Яд. Сот. Смерть. Она не могла ни думать, ни говорить. Подняв голову, она увидела, что Даламар улыбается.
      Стараясь скрыть свои чувства, Китиара резко отвернулась от темного эльфа, прилагая невероятные усилия, чтобы совладать со страхом и взять себя в руки.
      Даламар, не сводя с воительницы настороженного взгляда, сделал последний шаг, который отделял его от стола, и посмотрел на магический жезл.
      Китиара низко опустила голову, а ее плечи поникли. Казалось, она едва удерживает меч в правой руке, положив его широкое лезвие на ладонь левой. На самом же деле Китиара только притворялась ослабевшей и уязвленной. Сила понемногу возвращалась в ее парализованную правую руку, а уголком глаза Кит продолжала следить за темным эльфом. "Пусть думает, что победил, - размышляла она. - Пусть готовится. Я услышу, когда он решит напасть. При первом же слове заклинания, которое он произнесет, я сделаю из него двух Даламаров!"
      Но как Китиара ни прислушивалась, она не слышала ни слова - только негромкий шорох черного плаща эльфа да его неровное дыхание.
      "Интересно, - задумалась Китиара, - правду ли он сказал насчет Сота? И если да, то какое это имеет значение?"
      Эта мысль даже немного развеселила ее. Чтобы завоевать ее, мужчины порой проделывали и не такое, а она все еще оставалась свободной, как ветер. С Сотом она поквитается позднее. Гораздо больше Китиару занимало то, что сказал Даламар о Рейстлине.
      Неужели он отважится вызвать Владычицу Тьмы в наш мир? Эта мысль испугала Китиару.
      - Однажды я оказалась полезной твоему Темному Безбожию, - прошептала она. - Однажды, когда ты была настолько слаба, что напоминала лишь прозрачную тень по нашу сторону стекла. Но если ты будешь сильна, останется ли в этом мире место для меня? Нет! Я знаю это, потому что ты ненавидишь и боишься меня так же сильно, как я тебя...
      "Что же касается этого жалкого червя - моего брата, то с этой стороны Врат его будут ждать, и кто?! Даламар! - размышляла молодая женщина уже про себя. Темный эльф, который предан своему шалафи и телом и душой. Ты, Даламар, не станешь мешать ему, когда он, извиваясь от боли, выползет из Врат, - ты поможешь ему, и в этом твое предназначение. Нет, дорогой мой любовничек, позволь тебе не поверить. Ни единому твоему слову..."
      Даламар видел, как дрожит Китиара, видел, как многочисленные ранки на ее теле становятся синюшно-багровыми. Несомненно, она слабеет. Вон как она побледнела, когда он упомянул про Сота; к тому же темный эльф готов был поклясться чем угодно, что заметил в глазах Повелительницы Драконов самый настоящий страх. И все же он не доверял ни ей самой, ни ее словам, ни бессильно опущенным плечам.
      Между тем рука Даламара скользнула за спину и нащупала магический жезл. Быстрым жестом подняв его над головой, он произнес магическую команду, которая рассеяла защитное поле вокруг него. В это же самое мгновение Китиара резко повернулась, держа меч обеими руками. Она вложила в удар все свои силы, и сверкающее лезвие, несомненно, снесло бы Даламару голову с плеч, не повернись он в последний момент, чтобы воспользоваться жезлом.
      Как бы там ни было, удар клинка пришелся на его правое плечо, лезвие вошло глубоко в тело, раздробив лопатку и чуть не отрубив руку. Даламар вскрикнул и выронил жезл, успев все же пустить его в ход. Трезубая молния с шипением ударила Китиару в грудь и отшвырнула назад ее скорчившееся тело.
      Даламар с трудом устоял на ногах, упершись здоровой рукой в стол. От боли его тошнило. Алая кровь толчками выплескивалась из ужасной раны. Некоторое время темный эльф тупо вертел головой, стараясь заглянуть себе через плечо и осмотреть рану, затем припомнил уроки Рейстлина по анатомии. Судя по яркому цвету крови, меч задел артерию, и через пару минут он будет мертв.
      Целительное кольцо было надето на палец правой, искалеченной руки. С трудом схватившись за зеленый камень пальцами левой, Даламар произнес коротенький приказ, высвобождавший магическую энергию перстня. Тут перед его глазами все поплыло, и он потерял сознание, медленно опустившись на пол в лужу собственной крови.
      - Даламар! - Чей-то голос позвал его по имени, и темный эльф слабо пошевелился. Острая боль пронизала тело. Даламар застонал и попытался было вернуться обратно во мрак бесчувствия, однако снова услышал свое имя. Вместе с окликающим его голосом вернулась память, и темного эльфа охватил страх.
      Именно страх заставил его очнуться. Он попытался сесть, хотя боль была такой, что он едва не потерял сознание во второй раз. В плече со скрежетом терлись друг о друга раздробленные кости, а правая рука бессильно повисла. Кольцо остановило кровотечение, и угроза смерти миновала, но долго ли он проживет после того, как вернется шалафи?
      - Даламар! - снова раздался знакомый голос. - Это я, Карамон!
      Даламар всхлипнул с облегчением и, подняв голову - что потребовало неимоверных усилий с его стороны, - посмотрел в сторону Врат. Глаза драконьих голов сияли значительно ярче, и темному эльфу показалось, будто волны света пробегают теперь по их шеям. Черный мрак внутри Врат определенно шевелился, волновался, как море в шторм, и Даламару показалось, что он ощущает на своих щеках дуновение горячего ветра, хотя, вполне возможно, его просто знобило.
      В темном углу в другом конце комнаты послышался шорох, и новый страх овладел Даламаром. Нет, не может быть, чтобы Китиара осталась жива после такого удара!
      Скрипя зубами от боли, Даламар посмотрел в ту сторону. Он видел распростертое на полу тело, видел, что оно лежит неподвижно и только слегка дымится, чувствовал запах горелой плоти. Но этот звук...
      Даламар устало закрыл глаза. В голове его закружилась черная пустота, готовая снова швырнуть его в омут беспамятства. Нет, еще не время отдыхать! Превозмогая боль, он открыл глаза, тупо удивляясь, почему Карамон не идет. Он же ясно слышал, как гигант звал его по имени! Ему потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить о хранителях Башни и сообразить, что они не позволяют Карамону пройти.
      - Стражи Башни! - начал Даламар, сосредоточив все свои силы на заклинании, которое должно было подчинить ему страшных хранителей и дать Карамону возможность подняться в лабораторию. - Слушайте меня и повинуйтесь...
      За спиной Даламара драконьи головы вспыхнули еще ярче, а перед ним, в темном углу, обожженная рука медленно протянулась к пропитавшемуся кровью поясу и в предсмертном усилии стиснула рукоять кинжала.
      - Карамон, - негромко позвал Танис, глядя на уставившиеся на него из темноты глаза. - Мы могли бы уйти. Давай поднимемся обратно, может быть, мы найдем другой путь...
      - Его нет, - упрямо ответил гигант. - И я никуда не уйду.
      - Но, Карамон, ты же не можешь сражаться с этим бестелесным духом!...
      Вместо ответа Карамон снова закричал:
      - Даламар! Даламар!!! Это Карамон Маджере и Танис Полуэльф! Мы...
      Пылающие холодным огнем глаза внезапно погасли, словно их и не было.
      - Стражи ушли! - воскликнул Карамон и начал торопливо спускаться по еле видимым в темноте ступеням. Танис едва успел схватить его за плечо.
      - Это ловушка! Простая уловка...
      Но Карамон отмахнулся от него.
      - Нет, - сказал он. - Хранителей Башни можно почувствовать, даже если они невидимы. Я больше ничего не чувствую, а ты?
      - Я как будто что-то...- неуверенно пробормотал Танис.
      - Но это не они, - убежденно продолжил Карамон. - И нас это не касается.
      И он почти бегом понесся вниз по спиральной крутой лестнице.
      Дверь на нижней площадке была распахнута, и Карамон ненадолго задержался перед ней, с осторожностью заглянув в коридор, ведший в главную часть здания.
      Внутри было так темно, словно свет еще не был создан богами. Не горел ни один факел, ни одно окно не пропускало сюда тусклый свет дня. Танис внезапно представил себе, как он вступает в этот мрак и исчезает навсегда, проваливаясь на самое дно океана зла, пропитавшего, казалось, даже камни, из которых некогда выстроили свою Башню маги. Карамона Танис почти не видел, зато вдруг услышал частое дыхание гиганта и почувствовал, как напряглось его тело.
      - Что там такое? - спросил он.
      - Ничего, просто глубокая шахта до самого первого этажа. В середине Башни есть пустое пространство. Спиральные ступени идут вдоль стены по ее периметру, а двери лабораторий выходят на лестницу. Если я правильно помню, то мы сейчас стоим на узкой площадке на самом верху...в таком случае лаборатория, которую мы ищем, двумя пролетами ниже...- Голос Карамона дрогнул. - Мы теряем время, нам пора идти. Рейстлин приближается, я чувствую...
      Нащупав в темноте руку Таниса, Карамон заговорил гораздо спокойнее.
      - Идем, - сказал он. - Только держись поближе к стене. Эта лестница приведет нас туда, куда мы стремимся.
      - Один неверный шаг в этой проклятой тьме, - проворчал Танис, - и нам будет уже все равно, что там станет делать твой братец!
      Карамон не ответил, и полуэльф понял - его слова пропали зря. В темноте он не видел ни зги, однако хорошо представлял себе решительное лицо Карамона. Гигант пошевелился и нащупал ногой первую ступеньку. Танис, прижимаясь к стене, приготовился последовать за ним.
      И тут в темноте загорелись уже знакомые ему глаза.
      Полуэльф невольно потянулся к рукоятке меча, но тут же устыдился своего жеста - настолько неуместным и, главное, бесполезным он ему показался. Призрак никак не отреагировал; его глаза продолжали разглядывать пришельцев с ледяным спокойствием.
      - Идите, - произнес нечеловеческий голос. - Сюда.
      В темноте возникла полупрозрачная рука, указывающая путь.
      - Мы ничего не видим! - прокричал Танис.
      В руке призрака вспыхнул неяркий свет, похожий на болотный огонек, и полуэльф вздрогнул. Он, пожалуй, предпочел бы полный мрак обществу такого провожатого, но возражать не стал, тем более что Карамон уже несся во всю прыть по протяженному лестничному пролету.
      Внизу, на площадке, призрачная рука и глаза остановились перед открытой дверью, ведущей в какую-то комнату. В комнате что-то ярко светилось, и лучи света проникали даже на площадку. Танис удивился, как это он не заметил их раньше. Карамон тем временем ринулся внутрь, и полуэльф поспешил за ним, не забыв с силой захлопнуть за собой дверь, чтобы страшным глазам не вздумалось последовать за ними.
      Очутившись в комнате, Танис остановился и стал оглядываться по сторонам. Внезапно он понял, что находится в лаборатории Рейстлина. Они дошли!
      Подумав об этом, полуэльф устало прислонился спиной к двери, глядя, как Карамон опускается на колени рядом с неподвижной темной фигурой, плавающей в луже еще не успевшей свернуться крови.
      "Даламар", - равнодушно подумал Танис, рассмотрев черную накидку. Странная апатия охватила его, и полуэльф не мог ни действовать, ни говорить.
      Зло с наружной стороны двери, безусловно, было злом, но теперь оно казалось Танису каким-то умиротворенным, пыльным, древним, как сам мир. Зло, которое он почувствовал, едва переступив порог лаборатории, было другим живым, дерзким, агрессивным; оно дышало, вздрагивало, пульсировало. От темно-синих колдовских книг на полках веяло на Таниса ледяным холодом, а от книг в новеньких черных переплетах с вытесненной на корешке серебряной руной Песочных Часов исходил обжигающий сухой жар. Полуэльф с трудом оторвал взгляд от полок и увидел, что из большой стеклянной колбы уставились на него полные страдания глаза. В затхлом воздухе витали запахи специй, каких-то порошков, сушеных грибов и розового масла, а из ближайшего угла так пахло горелым мясом, что Танис чуть не поперхнулся.
      Но не это было главным в комнате. Свет, который они заметили еще снаружи, исходил из дальнего угла лаборатории и был прекрасен, как не что иное, когда-либо виденное человеческим глазом. И все же этот свет наполнил душу благоговейным страхом, напомнив ему о столкновении с Властительницей Тьмы. Словно кролик, загипнотизированный змеей, полуэльф уставился в угол. Волшебный свет представлялся ему удивительной смесью всех цветов и оттенков, сплавленных воедино в раскаленном горниле Врат и в то же время постоянно меняющихся, плавно текущих, бурлящих и вскипающих. Лишь потом, когда его глаза приспособились к неистовому великолепию красок, Танис сумел разобрать пять драконьих голов на длинных шеях, каждая из которых имела свой спектр лучей.
      "Вот они - Врата!" - понял Танис, разглядев золотое основание, из которого вырастали изящно изогнутые драконьи шеи, окаймлявшие овальную черную пустоту в середине. Зубастые пасти были открыты в немом вопле, глаза сияли, словно раскаленные звезды.
      Танису пришлось приложить некоторое усилие, чтобы заставить себя заглянуть в пустоту внутри Врат. Там ничего не было, но полуэльфу мрак показался живым, объемным, бесконечным. Инстинктивно Танис догадался, куда ведет эта страшная дверь, и вздрогнул.
      - Да, это Врата, - подтвердил Карамон, заметив бледное лицо и отвисшую челюсть друга. - Подойди сюда и помоги...
      - Ты пойдешь туда? - прошептал Танис, потрясенный спокойствием гиганта. Но это же...глупо, Карамон! Глупо и безрассудно!
      - У меня нет другого выхода, - ответил исполин с уже знакомым Танису выражением спокойной решимости на лице. Полуэльф хотел с ним поспорить, но Карамон уже повернулся к нему спиной и снова склонился над искалеченным Даламаром.
      - Я знал, к чему это должно привести, - напомнил он, не оборачиваясь, и Танис промолчал, также опускаясь на колени рядом с темным эльфом.
      Даламар, несмотря на свою ужасную рану" ухитрился сесть и привалиться спиной к столу так, что лицо его было обращено к Вратам. Очевидно, он ненадолго потерял сознание, однако при звуке голосов его глаза широко открылись.
      - Карамон! - прошептал он, поднимая дрожащую левую руку. - Ты должен остановить...
      - Я знаю, Даламар, - мягко ответил гигант. - Я знаю, что мне делать, но мне нужна твоя помощь. Скажи...
      Ресницы темного эльфа опустились, а лицо стало пепельно-серым. Танис наклонился ниже и потянулся рукой к его шее, чтобы пощупать пульс и убедиться, что маг еще жив. Что-то ударило Таниса в спину и, отскочив от доспехов, упало на пол с металлическим звоном. Опустив взгляд, полуэльф увидел неподалеку окровавленный кинжал.
      В следующую секунду он был уже на ногах и сжимал обнаженный меч, развернувшись лицом в сторону предполагаемой опасности.
      - Это Китиара, - прошептал темный эльф, слабо кивнув головой, и Танис рассмотрел в темном углу распростертое тело.
      - Ну конечно, - пробормотал Карамон, взвешивая кинжал в руке, - именно так она и пыталась убить его. Только в этот раз, Танис, ты помешал ей.
      Но полуэльф не слышал его. Убрав меч в ножны, он быстро пересек комнату, захрустев битым стеклом и пинком отшвырнув серебряный подсвечник.
      Китиара лежала на животе, прижимаясь щекой к залитому кровью полу. Темные волосы упали ей на лицо, и полуэльф не мог видеть ее глаза. Казалось, все силы, которые у нее еще оставались, она истратила на последний неудачный бросок, и Танис решил, что она мертва.
      ...И ошибся.
      Та же несгибаемая воля - свирепая, яростная и неостановимая сила, которая толкала одного из братьев-близнецов все дальше во тьму, а второго вывела к свету, - все еще поддерживала жизнь в этом изуродованном теле. Китиара услышала шаги и поняла, что к ней приближается враг...
      Рука молодой женщины слабо зашевелилась, шаря по полу в поисках меча. Потом она приподняла голову и посмотрела вверх мутнеющими глазами.
      - Танис? - Китиара уставилась на эльфа-полукровку с недоумением. Где же она? В Устричном? И они снова вместе?.. Ну конечно! Танис вернулся к ней!
      Улыбаясь, Китиара протянула к нему руки. А у Таниса перехватило дыхание и к горлу подступила тошнота. Как только Китиара повернулась, ему стала видна зияющая обугленная дыра в ее груди. Мышцы и плоть выгорели полностью, и в полутьме было видно только, как белеют изогнутые дуги ребер, под которыми тоже ничего не было. Зрелище было жутким, и полуэльф, которого одолевали воспоминания, не выдержал и отвернулся.
      -Танис! - хрипло позвала Китиара. - Иди же ко мне!
      Сердце полуэльфа заныло от жалости, и он опустился рядом с бывшей возлюбленной на колени, чтобы взять ее на руки. Китиара заглянула в его глаза и увидела там свою смерть. Страх овладел ею; воительница оттолкнула руки Таниса и попыталась подняться, но это ей уже было не по силам. Китиара упала на пол, глухо стукнувшись затылком.
      - Я...ранена...- прошептала она с гневом и горечью. Насколько...серьезно?
      Рука ее поползла к груди и стала ощупывать края раны.
      Танис сорвал с плеч плащ и укрыл им изуродованное тело.
      - Лежи спокойно, Кит, - сказал он. - С тобой все будет в порядке.
      - Лжец! Проклятый лжец! - сжав кулаки, выкрикнула Китиара, почти точно ах, если бы она это знала! - воспроизводя обращенные к Танису последние слова Элистана. - Он убил меня, проклятый темный эльф!
      Жуткая улыбка исказила ее лицо, и Танис содрогнулся.
      - Но я ранила его! - с торжеством воскликнула Китиара. - Теперь он не сможет помочь Рейстлину. Владычица Тьмы прикончит его и уничтожит всех, всех!
      Застонав, она забилась в агонии, изо всех сил вцепившись в Таниса. Полуэльфу ничего не оставалось, как прижать ее к себе. Когда боль ненадолго отпустила ее, Китиара открыла глаза и посмотрела на него.
      - Слабак, - прошептала она насмешливо и в то же время с горьким сожалением. - Весь этот мир мог бы быть нашим, твоим и моим...
      - Мне и так принадлежит целый мир, - ответил Танис, сердце которого разрывалось между жалостью и отвращением. Китиара тряхнула головой и хотела сказать что-то еще, но ее блуждающий мутный взгляд вдруг остановился на чем-то еще, за спиной Таниса.
      - Нет! - Воительница издала такой ужасный крик, который не смогли бы вырвать у нее ни самые жестокие пытки, ни чудовищные страдания. - Нет!!!
      Скорчившись от страха, молодая женщина прижалась к груди Таниса и зашептала быстро, бессвязно, дрожа словно в лихорадке:
      - Не отдавай меня ему, Танис! Прогони его! Не хочу...! Я всегда любила тебя, полуэльф! Всегда...любила...тебя...
      Голос ее опустился до еле слышного - не громче дыхания - шепота.
      Танис обернулся через плечо, но сзади никого не было.
      "Кого она имела в виду? Даламара?" - удивился он.
      - Кто? Кого прогнать, Китиара? Я Не понимаю...- начал он и осекся. Китиара уже не слышала его, ибо уши ее навеки оглохли для речей живых. Она слышала только один-единственный голос, который будет звучать теперь для нее без конца, целую вечность.
      Танис почувствовал, как тело в его руках обмякло, и, отведя назад темные вьющиеся волосы, вгляделся в лицо Китиары в надежде поймать хоть какой-нибудь признак того, что душа ее обрела покой, но не было ни малейшего следа умиротворения на этом лице! В мертвых карих глазах застыло выражение ужаса и отчаяния, а чарующая кривая улыбка превратилась в оскал.
      Танис поглядел на Карамона, и гигант мрачно покачал годовой. Полуэльф медленно опустил тело на пол и наклонился, чтобы поцеловать стынущий лоб, но не смог этого сделать - слишком уж угрюмым и страшным было лицо мертвой воительницы.
      Накрыв Китиару своим плащом, Танис некоторое время стоял на коленях возле неподвижного тела. Темнота, темнота без просвета окружала его. Потом он услышал грузные шаги Карамона и почувствовал его тяжелую руку на своем плече.
      - Танис...
      - Все в порядке, - хрипло откликнулся полуэльф и поднялся. В ушах его еще звучала последняя мольба Китиары: "Не отдавай меня ему, Танис!"
      Глава 7
      - Я рад, что ты здесь, со мной, - просто сказал Карамон.
      Гигант стоял перед Вратами и пристально вглядывался в кромешный мрак, наблюдая за каждым движением, тревожившим бездонную и пустую тьму. Даламар, обложенный подушками, сидел рядом с ним в своем кресле. От боли его лицо вытянулось и посерело, а правая рука висела на перевязи. Танис беспокойно мерил комнату широкими шагами. Драконьи головы светились так ярко, что на них больно было смотреть.
      - Карамон, пожалуйста...- снова начал Танис.
      Гигант посмотрел на него с решительным и мрачным выражением на лице, и Танис осекся. Как можно спорить с гранитной скалой?
      - Ну хорошо, - вздохнул он и вдруг спросил: - А как, собственно, ты собираешься пройти сквозь них?
      Карамон улыбнулся. Он догадался, что хотел сказать ему друг, и был рад, что он замолчал.
      Танис мрачно оглядел Врата и ткнул в их сторону пальцем:
      - Ты говорил мне, что Рейстлину пришлось истратить годы, чтобы стать этим...Фистандантилусом, обмануть госпожу Крисанию, заставив ее пойти с собой, и все равно он чуть было не погиб! - Полуэльф перевел взгляд на Даламара: Ты можешь войти в эти Врата, темный эльф? Даламар отрицательно покачал головой:
      - Нет. Как сам ты сказал, для того, чтобы переступить этот порог, нужны огромные силы и знания, которых у меня нет и, наверное, уже никогда не будет. И не надо так на меня смотреть, полуэльф, мы ни минуты не потратили зря. Я уверен, - что Карамон не стал бы с таким упорством рваться к Вратам, если бы не знал, как в них войти...
      Темный эльф оборвал самого себя и пристально поглядел на Карамона.
      - А войти он должен, иначе нам всем конец, - подвел Даламар итог.
      - Когда Рейстлин будет сражаться с Темной Королевой и ее войском, ему придется предельно сосредоточиться именно на этом, не отвлекаясь ни на что другое, - сказал Карамон ровным, устрашающе спокойным голосом. - Я прав, Даламар?
      - Безусловно, - кивнул темный эльф, вздрагивая, и, действуя здоровой рукой, плотнее запахнулся в свой черный плащ. - Один лишний вздох, одно неверное движение, одна ошибка - и для него все пойдет прахом. Его разорвут в клочья, растащат по косточке и перемелют в пыль.
      Карамон удовлетворенно кивнул.
      "Как он может быть таким спокойным?" - удивился Танис, но внутренний голос подсказал ему, что таким бывает спокойствие человека, который знает свою судьбу и принимает ее безоговорочно.
      - В книге Астинуса, - продолжал гигант, - я прочел, что Рейстлин, зная, что ему придется использовать всю свою магию для борьбы с Властительницей, открыл Врата перед решительной схваткой, чтобы ему было куда отступать. Таким образом, когда после битвы он вернется к ним, то найдет Врата готовыми впустить его обратно в наш мир.
      - Рейстлин хорошо понимал, - вставил темный эльф, - что после битвы с Властительницей он будет слишком слаб для того, чтобы открыть Врата самостоятельно, ведь для этого нужны все силы, которыми он некогда обладал...Да, ты прав, Карамон. Он ненадолго откроет Врата, и это произойдет очень скоро. Тогда любой человек, обладающий достаточной силой и мужеством, сможет сквозь них пройти.
      Темный эльф закрыл глаза и прикусил губу, сдерживав крик боли. Он сознательно не стал применять лечебный настой, который мог усыпить его.
      - Если Карамон проиграет, - сказал Даламар, - я буду нашей последней надеждой.
      "Темный эльф - единственная надежда мира на спасение! - подумал Танис. Бред! Не может быть, чтобы все это происходило наяву..."
      Облокотившись на каменную поверхность стола, он положил голову на руки и сидел неподвижно. Как же он устал! Все тело ныло и болело, раны на руках жгли, как раскаленное железо, а голова до сих пор тихо кружилась. Когда же полуэльф расстегнул нагрудную пластину доспехов, она показалась ему тяжелой, как могильная плита, но все же на душе у него было еще тяжелее.
      Воспоминания обступили Таниса, протягивая к нему свои холодные руки, словно страшные хранители Башни. Вот Карамон похищает надкушенный окорок с тарелки Флинта, пользуясь тем, что старый гном отвернулся; вот Рейстлин, создающий волшебные иллюзии для сирот из Устричного; вот Китиара, смеясь, бросается ему на шею и шепчет что-то на ухо...
      Сердце воина заныло, на глаза навернулись слезы, и полуэльф украдкой смахнул их рукой.
      "Нет, все неправильно! - подумалось ему. - Неужели именно так должно было закончиться все то, что вначале казалось прекрасным и вечным?"
      Перед глазами Таниса все плыло, и он сам уже не мог понять - от слез или от усталости. Не без труда он различил на каменной крышке стола толстый том, который показывал ему Карамон, - последнюю книгу Астинуса.
      "Значит, вот что ожидало всех нас..." - Танис пришел в себя...и тут же почувствовал заботливый взгляд Карамона. Сердитым жестом вытерев глаза и лицо, полуэльф со вздохом поднялся.
      Но, как он ни старался, призраки воспоминаний никуда не делись. Они оставались с ним...и витали над головой Таниса, а также над изуродованным, обожженным телом, которое осталось лежать в углу под плащом.
      Человек, темный эльф и эльф-полукровка в молчании смотрели на мрачные Врата. Водяные часы на каминной полке отсчитывали время; тяжелые капли падали сквозь узкую горловину с частотой, совпадающей с биением трех сердец. Напряжение в комнате достигло предела, казалось - еще немного, и что-нибудь здесь сломается, взорвется, и тогда все полетит в тартарары.
      Даламар пробормотал что-то на эльфийском языке, и Танис бросил на него тревожный взгляд, опасаясь, не бредит ли он. Лицо мага было мертвенно-бледным, как у трупа, а вокруг запавших глаз появились иссиня-черные круги. Не отводя глаз, Даламар смотрел в пустоту Врат.
      Похоже, что и Карамона начало покидать его невозмутимое спокойствие. Он нервно хрустел суставами, сжимал и разжимал огромные кулаки, а его бронзовая кожа заблестела от пота, крупные капли которого отражали сияние пяти драконьих голов. Гигант изредка вздрагивал, а его огромные мышцы судорожно напрягались.
      Танис неожиданно почувствовал нечто странное. Воздух...Он был совершенно неподвижен, как перед грозой или катастрофой. Шум битвы, идущей на улицах Палантаса - крики умирающих и яростный лязг железа, - который Танис слышал, даже не осознавая этого, внезапно стих, как отрезанный. Даже хранителей Башни было не слышно, хотя Танис не был уверен, должны ли они производить какие-то звуки. Затихло и бормотание Даламара.
      Тишина накрыла их, словно огромным толстым одеялом; она была такой же удушливой и пыльной, как мрак за пределами лаборатории, и в этой тиши, не особенно громко звучали падающие в часах капли. Их мерный стук гипнотизировал Таниса, пробирал до костей, и полуэльфу начало казаться, что он вот-вот сойдет с ума.
      Даламар внезапно открыл глаза и с дикой силой стиснул черный плащ на груди, пальцы его побелели. Танис непроизвольно шагнул к Карамону и обнаружил, что гигант тоже потянулся к нему.
      - Танис!.. Карамон!.. - заговорили оба одновременно. Гигант схватил друга за руку:
      - Позаботься о Тике, ладно?
      - Я не пущу тебя туда одного! - воскликнул полуэльф. - Я пойду с тобой!..
      - Нет, Танис. - Голос Карамона был тверд. - Если я погибну, Даламару понадобится твоя помощь. Попрощайся с Тикой за меня и попробуй ей объяснить...Передай ей, что я люблю ее и я...- Он не договорил. Танис крепко пожал ему руку.
      - Я знаю, что сказать Тике, Карамон, - проговорил он, вспоминая свое прощальное письмо к Лоране.
      Карамон кивнул, стряхнув с ресниц слезы, и прерывисто вздохнул.
      - И попрощайся с Тасом. Я думаю, он так ничего и не понял...Во всяком случае не все. - Гигант с трудом улыбнулся: - Разумеется, сначала тебе придется как-то выманить его из этой летучей крепости.
      - Я думаю, он все понял, - негромко ответил Танис.
      Драконьи головы, обрамляющие Врата, начали издавать пронзительные, хотя и тихие звуки. Карамон напрягся.
      Визг голов Становился громче, он как будто приближался, становясь резче и тоньше. Врата пылали разноцветным пламенем, и на стенах играли переливающиеся тени.
      - Готовься! - предупредил Даламар.
      - До свидания, Танис! - Карамон обнял полуэльфа.
      - До свидания, Карамон.
      Гигант выпустил Таниса, и тот отступил.
      Пустота раздвинулась, Врата открылись.
      Танис заглянул внутрь - он был уверен в этом, поскольку не мог отвести глаз; однако спроси у него кто-нибудь, что же он там увидел, и полуэльф не нашел бы ответа. Даже спустя годы Врата все еще снились ему; Танис знал это, потому что с криком просыпался среди ночи, весь в поту, однако сновидение тут же растворялось в его сознании, и он никак не мог вспомнить, что же ему привиделось. Часто после подобных пробуждений он не мог больше заснуть и дожидался рассвета, дрожа под теплыми одеялами.
      Но это было потом, а пока Танис знал только одно - надо остановить Карамона. Знал - и не мог сдвинуться с места, не мог даже пальцем пошевелить. Пригвожденный к полу ужасом, он молча смотрел, как Карамон кивнул ему на прощание и спокойно взошел на золотое возвышение.
      Драконьи головы завопили так, что у Таниса заложило уши. Это был вопль триумфа, ненависти, угрозы...Полуэльф и сам что-то кричал, но его голос потонул в оглушительном реве чудовищ.
      Потом ослепительно вспыхнул яркий, многоцветный, радужный огонь, Танис зажмурился и вдруг стало темно.
      Карамон исчез.
      - Помоги ему Паладайн...- прошептал Танис и вздрогнул, услышав голос Даламара, эхом повторивший его слова:
      - Такхизис, моя Королева, помоги ему...
      - Я еще вижу его, - промолвил темный эльф после непродолжительного молчания. От волнения он полупривстал в кресле, но тут же тяжело рухнул обратно на подушки. Боль, о которой он на время позабыл, снова добралась до него, и Даламар поморщился и застонал. По его бледному лицу стекал пот.
      Танис прекратил расхаживать по лаборатории и остановился рядом с магом.
      - Вон он, - указал Даламар, с присвистом втягивая воздух сквозь стиснутые зубы.
      Танис, все еще помня потрясение, испытанное им, когда он неосторожно заглянул в открывающиеся Врата, неохотно посмотрел туда снова. Сначала он не увидел ничего, кроме голого ландшафта под куполом недобро рдеющего неба, однако вскоре полуэльф заметил красноватый свет, отражающийся от блестящих доспехов, и рассмотрел крошечную фигурку, которая, стоя спиной к Вратам, в ожидании оперлась на рукоять меча.
      - Как он сумеет закрыть Врата? - спросил Танис как можно спокойнее, хотя от горя его горло то и дело сжимало судорогой.