Молча и задумчиво смотрел Зебулах на Золотую Луну, стоявшую среди развалин Истара. В волосах молодой женщины, казалось, таился солнечный свет, которому не суждено было более коснуться останков древнего города. Прекрасное лицо было отмечено следами тяжких и темных дорог, которые ей выпало прошагать. Но следы пережитого не портили ее красоты – нет, они скорее подчеркивали ее. В синих глазах светилась мудрость и затаенное счастье: она ведь несла в своем чреве новую жизнь.
Взгляд мага обратился к мужчине, нежно обнимавшему подругу. Его суровое лицо тоже щедро отметили страдания и труды далеких дорог. Но в темных глазах была та же любовь, а могучие руки бережно и заботливо обнимали женские плечи.
А может, и зря я столько времени провел под водой, подумалось Зебулаху, и он вдруг почувствовал себя очень старым и очень несчастным. Может, и я сумел бы кому-то помочь, если бы остался наверху и, как эти двое, направил жар своего гнева на поиск ответов. Вместо этого я дал гневу разъесть свою душу, так что в конце концов мне только и оставалось спрятать его здесь…
– Пойдемте, – сказал Речной Ветер. – А то как бы Карамону не взбрело в голову самому пойти разыскивать нас. Не удивлюсь, если он уже где-нибудь бродит…
– Пожалуй, – кашлянув, сказал Зебулах. – И правда, пойдемте. Только, по-моему, эти парень с девушкой вряд ли куда ушли. Он был совсем слаб…
– Он был ранен? – обеспокоенно спросила Золотая Луна.
– Телесно – нет, – ответил Зебулах, сворачивая в захламленный проулок и направляясь к полуобрушенному зданию. – Ранен был его дух. Я понял это еще прежде, чем девушка рассказала мне о его брате-близнеце…
Ясный лоб Золотой Луны прочертила морщинка. Она сжала губы.
– Прости, госпожа с Равнин, – улыбнулся Зебулах, – но я как раз вижу в твоем взгляде огонь того самого кузнечного горна…
Жрица залилась румянцем.
– Я же говорила тебе, что мне еще очень далеко от совершенства. Да, мне следовало бы принять как должное и самого Рейстлина, и то, что он сотворил со своим братом. Мне следовало бы верить, что все это – лишь необходимый шаг на пути к величайшему благу. Мало ли чего не в состоянии постичь мой скудный рассудок! Но, боюсь, это превыше моих сил. И я молю Богов только о том, чтобы больше с ним не встречаться.
– А я – нет, – неожиданно проговорил Речной Ветер, и голос его не предвещал Рейстлину добра. – Я – нет, – повторил он угрюмо.
Карамон лежал с открытыми глазами, глядя во тьму. В его объятиях сладко спала Тика. Он слышал ее тихое дыхание и чувствовал, как билось ее сердце. Он хотел осторожно погладить рыжие кудри, но Тика шевельнулась от прикосновения, и он отвел руку, боясь ее разбудить. Пусть отдохнет. Только Богам ведомо, сколько она просидела над ним без сна. Он, впрочем, знал, что она ему все равно не расскажет. Он уже спрашивал. Она только рассмеялась и обозвала его храпуном.
И все-таки голосок ее задрожал, и в глаза ему она не смотрела.
Карамон коснулся губами ее плеча, и Тика, не просыпаясь, прильнула поближе к нему. Он улыбнулся, но потом у него вырвался вздох. Всего несколько недель назад он торжественно клялся ей, что нипочем, мол, не покусится на ее любовь, пока не уверится, что сможет целиком и полностью принадлежать ей – не только телом, но и душой. «Мой первый долг – это долг перед братом, – примерно так он тогда выразился. – Я – его внешняя, телесная сила…»
И вот Рейстлина нет. Он обрел собственную силу, И сказал Карамону: «Ты мне больше не нужен».
Мне бы радоваться, сказал себе Карамон, глядя во тьму. Я люблю Тику, и она любит меня. И теперь, кажется, ничто больше не мешает нашей любви. Теперь я могу безраздельно посвятить себя ей. Она станет для меня самым главным на свете. Как щедро и беззаветно она любит, как заслуживает ответной любви…
О Рейстлине этого не скажешь. По крайней мере, они все так думают. Сколько раз Танис говорил Стурму – полагая, конечно, что я не слышу, – и чего это, мол, Карамон без конца терпит его язвительный тон и бесконечные попреки, почему позволяет собой помыкать? Я видел, с какой жалостью они на меня смотрели. Я знаю, они считают меня тугодумом. Ну да, по сравнению с Рейстлином я и впрямь тугодум. Они считают, что я – туповатый упряжный бык, отвыкший жаловаться на ярмо. Вот каким я им кажусь…
Разве они могут понять? Они и знать не знают, как это – быть необходимым. Они, в общем, могли без меня обойтись. Даже Тика. Никому я не нужен так, как нужен был Рейсту. Они ведь не слышали, как он с криком вскакивал по ночам, когда мы были маленькими. Нас с ним так часто оставляли одних. Некому было услышать его крик и утешить его в темноте – кроме меня. Он сам потом не мог вспомнить своих снов, но я-то знаю, что они были ужасны. Как дрожало от страха его маленькое, тощее тельце!.. И глаза были круглые от ужаса, который он один только и видел. Он всхлипывал, прижимаясь ко мне… И тогда я начинал рассказывать ему веселые сказки и пускал плясать по стенам забавные тени, гоня прочь ночные кошмары.
«Смотри, Рейст! – говорил я ему. – Видишь крольчат?» И растопыривал два пальца, и шевелил ими, точно кролик ушами…
И он постепенно успокаивался, переставая дрожать. Нет, он не смеялся. И не улыбался. Даже тогда, в детстве. Но страх оставлял его, и мне было довольно.
«Я посплю. Я так устал, – шепнет он, бывало, и крепко ухватится за мою руку. – Ты посиди со мной, Карамон. Постереги меня. Не подпускай их… Не отдавай меня им…»
«Ясное дело, Рейст. Пускай только сунутся, я их!..» – пообещаю я твердо. И тогда он улыбнется – почти улыбнется – и обессиленно закроет глаза. И, конечно, я сдержу обещание – а как же иначе? Я останусь сидеть над ним и не усну. Забавно. Может, я действительно не подпускал их к нему, потому что, пока я его караулил, ему никогда не снились страшные сны…
И даже потом, когда мы выросли, он порой вскрикивал по ночам и по-детски тянулся ко мне. И я всегда был рядом.
Как же он теперь без меня?.. Как же так, ведь он будет совсем один в темноте… испуганный, заблудившийся…
А я без него как же?..
Карамон зажмурился и заплакал – молча, чтобы не потревожить спящую Тику…
7. БЕРЕМ. НЕОЖИДАННАЯ ПОМОЩЬ
– …вот, собственно, и все, – завершил Танис рассказ о том, что с ними случилось.
Аполетта слушала его с неослабным вниманием; зеленые глаза не покидали лица полуэльфа. Она ни разу не перебила его. Когда он кончил, она долго молчала, в глубоком раздумий опустив голову на руки, сложенные на каменных ступенях, что уводили в глубокую тихую воду. Танис не мешал ей. Глубочайший, безмятежный покой, царствовавший в этом удивительном подводном мире, утешал и исцелял его измученный дух. Дошло до того, что мысль о возвращении назад – в грубый мир слепящего солнца и резких звуков – начала внушать ему смутный страх. Насколько проще было бы забыть обо всем и остаться здесь, под толщей океана… затеряться, навеки укрыться в благословенной тиши…
– А о нем ты что скажешь? – спросила наконец Аполетта и кивнула на Берема.
Танис со вздохом вернулся к реальности.
– Не знаю, – сказал он. Пожал плечами и оглянулся на Берема: тот с отсутствующим видом смотрел во тьму пещеры. Губы его двигались, словно повторяя затверженную молитву. – Если верить Владычице Тьмы, он – ключ ко всему. Разыскать, мол, его – и победа в кармане.
– Что ж, он у вас, – сказала Аполетта. – Означает ли это, что вы победили?
Танис озадаченно моргнул: неожиданный вопрос застал его врасплох. Он задумчиво поскреб в бороде… Подобное ему как-то и в голову не приходило.
– Ну да, он у нас, – пробормотал полуэльф. – Но что нам с ним делать? Что в нем такого, что могло бы обеспечить победу одной из сторон?..
– А сам он не знает?
– Уверяет, что нет.
Аполетта сдвинула брови, приглядываясь к Берему.
– По-моему, он лжет, – сказала она после некоторого раздумья. – Впрочем, он – человек, а я не возьмусь утверждать, что хорошо знаю людей. Иной раз они мыслят так странно. Есть, пожалуй, только один способ выяснить наверняка. Нужно отвести его в Храм Владычицы Тьмы, что в Нераке.
– Нерака! – поразился Танис. – Но ведь именно там…
И тут за его спиной раздался дикий крик ужаса. Крик был таков, что Танис едва не сорвался в воду. Рука судорожно сжала осиротевшие ножны. Он крутанулся на месте, ожидая увидеть, самое малое, стаю драконов… И выругался.
Сзади не было никого, кроме Берема, смотревшего на него круглыми от страха глазами.
– Да что с тобой. Берем? – спросил Танис раздраженно. – Увидел что-нибудь?
– Нет, полуэльф, он ничего не увидел, – проговорила Аполетта. Она с интересом приглядывалась к Берему. – Он закричал, когда я сказала «Нерака»…
– Нерака!.. – эхом откликнулся Берем и одичало затряс головой. – Зло!.. Страшное зло! Нет!.. Я не хочу…
– Ты сказал, что это твои родные места, – Танис шагнул к нему.
Берем со всей твердостью отрицательно покачал головой.
– Ты сам мне сказал! Только что!
– Я оговорился, – заюлил Берем. – С кем не бывает. Я имел в виду… э-э-э… Такар. Да, Такар. Вот я откуда…
– Нет, человек, ты говорил о Нераке. И ты знаешь, что там теперь великий Храм Владычицы Тьмы! Там, в Нераке! – непреклонно настаивала Аполетта.
– Правда?.. – Берем смотрел на нее широко открытыми, по-детски невинными голубыми глазами. – Владычица Тьмы?.. Храм в Нераке?.. Нет, там ничего нет, только маленькая деревушка. Моя деревня… – Тут он схватился за живот и согнулся, точно скрученный внезапным приступом боли. – Мне… мне плохо… оставьте меня в покое… – забормотал он, оседая на мраморные ступени у края воды. И опять уставился во тьму, держась за живот.
– Берем! – раздосадованно окликнул его Танис.
– Плохо… плохо мне… – бормотал тот безучастно.
– Сколько, ты говоришь, ему лет? – спросила Аполетта.
– За триста. По крайней мере, он сам так утверждает, – ответил Танис с глубочайшим отвращением. – Даже если он приврал вдвое, все равно получается сто пятьдесят с гаком. Тоже ничего себе возраст, во всяком случае, для человека…
– А знаешь, – задумчиво проговорила Аполетта, – с неракским Храмом связана какая-то тайна. Насколько нам известно, он совершенно внезапно возник там после Катаклизма. И вот перед нами человек, чья история уходит корнями в то же самое место и в то же самое время. Не странно ли?
– И даже очень, – согласился Танис, косясь на Берема.
– Да. Возможно, это всего лишь совпадение. Но если присмотреться к совпадениям как следует, увидишь за ними судьбу. Так говорит мой муж, – и Аполетта улыбнулась.
– Совпадение или нет, – сказал Танис, – а только как-то с трудом верится, чтобы я вот так запросто вошел в Храм и поинтересовался у Владычицы, зачем это, дескать, она по всему свету ищет парня с зеленым камнем в груди…
И Танис снова присел на ступени у края воды.
– Пожалуй что так, – согласилась Аполетта. – Я, однако, даже после твоего рассказа с трудом верю, что она стала настолько могущественна. Куда, интересно, смотрело все это время племя благородных драконов?
– Благородные драконы!.. – потрясенно повторил Танис. – Что еще за благородные драконы?..
Настал черед Аполетты изумляться.
– Как, разве ты не знаешь?.. Добрые, благородные драконы… Золотые, серебряные, бронзовые… И о Копьях ты ничего не слыхал? Не хочешь же ты сказать, что серебряные драконы не отдали вам Копья, которые они взялись хранить у себя?..
– Я никогда не слыхал о серебряных драконах, – ответил Танис. – Только в одной старой песне о Хуме. То же и с Копьями. Мы столько разыскивали их, но не нашли даже и следа. Я начинал уже думать, что их и на свете-то никогда не было. Детские, мол, сказочки…
– Ох, не нравится мне это! – Аполетта опустила на руки подбородок, прекрасное лицо побледнело. – Что-то не так! Где благородные драконы? Почему они не вышли на битву со Злом? И я тоже хороша: отмахивалась от слухов о возвращении морских драконов. Я была уверена, что благородное племя нипочем этого не допустит… Но если оно куда-то исчезло – а по твоим словам, полуэльф, именно так и выходит, – это значит, что мой народ и вправду в опасности… – Она подняла голову и прислушалась: – Ага, сюда идет мой муж и ведет с собой всех твоих друзей. – И она оттолкнулась от края: – Нам с ним надо вернуться к моему народу и обсудить, что нам следует предпринять.
– Погоди! – заторопился Танис. Теперь и он услышал приближающиеся шаги. – Вы еще не показали нам, где выход наружу! Нам нельзя здесь задерживаться!..
– Но я не знаю никакого выхода, – сказала Аполетта. Ее руки сновали в воде, поддерживая голову над поверхностью. – И Зебулах не знает. Это не наша забота.
– Так ведь мы будем блуждать в этих руинах я не знаю сколько недель! – выкрикнул Танис. – А то вообще до скончания века! Ты ведь не будешь утверждать, что люди никогда не удирали отсюда? А? Или они так здесь и помирают?..
– Я уже сказала, – холодно повторила Аполетта. – Это не наша забота.
– Ну так позаботьтесь!.. – закричал Танис. Его голос породил над водой странное эхо. Берем вскинул глаза и испуганно отодвинулся подальше. Глаза Аполетты гневно сузились, и Танис прикусил губу. Ему стало стыдно. – Прости… – начал он, но тут подошла Золотая Луна и положила руку ему на плечо.
– Танис, – сказала она. – Что происходит?..
– А-а, все равно ничего не поделаешь, – вздохнул он и посмотрел в ту сторону, откуда пришла жрица. – Ну что, нашли Тику с Карамоном? Как они?..
– Нашли, – ответила Золотая Луна и тоже обернулась назад. Тика и Карамон медленно спускались по ступеням, следуя за Речным Ветром и Зебулахом. Тика благоговейно озиралась кругом. Карамон – и это бросилось Танису в глаза – смотрел прямо перед собой. Присмотревшись к богатырю, Танис покосился на Золотую Луну.
– Ты не ответила на мой второй вопрос, – сказал он тихо.
– Тика в порядке, – так же тихо проговорила та. – А вот Карамон…
И она покачала головой.
Действительно, на Карамона было прямо-таки страшно смотреть. Танис не узнавал добродушного, неунывающего великана в угрюмом мужчине со следами слез на лице, с глазами, в которых залегла глубокая тьма…
Заметив потрясенный взгляд полуэльфа. Тика поближе придвинулась к Карамону и взяла его под руку. Казалось, ее прикосновение развеяло мрачные мысли воителя. Вот он повернул голову и улыбнулся подруге. Но даже в его улыбке проглядывало нечто такое – печаль? горькая нежность? – чего и в помине не было прежде…
Танис снова вздохнул. А то ему было мало всяческих сложностей. Если древние Боги вправду вернулись, что же, спрашивается, эти Боги делают с нами, сказал он себе. Хотят выяснить, какое именно бремя мы можем вынести, не сломавшись?.. Их, наверное, забавляет эта игра. Загнать нас на дно морское… А может, попросту сдаться? Почему бы, в самом деле, и не остаться тут жить? На кой шут нам искать выход отсюда? Остаться – и поскорее забыть обо всем. О драконах. О Рейстлине. О Китиаре…
– Танис, – Золотая Луна легонько встряхнула его за плечи.
Они обступили его. Своего вожака. И ждали, чтобы он сказал им, что делать.
Он кашлянул, прочищая горло, и попытался заговорить, но голос сорвался, и пришлось начать снова.
– Ну что вы на меня смотрите… – прохрипел он наконец. – Я не лучше вашего представляю, как быть. Похоже, мы тут застрянем. Выхода нет!
Но они не отводили глаз, и в глазах этих все так же светилась непоколебимая вера. Таниса охватила ярость.
– Хватит! – вырвалось у него. – Я вам больше не вождь! Понимаете вы или нет, как я вас подвел! Это я виноват! Во всем виноват! Пускай теперь кто-нибудь другой…
И он отвернулся, пытаясь скрыть слезы, неудержимо хлынувшие из глаз. Он незряче смотрел в темную воду, стараясь справиться с собой. И только услышав голос Аполетты, сообразил, что эльфийка все это время наблюдала за ним.
– Быть может, – медленно проговорила жительница моря, – я все-таки сумею вам помочь.
– О чем ты, Аполетта? – испугался Зебулах и поспешил к краю воды: – Подумай хорошенько…
– Вот я и подумала, – ответила Аполетта. – Полуэльф говорит, нашей первой заботой должно стать то, что происходит теперь в мире, И он прав. Нас ведь тоже может постигнуть то, что случилось с нашими братьями Сильванести. Они отвернулись от мира и тем самым позволили силам Тьмы и Зла заполонить их страну. Мы, по счастью, вовремя получили предупреждение. И, значит, мы еще можем дать бой Злу. Возможно даже, ваше появление здесь спасло нас, полуэльф, – добавила она очень серьезно. – Мы должны отплатить вам за это.
– Если так, то помогите нам вернуться в наш мир, – сказал Танис.
Аполетта кивнула.
– Я сделаю это. Куда бы вы хотели попасть?
Танис вздохнул и мотнул головой. Ему ничего не приходило на ум.
– Все равно, пожалуй, – проговорил он устало.
– В Палантас, – неожиданно сказал Карамон. Его низкий голос глухо отдался под сводами пещеры.
Все уставились на него; каждому стало не по себе. Речной Ветер угрюмо нахмурился.
– Нет, – сказала Аполетта, вновь подплывая к краю ступеней. – В Палантас вас доставить я не могу. Наши владения простираются лишь до Каламана. Далее мы не отваживаемся путешествовать. За Каламаном лежит древняя родина морских драконов. Так что, если то, о чем ты рассказал мне, правдиво…
Утерев нос и глаза, Танис вновь повернулся к друзьям.
– Ну? – спросил он. – Еще предложения есть?
Они молча смотрели на него. Потом вперед выступила Золотая Луна.
– Рассказать тебе одну историю, Полуэльф? – сказала она и ласково взяла его за плечо. – Историю о мужчине и женщине, одиноких, испуганных и заблудившихся. И вот они вошли в гостиницу, неся с собой… нечто. Женщина спела песню, а голубой хрустальный жезл совершил чудо, и на путников набросилась толпа. И тогда со своего места поднялся один человек… вернее, не вполне человек… совсем чужой им и незнакомый. Он взял дело в свои руки. Он сказал: «Уходим через кухню… там черный ход…» – Она улыбнулась. – Не припоминаешь, о ком я говорю?
– Еще бы мне не помнить… – прошептал он, завороженный магией ее чудесного голоса.
– Так вот, мы ждем твоего решения, Танис, – просто сказала она.
Слезы снова застлали ему глаза… Он торопливо сморгнул их с ресниц. Потом огляделся. Суровое лицо Речного Ветра смягчилось улыбкой, а рука легла Танису на плечо. Карамон чуть помедлил, потом тоже шагнул вперед – и заключил Таниса в медвежьи объятия.
– Отнесите нас в Каламан, – обретя способность дышать, сказал Танис Аполетте. – Мы, в общем, туда и направлялись.
Друзья устроились на ночлег здесь же, у края воды. Следовало хорошенько отдохнуть и набраться сил перед путешествием, которое, по словам Аполетты, обещало быть длительным и трудным.
– На чем же мы отправимся? На лодке? – спросил Танис, глядя, как Зебулах скидывает алые одеяния и бросается в воду.
Аполетта оглянулась на мужа, легко парившего в воде подле нее.
– Вы поплывете, – сказала она. – Задумывался ли ты о том, каким образом мы доставили вас сюда? Наша магия – и магия моего мужа – позволит вам дышать водой с той же легкостью, с какой сейчас вы дышите воздухом.
– Вы хотите превратить нас в рыб?.. – с нескрываемым ужасом спросил Карамон.
– Можно назвать это и так, – ответила Аполетта. – Мы придем за вами в час отлива.
Тика крепко стиснула ладонь Карамона в своей, и от Таниса не укрылся взгляд, которым они обменялись. И он почувствовал величайшее облегчение. По крайней мере, один камень у него от сердца отвалился. Что бы там ни делалось в душе у Карамона, теперь у него был прочный якорь, который ни в коем случае не даст ему соскользнуть в темноту.
– Мы никогда не забудем, как тут было красиво, – негромко сказала Тика.
Аполетта лишь улыбнулась.
8. СКВЕРНЫЕ НОВОСТИ
– Папа! Папа!..
– Что, малыш?
Степенный рыбак, привыкший к беспрестанным – то восторженным, то изумленным – возгласам сынишки (тот как раз пребывал в счастливом возрасте, когда человек впервые открывает для себя мир), даже не поднял головы от работы. Что там на сей раз? Морская звезда, обсохшая на берегу? Или старый башмак, наполовину занесенный песком?.. Но тут маленький мальчик со всех ног полетел к отцу, чинившему сеть.
– Папа! – светловолосый мальчонка ухватился за отцовское колено и, конечно, тут же запутался в сети. – Там лежит красивая тетенька! Совсем мертвая! Она утонула!
– Что, маленький Рогар?.. – рассеянно переспросил рыбак.
– Красивая тетенька! Совсем мертвая! Она утонула! – терпеливо повторил мальчик. Его пухлый палец указывал назад, туда, откуда он только что прибежал.
– Какая тетенька?.. Утопленница?..
Мальчик кивнул и вновь указал вдаль по берегу.
Рыбак прищурился, заслоняя глаза от слепящего утреннего солнца. Потом вновь повернулся к сыну, и брови его строго сошлись к переносице.
– А не привираешь, сынок? – спросил он. – Смотри, не пришлось бы тебе сегодня стоя обедать…
Мальчик замотал головой, но все-таки потер ладошкой кругленький зад. Воспоминание было не из приятных.
– Я же обещал, папа, – сказал он.
Рыбак хмуро посмотрел на море. Ночью и вправду штормило, но, если бы какой-нибудь корабль разбился о скалы, он бы услышал. Не иначе, это городские опять вышли в море на одной из своих идиотских прогулочных калош, а домой засветло вернуться не поспели. Или – того хуже – убийство… Не одно уже тело вот так вынесло на берег с торчащим в сердце ножом!
Кликнув старшего сына, который вычерпывал воду из маленького тузика неподалеку, рыбак отложил работу и поднялся на ноги. Сперва он хотел послать младшенького за матерью, но передумал, вовремя вспомнив, что тот еще должен был проводить их к утопленнице.
– Ну что ж, где там твоя красивая тетенька? – И он со значением посмотрел на сынишку: не вздумай, мол, сочинять!
Маленький Рогар нетерпеливо потащил отца за собой. Старший брат шел следом, несколько приотстав: он уже достаточно повзрослел для того, чтобы со страхом думать о зрелище, которое должно было вот-вот предстать их глазам.
Они прошли совсем немного, когда рыбак ахнул и побежал бегом. Старший сын припустил за отцом.
– Кораблекрушение! Чтоб мне так жить, если это не кораблекрушение!.. – отдувался рыбак. – Уж эти мне сухопутные крысы. Жди хорошего, когда они в море суются шут знает на чем…
На берегу лежала даже не одна «красивая тетенька», а целых две. И при них – четверо мужчин. Каждый – в прекрасных одеждах. А кругом – обломки досок, видимо, все, что осталось от хрупкого прогулочного суденышка…
– Утонули, – жалостливо вздохнул меньшой. И нагнулся погладить одну из «тетенек» по щеке.
– Погоди-ка… – проворчал рыбак. Его пальцы ощутили, как бьется жилка на шее одной из женщин.
Первым зашевелился мужчина. Он выглядел лет на пятьдесят, то есть был заметно старше всех остальных. Он приподнялся и сел, непонимающе озираясь. Заметив рыбака, он испуганно вздрогнул и, встав на четвереньки, подполз к одному из спутников.
– Танис! Танис!.. – принялся он трясти его.
Бородатый парень очнулся и рывком сел на песке.
– Не бойтесь, – заметив их тревогу, сказал рыбак. – Мы не грабители. Мы хотим вам помочь. Ну-ка, Дэйви, беги быстро за мамой. Скажешь ей, пускай принесет одеяла и бутылочку бренди, оставшуюся после праздника… Не волнуйся, госпожа, все уже позади, – добавил он, помогая одной из женщин сесть. – Хорошенькое дельце, – пробормотал он уже про себя, поддерживая женщину за плечи. – Чуть не потонули, а воды почему-то не наглотались…
Закутав потерпевших кораблекрушение в теплые одеяла, рыбак с домочадцами проводили их к своему домику, стоявшему у самого моря. Хозяйка потчевала их бренди и знай вспоминала все новые «верные способы» помощи утопленникам. Малыш Рогар с законной гордостью разглядывал спасенных. Он знал, что в рыбацкой деревне целую неделю только и будет разговоров, что о его улове.
– Еще раз спасибо тебе за все, – сердечно благодарил Танис хозяина.
– Ваше счастье, что мы там оказались, – отвечал тот ворчливо. – Ладно, впредь будете осторожней. Вздумаете опять сунуться в море в подобной лохани – правьте к берегу при первых признаках непогоды!
– Да… да, спасибо, учтем, – замялся полуэльф. – Если ты еще будешь так любезен и объяснишь нам, где мы находимся…
– Город вон там, южнее, – махнул рукой рыбак. – Мили две-три. Дэйви отвезет вас на телеге.
– Вы очень добры к нам, – сказал Танис и вопросительно оглянулся на друзей. Они молча смотрели на него. Потом Карамон пожал плечами, и Танис спросил: – Мы… э-э-э… я понимаю, это звучит несколько странно, но нас столько носило по морю… Какой, говоришь, это город?..
– Каламан, конечно. Какой же еще? – в голосе рыбака появились нотки подозрения.
– Ну да, другому тут быть неоткуда, – и Танис, выдавив слабый смешок, оглянулся на Карамона. – Ну? Кто со мной спорил? Я же сразу сказал, что нас унесло с курса не так далеко, как тебе показалось…
– Нас? Унесло с курса?.. – У Карамона округлились глаза. Остренький локоть Тики тотчас воткнулся ему в ребра, и великан поспешно поправился: – Да-да, я, похоже, лопухнулся… как всегда. Ты же знаешь меня, Танис. Я в трех соснах заблужусь…
– Не перегибай, – чуть слышно шепнул Речной Ветер, и Карамон замолчал.
Рыбак, мрачнея, обвел их глазами.
– Ну и компания, – подытожил он угрюмо. – В жизни такой не видал. Не помнят, как их разбило. Не знают, где находятся. Сейчас спросят, на каком свете оказались… Не мое дело, конечно, но воображаю, как вы все вчера налакались. Хотите доброго совета? Ни ногой больше в лодку, ни в пьяном виде, ни в трезвом! Дэйви!.. Где там телега?..
Обведя спутников напоследок не слишком приязненным взглядом, он посадил на плечо меньшого и двинулся прочь – его ждала работа. Старший сын тоже исчез – наверное, пошел за телегой.
Танис вздохнул и повернулся к друзьям.
– Может кто-нибудь из вас сказать, как мы угодили сюда? И почему на нас эта одежда?
Они задумались… и принялись отрицательно качать головами.
– Я помню только Кровавое Море и водоворот, – сказала Золотая Луна. – Все остальное больше смахивает на сон.
– А я помню Рейста… – тихо и печально проговорил Карамон. Тикина рука сейчас же скользнула в его ладонь. Великан повернулся к ней, и глаза его потеплели. – А еще я помню…
– Тихо ты, – шикнула Тика и спрятала зардевшееся лицо у него на груди. Карамон поцеловал ее рыжие кудри. – Нет, – сказала Тика. – Это точно был не сон!
– Я тоже кое-что припоминаю, – мрачно сказал Танис, поглядывая на Берема. – Только все какими-то разрозненными кусками. Никак вместе не сложу… Ладно, подумаем лучше о будущем. Первым долгом надо добраться до Каламана и разузнать, что слышно. Лично я так даже не знаю, какой сегодня день! И даже – какой месяц. Потом…
– Палантас, – сказал Карамон. – Потом мы поедем в Палантас.
– Посмотрим, – кивнул Танис. В это время вернулся Дэйви с телегой, в которую была запряжена костлявая лошадь. – Слушай, – тихо сказал полуэльф Карамону. – Тебе в самом деле так уж необходимо разыскать брата? Ты в этом уверен?
Карамон не ответил.
Друзья прибыли в Каламан еще до полудня.
– Что происходит? – спросил Танис у Дэйви. Тот с трудом направлял коня по улицам, сплошь запруженным народом. – Праздник какой-нибудь?
В самом деле, большинство магазинов было закрыто, окна лавочек были наглухо заперты ставнями. На каждом углу стояли кучки возбужденно переговаривавшихся людей…
– По мне так больше смахивает на похороны, – сказал Карамон. – Ни дать ни взять помер кто-нибудь важный.
– Или война началась, – пробормотал Танис. И то сказать, женщины через одну всхлипывали и утирали глаза, мужчины смотрели скорбно и гневно, а присмиревшие дети, оставив веселые игры, со страхом поглядывали на родителей.
– Что не война – это точно, господин, – сказал Дэйви. – И не праздник – Весенний Рассвет справляли два дня назад. Даже и не знаю, в чем дело. Погодите минуточку, схожу разузнаю…
И он остановил лошадь.
– Давай, – кивнул Танис. – Хотя погоди. Почему не может быть, что война?
– Так мы ж ее выиграли! – Дэйви уставился на Таниса с неподдельным изумлением. – Прости, господин, но, во имя Богов, ты, верно, был здорово под мухой, коли и об этом уже позабыл! Золотой Полководец и ее добрые драконы…
– Ах да, – поспешно закивал Танис. – Как же, как же.
– Схожу-ка я на рыбный рынок, – и Дэйви спрыгнул с телеги. – Уж где-где, а тут все новости знают.
– Мы с тобой, – Танис сделал знак друзьям следовать за мальчиком.
– Эй, что слышно? – крикнул Дэйви, подбегая к группке мужчин и женщин, стоявших у ларька, от которого шел густой запах рыбы.
Несколько человек обернулись к нему и заговорили все разом. Подойдя следом за мальчиком, Танис расслышал обрывки фраз:
– Золотой Полководец в плену! Город обречен… люди разбегаются… злые драконы…
Впрочем, сколько ни пытались друзья, ничего более вразумительного им выяснить так и не удалось. Никто не желал особо распространяться в присутствии незнакомцев. Каламанцы подозрительно косились на них – и отходили в сторонку. Особое недоверие горожанам почему-то внушали их богатые одежды…
Спутники еще раз поблагодарили Дэйви за то, что подвез их до города, и оставили его среди приятелей-рыбаков. Посоветовавшись, они решили направиться на рыночную площадь – где-где, а там, надеялись они, удастся что-нибудь выяснить. Толпа делалась чем дальше, тем гуще; спустя некоторое время они попросту проталкивались вперед. Люди метались туда и сюда, суматошно расспрашивая друг друга и в отчаянии заламывая руки. Кое-кто, увязав домашний скарб в узлы, двигался в сторону городских ворот…
– Надо бы оружия купить, – угрюмо пробасил Карамон. – Не знаю уж, что у них тут стряслось, но ясно же, что ничего хорошего. И, кстати, как по-вашему, что это за «Золотой Полководец»? Похоже, важная шишка, причем такая, что без него все вот-вот прахом пойдет…
