Туннель был темным и безмолвным, тусклый мигающий свет пробивался из склепа впереди. Мейгри и ее маленькая армия осторожно продвигалась вперед, Агис шел первым, ублюдок – замыкающим. Когда они подошли ко входу в комнату с приборами, зомби открыли огонь.
      Вспышки лазера взрывались вокруг них. Очевидно, как мрачно сказал Агис, здесь можно «спокойно» стрелять из лазера: ведь вокруг были машины. Лампы висели в разных частях этого «механического» зала, освещая комнату. Они раскачивались в такт вибрации машин, их свет то здесь, то там резко бил по глазам, заставляя тени то сжиматься, то расширяться, как бы делая безжизненный металл живым.
      Они притаились за одной из странных машин, выглядевших так, будто она была сконструирована сумасшедшим наркоманом лоти, когда тот находился в эйфории, и попытались определить, где находятся враги. Очень скоро стало ясно, что зомби превосходят их численностью и оружием и знают, где они. Они сражались, пока не кончилась энергия в лучевых винтовках и заряды лазерных пистолетов. Тогда бросили бесполезное оружие на пол, достали арбалеты и продолжили битву.
      В любую минуту зомби могли захватить их. В любую минуту казалось, что их вот-вот выбьют с позиции. Но враг отступил.
      А потом внезапно огонь прекратился.
      – Что это значит? – прошептал брат Фидель. Подполз к Агису и протянул центуриону упавшие стрелы и дротики. – К сожалению, это все, что мне удалось найти. Может, они ушли?
      – Не похоже, – угрюмо сказал Агис.
      Его лицо было белым от боли, он переложил арбалет в левую руку и продолжил стрелять.
      – Перегруппируемся для окончательной атаки!
      Спарафучиле забрался на выступ машины. Его лохмотья болтались. Он пристально вглядывался в темноту, и его глаза горели от возбуждения. В обеих руках он держал по длинному ножу, напоминая Мейгри неуклюжую птицу с острыми когтями, готовую рухнуть камнем вниз, неся с собой смерть.
      – Никого не вижу, – разочарованно сказал ублюдок.
      – Странно, – усомнился Агис, его нестерпимо мучила боль от раны.
      – Они пытаются обмануть нас, заставить расслабиться.
      – Нет, – сказала Мейгри. – Спарафучиле прав. Они ушли. Им приказали.
      Она встала, заглянув за машины в противоположный угол комнаты, где был вход в склеп, в котором, казалось, она жила последние недели.
      – Путь свободен. Можно идти.
      Но она не пошевелилась, только опустила меч и закрыла глаза.
      Она была истощена. Но это не было физическое истощение. Ее душа хотела заползти в темноту, найти там убежище, как душа Сагана. Мейгри боялась, боялась за своих людей, за Дайена, за Сагана, за себя.
      Страх был оружием Абдиэля. Миледи это знала. Она продолжала сражаться, но это была проигранная битва. Она была одна, серебряные доспехи, защищавшие ее тело, не могли спасти ее душу от продолжавшейся атаки, в ее воображении всплыли образы тех, кого укусил Зуб змеи, ее душа в ужасе смотрела на все это из-за тюремных стен, сооруженных ее рассудком.
      – Миледи! Вы ранены? – нерешительно спросил брат Фидель.
      Мейгри встряхнула головой и вымученно улыбнулась.
      – Это было бы трудно. Ни один выстрел не пролетел даже рядом. Посмотри рану Агиса.
      Саган. Ей нужен Саган. Она не выдержит одиночества. Агис прислонился к машине, безуспешно пытаясь крутить повязку вокруг руки.
      – Разрешите мне, – предложил Фидель, – повернитесь к свету.
      – Ничего страшного, – сказал центурион, резко дернувшись от прикосновения священника.
      – Это приказ, Агис, – сказала Мейгри.
      Она оглянулась. Спарафучиле, спрыгнув со своего насеста, исчез в темноте, видно, по каким-то своим делам. Мейгри, вздохнув, повернулась к центуриону.
      – Очень плохо?
      – Могдо быть хуже, – сказал монах.
      Он осторожно ощупал рану. Агис стоял спокойно, пока Фидель проверял рану, крепко стиснув зубы. Дротик пробил доспехи, но глубоко не прошел и кость не задел.
      – Попытайся его вытащить, – попросил Агис. Пот блестел на его лице.
      – Сейчас. Но он с шипами.
      – Я знаю. Все равно вытащи. Давай. Если сил хватит. – Агис посмотрел на бледного брата Фиделя.
      – Хватит, – тихо сказал священник. – У меня есть болеутоляющее, но, полагаю, вы не станете пить его.
      Агис встряхнул головой, подбадривая себя.
      Мейгри встала на колени рядом с ним.
      – Обопрись на меня, – сказала она.
      Сначала она думала, что он откажется, но потом его рука накрыла ее руку. Она взяла ее и крепко сжала.
      – Лорд Саган в следующей комнате. – Она сказала это, чтобы отвлечь его.
      – Я не буду делать ничего неожиданного, – сказал брат Фидель. – Приготовьтесь. Когда я досчитаю до трех. Раз...
      – Комната большая и наполнена пылающей водой. Четыре моста образуют крест, встречаясь в центре.
      – Два...
      Мейгри чувствовала, как Агис все сильнее и сильнее сжимает ее руку. Он смотрел на нее.
      – Да, миледи, – твердо сказал он, – продолжайте.
      – Там четыре входа под углом девяносто градусов друг к другу. Ты и Спарафучиле будете в дозоре, пока мы с братом Фиделем...
      – Три...
      Монах сделал внезапный рывок. Агис, оборвав дыхание, подавил стон. Его глаза закрылись, пальцы больно стиснули руку Мейгри. Она крепко держала его. Он ослабил свою хватку, глубоко и прерывисто дыша.
      Фидель вынул покрытый кровью наконечник и дал Агису посмотреть, потом продезинфицировал рану и перевязал ее.
      – От этого рука онемеет. Я ничего больше не могу поделать, – сказал он, глядя на насупившегося Агиса.
      – Или потерпите, или истечете кровью.
      Мейгри протянула Агису бутылочку.
      – Тут вода. Жаль, что нет ничего покрепче.
      Центурион взял пузырек, улыбнувшись ей.
      – Спасибо, миледи.
      – Не благодари меня. Брата Фиделя благодари.
      – Вся благодарность должна быть обращена к Богу, – сказал священник.
      Собрав сумку, он встал, протянув руку Агису. Центурион заколебался, но потом принял помощь. Фидель помог Агису встать.
      – Со мной все будет в порядке. Где ублюдок?
      – Спарафучиле здесь, – сказал тот, материализовавшись из темноты, как если бы он был сам ею и только в последнюю минуту решил обрести форму. – Я принес оружие от зомби. – Он махнул рукой. – Можно идти. Я проверил. Мертвяки ушли.
      « Конечно, дорога свободна. Я очистил путь. Я бы хотел остаться подольше, развлекая тебя и себя, но приближается корабль Дайена, и я должен сконцентрировать свои силы. Король привез с собой бомбу. Как хорошо! Мне не нужно никуда лететь за ней. Да, моя дорогая. Я заполучу ее».
      «Я должна предупредить Дайена», – подумала Мейгри, ей было так же трудно думать, как и дышать. Нет, решила она. Он уже знает об опасности.
      Спарафучиле дернул ее за рукав.
      – Мы что-то здесь застряли, как бы зомби не вернулись. Нам опять придется их убивать. Не исключено, правда, что они убьют нас.
      – Он прав, миледи, – сказал Агис, – надо уходить.
      – Это все серебряные доспехи, – сказала она ему, – они такие тяжелые. Мне было бы легче идти, если бы не они.
      Они недоуменно и озабоченно посмотрели на нее. Мейгри встряхнула головой.
      – Не обращайте внимания. – Она вздохнула и пошла.

* * *

      – Крис! – взволнованно позвал Ли.
      Киборг, повернувшись, остановился.
      Бритт упал. Он лежал на полу, его голова покоилась на руке Ли.
      – Прости, Крис. Чертова таблетка, которую мне дал отравитель, усыпляет меня. Я немного вздремну. – Его глаза закрылись.
      – Конечно, – сказал Крис, вставая на колени. – Отдохни. Мы подберем тебя на обратной дороге...
      – Он не слышит тебя, Крис. – Ли положил обмякшее тело на каменный пол. – Он умер.
      Крис вынул наполовину выкуренную сигару из пепельных губ Бритта и со злостью швырнул ее в сторону.
      – Пошли!
      – Мы оставим его здесь? – требовательно спросил Гарри.
      – Ему уже все равно. Вперед. Пошли!
      Все ушли. Крис задержался рядом с телом, задумчиво глядя на него.
      – А из тебя бы получился отличный киборг!
      Они продолжали идти по туннелю, осторожно двигаясь с оружием в руках. Красное зарево нигде не показывалось. Коридор был темным и тихим. Повернув, они оказались в секторе, где сходилось несколько туннелей.
      Крис подал знак остановиться. Осторожно, вплотную прислонившись к стене, он посмотрел в один из туннелей. В десяти метрах от него, в конце длинного коридора была тускло освещенная комната. Он сфокусировал зрение, приблизил изображение. Теперь он мог четко видеть компьютеры.
      – Это их главная система? – пробормотал он. – Черт, да такие компьютеры теперь только в музее и встретишь.
      – Что-то тут тихо, – беспокойно проговорил Ли.
      – Да. Мне это не нравится. – Крис подошел вплотную к стене.
      На самом деле тихо не было. Старинные машины стучали, гремели и колотили, дополняя к поскуливающим и жужжащим звукам из допотопного компьютера клацающие вопли сирены. Но Крис знал, что Ли имел в виду. Было слишком тихо.
      Киборг рискнул бросить взгляд в ту комнату, где находилась центральная компьютерная система коразианцев. Комната была большой, освещенной, хотя коразианцы не нуждались в свете. Но эти лампы нужны были зомби, чьи глаза не видели в темноте.
      Два мертвых разумом стояли снаружи у входа в комнату. Скорее всего охрана. По их позам можно было подумать, что они спят или мертвы, но у Криса было отчетливое чувство, что на самом деле они живы и бодрствуют.
      Он вернулся назад.
      – Два солдата-зомби сторожат вход. Никаких коразианцев. Интересно, куда все эти ублюдки внезапно делись.
      – Они готовятся к атаке на юного короля, хотят украсть бомбу, – заявил Рауль.
      Крис пристально посмотрел на него.
      – Да? Какого черта ты все это знаешь?
      – Я не знаю. Это Крошка знает.
      – Он и мысли коразианцев читает? – Крис подозрительно посмотрел на фигуру в дождевике.
      – Он читает мысли коллективного интеллекта. Ему не нравятся они. Коразианцы ни о чем больше не думают, кроме как о том, чтобы кого-нибудь сожрать.
      – Итак, где они сейчас? – спросил Крис.
      – Их армия сосредоточена на поверхности. Когда межпланетный корабль приземлится, они бросятся в атаку. Зомби сражаются вместе с ними. Что нам делать?
      – За что нам платили, то и делать. Сотри эти файлы. – Крис вынул сигару, ткнув ею в Крошку. – Он не знает, есть ли еще зомби поблизости?
      – Нет, только два в конце коридора, не подозревающие о нашем присутствии.
      – Они узнают о нас, милый, если у твоего друга слабые легкие.
      – Его легкие в превосходном состоянии, любой в его возрасте позавидует, но я не понял...
      – Я о его трубочке, – коротко пояснил Крис.
      – Вы шутите? – Рауль выдавил вежливую улыбку. – Дайте взгляну. – Он обогнул киборга, посмотрел в туннель и вернулся. – Очень далеко. Не доплюнет он туда.
      – Черт! До чего же мне эти советчики надоели! – Крис снова сунул самокрутку в рот, раздраженно жуя ее. – Ты куда собрался?
      – Я сам разберусь с зомби. – Рауль откинул свои длинные волосы назад, пытаясь завязать их в хвост. – Пожалуйста, разрешите мне, – добавил он, даря Крису обворожительную улыбку. – Сейчас моя очередь.
      – Как...
      – Подождите, пожалуйста.
      Лоти закрыл глаза, сконцентрировался, затем открыл их. Зрачки были застывшими. Глаза ничего не выражали, лицо было бесстрастным.
      – Туда можно пройти? – тупо спросил он безжизненным голосом зомби.
      – Ты сумасшедший! – сказал Крис. – Ну, положим, ты сойдешь за зомби, но эти ребята знают друг друга в лицо. Они застрелят тебя прежде, чем ты сможешь подобраться к ним близко...
      Рауль встряхнул головой и начал осторожно снимать перчатки с рук.
      – Зомби имеют один изъян. Каждый связан только с одним человеком, это Абдиэль. Их никто больше не волнует, включая самих себя. Следовательно, они не знают друг друга. Не трогайте, пожалуйста.
      Рауль раскинул руки.
      – Тебе понадобится вот это. – Крис протянул ему дротиковый пистолет. – Смотри, не сломай свои ногти.
      – У меня очень крепкие ногти. Я пью кутикулу... Или вы опять шутите? – Улыбнувшись, Рауль поклонился. – Спасибо, мне не нужно ваше оружие.
      Потирая руки, он повернулся и, прежде чем Крис смог его остановить, медленно вышел в проход. Пока он шел, походка его изменилась. Его плечи выпрямились, а шея и спина стали жесткими. Он пристально смотрел прямо перед собой, вышагивая к четко намеченной цели, как зомби, чьи умственные способности всегда были направлены на что-то одно.
      – Отравитель похож на привидение, – сказал Ли.
      Крис бросил полный значения взгляд на Крошку, чьи глаза сверкали из-под большой шляпы.
      А кого это Рауль имел в виду, когда сказал о том, что любой позавидует легким Крошки?
      – Крошка все равно читает мои мысли, – начал оправдываться Ли. – Так что могу сказать их вслух.
      Крис должен был признать, что Ли имеет право на свое мнение. Киборг обернулся посмотреть, что происходит в туннеле.
      Рауль шел размеренными шагами по направлению к компьютерной комнате. Солдаты не видели его, но услышали. Виду не подали.
      Крис сфокусировал свой глаз, держа лоти в поле зрения.
      Рауль остановился в пятне света. Зомби тронулся с места. Крис тихо чертыхнулся.
      – Что происходит? – спросил Гарри громким шепотом. – Черт побери! Я ничего не вижу!
      – Они держат его под прицелом, – сказал киборг.
      – Пойдем? – Ли зарядил оружие.
      – Нет, дай ему шанс. Пока они его не застрелили.
      – Стой, кто идет! – Зомби поднял винтовку. – Вход запрещен.
      – Абдиэль прислал меня, – ответил Рауль. Он стоял между двумя зомби с раскрытыми руками, ладонями наружу, показывая, что он безоружен. – У меня для вас сообщение.
      – Какое?
      Зомби опустили оружие, имя Абдиэля рассеяло все их подозрения.
      – Идет леди Мейгри. Вон оттуда!
      Рауль повернулся, как будто бы указывая. Зомби повернулись, чтобы посмотреть. Лоти, крадучись, сделал шаг вперед. Одной рукой он схватил зомби, стоящего слева, другой обхватил запястье второго, стоящего справа с оружием в руках.
      Шок, боль исказили лица зомби. Их колени подогнулись. Рауль отпустил их, и они сползли на пол.
      Крошка выскочил из своего убежища и побежал, наступая на полы дождевика. Он мчался как молния.
      – Вперед! – приказал Крис.
      Дойдя до комнаты, его люди заняли позицию в проходе. Киборг осмотрел тела. Луч фонаря осветил искаженные маской боли лица, рты, открытые в молчаливом крике.
      Крошка наклонился над ними, ухмыляясь. Рауль посмотрел на трупы.
      – Наилучшие пожелания от моего бывшего хозяина Снаги Оме, – вяло сказал он. Вынув из-за пояса пару перчаток, он снова надел их. – Яд. – Он расправил перчатки. – Именно поэтому я предупредил, чтобы вы не прикасались, – добавил он, пристально смотря на Криса. – Искусственная кожа на ладонях предохраняет меня от яда. У нее поразительно красивый цвет. Я ее часто использую вместо губной помады.
      – Губной помады? – Крис вытащил сигару изо рта, посмотрел на нее, потом на лоти, сунул ее обратно и, опять передумав, сунул окурок в карман. – Они не успели отправить сообщение хозяину?
      – Боль, которую они испытали, была мгновенной, но очень сильной. Они не успели ни о чем подумать, кроме как о приближающейся кончине.
      – Ты знаешь, что делаешь. Пойду поработаю. Если твой друг что-нибудь услышит, дай мне знать.
      – Конечно. – Рауль сиял. Крошка вынул золотую коробку с карточками из кармана.
      Крис не стал ждать, что произойдет дальше.
      Ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к старым компьютерам; поначалу он неумело обращался с коразианской технологией, и хотя коразианцы точно копировали модели у людей, они понятия не имели, что они копируют и как это работает.
      Он яростно стучал по клавишам. Единственное достоинство коллективного ума в том, что коразианцы доверяли друг другу. Поэтому не требовались пароли, шифры и всякая другая чепуха.
      «Чудеса, да и только!» – сказал он себе.
      Он чувствовал, как бежит время, понимал, что надо торопиться, чувствовал опасность нависшую над ними. Но все словно отодвинулось куда-то, стало нереальным. В комнате стояла тишина, за исключением шума работающих машин. С таким же успехом он мог находиться в музее. Мельком посмотрев на дверь, он увидел Рауля, снова распускавшего свои волосы.
      Крис искал файлы. Но он поймал себя на том, что ему интересно, что делает ее сиятельство, жива ли она? А Агис и священник? Конечно, уже нет. Конечно, все мертвы, как Бритт.
      – И мы скоро тоже умрем. Вот ты где! – сказал он, найдя наконец нужный файл. Раскрыв, он просмотрел его, перепрыгивая через технические термины, остановившись только тогда, когда наткнулся на бесконечные ряды трехразмерных схем. Крис не знал, как выглядит бомба, но чувствовал, что здесь нет ее чертежей.
      – Похоже, они раздобыли детали бомбы. Но не знали, что с ними делать. Пусть эксперты решают, что это такое.
      Включив свой собственный внутренний компьютер, он подключился к машинам коразианцев и загрузил все файлы, которые, как ему казалось, имели отношение к бомбам, людям, галактике, Млечному пути и т. д.
      Одновременно он следил одним глазом за дверью, готовый в любой момент увидеть, как его ребята сделали стойку.
      Он собирался выключить компьютер, когда ему в голову пришла идея. У коразианцев были схемы основных деталей разных бомб, но они не могли сообразить, как их соединить. И если он сотрет файлы, делу это не поможет. И миледи понимала, что, попав в центральный компьютер, эти файлы обойдут всю галактику коразианцев.
      «Может, добавить еще кое-что?» – подумал он.
      Что он и сделал. На мониторе появилось трехразмерное изображение его кибернетической ноги. Внизу, на стандартном военном языке, он добавил: «Это оружие».
      Закончив, он отключился и ушел, а невежественный интеллект компьютера продолжал стучать и поскрипывать.
      – Враг не дает о себе знать? Хорошо. Пора сматываться. Наша работа закончена. А то я переполнен секретной информацией. Если со мной что-то случится, обязательно передайте мои файлы кому-нибудь. Пошли. И вы двое идете с нами. Или вы вздумали остаться здесь навсегда?
      – Крошка сказал, что Звездная дама в беде.
      – Да? Это ее проблемы, а не мои. Если наверху армия коразианцев отрежет нас от наших кораблей, нам капут.
      – Крошка сказал, вы могли бы ее защитить.
      Крис вынул сигару из кармана и сунул в рот. Его люди стояли, молча следя за ним.
      – Это не оговорено в контракте, – сказал он наконец и, повернувшись, пошел назад, к выходу на поверхность.

      Мейгри вошла в комнату, в которой Абдиэль держал Сагана в плену, заставив себя успокоиться. Четыре прохода вели туда с четырех сторон света. Четыре моста, идущие из каждого входа, встречались в центре, образуя крест над огромным бассейном с горящей черной водой под сводчатым потолком.
      В центре комнаты находился гроб, сложенный из камней. Дерек Саган лежал в гробу с закрытыми глазами, с оружием по бокам. На нем были красная мантия и золотые парадные доспехи. Доспехи были копией настоящих, тех, что находились на борту «Феникса». Это зомби постарались.
      «Как это похоже на Абдиэля! – подумала горько Мейгри. – Насмехаться над победами Сагана в его окончательном поражении».
      Огни освещали комнату, отблеск их падал на доспехи, на лицо, сосредоточенное, умиротворенное, холодное, как камень, на котором покоилась его голова. Руки, вытянутые по бокам, не двигались, грудь не поднималась.
      Мейгри остановилась на пороге, не в состоянии идти дальше. Она вытянула дрожащую руку, чтобы опереться о стену, сильная рука Агиса поддержала ее.
      – Слишком поздно, – сказал Агис. – Милорд умер.
      Спарафучиле издал яростный резкий крик, как раненый зверь.
      – Нет! – глубоко вздохнула Мейгри, пытаясь оправиться от шока. – Нас хотят заставить поверить, что он умер.
      Душа не покинула его тела, но была погружена в летаргический сон. Окна и входы были наглухо закрыты. Свет не пробивался через них. Но Мейгри должна была найти дверь.
      Спарафучиле кинул на нее мрачный подозрительный взгляд. Тихо скользнув вперед, ублюдок взобрался на мост.
      Агис собрался догнать его, но Мейгри остановила его, схватив за руку.
      – Отпусти его, – сказала она.
      Центурион посмотрел на нее мрачно, раздумывая, подчиняться или нет.
      Мейгри поняла. Преданность Агиса, как и Спарафучиле, была изначальной и постоянной по отношению к милорду. В то время как преданность ей была ненадежной.
      – Он не сделает ничего плохого, – сказала она.
      Спарафучиле встал рядом с гробом, в котором лежало неподвижное тело. Убийца наклонился над ним, посмотрел на холодное лицо с резкими, упрямыми линиями, выдающими решительный и целеустремленный нрав. Протянув дрожащую руку, ублюдок нежно дотронулся до руки Сагана, он никогда бы не осмелился сделать это, будь Саган жив.
      – Она права! – прошипел он. – Коварная женщина права. Кожа теплая. Ты жив. Ты одурачил их, да? Саган-лорд! Ты одурачил их всех, включая Спарафучиле. Это очень умно. Я смеюсь, Саган-лорд!
      Убийца выдавил улыбку, больше похожую на гримасу. Подойдя ближе, он робко дернул Сагана за мантию.
      – Ты сейчас пробудишься, Саган-лорд. Спарафучиле здесь. Спарафучиле обо всем тебе доложит, да? Как всегда! – Голос его надломился. Он хрипло закричал: – Саган-лорд!
      – Господь смилостивится, – прошептал брат Фидель.
      Мейгри начала понимать. Это была не просто преданность, но странная, по-своему истинная любовь.
      – Агис, оставайся здесь и охраняй вход. Брат Фидель, идемте со мной.
      Мейгри перешла мост. Убийца, услышав ее шаги, резко повернувшись, свирепо посмотрел на нее, стоя между ней и своим господином. Его рука скользнула под складки лохмотьев.
      – Я могу помочь ему, Спарафучиле, – сказала Мейгри, продолжая приближаться, пристально глядя ему в глаза. – А вы ступайте охранять другой вход. – Она показала на юг. Агис стоял в западном проходе. Ублюдок осторожно посмотрел на нее, обернувшись, кинул взгляд на неподвижного Сагана.
      – Я могу помочь ему, – повторила она. – Только я. Вы знаете это, Спарафучиле. У нас Королевская кровь.
      Убийца медленно отошел в сторону.
      – Коварная женщина, – зарычал он; его черные глаза горели ревностью, как огонь на поверхности маслянистой воды. – Ты вернешь милорда. Я посторожу дверь. Я хорошо буду сторожить. Но. – Он поднял скрюченный палец, с длинным грязным ногтем, похожим на острие кинжала. – Я буду следить одним глазом за тобой!
      Завернувшись в лохмотья, он пересек мост и встал рядом с открытой дверью. Мейгри поняла, что он не шутит. Один раскосый глаз был направлен на дверь, другой – точно на нее.
      Она повернулась. Она не должна беспокоиться об убийце, о зомби, о коразианцах. Она должна сконцентрироваться на поиске Сагана; она понимала, что это самая сложная задача, когда-либо ей попадавшаяся. Может быть, невыполнимая.
      Его лицо стало суровым. Наклонясь над ним, она взяла его руки в свои. Кожа была теплой, она чувствовала, как слабо пульсирует кровь. Она поднесла его руку к своей щеке, изуродованной шрамом от хлыста, ее кожа была влажной от слез. Закрыв глаза, крепко держа его за руку, она попыталась войти с ним в контакт.

* * *

      Это была полная и абсолютная темнота, холодная и пустая, которая была всегда и вечно, огромная и нескончаемая, как вакуум между галактиками. Но он имел неизбежный конец. Мейгри могла вновь и вновь пересекать ту темноту, не увидев света одинокой звезды. Смерть, забвение, ее собственная смерть. Нет Бога, нет Создателя, нет жизни после смерти, нет сострадания, жалости, сочувствия, нет утешения. Ничего. Все было наполнено ни с чем не сравнимым страхом. Ее первым импульсом было убежать, спастись.
      – Нет. Я не верю этому. Это ложь.
      Из темноты появился свет. Вздохнув с облегчением, Мейгри заторопилась вперед и оказалась на борту «Феникса». И там был Саган, стоящий на мосту.
      Она изумилась, увидев его, удивилась, что так легко его нашла, почти не затратив сил. Она подошла ближе. Он повернулся к ней. Она остановилась, ужаснувшись. Он жутко изменился. Его черты не были больше благородными и гордыми, их исказили все мыслимые и немыслимые пороки. Его красная мантия стала отвратительного цвета, как будто была испачкана в крови. Золотые доспехи изорвались в клочья.
      Она все поняла по его глазам. Он стал деспотом, тираном, убийцей, Калигулой, Гитлером. Его люди боялись его, чувствовали к нему отвращение, презирали его. Его имя было проклято всей Галактикой.
      Увидев ее, он отвратительно рассмеялся и, подняв гемомеч, подошел к ней.
       Он выполнит написанное ему на роду и уничтожит тебя.
      В отчаянии она обнажила свой меч. Пусть лучше она умрет и он умрет. Они оба жаждали смерти...
      Что-то ударило ее сзади, толкнуло, выбив меч из рук. Ее концентрация нарушилась. Удар был настоящим, он пришел извне в тот мир, в котором она находилась. Опасность, страшная, надвигающаяся угроза. Она смешалась, смутилась, зная, что должна возвращаться, но боялась уходить, боялась, что больше никогда не сможет найти сюда дорогу.