Темные глазки Гноша замерцали. Он нервно сплетал и расплетал пальцы:
      – Конечно, вы имеете полное право взглянуть… раз уж сам государь Гунтар… Позвольте, однако, спросить, что, кроме обычного любопытства…
      – Я маг и… – начал Фисбен.
      – Маг! – От волнения гном мигом позабыл, что говорить следовало медленно. – Идемтескореевиспытательнуюлабораторию, ведьОкоивсамомделекогда тосоздалимаги…
      Тас и Фисбен переглянулись, не в силах понять.
      – Ладно, идемте, – сказал гном.
      И прежде, чем они сообразили, что происходит, он потащил их внутрь горы, включая по дороге бесчисленные звонки и свистки.
      – «Испытательная лаборатория», – поспешая за Гношем, вполголоса сказал Фисбену Тас. – Что хоть это значит? Они вправду не повредили?..
      – Не думаю, – пробормотал Фисбен. Его кустистые белые брови зловеще сошлись к переносице. – И потом, Гунтар приставил рыцарей…
      – Тогда о чем ты беспокоишься? – спросил Тас.
      – «Глаза драконов» содержат в себе много странного и очень могущественного, – сказал Фисбен скорее про себя, нежели отвечая Тасу. – Больше всего я страшусь, как бы они не попытались воспользоваться…
      – Но в книге, которую я читал в Тарсисе, говорилось, что Око способно повелевать драконами! – прошептал Тас. – Разве не здорово? Я к тому, что Око ведь не злое? Или как?
      – Злое? Нет, оно не злое, – покачал головой Фисбен. – Но тем-то как раз оно и опасно. Оно не злое и не доброе. Оно – никакое! Или, правильнее сказать, – всеобъемлющее…
      Тас понял, что так и не добьется толкового ответа. Мысли Фисбена явно витали где-то очень далеко. И ради разнообразия кендер обратился к проводнику:
      – Что означает твое имя?
      Гнош расплылся в счастливой улыбке:
      – «В Начале Времен Боги Создали Гномов, И Один Из Первых, Созданных Ими, Носил Имя Гнош, И Вот Каковы Были Главнейшие События Его Жизни: Он Женился На Мариониниллис»…
      Тас понял, что погиб.
      – Погоди, – перебил он гнома. – И насколько длинно твое имя?
      – Оно занимает во-от такую книгу в библиотеке! – Гнош гордо развел руки. – Ибо наш род весьма древен, в чем ты и убедишься, когда я…
      – Нет-нет, не стоит. Как-нибудь в другой раз, – поспешно отказался Тас. Под ноги при этом он не смотрел и запнулся о веревку; Гнош помог ему подняться. Проследив взглядом, куда уходила веревка, Тас обнаружил, что она соединялась с целой паутиной шнуров и канатов, разбегавшихся во всех направлениях. Невольно Тас задумался, для чего они могли быть предназначены.
      – Мое имя содержит весьма примечательные места, – с надеждой сказал Гнош, подводя своих спутников к массивной стальной двери. – Я мог бы сразу перейти прямо к ним. Например, к рассказу о том, как прапрапрабабушка Гнош изобрела кипяток…
      – Я бы с удовольствием послушал, – Тас был близок к отчаянию. – К сожалению, нам некогда…
      – Увы, похоже на то, – сказал Гнош. – Мы стоим у входа в главный зал, так что, если позволите…
      И с этими словами он потянул за шнурок. Заверещал свисток. Зазвонили два колокольчика, потом ударил гонг. Взвилось облако горячего пара, едва не сварившее всех троих прямо на месте, и стальные двери, вделанные в скалу, начали раскрываться. Впрочем, их почти сразу заклинило. Откуда ни возьмись, высыпали несметные полчища гномов. Все они указывали пальцами и громогласно спорили, выясняя, кто же виноват.
 
      Тассельхофу Непоседе случалось уже прикидывать, куда он отправится после того, как завершится нынешнее приключение и все драконы будут уничтожены (кендер старался быть оптимистом). Для начала он собирался посетить своего друга Сестана и пожить несколько месяцев у него в Пакс Таркасе. Овражные гномы вели исключительно интересную жизнь, и Тас не сомневался, что ему будет там хорошо – по крайней мере, если не придется есть их стряпни.
      Но стоило ему проникнуть в недра горы Небеспокойсь, как он твердо решил: все-таки первым делом следовало вернуться именно сюда и пожить у гномов-механиков. Чудес, подобных здешним, кендер никогда еще не видал.
      – Впечатляет, а? – спросил Гнош восторженно замершего Таса.
      – Я бы выразился несколько иначе… – пробормотал Фисбен.
      Они стояли в самом центре гномского города. Выстроенный в жерле потухшего вулканического кратера, город достигал нескольких сот ярдов в поперечнике, в высоту же – нескольких миль. Состоял он из многочисленных жилых уровней, лепившихся по стенам. Взгляд Таса скользил все выше, выше, выше…
      – И много у вас этажей? – спросил кендер. Пытаясь их пересчитать, он так запрокинул голову, что едва не потерял равновесия.
      – Тридцать пять и…
      – Тридцать пять! – поразился Тас. – Ох, не хотел бы я жить на самом верху, на тридцать пятом. Это сколько же вам небось приходится по лестницам лазать?..
      – Лестницы! – фыркнул Гнош. – Примитивные устройства, от которых мы давным-давно отказались. Посмотрилучше, – он вытянул руку, – наэточудо техническоймыслислужащеедля…
      – Ага, вижу, – сказал Тас, разглядывая площадку нижнего уровня. – Вы, наверное, готовитесь к решительной битве? В жизни не видел такого количества катапульт! Я…
      Кендер не договорил. Прозвучал свисток, ухнула сработавшая катапульта, и в воздух взвился… гном! Тас, оказывается, созерцал вовсе не боевые машины. Перед ним были устройства, заменившие механикам лестницы!
      Нижняя площадка была сплошь заставлена метательными орудиями всех типов, когда-либо изобретавшихся гномами. Там были баллисты, похожие на гигантские арбалеты, были отдаленные родственницы скромной пращи и еще устройства из пружинящих ивовых ветвей. Были даже паровые катапульты, но сии экспериментальные установки пока находились на стадии доработки – гномы подбирали точную температуру воды.
      А вокруг катапульт, над ними, под ними и даже сквозь них тянулась невообразимая паутина, насчитывавшая многие мили веревок. Веревки бежали по блокам, вращали лебедки и зубчатые колеса, и все это жужжало и скрипело на тысячу голосов. Из пола, из стен, из самих машин торчали всевозможные рычаги. Десятки гномов тянули их и толкали – а иногда и то и другое сразу.
      – Надобно полагать, – безнадежным голосом спросил Фисбен. – Испытательная лаборатория расположена не на первом этаже?
      Гнош покачал головой:
      – На пятнадцатом.
      Старый маг испустил вздох глубочайшей, прочувствованной скорби.
      Неожиданно раздался ужасающий скрежет, от которого у Таса заныли зубы.
      – Ну вот, для нас все готово. Идемте, – сказал Гнош.
      Тас вприпрыжку последовал за ним, и Гнош подвел их с Фисбеном к гигантской катапульте. Какой-то гном поторопил их раздраженным движением руки, указывая на длинную вереницу соплеменников, ожидавших своей очереди у машины. Тас мигом взлетел на сидение и стал с предвкушением смотреть вверх. Оттуда, с балконов, расположенных на разной высоте, на него смотрели гномы. Каждого окружали исполинские механизмы. Там были свистки, тьмы канатов и еще какие-то бесформенные тюки, свисавшие со стен наподобие летучих мышей.
      Гнош вскочил на катапульту следом за Тасом, отчитывая не в меру проворного кендера:
      – Старшихнадопропускать, юноша, такчтослезайкаотсюданемедленно… – и он, проявив немалую силу, за руку стащил Тассельхофа с сидения. – Старый магдолженотправитьсяпервым…
      – Да что вы, что вы, не стоит, – засопротивлялся Фисбен. Пятясь, он запнулся о веревку и с размаху сел в бухту каната. – Кажется, я припоминаю заклинание, которое вознесет меня прямиком наверх. Левитация, понимаете ли. Как бишь там?.. Сейчас, минуточку…
      – Кажется, вы торопились, – строго сказал Гнош, сердито глядя на Фисбена. Гномы, стоявшие в очереди, разразились криком и принялись толкаться.
      – Ладно, ладно… – И с помощью Гноша маг забрался на сидение. Гном, управлявший спусковым рычагом катапульты, повернулся к Гношу и прокричал нечто, звучавшее приблизительно так:
      – Ктрыйурнь?
      Гнош вытянул руку вверх, указывая, и прокричал в ответ:
      – Скимбош!
      Оператор шагнул к одному из нескольких пультов, от которых тянулось чудовищное количество веревок, уходивших в бесконечную высоту. Бедолага Фисбен обреченно сидел на сидении. Он все еще пытался вспомнить заклятие.
      – А сейчас, – прокричал Гнош, отводя Таса в сторонку для наилучшего обозрения, – сейчас он подаст сигнал. Ага, есть!
      Оператор дернул одну из веревок.
      – Зачем это? – спросил Тас.
      – На Скимбоше, то есть на пятнадцатом уровне, зазвонил колокольчик, и они знают, что надо встречать пассажира.
      – А что, если колокольчик не прозвонит? – громко спросил Фисбен.
      – Тогда сработает второй, и они узнают, что первый не зазвонил и…
      – А как мы здесь узнаем, позвонил он или не позвонил?
      – Никак. ЭтокасаетсяСкимбошаавовсененасипотом…
      – Меня так очень даже касается, знают они, что я лечу, или не знают! – крикнул Фисбен. – Я что, прямо так и упаду им на головы?
      – Нет, – гордо сказал Гнош. – Видишьлимы…
      – Вылезаю! – заявил Фисбен.
      – Погоди! – разволновавшийся Гнош говорил все быстрей и быстрей. – Ониготовытебявстретить…
      – Кто готов?
      – Скимбош! Ониготовыпойматьтебясетью…
      – Нет уж! – побелел Фисбен. – Ни за какие коврижки!
      И он спустил ногу с сидения. Но слезть не успел: оператор взялся за рычаг, раздался скрежет, и катапульта начала поворачиваться. Фисбен едва не потерял равновесия, шляпа съехала ему на глаза.
      – Что происходит? – завопил Тас, силясь перекрыть шум.
      – Прицеливаются! – ответил Гнош. – Все вычислено заранее, осталось толькозанятьпозициюизапуститьпассажира…
      – А что там насчет сети?
      – Маг взлетит прямо на Скимбош – нет-нет, никакой опасностинетив помине, нашиисследованияподтверждают, чтолетатьгораздобезопаснее, нежели ходить, так вот, в верхнейточкетраектории, когдаонтолькотольконачнет снижаться, Скимбош выбросит сеть и поймает его – вот так… – Гнош сделал рукой движение, словно ловил муху, – а потом подтянет его и…
      – Тут, наверное, нужна потрясная точность! – восхитился Тас.
      – Точность безупречна: мы изобрели специальный крючок, который ее обеспечивает, хотя… – Гнош поджал губы, брови сдвинулись к переносице. – Хотя иногда что-то вносит погрешность. Впрочем, этим занимается комиссия…
      Оператор дернул рычаг, и Фисбен с пронзительным воплем полетел вверх.
      – Ох ты, – глядя вверх, сказал Гнош. – Никак опять…
      – Что? Что там? – завопил Тас, силясь разглядеть, что произошло.
      – Сетка слишком рано раскрылась, – Гнош покачал головой. – Уже второй случай за сегодня, и опять на Скимбоше! Ох, и намылимжемыхолкуГильдииСетей наследующемсобрании…
      Тас не слышал его: он смотрел на Фисбена. Тот мчался все выше и выше, возносимый могучим броском катапульты. И тут кендер разглядел, о чем говорил Гнош. Вместо того, чтобы развернуться после пролета мага, сеть на пятнадцатом уровне развернулась до того. Вот Фисбен врезался в нее и на мгновение завис, раскинув руки и ноги. Потом полетел вниз.
      В тот же миг ударили гонги и колокола.
      – Это я и так понимаю, – вздохнул Тас. – Это тревога, означающая, что сеть не сработала.
      – Вот именно, тревога, но тревожиться не о чем. Шутка, – хихикнул Гнош. – По этому сигналу срабатывает устройство, раскрывающее сеть на уровне тринадцатом, как раз вовремя, чтобы… поди же ты, не успели… ну, на этот случай есть еще двенадцатый уровень…
      – Сделайте что-нибудь! – заорал Тас.
      – Говорю тебе, волноватьсярешительнонеочем! – рассердился Гнош. – Лучшепослушай, какиеунасещеесть запасныеустройстванаслучайаварии. Таквот они… Вот они как раз и сработали…
      И на глазах у изумленного Таса разом раскрылось шесть здоровенных бочек, висевших на третьем уровне по стенам, и площадку в середине зала засылал толстый слой мягких губок. Делалось это, видимо, на тот случай, если ни одна сеть ни на одном уровне не успеет сработать. По счастью, сеть третьего уровня в самый последний момент подхватила падавшего мага. И, опутав, подтянула его к балкону. Ругался он так, что гномы, стоявшие на балконе, долго не решались выпутать его из сети.
      – Порядок, – сказал Гнош. – Атеперьтвояочередь…
      – Еще вопросик! – уже с сидения прокричал ему Тас. – А что, если и та штука с губками не поспеет сработать?
      – Гениальный вопрос! – обрадовался Гнош. – Если губки запаздывают, тревогаотключается, ипоэтомусигналу наполвыливается большаябочкаводы. И посколькугубкиужетам, этосильнооблегчаетуборку…
      Оператор дернул рычаг.
 
      Испытательная лаборатория Таса разочаровала. Он предвкушал зрелище множества необычайных предметов, но, против его ожиданий, комната оказалась почти пуста. Освещалась она при посредстве скважины, пробуренной наружу сквозь толщу горы: через нее внутрь проникал солнечный свет. Это простое, но поистине гениальное приспособление было подсказано гномам-механикам заезжим гномом другого племени; он называл свое осветительное устройство «окном». Жители горы Небеспокойсь страшно им гордились.
      В комнате стояло три стола – и почти ничего более. На среднем столе, вокруг которого стояло множество гномов, покоилось Око Дракона. Рядом с ним лежал хупак.
      Тас с интересом подметил, что Око вновь приняло свои истинные размеры. На столе лежал большой хрустальный шар, а в нем перетекал и клубился молочный туман. Подле Ока стоял страж – молодой Соламнийский Рыцарь. Судя по всему, он жестоко мучился скукой. Впрочем, при виде незнакомцев выражение его лица мгновенно переменилось.
      – Всевполномпорядке, – поспешно успокоил его Гнош. – Это те двое, о которыхговорилосьвписьмегосударяГунтара… – И Гнош повел своих подопечных к столу. Глаза гнома так и сияли: – Око Дракона! После стольких лет…
      – Каких еще лет? – резко спросил Фисбен, останавливаясь на некотором расстоянии от стола.
      – Понимаешь ли, – начал объяснять Гнош, – каждому гному при его появлении на свет назначается Цель Жизни, которую он впоследствии и стремится исполнить. Так вот, моейЦельюЖизнибылоизучениеОкаДраконаистех самыхпоркак…
      – Но ведь «глаз дракона» никто не видел много-много веков! – сказал Тас недоверчиво. – Никто о них даже и не знал! Как же это могло стать твоей Целью Жизни?
      – Ну, мы-то о них знали, – ответил Гнош. – Точно такая же Цель была у моего дедушки, а потом у отца. Оба так и умерли, ни разу даже не увидев Ока. Я думал, чтоимнеуготованотоже, итутоновдругпоявилось. Теперьможноне беспокоитьсяотом, чтомоясемьясчастливодостигнетпосмертия…
      – Ты хочешь сказать, что твоя семья не получит… э-э… посмертия, пока Цель Жизни не будет достигнута? – спросил Тас. – Но тогда твои покойные…
      – …вполне возможно, претерпевают большие неудобства, где бы они теперь ни были, – сказал Гнош и вдруг воскликнул: – Батюшки-светы!
      С Оком Дракона произошла удивительная перемена. Оно замерцало ярчайшими красками – ни дать ни взять в большом возбуждении.
      Бормоча странные слова, Фисбен подошел к Оку и возложил на него ладонь… Око мгновенно сделалось черным. Фисбен обвел комнату таким суровым, поистине пугающим взглядом, что даже Тас попятился прочь. Зато рыцарь сорвался с места и прыгнул вперед.
      – Вон отсюда! – прогремел маг. – Все вон!
      – У меня приказ: ни под каким видом не покидать Око, и я не… – рыцарь потянулся к мечу, но Фисбен еще что-то шепнул, и молодой воин, обмякнув, мешком повалился на пол.
      Гномы уже испарились из комнаты. Остался один Гнош, мучительно заламывавший руки.
      – Пойдем, Гнош! – дергал его Тас. – Я еще не видел его таким, так что давай-ка лучше сматываться подобру-поздорову! Как превратит нас в овражных гномов или еще во что похуже…
      Всхлипывая, Гнош дал кендеру вывести себя наружу. Переступая порог, он попытался еще раз обернуться, но дверь сама собой захлопнулась перед его носом.
      – Моя Цель Жизни… – простонал гном.
      – Не волнуйся, все будет в порядке, – сказал Тас, хотя на самом деле ни малейшей уверенности не ощущал. Выражение лица Фисбена ему весьма не понравилось. Более того: само лицо, казалось, принадлежало уже не Фисбену, а… Тас предпочел не строить догадок.
      Тас внезапно продрог, а кишки в животе, похоже, завязались узлом. Гномы приглушенно переговаривались, бросая на него не слишком дружелюбные взгляды. Тас облизнул губы, пытаясь отделаться от горького привкуса во рту. Потом отвел Гноша в сторонку и тихо спросил:
      – Успели вы что-нибудь выяснить насчет Ока, пока изучали его?
      – Ну… – задумался Гнош. – Лично я установил, что там, внутри, что-то есть, или кажется, что есть, потому что один раз я долго, очень долго смотрел на него, но ничего особенного так и не заметил, и вот, когда я уже хотел уходить, там, внутри, в тумане, проплыли слова…
      – Слова? – насторожил уши Тас. – Какие слова?
      Гнош покачал головой.
      – Не знаю, – проговорил он очень серьезно. – Я не сумел их прочесть. И не только я, но даже ученые из Гильдии Иностранных Языков…
      – Магия, вероятно, – пробормотал Тас.
      – Похоже, – печально согласился Гнош. – Я тоже об этом подумал…
      Дверь растворилась так, как если бы там, за нею, что-то взорвалось.
      Гнош, охваченный ужасом, крутанулся на месте. На пороге стоял Фисбен; в одной руке он держал небольшой черный мешочек, в другой – свой посох и Тасов хупак. Гнош ринулся мимо него в комнату.
      – Око!.. – заверещал он и от расстройства внезапно обрел краткость речи: – Ты его забрал!
      – Да. Гнош, – сказал Фисбен. – Именно так.
      В голосе мага звучала усталость, и Тас сразу определил наметанным глазом, что он был на грани изнеможения. Лицо его посерело, глаза закрывались сами собой. Он тяжело опирался на посох.
      – Пошли, мальчик мой, – сказал он гному. – И ни о чем не волнуйся. Твоя Цель будет достигнута. Но сперва Око должно предстать перед Советом Белокамня…
      – Пойти? С тобой?.. – Гнош снова заломил руки, на сей раз от волнения. – На Совет?.. И там, возможно, меня попросят сделать доклад?..
      – Вне всякого сомнения, – сказал Фисбен.
      – Сей момент! Дайтетолькособраться. Гдетаммоибумаги…
      И Гнош умчался. Фисбен обернулся к остальным гномам, которые потихоньку подкрадывались к нему, необычайно заинтересованные его посохом. И так грозно сдвинул брови, что гномы шарахнулись назад и исчезли за дверью лаборатории.
      – Ну как, выяснил что-нибудь?.. – спросил Тас, не без опаски подходя к Фисбену. Старого волшебника, казалось, окутывала тьма. – Я надеюсь, гномы ничего с Оком не сделали?
      – Нет, – вздохнул Фисбен. – К счастью для них. Потому что оно все еще жизнеспособно и очень могущественно. И теперь немногим предстоит принять решения, от которых будут зависеть судьбы многих. Быть может, даже целого мира…
      – О чем ты? Разве не совет будет решать?
      – Ты не так понял, сынок, – ласково проговорил Фисбен. – Давай-ка чуточку передохнем… – Маг сел на пол, прислонившись к стене. И продолжал, покачав головой: – Я сосредоточил на Оке всю свою волю, Тас… Нет, не затем, чтобы повелевать драконами, – добавил он, видя округлившиеся глаза кендера. – Я заглянул в будущее…
      – И… и что там? – спросил Тас нерешительно. Лицо мага было слишком печально, и Тас вовсе не был уверен, что ему непременно хочется знать.
      – Я видел две дороги, уходившие вдаль, – сказал Фисбен. – Если мы изберем ту, что полегче, сначала покажется, что все идет как надо, но в конце опустится тьма – опустится уже навсегда. Если же мы выберем другую дорогу, путь наш будет нелегок. Он будет стоить жизни иным из тех, кого мы с тобой любим, сынок. И, что гораздо хуже, кое-кто из них может поплатиться душой. Но лишь величайшими жертвами окупается надежда целого мира…
      Фисбен закрыл глаза.
      – И во всем этом замешано Око? – дрожа, спросил Тас.
      – Да.
      – И ты з-знаешь, что н-нужно делать, чтобы… чтобы выбрать тот т-трудный путь?
      Тас с ужасом ждал ответа.
      – Знаю, – ответил Фисбен негромко. – Но решать я не властен. Решать будут другие…
      – Понятно, – вздохнул Тас. – Кто-нибудь важный, наверное. Какие-нибудь короли, знатные эльфы или вельможные рыцари…
      «Будет стоить жизни иным из тех, кого мы любим», – отдавались у него в голове слова старого мага. Тас почувствовал, как перехватило горло, и опустил голову на руки. Нет, с этим приключением определенно что-то было не так! Ну вот куда, спрашивается, подевался Танис? И славный старина Карамон?.. И милая проказница Тика?.. Он тщетно старался поменьше думать о них, особенно со времени того сна…
      …И Флинт. И зачем только я ушел без него, думал Тас, чувствуя себя очень несчастным. А вдруг он умер? А вдруг его больше нет? Жизни тех, кого любим… Это что же получится, если мы начнем погибать? Да я никогда об этом даже не думал! Я всегда был уверен, что уж вместе-то мы кого угодно побьем! А врозь? Зачем мы разлучились? Вот с тех пор все через пень-колоду и покатилось…
      Широкая ладонь Фисбена гладила его хохолок – красу и гордость кендера. Впервые в жизни Тас чувствовал себя маленьким. Слабым, испуганным и одиноким. Старый волшебник обнял его. Тас зарылся лицом в просторный рукав его одеяния и горько заплакал.
      – Да, – сказал Фисбен. – Кто-нибудь очень важный…
 

6. СОВЕТ БЕЛОКАМНЯ. ОЧЕНЬ ВАЖНАЯ ПЕРСОНА