Если бы ему не удалось выиграть время, она могла бы уничтожить и его короля.
Флэйм знал, где он сейчас находится, и понимал, что произошло. Он мрачно улыбнулся, глядя на Сагана:
– Вам конец, милорд. Вы безоружны. Бросайте бомбу и сдавайтесь.
– Я сдался лишь один раз в жизни, – ответил Саган, – давно, еще в молодости, человеку по имени Абдиэль. Это была ошибка, и я поклялся, что больше я никогда и никому не сдамся. Если хотите получить бомбу, вам придется убить меня. – Саган держал бомбу в левой руке, а правая его рука находилась возле ряда кнопок. – И вы должны действовать быстро и целиться точно. Вы должны убить меня, прежде чем я нажму вот эту кнопку. Стоит мне прикоснуться к ней – и взрыв бомбы станет неминуем. Она взорвется через пять минут.
– Вряд ли ваш драгоценный король успеет за это время спастись бегством, – беспечно сказал Флэйм. Он приблизился к Сагану. В руке Флэйма засветился гемомеч. – Мне незачем убивать вас. Достаточно отрубить вам руку. И я думаю…
Продолжая говорить и надеясь отвлечь этим внимание Сагана, Флэйм бросился на него.
Но Саган, не прислушиваясь к тому, что говорил Флэйм, внимательно следил за выражением глаз принца и угадал момент нападения. Отскочив в сторону, Саган швырнул бомбу в принца.
В бомбе отразилось сверкание кровавого меча. Ничто не могло повредить бомбе. Код еще не был полностью введен, и она упала, оставаясь безопасной.
Флэйма, однако, это остановило, на что Саган и рассчитывал.
Увидев летящую в него бомбу, принц застыл на месте, боясь, как бы не задеть бомбу мечом. Он непроизвольно съежился и пригнулся, когда она ударилась об пол.
– Милорд! – прозвучал голос Мейгри. – Возьми оружие!
Она стояла перед ним, он видел ее – светлые волосы, серо-синие глаза и светящиеся серебром доспехи. Гемомеч из ее руки в мгновение ока перешел в руку Сагана.
Ему казалось в эту минуту, что они с Мейгри в плену у Аблдиэля, или на коразианской базе, или сражаются плечом к плечу с неприятелем.
Его не удивило, что Мейгри сейчас с ним и что она отдала ему свой меч. Он поймал этот меч, и иглы рукояти вонзились ему в руку. Его пронизала боль, он почувствовал бодрящее тепло микрогенераторов, проникших в его плоть. Теперь меч стал частью его тела, орудием его сознания.
Меч Мейгри в руке Сагана излучал синий свет. Флэйм отступил на шаг и бросил вокруг себя яростный взгляд. Он не видел Мейгри, но знал, что она здесь.
– Наконец-то, миледи, – сказал принц. – А я уже начал удивляться, отчего вы так долго остаетесь в стороне и не вмешиваетесь в борьбу. А вы, милорд? – Флэйм занял оборонительную позицию. – Как же ваш обет не брать в руки оружия?
– Я в своей жизни нарушил столько обетов, – ответил Саган, глядя в глаза Флэйму, – что одним больше, одним меньше не имеет уже никакого значения.
– Вы уже стары, – ухмыльнулся Флэйм, – да, вы старый, да к тому же еще и раненый, надолго ли хватит вас? Вы проиграете мне.
– Дайен с Таском возвращаются на космоплан, – сказала Сагану Мейгри, и голос ее звучал в его ушах знакомой сладкой музыкой. – Им нужно время, чтобы добраться до «Ятагана» и покинуть орбиту.
– Я продержусь достаточно долго, Ваше высочество, – сказал Саган Флэйму.
Они медленно кружили вокруг бомбы и не сводили друг с друга глаз.
Ложный выпад.
Еще один ложный выпад. Быстрый удар.
Град ударов, вспышки синих искр.
Защита. Атака.
Атака. Защита.
И еще раз, и еще.
Смотреть в глаза. Только в глаза.
Выиграть время.
Рана Сагана открылась и кровоточила. Теперь он чувствовал боль. Такую бодь не замечать было уже невозможно. От потери крови Саган слабел. Силы его иссякали, защищаться становилось все труднее. У него не было энергии, чтобы превратить меч в щит.
Скоро, он знал, все будет кончено.
Флэйм видел, что Саган выдыхается и держится из последних сил. Принц усилил натиск. Умение и опыт Сагана пока еще выручали его, но это было все, что мог он противопоставить молодости, силе, выносливости Флэйма.
Еще немного, и Сагану конец. Флэйм прекрасно понимал это и решил обмануть Сагана, притворившись, что и сам устал до изнеможения и еле держится на ногах. Он рассчитывал, что, заметив его слабость, Саган станет двигаться быстрее и забудет о защите.
Это была старая уловка, хорошо исполненная, только кончившаяся тем, что Флэйм сам же и угодил в расставленные сети.
Саган сделал выпад, нанес удар. Флэйм упал, и меч пронесся огненной дугой над его головой.
Принца ждала смерть от руки Сагана – участь, постигшая столь многих до него, – но силы оставили в эту минуту Сагана. Пошатываясь, он отступил и оперся спиной о стену. Его дыхание стало прерывистым, перед глазами плыл туман.
Мейгри была с ним. Ее – и только ее – он ясно видел сейчас. Она молчала и не двигалась. Она знала, что так надо – молчать и не двигаться. В лунном свете он видел ее белые волосы, сияние ее серебряных доспехов, и вся она казалась ему звездным сиянием, чистым, холодным и ясным.
Сквозь это сияние взгляд его устремился в ночное небо, и он увидел – или это только казалось ему? – еще одну звезду, устремившуюся прочь от Валломброзы.
– Дайен, – тихо сказала Мейгри.
Огни космоплана промелькнули в небе как комета, оставив светящийся след, яркий и лучистый, как свет месяца, отраженный холодной поверхностью моря.
Свет померк, и космоплан вышел в открытый космос.
– Милорд! – предостерегающе крикнула Мейгри.
Флэйм вскочил на ноги и бросился на Сагана. Ослепительно вспыхнул смертоносный гемомеч Флэйма. Саган поднял свой меч и превратил его в щит, но силы Командующего иссякли. Меч Флэйма пронзил тело Сагана.
Из раны потоком хлынула кровь. Мейгри по-прежнему не двигалась и молчала, и слезы, которых не могут проливать мертвые, как звездные самоцветы, сверкали в ее серо-синих глазах.
Принц отступил на шаг, наслаждаясь видом поврежденного противника.
Саган протянул вперед руку.
– Остановите его, Флэйм! Остановите! – раздался отчаянный крик Панты, появившегося у входа в темницу.
Только теперь догадавшись, что задумал Саган, Флэйм бросился помешать ему.
И не успел.
Окровавленная рука Сагана схватила бомбу и быстро нащупала кнопку, помеченную буквой «Т».
Конвульсивно, задыхаясь, закрыв глаза в предсмертной муке, Саган нажал эту кнопку.
Тонкие лучи, похожие на нити звездного света, зажглись внутри бомбы и коснулись драгоценного камня, вставленного в углубление золотой пирамиды. Бомба тихо зажужжала.
Глаза Флэйма расширились от ужаса.
– Не делайте этого! – крикнул он.
– Пять минут, – прошептал Саган.
– Бежим отсюда! – Панта схватил Флэйма за руку пальцами, цепкими, как когти хищной птицы. – Креатуры! Они еще могу спасти нас, мой принц! Мы еще успеем связаться с ними!
Флэйм оттолкнул от себя старика.
– Зачем вы это сделали? – спросил он. Его лицо исказила дикая ярость. – Зачем? Я был всем, чем хотели быть вы сами.
– Вот поэтому, – ответил Саган.
– Флэйм! – умолял Панта. – Быстрее!
Принц бросил на Сагана последний взгляд, полный ненависти и бессильной ярости, и кинулся прочь из темницы. Панта поспешил за ним.
Опустившись возле Сагана на колени, Мейгри сняла свой голубой плащ, сложила его и осторожно подложила Сагану под голову. Он застонал, когда она приподнимала его. Мейгри поднесла его правую руку к своим губам.
Саган взглянул на нее.
– Ты плачешь? – сердито спросил он.
– Нет, милорд, – тихо сказала она. – Я не плачу. Я не могу плакать.
Лучи света внутри бомбы становились все ярче и ярче, а гудение – все громче и резче.
Саган смотрел на бомбу, и на его лице Мейгри увидела страх. Взрыв уже нельзя было предотвратить. В невыразимо мучительной предсмертной тоске Саган ждал конца – благословенного покоя смерти.
Мейгри склонилась над ним, и ее волосы упали ему на лицо, скрыв от него бомбу.
Пол и стены задрожали, как будто их охватил ужас. Откуда-то из дворца доносился треск и грохот. Каменистая пыль посыпала сверху, и где-то в ночи раздался яростный крик и послышались вопли отчаяния.
– Креатуры ответили на мольбу Флэйма, – сказала Мейгри.
Саган хотел что-то ответить ей, но изо рта у него потекла кровь. Задыхаясь, он откинулся на спину, корчась в предсмертных судорогах.
– Возьми мою руку, держи ее крепко, – сказала она. – Я здесь, я с тобой.
Он сжал ее руку в своей. Все вокруг, казалось Сагану, тускнеет и постепенно тонет в темноте. Все, кроме нее. Она же становилась все более явственной, реальной с каждой уходящей секундой.
– От чего отказалась ты, чем пожертвовала, чтобы прийти ко мне? – спросил он.
Она не слышала его голоса, она слышала его мысли.
– Не спрашивай меня об этом, это не имеет значения, – ответила она.
С огромным усилием подняв левую руку, Саган убрал с ее лица светлые пепельные волосы и погладил ее по щеке, проведя пальцами вдоль шрама. На щеке остались пятна крови, его крови.
– Твоя душа проклята, как и моя, – сказал Саган.
– Моя душа никогда не принадлежала мне. Она была твоя, всегда твоя.
Он улыбнулся, но от невыносимой боли застонал.
– Теперь недолго, – тихо сказала Мейгри.
– Не оставляй меня, – прошептал Саган.
– Я не оставлю тебя, – так же тихо сказала она. Склонившись над ним, Мейгри обняла Сагана и положила голову ему на грудь. – Никогда. Теперь мы навсегда вместе.
Глава десятая
«Ятаган» готовился к старту. На борту космоплана царило такое же молчание, как и в тишине звездной ночи вокруг него. Лишь краткие переговоры между Таском и компьютером, вычислявшим кратчайший маршрут, изредка нарушали эту тишину.
Дайен нес Камилу до «Ятагана» на руках. Она была в забытьи. В «Ятагане» он уложил Камилу на кушетку и теперь сидел возле нее и вспоминал тот золотистый день, когда они впервые встретились с Камилой. Он был тогда так одинок, и как же хотелось ему найти чье-то любящее сердце и самому полюбить. И он нашел Камилу, а Камила нашла его.
Она его оруженосец. Как в приснившемся ей сне. Она готова была отдать жизнь, защищая его, а он поднял свое оружие и пошел вперед, оставив ее позади.
Дайен взял ее руку в свою. Он пытался привести Камилу в чувство и не мог.
За спиной у Дайена остановился Таск:
– Мы готовы к старту. Ей лучше?
Дайен отрицательно покачал головой.
Таск положил руку на плечо друга, молча выражая этим жестом свое сочувствие, и поспешно вернулся в кабину экипажа.
Дайен застегнул ремни безопасности на Камиле и на себе. Его движения казались вялыми и неосознанными. Он давно уже научился справляться с действием прыжка космоплана в гиперпространство. Откинувшись на спинку своего кресла, он заставил себя расслабиться и закрыл глаза.
Итак, они сражались вместе, плечом к плечу. Вокруг них кипела битва, и в этой битве погибали под ударами неприятеля их друзья и товарищи. А потом настало затишье. Враг отступил. И вот они вдвоем стоят одни и ждут новой вражеской атаки. Пугающий рев труб доносится до них, он приближается, и тогда Дайен обнажает свой окровавленный меч и шагает навстречу неприятелю. Обернувшись в последний раз, Дайен улыбается ей – своему оруженосцу, но она кладет щит к его ногам и берет из его рук меч, чтобы самой сражаться с врагами.
– Этот щит ваш, сир, защищайтесь им. А теперь настал мой черед продолжать битву. Прощай, Дайен…
– Дайен…
Он вздрогнул, пробудившись. Камила лежала, опершись на локоть, а другой рукой держала его за руку и встряхивала ее, чтобы он проснулся.
– Ты очнулась! – воскликнул он, глядя в ее ясные, удивленные глаза.
– Да. Я чувствую себя хорошо, только голова раскалывается от боли. Знаешь, Дайен, я видела странный сон…
***
«Ятаган» летел в открытом космосе, оставляя за собой световые годы, отделявшие его от Долины Призраков. Теперь Камила, Дайен и Таск находились в безопасности, хотя и неизвестно было еще, какие последствия повлечет за собой взрыв бомбы. Вероятность, что от взрыва может пострадать вся Вселенная, была ничтожно мала, но все же окончательно сбрасывать ее со счета не следовало.
Всем троим оставалось только ждать. Камила игнорировала приказание лежать в постели. Медикаменты из аптечки Таска помогли ей, и головная боль почти совсем прошла. Камила старалась быть поближе к Дайену и Таску. Все вместе они сгрудились в тесной кабине для экипажа и молчали. Пытаться выразить словами то, что пришлось им увидеть и испытать, было бы неуместно. Каждый из них и без слов понимал, что творится на душе у другого.
Первым молчание нарушил Таск, сидевший в кресле пилота.
– Мы достигли той точки маршрута, где ты хотел сойти на другую трассу, – тихо и сдержанно сказал он Дайену. – Менять курс?
– Да, – ответил Дайен.
– Соедини меня с Дикстером – и побыстрей, – приказал Таск Икс-Джею.
Компьютер выполнил приказ без своих обычных саркастических замечаний и комментариев. Наверное, он тоже чувствовал благоговейную торжественность ситуации, а может быть, на него просто подействовала угроза, которую Таск пробурчал себе под нос при появлении на борту.
– Сэр Джон Дикстер, Ваше величество, – объявил компьютер тоном, который с натяжкой можно было назвать почтительным.
– Дайен, сынок! – Казалось, еще немного – и руки Дикстера протянутся в кабину с экрана, чтобы обнять короля. – Я знаю обо всем, что произошло. Как ты там? И Таск, и…
– Спасибо. Мы живы и здоровы. Как вы узнали…
– От Ее величества, – выражение лица Дикстера стало грустным. – Она выходила на связь с нами. Да, с ней все благополучно. Саган говорил с ней на борту корабля и раскрыл ей свой план. Он назвал ей имена людей, на которых она могла бы рассчитывать. Это наши и Таска старые друзья, еще с тех времен. Джаран, ну, и еще некоторые другие пилоты. Все они разочаровались в принце, особенно когда узнали о безумствах этих загадочных креатуров. Королева сумела убедить их помочь ей захватить корабль. И они его захватили, причем без всякого кровопролития. Она удивительная женщина, Дайен! – с жаром воскликнул Дикстер, и сразу же смутился.
– Да, сэр, – улыбаясь, сказал Дайен, – она удивительная женщина.
Камила поспешно встала с кресла второго пилота, где Дайен велел ей сидеть.
– Это твое место, – сказала она Дайену. – Таску… может понадобиться помощь.
– Камила…
– Нет-нет, все в порядке, честное слово, – улыбнулась она.
– Дайен! – обернулся Таск, чуть укоризненным взглядом показывая, что солидарен с Камилой.
– Ну, хорошо, – согласился Дайен, садясь в кресло второго пилота и продолжая разговор с Дикстером.
– Значит, вы знаете, сэр, что замышлял сделать Саган и как он подменил бомбу? Он собирался взорвать ее в какой-нибудь отдаленной части галактики, чтобы последствия взрыва были минимальными, но… этого может оказаться недостаточно. – От волнения Дайен откашлялся. – Флэйм раскрыл план Сагана буквально в последнюю минуту и бросился на Валломброзу, чтобы помешать Командующему. Нам удалось вырваться оттуда. А Сагану… нет.
– Да, сынок, – сказал Джон Дикстер, – я знаю. Видишь ли, – Дикстер потер подбородок, не решаясь продолжать.
– Скажите мне правду, – приказал ему Дайен. – Говорите, что случилось.
– Валломброзы больше нет. Планета исчезла, бесследно исчезла. Там ничего не осталось, насколько нам известно. Конечно, мы лишь сканировали ее на большом удалении, но не осмелились послать туда космопланы. Пока еще рано. Саган был прав, предполагая, что неведомая материя может ограничить силу взрыва. Он исходил из того, что эта материя может сыграть роль щита, препятствуя распространению цепной реакции по всей галактике. Разрушение коснулось сравнительно небольшой зоны.
– Валломброза.
– Мне очень жаль, сынок, – сказал Дикстер. – Есть надежда, однако, что Сагану удалось спастись.
Дайен встал. Таск взглянул на него, покачал головой и отвернулся. Камила протянула Дайену руку, но он не видел этого. Он поднялся вверх по приставной лестнице, двигаясь словно на ощупь, и перешел туда, где раньше был купол стрелка, а теперь – наблюдательный купол.
***
Дайен сидел под куполом, глядя в безжизненный, непроглядный мрак космоса, искрящийся мириадами вспыхивающих солнц. Эти бесчисленные вспышки означали рождение новой жизни или ее исчезновение. Отсюда эти солнца казались не более чем крохотными искорками в безграничных просторах Вселенной.
В безграничных просторах Творения.
Валломброза. Долина Призраков. Она исчезла, как будто ее и не бывало. Исчез и его кузен.
Дайен взглянул на свою правую ладонь. Пять ран на ней больше не мучили его. Боль прошла. Скоро эти раны останутся лишь пятью белыми отметинами на его руке, потому что никогда больше не возьмет он в руки гемомеч.
Саган! Думая о нем, о человеке, темные глубины души которого тенью легли на его собственную жизнь, Дайен закрыл глаза и заставил себя мысленным взором заглянуть в свое сердце. И лишь увидев сквозь эту тень свет, он снова открыл глаза.
– «Браво, мальчик!»
Эти слова звучали в его памяти так же отчетливо, как в день поединка с Флэймом.
Именно тогда он понял, что Саган не нарушил своей клятвы и оставался его покровителем. Флэйм понял, что он верит Сагану, но не захотел и не сумел признать правоты своего кузена. Верность королю стоила Сагану жизни.
«Мне бы рыдать по Сагану, – подумал Дайен, – но я не чувствую в своей душе печали. Как сказала Мейгри, так тому и быть. Есть во всем этом справедливость и закономерность, соответствие Божьему промыслу».
Он знал это, хотя и не мог бы изъяснить словами. Как будто кто-то приоткрыл перед ним дверь и разрешил заглянуть в щель, но дверь тут же захлопнулась.
Чьи-то прохладные пальцы прикоснулись к его руке. Камила. Он помог ей взобраться под наблюдательный купол и сесть рядом с ним. Да, во всем, что произошло, была справедливость и закономерность. Он не чувствовал в своей душе печали.
– Она и Саган снова вместе? – тихо спросила Камила.
– Да.
– Вот так и мы будем вместе… когда-нибудь, – сказала Камила.
– Когда-нибудь. – Дайен сжал ее руку в своей.
– Вы любили и вас любили, – сказала Камила, наверное, самой себе. – Теперь я понимаю, что он имел в виду.
– Мы должны быть благодарны их памяти, – сказал Дайен, глядя на звезды. – То, что случилось с ними, могло случиться с нами. Нас терзал бы гнев, страх, непонимание, мы могли бы расстаться, ненавидя друг друга, ненавидя самих себя. А теперь такого с нами не будет. И когда мы скажем один другому «прощай»… – Он запнулся. Ее рука сжала его руку, придавая ему решимости. – Теперь мы скажем друг другу «прощай» с любовью и доверием, – твердо продолжал он.
– Дайен? – снизу на них смотрел Таск. – Простите, что вмешиваюсь, Дайен… я имел в виду, Ваше величество, я думаю, будет лучше, если я скажу об этом. Я связался с кораблем Ее величества. Королева хочет видеть тебя, а капитан спрашивает, когда ты планируешь прибыть на борт его корабля. Взять ли мне курс на Церес или обратно на Минас Тарес? И Дикстер хотел бы поговорить с тобой о нападении коразианцев.
Дайен встал:
– Ее величество и я отправимся на Церес. Мы должны принять участие в благодарственных молебнах Богу и Богине.
– Ясное дело, парень. Ой, я хотел сказать Ваше величество. Боже мой, совсем я запутался. Ты знаешь, что я хотел сказать. – И Таск поспешил в кабину экипажа.
– Да, – вздохнул Дайен. – Я знаю, что ты хотел сказать. – Он повернулся к Камиле. – Прощай, – сказал он, целуя ее.
И он спустился вслед за Таском.
– Прощай, – сказала Камила, оставшись одна.
Глава одиннадцатая
– Я очень прошу, чтобы вы навещали нас – Астарту и меня. Ты, Нола и вся твоя семья.
– Приказ короля? – улыбнулся Таск.
– Да, приказ короля, – серьезно ответил Дайен.
– Решено. Мы навестим вас, – сказал Таск, и это было именно то, что он думал на самом деле.
– И почаще.
– Хорошо. Будем навещать вас так часто, как только сможем. Вот только как быть с бизнесом?… – Он вздохнул и провел рукой по своим густым курчавым волосам, беспокойно оглядываясь по сторонам. – Снова эти торговцы пылесосами…
Дайен понимающе улыбнулся и хотел что-то сказать, но лишь покачал головой.
– Пока, Таск.
Таск собирался пожать Дайену руку, но Дайен заключил своего друга в объятия. Таск похлопал Дайена по спине.
– Пока, дорогой, желаю тебе счастья. – Немного помолчав, он смущенно добавил. – Хотел бы я, чтобы все было… не так.
– Все было как надо, Таск, – спокойно сказал Дайен.
– Да, наверное, – согласился Таск, хотя в голосе его слышалось сомнение. Чуть отстранившись от Дайена, он отвернулся и высморкался. В носу у него щипало.
Король взглянул на Камилу, которая молча стояла возле него, и протянул ей руку. Она ободряюще улыбнулась ему:
– Иди, пора. Тебя ждут.
У самого люка «Ятагана» Дайен приостановился и оглянулся:
– Прощай, Икс-Джей.
В ответ послышалось что-то вроде кряхтенья и сопенья, замигали и погасли огни, зажужжал и медленно открылся люк.
В темноте слышен был возбужденный гомон толпы, собравшейся на летной палубе «Вспышки», чтобы приветствовать своего короля. Когда свет зажегся снова, Дайена уже не было.
– Ну, вот и хорошо, – сказал Таск, вздохнул и улыбнулся. – Так-то вот.
***
Церемония завершилась, и собравшиеся разошлись. Икс-Джей негодовал.
– Никогда не видел такого сборища! Это… это… не по-военному! И этот безмозглый репортер! Взял и уселся на меня своим толстым задом! Ну, ничего, я проучил его как следует: пропустил через него шестьдесят вольт, пусть знает!
Таск ухмыльнулся, покачивая головой.
– Путь перед нами свободен. Держи курс на Академию. А оттуда – домой.
Камила, оживленная и бодрая, сидела рядом с Таском в кресле второго пилота.
– Я уже нанесла курс на карту, Таск. Мне необходимо… что-то делать. – Она улыбнулась. – Скажи правду, ты взял курс на Академию из-за меня? Я ведь знаю, как тебе хочется поскорее вернуться домой…
– Не бери в голову, детка. Академия нам по пути.
– На связи адмирал, – сказал компьютер.
На экране возникло лицо Джона Дикстера.
– Мы благополучно доставили Его величество, сэр, – доложил Дикстеру Таск. – Есть новости о коразианцах?
– Мы договорились, что примем их, они войдут в часть нашей галактики. Это для них большая неожиданность. Думаю, они долго, очень долго не будут больше беспокоить нас.
– Так, так, – кивнул Таск. – Вы, наверное, не знаете… как там Нола? – спросил он. При этом у него был озабоченный и даже огорченный вид.
Дикстер широко улыбнулся:
– А вот и знаю! Когда ты сказал мне, где ей лучше всего оставаться, я связался с Мареком. С Нолой все в порядке, а если бы она не волновалась за тебя, так было бы еще лучше. И сынишка твой в порядке. И вот что еще. Таск… Может, сейчас и не время говорить об этом, но я хотел бы, чтобы ты кое о чем подумал. Три года назад Его величество предложил тебе стать офицером Королевского флота. Я знаю, что ты отказался, но советовал бы тебе переменить свое решение. Мне нужен адъютант, Таск, помощник, которому я мог бы полностью доверять, которому мог бы доверять Его величество. До моего ухода в отставку осталось не так уж много времени…
– Что-о-о? – Таск откинулся назад, с беспокойством и даже с испугом глядя на экран.
– Я не настаиваю, чтобы ты прямо сейчас дал свое согласие, – улыбаясь, сказал Дикстер. – Какое-то время я могу и подождать, скажем, годочков этак двадцать, но когда я уйду с поста, мне будет спокойнее, если на моем месте окажется такой человек, как ты.
Таск был в шоке. Икс-Джей, кажется, тоже. Оба не знали, что сказать Дикстеру.
– Можешь пока не отвечать мне, сынок, – продолжал Дикстер, видя, что Таск в растерянности. – Обсуди мое предложение с Нолой. Тебе надо будет, конечно, переселиться в Минас Тарес. Прекрасное место. Ноле там понравится. И детишкам там будет хорошо, окрепнут, узнают много нового. В общем, подумай над тем, что я сказал.
Таск потянул себя за мочку левого уха. Серьга в виде восьмиконечной звезды теперь была на прежнем месте. Подарок от благодарной Астарты.
– Я знаю, это покажется вам странным, сэр, но если я соглашусь – а я еще не сказал, что соглашусь, – но если, найдется ли… э-э-э… найдется ли у вас местечко для Линка? Он, конечно, ни рыба ни мясо, и осел, и ветрогон порядочный, зато отменный пилот. Если занять его делом, чтобы ему было не до вина и карт, он сможет принести пользу.
– Я думаю, мы найдем для Линка подходящее место, – серьезно сказал Дикстер.
– Постойте, минутку, – опомнился Икс-Джей. – Прошу прощения, сэр, но вы не упомянули один весьма важный фактор. Сколько нам будут платить за эту работу? И выдадут ли форму? И как насчет бытовых услуг? И придется ли мне перепрограммироваться в связи с новым характером службы, поскольку я…
– Ты, ты! – взорвался Таск. – Если я дам свое согласие, ты отправишься в сухой док вместе с «Ятаганом». А если тебе повезет, то через шестнадцать лет я заберу тебя оттуда, когда придет время учить Джона летать.
– Сухой док!
Огни на «Ятагане» потухли. Система жизнеобеспечения отключилась.
– Сухой док, – желчно и зловеще повторил компьютер. – Если вы, Ман-да-ха-рин Туска, хотите когда-нибудь еще в своей жизни увидеть хоть какой-нибудь док, то не произносите никогда больше двух этих слов в моем присутствии. А что касается вашего назначения, – продолжал компьютер, кипя от возмущения, – то нетрудно догадаться, что адмирал идет на это только для того, чтобы привлечь к себе на службу меня.
Огни загорелись снова. Возобновилось и тихое жужжание системы жизнеобеспечения.
– Во всяком случае, этот космоплан мне порядком надоел, я устал от него, – сварливо продолжал Икс-Джей. – А с тех пор как вы «переделали» его, он уже вообще стал ни на что не годен. Думаю, кабинетная работа понравится мне и будет вполне по силам. Да, это будет удачное место для меня. На вашем письменном столе, непосредственно у вас под рукой. И вы, адмирал, можете в любое время приходить и обращаться ко мне за советом. И Его величество тоже, так и передайте ему. Вы оба, я полагаю, будете часто консультироваться со мной.
Что же касается вас, Таск, я стану отвечать вашим посетителям по телефону и с экрана.
Застонав, Таск уронил голову на руки и оперся локтями на консоль.
– Прошу прощения, адмирал Дикстер, – почтительно заговорила Камила, несколько смущенная тем, что столь высокая особа застала ее здесь.
– Вы дочь Олефского, если не ошибаюсь? – спросил Дикстер.
– Да, Мейгри Камила, сэр, – ответила она, почувствовав облегчение. Ее успокоил теплый взгляд Дикстера и грустная, еле заметная улыбка, промелькнувшая на губах, когда она назвала свое имя. – Я подумала, может быть, вы знаете, что с Крисом и Крошкой… Их ранили на Цересе…
Дикстер кивнул.
– Я только что передал Его величеству сообщение, касающееся их. Архиепископ Фидель информирует меня, что Крис поправляется. Крошка тоже выжил. Рауль купил зеленые, как лимон, штаны тореадора и поклялся надеть их по случаю выздоровления своих друзей.
– Я рада, – сказала Камила, улыбнувшись. – Передайте им, пожалуйста, мои самые лучшие пожелания. И скажите Крису, что я обо всем помню и придет день, когда пойду к нему на службу.
– Непременно передам. Кстати, ваши отец и мать передают вам привет. Они гордятся вами. И еще хочу сказать вам, Камила, – добавил он, – для вас есть место в школе пилотов, можете поступать туда в любое время, когда будете готовы.
Камила зарделась от смущения и радости:
– Правда, сэр?
– У вас великолепная рекомендация, – сказал адмирал, – от Его величества.
Камила едва удерживалась от слез. Выпалив скороговоркой, что не смеет больше задерживать адмирала и мешать его разговору с Таском, она торопливо поднялась по трапу из кабины экипажа в главный отсек «Ятагана».
Оставшись одна, она поняла, что проделала этот путь, чтобы не заплакать на виду у Дикстера и Таска.
– Ну, нет, – категорическим тоном сказала она. – Плакать – ни за что!
Все так, как должно быть.
– Хотела бы я верить в это, – вздохнула она и нахмурилась, – если бы могла…
Но что это лежит вон там, на кушетке? Странно… Камила была уверена, что секунду назад там ничего не было.
Первым ее побуждением было позвать Таска.
Однако она не стала делать этого. Осторожно, медленно она приблизилась к кушетке и прикоснулась к лазурно-голубой накидке, аккуратно прикрывавшей что-то твердое и угловатое. Затаив дыхание, медленно приподняла накидку.
Перед ее взором засияли серебряные доспехи.
Эпилог
Светлый Вестник неторопливо, торжественной поступью вошел в небесные чертоги. Сияние его озаряло тех двоих, что предстали перед ним в ожидании решения Высшего суда. Они стояли высокие, величавые, непокорные. Сверкали золотые доспехи на нем и серебряные – на ней.
Светлый Вестник взошел на трон.
– Подойди ко мне, Дерек Саган, – сказал он.
Саган повиновался и остановился перед ним.
– Саган, ты совершил немало злых дел, но я не вижу в тебе раскаяния и не слышу мольбы о прощении, – прозвучал глас с заоблачных высей.
Саган молчал, не поднимая глаз.
– Ты знал волю Божью, Саган.
– Знал, – ответил Саган.
– И ты сознательно противился ей.
Саган плотно сжал губы. Вспыхнули его темные глаза.
– Да, я сознательно противился ей, – не сразу сказал он.
