Орден Рыцарей Такхизис был рожден во тьме снов на далеком и таинственном северном острове, называвшемся Цитадель Бури. Во время Войны с Хаосом все дома на острове погибли. Страшные, вздымавшиеся к самому небу валы обрушились на рыцарскую твердыню. Многие говорили, что это гнев Богини Моря Зебоим, горевавшей из-за гибели своего сына, Ариакана, главы Ордена Рыцарей Тьмы, разрушил остров. Когда воды отступили, на остров никто из живых не вернулся. Теперь крепость казалась слишком отдаленной, чтобы иметь практическую ценность для Рыцарей Такхизис, которые в Войне с Хаосом были побеждены, лишившись своей Владычицы и ее Замысла, но все же сохранили значительную часть своих сил.
      С учетом всех этих обстоятельств Рыцарь Ордена Черепа Мириел Абрена, явившись на первый Совет Отважных Героев, чувствовала в себе достаточно уверенности, чтобы потребовать пожалования новых земель на континенте уцелевшим Рыцарям Такхизис в уплату за их героические подвиги во время Войны. Совет даровал рыцарям уже захваченные ими территории, то есть королевство Квалинести (по обыкновению, очень немногих людей заботила судьба эльфов) и северо-восточную часть Ансалона, где располагались Нерака и сопредельные с ней земли. Хотя Нерака и ее окрестности и считались проклятыми, Рыцари Тьмы приняли этот дар и принялись восстанавливать былую мощь своего Ордена.
      Многие из присутствовавших на том Совете втайне надеялись, что рыцари задохнутся и погибнут в насыщенной серными парами атмосфере Нераки. Но Орден Рыцарей Тьмы не только не погиб, но, напротив, укрепился, чему немало способствовало мудрое руководство Абрены, Повелительницы Ночи, которая добавила к этому воинскому титулу политический титул генерал-губернатора Нераки. Абрена ввела новую рекрутскую политику, значительно менее избирательную и либеральную, чем прежняя, и с тех пор рыцари не знали проблем с пополнением своих рядов. В безрадостные дни, последовавшие за Войной с Хаосом, люди чувствовали себя угнетенными и одинокими. Тогда-то и зародилось в Ансалоне то мировоззрение, которое можно было назвать Культом Великого «Я» и главный лозунг которого гласил: «Все лучшее только мне».
      Усвоив это нехитрый принцип, Рыцари Тьмы учредили весьма разумное правление. Они не стали следовать по пути расширения личных свобод, зато всячески поддерживали торговлю и предпринимательство. Когда Келлендрос, великий синий дракон, захватил Палантас, он отдал власть над этим городом Рыцарям Тьмы. Ужасавшиеся при одной лишь мысли о том, как эти жестокие правители станут громить их прекрасный город, жители Палантаса были приятно удивлены, обнаружив, что буквально процветают под их опекой. И хотя палантасцы несли на своих плечах бремя огромных налогов, их доходы все же позволяли им под властью Рыцарей Тьмы относительно благополучное существование. Рыцари обеспечивали закон и порядок, боролись с Воровской Гильдией и стремились избавить город от овражных гномов, нашедших приют в канализационной системе.
      Битва, которая произошла после прибытия великих драконов на Кринн, сначала потрясла и разгневала Рыцарей Такхизис – многие из них потеряли в этой резне прислуживавших им драконов. Тщетно сражались рыцари с великой красной драконицей Малис и ее собратьями. Многие из них погибли в этой борьбе, как и их разноцветные драконы. Но под искусным управлением Мириел этот разгром удалось обратить в победу. Рыцари Тьмы заключили с драконами ряд секретных пактов, согласившись оказывать им некоторые услуги – собирать налоги и обеспечивать закон и порядок в землях, управляемых драконами. За это драконы предоставили рыцарям полную свободу и прекратили хищническое истребление уцелевших драконов-прислужников.
      Жители Палантаса, Нераки и эльфы Квалинести даже не подозревали об этом сговоре. Люди видели лишь, что Рыцари Тьмы опять избавили их от страшного врага. Рыцари Соламнии и маги из Цитадели Света знали либо догадывались о заключенном перемирии, но доказать ничего не могли.
      В рядах Рыцарей Тьмы тоже находились те, кто еще верил в честь и самопожертвование, к которым призывал покойный Ариакан, но это, как правило, были пожилые воины, чьи взгляды считались устаревшими. Новый Замысел, пришедший на смену прежнему, был основан на знании таинственных сил сердца, которые постигла Золотая Луна в Цитадели Света и которые были похищены несколькими Рыцарями Ордена Черепа, тайно проникшими в Цитадель, чтобы научиться использовать их ради амбициозных целей. Жрецы Рыцарей Тьмы скрылись из Цитадели, унеся с собой познания об исцеляющих заговорах и, что было гораздо страшнее, способности манипулировать мыслями своих приверженцев.
      Вооруженные возможностью владеть не только телами, но и разумом тех, кто стремился вступить в ряды Рыцарства, члены Ордена Черепа достигли выдающегося положения в рядах Рыцарей Тьмы. Хотя последние долго и во всеуслышание объявляли о скором возвращении в мир Такхизис, сами они давно перестали в это верить. Они не верили ни во что, кроме своего могущества, и это нашло отражение в новом Замысле. Рыцари Ордена Черепа полагали, что мысли всех вступавших в их ряды должны быть открыты замыслу. Выведав самые сокровенные страхи людей, они манипулировали этим знанием, обещая им исполнение их самых тайных желаний – в обмен на безусловную покорность.
      Власть Рыцарей Черепа при подобной трактовке Замысла возросла столь значительно, что ближайшие сподвижники Мириел Абрены стали смотреть на них с недоверием и опаской. В частности, они предостерегали Мириел об опасности со стороны их предводителя и третейского судьи, которого звали Морхэм Таргонн.
      Абрену подобные предостережения только смешили.
      – Таргонн – способный администратор, – говорила она, – в этом ему нельзя отказать. Но когда все сделано и завершено, что такое способный администратор? Всего лишь удачливый клерк. Таков и Таргонн. Он никогда не осмелится соперничать со мной. Человек, которого тошнит от одного только вида крови! Человек, который не осмеливается посещать ристалища или отправиться в путешествие! Он целыми днями сидит, запершись в своем пыльном подземелье, поглощенный в бухгалтерскую рутину! Да у него пороху не хватит сразиться со мной!
      Абрена была права. Таргонну и в голову не могла прийти мысль о том, чтобы вступить в открытое противоборство с нею. Его действительно тошнило от вида крови, поэтому он ее просто отравил.
      Будучи главой Ордена Черепа, Таргонн на похоронах Абрены объявил себя ее законным преемником. Никто не осмелился возразить ему. Те, кто мог бы это сделать, друзья и сподвижники Абрены, предпочитали помалкивать из боязни угоститься тем самым «мясцом с душком», которого отведала их предводительница. Тем не менее Таргонн расправился и с ними, правда несколько позже, когда утвердился у власти. Таргонн и его рыцари провели достаточно экспериментов с мыслями людей, чтобы уметь распознавать предателей и оппозиционеров.
      Таргонн был родом из богатой семьи, владевшей обширными земельными участками в Нераке. Корни этого рода уходили в небольшой городок Джелек, расположенный к северу от того, что в прежние времена было столичным городом Неракой. На гербе семьи было выгравировано большое «Я», которое могло бы быть хорошо дополнено большим «Д» от слова «доходы». Рост богатства и авторитета семьи шел параллельно с обогащением и укреплением власти Такхизис – сначала за счет поставок оружия и доспехов лидерам ее армий, а затем, когда она стала терпеть поражение, за счет помощи армиям врагов Владычицы Тьмы. На средства, полученные от продажи оружия, семья приобретала земли, отдавая предпочтение богатым угодьям в Нераке.
      Отпрыск этой почтенной семьи оказался настолько накоротке с удачей (которую он называл предвидением), что сумел вывезти свои деньги из Нераки всего за несколько часов до падения Храма. После Войны Копья, в те дни, когда Нерака лежала в руинах и по ней бродили лишь банды дезертиров, гоблинов и драконидов, этот человек был единственным, в чьем распоряжении имелись необходимые всем зерно и сталь.
      Мысль о том, чтобы возвести крепость для Рыцарей Тьмы в южной части долины Нерака, принадлежала Абрене, поскольку именно там находились развалины древнего Храма. Были начерчены планы и посланы отряды, которым предстояло начать строительство. Но ужас перед проклятой долиной и ее странной и пугающей Песнью Смерти был так велик, что люди бежали в первый же день. Тогда намеченное строительство было развернуто в северной части долины.
      Одно из первых деловых распоряжений Таргонна касалось переноса столицы в другое место. Вторым было переименование Рыцарства. Казармы и штаб-квартиры Неракских Рыцарей были переведены в Джелек, поближе к семейному клану. Гораздо ближе, чем большинство рыцарей могло предположить.
      Джелек теперь был процветающим и шумным городком, расположенным на перепутье двух главных дорог через Нераку. Благодаря удаче или же мудрому управлению городу удалось избежать набегов великих драконов. Торговцы со всей Нераки, даже из расположенного далеко на юге Кхура, заторопились в Джелек заводить новые деловые связи либо восстанавливать старые. До тех пор пока они оплачивали немалые въездные пошлины и приносили Повелителю Ночи и генерал-губернатору Нераки Таргонну свидетельства своего глубочайшего уважения они были желанными гостями.
      Свидетельства глубочайшего уважения были прохладны и тверды на ощупь, а также издавали приятный звон в денежных мешках Таргонна, где они присоединялись к другим подобным свидетельствам. В таком случае торговцам не на что было жаловаться. У тех же, кто предпочитал приносить свидетельства своего глубочайшего уважения в устном виде, дела обстояли плачевно – по-видимому, к ним не была благосклонна фортуна. Если же неосторожные упорствовали в своем заблуждении, то их часто находили мертвыми на улицах: им случалось неловко оступиться или упасть прямо на собственный кинжал.
      Таргонн лично спроектировал крепость Неракских Рыцарей, которая теперь мрачной тенью нависала над Джелеком. Цитадель была сооружена на высоком мысе, который обеспечивал наилучший обзор и города, и всей долины.
      Крепость, как по замыслу, так и по исполнению, была сооружением сугубо практическим – бесчисленные плацы и площадки, располагавшиеся друг над другом, квадратные башни, немногочисленные окна в форме бойницы. Внутренние и внешние стены башен были гладкими и лишенными каких-либо украшений. Крепость выглядела столь мрачной и угрюмой, что с первого взгляда ее иногда принимали за острог или казначейство. При виде закованных в черные доспехи фигур, охранявших ее стены, это впечатление исчезало, хотя оно было не так уж и далеко от правды: в первом подземном этаже крепости размещалась гарнизонная тюрьма, а под ней, еще глубже, казна Рыцарства.
      Повелитель Ночи Морхэм Таргонн позаботился о том, чтобы его штаб-квартира и личные апартаменты находились в крепости. И то и другое несло на себе заметную печать казенщины, и если крепость была очень похожа на казначейство, то ее командующего часто принимали за бухгалтера. Обычно посетителям Тарггона приходилось дожидаться его в небольшой, бедно обставленной комнате, где маленький лысый человечек в очках и унылом, хотя сшитом по моде, костюме сидел за столом, выводя цифры на огромных страницах переплетенных в кожу гроссбухов.
      Полагая, что это заурядный чиновник, который должен представить его самому Повелителю Ночи, посетитель обычно принимался расхаживать по комнатке, погрузившись в свои мысли. Вот они-то и интересовали маленького человечка, он ловил их на лету, как паук ловит мух в паутину. Свои телепатические способности он использовал для того, чтобы рыться во всех закоулках человеческой души. Через некоторое время, достаточное для того, чтобы выжать пришедшего досуха, человечек поднимал голову, бросал сквозь очки ледяной взгляд и выкладывал ошеломленному визитеру, что тот находится в присутствии самого Повелителя Ночи.
      Но тот, кто в этот день предстал перед Таргонном, заранее знал, что сидящий перед ним клерк на самом деле является его господином и генерал-губернатором. Этот посетитель, по имени Родерик, был заместителем командующего Миллоса, и хотя ему не доводилось прежде лично беседовать с Таргонном, он встречал Повелителя на официальных рыцарских церемониях. Родерик стоял по стойке «смирно», терпеливо ожидая, когда его присутствие будет замечено. Зная о ментальных способностях Повелителя Ночи, он пытался держать свои мысли в узде, но без особого успеха. Еще прежде, чем он заговорил, Повелитель Таргонн уже знал почти все, что произошло при осаде Оплота. Но он не любил выставлять свои способности напоказ и потому тихим голосом пригласил рыцаря сесть.
      Господин Родерик, высокий и сильный мужчина, который мог бы без особого труда ухватить Таргонна за воротник и оторвать от пола, сел на самый краешек единственного свободного стула в комнате, смиренно поджал ноги и замер.
      Возможно, из-за желания Морхэма Таргонна походить на то, что он больше всего любил в жизни, его глаза удивительно напоминали две стальные монетки – они были такими же плоскими, маленькими и холодными. Тот, кто смотрел в них, видел перед собой не человеческую душу, а цифры и числа из гроссбуха Таргоннова мозга. Все, на что он смотрел, превращалось для него в дебет и кредит, прибыль и убыток, всему подводился итог, все подсчитывалось до последней монетки и выводилось в ту или иную графу балансового документа.
      Господин Родерик увидел свое отражение в блестящей стали холодных глаз и обнаружил, что занесен в графу «излишних расходов». Он подумал о том, правда ли, что эти очки были магическими артефактами, спасенными из развалин Нераки, которые давали их обладателю возможность читать мысли, и покрылся потом, несмотря на то, что стены крепости были сложены из массивного камня и оставались холодными даже в самые жаркие месяцы.
      – Адъютант сообщил мне, что вы прибыли из Оплота, господин Родерик. – Голос Таргонна звучал тихо, приветливо и чрезвычайно невыразительно – точь-в-точь голос распоследнего служащего. – Как продвигается осада города?
      Следует заметить, что семья Таргонна владела обширной недвижимостью в Оплоте и утратила ее, когда Неракские Рыцари оставили город, и потому Морхэм считал возвращение власти над ним своей первостепенной задачей.
      Речь Родерика была многократно отрепетирована им за двое суток пути из Оплота в Джелек, и он не замедлил с ответом:
      – Ваше Превосходительство, я явился, дабы доложить вам, что на следующий день после Праздника Середины Лета ненавистными соламнийцами была предпринята попытка прорвать блокаду и одолеть нашу армию. Эти мерзкие рыцари попытались вынудить моего командира, Повелителя Миллоса, начать наступление на город, притворившись, что оставляют его. Но мой командир раскусил их дешевый трюк и, в свою очередь, сам заманил их в ловушку. Приказав атаковать город, Повелитель Миллос вынудил ненавистных рыцарей покинуть свое укрытие. Для этого была дана команда к ложному отступлению. Мерзкие рыцари заглотили наживку и кинулись преследовать наши силы. В Провале Беккарда Повелитель Миллос приказал нашим войскам развернуться и броситься в контратаку. В результате чего соламнийцы были полностью разбиты, многие из них ранены или убиты. Они были вынуждены отступить обратно в Оплот. Миллос счастлив сообщить Вашему Превосходительству о том, что мы сохранили контроль над долиной, в которой располагались наши войска.
      Слова Родерика слышали уши Таргонна, но мозг Повелителя читал мысли визитера. А Родерик как раз вспоминал отчаянное отступление всей армии Рыцарей Тьмы под натиском соламнийцев и насмерть перепуганного Миллоса, едва уцелевшего во время повального панического бегства. И еще в мыслях Родерика стояла непонятная картина, которую Таргонн счел интересной, но тревожной. Он видел перед собой молодую девушку в черных, покрытых кровью доспехах, которую приветствовало войско Повелителя Миллоса. Таргонн отчетливо слышал ее имя, звучавшее в сознании Родерика: «Мина! Мина!»
      Кончиком пера Таргонн поскреб тонкие усики, прикрывавшие его верхнюю губу.
      – Что вы говорите, – задумчиво протянул он. – Какая замечательная победа. Повелителя Миллоса можно поздравить,
      – Да, Ваше Превосходительство, – довольно улыбнулся Родерик. – Благодарю вас, Ваше Превосходительство.
      – Но победа была бы еще более замечательной, – продолжал тот, – если б Повелителю Миллосу удалось захватить Оплот, как ему и было приказано. Но, полагаю, что он приступит к этому несложному дельцу, когда сочтет для себя удобным.
      Родерик больше не улыбался. Он начал было говорить, поперхнулся, закашлялся.
      – Должен добавить, Ваше Превосходительство, что мы непременно захватили бы Оплот, если бы не мятежные действия одного из наших младших офицеров. Вразрез с приказаниями Повелителя Миллоса он осмелился вывести с поля боя целую команду лучников, и мы были лишены огневого прикрытия, необходимого для взятия Оплота. И это еще не все. Целиком поддавшись панике, этот офицер велел открыть стрельбу по нашим солдатам, оказавшимся на линии огня. Потери, которые мы понесли, нужно целиком отнести за счет некомпетентности этого офицера. Поэтому Повелитель Миллос счел неразумным продолжать наступление.
      – Подумать только, – пробормотал Таргонн. – Полагаю, этот офицер наказан надлежащим образом.
      Родерик облизнул губы. Эта тема была довольно скользкой для обсуждения.
      – Видите ли, Ваше Превосходительство, Повелитель Миллос непременно так бы и сделал, но он предпочел предварительно испросить ваших указаний. В сложившейся ситуации Его Светлости было трудно принять правильное решение. Эта молодая женщина оказывает некоторое магическое и сверхъестественное влияние на солдат, Ваше Превосходительство.
      – Скажите на милость! – Таргонн казался удивленным и заговорил довольно сухо. – Мне доводилось слышать, что магические силы заметно ослабли в последнее время. Я и не знал, что среди наших магов есть такие таланты.
      – Но она не является практикующим магом, Ваше Превосходительство. По крайней мере, она так утверждает. Она называет себя посланницей Бога – Единого и Истинного.
      – Как же зовут этого Бога? – осведомился Таргонн.
      – О, тут она ведет себя очень хитро, Ваше Превосходительство. Она утверждает, что его имя слишком свято, чтобы его называть.
      – Боги приходят и уходят, – нетерпеливо возразил Таргонн. В сознании этого Родерика стояла совершенно неожиданная и удивительная картина, и Таргонн торопился получить объяснения. – Наши солдаты не купятся на такое шарлатанство.
      – Но, Ваше Превосходительство, осмелюсь возразить. Эта женщина не просто произносит шарлатанские речи, она творит чудеса – таких чудесных случаев излечения мы не видели уже долгие годы с тех пор, как ослабли силы наших магов. Эта девчонка возвращает инвалидам руки и ноги, которых те лишились. Она может положить ладонь на грудь раненного навылет – и его зияющая рана закрывается. Она велит человеку со сломанной спиной встать и идти, и тот встает и идет! Единственное, чего ей не удается совершить, – это поднимать мертвецов. За них она молится.
      Услышав скрип стула под своим собеседником, Родерик поднял глаза и встретил немигающий стальной взгляд Таргонна.
      – Конечно, конечно, – заторопился исправить свою ошибку рыцарь, – Повелитель Миллос знает, что это никакие не чудеса, Ваше Превосходительство. Мы понимаем, что это просто фокусы. Но мы пока не можем понять, как она их делает, – добавил он неловко. – И к тому же ей удалось привлечь на свою сторону многих солдат.
      С тревогой Таргонн понял, что в его армии, находившейся вблизи Оплота, почти вся пехота и большая часть рыцарей охвачены мятежом и отказываются повиноваться Миллосу. И отдают себя во власть какой-то бритоголовой девчонке.
      – Сколько ей? – нахмурившись спросил Таргонн.
      – По виду не больше семнадцати, Ваше Превосходительство.
      – Семнадцати! – Таргонн был поражен. – Что могло заставить Миллоса зачислить ее офицером?
      – Но он не делал этого, Ваше Превосходительство, – заволновался Родерик. – Она не принадлежит к нашему подразделению. Ее никто даже в глаза не видел до этой битвы.
      – Так, может, это замаскированный Соламнийский Рыцарь? – продолжал удивляться Таргонн.
      – Сомневаюсь, Ваше Превосходительство. Ведь это из-за нее соламнийцы проиграли сражение. – Родерик не заметил, как плохо сочетаются правда, вырвавшаяся у него сейчас, и басня, которую он изложил в начале беседы.
      От Таргонна это, конечно, не укрылось, но сейчас Повелителя Ночи слишком занимало постукивание костяшек счетов в собственном мозгу, и он только отметил про себя, что этот Миллос – некомпетентный растяпа, которого нужно как можно скорее сместить с его поста. Таргонн взял в руки серебряный колокольчик, стоявший на столе, и позвонил. Дверь открылась, и на пороге возник адъютант.
      – Просмотрите списки рыцарей, – приказал Таргонн, – и отыщите мне – как там ее зовут? – спросил он у Родерика, хоть прекрасно слышал эхо искомого имени в мозгу визитера.
      – Мина, Ваше Превосходительство.
      – Ми-и-и-на-а-а, – словно пробуя имя на вкус, протянул Таргонн. – Больше ничего? Фамилии нет?
      – Насколько мне известно, нет, Ваше Превосходительство.
      Адъютант вышел и усадил нескольких клерков выполнять поручение. Пока поиски продолжались, собеседники хранили молчание. Таргонн использовал это время для того, чтобы еще порыскать в мыслях Родерика, в результате чего окончательно убедился: осада Оплота была доверена полному простофиле. И если б не эта девчонка, осада оказалась бы прорванной, Рыцари Тьмы – разгромленными, а соламнийцы – торжествующими и теперь уже явными хозяевами Оплота.
      Адъютант вернулся:
      – В списках нет рыцаря по имени Мина, Ваше Превосходительство. Даже похожих имен не имеется.
      Таргонн жестом отпустил помощника, и тот исчез.
      – Блестяще, Ваше Превосходительство! – воскликнул Родерик. – Она самозванка. Мы можем ее арестовать и подвергнуть экзекуции.
      – Гм-м, – хмыкнул Таргонн. – Начнем с того, что выполнят ли солдаты ваш приказ, господин Родерик? Например, те, которых она излечила? Те, которых она привела к победе над ненавистным врагом? Дисциплина в войсках под командованием Миллоса не так уж строга, должен заметить. – Таргонн похлопал ладонью по гроссбуху. – На этот счет у меня имеются рапорты. Дезертиров в ваших частях в пять раз больше, чем в войсках под командованием других офицеров. Скажите мне вот что, – Таргонн сверлил глазами несчастного Родерика, – сумеете ли вы добиться ареста этой Мины? Найдутся ли у вас рыцари, которые выполнят такой приказ? Может, они скорее арестуют самого Повелителя Миллоса?
      Родерик открыл было рот, но тут же закрыл его, не произнеся ни слова. Он обвел глазами комнату, глянул на потолок, затем на пол, он готов был смотреть куда угодно, только бы не встречаться со взглядом этих стальных глаз, увеличенных толстыми стеклами очков и, казалось, буравивших его череп.
      Таргонн перекинул несколько костяшек на мысленных счетах. Девчонка была самозванкой, маскировавшейся под рыцаря. Она появилась в тот самый момент, когда ее помощь была необходима. Неминуемое поражение ей удалось превратить в сокрушительную победу. Она творила «чудеса» от имени безымянного Бога.
      Это преимущество или помеха?
      Если помеха, то нельзя ли ее превратить в преимущество?
      Таргонн ненавидел расточительство. Превосходный администратор и проницательный делец, он всегда отлично знал, на что и как потрачена каждая монета. Но скрягой он не был. Под его руководством Рыцарство было обеспечено лучшим вооружением и доспехами, он заботился о том, чтобы солдаты и интенданты имели хорошие заработки, и очень строго следил за аккуратной выплатой вознаграждения своим офицерам.
      Солдаты хотят следовать за своей Миной. Очень хорошо. Пусть следуют. Не далее как сегодня утром Таргонн получил послание от великой драконицы Малистрикс, в котором она осведомлялась, почему он разрешил ее подданным, сильванестийским эльфам, в нарушение ее эдикта возвести над своей страной магический щит и отказаться выплачивать ей дань. Таргонн приготовил ответное письмо, в котором объяснял драконице, что атаковать Сильванести было бы пустой тратой времени и людских ресурсов, которые можно гораздо эффективнее использовать в другом месте. Разведчики, посланные исследовать щит, донесли Таргонну, что преодолеть преграду невозможно, что применение любого оружия – будь то сталь или заклятия – не оставляет на ней ни следа. На щит можно бросить целую армию, и ничего не удастся достичь, докладывали разведчики.
      К этому факту следовало добавить, что армии, направлявшейся в Сильванести, необходимо было пройти через Блотен, землю великанов. Бывшие когда-то союзниками Рыцарей Тьмы, великаны пришли в бешенство, узнав, что те, направляясь на юг, захватили их лучшие угодья, а живших там великанов угнали в горы, попутно истребив половину из них. Донесения указывали, что в настоящее время великаны были заняты преследованием Эльханы Звездный Ветер и ее армии где-то поблизости от щита. Но стоит рыцарям вторгнуться в те земли, как великаны с удовольствием прекратят преследование эльфов (этому занятию они могут предаться в любое другое время) и попытаются отомстить своим коварным бывшим союзникам.
      Письмо лежало у Таргонна на столе уже в течение нескольких часов, ожидая его подписи. Повелитель прекрасно осознавал, какую ярость вызовет у драконицы этот отказ, но он предпочитал скорее встретиться с разгневанной Малис, чем расходовать ценные ресурсы на заведомо безнадежное предприятие. Потянувшись за письмом, Таргонн взял его со стола и задумчиво разорвал на мелкие кусочки.
      Таргонн верил единственному Божеству – маленьким, но увесистым кружкам, которые складывались в приятные кучки в его сокровищнице. Ни на минуту не допускал он мысли о том, что эта девчонка – посланница Бога. Он не верил ни в чудеса исцеления, ни в чудо ее командования. В отличие от этого полоумного Родерика, Таргонн не стремился постичь механику подобных «чудес». Его интересовало только одно – идут ли ее действия на пользу Рыцарству или во вред ему. Все, что было выгодно Рыцарству, шло на пользу и Таргонну.