Двадцать жрецов и жриц окружили массивный трон пророка. Оглушительные крики толпы эхом отдавались под сводами собора.
      Тарг ничего этого не слышал, весь поглощенный мыслями о том, что ему предстоит узнать. Нет, поправил он себя, не о том, что предстоит узнать, а о том, с чего следует начать. Это только начало пути, а не его конец. Он следил за тем, как Гриффитс в парадном одеянии, выглядевший чуть бледнее обычного, медленно поднимается к трону.
      Многочисленные пересадки на пути к Авадону сделали свое дело: Тарг прибыл сюда уставшим. Квантовая зона, в которой сейчас находился Авадон, имела высокий магический коэффициент, а в магии Тарг был достаточно силен, даже не будучи связан с Девяткой. Тем не менее сила магии на этой планете прямо зависела от количества накопленной магической энергии. А для того чтобы удержать эту энергию, надо быть в хорошей физической форме. Словом, для того чтобы использовать магию, требовалось сначала отдохнуть. Поэтому, прекрасно представляя себе, что именно он должен делать, Тарг с момента прибытия на Авадон занимался исключительно тем, что накапливал в себе силы. Сейчас он был все еще далек от пика формы, но и того, что у него есть, полагал он, на сегодня будет достаточно. Вполне достаточно.
      Объект, на который он должен воздействовать, пока что неспешно взбирался вверх по ступеням, направляясь к Трону Кендис-дая.
      – Отец-Повелитель нашего народа! – Произнесший эти слова священнослужитель стоял совсем рядом с Таргом. – Молю вас принять очередного просителя!
      Номер двести семьдесят три, подойдите, чтобы выслушать волю пророка!
      Произнесший эти слова священнослужитель стоял совсем рядом с Таргом. Это стоило ему немалых усилий, но Тарг все же сумел пробиться сквозь длинный ряд просителей и оказаться первым в очереди.
      Балаган наконец закончился, подумал Тарг. Начинается то, что было предначертано.
      – Молю вас принять очередного просителя! Номер двести семьдесят три, подойдите, чтобы выслушать волю пророка!
      Выступив вперед, Тарг начал карабкаться вверх, к трону, над которым в колонне света постоянно перемещались изменчивые световые пятна – Мантия Кендис-дая. Тарг слабо улыбнулся. Время пришло.
      Надеясь, что со стороны он выглядит достаточно смиренным и покорным, Вестис Тарг посмотрел на свои руки. Молча шевеля губами, он с удовлетворением следил, как в его сложенных горстью ладонях постепенно образуется голубой светящийся шарик. Закончив формирование магической структуры, Тарг сложил руки перед собой – так, чтобы варвар раньше времени не увидел вращающийся шарик из статического огня, – и быстро преодолел последние ступени на пути к трону.
      – Приветствую вас, правитель Авадона, – вкрадчиво произнес Тарг.
      – Я вас также приветствую, Тарг из Гандри, – немного напряженно произнес Гриффитс. Голос его звучал устало и почему-то немного гнусаво.
      – Вы нездоровы, ваше величество? – учтиво осведомился Тарг.
      – Я плохо спал, Тарг из Гандри.
      – Надеюсь, – Тарг слегка поклонился, – что не мое присутствие здесь и не объявленный карантин явились причиной подобного недомогания.
      – Не стоит беспокоиться. Вряд ли ваше присутствие может мне повредить. По правде говоря, я немного простудился. Мне просто нужно немного отдохнуть. Вот если бы мы могли отложить нашу беседу до завтра…
      – Нет, ваше величество, я думаю, что это невозможно, – улыбнулся Тарг.
      – О, как вы нетерпеливы! Ладно. Вы хотите получить навигационные карты Локана? Что ж, хоть это и сложно, но я попробую описать…
      – В этом нет необходимости, – спокойно ответил Тарг, поднявшись на последнюю ступень непосредственно к подножию трона.
      – Нет необходимости? – удивленно переспросил Гриффитс.
      – Возможно, если бы вчера вы повели себя умнее, мы и смогли бы выработать какое-то совместное решение. Но нет ничего опаснее глупца, который вообразил себя мудрецом.
      – Очень мило! – никак не реагируя на оскорбление, усмехнулся Гриффитс. – Значит, вчера вам были нужны навигационные карты, а сегодня уже нет?
      – Нет. Поскольку вы отказали мне вчера, я понял, что вы вряд ли дадите мне их сегодня. Более того, даже если бы вы мне их отдали, я бы не поверил в вашу честность.
      – Жаль, что вы такой недоверчивый! – Гриффитс подался вперед. – Так зачем же вы сюда прибыли?
      – За вами, ваше величество!
      – З-за мной? – запинаясь, повторил Гриффитс. Тарг улыбнулся:
      – Да, варвар. За тобой.
      Одним движением он выбросил вперед голубой светящийся шар, который мгновенно стал расширяться и в считанные секунды превратился в голубой купол, заключивший в себе Тарга и потрясенного Гриффитса.
      Стоявшие вдоль лестницы ТайРены были внезапно отброшены назад. Опомнившись, они кинулись к трону, но тщетно – купол был непроницаем. Там, где охранники касались его поверхности, она озарялась яркими голубыми вспышками, и во все стороны разлетались потрескивающие электрические разряды. ТайРены не спешили применять оружие, беспокоясь о том, что силовое поле может отклонить направление их смертоносных молний и поразить самого пророка.
      Собравшаяся внизу толпа замерла от страха. Рыцари Мысли, сметя толпу просителей, бросились вверх по ступенькам.
      – Я задал тебе некий вопрос, когда ты был на троне, и ты волей-неволей в то же мгновение передал его Мантии. Ты знаешь ответ. Ты знаешь, где прошел флот Локана – не можешь этого не знать.
      ТайРены открыли огонь из всех видов оружия, но внутри купола выстрелы звучали лишь отдаленным эхом.
      – Как это ни досадно, варвар, но Мантия устроена так, что в каждый данный момент она может общаться только с одним мыслящим существом. Наверняка ты смог в этом убедиться. Так как я не могу тебе доверять, то должен получить ответ у самой Мантии. Но пока ты жив, Мантия никогда не станет напрямую общаться с кем-то другим.
      Гриффитс широко раскрыл глаза:
      – О черт!
      – Значит, пока ты жив, я никогда не получу нужный мне ответ и ты всегда будешь стоять у меня на пути.
      Тарг поднял левую руку, его пальцы были похожи на хищные клыки, нацеленные прямо на сердце пророка.
      – Черт побери, Меринда! – попытавшись встать, крикнул Гриффитс. – Вытащи нас из…
      На кончиках пальцев Тарга вспыхнули молнии, которые мгновенно слились, образовав спираль из ослепительно яркого света. Через секунду из его руки вырвался искривленный луч, пронзивший грудную клетку Гриффитса. Пылающий оранжевым цветом магический стержень постепенно расширялся до тех пор, пока не проделал в груди пророка отверстие шириной в ладонь. Пробив Гриффитса насквозь, разрушающий луч просверлил также спинку трона, закончившись неподалеку от внутренней поверхности бешено вспыхивающего купола.
      Гриффитс мешком упал вперед, во время падения перевернувшись лицом вверх. Из его развороченной груди струился смрадный дым; температура луча оказалась настолько велика, что нигде не было видно крови.
      Тарг едва слышал доносившийся снаружи рев толпы, в котором слышались страх и ненависть. Он весь покрылся потом – удержание силового поля и убийство пророка основательно подорвали его силы. Ничего, он все правильно рассчитал. Хотя до того момента, когда разъяренные ТайРены в конце концов прорвут защитное поле, остается совсем немного времени, он успеет выполнить все, что задумал.
      Переступив через труп Гриффитса, Тарг сделал глубокий вдох, повернулся и уселся на Трон Кендис-дая.
      – Каким курсом следовал флот Локана? – мысленно вопросил Тарг. Он достаточно долго общался с Девяткой, чтобы знать, что за мысленным вопросом всегда немедленно следует ответ. Мантия отвечала Гриффитсу точно так же. Теперь она ответит и ему.
      – Тарг из Гандри, – зазвучал в его голове голос Мантии.
      Тарг довольно улыбнулся и закрыл глаза.
      – … ты должен спросить об этом у Джереми Гриффитса.
      – Джереми Гриффитса больше нет! – стараясь подавить всколыхнувшуюся в нем ярость, мысленно ответил Тарг. – Так что отвечай мне на поставленный вопрос!
      – Ты ошибаешься, Тарг из Гандри.
      – Что?!
      – Да, ты ошибаешься, Тарг из Гандри! – прозвучал другой голос – уже в его ушах.
      Открыв глаза, Тарг посмотрел на говорящего.
      Гриффитс, грудь которого все еще дымилась, повернул к нему голову и повторил:
      – Ты ошибаешься.
      Вскочив с Трона, Тарг схватил Гриффитса за остатки одежды и начал трясти.
      – Ты же мертв, черт побери! Ты же…
      Тарг только сейчас подробно рассмотрел, что представляет из себя рана на груди Гриффитса. Несомненно, она действительно была сквозная – Тарг мог видеть сквозь нее пол – однако вместо человеческой плоти из раны торчали куски оплавленного металла, какие-то провода, сломанные механизмы.
      Мгновенно взмокший Тарг принялся срывать с тела одежду.
      Две из четырех рук были удалены, однако само тело, несомненно, принадлежало ТайРену.
      – Тарг из Гандри, – заговорила водруженная сверху копия головы Гриффитса, – вы арестованы ТайРеном Семь-гамма-шесть-девять за покушение на убийство Гриффитса, правителя и пророка Авадона…
      Вскочив, Тарг принялся лихорадочно искать в складках своей одежды телепортирующий аппарат. Он схватил его обеими руками и попытался активизировать.
      Ничего не произошло.
      Окружавший его голубой купол начал бледнеть и съеживаться. Таргу внезапно стало трудно дышать.
      Он снова попытался активизировать аппарат.
      И снова никакого результата.
      – Клянусь Девяткой! – выдохнул Тарг.
      – … до суда вы остаетесь под охраной ТайРенов. Правитель проинструктировал нас, чтобы с вами обращались уважительно и защищали от гнева населения. Он также сообщил мне, что обе эти цели будет нелегко достигнуть.
      – Где же он? – прорычал Тарг.
      – Он только что вышел из радиуса действия телеприсутствия.
      Тарг снова сел на Трон. Кто-то вывел Гриффитса за пределы досягаемости. Кто-то вывел за пределы досягаемости второй аппарат. Кто-то встал у него на пути.
      Меринда!
      – Рекомендую вам немедленно сдаться, – сказала лежавшая у его ног голова Гриффитса.
      Тарг сгорбил плечи. Защитный купол почти совсем распался. ТайРены окружили его и изо всех сил напирали на поверхность силового поля. За ними были видны полные ненависти лица штурмующих пьедестал просителей.
      Пытаясь удержать поле на месте, Тарг дрожал от напряжения.
      Бежать было некуда – но он никогда не сдастся.

      Межзвездный вакуум.
      Правда, слово “вакуум” здесь не совсем точно отражает действительность. Ведь раскинувшаяся меж звездами холодная пустота не бывает совершенно пустой. Иногда сквозь нее лениво проплывают заблудившиеся атомы, иногда поспешно проскальзывает луч света. Но такое случается очень редко. Куда ни глянь, всюду вакуум, один сплошной вакуум. Все, что пересекает его бесконечные пространства, кажется совершенно незначительным. Эта пустота вечна, она всегда была и всегда будет.
      Разумеется, межзвездный вакуум не может быть везде одинаковым – в бесконечной Вселенной царит бесконечное разнообразие. В бесчисленных квантовых зонах существуют бесчисленные участки, где пустота заполнена весьма интересными вещами. Одни из них газообразные – там можно дышать. Другие заряжены электричеством. Третьи наполнены жидкостью или эфиром. И в каждой из этих зон в безжалостной черной пустоте неистово пылают разноцветные звезды.
      Далеко в стороне от этих звезд, сквозь пустоту космоса торжественно плыл громадный диск примерно тридцати метров в диаметре. Казалось, он был собран из нескольких разных по величине бронзовых тарелок. Две из них, соединяясь краями, образовывали главный корпус корабля, к которому крепились две тарелки поменьше. Покрытый резным орнаментом главный диск плавно вращался вокруг своей оси, тогда как два диска поменьше – один сверху, один снизу – излучали пульсирующее голубое сияние. Посторонний наблюдатель непременно отметил бы ту невероятную скорость, с которой корабль перемещался среди звезд, и его целеустремленное продвижение к отдаленным созвездиям.
      Он также заметил бы, что корабль время от времени непостижимым образом резко останавливается, мгновенно переворачивается вверх дном, снова останавливается и затем без всякого разгона продолжает движение с прежней скоростью. Далее следует серия невероятных разворотов под прямым углом, словно корабль описывает в космосе очертания какого-то ящика или коробки, после чего он вновь устремляется в космос, на сей раз в направлении, перпендикулярном к своему первоначальному курсу, и по спирали ввинчивается в пустоту.
      Лейтенант Элизабет Льюис, командир корабля, который она называла не иначе, как “моя летающая тарелка”, внезапно почувствовала легкий приступ тошноты.
      Это ее просто взбесило. После всех упражнений на тренажерах ПАСА, после всех парабол, по которым ей приходилось летать, после курса дезориентации в пространстве, который она прошла на земной орбитальной станции, Элизабет была твердо убеждена, что движение – это ее стихия. В парках родной планеты она могла часами спокойно крутиться на любых качелях-каруселях, причем с полным желудком, а тут…
      А тут ей уже стало совсем невмоготу.
      – Эллерби! – задыхаясь, с трудом проговорила Элизабет. – Стой! На минутку… остановись на минутку!
      – Да, лейтенант, – тут же ответил здоровяк Эллерби и перестал нажимать кнопки на пульте управления.
      Вселенная сразу замедлила вращение.
      Ну вот и слава богу, подумала Льюис. Крепко вцепившись в кресло и закрыв глаза, она ждала, когда звезды вокруг нее окончательно перестанут вращаться. Через несколько мгновений, показавшихся ей вечностью, гул двигателей постепенно начал утихать.
      С некоторым беспокойством Элизабет медленно открыла глаза.
      – Ну как, все в порядке?
      В самом центре широкого возвышения стоял большой стеклянный глобус в богатой медной оправе, слева от которого сидела Мэрилин Тоблер. Лицо у Мэрилин было бледным; тем не менее отвечая на вопрос Элизабет, она утвердительно кивнула.
      – Ну и ну! – глядя на мир слегка затуманенным взглядом, протянул сидевший справа от глобуса Эллерби. – Вот это была гонка!
      Окружавшая их Вселенная снова выглядела совершенно незыблемой. Руки Льюис все еще сжимали подлокотники кресла. В центре рубки на равном расстоянии друг от друга располагались три группы кресел – по три в каждой. Все они размещались на возвышении, находившемся в центре слегка приплюснутой сферы. Сверху нависала еще одна, просто гигантская сфера; с нее свисали три больших конуса, нацеленные в одну точку. К самой платформе вели три длинных пандуса, в конце каждого из которых виднелись люки, ведущие во внутренние помещения корабля.
      Льюис занимала центральное место в одной из групп кресел, тогда как лейтенант Эллерби и доктор Тоблер расположились в центральных креслах двух других групп. Втроем они пытались выполнять все функции, рассчитанные на девять членов экипажа.
      Проблема заключалась не в том, что кораблем было трудно управлять. Как только Льюис привыкла к мысли, что с искусственным интеллектом корабля надо разговаривать более дружелюбным тоном, корабль, казалось, сам изо всех сил старался помочь экипажу, чем только мог. Проблема заключалась в том, что корабль являлся древним реликтом времен Утраченной Империи, да и конструкция его была совершенно уникальной, предназначенной для плавания в любых квантовых зонах. В общем, корабль мог противостоять любой неожиданности, но именно это обстоятельство и усложняло задачу экипажа – у Льюис и ее коллег просто голова шла кругом.
      Взять хотя бы такой факт. Перед креслами на подставке стоял большой глобус, который был сделан из материала, по виду напоминающего голубоватое стекло. На окружающей глобус наклонной поверхности располагалось множество различных механизмов управления кораблем, которые по мере продвижения от зоны к зоне постоянно меняли форму. Только что торчавший из панели штурвал внезапно исчезал, а на его месте появлялся хрустальный шар или – еще чище – пара человеческих рук.
      Обычные субпространственные или гиперпространственные зоны было относительно просто преодолеть, и управлять в них кораблем было в общем-то несложно. Это также касалось некоторых магически насыщенных областей, когда капитанская рубка превращалась в лабораторию чародея, а кораблем приходилось управлять, производя руками соответствующие пассы. Истинные же сложности начинались тогда, когда область оказывалась смешанной – технико-магической, да еще с многочисленными полутонами и оттенками, – тут требовалось не только приводить в действие разного рода рычаги и рукоятки, но и произносить заклинания и даже танцевать; тут уже усилий трех человек явно не хватало.
      Пытаясь размять затекшие мышцы, Льюис встала с кресла и потянулась.
      – Мевин!
      – Да, лейтенант Льюис? – ответил льющийся как будто сразу со всех сторон голос искусственного интеллекта – синта.
      – Корабль устойчив и неподвижен?
      – Да, лейтенант Льюис. Корабль устойчив и неподвижен относительно ближних звезд.
      – Прекрасно, осталось только выяснить, куда нас, к дьяволу, занесло, – устало потирая нос, сказала Льюис.
      – Мы находимся, к дьяволу, в открытом космосе. Ближайшая, к дьяволу, необитаемая система находится в пяти световых годах по направлению к ядру, – тотчас же ответил Мевин.
      – Слушай, Элизабет, – потирая виски, сказал Эллерби, – если уж ты собралась научить синта ругаться, то пусть он хоть ругается со смыслом.
      – По-моему, это отвратительно, – чересчур серьезным тоном заметила Мэрилин. – Мевину всего семь лет, и мне кажется, ты плохо на него влияешь, Льюис.
      Льюис посмотрела на Мэрилин так, словно у той только что из ушей выросли цветы. С тех пор как иридисиане безжалостно взяли на абордаж их маленький космический корабль – кажется, будто это случилось где-то в другой жизни, а ведь прошло всего несколько недель! – доктор постоянно вела себя не совсем адекватно, но Льюис до недавнего времени была уверена, что это пройдет. Сейчас ее уверенность значительно уменьшилась.
      – Сообщение Мевина ничего нам не дает! – свирепо произнесла Льюис.
      – Напротив, – похоронным голосом отозвался Эллерби, – я думаю, мы достигли больших успехов. Еще чуть-чуть, и мы окончательно заблудимся.
      – И ничего мы не заблудимся! – Льюис склонилась над панелью управления и нажала несколько кнопок. Стены рубки исчезли, превратившись в размеченную координатной сеткой сферу, испещренную звездами, символами и окрашенными в различные цвета светящимися линиями. Линии, обозначавшие курс корабля, располагались в трех измерениях; некоторые из них проходили, казалось, прямо над панелью управления.
      – Вот, смотрите! – с наигранной бодростью сказала Льюис.
      Эллерби поднял голову.
      – Ну и куда же мы направляемся?
      – Вон туда, – сказала Льюис, правой рукой указывая на расположившийся на самом краю карты светящийся голубой шестигранник, которым заканчивалась толстая пурпурная линия.
      – А где мы теперь? – вздохнул Эллерби. Льюис долго смотрела на карту.
      – Вот здесь, – наконец сказала она, левой рукой указывая на красный квадрат, которым в противоположном углу заканчивалась желтая линия.
      – То-то и оно, – с тоской сказал Эллерби. – Мы попали в самое что ни на есть Никуда… Ну, может, еще не совсем попали. Возможно, мы чуть-чуть левее, в нескольких милях от него. Но скоро мы там обязательно окажемся – помяните мое слово.
      – Эй! – пытаясь поднять боевой дух своего войска, веселым и одновременно просительным тоном сказала Льюис. – Не забывайте, что наша экспедиция исследовательская! Мы все еще астронавты, и у нас впереди куча дел! Мы посланцы Земли и должны вернуться домой, чтобы принести с собой полученные знания.
      – “Посланцы”? – передразнил ее Эллерби. – А чем мы занимались на прошлой неделе? Мы ведь оказались на празднике урожая на какой-то захолустной планете!
      – Ну, тут уж никто не виноват! – возразила Льюис, выказывая признаки раздражения. – Датчики показали, что мы приземляемся в чистом поле, кто же знал, что планета представляет собой диск?
      – Жители вели себя очень прилично, – обращаясь больше к себе, чем к остальным, сказала Мэрилин. – Они так мило нам кланялись!
      – Они кланялись вовсе не нам, – устало произнес Эллерби. – Они поклонялись тарелке.
      – Не понимаю, что вас смущает! – отрезала Льюис. – Главное заключается в том, что мы приземлились в поисках свежей провизии, и пусть не все получилось так, как мы планировали, но в результате мы получили запас свежих фруктов и овощей.
      – Главное заключается в том, – огрызнулся в ответ Эллерби, – что мы понятия не имеем, куда двигаться! Мало того, – астронавт обвел рукой расходящиеся линии на карте, – мы даже не представляем себе, кого спросить, куда нам следует двигаться!
      Эллерби говорил очень уверенно, и Льюис неожиданно для самой себя пришла к убеждению, что он действительно сказал нечто дельное, и тут же принялась обдумывать его слова.
      Приведя свои мысли в относительный порядок, Льюис спросила:
      – Что предлагаете вы, лейтенант Эллерби?
      – Я ничего не предлагаю! – крикнул Эллерби. – Но наверняка есть какой-то способ получше, чем просто скакать со звезды на звезду в надежде случайно наткнуться на нашу маленькую планету!
      – Получше?! – тоже закричала Льюис. – Может, вы хотите послать сигнал SOS на коротких волнах?..
      – Наверное, мы можем… – тихо начала Мэрилин. Но Льюис ее не слышала.
      – … или притормозить встречный корабль, размахивая полотенцем…
      – Э-э, я слышала, что это может сработать в некоторых переменных квантовых зонах, – пытаясь вмешаться в разговор, продолжала Мэрилин, – но я хотела предложить более простую вещь…
      – Или, может быть, – добивала Льюис раскрасневшегося здоровяка, – вы хотели бы проконсультироваться с неким хрустальным шаром, мистер Эллерби, Астронавт с большой буквы…
      Тоблер повысила голос:
      – На той последней планете, что мы посетили, это могло бы нам помочь, но я думала, что…
      – … Но пока вы не придумали чего-нибудь получше, извольте…
      – Лейтенант Льюис! – упорствовала Мэрилин.
      – Да что тебе от меня нужно?! – завизжала Льюис.
      Услышав этот вопль, Мэрилин вздрогнула и замолчала. Несколько секунд в рубке было слышно только неровное дыхание Льюис.
      Взяв себя наконец в руки, Льюис сделала глубокий вдох и заговорила как можно спокойнее:
      – Так что вы хотите сказать, доктор Тоблер?
      – Я думала… Ну, в общем, я считаю, что нам нужно просто спросить, куда лететь.
      Льюис поняла, что стоящая перед ней бедная женщина окончательно потеряла рассудок. Охваченная порывом сострадания, Льюис заключила ее в свои объятия и сочувственно похлопала по спине.
      – Тоблер… Мэрилин… но мы же не можем просто заехать на заправку…
      – Я имела в виду совсем другое! – возмущенно воскликнула Мэрилин, пытаясь избавиться от объятий Льюис. – Я считаю, что мы должны спросить об этом Гриффитса!
      Льюис мгновенно перестала похлопывать ее по спине.
      – Гриффитса?
      – Ну конечно, Гриффитса! – ответила Мэрилин. – Именно он разговаривает с этим устройством, Мантией Мудрости. Он сам говорил, что она действительно очень древняя, как об этом говорится в легенде о Кендис-дае…
      Льюис широко раскрыла глаза: до нее наконец дошло!
      – Боже мой! – пробормотал Эллерби. – Мэрилин права! Этот синт восходит к временам Кендис-дая!
      – А Кендис-дай наверняка знал, где находится Земля! – заулыбалась Льюис. Схватив обеими руками голову Мэрилин, она поцеловала ее в лоб. – Ты права! И почему мы только раньше об этом не подумали? Нам вовсе не нужно обшаривать все звезды… Гриффитс может точно сказать, где искать Землю!
      Эллерби улыбнулся. Внезапно в нем вновь проснулась надежда на то, что он еще может вернуться к своей жене и детям.
      – Как, интересно, мы ему объясним, что так долго до этого додумывались?
      – Не беспокойся, Эллерби, – снова усаживаясь в кресло, сказала Льюис. – Мы внесем соответствующие поправки в бортовой журнал, и никто не посмеет сомневаться в нашей сообразительности. Мевин!
      – Да, лейтенант Льюис?
      – Поворачивай назад тарелку! Мы возвращаемся на Авадон!
      Другая звезда. Другой мир. По звездным меркам они не слишком удалены от Авадона, но с точки зрения присутствующих их разделяет громадное расстояние.
      Другой флот. Другой корабль.
      При ее приближении меркнут огни, блекнут цветные индикаторы панелей управления. Уверенной походкой она входит в капитанскую рубку межпланетного штурмового корабля “Д'Рапиен”. Полы ее накидки тихо шуршат по надраенному полу, а лицо под капюшоном всегда остается в тени. В центре рубки, сиротливо стоят ряды пустых кресел. Преодолев три коротких ступеньки, она поднимается на центральную платформу. Кресло, в которое она садится, тотчас же погружается в темноту.