажет вас за неповиновение. Он предупреждал меня, что вы иногда упрямитесь, дитя. И он позволил нам отнять у вас меч силой, если понадобится.
      На ресницах у Элизы блестели слезы, но девушка сохранила самообладание.
      — Если вы думаете, что мой отец мог бы сказать такое, значит, вы совсем его не знаете. И меня вы не знаете, если думаете, что я могла бы этому поверить. Уходите.
      Кевон Смайс покачал головой и повернулся ко мне.
      — Ройвин, приятно снова увидеть тебя, хотя, к сожалению, при таких печальных обстоятельствах. Похоже, отца Сарьона внезапно настигла ужасная болезнь, и он мог погибнуть, если бы своевременно не получил медицинскую помощь на Земле. Врачи предрекают, что он проживет тридцать шесть часов, не более. Вы знаете нашего доброго отца Сарьона, Ройвин. Он не хочет отправляться на Землю без Джорама, а Джорам не хочет оставлять Темный Меч. На вашем месте я бы приложил все усилия, чтобы найти Темный Меч, где бы он ни был спрятан.
      Он снова посмотрел на Элизу.
      — Принесите Темный Меч в город Зит-Эль. Приходите к Восточным Вратам. Вас будут ждать.
      Изображение исчезло. Мосия достал голографический проектор, который был вмонтирован в очаг, и бросил на пол.
      — Ты знал, что он был там, — догадалась Сцилла.
      — Да. Они должны были оставить что-то для связи с нами. Я нашел проектор еще до того, как вы пришли.
      Сцилла растоптала коробочку тяжелым ботинком.
      — А где подслушивающие устройства?
      — Их я удалил. А проектор решил оставить. Нам нужно было услышать то, что они скажут. Зит-Эль. — Он задумался. — Значит, они забрали Джорама в Зит-Эль.
      — Да, — Сцилла, казалось, даже приободрилась. — Теперь мы можем придумать план.
      — Мы! — Мосия посмотрел на нее очень мрачно. — Тебе-то какое дело до всего этого? Это тебя не касается.
      — Я здесь, вместе с вами, — сказала Сцилла с лукавой улыбкой. — А Темный Меч в моем аэрокаре. По-моему, меня все это очень даже касается.
      — Я был прав. Тебя послал генерал Боурис, — резко сказал Мосия. — Проклятье, он обещал, что не станет вмешиваться и позволит нам самим во всем разобраться!
      — До сих пор у вас очень хорошо получалось, — ехидно заметила Сцилла.
      Мосия покраснел и напрягся.
      — Когда Дкарн-дарах напали, тебя я поблизости не заметил.
      — Прекратите! — резко оборвала его Элиза. — Вам обоим нужен Темный Меч. Только это вас и волнует. Ну так вот, вы его не получите. Я собираюсь сделать так, как он сказал. Я отнесу меч в Зит-Эль.
      Дерзость Элизы могла показаться глупым ребячеством, но девушка так горевала и так винила себя в том, что случилось с родителями, что это придало ей сил. Она держалась решительно и с достоинством, и эти двое людей, оба старше, сильнее и могущественнее ее, отнеслись к дочери Джорама с уважением.
      — Ты знаешь, что Смайсу нельзя доверять, — попытался уговорить ее Мосия. — Он постарается отнять меч и захватить нас всех в плен. А то и хуже.
      — Мне кажется, я вообще никому не могу доверять, — призналась Элиза с дрожью в голосе. Она посмотрела на меня, улыбнулась и добавила: — Кроме Ройвина.
      Мое сердце пронзила благословенная боль, я едва мог это вынести, и слезы увлажнили мне глаза. Я отвернулся, устыдившись того, что потерял самообладание, когда Элиза проявляла такую стойкость.
      — Но, похоже, у меня все равно нет выбора, — продолжала Элиза. Теперь она говорила вполне спокойно. — Я отнесу Темный Меч Смайсу и буду надеяться, что он сдержит обещание и отпустит моих родителей и отца Сарьона. Я пойду одна…
      Я взмахнул рукой, привлекая ее внимание. Элиза поправила себя:
      — Мы с Ройвином пойдем вдвоем. А вы останетесь здесь.
      — Я не соврала тебе, Элиза, — уверила девушку Сцилла. — Мне не нужен Темный Меч. Только один человек имеет право им владеть — тот, кто его выковал.
      Внезапно Сцилла опустилась перед Элизой на одно колено и, сложив ладони как для молитвы, торжественно произнесла:
      — Я обещаю тебе, Элиза, я клянусь Олмином, что сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти Джорама и вернуть ему Темный Меч.
      Поначалу та поза, которую приняла Сцилла, никак не соответствующая ее короткой стрижке и армейскому камуфляжу, показалась мне нелепой и выспренней. А потом я вдруг вспомнил картину, которую видел когда-то, — там была изображена Жанна д'Арк, приносящая присягу своему королю. В Сцилле горело то же самое священное пламя, такое яркое и чистое, что камуфляжная форма словно растворилась в нем, и я увидел облаченную в сияющие доспехи женщину, приносящую присягу своей королеве.
      Видение длилось всего мгновение, но отчетливо запечатлелось в моем сознании. Я увидел тронный зал королевства Мерилон. Хрустальный трон, хрустальные ступени, хрустальные стулья и колонны — все в этом зале было прозрачным и искрящимся, на возвышении стояла королева в золотом платье, величественная, неземная. А перед ней, коленопреклоненный, — рыцарь в сверкающей броне.
      Это видение явилось не только мне. Судя по всему, Мосия увидел то же самое. По крайней мере, что-то он увидел, потому что уставился на Сциллу с благоговением, и я услышал, как он пробормотал: «Это еще что за фокусы?».
      Элиза взяла ладони Сциллы в свои.
      — Я принимаю твою присягу. Ты будешь сопровождать нас.
      Сцилла склонила голову.
      — Моя жизнь принадлежит вам, ваше величество.
      Этот титул показался настолько уместным, что никто из нас сначала не отреагировал, пока Элиза не моргнула.
      — Как ты меня назвала?
      Сцилла встала, и видение исчезло. Снова все увидели женщину в маскировочном камуфляже и тяжелых солдатских ботинках.
      — Это просто шутка, — Сцилла улыбнулась и стала заново наполнять заварочный чайник. Оглянувшись на Мосию, она сказала: — Знаешь, а ты на самом деле гораздо симпатичнее, чем на фото. Слушай, может, ты тоже примешь какой-нибудь обет? Например, поклянись спасти Джорама и вернуть Темный Меч законному владельцу. Ты же знаешь, что должен это сделать. Иначе мы не возьмем тебя в Зит-Эль.
      Мосия разозлился.
      — Вы просто глупцы, если думаете, что Смайс отпустит заложников, получив Темный Меч! Джорам нужен техномантам, чтобы научить их делать такие мечи. — Он повернулся к Элизе. — Возвращайся со мной на Землю. Отдай меч королю Гаральду, он его сохранит. А потом мы явимся сюда с армией и спасем твоих родителей.
      — Армия мобилизована, чтобы дать последний бой хч'нив, — возразила Сцилла. — С этой стороны помощи ждать не приходится. Да и вообще, я сильно сомневаюсь, что земные войска смогут всерьез потягаться с техномантами. Техноманты давно укрепились в Зит-Эле и окружили город своими линиями обороны, так что армии туда не пробиться. Все это есть в наших досье, — добавила она в ответ на подозрительный взгляд Мосии. — Не только ваши люди следили за Смайсом.
      Мосия, как будто не слышал слов Сциллы, обратился к Элизе:
      — Я друг Джорама. Если бы я считал, что его можно освободить, отдав меч Смайсу, я бы первый приветствовал твое решение. Но Джорама это не спасет. Это просто невозможно. Ты ведь тоже это понимаешь, правда?
      — То, что ты говоришь, не лишено смысла, — согласилась Элиза. — Но Темный Меч принадлежит не мне, и не мне решать, что с ним делать. Я отнесу меч отцу. И я ясно дам Смайсу это понять. Что делать с мечом, решит мой отец.
      — Вложите Темный Меч в руки его мрачного, обреченного создателя, и вы, возможно, удивитесь тому, что произойдет, — посоветовал замогильный голос из-под моей скамейки. — Лично я думаю, что он должен отдать меч моему другу Мерлину. Я уже упоминал, что знаком с Мерлином? Он иногда бродит возле своей заплесневелой старой гробницы. Очень унылое место, не понимаю, чем оно ему так понравилось. Мерлин уже несколько лет ищет меч. Его собственный клинок какой-то болван бросил в озеро. Это совсем другой меч, конечно, но старикан в последнее время малость свихнулся и, наверное, даже не заметит разницы.
      Мы позабыли о Тедди.
      Я выудил его из-под скамейки, пыльного и возмущенного, зато целого и невредимого.
      Я вздохнул и поспешно показал знаками:
      — Симкин отчасти прав. Не в том, что касается Мерлина, — он прав насчет Джорама. Когда меч будет в руках Джорама, он сможет победить техномантов.
      — Ты забыл, что этот меч не обработан магией? Ни один каталист не давал ему жизненную силу. И, кроме того, Кевон Смайс не допустит, чтобы Темный Меч попал в руки Джорама, — с горечью сказал Мосия. — Кевон Смайс завладеет мечом, и на этом все кончится. Абсолютно дурацкая затея.
      — Совсем как в старые добрые времена! — заметил Тедди и мечтательно вздохнул.
      — Ты с нами не пойдешь! — отрезал Мосия.
      — Я не стал бы оставлять меня здесь, — предупредил Тедди. — Мне ведь нельзя доверять. Ни капельки. Гораздо лучше держать меня при себе и не спускать с меня глаз, как говорила герцогиня Винифред о ночном столике, на котором держала свою коллекцию глаз. У нее были глаза на каждый день в году, все разных цветов. Обычно она меняла их после завтрака. Помнится, однажды ее глаз выпал и покатился по мраморному полу. Вы не представляете, какой был скандал! Домашний каталист по ошибке…
      — Я возьму его, — поспешно сказала Элиза. Она выхватила у меня медвежонка и сунула себе в карман. — Он может остаться со мной.
      Мосия мрачно оглядел нас всех.
      — Вы окончательно решили это сделать? Ройвин?
      Я кивнул. Я должен был спасти отца Сарьона. И вообще пошел бы куда угодно вместе с Элизой, чтобы поддержать ее и помочь ей.
      — Я иду с Элизой, — подтвердила Сцилла.
      — А я иду в Зит-Эль, — упрямо заявила Элиза.
      — Если вы так решительно настроены, то пора идти. Ты говорила, у тебя есть аэрокар? — Мосия повернулся к Сцилле. Смотрел он на нее не очень-то дружелюбно.
      — Так ты идешь с нами? — обрадовалась она.
      — Конечно. Я не допущу, чтобы Джорам, его жена и отец Сарьон остались в руках техномантов.
      — Ты не допустишь, чтобы Темный Меч остался у нас, — ты это имел в виду? — уточнила Сцилла и ухмыльнулась.
      — Понимай мои слова как хочешь, — отозвался Мосия. — Я устал со всеми вами спорить. Ну так что, вы идете? Даже на аэрокаре мы вряд ли доберемся до Зит-Эля до темноты.
      — А твои друзья, другие Дуук-тсарит, присоединятся к нам уже там? — спросила Сцилла, приподняв бровь, в которой блестело маленькое золотое колечко.
      Мосия посмотрел в окно, куда-то очень далеко, в даль, видимую ему одному.
      — В Зит-Эле нет Жизни, — тихо ответил он. — Там только смерть. Множество моих собратьев погибли там, когда начались землетрясения и обрушились здания. Они лежат там, непогребенные, их неупокоенные души бродят, желая понять, что их погубило. Нет, Дуук-тсарит не пойдут в Зит-Эль. Там они задохнутся без магии.
      — Но ты все равно пойдешь, — уточнила Сцилла.
      — Да, я пойду, — мрачно сказал Мосия. — Я уже сказал — там держат в плену моих друзей. Кроме того, для меня нет особой разницы, есть там магия или нет. После сражения во мне осталось совсем мало Жизни. Если только мы не набредем по пути на какого-нибудь каталиста, я мало на что сгожусь — разве что швыряться камнями. Не рассчитывайте, что я смогу защитить вас!
      «Или себя самого», — подумал я, вспомнив, что техноманты охотились за ним.
      — Но можем ли мы тебе доверять? — осторожно спросила Элиза.
      — Я дам клятву, — сказал Мосия. — С одним условием. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть Темный Меч Джораму, его создателю. Но если у нас это не получится, я возьму меч и передам моему королю.
      — Если у нас не получится, у тебя уже не будет короля. Техноманты об этом позаботятся, — вставила Сцилла.
      Внезапно, совершенно неожиданно, она крепко обняла Мосию. Она была выше него на голову и гораздо сильнее физически. В ее объятиях плечи Мосии сошлись вместе, грудная клетка вдавилась внутрь.
      — Ты мне нравишься! — заявила Сцилла. — Никогда не думала, что скажу такое о колдуне. Дай мне ключи, Ройвин, я подгоню аэрокар к двери. Нам понадобятся еда и одеяла. Вода у меня есть.
      Отпустив Мосию, Сцилла хлопнула его по спине и решительно вышла из комнаты. Ее тяжелые шаги загрохотали в коридоре.
      Мы с Элизой пошли собирать еду и одеяла. Я оглянулся и увидел, что Мосия стоит посреди пустой, разгромленной комнаты. Легкий ветерок из окна раздувал его длинную черную мантию. Колдун сложил руки перед собой, а капюшон надвинул пониже, закрыв лицо. По наклону его головы я понял, что Мосия все еще смотрит в даль, невидимую всем остальным. Теперь он как будто искал там кого-то и, наверное, никак не мог найти.
      — Кто же ты такая, черт возьми?
      Его слова растаяли в воздухе, словно струйка дыма.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ