– Ненавижу это, – сказала Рега.
      За следующие два цикла, проведенные в пути, они еще больше углубились в джунгли, спустились еще ниже, дальше от яркого солнечного света, свежего воздуха и холодного дождя. Они дошли до края мшаника. Дорога обрывалась глубокой темной расселиной.
      Распростершись на краю мшаника, вглядываясь в глубину, путники не могли разглядеть, что там внизу. Густая листва сверху почти совсем не пропускала света. Спустившись ниже, они будут путешествовать в почти полной темноте.
      – Насколько мы далеко? – спросил Пайтан.
      – От гномов? Думаю, примерно еще два цикла пути, – ответил Роланд, всматриваясь в сумрак.
      – Ты думаешь? Так ты не знаешь? Человек поднялся.
      – Здесь внизу теряется чувство времени. Часоцвета нет, да и вообще никаких цветов нет.
      Пайтан промолчал. Он смотрел в расселину, словно темнота, таившаяся в глубине, завораживала его.
      – Пойду проведаю Тиросов.
      Рега встала, бросив на эльфа короткий многозначительный взгляд, и жестом отозвала брата в сторону. Молча они отошли от края и вернулись на небольшую прогалину, где были привязаны Тиросы.
      – План не работает. Ты должен сказать ему правду, – начала Рега, теребя ремни корзины.
      – Я?
      – Не так громко! Ну, мы должны.
      – А как много ты расскажешь ему насчет наших истинных планов, дорогая жена?
      Рега смерила брата долгим злым взглядом и сердито отвернулась.
      – Просто.., признаемся, что мы никогда раньше не ходили этим путем. Признаемся, что не знаем, куда забрели и куда идти.
      – Он уйдет.
      – Ну и хорошо! – Рега так затянула крепление, что тирос протестующе взблеял. – Надеюсь, он так и сделает!
      – Что на тебя нашло? – требовательно спросил Роланд.
      Рега оглянулась и вздрогнула.
      – А все это место. Я ненавижу его. И… – она отвернулась, рассеянно глядя на крепления, – ..эльф. Он другой. Совсем не такой, как ты мне говорил. Он не самодовольный и не заносчивый. Он не боится запачкать руки. Не трус. Он несет дозор наравне с нами, он изрезал ладони об эти веревки. Он веселый и забавный. Он даже готовит, а ты этого никогда не делаешь, Роланд! Он.., он симпатичный, вот и все. Он не заслуживает.., того, что мы придумали.
      Роланд разглядывал сестру, ее смуглую шею и лицо залил румянец. Она опустила глаза.
      Роланд взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе, покачал головой и тихо присвистнул:
      – Слушай, да ты втрескалась в этого парня! Разозлившись, Рега оттолкнула его руку.
      – Нет! Он же эльф.
      Напуганная своими собственными чувствами, взволнованная и напряженная, злясь на себя и на брата, Рега говорила с большей горячностью, чем хотела. Когда она произнесла слово «эльф», она словно выплюнула его, как будто отведала чего-то отвратительного и тошнотворного.
      По крайней мере так показалось Пайтану.
      Эльф встал со своего наблюдательного поста на краю расселины и отправился сказать Роланду, что, по его мнению, веревки слишком коротки и им никак не удастся спустить груз. Он двигался бесшумно, с присущей эльфам легкостью и грацией, разумеется, он и не собирался подслушивать их разговор. Но так уж получилось. Ясно расслышав последнюю реплику Реги, он свернул в тень свисающей эвировой лианы, под прикрытие ее широких сердцевидных листьев, и прислушался.
      – Послушай, Рега, мы зашли уже далеко и должны довести дело до конца. Да он от тебя без ума! Он клюнет. Просто застань его одного в темном местечке и дай подножку. Я примчусь и спасу твою честь, и все дела. Он раскошелится, чтобы мы молчали, и дело сделано. На эти деньги и на доход от продажи мы сможем хорошо прожить следующий сезон. – Роланд погладил волосы Реги. – Думай о деньгах, детка. Мы слишком часто голодали, чтобы упустить этот шанс. Ты же сама сказала, что он всего лишь эльф.
      Пайтану стало нехорошо. Он торопливо повернул назад, бесшумно двигаясь среди деревьев, почти ничего не видя и не замечая, куда идет. Он не слышал, что ответила Рега своему мужу, но этого было достаточно. Если он увидит, как она смотрит на Роланда, заговорщически усмехаясь, если снова услышит, как она с отвращением произносит слово «эльф», он убьет ее на месте.
      Прислонившись к дереву, борясь с внезапным приступом тошноты и головокружения, Пайтан перевел дыхание, удивляясь себе. Он не узнавал себя. Что ему за дело? Значит, эта маленькая шлюшка морочила ему голову? Он раскусил ее игру еще в кабачке, прежде, чем они отправились в путь! Что его так ослепило?
      Она. Он действительно был настолько глуп, что подумал, будто она влюбилась в него!
      Они разговаривали на протяжении всего путешествия. Он рассказывал ей о своей родине, о сестрах, об отце, о сумасшедшем старом волшебнике. Она смеялась, ей было интересно. В ее глазах сияло восхищение.
      И еще соприкосновения, случайные, мимолетные – как в те мгновения, когда их руки тянулись за одной фляжкой. Трепет ее ресниц, учащенное дыхание, яркий румянец…
      – Ты хороша, Рега! – прошептал он сквозь стиснутые зубы. – Воистину хороша. Да, я «с ума по тебе схожу»! Я клюнул бы. Но не теперь! Теперь я знаю тебя, маленькая шлюха!
      – Крепко зажмурившись, чтобы удержать слезы, эльф сполз по стволу. – Благая Пейтин, Святая Матерь всех нас, почему ты сотворила со мной такое?
      Может быть, это была молитва – одна из немногих, которыми он когда-либо утруждал себя, – но он ощутил укол совести. Он знал, что она принадлежит другому мужчине. И заигрывал с этой женщиной в присутствии Роланда. Пайтан признался себе, что находил это восхитительным – соблазнить жену у мужа под носом.
      «Ты получил то, что заслужил», – казалось, говорила ему Матерь Пейтин. Однако голос богини, к несчастью, походил на голос Каландры, и это только разозлило Пайтана.
      – Это все было в шутку, – оправдывался он. – На самом деле я не зашел бы так далеко. И я определенно никогда не хотел.., влюбиться.
      По крайней мере последнее утверждение было правдой, и это заставило Пайтана глубоко уверовать во все остальное.
      – Что случилось, Пайтан? В чем дело?
      Эльф открыл глаза и обернулся. Перед ним стояла Рега, касаясь его плеча рукой. Он отпрянул от ее прикосновения.
      – Ничего, – сказал он.
      – Но ты ужасно выглядишь! Ты болен? – Рега снова потянулась к нему. – У тебя жар?
      Он отступил еще на шаг. Если она коснется меня, я ударю ее!
      – Да. Нет.., жара нет. Я.., болен. Может быть, из-за воды. Просто.., оставь меня ненадолго одного.
      Да, мне уже лучше. Почти излечился. Шлюшка. Он обнаружил, что ему очень трудно не выказать ненависти и отвращения, и отвернулся, отведя взгляд, делая вид, что разглядывает джунгли.
      – Думаю, я должна остаться с тобой, – сказала Рега. – Ты не очень хорошо выглядишь. Роланд ушел разведать окрестности, поискать другой путь вниз, не такой глубокий. Он вернется нескоро…
      – Не скоро? – Пайтан посмотрел на нее так странно, что на этот раз отступила Рега. – Он вернется очень, очень не скоро?
      – Я… – замялась Рега.
      Пайтан бросился к ней, схватил за плечи и крепко поцеловал ее, прикусив губу. Он ощутил вкус ягод и крови.
      Рега сопротивлялась, пытаясь высвободиться. Конечно, она ведь должна была изобразить сопротивление.
      – Не вырывайся, – прошептал он. – Я люблю тебя! Я не могу жить без тебя!
      Он ждал, что она смягчится, вздохнет и отдастся поцелуям. А потом явится Роланд, потрясенный, гневный, раненный в сердце. Только деньги смогут облегчить боль предательства.
      А я посмеюсь! Я посмеюсь над ними обоими! И я скажу им, куда они могут засунуть свои деньги…
      Обняв Регу одной рукой, эльф прижал к себе ее полуобнаженное тело. Другая его рука ласкала нежную плоть.
      Яростный удар в пах пронзил Пайтана болью. Эльф сложился пополам. Сильные руки ударили его по ключице, опрокинув назад и отшвырнув в кусты.
      Рега стояла над ним с пылающим лицом и горящими глазами.
      – Никогда больше не прикасайся ко мне! Не приближайся ко мне! Даже не говори со мной!
      Ее темные волосы стояли дыбом, как шерсть у разъяренного кота. Она развернулась и ушла.
      Пайтан, корчившийся на земле от боли, вынужден был признать, что потерпел полное поражение.
      Возвращаясь из поисков более подходящего пути вниз, Роланд тихо крался по мху, надеясь застать Регу с ее «любовником» в компрометирующем положении. Он дошел до того места, где оставил сестру и эльфа, готовый издать вопль ярости обманутого мужа, и остановился, совершенно сбитый с толку.
      Рега сидела на краю мшаника, свернувшись калачиком и обхватив руками колени. Он увидел ее лицо, и по мрачному его выражению почти воочию представил себе, какая буря у нее в душе. «Любовник» его сестры стоял от нее так далеко, как только возможно. Эльф, как заметил Роланд, сидел согнувшись, как будто оберегал самую уязвимую часть тела.
      – Самый странный способ заигрывать с женщиной, какой я когда-либо видел!
      – пробормотал Роланд. – Что мне делать с этим эльфом – показать ему пособие в картинках? Может, эльфийских младенцев и вправду в капусте находят! Или он так думает.
      Похоже, мы должны чуток поговорить, как мужчина с мужчиной.
      – Эй, – вслух окликнул он, произведя в зарослях изрядный шум. – Я нашел место, путь вниз, там, кажется, скала пробивается сквозь мох. Мы можем спустить там корзины…
      Что с тобой случилось? – прибавил он, взглянув на Пайтана, который передвигался согнувшись и двигался осторожно.
      – Он упал, – сказала Рега.
      – Упал? – Роланд, с которым однажды случилось примерно то же после приставаний к недружелюбной служанке, взглянул на сестру с некоторым подозрением. Рега не отказывалась довести до конца план соблазнения эльфа. Но чем больше Роланд об этом думал, тем яснее припоминал, что она и не соглашалась. Однако он не рискнул ничего сказать. У Реги было такое лицо, словно она взглянула на василиска, а взгляд, который она бросила на него, вполне мог обратить его в камень.
      – Я упал, – согласился Пайтан. Голос у него был нарочито бесстрастный. – Я.., э… наткнулся на сук.
      – Бр-р! – Восклицание было вполне сочувственным.
      – Вот именно – бр-р! – повторил эльф. На Регу он не смотрел. Рега не смотрела на Пайтана.
      Лица застывшие, челюсти сжаты, оба уставились на Роланда. И ни один его не видит.
      Роланд растерялся. Он не поверил в историю с падением и предпочел бы расспросить сестру и выудить из нее правду. Но он не мог утащить Регу для разговора, не возбудив у эльфа подозрений.
      И потом, когда Рега бывала в таком настроении, Роланд не был уверен, что хочет остаться с ней наедине. Отец Реги был городским мясником, а отец Роланда – булочником.
      (Их мать, при всех своих недостатках, всегда следила, чтобы семья хорошо питалась.) Иногда Рега жутко напоминала своего отца. Как теперь, например. Роланд легко мог представить ее над свежезарезанной тушей с кровожадным блеском в глазах.
      Роланд решил не связываться. Он неопределенно махнул рукой:
      – Это.., э.., место, которое я нашел, вон в том направлении, в нескольких сотнях футов.
      Можешь дойти?
      – Да. – Пайтан стиснул зубы.
      – Я пойду присмотрю за Тиросами, – заявила Рега.
      – Квин может помочь…
      – Мне не нужна помощь! – прошипела Рега.
      – Ей не нужна никакая помощь! – пробормотал Пайтан.
      Рега ушла в одном направлении, эльф – в другом. Друг на друга они так и не посмотрели. Роланд остался в центре опустевшей поляны, почесывая жесткую щетину на подбородке.
      – Сдается мне, я ошибся. Он в самом деле ей не нравится. И я думаю, что ее ненависть начинает сказываться на эльфе! А ведь все так хорошо шло. Удивляюсь я – что могло случиться? Нет толку говорить с Регой, когда она в таком настроении. Тут надо мне что-нибудь предпринять.
      Он прислушался – его сестра пыталась просьбами и понуканиями поднять расслабившихся Тиросов. Пайтан, ковыляя по краю расщелины, бросил в ее сторону неприязненный взгляд.
      – Я могу придумать только одно, – задумчиво проговорил он. – Их надо держать вместе. Рано или поздно, но что-нибудь да случится.

      – Ты уверен, что это скала? – спросил Пайтан, разглядев в сумраке внизу что-то серовато-белое, едва видимое сквозь сплетение лиан и листьев.
      – Уверен, – ответил Роланд. – Помни, мы уже ходили по этому пути.
      – Просто я никогда не слышал о скальных образованиях так высоко в джунглях.
      – Мы не так уж высоко, помнишь? Мы изрядно спустились.
      – Ну, мы никуда не придем, если будем глазеть на нее! – сказала Рега, уперев руки в бедра. – Мы и так уже опаздываем на много циклов. И попомни мои слова, Чернобород попытается скостить цену. Я пойду вниз, если ты боишься, эльф!
      – Я пойду, – возразил Пайтан. – Я вешу меньше тебя, и, если порода окажется неустойчивой, я…
      – Весишь меньше! Ты что же, хочешь сказать, что я тол…
      – Вы пойдете оба, – прервал ее Роланд спокойным голосом. – Я спущу вас с Регой туда, Квин, а потом ты спустишь Регу на дно. Я буду переправлять тебе тюки, а ты можешь переправлять их моей сес.., э.., моей жене.
      – Слушай, Роланд, я думаю, что эльф должен спустить нас с тобой…
      – Да, Алый Лист, мне кажется, что это наилучшее решение…
      – Ерунда! – прервал их Роланд. – Из нас троих я самый сильный, а отсюда до этого выступа самый длинный спуск. Другие соображения есть?
      Пайтан взглянул на человека – на его красивое лицо с квадратной челюстью и мощные бицепсы – и закрыл рот. Рега вообще не смотрела на брата. Закусив губу, она скрестила руки на груди и вглядывалась в густой сумрак внизу.
      Пайтан закрепил веревку вокруг толстой ветви, обвязался покрепче и скользнул в расселину едва ли не раньше, чем Роланд смог подстраховать его. Роланд понемногу вытравливал веревку, пока не почувствовал слабину.
      – Все в порядке! – долетел крик снизу. – Я здесь!
      Последовало минутное молчание, потом снизу донесся голос эльфа, в котором звучало отвращение.
      – Это не скала! Это проклятый фунгус!
      – Что? – крикнул Роланд, наклонившись над расселиной так низко, как отважился. – Фунгус! Гигантский гриб!
      Перехватив полный ярости взгляд сестры, Роланд пожал плечами.
      – Откуда мне было знать?
      – Я думаю, он достаточно прочный, чтобы на него спуститься, – через некоторое время добавил Пайтан.
      До слуха людей донеслось еще что-то насчет «везет как утопленнику», но остальное затерялось в растительности.
      – Это все, что мне нужно было знать, – беззаботно сказал Роланд. – Все в порядке, сес…
      – Прекрати меня так называть! Сегодня ты уже дважды это сделал! Чего ты добиваешься?
      – Ничего. Извини. Я просто задумался. Давай, твоя очередь.
      Рега обвязалась веревкой вокруг талии, но не спешила спускаться. Окинув взглядом джунгли, она содрогнулась и нервно потерла руки.
      – Ненавижу это.
      – Ты все время так говоришь, и это становится скучным. Однако я не сержусь. Но чем скорее начнем, тем скорее закончим, как говорится. Давай.
      – Нет, там не просто.., темнота внизу. Там что-то еще. Что-то не так. Ты разве не чуешь? Там слишком.., слишком тихо.
      Роланд огляделся и прислушался. Они с сестрой вместе пережили тяжелые времена.
      Мир всегда был против них с самого их рождения. Они научились полагаться только друг на друга и доверять только друг другу. Рега обладала почти звериной интуицией, она превосходно чувствовала людей и природу. В тех немногих случаях, когда Роланд, который был старше, оставлял без внимания советы или предупреждения Реги, он потом горько об этом сожалел. Он хорошо знал лес и теперь, внимательно прислушавшись, тоже заметил необычную тишину.
      – Может быть, здесь всегда тихо, – предположил он. – Внизу ведь нет движения воздуха.
      Мы просто привыкли слышать шорох ветра в ветвях и все такое.
      – Все не так просто. Не слышно и не видно никаких животных, и весь последний цикл нет никаких их следов. Даже ночью. И птицы молчат. – Рега покачала головой. – Как будто все обитатели джунглей попрятались.
      – Может быть, это из-за того, что мы поблизости от гномьего королевства, детка. Что же еще это может быть?
      – Не знаю, – сказала Рега, напряженно вглядываясь в темноту. – Не знаю. Надеюсь, ты прав. Давай! – неожиданно бросила она. – Покончим с этим поскорее.
      Роланд спустил сестру через край мшаника. Она ловко соскользнула по веревке. Пайтан, ждавший внизу, протянул было руки, чтобы помочь ей приземлиться, но взгляд, которым она его одарила, заставил его держаться подальше. Рега легко опустилась на широкую площадку, образованную фунгусом, и слегка скривила губы, посмотрев на противную серо-белую массу под ногами. Веревка, которую кинул им Роланд, скользнула вниз и свернулась кольцом у ее ног. Пайтан начал привязывать свою веревку к ветке.
      – На чем растет этот фунгус? – холодным деловым тоном спросила Рега.
      – На стволе дерева, – сказал Пайтан таким же деловым тоном. Он указал на полосу коры, на которой вполне могли уместиться рядом эльф и человек.
      – Он устойчив? – спросила она, опасливо заглядывая за край гриба. Внизу виднелся еще один мшаник, и спускаться туда на страховке было не очень далеко, а вот без нее спуск был бы долгим и неприятным.
      – Я на нем не прыгал, – отозвался Пайтан.
      Рега расслышала в его голосе саркастические нотки; в глазах ее блеснул гнев. Она запрокинула голову и закричала:
      – Поторапливайся, Роланд! Чем ты там занят?
      – Подожди минутку, дорогая, – донесся ответ. – Небольшая проблема с тиросом.
      Роланд, усмехаясь, сидел на краю расселины, прислонившись к ветке, и отдыхал. Время от времени он подталкивал палкой одного из тиросов, от чего тот издавал недовольное мычание.
      Рега нахмурилась, закусила губу и отодвинулась на самый край фунгуса, подальше от эльфа. Пайтан, насвистывая себе под нос, прочно закрепил свою веревку вокруг ветки, проверил ее и начал привязывать веревку Реги.
      Он не хотел смотреть на нее, но ничего не мог поделать. Он не мог оторвать от нее глаз.
      Только посмотрите на нее! Мы одни посреди этой Орном проклятой страны, стоим на фунгусе, под которым двадцатифутовая пустота, и она холодна, как озеро Энтиаль. Я никогда не встречал такой женщины.
      А если повезет, никогда и не встретишь снова, шепнула некая порочная часть его существа.
      У нее такие мягкие волосы. Хотел бы я увидеть, как она распускает их и они падают ей на голые плечи, на грудь… Ее губы, ее поцелуй были такими же сладкими, как я и представлял себе…
      «Почему бы тебе попросту не броситься с обрыва! – посоветовал отвратительный голос. – Спаси себя от страданий. Она соблазняет тебя, шантажирует тебя. Она играет тобой, чтобы оду…»
      Рега прерывисто вздохнула и невольно отступила назад, вцепившись руками в ствол сзади.
      – Что такое? – Пайтан выронил веревку и прыгнул к ней.
      Она всматривалась куда-то поверх его головы, взгляд ее был устремлен в джунгли.
      Пайтан посмотрел туда же, куда и она.
      – Что там?
      – Ты видишь?
      – Что?!
      Рега заморгала, протерла глаза.
      – Я.., я не знаю. Показалось.., что джунгли.., двигаются!
      – Ветер, – почти зло сказал Пайтан, не желая признаться, как он испугался, причем испугался не за себя.
      – Ты чувствуешь хотя бы слабое дуновение? – спросила Рега.
      Нет, ничего он не чувствовал. Воздух был неподвижным, горячим, тяжелым. Он подумал было о драконах, но поверхность не сотрясалась. Он не слышал шума, который производят твари, продирающиеся сквозь подлесок. Пайтан не слышал ничего. Было тихо, чертовски тихо.
      Вдруг сверху долетел вопль:
      – Эй! Вернитесь! Вы, проклятые тиро…
      – Что такое? – крикнула Рега, отступив на самый край в безнадежной попытке увидеть. Голос ее срывался от страха. – Роланд! В чем дело?
      – Эти дурные тиросы! Они все удирают!
      Крики Роланда затихли. Рега и Пайтан услышали треск ветвей и рвущихся лиан, топот бегущих ног, затем наступила тишина.
      – Тиросы – предсказуемые животные. Они не так-то легко поддаются панике,
      – сказал Пайтан и хлебнул воды из фляжки, чтобы промочить пересохшее горло.
      – Пока что-то сильно не напугает их.
      – Роланд! – позвала Рега. – Пусть бегут!
      – Тихо, Рега. Он не может этого сделать. Ведь оружие – на них…
      – Ну и черт с ним! – Прямо сказала она. – Оружие, гномы, их деньги и ты в придачу можете катиться в яму, это меня не интересует. Роланд, вернись! – Она застучала по дереву кулачками. – Не оставляй нас в этой ловушке! Роланд! Что это…
      Рега, задохнувшись, обернулась. Смертельно побледневший Пайтан вглядывался в джунгли.
      – Ничего, – сказал он онемевшими губами.
      – Ты лжешь. Ты видел! – прошипела она. – Ты видел, как джунгли двигались!
      – Это невозможно! Это обман зрения. Мы устали, не выспались…
      Ужасающий крик ввинтился в воздух наверху.
      – Роланд! – завизжала Рега. Скребя руками по стволу, она попыталась лезть по нему вверх. Пайтан схватил ее и стянул вниз. В бешенстве она извивалась, пытаясь вырваться у него из рук.
      Еще один хриплый вопль, резко оборвавшийся, словно человеку заткнули рот:
      – Ре…
      Рега вдруг обмякла, ухватившись за Пайтана. Он крепко держал ее, прижимая ее голову к своей груди. Когда она успокоилась, он поставил ее между собой и деревом, прикрыв своим телом. Когда она поняла, что он делает, то попыталась оттолкнуть его.
      – Не надо, Рега. Стой здесь.
      – Я хочу видеть, черт возьми! – В руке ее оказался разтар. – Я могу сражаться…
      – Я не знаю с чем, – прошептал Пайтан. – И не знаю как!
      Он отодвинулся. Рега глянула ему через плечо, и глаза ее расширились. Она прижалась к нему и обхватила его рукой за талию. Пайтан обнял ее и прижал покрепче. Джунгли вокруг них сдвигались в полной тишине.
      Они не видели ни голов, ни глаз, ни рук, ни ног, ни тел, но у них было такое впечатление, что на них смотрят и прислушиваются к ним, что их ищут некие разумные и очень злонамеренные существа.
      И тут Пайтан их увидел. Или, вернее, не увидел. Он увидел, как от общей массы отделилась часть джунглей и двинулась к ним. Только когда оно оказалось совсем рядом, когда его голова была уже почти на уровне его головы, Пайтан понял, что это человек гигантских размеров. Он различил очертания двух ног, ступавших по поверхности. Оно двигалось прямо к Пайтану и Реге, глядя на них. Это было ужасно, потому что оно явно не видело того, что выслеживало.
      У него не было глаз. Вместо них была большая дыра в центре того, что можно было счесть лбом.
      – Не двигайся! – выдохнула Рега. – Не говори. Может быть, он не найдет нас!
      Пайтан крепче обнял ее. Он не хотел лишать ее надежды. Мгновением раньше они произвели столько шума, что даже слепой, глухой и в дыми ну пьяный эльфийский лорд мог найти их.
      Гигант приближался, и теперь Пайтан понял, почему сначала ему показалось, что это двигаются сами джунгли. Его тело от макушки до пяток было покрыто листьями и лианами, его кожа цветом и видом была схожа с древесной корой. Даже когда гигант подошел совсем близко, Пайтан с трудом мог выделить его из общего фона. Похожая на луковицу голова была непокрыта, только бледная лысая макушка и лоб были заметны хорошо.
      Быстро оглядевшись вокруг, эльф увидел, что гигантов было два или три десятка, и все они скользили к ним. Движения их были грациозны и совершенно, невероятно бесшумны.
      Пайтан отшатнулся назад, еще сильнее прижимая Регу к стволу. Это был жест отчаяния, поскольку спасения не было. Головы с их страшными пустыми и темными дырами развернулись прямо к ним. Ближайший гигант взялся руками за край гриба и качнул его.
      Шляпка фунгуса дрогнула. Другой гигант присоединился к первому, впившись пальцами в гриб. Пайтан как завороженный в ужасе смотрел на огромные руки: пальцы их были красны от засохшей крови.
      Гиганты тянули, гриб дрожал, и Пайтан услышал, как он отрывается от дерева. Почти теряя равновесие, эльф и человечка уцепились друг за друга.
      – Пайтан! – воскликнула Рега прерывающимся голосом. – Прости меня! Я люблю тебя, на самом деле люблю!
      Пайтан хотел ответить, но не мог. Горло перехватило от страха, и он никак не мог вздохнуть.
      – Поцелуй меня! – попросила Рега. – Так я не увижу…
      Он обхватил ее голову руками, закрыв ей обзор, и, сам закрыв глаза, приник губами к ее губам.