На самом деле архиепископ Фидель еще не покинул монастыря, когда его разыскивал Д'Аргент, а только собирался в путь. Его личный космический транспорт уже был готов к старту, когда появление неожиданного посетителя задержало архиепископа.
      Фидель послал монаха, бывшего у него в услужении, чтобы тот принес ему забытый требник, и остался один в своем кабинете.
      Архиепископ уже взялся за ручку двери и собирался выйти, как вдруг кто-то тихо постучался в дверь. Думая, что это его слуга, который не понял, что требник надо принести не сюда, а на стартовую площадку космического корабля (этот слуга был очень набожным монахом, вечно погруженным в возвышенные размышления, что нередко мешало ему должным образом выполнять свои земные обязанности), Фидель открыл дверь, готовясь слегка пожурить нерадивого посланца, но уже готовый сорваться с уст архиепископа легкий упрек так и остался невысказанным. Фидель ожидал встретить смущенный взгляд брата Петра, но увидел перед собой одного из послушников, живших в монастыре, но по разным причинам не допускавшихся к принятию обета или выполнению обязанностей священника.
      Послушник стоял в почтительном молчании, склонив голову и спрятав сложенные вместе руки в рукавах своей потрепанной сутаны, которую он смиренно донашивал после прежнего хозяина. Никто не требовал от него такого унижения, никто не требовал, чтобы он так низко опускал капюшон на свое лицо или избегал вступать в разговоры с другими братьями. Он сам обрек себя на такую жизнь. И сам же, по своей воле выполнял самую тяжелую, изнурительную работу в монастыре.
      От удивления Фидель заговорил не сразу. Низко надвинутый на лицо послушника капюшон не помешал архиепископу сразу же узнать этого человека по его высокому росту и очень широкой груди и плечам, хотя его тело под ветхой сутаной из-за постоянных постов стало худощавым. В обители его звали Непрощенным. Настоящее же имя этого человека знали только двое: он сам и архиепископ.
      – Брат Непрощенный! – все еще не совладав со своим удивлением, произнес Фидель. – Я… чрезвычайно рад видеть вас!
      «Чрезвычайно удивлен» было бы ближе к истине, но Фидель надеялся, что Бог простит ему эту маленькую ложь. Никогда раньше этот послушник не подходил к архиепископу и не заговаривал с ним. Обычно он даже избегал встречи с архиепископом. Фидель не мог вспомнить, чтобы они когда-то о чем-то говорили бы друг с другом, хотя часто ему на глаза попадался этот молчаливый, необщительный человек, в одиночестве работающий в монастыре.
      – Я рад, очень рад видеть вас, брат, – повторил архиепископ, немного волнуясь. – Я давно хотел поговорить с вами, но, боюсь, сейчас нам это не удастся. Видите ли, я собираюсь лететь на другую планету и мне пора уже… Дело весьма срочное, и… мне действительно некогда.
      – Я знаю, Ваше преосвященство, – сказал послушник. Чтобы произнести эти слова, ему пришлось, кажется, преодолеть самого себя, как будто за долгие годы добровольного молчания он успел разучиться говорить. – Я потому и пришел, пока вы не улетели.
      Архиепископ уже опаздывал, но он считал, что не может отказать в просьбе этому темному, угнетенному и подавленному сознанием своих грехов существу, как не мог бы отказать Смерти, явись она сейчас в проеме двери его кабинета.
      – Слушаю вас, брат, – сказал Фидель.
      Опустив на пол свою небольшую ручную кладь, архиепископ посторонился, пропуская послушника в свой кабинет. Фидель собирался уже закрыть дверь, когда вдруг из рукава потертой сутаны высунулась рука, упредившая его.
      – Мы здесь одни? – зорко оглядываясь вокруг, спросил Непрощенный.
      – Да. Я забыл мой требник, и брат Петр пошел за ним. Он будет ждать меня возле космического корабля…
      Послушник кивнул, вошел в кабинет и остановился в молчаливом ожидании, снова спрятав руки в рукавах своей сутаны. Фидель закрыл дверь и вернулся к своему столу.
      – Прошу вас, садитесь, брат, – сказал архиепископ.
      – У нас нет времени, Ваше преосвященство, – сказал послушник.
      Фидель встревожился, словно ожидал вестей о какой-то ужасной катастрофе.
      – В чем дело, брат, что случилось?
      Послушник не ответил на этот вопрос. Он, казалось, задался целью не тратить попусту ни единого слова. Он сказал только:
      – Вы должны взять меня с собой, Ваше преосвященство.
      Аббат Фидель пришел в замешательство.
      – Брат, – сказал он, стараясь смягчить свой отказ. – Как-нибудь в другой раз… Я, конечно, был бы рад лететь вместе с вами, но я должен осуществить эту миссию в условиях полной секретности… и я…
      – Я знаю этот секрет, Ваше преосвященство, – сказал послушник, понизив голос, и плечи его опустились, как будто на них легла тяжелая ноша. – Я знаю, куда и зачем вы летите.
      – Этого не может быть! – возразил архиепископ.
      – Вас просили как можно скорее прибыть в госпиталь Святой Магдалены на планете в Центральной Системе. Их настоятельница лично вышли с вами на связь и убедила вас, что дело это крайне срочное и секретное. И что никто не должен знать о нем и о том, куда и зачем вы летите.
      – Но как же вы узнали об этом? – спросил Фидель, чрезвычайно удивленный как осведомленностью послушника, так и той невозмутимостью, с которой тот признавался в знании тайны.
      И снова слова с трудом срывались с уст Непрощенного.
      – Ну, скажем, Бог открыл мне тайну…
      – Бог? – спросил Фидель, с недоумением замечая, что человек, которому неведомы были нерешительность и колебания, теперь испытывает их, возможно, впервые в своей жизни.
      Послушник выпростал из рукава сутаны руку и медленно поднял капюшон, не сводя глаз с архиепископа. Глубокие морщины на его лице казались похожими на рубцы и шрамы. Черные волосы с проседью, прямые и длинные, спутанными прядями опускались до самых плеч. Горестная складка тонких губ и глаза, прежде всего – глаза этого человека приковали к себе внимание Фиделя и заставили его сердце сжаться от боли. Эти глаза казались пустыми и непроглядно темными. Архиепископ помнил их полными огня и жизни.
      – Пусть будет так: Господь Бог открыл мне эту тайну, – просто сказал послушник.
      Весьма озадаченный, архиепископ Фидель пристально смотрел на стоящего перед ним человека. Его преосвященству вдруг стало страшно. Он сам не знал, кого или чего он боится, но от этого было еще хуже. Фидель был не робкого десятка. Еще когда он служил санитаром на военном корабле, то снискал всеобщее уважение за смелость и находчивость, проявленные под огнем неприятеля. Сейчас обстоятельства принуждали его, как никогда еще прежде, принимать трудные решения, решения, от которых зависели жизнь или смерть.
      Взволнованный и огорченный архиепископ молил Бога о помощи. Его собеседник в своей жизни сделал немало зла. На его совести были тяжкие преступления, но он раскаялся и с тех пор посвятил свою жизнь тому, чтобы заслужить у Бога прощение. Он никогда ни о чем не просил архиепископа. И вообще никого ни о чем не просил. Ему были известны подробности миссии Фиделя, которых не мог знать никто, не будь на то воли Всевышнего. Кое-кто – и среди них настоятель Джон – сказал бы, что здесь не обошлось без вмешательства нечистой силы, но как только эта мысль пришла на ум Фиделю, он уже знал, какое решение должен принять. Его вера в Бога не поколебалась.
      – Да, конечно, брат, вы полетите со мной, – решительно сказал Фидель. – Вы готовы? Вам ничего не нужно взять с собой?
      Послушник, не говоря ни слова, надел на голову капюшон и низко опустил его на лицо – таков был его молчаливый ответ архиепископу.
      Фидель покидал монастырь, довольный тем, что поступает по воле Создателя. Оба они, архиепископ и Непрощенный, уже собирались подняться на космический корабль, когда прибежал запыхавшийся и смущенный брат Петр. В руке он держал требник, но чуть не забыл передать его Фиделю из-за того, что остолбенел от удивления при виде странного спутника архиепископа.
      – Скажи настоятелю Джону, что Непрощенный брат улетел со мной, – только и сказал архиепископ, а больше ничего и не надо говорить, подумал он, так как эта новость сразу станет известна всей общине, едва лишь брат Петр обретет дыхание.
      Фидель еще раз напомнил себе, что действует по воле Божьей.

      Таск, подтянутый и деловой, в отлично сшитой военной форме, которую он носил, когда транспортировал своих пассажиров, стоял возле приставной лестницы «Ятагана», приветствуя своих новых клиентов.
      – Таск, – представился он им, протягивая руку.
      – Дон Перрин, – сказал в ответ мужчина, белокурый, широкоплечий и обаятельный.
      – Цинтия Цорн, – назвала себя женщина, светловолосая, длинноногая и симпатичная.
      Засим последовали рукопожатия.
      – Командир Линк уже на борту, – сказал Таск. – Все готово к старту. Мы отправимся в точно назначенное время. Могу я взять ваши вещи?
      Клиенты прибыли на космодром на блестящем новом реактивном лимузине. Водитель лимузина выгрузил дорожные сумки и чемоданы из багажника.
      – Спасибо, – сказал Дон. – Осторожно, осторожно, Чарльз! Дайте-ка, я сам…
      Водитель лимузина, держась, за ручку какого-то неуклюжего и тяжелого металлического аппарата, пытался вытащить его с заднего сиденья лимузина, но не очень преуспел в этом и с заметным облегчением отошел в сторону, предоставив Дону самому справиться с этой задачей. Таск тем временем взял и легко поднял два небольших дорожных чемодана и ждал, что еще появится из багажника лимузина.
      – Вы оба продавцы пылесосов? – спросил Таск, когда Дон вытащил, наконец, металлический аппарат из машины и остановился передохнуть.
      – Можно и так сказать, – засмеялась женщина.
      Раскрасневшийся от усилия Дон улыбнулся:
      – Эта штука, конечно, не очень смотрится, но зато хороша в деле.
      – А что эта штука делает? – спросил Таск, уставясь на металлический аппарат, похожий на большую канистру метра полтора высотой, укомплектованную свернутым в кольцо шлангом, соплом и разными принадлежностями.
      – Ее зовут миссис Мопап. Годится? Мечта домохозяйки. Или домохозяина, – добавил Дон, бросив виноватый взгляд на свою партнершу.
      Цинтия улыбнулась:
      – А вы разве не видели нашей телерекламы? Или, может, слышали нашу рекламную песенку? Она очень легко запоминается.
      – Нет, извините, – сказал Таск, пытаясь сохранить серьезное выражение лица. В конце концов, это были его клиенты. – Но видите ли, – поспешно добавил он, – у нас дома нет своего телевизора. Жена не верит рекламе и вообще боится, что наш сын подрастет и вместо учебы будет торчать у экрана.
      Вообще-то телевизор раньше был, но в настоящее время находится в ломбарде.
      – Не могу поверить, что вы не видели нашей рекламы. – Цинтия казалась искренне огорченной.
      Таск постарался утешить ее:
      – Но я готов биться об заклад, что от такой вещи моя жена не откажется.
      – Конечно, не откажется, – обрадовалась Цинтия. – Мы предлагаем вам хорошую сделку. Двадцать пять процентов!
      – Да, конечно, – сказал Таск.
      Нола наверняка посмеялась бы над этим хитроумным изобретением.
      – Спасибо, Чарльз, – сказал Дон водителю лимузина.
      Водитель, прощаясь, приподнял шляпу, захлопнул багажник и укатил восвояси. Дон Перрин и Цинтия Цорн направились к «Ятагану».
      – За мной, миссис Мопап, – приказала Цинтия, и робот последовал за ней на своих колесиках.
      Таск поплелся следом, неся чемоданы и размышляя о том, не взгреть ли как следует Линка. «Постоянная работа! Толпы бизнесменов!» Черт бы его побрал! Они еще, чего доброго, вздумают расплачиваться с нами этими «Миссис Мопап». Однако, думал он, глядя вслед этим двоим коммерсантам, что-то здесь не так. Они платят нам за путь в оба конца – и никакого вмешательства местных властей. Если они не собираются на планету, где пылесосы запрещены, то зачем им тратить деньги на нас? Отчего бы им не нанять коммерческий лайнер? Готов держать пари, Цинтия купила этот отличный летний костюм не затем, чтобы торговать, ходя из дома в дом и предлагая эту дурацкую «Миссис Мопап». Не говоря уже о шикарном лимузине.
      Тем временем клиенты подошли к «Ятагану» и без особого энтузиазма обозревали приставную лестницу, которая вела к люку. Миссис Мопап подкатила к ним вплотную и остановилась. Таск думал, что понял причину их озабоченности, поспешил их успокоить.
      – Не волнуйтесь. Вашего робота можно поместить в багажное отделение под днищем, – и показал, где это.
      – Миссис Мопап оставить одну? – воскликнула Цинтия, расширив глаза, как от испуга.
      – Зачем же? – улыбнулся Таск. – Там есть кое-какие запасные части и всякая мелочь. Может быть, ей там понравится.
      – Нет, спасибо, ни в коем случае, – сказала Цинтия, отрицательно покачивая головой. – Миссис Мопап должна быть с нами, правда, Дон? – обернулась она к своему компаньону.
      – Разумеется, с нами, – участливо откликнулся Дон, хотя перспектива тащить миссис Мопап вверх по приставной лестнице, казалось, не очень-то вдохновляла его.
      Дон даже начал уже поднимать робота вверх, но Таск остановил его:
      – Погодите, я установлю подъемный механизм. Мы ее живо подымем. – Он с сомнением взглянул на Цинтию. – Если она не подумает…
      – О Боже мой, ну конечно же, нет, – засмеялась Цинтия. – Она всего лишь робот.
      – Ах, да, – пролепетал Таск. – Хорошо. Я быстро все устрою, хотя, конечно, на это уйдет некоторое время. А вы не поднимитесь на борт? В нашем баре хороший выбор.
      – Нет, спасибо, – сказала Цинтия. – Мы останемся с миссис Мопап, правда, Дон?
      – Разумеется, – согласился Дон. – А то ей будет очень одиноко. Но вы можете принести мне шотландского виски, Таск, когда спуститесь вниз.
      Таск, недоумевая, кивнул:
      – Ясное дело. А вы, мэм, не выпьете чего-нибудь?
      – Нет, благодарю вас, – улыбаясь, сказала Цинтия.
      Таска так и подмывало спросить, предпочитает ли миссис Мопап опрокинуть стаканчик в награду за проделанную работу или пьет регулярно. Но он не поддался этому соблазну: вряд ли его клиенты оценили бы такую шутку.
      – Подождите здесь. Я вернусь через минуту.
      Таск поднялся по приставной лестнице, прихватив с собой легкие чемоданы клиентов.
      – Эй, Линк, выйди-ка и помоги мне! – крикнул он в открытый люк.
      Внизу показался Линк, Таск передал ему чемоданы, а потом спустился вниз и сам.
      – Слушай, черт бы тебя побрал! Где ты откопал эту парочку? – спросил Таск, понизив голос, и пошел за Линком, который спрятал чемоданы в отделение под кушеткой. – Я установлю полиспаст, – продолжал Таск, – чтобы поднять этот чертов пылесос на борт, «потому что ей не нравится пребывание наедине с собой в одиночестве в багажном отделении».
      Линк выпрямился, удивленно глядя на Таска:
      – Ты, часом, не хлебнул лишнего?
      – Нет, – мрачно ответил Таск, – но, проведя день с Цинтией и миссис Мопап, наверное, напьюсь.
      – Миссис – как ты сказал?
      – Мопап. Эй, Икс-Джей, – крикнул Таск, направляясь к бару, – я нашел для тебя подружку. Приготовься к встрече. Это как раз то, что тебе надо. Увидишь, какой у нее шланг и всякие прочие штучки.
      Только когда миссис Мопап была благополучно поднята на «Ятаган», Дон и Цинтия сами согласились подняться на борт. Цинтия проделала это с таким проворством, словно для нее это было привычным делом. Дон не проявил такой же ловкости, может быть, оттого, что успел уже выпить четыре рюмки шотландского виски, пока длился подъем миссис Мопап.
      Цинтии очень нравился интерьер корабля, и еще она была очень рада новой встрече с Линком. Красивый и, как всегда, склонный порисоваться пилот был прирожденным дамским угодником и мастером флирта. Таск, краем глаза наблюдая за всем происходящим, заметил, что Дон успел уже выпить пятую рюмку виски. Понятно, подумал Таск, почему Цинтия настаивала на том, чтобы их пылесос находился в одном отсеке с ними.
      Таск посматривал на Дона, надеясь, что никаких проблем не возникнет. Либо Дон и Цинтия были только деловыми партнерами в строгом смысле слова, либо Дон не был ревнив, потому что он сразу же уселся, развалясь, на кушетку и, держа в руке рюмку виски, улыбался во весь рот, ни на что, кажется, не обращая внимания.
      Линк показал пассажирам, как пользоваться ремнями, и галантно помог Цинтии застегнуть пряжку. Таск ввел координаты места назначения в память Икс-Джея, который при этом насупился.
      – Мы знавали трудные времена, – сказал компьютер, – но так низко еще никогда не опускались.
      – Заткнись, – прорычал Таск. – Такт и осмотрительность – забыл, что ли?
      – Я рад, – замогильным голосом продолжал Икс-Джей, – что никто из моих старых боевых друзей не видит меня сейчас. Меня, служившего когда-то под командованием лорда Дерека Сагана…
      – Тебя, тебя, паршивого дезертира, – проворчал Таск.
      – … падшего теперь так низко, что продаю виски, правда, очень высококачественное, каким-то странствующим торговцам.
      – Послушай, Икс-Джей, – сказал Линк, спустившись в кабину и плюхаясь в кресло второго пилота, – по-моему, ты понравился миссис Мопап, а? И если ты меня хорошенько попросишь, я, так и быть, присмотрю за вашими малышами.
      – Комедиант, – фыркнул компьютер. – Вот моя участь – терпеть двоих странствующих торгашей и жалкого комедианта! Лучше бы нам не связываться со всем этим. – Зловеще мигая огоньками, Икс-Джей сконцентрировал свое внимание на взлете.
      Таск воспользовался случаем и под рев двигателя подтолкнул Линка локтем.
      – Где ты повстречался с ней?
      – В гостинице «Селдом», – ответил Линк. – Это не то, что ты думаешь. Она классная дама. Проект миссис Мопап – это ее идея. Она сконструировала прототип и основала целую компанию, которую теперь и возглавляет. Они мультимиллионеры. Слыхал рекламную песенку, которую она сочинила? Очень даже ничего. Вот – послушай…
      – Спасибо, не надо. Тогда почему она использует нас, а не свой собственный космический корабль?
      – Дело в том, что это, ну, как бы пробный рейс. Она намеревается расширить дело по всему миру, но не уверена, стоит рисковать или нет. Она встречалась с людьми из крупной корпорации на Акаре, которые, кажется заинтересовались предложениями насчет миссис Мопап, чтобы продавать ее миллионам счастливых домохозяек в масштабе галактики.
      – Не забывай еще и о домохозяевах, – улыбнулся Таск.
      – Конечно, – отозвался Линк и, нагнувшись к Таску, подмигнул. – Говоря по правде, я не имел бы ничего против стать ее домохозяином. Она будет содержать меня в стиле, к которому я привык, да еще поможет моему разбитому сердцу найти утешение. Никогда не прощу тебе, что ты увел Нолу у меня из-под носа.
      – Разбитое сердце! О чем ты? Нола слишком благоразумна, чтобы выйти замуж за такого шалопая, как ты. Хотя я помню, она всегда тебе нравилась…
      – Однако предпочла она тебя, приятель. И как это она смогла сказать мне «нет»? Как ты думаешь, я сумею научить миссис Мопап играть в кости?
      Таск витиевато изложил, чему стоит научить миссис Мопап. Тем временем «Ятаган» вышел в открытый космос. Планета Вэнджелис казалась отсюда желто-оранжевым шаром, подвешенным в усыпанном звездами мраке. Таск передал пилотирование Линку, а сам вернулся в жилой отсек взглянуть, как перенесли пассажиры подъем. Для тех, кто никогда раньше не летал в космических кораблях, взлет бывал довольно трудным испытанием.
      Дона он застал сосущим лед, а Цинтия преспокойно читала какой-то журнал. Миссис Мопап, привязанная к перекладине, чтобы не каталась туда-сюда и обо что-нибудь не ударилась, поблескивала огоньками и была, кажется, готова в любой момент приступить к уборке помещения, едва лишь в этом возникнет необходимость.
      – Все о'кей? – спросил Таск, немного удивленный невозмутимым видом своих пассажиров. – Взлет вообще-то дело нелегкое…
      – Да нет, все в порядке, – сказала Цинтия, оторвавшись от чтения и кладя журнал на место. – Можно я расстегну ремень? – Она ловко сделала это, не дожидаясь ответа Таска. – И миссис Мопап пора освободить. Вы не возражаете, если она слегка разомнется? А то у нее разрядится батарея.
      – Конечно, – сказал Таск, подмигнув. – Я имею в виду, нет, я вовсе не думаю…
      – Не пора ли и мне привести себя в норму? – спросил Дон, уже освободившийся от ремня безопасности, и направился к бару. – Не обижайся друг, но виски вы, по-моему, малость разбавили.
      – Обслужите себя сами, – сказал Таск, игнорируя гневное восклицание, прозвучавшее, как ему показалось, где-то поблизости от компьютера.
      Цинтия, стоя на коленях, отвязывала миссис Мопап и что-то говорила ей, чего Таск не расслышал еще и потому, что не прислушивался. Миссис Мопап принялась знакомиться с жилым отсеком.
      – Наверное, ищет пыль? – пробурчал Таск себе под нос.
      Цинтия поднялась с колен. Вместе с Доном они приглядывались к роботу. В эту минуту они были похожи на молодых родителей, с умилением взирающих на свое дитя, делающее первые шаги в своей жизни.
      – Наш рейс продлится приблизительно шесть часов, – сказал Таск. – Отдыхайте, располагайтесь, как вам удобнее. Если понадоблюсь, я поднимусь сюда по вашему вызову…
      Повернувшись, чтобы вернуться в кабину, он чуть не налетел на миссис Мопап, державшуюся позади него. Один из ее шлангов был нацелен прямо на него. Таск умело сохранил равновесие, остановился, удивленно глядя на миссис Мопап, и расхохотался.
      – Смотрите-ка! Оба! Ничего не видите? Фланец-то, а? Как похож на лазерный пистолет!
      – А на что же ему быть похожим, когда он и есть лазерный пистолет, – весело согласился Дон, стоявший, прислонясь к бару и помешивая в своем стакане лед.
      Как бы в подтверждение этих слов миссис Мопап направила лазерный пистолет прямо Таску в лоб.
      – Она превосходно стреляет, – сказала Цинтия, с материнской гордостью глядя на робота. – Ни за что не промахнется, честное слово.
      Таск, отказываясь верить, что все это не шутка, попытался снова засмеяться, но смех его напоминал кашель. Так бывает, если чем-то подавишься.
      – Идеальная няня для младенца. Хорошая штука для любителей шуток. А пока что…
      Он стал обходить миссис Мопап сбоку, но робот зажужжал и замигал огоньками, неотступно преследуя Таска и по-прежнему целясь ему в лоб.
      Таск перевел взгляд с робота на Дона.
      – Это совсем не смешно. Мне даже страшно, – сказал Дон, от души хлебнув очередную дозу виски.
      Таск обернулся в сторону Цинтии.
      – В самом деле, не смешно, – холодно подтвердила она. – Вы же видите, я нацелила миссис Мопап на вас. Если вы сделаете что-нибудь такое, что ей не понравится, она выстрелит в вас без малейших колебаний. Позовите сюда вашего второго пилота.
      – Линк, передай управление Икс-Джею и поднимись сюда, слышишь! – позвал Таск, медленно подняв руки над головой.
      Он изо всех сил всматривался в робота, стараясь понять, разыгрывают ли его как величайшего идиота во всей галактике или он действительно взят в заложники вооруженным пылесосом. Нет, кажется, это был не розыгрыш, а он не был идиотом, но этот вывод не принес Таску особого облегчения.
      – Ну, в чем дело? – спросил Линк, взобравшись в жилой отсек из пилотской кабины, взглянув на Таска и робота, и захихикал.
      Таск успел лишь заметить, что рука Линка шмыгнула в карман.
      – Таск, – веселился Линк, – ты что – играешь с роботом в ковбоев и…
      – Заткнись, ты, простофиля, – прошипел Таск. – Пистолет настоящий. Смотри: она целится в меня и чуть что – застрелит! – Таск взглянул на Дона. – Что не нравится вашей миссис Мопап? Что мы оставили мокрые полотенца на палубе?
      – Она обижается на всякие пустяки, – дружелюбно улыбнулся Дон. – Ну, например, если вы вздумаете пустить в ход свой лазерный пистолет или нападете на нас, когда мы будем спать. Или вообще, пока мы летим с вами.
      – Спать… летим… – У Линка, казалось, не хватало ни сил, ни желания договаривать все остальное.
      – Что за чертовщина происходит здесь? – спросил Икс-Джей. – Эти люди из налоговой инспекции? Я так и думал, что ты снова забудешь оплатить счет за электричество. Я угадал, Таск?
      В космоплане внезапно стало темно. Таск метнулся в хвостовой отсек, но тут его сразу же ослепила вспышка света и боль обожгла плечо. Еще одна вспышка – и вопль с той стороны, где стоял Линк. Упал на пол какой-то металлический предмет. Таск понял: оружие Линка – их последний шанс. Проклятый робот выпалил в них обоих чуть ли не одновременно.
      – Ой, я, кажется, забыла упомянуть, что миссис Мопап нацелена на вас обоих! И что стреляет она откуда угодно. Да, и способна вести огонь в любом направлении по кругу, – всполошилась Цинтия.
      – И в темноте она находит вас не хуже, чем на свету. Движения, температура тела, биотоки мозга, пульс и так далее и тому подобное, – а это уже невозмутимо добавил Дон.
      – Да, но она чуть не промахнулась, – сказал Таск, садясь. Его бил озноб, а рука горела так, будто ее жарили на адской скороводке.
      – Нет-нет, – поспешно возразила Цинтия, не то вступаясь за миссис Мопап, не то успокаивая Таска, – я настроила ее только на выведение из строя. Можно было, конечно, запрограммировать ее на убийство, но я предпочла не делать этого.
      – Можно включить свет? – спросил Дон. – А то еще пролью мимо.
      – Включи свет, Икс-Джей, – сердито распорядился Таск.
      – Еще чего! – огрызнулся компьютер. – И пусть твои пассажиры не думают, что захватили наш корабль. Я им в этом деле не помощник. В конце концов, что они мне сделают? Убьют?
      – Нет, они могут убить нас! – крикнул Линк.
      – Ах, невосполнимая была бы утрата! – усмехнулся компьютер.
      – Уверяю вас, нам вовсе нет нужды кого-то убивать, – сказала Цинтия. – Миссис Мопап умеет вторгаться в чужие компьютерные системы, стирать их память и брать под контроль. Для этого надо только нажать…