- Знает о них? - Алеата снова рассмеялась. - Он ничего не знает о них! Никто не знает. Ты не хочешь меня поцеловать?
      Не сейчас. Сейчас Эпло хотел продолжить разговор.
      - Но у вас должны быть какие-то легенды о звездах. У моего народа они есть.
      - Ну конечно же. - Алеата придвинулась поближе. - Все зависит от того, кто их рассказывает. Например, вы, люди, уверены, что это города. Вот почему старик...
      - Города!
      - Боже! Только не кусай меня! Ну и свирепый же у тебя вид!
      - Прости. Я не хотел пугать тебя. Мой народ в это не верит.
      - Правда?
      - Ну да. Это же глупость, - испытующе сказал он. - Города не могут крутиться в небесах, как звезды.
      - Крутиться! У твоего народа, может, и крутятся. Наши звезды никогда не изменяют своего положения. Они исчезают и появляются, но всегда на одном и том же месте.
      - Исчезают и появляются?
      - Я изменила свои намерения. - Алеата придвинулась еще ближе. - Давай. Можешь меня укусить.
      - Может быть, потом, - вежливо сказал Эпло. - Что это значит - звезды появляются и исчезают?
      Алеата вздохнула, прислонилась к двери и посмотрела на него из-под ресниц.
      - Ты и этот старик. Вы здесь заодно, правда? Ты собираешься мошенничеством лишить моего отца состояния. Я скажу Калли...
      Эпло шагнул вперед, протягивая руку.
      - Не прикасайся ко мне, - приказала Алеата. - Просто поцелуй.
      Улыбнувшись, Эпло опустил перевязанные руки, наклонился и поцеловал нежные губы.
      Потом отступил. Алеата задумчиво смотрела на него.
      - Ты не очень-то отличаешься от эльфа.
      - Извини. Будет лучше, если я смогу использовать руки.
      - Может быть, просто все мужчины таковы. Или это все поэты, которые кричат о пылающей крови, биении сердца, горящей коже. Ты хоть раз чувствовал что-нибудь подобное, когда был с женщиной?
      - Нет, - солгал Эпло. Он помнил то время, когда это пламя было для него всем, и он жил ради него.
      - Ну и ладно, - вздохнула Алеата. Повернувшись, чтобы уйти, она взялась за ручку двери. - Я устала. Если ты простишь мне...
      - А как насчет звезд? - Эпло уперся рукой в дверь, не давая ей открыться.
      Оказавшись зажатой между дверью и телом Эпло, Алеата взглянула ему в лицо. Он улыбнулся этим лиловым глазам и немного сильнее прижался к ней, намекая, что затягивает разговор только по одной причине. Алеата опустила ресницы, но продолжала наблюдать за ним.
      - Вероятно, я недооценила тебя. Ну хорошо, если ты хочешь поговорить о звездах...
      Эпло намотал прядь ее пепельных волос на палец.
      - Скажи мне о тех, которые исчезают и появляются.
      - Вот что... - Алеата ухватила прядь волос и потянула, привлекая его ближе к себе. - Они много лет сияют, потом темнеют и много лет остаются темными.
      - Все разом?
      - Нет, дурачок. Одни гаснут, другие загораются. На самом-то деле я немного об этом знаю. Этот развратный старый астролог, папин друг, может рассказать тебе больше, если тебя это действительно интересует.
      Алеата посмотрела на него.
      - Разве не странно, что у тебя волосы такие же, как у богини, только наоборот? Может быть, ты и есть спаситель - один из сыновей Матери Пейтин, который пришел спасти меня от моих грехов. Я дам тебе еще одну возможность поцеловать меня, если хочешь.
      - Нет, ты сильно задела меня. Я никогда не буду таким.
      Эпло свистнул почти беззвучно. Случайные намеки женщины слишком точно попадали в цель. Ему нужно было избавиться от нее и подумать. Тут в дверь поскреблись.
      - Это мой пес, - сказал Эпло, убирая руку. Алеата поморщилась.
      - Не замечай его.
      - Это было бы глупо. Ему, наверное, нужно выйти.
      Снаружи скреблись все громче и настойчивей. Пес начал подвывать.
      - Ты же не хочешь, чтобы он.., э.., ну, ты понимаешь.., в доме.
      - Калли сварит твои уши на завтрак. Забирай своего дурня. - Алеата открыла дверь, и пес ворвался внутрь. Прыгнув на Эпло, он уперся лапами ему в грудь.
      - Эй, малыш! Ты меня потерял? - Эпло потрепал пса за уши. - Пойдем погуляем.
      Пес встал на все четыре лапы и направился к двери, оглядываясь, чтобы удостовериться, что предложение сделано Эпло всерьез.
      - Было приятно побеседовать, - сказал Эпло Алеате.
      Она отодвинулась в сторону и встала в дверном проеме, заведя руки за спину.
      - Мне было не так скучно, как обычно.
      - Может быть, мы сможем еще поговорить о звездах?
      - Не думаю. Я пришла к одному выводу. Все поэты - лгуны. Тебе лучше увести отсюда эту шарь. Калли не обрадуется ее завываниям.
      Эпло пошел за ней, намереваясь добавить нечто насчет поэтов, но она захлопнула дверь перед ее носом.
      Он повел пса наружу. Прошелся по открытому пространству вокруг увязшего корабля и остановился, глядя в солнечное небо. Он ясно видел звезды. Они горели ярко и ровно, без этого "мерцания", о котором пишут поэты.
      Он попробовал сосредоточиться, обдумать ту нелепицу, в которую оказался вовлечен, - спаситель, пришедший разрушить. Но сосредоточиться он никак не мог.
      Поэты. Он собирался ответить на последнюю реплику Алеаты. Она была не права.
      Поэты говорили правду.
      Это сердце солгало...
      ...Эпло было девятнадцать, когда он встретил в Лабиринте эту женщину. Как и он, она была Бегущей, почти его ровесницей. У нее была та же цель, что и у него - избавление.
      Они странствовали вместе, находя радость в обществе друг друга. Любить, хотя это и не было в Лабиринте чем-то неведомым, было не принято. Вожделение было приемлемо - из-за необходимости продолжать род, увековечить его, породить детей для борьбы с Лабиринтом. Днем двое шли, отыскивая следующие Врата. Ночью они сплетали воедино свои татуированные тела. А однажды они набрели на группу Оседлых - тех обитателей Лабиринта, которые путешествовали вместе, двигались медленно и представляли цивилизацию - насколько это было возможно в адском узилище. По обычаю, Эпло и его подруга принесли дар пищи, и, по обычаю, Оседлые пригласили их разделить с ними их убогие жилища и обрести мир и покой на несколько ночей.
      Эпло, сидя у огня, смотрел на женщину, которая играла с детьми. Она была стройна и красива. Ее густые каштановые волосы падали на твердые круглые груди, покрытые рунной татуировкой, которая служила и щитом и оружием. Ребенок у нее на руках был тоже татуирован - как каждый ребенок со дня рождения. Она взглянула на Эпло, и что-то особенное и тайное возникло между ними. Пульс его участился.
      - Пойдем, - шепнул он, опускаясь на колено рядом с ней. - Пойдем назад в хижину.
      - Нет, - ответила она, улыбаясь и глядя на него из-под завесы волос. - Еще очень рано. Это обидит наших хозяев.
      - К черту наших хозяев! - Эпло хотел обнять ее, хотел забыться в горячей и жаркой темноте.
      Она не обратила на него внимания, напевая ребенку песенку, поддразнивая его весь остаток вечера, пока кровь не закипела в его жилах. Когда они наконец удалились в отведенную им хижину, то всю ночь не спали.
      - Ты любишь детей? - спросила она в один из кратких моментов передышки.
      - Что это значит? - Он смотрел на нее с неистовой жадной страстностью.
      - Ничего. Просто.., ты хотел бы ребенка? Знаешь, для этого придется стать Оседлым.
      - Нет необходимости. Мои родители были Бегущими и родили меня.
      Эпло видел своих родителей мертвыми, растерзанными на куски. Они оглушили его, чтобы он потерял сознание и ничего не видел, чтобы он не мог закричать.
      В ту ночь он больше ничего не сказал о детях.
      На следующее утро поселенцы получили весть - предположительно Врата впереди пали. Путь оставался опасным, но если они пройдут через них, по будет еще один шаг к избавлению, еще один шаг к безопасному, по слухам, приюту Нексуса. Эпло и его подруга покинули деревню Оседлых.
      Они шли через лес со всеми предосторожностями, готовые встретить опасность. Они оба были прекрасными бойцами - и только благодаря "тому прожили так долго, и они замечали знаки, запахи, сигналы рун на коже. Они были почти готовы.
      Огромная злобная тварь размером с человека прыгнула из темноты. Она ухватила Эпло за плечи, пытаясь свернуть ему шею. Эпло схватил мохнатую лапу и перебросил ее через голову, ловко использовав собственный момент движения твари. Волкун обрушился на землю, но вскочил на ноги прежде, чем Эпло успел пронзить его копьем. Дикие желтые глаза были устремлены на сто горло. Волкун прыгнул снова и сбил его с ног. Падая и хватаясь за кинжал, Эпло увидел, как руны на коже женщины полыхнули синим огнем. Он видел, как одна из тварей прыгнула на нее, слышал вызванный магией звук, а потом все от него закрыло волосатое тело твари, жаждущей его крови.
      - Когти волкуна сомкнулись на его шее. Руны защитили его, и он услышал, как тварь разочарованно заворчала. Подняв кинжал, он ударил ее и услышал вопль боли, увидел, как в желтых глазах вспыхнула ярость. У волкунов толстая шкура, и их трудно убить. Эпло всего лишь оцарапал его. Волкун подбирался к его лицу, единственной части тела, не защищенной рунами.
      Он остановил удар правой рукой, стараясь отбросить от себя тварь, а левой продолжал наносить удары кинжалом. Когтистые лапы тянулись к его голове - одно движение, и Волкун свернет ему шею.
      Когти вонзились ему в лицо. И тут тварь замерла, пронзительно взвыв, а мгновением позже ее обмякшее тело рухнуло на Эпло. Тот выбрался из-под его туши и увидел, что над ним стоит женщина. Голубое свечение ее рун угасало. Из спины Волкуна торчало ее копье.
      Она подала Эпло руку, помогая подняться. Он не поблагодарил ее за спасение жизни. Она и не ожидала этого. Скорее всего, сегодня же он вернет ей долг. Так было принято в Лабиринте.
      - Двое, - сказал он, взглянув на тела.
      Женщина вытащила свое копье и осмотрела, чтобы убедиться, что оно по-прежнему в хорошем состоянии. Второй Волкун умер от электрического удара, который она успела вызвать с помощью рун. Его тело обуглилось.
      - Разведчики, - сказала она, отбрасывая волосы с лица. - Охотничья стая. Они пойдут на Оседлых.
      - Да. - Эпло оглянулся в ту сторону, откуда они пришли.
      Волкуны охотились стаями по тридцать-сорок тварей. А Оседлых было пятнадцать, из них пятеро - дети.
      - У них нет никакой надежды, - между делом заметил Эпло, пожимая плечами. Он чистил свой кинжал от крови.
      - Мы можем вернуться и помочь им сражаться, - сказала женщина.
      - Мы двое не слишком им поможем. Мы умрем вместе с ними, и ты это знаешь.
      Издалека до них донеслись хриплые крики - Оседлые созывали друг друга, чтобы защищаться. Слышались высокие голоса женщин, выпевавших руны. И, заглушая все, неслись крики детей.
      Лицо женщины помрачнело, она посмотрела в том направлении, откуда неслись крики.
      - Идем, - сказал Эпло, возвращая кинжал в ножны. - Их может быть куда больше.
      - Нет. Они все убивают в одном месте. Крики детей переросли в вопли ужаса.
      - Это сартаны, - хрипло сказал Эпло. - Они ввергли нас в этот ад. Они одни отвечают за это зло.
      Женщина посмотрела на него, и ее карие глаза блеснули золотом.
      - Я думаю.., быть может, зло - внутри нас.
      Взвесив в руке копье, она повернулась, собираясь уйти. Эпло остался стоять, глядя ей вслед. Она шла не в ту сторону, куда они направлялись. Она шла туда, где затихали звуки сражения. Крики детей оборвались.
      - Ты носишь моего ребенка? - спросил Эпло.
      Если женщина и услышала его, она не ответила, продолжая идти. Ветви сомкнулись за ее спиной. Эпло прислушивался, пытаясь различить ее шаги. Но она была хорошей Бегущей.
      Она шла бесшумно.
      Эпло взглянул на тела, лежавшие у его ног. Волкуны долго были заняты Оседлыми, но теперь они могли почуять свежую кровь и прийти сюда.
      Кроме того, какое это имело значение? Ребенок мог бы только задержать их. Эпло ушел тем путем, который избрал, - по пути, который вел к Вратам, вел к избавлению.
      Глава 22
      ТУННЕЛИ, ОТ ТУРНА ДО ТИЛЛИИ
      Гномы столетиями создавали эти туннели. Коридоры пересекались и расходились во все стороны, главные магистрали простирались к северинту, в гномские королевства Клаг и Гриш, которых более не существовало, и к югринт-закаду, во владения Морских Королей и за пределы Тиллии. Гномы могли путешествовать и поверху, например, торговые пути, ведущие на югринт, были им хорошо известны. Но они предпочитали темноту своих укромных туннелей. Гномы не любили "искателей света", как они с неприязнью называли людей и эльфов, и не верили им.
      Путь через туннели был безопасней, но Другар испытывал мрачную радость при мысли о том, что его "жертвы" ненавидят туннели, ненавидят духоту и замкнутость и более всего ненавидят темноту.
      Туннели были построены для существ роста Другара. Люди и высокий эльф должны были пригибаться, а время от времени ползти на четвереньках. Мышцы горели от напряжения, тело ломило, колени были разбиты, руки поранены и кровоточили. С удовлетворением Другар видел, как люди и Эпло обливаются потом, слушал их тяжелое дыхание и стоны. Единственное, о чем он сожалел, так это о том, что двигались они слишком быстро - в особенности эльф, изо всех сил рвавшийся домой. Рега и Роланд просто рвались наружу.
      Они останавливались для короткого отдыха только тогда, когда уже почти падали от усталости. Другар зачастую оставался бодрствовать, наблюдая за спящими и поглаживая лезвие кинжала. Он мог убить их в любой момент, потому что эти дураки теперь доверяли ему. Но убивать их теперь было бессмысленно. Он мог с тем же успехом позволить титанам убить их. Нет, он рисковал своей жизнью, спасая их не для того, чтобы просто зарезать во сне. Они должны сначала увидеть то, что видел Другар, должны стать свидетелями истребления тех, кого они любят. Они должны сражаться без надежды, зная, что весь их народ будет уничтожен. Тогда, и только тогда, Другар позволит им умереть. Потом он умрет сам.
      Но нельзя жить только одной одержимостью, телу нужен был отдых. Гном в конце концов засыпал сам, а пока он храпел, его жертвы говорили.
      - Ты знаешь, где мы?
      Пайтан перебрался туда, где сидел Роланд, баюкая пораненную руку.
      - Нет.
      - Что, если он ведет нас не туда? Что, если мы идем на северинт?
      - Зачем это ему? Ох, если бы у нас была какая-нибудь мазь из запасов Реги...
      - Может быть, у нее есть...
      - Не буди ее. Бедная девочка, пусть спит. - Роланд сжал кулаки, поморщившись от боли. - Ох уж эти чертовы колючки.
      Пайтан тряхнул головой. Они не могли видеть друг друга - гном настоял, чтобы факел горел только тогда, когда они двигались. Дерево, из которого он был сделан, могло гореть долго, но путешествие предстояло далекое, и его надо было беречь.
      - Я думаю, мы можем рискнуть, - сказал Пайтан. - У меня есть этерилит <Навигационный прибор, изобретенный Квиндиниарами. Иголочка из орнита, заключенная в небольшую сферу из магического стекла. Поскольку орнит всегда указывает в одном направлении (на магнитный полюс, как полагают астрологи), это направление помечено "северинт" и служит исходной точкой для определения сторон света.>. Я могу сказать, где мы.
      Роланд пожал плечами.
      - Как хочешь. Я не хочу снова повстречаться с этими ублюдками. Я даже подумываю о том, чтобы остаться здесь навсегда. Похоже, я начинаю привыкать.
      - А как же твой народ?
      - А чем я смогу им помочь?
      - Ты можешь предупредить их...
      - Эти ублюдки двигаются с такой скоростью, что, верно, уже добрались туда. Пусть рыцари с ними сражаются. Для этого их и готовили.
      - Ты трус. Ты недостоин... - Пайтан понял, что он собирается сказать, и оборвал речь на полуслове.
      Роланд мягко закончил фразу за него:
      - Недостоин кого? Своей жены? Реги, которая дорожит своей шкурой?
      - Не смей о ней так говорить!
      - Я могу говорить о ней так, как мне нравится, эльф. Она моя жена, или ты забыл эту маленькую деталь? Богом клянусь, похоже, ты и вправду забыл!
      Роланд говорил быстро и жестко. Он любил намекать, что прожил полную опасностей жизнь, но это было не так. Как-то раз его пырнули ножом в баре, а в другой раз на него напал разъяренный дикий медовед. Потом было время, когда пни с Регой подрались с собратьями контрабандистами во время спора насчет свободной торговли. Сильный, быстрый и умелый, Роланд получил и этих приключениях пару синяков и несколько царапин.
      Отвага часто приходит в бою. Всплеск адреналина, горячая кровь. Тяжело найти в себе отвагу, когда ты привязан к дереву и залит кровью человека, который был привязан рядом с тобой.
      Это стало глубоким потрясением для Роланда. Когда он засыпал, он снова видел эту ужасную сцену, снова раз за разом переживал ее. Он начал благословлять темноту, которая скрывала его страх. Снова и снова он просыпался от собственного крика.
      Мысль о том, чтобы покинуть безопасные туннели и снова встретиться с монстрами, была почти непереносима для него. Как раненое животное, которое боится выказать свою слабость, чтобы другие не растерзали его, Роланд ухватился за единственное, что всегда было для него прибежищем и утешением, единственное, что помогало ему забыть обо всем, - за мысль о деньгах.
      Когда титаны уйдут, мир будет совсем другим. Люди мертвы, города разрушены. Те, кто выжил, завладеют всем, особенно если у них будут деньги эльфийские деньги.
      Он потерял все, что планировал получить от продажи оружия. Но оставался еще эльф.
      Роланд был теперь твердо уверен в истинности чувств Пайтана к Реге. Он собирался воспользоваться любовью эльфа, чтобы выжать из него денежки.
      - Я не спускал с тебя глаз, Квин. Тебе лучше держаться подальше от моей жены, или ты пожалеешь, что титаны не расшибли тебе голову, как бедняге Андору.
      Голос Роланда прервался. Было темно, эльф ничего не мог увидеть. Может быть, он примет дрожь в его голосе за праведный гнев.
      - Ты трус и грубиян, - проговорил Пайтан сквозь стиснутые зубы. - Рега в десять раз достойней тебя! Я... - Но он был слишком разъярен и не вполне был уверен в том, что хочет сказать и хочет ли говорить вообще. Роланд слышал, как эльф отодвинулся к противоположной стороне туннеля и лег на пол.
      "Если уж это не заставит его заняться с ней любовью, то ничто не заставит", - подумал Роланд. Он вглядывался в темноту и безнадежно размышлял о деньгах.
      Лежа поодаль от своего брата и от эльфа, Рега замерла, притворяясь спящей и глотая слезы.
      - Здесь туннели кончаются, - объявил Другар.
      - Где это "здесь"? - спросил Пайтан.
      - Мы у границ Тиллии, близ Гриффита.
      - Мы ушли так далеко?
      - Путь по туннелям намного короче и легче, чем наверху. Мы путешествовали по прямой, вместо того чтобы петлять по джунглям.
      - Кто-то должен подняться наверх, - сказала Рега, - и проверить.., посмотреть, что там творится.
      - Почему бы не пойти тебе, Рега? Ты так горишь желанием выбраться отсюда, - предложил ей брат.
      Рега не пошевелилась и не взглянула на него.
      - Я.., я думала, что хочу. Полагаю, что нет.
      - Я пойду, - предложил Пайтан. Он хотел оказаться подальше от этой женщины, чтобы иметь возможность подумать, не видя ее, и собраться с мыслями.
      - Иди по этому туннелю до конца, - поучал его гном, указывая путь поднятым факелом. - Он выведет тебя в пещеру. Гриффит будет примерно в миле справа. Путь хорошо помечен.
      - Я пойду с тобой, - предложила Рега, которой стало стыдно за ее страх. Мы оба пойдем, правда, Роланд?
      - Я пойду один! - выпалил Пайтан.
      Туннель, более напоминавший винтовую лестницу, был вырублен в стволе огромного дерева. Эльф остановился и взглянул вверх, когда его руки коснулась другая рука.
      - Будь осторожен, - тихо сказала Рега.
      От прикосновения кончиков ее пальцев по телу эльфа прошла волна тепла. Он не смел оглянуться, не смел заглянуть в карие глаза, в которых отражался свет факела. Не ответив, Пайтан начал карабкаться вверх.
      Добрались ли титаны до Тиллии? Много ли здесь этих тварей? Если бы их было не больше, чем они насчитали в джунглях, Пайтан, может, и поверил бы в хвастовство Роланда насчет того, что людские рыцари пяти королевств могут одолеть их. Ему очень хотелось верить в это. К несчастью, острая игла логики прокалывала радужный мыльный пузырь надежды насквозь.
      Эти титаны уничтожили империю. Они уничтожили гномов. "Рок и разрушение, сказал старик. - Ты принесешь их с собой".
      Нет, не принесу. Я вовремя доберусь до своего народа. Мы приготовимся. Мы с Регой предупредим их.
      Эльфы вообще строго соблюдают законы. Они ненавидят хаос и подчиняются законам, которые поддерживают порядок в их обществе. Единство семьи и узы брака они почитают священными. Однако Пайтан был не таков. Вся их семья была другой. Каландра почитала священными деньги и успех, Алеата верила в деньги и положение, Пайтан верил в удовольствия. Если общественные правила и установления противоречили верованиям Квиндиниаров, правила и установления потихоньку выбрасывались в мусор.
      Пайтан понимал, что должен испытывать угрызения совести от одной мысли, чтобы просить Регу бежать с ним. Он был весьма рад тому, что никаких колебаний не было. Если Роланд не может удержать свою собственную жену, так это его проблема, а не Пайтана.
      Эльф вспомнил разговор Реги и Роланда, который он подслушал, - ему тогда показалось, что Рега собирается шантажировать его. Но он помнил и то, каким было лицо Реги, когда к ним приближались титаны, когда они смотрели в лицо верной смерти. Она сказал, что любит его. Она не лгала в тот миг. Из этого Пайтан сделал вывод, что план принадлежал Роланду и Рега не имела к нему отношения. Может быть, он заставил ее угрозами и насилием.
      Поглощенный своими размышлениями и трудным подъемом, Пайтан и не заметил, как добрался до конца туннеля. Ему подумалось, что гномский туннель, по которому они шли последние несколько циклов, должен был понемногу подниматься, просто он этого не замечал. Эльф осторожно выглянул из туннеля. Он был разочарован - вокруг по-прежнему была лишь темнота; но потом вспомнил, что находится в пещере. Он внимательно огляделся и заметил пробивающийся в отдалении солнечный свет. Он глубоко вздохнул, наслаждаясь свежим воздухом.
      Эльф воспрянул духом. Сейчас он готов был поверить, что титаны были лишь кошмарным гном. Он с трудом удерживался от того, чтобы не броситься вперед, к благословенному свету солнца. Медленно, осторожно Пайтан выбрался из туннеля и бесшумно прокрался вдоль стены пещеры к выходу.
      Пайтан выглянул наружу. Все казалось совершенно обычным. Помня ужасающее молчание джунглей перед появлением титанов, он ощутил огромное облегчение, услышав щебет птиц и шевеление животных, занятых в зарослях своими личными делами. Несколько зеленушек прыгали и подлеске, разглядывая его во все четыре плача, - легендарное любопытство этих созданий пересиливало страх. Пайтан посмеялся над ними и, пошарив в карманах, покрошил им немного хлеба.
      Выбравшись из пещеры, эльф выпрямился в полный рост и потянулся, разминая затекшие мышцы и одеревеневшую поясницу. Он сторожко огляделся по сторонам, хотя и не ожидал увидеть, как движутся джунгли. Судя по поведению животных, нигде вокруг титанов не было.
      Может быть, они были здесь и ушли. Может быть, придя в Гриффит, он увидит мертвый город.
      - Нет, Пайтан не мог поверить в это. Мир был таким ярким, таким солнечным и благоухающим...
      Может, все это и вправду было дурным сном? Он решил, что нужно вернуться и рассказать обо всем остальным. Почему бы им не отправиться в Гриффит всем вместе? Он уже повернулся было, хотя снова лезть в туннель ему страшно не хотелось, и тут услышал голос, эхом отдававшийся в пещере.
      - Пайтан? Все в порядке?
      - Все в порядке! - воскликнул Пайтан. - Рега, да здесь прекрасно! Выходи и постой на солнышке! Давай. Здесь безопасно. Слышишь, птицы щебечут?
      Рега выбежала из пещеры. Зажмурившись от солнца, она подняла лицо к небу и глубоко вздохнула:
      - Славно!
      Она перевела взгляд на Пайтана. А в следующее мгновение, не успев понять, как это случилось, они уже стояли обнявшись, и губы их встретились.
      - Твой муж, - сказал Пайтан, когда они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание. - Он может прийти и застать нас...
      - Нет! - промурлыкала Рега, страстно обнимая его. - Нет, он внизу вместе с гномом.
      Он хочет подождать.., присмотреть за гномом. Кроме того, - она набрала побольше воздуху и чуть отстранилась, чтобы видеть лицо Пайтана, - не имеет значения, застанет ли он нас с тобой. Я приняла решение. Я должна кое-что тебе сказать.
      Пайтан провел рукой по ее темным волосам.
      - Ты решила бежать со мной. Я знаю. Так будет лучше. Он никогда не найдет нас в моей стране...
      - Пожалуйста, выслушай меня и не перебивай! - Рега потерлась головой о руку Пайтана, как кошка, которая хочет, чтобы ее погладили. - Роланд мне не муж. - Она выдохнула это порывисто, словно вырывала это признание из глубины своего существа.
      Пайтан озадаченно уставился на нее:
      - Что?
      - Он.., мой брат. Сводный брат.
      Пайтан продолжал обнимать ее, но его руки внезапно похолодели. Он вспомнил разговор на прогалине - теперь услышанное приобрело новый и более зловещий смысл.
      - Почему вы солгали мне?
      Рега почувствовала, как задрожали его руки, ощутила ледяной холод его пальцев, увидела, как бледнеет его лицо. Она не могла смотреть ему в глаза и опустила голову.
      - Мы лгали не только тебе, - сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. - Мы лгали всем. Понимаешь... Это для безопасности. Мужчины.., не пристают ко мне, если думают, что я.., замужем. - Она ощутила его напряжение, подняла глаза; ее голос дрогнул.
      - Что-то не так? Я думала, ты обрадуешься! Ты не веришь мне?
      Пайтан оттолкнул ее. Запнувшись о лиану, Рега покачнулась и упала. Она стала подниматься, но эльф встал над ней, и его страшный взгляд пригвоздил ее ко мху.
      - Верить тебе? Нет! Почему я должен верить? Ты лгала мне - лгала все время! И лжешь теперь, безопасность! Я подслушал твой разговор с.., братом. Он с отвращением выплюнул последнее слово. - Я слышал о вашем плане соблазнить меня, а потом шантажировать! Сука!
      Пайтан повернулся к ней спиной и шагнул на тропу, ведущую к городу. Он пошел, решив оставить боль и страх своего путешествия позади. Он шел не очень быстро и все же замедлил шаг, услышав шорох в подлеске и легкие шаги, догоняющие его.
      Рука дотронулась до его плеча. Пайтан продолжал идти, не обернувшись.
      - Я заслужила это, - сказала Рега. - Я.., то, что ты сказал. Я делала в своей жизни ужасные вещи. О, я могла бы сказать тебе. - Она крепче сжала пальцы. - Я могла бы сказать тебе, что это не моя вина. Можно сказать, жизнь обходилась со мной и Роландом как мать - стоило нам отвернуться, как она била нас по лицу. Я могла бы сказать тебе, что мы живем так, чтобы выжить. Но это не правда. Нет, Пайтан! Не смотри на меня. Я хочу сказать еще кое-что, а потом ты можешь уйти. Если ты знаешь о нашем плане шантажировать тебя, тогда ты знаешь и о том, что я не стала его выполнять. Не из благородства. Я самолюбива.
      Когда бы ты ни смотрел на меня, я чувствовала себя.., отвратительно. Я сказала правду. Я люблю тебя. И вот почему я позволяю тебе уйти. Прощай, Пайтан.
      Ее рука соскользнула с его плеча.
      Пайтан повернулся, поймал эту руку и поцеловал ее. Он виновато улыбнулся, глядя в ее карие глаза.
      - Я ведь тоже не подарок, знаешь ли. Посмотри на меня. Я был готов соблазнить замужнюю женщину, готов был увести тебя у мужа. Я люблю тебя, Рега. Это мое извинение. Но поэты говорят, что, когда ты кого-то любишь, ты желаешь ему только добра.
      Это означает, что ты выиграла, потому что желала мне добра. - Его губы дрогнули, улыбка стала печальной.
      - Ты любишь меня, Пайтан? Правда любишь?
      - Да, но...
      - Нет. - Ее рука накрыла его губы. - Нет, не I тюри больше ничего. Я люблю тебя, а если мы любим друг друга, ничто другое не имеет значения. Ни потом, ни теперь, что бы ни случилось.
      Рок и разрушение. Слова старика эхом отдавались в сердце Пайтана, но он предпочел не думать о них. Заключив Регу в объятия, он отбросил прочь все страхи, все сомнения, все мысли о том, куда заведет эта связь? Пайтан не понимал, к чему сейчас задумываться над этим. Сейчас их любовь сулила только наслаждения.
      - Я тебя предупреждал, эльф!
      Роланд явно устал от ожидания. Они с гномом стояли перед Пайтаном и Регой. Человек потянул разтар из-за пояса.
      - Я предупреждал тебя, чтобы ты держался подальше от нее! Чернобород, ты свидетель... Рега, прижавшись к Пайтану, улыбнулась брату.
      - Все, Роланд. Он знает правду.
      - Он знает? - удивился Роланд.
      - Я ему сказала, - вздохнула Рега, глядя в глаза Пайтану.
      - Великолепно! Это просто превосходно! - Роланд метнул разтар клинками в мох, прикрывая гневом страх. - Сначала мы теряем деньги за оружие, теперь мы теряем эльфа.
      Все, на что мы предполагали жить...
      Удар огромного барабана из змеиной кожи прокатился по джунглям, вспугнув птиц, которые захлопали крыльями и закричали, заметавшись среди деревьев. Барабан загудел снова. Роланд замер, прислушиваясь, лицо его побледнело. Рега обняла Пайтана, ее взгляд был устремлен к городу.
      - Что это такое? - спросил Пайтан.
      - Они бьют тревогу. Созывают всех мужчин защищать поселение от нападения.
      Рега испуганно оглянулась. Птицы поднялись в воздух, заслышав барабан, но их громкие крики уже умолкли. Джунгли были тихи и смертельно спокойны.
      - Ты хотел знать, на что вы будете жить? - Пайтан взглянул на Роланда. Возможно, это уже не имеет значения.
      Никто не обращал внимания на гнома, иначе они заметили бы, что губы Другара скривились в недоброй усмешке.
      Глава 23
      ГРИФФИТ, ТИЛЛИЯ
      Они бежали по тропе, направляясь к городку. Тропа была широкой, торной и ровной.
      Они спешили. Впереди уже показался город, когда Роланд вдруг остановился.